Г товстоногов беседы с коллегами (Попытка осмысления режиссерского опыта)

Вид материала

Документы

Содержание 17 января 1976 года. 20 января 1976 года. 21 января 1976 года. 22 января 1976 года.

Подобный материал:

• Гипнотические приемы в общении, 1196.49kb.
• К вопросу о человеческом и искусственном интеллекте, 75.75kb.
• Тимошка. Domestic cat1, 210.11kb.
• Методические рекомендации по их подготовке Раздел «История культур и цивилизаций Древнего, 288.42kb.
• Товстоногов, 13475.03kb.
• «Лучший молодой адвокат года», 45.4kb.
• Методика проведения родительского собрания     , 16.13kb.
• Управление образования Фрунзенского районного в г. Харькове совета, 734.24kb.
• План беседы 13 2 Конспект беседы 14 1 Повторение пройденного материала 14 2 Чинопоследование, 336.7kb.
• Т. В. Шевченко Монографические беседы, 3419.03kb.

16 января 1976 года.

Второй акт.

ТОВСТОНОГОВ. Зачем приехал Двоеточие? Вложить свой миллион в какое-нибудь дело или найти человеческую теплоту, общение с близкими? Конечно, второе.

У Горького есть странные появления персонажей, ко­торые мы еще несколько усугубили нашими сокращениями. Человек появляется, говорит две-три фразы и исчезает. А некоторые вообще не говорят. Если это недостаток, то надо попытаться превратить его в достоинство, благода­ря приему, найденному при решении оформления — персонажи не приходят и не уходят, а появляются и исче­зают с помощью системы тюлевых занавесей. Например, появляется Калерия, садится в гамак и говорит: «Кого ты теперь будешь ждать?» Она сказала это и исчезла. Варва­ра снова осталась одна. Это как бы ее внутренний голос, а не прямой диалог с Калерией. Драматизм разочарования в Шалимове, приезда которого она ждала, как избавления, таким образом будет более явственным.

Второй акт сильно отличается от первого. Если там все было, как отголосок прошлого, то здесь мы сразу вовле­каемся в настоящее. Там мы познакомились как бы с мас-322

ками персонажей, а здесь мы их приоткрываем, загля­дываем в лицо, постепенно обнаруживая все новые черты и краски. В первом акте тема — так они постоянно живут. Итог первого акта — этот пузырь должен лопнуть. Во втором акте мы сразу оказываемся накануне какого-то взрыва. Это главное обстоятельство, которое может и должно все сцементировать. На этом пути лежат все оценки и каждый вливается в эту линию. Например, как развиваются отношения Варвары и Ольги? В первом акте это милые, дружелюбные отношения двух задушевных подруг. Во втором акте — ссора, серьезный прорыв в от­ношениях. Ольга в открытую выступает здесь против Марьи Львовны.

Б О Р И С О В . Практически она упреждает монолог Суслова в финале пьесы. У Суслова и Ольги есть какой-то контакт. ПОПОВА. Она сочувствует Суслову.

Б О Р И С О В . Она все время спрашивает: «что с вами?», «как вы?»

ТОВСТОНОГОВ. И возмущается поведением Юлии Фи­липповны.

Б О Р И С О В . И она очень права в этом.

ТОВСТОНОГОВ. Очень важно найти, как приносится жизнь из-за кулис на сцену. Главное происходит там. А здесь обнаруживается личное отношение каждого к общему форуму, который происходил в доме, за обедом. Это соотношение напоминает кулуары после общего соб­рания. Там происходят выступления, а здесь обсуждение, дебаты. Сюда сильно, страстно выносится то, что обсужда­лось там.

ЛЕБЕДЕВ. Я приехал в один день с Шалимовым, но его все знают, а я какой-то чудик, чучело. Несколько раз пытался пробиться к Петру, но не вышло. ТОВСТОНОГОВ. Вчера он был пьян, ты не мог с ним поговорить, утром ты пытался снова поговорить, но он с утра избегает тебя. Это логично и может произойти в один день.

ЛЕБЕДЕВ. А из чего он заключил, что Влас — хороший парень?

ОЛЬХИНА. Он слышал его монолог.

ПАНКОВ. Он здесь впервые рассказывает про себя, про то, что продал завод.

Л Е Б Е Д Е В . Я хочу разобраться, я не знаю, что делать. Б О Р И С О В . Здесь скрыта какая-то глубина.

323

Л Е Б Е Д Е В . Мается человек.

ТОВСТОНОГОВ. Оттого, что не может приложить силы. Он не привык к безделью.

Л Е Б Е Д Е В . Перед Двоеточием встают вопросы — куда я попал? Чего им надо? Должна быть сосредоточенность на чем-то. Может быть, на женщинах?

ПАНКОВ. Женщины здесь ни при чем. Он говорит, что только на уважение способен.

Л Е Б Е Д Е В . Это шутка. Он считает, что они все только на это и способны, мол, вы, интеллигентки, только рас­суждать способны в вашей России. БОРИСОВ. А сам он откуда?

ТОВСТОНОГОВ. Он из Малороссии. Там были распрост­ранены иностранные концессии. На это есть намек у Горь­кого.

ПАНКОВ. А может быть, он из Сибири? ТОВСТОНОГОВ. Тогда он вряд ли сказал бы «у вас, в России».

Л Е Б Е Д Е В . Здесь ничего не указывает, что он из другой страны. «У вас, в России» звучит как обличение, и как признание того, что он не чувствует себя хозяином. Здесь перекличка с «Мещанами», где Петр говорит: «У нас в России»... Разве Россия наша?» И Двоеточие в этом смысле говорит. Это — позиция.

ТОВСТОНОГОВ. Нам важно его одиночество. Единствен­ный родной человек — племянник, который встретил его отнюдь не по-родственному.

БОРИСОВ. Но он приехал с миллионом. Хочет продол­жать дело. Он капиталист начала века.

ТОВСТОНОГОВ. Видимо, у него было кустарное русское производство. Пришли немцы, он им не мог противостоять. Но накопил достаточно, чтобы прожить до конца дней своих. Ему не так важно продолжать дело, как найти человеческую близость, уйти от одиночества. Б О Р И С О В . Он все время говорит про руки, которые бол­таются без дела, а деньги есть. Он все время намекает на что-то связанное с каким-то делом. «Дело надо делать», как бы взывает он, ищет компаньона, но не получает от­клика.

Л Е Б Е Д Е В . Он понадобился Горькому, как свежий глаз, который проявляет этих дачников. Они только говорят о деле, а дела не делают. Он им предлагает себя, свой миллион — берите, делайте дело!

324

ТОВСТОНОГОВ. Ему важнее всего не «дело», а человече­ское. Он пришел сюда искать человеческие контакты, всю жизнь не может найти этого. Он одинокий человек. Наобо­рот, он разочарован в своем деле, денег ему больше не нужно, он готов отдать свой миллион. Не новый завод он хочет строить, а сблизиться с людьми и делать что-то совсем новое, полезное, на чем можно объединиться. Не продолжать, а искать новое.

Л Е Б Е Д Е В . Продолжать-то ему нечего. Надо что-то ре­шать, а не продолжать.

СТРЖЕЛЬЧИК. Двоеточие говорит про своего племянни­ка — «какой-то он нежелающий». Он думал, что Суслов чем-то загорится, а он знать ничего не хочет и к дяде и даже к его миллиону относится без всякого интереса. ТОВСТОНОГОВ. Натолкнулся на самое страшное — на равнодушие.

БАСИЛАШВИЛИ. Конечно, он приехал искать человека. Хочет остаться здесь жить, у Суслова, вместе, как родные люди.

ТОВСТОНОГОВ. Суслов настолько поглощен своей бе­дой, что дядя ему только мешает. Этот дядя для него как назойливая муха. И Двоеточие это чувствует. БАСИЛАШВИЛИ. Конечно, он хочет не завод строить. ТОВСТОНОГОВ. Он хочет одного — найти человеческий контакт. Он предлагает себя целиком, полностью, как говорится, «с потрохами». От племянника он ничего хо­рошего не дождался, но благодаря своей активности в конце концов уводит за собой троих.

БАСИЛАШВИЛИ. По-видимому, он умен. Другие разо­рялись, а он избежал этого.

ТОВСТОНОГОВ. Вовремя понял, что конкуренции не выдержит. Ликвидировал дело, спас капитал. ПАНКОВ. Так что же все-таки: предложить миллион пле­мяннику — инженеру или найти душевный контакт? ТОВСТОНОГОВ. Я — за второе. Л Е Б Е Д Е В . Эти темы нельзя разделять. БОРИСОВ. Деньги тоже важны.

ТОВСТОНОГОВ. Он хочет того же, о чем говорит Варва­ра — делать полезное, нужное людям дело. Встретив пол­ное равнодушие со стороны племянника, он находит со­чувствие у Марьи Львовны и Власа. А деньги важны в том смысле, что без денег вообще ничего сделать нельзя.

325

ПАНКОВ. Он не деляга. Ему не хватает душевного тепла.

ТОВСТОНОГОВ. Только на этой основе у него могут быть контакты с людьми. Его очень волнует вопрос: какие лю­ди меня окружают?

Б О Р И С О В . Раз он сумел заработать миллион, значит, он деловой человек, не деляга, а энергичный человек. Л Е Б Е Д Е В . Ему много лет, наступил момент, когда переос­мысливается вся жизнь. Он остался один, у него и жены были, видимо, и друзья, но к концу жизни он одинок. Он наказан одиночеством и теперь хочет оправдаться перед людьми, совершая добрые дела, готов отдать на это свои деньги.

ТОВСТОНОГОВ. В старости стал думать о боге, о совести. Интересно, что у него с Сусловым только одна сцена. Он в нем быстро разочаровался и уже не идет на контакт. А Влас ему понравился сразу, прежде всего своей прямотой, он уже его не бросает до конца.

Л Е Б Е Д Е В . Он понимает, как трудно жить Власу с его прямотой, и понимает, что будет еще трудней. ТОВСТОНОГОВ. Влас обвиняет его в стяжательстве, но Двоеточие сам пришел к самообвинению и не намерен больше этим заниматься. Поэтому он так добродушно относится к обличениям Власа.

ЛЕБЕДЕВ. У него есть ирония по отношению к Власу — не знает жизни. Вообще ему свойственна ирония, даже по отношению к себе. Он говорит племяннику: «Может, утону, и наследство тебе достанется». Конечно, он шутит, но такие мысли в нем бродят — уйти из жизни, застре­литься, утопиться. Он куражится, не щадит себя. В нем есть булычовское начало в этом смысле. ТОВСТОНОГОВ. Булычов до конца остается деятельным человеком. У него трагедия деятельного человека. Р Е Ц Е П Т Е Р . Все кипят, бурлят, а все равно находятся в трясине. И Шалимов попадает в трясину. Но есть один человек, который спокойно на всех смотрит и выбирает. Он посматривает, оценивает, а трясина бурлит. Этот один, как глаз, в который можно выговариваться. Может быть, это Двоеточие, может быть, Варвара. Все хотят выгово­риться. Басов хочет...

БАСИЛАШВИЛИ (перебивает). Я не хочу выговориться, я хочу как-то ликвидировать Марью Львовну в своей жизни.

326

Р Е Ц Е П Т Е Р . Где-то должен быть глаз. Я ощущаю необ­ходимость даже в обманном глазе, в который я могу выговориться.

Л Е Б Е Д Е В . Это неправильно. Они все кого-то играют, у каждого маска, им не нужен «глаз». Двоеточие просто­душен, у него нет маски, он сразу зовет с собой, предла­гает себя.

ТОВСТОНОГОВ. Он всех перебрал — Суслов, Влас, Вар­вара, Марья Львовна — и выбирает в конце. Это выстрое­но железно. Ему неважно, родственник или нет, важно найти человека.

Актеры читают сцену Двоеточия и Суслова из второго акта, до реплики Двоеточия: «Очень легко у вас жен отбивать».

ТОВСТОНОГОВ. Прямо по больному месту.

Д В О Е Т О Ч И Е . А муж какое-то ничтожество в шляпе.

ТОВСТОНОГОВ (Борисову). Снимите шляпу.

Смех.

СУСЛОВ. Как же вы думаете жить?

ТОВСТОНОГОВ. Спрашивает, как чужой человек, никак не соединяя дядю с собой. Значит, все мимо, зря Двоеточие душу открывал.

Эта сцена происходит после обеда у Басова. Суслов раздражен тем, что Юлии не было на обеде, и он не знает, где она.

Б О Р И С О В . Басов рассказывает Суслову про конфликт с Марьей Львовной за обедом. Значит, и Суслова с дядей за обедом не было.

ТОВСТОНОГОВ. Важно, что он обеспокоен, пришел сюда, а Юлии нет.

СТРЖЕЛЬЧИК. Марья Львовна сильно задела Шалимо­ва. За обедом он помалкивал, но это его задело. ТОВСТОНОГОВ. Басову неудобно перед Шалимовым за поведение Марьи Львовны. На вопрос, часто ли она бывает у них, он сначала сказал «нет», а потом поправился и ска­зал правду: «то есть да...» Ему неловко — не любит, а в доме терпит из-за жены, своей воли не имеет.

327

17 января 1976 года.

Басилашвили и Медведев читают сцену Ба­сова и Шалимова из второго акта до реплики Шалимова: «Я должен взять роль громоот­вода».

ТОВСТОНОГОВ (Медведеву). Вы прямо говорите то, что Басов не может сказать, но к чему ведет. Шалимов понял, что Басов не бескорыстно позвал его на дачу. Для него это открытие. Шалимов ему мстит тем, что не хочет понять личную драму Басова. Басов же, в свою очередь, не пони­мает переживаний Шалимова по поводу писательства и потери читателя. Полное непонимание, а внешне — два друга.

Басов действительно не понял, что Шалимов от­крывает ему душу, когда говорит о своем общест­венном положении. Он отнесся к этому легкомысленно. Они не контактны — вот что для нас самое важное. БАСИЛАШВИЛИ. Я не могу серьезно к этому относить­ся — что это за работа, писатель! Разве тут есть пробле­мы? Вот стоит дерево — Лев Толстой написал о нем два­дцать пять страниц. Вот и пиши. Что это за проблема? У него тут срабатывает и юмор, и ирония. Попытка снять серьез.

ТОВСТОНОГОВ. Да, ему все это не важно и не интересно. Д л я Шалимова это вопрос жизни, а он не допускает этого до себя вообще.

20 января 1976 года.

Второй акт. Сцена Шалимова и Басова.

ТОВСТОНОГОВ (Басилашвили). Басов решает пробле­му, как начать разговор о жене. Неловко все-таки просить приятеля поухаживать за собственной женой. С Т Р Ж Е Л Ь Ч И К . Я должен возмутиться. Ничего не понял из того, что я сказал. Я изливал ему душу, а он предлагает бог знает что!

Б А С И Л А Ш В И Л И . Мне трудно сказать: «Она милая...» ТОВСТОНОГОВ. Тут такая логика: ты меня неправильно понял, ты не должен за ней ухаживать, просто развлеки ее, она милая, порядочная, но скучает. Как раз эта часть

328

сцены получается, а разговор о писательстве — пока нет. Надо смелей играть фальшивую заинтересованность со стороны Басова. Преувеличенное внимание. БАСИЛАШВИЛИ. Я и хочу показать это внимание. ТОВСТОНОГОВ. Именно — показать.

БАСИЛАШВИЛИ. Я как бы говорю — «я заинтересован твоей судьбой, поинтересуйся и ты моей». ТОВСТОНОГОВ. Сейчас было непонятно, что это показ­ное внимание. Была подлинная заинтересованность. Тут нужна «показуха» — будто нет для Басова ничего важ­нее судеб русской литературы. И это тесно связано с Ша­лимовым. Такова природа чувств героев этой пьесы, в осо­бенности Басова. Сейчас вы сделали схему. Положите теперь сцену на действие — п о к а з а т ь и н т е р е с .

Актеры повторяют сцену.

ТОВСТОНОГОВ. «Пишешь что-нибудь большое?» — ты так долго молчишь, что теперь должно выйти из-под твоего пера нечто грандиозное.

Басилашвили начинает разговор о литера­туре с такой заинтересованностью, будто услышь он «нет» — и мир рухнет.

БАСИЛАШВИЛИ. Весь спор положен на то, что Шалимов бесспорно талантлив. Этой проблемы нет.

Стржельчик, говоря о потерянном читателе, выходит вперед и вглядывается в зал.

ТОВСТОНОГОВ (Стржельчику). Верно. Это программное место.

Сцена повторяется еще раз.

ТОВСТОНОГОВ (Стржельчику.) Все ложится на то, что вам не дают отдохнуть, все чего-то требуют. За обедом Марья Львовна, теперь Басов. (Басилашвили.) У вас все очень просто. Вы ему говорите: «отдохнешь, и читатель найдется». Басову сегодня все удается. Удалось натравить Шалимова на Марью Львовну, это получилось, в нем по­явились уверенность и легкость в решении чужих проб­лем.

329

СТРЖЕЛЬЧИК. Шалимов только набрел на что-то человеческое, а Басов взял и все опошлил. БАСИЛАШВИЛИ. Я ему логически доказываю, что он не прав.

ТОВСТОНОГОВ. Шалимов хочет отдыхать как нормаль­ный человек — купаться, загорать, ловить рыбу. Ничего из этого не получается. Специально уехал из столицы для этого, а попал снова в муравейник. (Призван-Соколо-вой — она играет женщину, которая ищет ребенка.) У вас получается бытовой проход, а нам он нужен, чтобы раз­резать философский, серьезный разговор. В этой женщине должна быть огромная степень волнения. Она бегает целый день за этим мальчиком, ее уже ноги не носят. Не надо останавливаться, чтобы объяснять им, какой мальчик — все на ходу. Принесите катастрофичность события — потерялся мальчик, что с вами сделают господа Розовы! (Рыжухину.) Спокойно присядьте. Вам важно подчерк­нуть дачное пребывание. Ритм п а с у щ и х с я лю­дей — проходы, пробеги, беседы, сидения, разговоры. (Призван-Соколовой.) Вы хорошо сейчас захлопали в ладоши. Посмотрите в зрительный зал, позовите Женечку. Д Е М И Ч . Почему Влас вдруг заговорил про чай? ТОВСТОНОГОВ. Ему неловко, что Двоеточие хвалит его при Марье Львовне, к тому же обсуждает, трудно ли ему будет в жизни. Снял шуткой свою неловкость. (Борисову.) С чем вы появились?

БОРИСОВ. В доме — ужас. Юлия опять открыто кокет­ничает с Замысловым.

ТОВСТОНОГОВ. Это надо принести. Он не выдерживает, не ручается за себя, вышел покурить, а тут Марья Львов­на. (Призван-Соколовой.) Ваш выход при Суслове еще более катастрофичен — нарвалась на грубость. Вы в таком зашоре, что можете перепутать имя мальчика.

Сцена Варвары и Ольги.

ТОВСТОНОГОВ (Поповой). Ваш диалог прервал своим выходом Рюмин, поэтому она его и обругала. Прошел бы кто-нибудь другой, она бы и его уничтожила. Ей уже все равно, она всех ненавидит, из нее полезла вся дрянь, кото­рой и кончается ссора с Варварой. Пошел поток, она уже не может остановиться. Она и Марью Львовну не любит, и Рюмина — всех! (Рецептеру.) Рюмин вышел и сразу на-330

толкнулся на Варвару, любимую женщину. Это важное обстоятельство, нельзя его пропускать. Он не знает, то ли задержаться, то ли пройти. Но они должны так замолчать при его появлении, что Рюмин почувствовал себя лишним. Надо уйти. Но уйти с достоинством, он как бы проносит се­бя перед Варварой. Выстраивается целая гамма, а не слу­жебный проход.

21 января 1976 года.

Второй акт.

ТОВСТОНОГОВ. Шалимов сразу «рухнул» в глазах Вар­вары.

СТРЖЕЛЬЧИК. Не до конца.

ТОВСТОНОГОВ. Это нельзя сыграть. На данном этапе — до конца. Потом начнется новая фаза отношений, а на этой стадии для нее все кончено. Того человека, которого она ждала, нет.

СТРЖЕЛЬЧИК. Она разочаровалась еще до спора Ша­лимова с Марьей Львовной.

ТОВСТОНОГОВ. Но она внимательно слушала их спор. СТРЖЕЛЬЧИК. Вероятно, она плакала ночью, потом за­думалась.

ТОВСТОНОГОВ. Он стал лысым — это символ утерянно­го творческого начала, некий Самсон, который вместе с во­лосами потерял свою силу. Потом у нее снова зародится надежда, когда Шалимов будет оказывать ей внимание, но это потом. Исходная позиция — рухнул! Б О Р И С О В . Что значит фраза Варвары в диалоге с Оль­гой, что она не хочет знать, что происходит с Сусловым? ТОВСТОНОГОВ. Не хочет сплетен, обывательских раз­говоров. Она чужда всему этому и ни с кем не хочет обсуждать сплетен. Варвара пытается остановить Ольгу, в этом смысле говорит: «Идем в комнаты». Проходных реплик нет. Все проходы и встречи работают на ваше со­стояние, ничего нельзя пропускать. Когда Ольга спраши­вает о муже, у вас мысль: и ты бегаешь? Но у тебя не так, как у меня, у меня хуже всего. Он острит зло, беспощадно. ПОПОВА. Как они все ненавидят друг друга! ТОВСТОНОГОВ. Они все живут в деревне, среди просто­людинов. В этом значение образа Женщины с подвязанной

331

щекой. Этот эпизод не проходной, надо играть его истово. (Борисову.) Грубее разговаривайте с женщиной. БОРИСОВ. У меня нет оснований.

Сцена повторяется. Призван-Соколова вы­ходит с детской дудочкой.

ТОВСТОНОГОВ (Призван-Соколовой). Больше приста­вайте к нему. С трубочкой — хорошая находка, дудит в полном зашоре в детскую игрушку. (Борисову.) Трость у вас как бы для обороны. Вас еще раздражает дядя, кото­рый ходит за вами, а вы никак не можете с ним нормально поговорить. (Каратаеву — он играет актера-любителя.) Вы все время распеваетесь, готовясь к репетиции, у вас в спектакле есть музыкальная ария. Б О Р И С О В . Я уйду, мне здесь нечего делать. ТОВСТОНОГОВ. В том-то и дело, что он не может уйти, он далеко от Юлии не уходит. Хотел бы уйти, но не может. Возьмите в объект и этого странного господина, и эту сумасшедшую бабу с дудочкой. Сумасшедший дом! (Ка­раваеву.) Предъявляйте Суслову претензии, будто он антрепренер и во всем виноват. «Невежа» надо сказать так, чтобы Суслов слышал. Надо бы ему морду набить, да связываться неохота.

Л Е Б Е Д Е В . Я пытался несколько раз серьезно говорить. Может быть, прошла неделя.

ТОВСТОНОГОВ. Ты приехал вчера, Суслов напился, за­валился спать. Когда он проснулся, ты снова пытался по­говорить. Так могло быть несколько раз. Все сконцентри­ровалось в одни сутки.

ПАНКОВ. За неделю он бы ему рассказал про завод, здесь он первый раз рассказывает.

ЛЕБЕДЕВ. У меня своя маята — куда я попал? Сосре­доточенность на своей теме.

ТОВСТОНОГОВ. Кто такая Варвара? Стоящее над всеми существо или человек среди людей, который чутко при­слушивается ко всему, сомневается, ищет? Я думаю, вто­рое.

С Т Р Ж Е Л Ь Ч И К . Она получает удары, но не озлобляется, а возвышается в наших глазах.

Р Е Ц Е П Т Е Р . Она слушает всех. Это — глаз, око, в которое можно выговориться. А Головина меня не слушает. ГОЛОВИНА. Вы не заставляете себя слушать. Мне не ин­тересно вас слушать.

332

ТОВСТОНОГОВ. Она действительно слушает всех, внима­тельна, хочет разобраться. У нее всегда большая неудов­летворенность от своей жизни при внешнем благополу­чии. Она все время получает удары, в том числе от лучшей подруги. Она чувствует незаслуженность удара и навсегда теряет дружбу с Ольгой. Но она ни в коем случае не долж­на возвышаться над другими. Ей свойственно просветление через страдание. В то же время ее не покидает чувство, что она неправильно живет, и у многих есть основания ее обвинять.

22 января 1976 года.

Второй акт.

БАСИЛАШВИЛИ. Почему Басов стал плохо говорить о Шалимове? Потому что он отказался поухаживать за моей женой. Да еще благородного из себя разыгрывает! Я мщу ему?

ТОВСТОНОГОВ. Да, по своему жизненному принципу: сам хорош, хочет прибрать к рукам имение своей бывшей жены. Знаем мы это благородство!

МАКАРОВА. Марья Львовна как-то специально выходит после того, как всех вывела из себя.

ТОВСТОНОГОВ. У вас покой от сознания собственной правоты. Они разъярились, расшумелись — от слабости своих позиций. Хорошо бы найти иронию по отношению к ним. Кипятиться ей не надо. Она не теряет спокойствия. Я бы предложил найти место, где она как бы прислуши­вается к себе — «а может, я не права?» Чтобы действи­тельно не быть «прямой, как палка», как о ней говорят. Принесет с собой раздумье и уйдет в раздумье. МАКАРОВА. К ним я не обращаюсь — что они могут мне сказать?

ТОВСТОНОГОВ. Там, в доме, были кипучие споры, она была в самом центре этих споров. А здесь — покой и раз­думье. (Басилашвили.) Вам все надо положить на возню с удочками. И сплетни, и открытие, что доктор Дудаков тоже безумен, как и все. Вы здесь открыли его как безумца. БАСИЛАШВИЛИ. Он мне симпатичен.

ТОВСТОНОГОВ. Был. Сейчас открылось новое — безу­мен, как и все. Говоря о Шалимове, вы хихикаете, грязно­вато шутите. У доктора должно быть основание сказать

333

о том, что «все мы опротивели друг другу». Это — от вас. Басов — пошляк и циник. От него в основном и распрост­раняется это болото. Все сплетни идут от него. Его метод очень характерен — все хорошо, но... И такое скажет, что все хорошее зачеркивается. Это очень типично для многих, даже в отношении друзей. А тут такая логика — Яшка Шалимов благороден, писатель, все у него хорошо, да только имение жены хочет незаконно присвоить. В сущно­сти он такой же, как и мы все, грешные. БАСИЛАШВИЛИ. Все мы люди, все человеки. Ты читал Бальзака? Нет, конечно, и я не читал. Вот это нормально, а другие лицом изображают, что читали. Никто не читал, как я.

Р Ы Ж У Х И Н . Доктор долго наблюдает, как все друг друга ненавидят. Это должно было как-то прорваться, и про­рвалось.

ТОВСТОНОГОВ. В какой же тине мы живем! Это — пик сцены. И полная неожиданность для Басова. Он счи­тал Дудакова нормальным человеком, а тот оказался пси­хом. Говорит то же, что и Варвара. (Басилашвили.) От­влекитесь от удочек, когда говорите о Шалимове. Это место не проходное, оно открывает роль, характер. Ба­сов считает себя нормальным, здоровым человеком, а все остальные — больны.

ОЛЬХИНА. Соня все время сбивает с Власа его гри­масничанье. В этом проявляется ее отношение к матери, она относится к Власу так же, как и Марья Львовна, ста­рается снять с него маску.

Л Е Б Е Д Е В . Я не понял, что такое Влас. Они все время кокетничают. Я должен за балагурством увидеть серьез­ность. За его игрой должна быть сила, позиция. Р Е Ц Е П Т Е Р . В дурашливых стихах Власа есть большой смысл.

ТОВСТОНОГОВ. Влас относится к Соне, как к малому ребенку. Он не будет перед ней раскрываться. Л Е Б Е Д Е В . Я хочу понять их отношения. Что он ей говорил всю дорогу, пока мы гуляли?

ТОВСТОНОГОВ. Он все время демонстрирует свою маску, которую он снимет только перед Марьей Львовной. Л Е Б Е Д Е В . А действие? Какое действие? Д Е М И Ч . Избавиться от серьезного разговора. Л Е Б Е Д Е В . Вот и избавляйтесь. Соня ведь серьезно гово­рит, она все знает. (Ивановой.) В Соне должно быть мен-334

торское начало. Не надо кипятиться, трепыхаться. Она вся в мать. Но мать прожила большую жизнь, а взгляды у Сони такие же.

ОЛЬХИНА. Не забывайте, что Марья Львовна — врач. У нее есть дело, она помогает людям, как может и чем мо­жет, у нее есть надежда и вера в будущее. ТОВСТОНОГОВ (Ивановой). У вас все вопросы к Власу очень серьезные, не попадайте в его тон.