Geum.ru

Кодексу российской федерации часть первая (Постатейный)

Вид материалаКодекс

Содержание


Прекращение обязательства
Существенными условиями
Предметом договора
Невозможность исполнения обязательства
Подраздел 2. ОБЩИЕ ПОЛОЖЕНИЯ О ДОГОВОРЕ
Подобный материал:
1   ...   55   56   57   58   59   60   61   62   63
Глава 26. ПРЕКРАЩЕНИЕ ОБЯЗАТЕЛЬСТВ


Статья 407. Основания прекращения обязательств


Комментарий к статье 407


1. Прекращение обязательства есть отпадение правовой связанности его субъектов, утрачивающих вследствие этого субъективные права и обязанности, составляющие содержание обязательства.

Глава 26 ГК называет десять оснований прекращения обязательств: надлежащее исполнение, отступное, зачет, совпадение должника и кредитора в одном лице, новация, прощение долга, невозможность исполнения, акт государственного органа, смерть гражданина, ликвидация юридического лица. Однако данный перечень не является исчерпывающим, поскольку п. 1 комментируемой статьи предусматривает возможность установления иных оснований прекращения в ГК, других законах и иных правовых актах, а также в договоре.

Так, помимо перечисленных выше, Кодекс признает значение прекращающего обязательство факта за наступлением отменительного условия (см. п. 2 ст. 157 ГК и коммент. к ней), окончанием срока действия договора (см. п. 3 ст. 425 ГК и коммент. к ней) и др. Отдельные основания прекращения обязательств установлены в СК (ст. 120), Законе о банкротстве (п. 9 ст. 142, ст. 156 и др.).

Законы и иные нормативные акты могут предусматривать особенности, касающиеся условий применения некоторых способов прекращения обязательств (см., например, ст. 157 КТМ, п. п. 8 и 9 ст. 142 Закона о банкротстве).

2. Пункт 1 комментируемой статьи предоставляет сторонам возможность установить иные (не поименованные в законе) основания прекращения обязательств, а также предусмотреть условия и механизм прекращения обязательства. При этом в силу п. 5 ст. 421 и п. 2 ст. 422 ГК (см. коммент. к ним) свобода сторон в формулировании таких условий ограничивается лишь необходимостью соблюдения императивных норм закона или иного правового акта.

3. В силу п. 1 обязательство может быть прекращено как полностью, так и в соответствующей части. В последнем случае оставшаяся часть связывающего кредитора с должником обязательственного правоотношения сохраняет силу. Частичное прекращение возможно только в отношении делимых обязательств и выражается, как правило, в уменьшении их предмета (например, уменьшении количества передаваемого товара).

Данные правила имеют универсальный характер и применяются ко всем способам прекращения обязательств, если иное не предусмотрено законом или не вытекает из существа соответствующего способа.

Частичное прекращение обязательства следует отличать от его изменения (см. п. 1 ст. 450 ГК и коммент. к ней).

4. Пункт 2 предусматривает, что прекращение обязательства по требованию одной из сторон допускается только в случаях, установленных законом или договором.

Закон предусматривает два режима прекращения обязательства по требованию одной из сторон. Во-первых, это право на односторонний отказ от исполнения обязательства (см. ст. 310, п. 3 ст. 450 ГК и коммент. к ним). Во-вторых, это возможность одной из сторон договора потребовать его расторжения в судебном порядке (см. п. 2 ст. 450 ГК и коммент. к ней).

Право заключения соглашения, предусматривающего возможность прекращения обязательства по требованию одной из сторон, вытекает из принципа свободы договора. Такое соглашение будет действительным, если оно не нарушает императивные предписания закона.

5. Прекращение основного обязательства по общему правилу влечет прекращение и связанных с ним дополнительных обязательств (см. п. 1 ст. 352, п. 1 ст. 367 ГК и коммент. к ним). В то же время прекращение дополнительного обязательства не влияет на судьбу основного.

Указанные правила не затрагивают вопроса о влиянии прекращения основного обязательства на судьбу штрафных санкций, причитающихся кредитору. Притязания на уплату неустойки (процентов, убытков) возникают в силу самостоятельного основания (неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательства), являются содержанием особого (охранительного) правоотношения, обладают самостоятельной имущественной ценностью и не выступают в качестве составной части основного обязательства. Как следствие, прекращение последнего само по себе не затрагивает указанных притязаний и не лишает кредитора права требовать с должника образовавшиеся до момента прекращения основного обязательства суммы имущественных санкций в связи с неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательства (см. п. 1 письма ВАС N 104).

6. Правила комментируемой статьи, как и всей гл. 26 ГК в целом, распространяются на все обязательства независимо от основания их возникновения. Иное может быть предусмотрено правилами об отдельных обязательствах.


Статья 408. Прекращение обязательства исполнением


Комментарий к статье 408


1. Исполнение представляет собой основной и наиболее распространенный способ прекращения обязательства. Именно в результате исполнения достигается та цель, ради которой обязательство было установлено.

Прекращение обязательства обусловлено не всяким, а лишь надлежащим исполнением, т.е. таким, которое соответствует условиям обязательства, требованиям закона и иных правовых актов, обычаям делового оборота и иным обычно предъявляемым требованиям (см. ст. 309 ГК и коммент. к ней). Ненадлежащее исполнение не только не прекращает обязанности соответствующего лица, но и порождает дополнительные охранительные обязательства - по возмещению убытков, уплате неустойки (см. ст. 396 ГК и коммент. к ней). Лишь после того, как стороны совершат все вытекающие из обязательства действия, наступает момент, когда оно признается прекращенным.

2. В отличие от авторитетных зарубежных кодификаций (§ 366 ГГУ, ст. 1256 ФГК), а также международных актов (ст. 6.1.12 Принципов международных коммерческих договоров УНИДРУА, ст. 7:109 Принципов Европейского договорного права) комментируемая статья не решает вопрос о том, в счет какого из однородных обязательств должно засчитываться произведенное должником исполнение, если его недостаточно для удовлетворения по всем обязательствам.

Специальное правило на этот счет сформулировано в отечественном законодательстве лишь применительно к договору поставки (см. ст. 522 ГК). Оно заключается в том, что при отсутствии указания должника произведенное исполнение засчитывается в погашение обязательства, срок исполнения которого наступил ранее. Если срок исполнения по нескольким обязательствам наступил одновременно, предоставленное исполнение засчитывается пропорционально в погашение всех этих обязательств.

Указанные правила следует по аналогии закона распространить на все случаи исполнения существующих между сторонами нескольких однородных обязательств.

3. В изъятие из общего правила, закрепленного в п. 1, в отдельных случаях надлежащее исполнение, произведенное за должника третьим лицом, влечет не прекращение обязательства, а переход к указанному третьему лицу прав кредитора по этому обязательству. Все подобные исключения, являющиеся проявлениями института суброгации в широком смысле, прямо предусмотрены законом (см. п. 2 ст. 313, ст. ст. 350, 365, 965 ГК и коммент. к ним). Их перечень является закрытым и расширительному толкованию не подлежит.

4. По своей правовой природе исполнение обязательства является сделкой, поскольку носит волевой и правомерный характер и направлено на правовой результат - прекращение обязательства.

Вопрос о характеристике сделки по исполнению должен решаться дифференцированно. Нередко (например, в отрицательных обязательствах, в обязательствах по оказанию посреднических услуг) исполнение исчерпывается лишь действиями должника и не нуждается в специальном принятии со стороны кредитора. В таких случаях исполнение представляет собой одностороннюю сделку. Однако в ряде случаев исполнение связано с осуществлением определенного распорядительного действия или предоставления, на основании которого непосредственно осуществляется переход вещи (имущественного права) от одного лица к другому. Для совершения этих действий требуется взаимная и согласованная воля двух сторон, выраженная в предложении исполнения и его принятии. Такие распорядительные сделки представляют собой двустороннюю сделку (договор) (подробнее см.: Бекленищева И.В. Гражданско-правовой договор: классическая традиция и современные тенденции. М., 2006. С. 96 - 97).

Признание исполнения обязательства сделкой позволяет распространить на него общие требования гл. 9 ГК к совершению сделок. Наиболее спорным является вопрос применения по отношению к исполнению обязательства правил о форме сделок. В доктрине получило распространение мнение, согласно которому форма исполнения обязательства должна определяться по правилам п. 3 ст. 159 ГК (см. коммент. к ней). Однако такой подход не бесспорен. Он ведет к неоправданной дифференциации исполнения договорных и внедоговорных обязательств. Кроме того, буквальное толкование п. 3 ст. 159 ГК обнаруживает иную сферу его применения - сделки, направленные на реализацию заключенного сторонами рамочного соглашения.

Судебная практика считает возможным использовать для решения вопроса о форме исполнения обязательства правила, предусмотренные ст. 161 ГК. Подобная позиция также сомнительна. Правила ст. 161 ГК рассчитаны только на обязательственные дву- и многосторонние сделки (договоры), в то время как исполнение обязательства является сделкой распорядительной. Соответственно, форма ее совершения должна определяться по правилам п. 1 ст. 159 ГК.

5. Пункт 2 комментируемой статьи содержит правила об оформлении принятия исполнения. Указанные положения являются достаточно традиционными для отечественного гражданского законодательства (см. ст. 228 ГК 1964 г.). В значительной степени схожие правила содержатся в немецком праве (§ 368, 369, 371 ГГК) и основанных на нем современных кодификациях ряда стран (ст. ст. 529 - 530 ГК Азербайджана, ст. ст. 429 - 422 ГК Грузии, ст. ст. 439 - 443 ГК Туркмении).

6. Следует обратить внимание на различную редакцию абз. 1 и 2 п. 2 комментируемой статьи. Если в первом случае выдача кредитором документа, подтверждающего принятие им исполнения, основывается на требовании должника, то во втором - возникает независимо от такого требования.

Выданный кредитором документ о получении долга, не содержащий сведений о процентах, предполагает полное погашение долга, в том числе и процентов.

7. Установленная абз. 2 п. 2 комментируемой статьи презумпция прекращения обязательства может быть опровергнута. При этом бремя доказывания того, что обязательство не прекратилось, возлагается на кредитора.

8. Отказ кредитора выдать расписку, вернуть долговой документ или отметить в расписке невозможность его возвращения рассматривается комментируемой статьей как просрочка кредитора. В подобных обстоятельствах, помимо возможности задержать исполнение, за должником следует признать право на возмещение причиненных просрочкой убытков (см. п. 2 ст. 406 ГК и коммент. к ней). Кроме того, к рассматриваемой ситуации применяются правила п. 3 ст. 405 и п. 3 ст. 406 ГК (см. коммент. к ним).


Статья 409. Отступное


Комментарий к статье 409


1. Комментируемая статья не дает однозначного ответа на вопрос о правовой природе отступного и его прекращающем эффекте.

Наиболее обоснованным является взгляд на отступное как на основание прекращения обязательства со сложным юридическим составом, включающим два элемента: соглашение сторон об отступном и фактическую передачу отступного взамен исполнения (см.: Научно-практический комментарий к части первой Гражданского кодекса РФ для предпринимателей / Под ред. В.Д. Карповича. 2-е изд., перераб. и доп. М., 1999. С. 537 (автор главы - В.В. Витрянский)).

Соглашение об отступном является консенсуальной сделкой, которая считается заключенной с момента согласования сторонами всех ее существенных условий. Однако, образуя незавершенный юридический состав, данное соглашение не влечет прекращения обязательства. Подобный эффект наступает лишь при наличии всех юридических фактов соответствующего юридического состава, т.е. в момент фактического предоставления отступного.

Поскольку в большинстве случаев существует временной разрыв между моментом заключения соглашения об отступном и предоставлением отступного, правовая связь должника и кредитора должна быть охарактеризована как факультативное обязательство (о сущности факультативного обязательства см. коммент. к ст. 320 ГК). Соответственно, кредитор имеет право требования лишь в отношении первоначального предмета исполнения, а должник обладает возможностью замены первоначального варианта исполнения предоставлением отступного (п. 1 письма ВАС N 102).

При неисполнении должником первоначального обязательства, а равно при его отказе от реализации права замены в отношении должника могут быть использованы меры защиты (ответственности), соответствующие только первоначальному предмету исполнения.

Судебно-арбитражная практика полагает, что в случае заключения соглашения об отступном кредитор не вправе требовать исполнения первоначального обязательства до истечения установленного сторонами срока предоставления отступного (п. 2 письма ВАС N 102). Однако такая позиция сомнительна. Введение подобного моратория не основано на законе, оно безосновательно ограничивает права кредитора, а кроме того, порождает целый ряд неразрешимых проблем (например, связанных со сроками исковой давности).

2. Соглашение об отступном может заключаться не только в ходе исполнения обязательства, но и непосредственно при его установлении. При этом, учитывая, что само по себе соглашение является лишь частью юридического состава и не имеет прекращающего эффекта, заключение соглашения об отступном непосредственно в день подписания основного договора не может служить основанием для вывода о притворности последнего (иное мнение см. в Постановлении Президиума ВАС от 9 декабря 1997 г. N 5246/97).

3. В качестве возможных предметов отступного комментируемая статья называет уплату денег и передачу имущества. Поскольку само соглашение об отступном не переносит права собственности, наличие у должника титула в отношении предмета отступного требуется не в момент заключения соглашения об отступном, а в момент передачи отступного.

4. Передача в качестве отступного доли в праве общей собственности возможна, однако требует соблюдения правил ст. 250 ГК (см. комментарий к ней) о преимущественной покупке (п. 7 письма ВАС N 102).

Вопрос о применении правил о преимущественной покупке к случаям передачи в качестве отступного доли в уставном капитале хозяйственного общества (акций закрытых акционерных обществ) является дискуссионным (подробнее см.: Вестник ВАС. 2008. N 12. С. 106 - 113).

5. Учитывая открытый характер перечня возможных предметов отступного, не существует никаких препятствий для предоставления отступного в виде результата работ или оказания услуг. При этом необходимо помнить, что не само соглашение об отступном, а лишь соглашение вкупе с фактическим выполнением работ (оказанием услуг) повлечет прекращение первоначального обязательства.

6. Существенным условием соглашения об отступном является указание на прекращаемое обязательство, а также на предмет отступного (его наименование и количественные характеристики).

7. Стороны свободны в определении размера, сроков и порядка предоставления отступного. Комментируемая статья не выдвигает требования эквивалентности размера отступного размеру первоначального предоставления.

При этом даже в тех случаях, когда стоимость предоставляемого отступного меньше долга по обязательству, презюмируется прекращение последнего полностью (п. 4 письма ВАС N 102)

8. Форма соглашения об отступном определяется по общим правилам гл. 9, 28 ГК о форме сделок. Судебно-арбитражная практика исходит из недопустимости применения к соглашению об отступном правил ст. 452 ГК (см. комментарий к ней) о форме и порядке заключения соглашений об изменении и расторжении договора (см. Определение ВАС от 23 июля 2007 г. N 7134/07). Однако с учетом признаваемого правоизменяющего эффекта соглашения об отступном подобный вывод не бесспорен.

Соглашение, определяющее размер, сроки и порядок предоставления в качестве отступного недвижимого имущества, не подлежит обязательной государственной регистрации. Государственной регистрации подлежит переход права собственности на недвижимое имущество, предоставляемое в качестве отступного (п. 15 письма ВАС N 59).

9. При обнаружении в предоставленном предмете отступного физических или юридических недостатков первоначальное обязательство не восстанавливается, а должник несет ответственность за эти недостатки в зависимости от предмета отступного по правилам, аналогичным ответственности продавца (подрядчика, исполнителя).

10. Отступное как замену исполнения следует отличать от новации (замены обязательства), осуществление которой регулируется ст. 414 ГК (см. коммент. к ней). Прекращающий эффект новации наступает уже в силу самого соглашения сторон о замене первоначального обязательства, существующего между ними, другим обязательством между теми же лицами.

Учитывая, что одним из ключевых признаков новации является animus novandi, т.е. намерение сторон прекратить первоначальное обязательство установлением нового, решающее значение в разграничении отступного и новации имеет выяснение действительной направленности воли сторон. Поскольку принцип римского права "новация не предполагается" сохраняет свое значение и в настоящее время (п. 2 письма ВАС N 103), соглашение может считаться новацией только в том случае, когда условие о прекращении ранее действующего обязательства и замене его новым прямо оговорено либо подобная направленность общей воли сторон может быть выведена из соглашения путем его толкования. Соответственно, в каждом конкретном случае необходимо выяснять подлинное намерение сторон путем толкования заключенного соглашения по правилам ст. 431 ГК (см. коммент. к ней).


Статья 410. Прекращение обязательства зачетом


Комментарий к статье 410


1. Комментируемая статья определяет условия, при которых допускается зачет: зачитываемые требования должны быть встречными, однородными, а также способными к исполнению.

Встречность требований предполагает существование двух обязательственных отношений между теми же лицами. При этом должник по одному из них должен одновременно являться кредитором по другому, и наоборот.

Как следствие, должник может направить к зачету лишь такое требование, которое принадлежит исключительно и непосредственно ему. Требование, направленное должником к зачету, должно относиться непосредственно к самому кредитору. Соответственно, он не может заявить о зачете лицу, на которое возложено исполнение (см. п. 12 письма ВАС N 65).

В отдельных случаях закон допускает отступление от условия встречности зачитываемых требований. Так, в силу ст. 412 ГК (см. коммент. к ней) должник вправе зачесть против требования нового кредитора свое требование к первоначальному кредитору. На основании п. 4 ст. 954 ГК страховщик вправе зачесть против требования выгодоприобретателя о выплате страхового возмещения свое требование к страхователю об уплате страхового взноса (см. также ст. 1023 ГК).


КонсультантПлюс: примечание.

Статья Н.Г. Вавина "Зачет обязательств" включена в информационный банк согласно публикации - "Вестник гражданского права", 2008, N 1.


2. Зачитываемые требования должны быть однородными. Необходимость этого условия предопределена существом зачета как суррогата исполнения. Только при наличии подобного условия каждая сторона, сохраняя то, что она должна другой, ставится в то самое положение, в котором бы находилась в случае принятия исполнения от последней (см.: Вавин Н.Г. Зачет обязательств. 2-е изд. М., 1914. С. 25 - 26). Соответственно, условие однородности касается лишь предмета предъявляемых к зачету требований, но не оснований их возникновения, не их правовой природы. Закон исходит из требования фактической, а не юридической однородности (тождественности характера, режима удовлетворения, прекращения и т.п.), равно как и не предусматривает совпадения видовой характеристики зачитываемых требований. Соответственно, могут быть зачтены, например, требование подрядчика об оплате выполненных работ и требование поручителя, исполнившего денежное обязательство (см. п. 7 письма ВАС N 65), требование по векселю и денежные требования, вытекающие из общегражданских договоров, в частности кредитного договора (см. п. 26 Постановления ВС и ВАС N 33/14). Равно допустим зачет договорного и внедоговорного денежных требований.

Таким образом, зачет может происходить между двумя требованиями, которые одинаково имеют своим предметом денежную сумму или определенное количество заменимых вещей одного рода.

Вместе с тем судебно-арбитражная практика признает невозможным зачет требований об уплате основного долга и взыскании неустойки (возмещении убытков). Подобный подход зачастую объясняется с помощью введения дополнительного условия зачета - бесспорности зачитываемых требований (см.: Сарбаш С.В. Прекращение обязательств зачетом в арбитражной практике // Хозяйство и право. 2001. N 10. С. 84 - 85). Однако критерий бесспорности является неопределенным по содержанию и не основан на законе, а потому не может быть принят.

3. Зачитываемые требования должны быть способны к исполнению. Это означает, во-первых, само их существование и действительность. Зачет недействительных или прекращенных (исполнением, предоставлением отступного или в силу иных обстоятельств) требований не допускается.

Способность требований к исполнению означает, во-вторых, допустимость их принудительного исполнения. Это прежде всего предполагает наступление срока исполнения. Формулировка комментируемой статьи не позволяет однозначно определить, обязательно ли наступление срока исполнения обоих зачитываемых требований либо допустимо предъявление к зачету требования, срок исполнения по которому не наступил, если по этому требованию возможно досрочное исполнение. Отечественная судебно-арбитражная практика исходит из первого варианта. В то же время авторитетные зарубежные и международные источники (см., например, § 387 ГГУ, ст. 8.1 Принципов международных коммерческих договоров УНИДРУА, ст. 13:101 Принципов Европейского договорного права) предусматривают более гибкое и удачное решение - сторона вправе заявить о зачете в тот момент, когда она уполномочена осуществить исполнение и вправе потребовать исполнения от другой стороны.

Комментируемая статья допускает зачет требований, срок исполнения которых не указан или определен моментом востребования. При этом правило п. 2 ст. 314 ГК (см. коммент. к ней) относительно льготного семидневного срока, предоставленного должнику для исполнения, в данном случае применению не подлежит.

Наступление срока является лишь одним из показателей способности требования к исполнению. Однако данную способность как условие, необходимое для зачета, следует воспринимать более широко. Так, неспособность к самостоятельному осуществлению делает невозможным предъявление к зачету требования, на которое наложен арест, недопустимость принудительного исполнения выступает препятствием для зачета требования, вытекающего из натурального обязательства.

4. В отличие, например, от ФГК (ст. 1290) отечественное законодательство не знает зачета в силу закона. Само по себе наличие встречных однородных требований не приводит к их зачету (см. п. 5 письма ВАС N 65). Необходимым и достаточным для зачета комментируемая статья считает наличие соответствующего заявления одной из сторон. По своей правовой природе такое заявление является односторонней сделкой. Соответственно, заявление о зачете не требует его принятия другой стороной, а порождает правовой эффект с момента его восприятия обладателем встречного требования. Заявление, не полученное другой стороной, правовых последствий не влечет (п. 4 письма ВАС N 65).

Как и любая сделка, заявление о зачете требует соблюдения условий ее действительности, отсутствие которых может повлечь признание данного заявления недействительным и, как следствие, аннулирование его правопрекращающего эффекта (см. п. 13 письма ВАС N 65).

Последствием одностороннего волеизъявления о зачете всегда должно являться окончательное и бесповоротное прекращение зачитываемых требований. Поэтому заявление о зачете не может быть сделано под условием или с указанием срока. Не предусматривается также возможность отказа от совершенного зачета (см. п. 9 письма ВАС N 65).

5. Заявление о зачете может быть сделано любым из обладателей встречных однородных требований. Нормы, в которых законодатель прямо называет сторону, имеющую право на зачет, например абз. 5 п. 2 ст. 344 ГК (залогодатель), абз. 1 п. 4 ст. 350 ГК (залогодержатель), ч. 2 ст. 853 ГК (банк), ч. 4 ст. 954 ГК (страховщик) и др., не следует рассматривать, как ограничивающие возможность зачета по заявлению другой стороны (иное мнение см. в кн.: Телюкина М.В. Зачет встречного однородного требования. Специфика его применения в конкурсном процессе // Законодательство. 1999. N 8. С. 56 - 57).

6. Моментом прекращения зачитываемых обязательств является момент восприятия адресатом заявления о зачете. Мнение о ретроактивном действии (обратной силе) заявления о зачете (п. 3 письма ВАС N 65) не основано на законе, а потому не может быть принято (подробнее см.: Павлов А.А. Момент прекращения обязательств зачетом (к вопросу о феномене "обратной силы") // Арбитражные споры. 2006. N 4. С. 111 - 118).

7. В случае равенства встречных однородных требований зачет производит их полное прекращение. В противном случае зачет влечет лишь частичное прекращение - требования прекращаются лишь в той части, в которой они покрывают друг друга.

Учитывая близость институтов зачета и исполнения, судебно-арбитражная практика допускает возможность применения к данной ситуации частичного зачета денежных требований по аналогии правила ст. 319 ГК (см. коммент. к ней). Если иное не предусмотрено договором, при недостаточности встречного денежного требования для полного прекращения его зачетом в первую очередь должны считаться прекращенными издержки кредитора по получению исполнения, затем - проценты, а в оставшейся части - основная сумма долга (п. 19 письма ВАС N 65).

8. Зачет по требованию, предъявленному в судебном порядке, осуществляется либо путем возражения, заявленного ответчиком в ходе судебного разбирательства, либо путем подачи ответчиком встречного иска (ст. 138 ГПК, ст. 132 АПК). Выбор конкретной формы зачета осуществляется ответчиком самостоятельно. Попытки судебно-арбитражной практики ограничить данный выбор, запрещая осуществление зачета в рассматриваемой ситуации иначе как в форме встречного иска (п. 1 письма ВАС N 65), необоснованны. Вопреки предложенной Президиумом ВАС аргументации из смысла ст. 132 АПК отнюдь не вытекает недопустимость зачета. Указанная процессуальная норма лишь определяет основания и порядок использования института встречного иска. Кроме того, АПК (ГПК) не может рассматриваться в качестве источника регулирования гражданско-правового института зачета, имеющего преимущественную силу перед положениями ГК. Предъявление иска само по себе ничего не меняет в содержании обязательства, а следовательно, не исключает возможности зачета на основании и в порядке, предусмотренных комментируемой статьей (подробнее см.: Сарбаш С.В. Прекращение обязательства зачетом в арбитражной практике. С. 81 - 82).


КонсультантПлюс: примечание.

Статья Н.Г. Вавина "Зачет обязательств" включена в информационный банк согласно публикации - "Вестник гражданского права", 2008, N 1.


9. Положения комментируемой статьи не должны применяться к дву- и многосторонним зачетам, представляющим собой самостоятельное основание прекращения соответствующих обязательств - соглашение сторон (подробнее см.: Вавин Н.Г. Зачет обязательств. С. 3 - 5).


Статья 411. Случаи недопустимости зачета


Комментарий к статье 411


1. Комментируемая статья перечисляет требования, зачет которых недопустим. Указанный перечень является открытым, иные случаи невозможности зачета могут быть установлены ГК и другими законами.

Так, не допускается зачет требований о внесении вкладов в уставный капитал общества с ограниченной ответственностью и требования участника к этому обществу (п. 2 ст. 90 ГК), требования об оплате акций и требования акционера к обществу (п. 2 ст. 99 ГК). Закон о банкротстве запрещает зачет денежных требований должника после введения в отношении него процедуры наблюдения (финансового оздоровления), если при этом нарушается установленная законом очередность удовлетворения требований кредиторов (п. 1 ст. 63, п. 1 ст. 81 Закона). В отдельных случаях запрет зачета устанавливается косвенным образом - путем перечисления прямо разрешенных к зачету требований (см., например, ст. 853 ГК).

2. Запрет, установленный абз. 2 комментируемой статьи, очевидно преследует цель защиты интересов должника по задавненному требованию. Подобное требование лишено правовой защиты (см. абз. 2 п. 2 ст. 199 ГК) и не может быть принудительно реализовано. Являясь суррогатом исполнения и обладая свойством принудительности, зачет не должен создавать возможность обхода соответствующих установлений.

Вместе с тем, защищая должника по задавненному требованию, правило абз. 2 комментируемой статьи не препятствует осуществлению зачета по его собственной инициативе.

3. Правило о запрете зачета задавненных требований достаточно традиционно для отечественного правопорядка (см. ст. 230 ГК 1964 г.). Однако положения абз. 2 комментируемой статьи не учитывают изменившейся концепции применения института исковой давности (см. ст. 199 ГК и коммент. к ней), а потому двусмысленны и некорректны. Ведь если заявление о зачете осуществляется вне рамок судебного разбирательства, применение исковой давности к такому требованию невозможно. Судебно-арбитражная практика в подобной ситуации полагает, что сторона, получившая заявление о зачете задавненного требования, не обязана заявлять о пропуске исковой давности. Она может принудительно реализовать свое требование, объявив произведенный зачет ничтожным со ссылкой на истечение срока исковой давности в отношении встречного требования (п. 10 письма ВАС N 65). Подобный подход, хотя формально и соответствует закону, вносит неопределенность в положение лица, заявившего о зачете, а также создает возможность для злоупотреблений со стороны должника по задавненному требованию (адресата зачета). Ведь, не заявляя о намерении использовать для своей защиты исковую давность, он недобросовестно создает у другой стороны уверенность в результативности произведенного зачета. В этой связи более удачным является решение, содержащееся в ст. 14:503 Принципов Европейского договорного права и ст. 10.10 Принципов международных коммерческих договоров УНИДРУА.

4. Комментируемая статья объявляет незачетоспособными требования о возмещении вреда жизни или здоровью, о взыскании алиментов, о пожизненном содержании (абз. 3 - 5). Основным мотивом включения указанных требований в перечень комментируемой статьи является их целевой характер - направленность на наиболее полное обеспечение имущественных и личных неимущественных прав и интересов соответствующих категорий граждан. Допустимость же зачета может сделать достижение указанных целей невозможным.

5. Нарушение установленного законом или договором запрета влечет недействительность произведенного зачета.


Статья 412. Зачет при уступке требования


Комментарий к статье 412


1. Правила комментируемой статьи основываются на принципе недопустимости ухудшения положения должника в результате уступки требования.

Необходимость защиты имущественных интересов должника вынуждает законодателя применительно к рассматриваемой ситуации отступить от общего условия встречности зачитываемых требований (см. ст. 410 ГК и коммент. к ней), допустив возможность должника зачесть против требования цессионария свое требование не к нему, а к цеденту.

2. Защищая интерес должника, законодатель стремится не допустить создание для него необоснованных преимуществ. По этой причине п. 2 комментируемой статьи ограничивает право должника на зачет лишь теми требованиями, которые были способны к исполнению к моменту получения должником уведомления об уступке.

Это означает, во-первых, что требования должника должны возникнуть по основаниям, существовавшим до этого момента. При этом законодатель не ограничивает возможные основания таких требований, допуская тем самым предъявление к зачету не только требований, вытекающих из того же договора, что и требование кредитора, но и других договорных и внедоговорных требований. Тем самым закон, по сути, возлагает на цессионария (нового кредитора) риск возникновения обстоятельств, о существовании которых в момент уступки он объективно не знал и не должен был знать. Однако эта проблема, видимо, должна решаться в рамках взаимоотношений цессионария с цедентом и не затрагивать должника.

Во-вторых, способными для зачета являются только те существующие требования, срок исполнения которых наступил до момента получения уведомления либо не указан или определен моментом востребования. Указанное ограничение, хотя и традиционно для отечественного правопорядка (см. ст. 231 ГК 1964 г.), не совсем корректно. Оно позволяет недобросовестной стороне путем уступки своего требования до наступления срока исполнения по нему исключить возможный зачет, тем самым ухудшив положение должника (подробнее см.: Дернбург Г. Пандекты. Т. 2: Обязательственное право. М., 1911. С. 168 - 169).

3. В случае уступки части требования должник может по своему выбору произвести зачет против части требования, перешедшей к цессионарию, по правилам комментируемой статьи и (или) против части требования, оставшейся у цедента, по общим правилам ст. 410 ГК.


КонсультантПлюс: примечание.

Статья Н.Г. Вавина "Зачет обязательств" включена в информационный банк согласно публикации - "Вестник гражданского права", 2008, N 1.


4. Правила комментируемой статьи применяются и при последовательной многократной уступке. В подобной ситуации должник вправе зачесть против последнего кредитора все требования, которые он имел к его правопредшественникам. Иное мнение (см.: Вавин Н.Г. Зачет обязательств. С. 19 - 20) вступает в противоречие с принципом недопустимости ухудшения положения должника в результате уступки, а потому должно быть отвергнуто.


Статья 413. Прекращение обязательства совпадением должника и кредитора в одном лице


Комментарий к статье 413


1. Обязательственное правоотношение предполагает наличность двух субъектов - кредитора и должника. Совпадение их в одном лице (конфузия) делает бессмысленным существование субъективного права и корреспондирующей ему обязанности, а потому при наступлении подобных обстоятельств обязательство прекращается.

2. Конфузия имеет место в случае универсального правопреемства (наследование, реорганизация юридических лиц в форме слияния или присоединения), результатом которого является переход к должнику корреспондирующего его долгу субъективного права либо, наоборот, переход к кредитору противостоящей его требованию обязанности.

Совпадение может явиться следствием сингулярного правопреемства - уступки кредитором своему должнику права требования к последнему.

В качестве основания конфузии может также выступать переход к должнику имущества, являющегося предметом обязательства. Так, продажа до истечения срока договора аренды арендуемой вещи арендатору прекращает его обязанность по внесению им арендной платы.

3. Не является конфузией совпадение в одном лице одноранговых обязанностей (например, при наследовании солидарному кредитору другим солидарным кредитором или солидарным должником другому солидарному должнику), а равно совпадение основного долга и акцессорного обязательства (например, при наследовании поручителем основному должнику или основным должником поручителю) (подробнее см.: Крашенинников Е.А. Тезисы к проблеме конфузии // Очерки по торговому праву. Ярославль, 2001. Вып. 8. С. 69; Грачев В.В. Совпадение вексельного кредитора и вексельного должника в одном лице // Очерки по торговому праву. Ярославль, 2005. Вып. 12. С. 78 - 80).


Статья 414. Прекращение обязательства новацией


Комментарий к статье 414


1. Новация представляет собой соглашение, по которому стороны договариваются о замене одного связывающего их обязательства каким-либо другим, новым обязательством. В результате новации первоначальное обязательство прекращается, но участники не порывают правовых связей друг с другом, так как на базе прекращенного возникает согласованное между ними новое обязательство.

Для того чтобы новация считалась состоявшейся, необходимо наличие ряда условий, вытекающих из комментируемой статьи: а) существование первоначального обязательства; б) соглашение сторон о замене этого обязательства другим; в) новое обязательство; г) намерение обновить отношения; д) допустимость замены первоначального обязательства новым.

2. Юридический эффект новации возможен лишь при существовании и действительности первоначального (новируемого) обязательства. Вместе с тем не требуется, чтобы новируемое обязательство непременно было обеспечено исковой защитой. Допустима новация натурального обязательства (например, задавненного или вытекающего из игры).

Первоначальное обязательство может носить и внедоговорный характер. Так, не существует препятствий к новации обязательства из причинения вреда имуществу или из неосновательного обогащения. Закон не исключает также и новации условного обязательства. Допускается новация обязательства по уплате неустойки (процентов) (см. п. 5 письма N 103).

Недействительность первоначального обязательства автоматически влечет недействительность нового обязательства.

3. Существенными условиями новационного соглашения являются: указание на новируемое обязательство, достаточное для его идентификации (основание возникновения, характер, предмет), условие о цели - прекращении первоначального обязательства - установлением нового, а также обозначение новирующего обязательства (его предмета и количественных характеристик). В отдельных случаях, например при замене долга заемным обязательством, подобное обозначение должно также сопровождаться указанием на характер новирующего обязательства.

При определении существенных условий соглашения о новации судебно-арбитражная практика зачастую использует нормы части второй ГК об отдельных видах договоров (см. п. 3 письма N 103). Однако подобный подход не бесспорен, поскольку основан на достаточно сомнительной идее превращения в результате новации одной договорной конструкции в другую (подробнее см.: Павлов А.А. Условия и последствия новации // Вестник ВАС. 2006. N 8. С. 6 - 7).

4. Комментируемая статья не содержит требований к форме и порядку заключения соглашения о новации, к нему подлежат применению общие правила о форме сделок (гл. 9 и 28 ГК). В случаях новации договорного обязательства соглашение о новации должно подчиняться и правилам о форме договора, породившего первоначальное обязательство (см. п. 1 ст. 452 ГК и коммент. к ней). При коллизии указанных требований применяются правила, устанавливающие более строгие требования к форме и порядку заключения договора.

Применительно к отдельным случаям новации закон прямо устанавливает специальные правила. Так, в силу п. 2 ст. 818 ГК соглашение о новации долга в заемное обязательство должно совершаться в форме, предусмотренной для заключения договора займа.

5. Соглашение о новации является консенсуальной сделкой. Для ее вступления в силу не требуется передачи имущества, а достаточно лишь согласования воли сторон. Соответственно, первоначальное обязательство прекращается с момента заключения соглашения о новации.

Соглашение о новации способно породить правовые последствия, на которые оно направлено, лишь при соблюдении всех условий действительности сделок. В частности, на соглашение о новации распространяются правила об особом порядке совершения крупных сделок и сделок с заинтересованностью (см. ст. ст. 45, 46 Закона об обществах с ограниченной ответственностью, ст. ст. 78 - 79, 81 - 83 Закона об акционерных обществах). Указанная специальная процедура заключения соглашения о новации должна применяться независимо от того, требовалось ли ее соблюдение для совершения сделки, породившей новируемое обязательство.

Недействительность новационного соглашения означает, что новация не состоялась и стороны остались связанными первоначальным обязательством.

6. В силу п. 1 комментируемой статьи новое обязательство должно возникать между теми же сторонами. Данное положение объясняется, видимо, желанием законодателя отграничить новацию от института перемены лиц в обязательстве (уступки требования и перевода долга), который исторически возник как разновидность новации.

7. Пункт 1 комментируемой статьи предусматривает, что новое обязательство должно отличаться от первоначального иным предметом или способом исполнения. Данное указание не следует толковать буквально. В частности, изменение способа исполнения (т.е. порядка совершения должником действий по исполнению обязательства) далеко не всегда означает замену обязательства.

В свою очередь, заменой обязательства следует считать изменение не только предмета (например, новацию денежного обязательства обязательством по передаче иного предмета), но и вида обязательства (например, новацию обязательства по передаче имущества обязательством по оказанию услуг). Расширительного толкования п. 1 комментируемой статьи придерживается и судебная практика, признающая новацией замену заемного обязательства выдачей векселя, обязательства по перевозке груза - обязательством по его хранению, вексельного обязательства - обязательством передать имущество и т.д.

8. Необходимым условием новации является animus novandi, т.е. намерение сторон установлением нового обязательства прекратить первоначальное обязательство (п. 2 письма ВАС N 103). Это намерение должно либо прямо фиксироваться в соглашении сторон, либо вытекать из его содержания.

При наличии спора относительно того, имела ли место новация, бремя доказывания animus novandi лежит на стороне, ссылающейся на это обстоятельство.

9. Законом могут устанавливаться случаи недопустимости новации. В частности, п. 2 комментируемой статьи содержит императивное правило, исключающее новацию в отношении обязательств по возмещению вреда, причиненного жизни или здоровью, а также алиментных обязательств. Причины такого запрета кроются в строго целевом характере указанных обязательств, исключающем возможность их прекращения способом иным, нежели исполнение.

В отношении алиментных обязательств соответствующий запрет распространяется на алименты, уплачиваемые как по решению суда, так и по соглашению сторон. Установление в отношении соглашения об уплате алиментов возможности их прекращения по соглашению сторон (п. 2 ст. 101 СК) отнюдь не означает допустимости их новирования (иное мнение см.: Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой (постатейный) / Под ред. О.Н. Садикова. С. 787 (автор главы - О.Ю. Шилохвост)). Во-первых, правила п. 2 комментируемой статьи исключают новацию алиментного обязательства независимо от основания его возникновения. Во-вторых, само по себе прекращение соглашения об уплате алиментов не погашает алиментную обязанность соответствующего лица. В-третьих, принятие противоположной позиции создает возможность легального обхода императивных норм законодательства (ст. 411 ГК) и тем самым нарушения интересов получателей алиментов (например, достаточно новировать алиментное обязательство в заемное, а затем погасить последнее зачетом встречного однородного требования).

Запрет новации может содержаться и в иных, чем ГК, законах (см., например, п. 9 ст. 142 Закона о банкротстве).

10. Поскольку новация прекращает первоначальное обязательство, одновременно прекращаются и все акцессорные по отношению к нему обязательства (п. 3 комментируемой статьи). Данное правило закреплено диспозитивной нормой. Стороны своим соглашением могут сохранить прежние акцессорные обязательства, т.е. установить новые (аналогичные по содержанию первоначальным) путем отсылки к ранее существовавшим. Возможность сторон предусмотреть сохранение в силе дополнительных обязательств касается только тех, которые существовали между ними. Соответственно, противоречит закону и является ничтожным условие соглашения о новации, которым предусмотрено сохранение связанных с первоначальным обязательством дополнительных обязательств залогодателя, не являющегося должником (п. 6 письма ВАС N 103). Равным образом ничтожны положения новационного соглашения, предусматривающие сохранение поручительства, обеспечивавшего исполнение новируемого обязательства.

11. Комментируемая статья говорит о замене одного обязательства другим, что вовсе не означает возможности новации только одного обязательства. Нет препятствий к замене одним нескольких существующих обязательств. Так, стороны могут новировать в одно заемное обязательство несколько существующих между ними долгов.

Равным образом результатом новации может быть возникновение нескольких обязательств взамен погашаемого.

12. Учитывая общий характер положений п. 1 ст. 407 ГК (см. коммент. к ней), в случае делимого характера обязательства следует признать допустимым новацию части этого обязательства.

13. Новацию следует отличать от изменения отдельных условий обязательства - срока исполнения, порядка платежа, размера ответственности и т.п. В перечисленных случаях обязательство не прекращается, а продолжает действовать в измененном виде. Соответственно, такое изменение не влечет правовых последствий новации, в том числе предусмотренных п. 3 комментируемой статьи. Способы обеспечения, установленные первоначальным обязательством, сохраняют свое действие и без специальной о том оговорки. Единственным универсальным критерием для разграничения новации и изменения обязательства является animus novandi, а потому подлинное намерение сторон должно всякий раз выясняться путем толкования заключенного соглашения по правилам ст. 431 ГК.

14. Новацию следует отличать от отступного (см. ст. 409 ГК и коммент. к ней).


Статья 415. Прощение долга


Комментарий к статье 415


1. Под прощением долга понимается освобождение кредитором должника от лежащей на нем обязанности.

Прощение долга относится к договорным способам прекращения обязательств и допускается только по соглашению между кредитором и должником. Иное мнение (см.: Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой / Под. ред. Т.Е. Абовой и А.Ю. Кабалкина. М., 2002. С. 800 (автор главы - Е.В. Кабатова)) неубедительно, поскольку основано на некорректном толковании комментируемой статьи и не учитывает целого ряда обстоятельств.

Во-первых, для обоснования односторонне-сделочной природы прощения долга используется лишь часть текста комментируемой статьи ("обязательство прекращается освобождением"). Такое толкование далеко от буквального и не способно привести к достоверному результату. Кроме того, систематическое толкование положений гл. 26 ГК показывает, что одностороннее прекращение обязательства является лишь исключением (см. ст. 407 ГК) и возможно только в случаях, прямо предусмотренных законом (например, при зачете - ст. 411 ГК). Во-вторых, непризнание за волеизъявлением должника конституирующего значения влечет, по сути, навязывание ему прекращения обязательства. Подобный подход далеко не всегда соответствует интересам должника и вступает в определенное противоречие с основными принципами гражданского законодательства. В-третьих, договорный характер прощения долга подтверждается историческим и сравнительно-правовым анализом рассматриваемого института (см. § 397 ГГУ, ст. 115 ШОЗ, ст. 6.160 ГК Нидерландов, ст. 1236 ГК Италии). Таким образом, прощение долга опосредуется договором между кредитором и должником, а не односторонней сделкой кредитора.

2. По своей правовой природе договор прощения долга является самостоятельной распорядительной сделкой и не может (ни полностью, ни в части) рассматриваться как разновидность обязательственного договора дарения. Наиболее наглядно это видно при дарственном обещании, которое лишь порождает обязанность дарителя простить долг, но не прекращает соответствующее требование. Его прекращение осуществляется в рамках самостоятельного волевого акта - договора о прощении долга. Реальный договор дарения совершается через договор о прощении долга. В этом случае самостоятельный характер обоих договоров также не вызывает сомнений, поскольку прекращение обязательства выступает следствием именно договора о прощении долга (подробнее см.: Павлов А.А. Прощение долга // Сб. статей к 55-летию Е.А. Крашенинникова. Ярославль, 2006. С. 111 - 114).

Правовым основанием договора о прощении долга может служить и возмездная сделка (например, при взаимном прощении долгов либо прощении части долга в целях обеспечения исполнения остальной части). Необходимо, однако, иметь в виду, что распорядительный характер договора о прощении долга исключает применение к нему дифференциации сделок на возмездные и безвозмездные. Возмездной (безвозмездной) может быть только лежащая в его основании обязательственная сделка, но не сам договор о прощении долга.

3. Как распорядительная сделка договор прощения долга абстрактен. Вследствие этого он не зависит от пороков обязательственной сделки, лежащей в его основании, и, соответственно, является действительным даже при отсутствии или недействительности обязательственной сделки (подробнее см.: Крашенинников Е.А. Правовая природа прощения долга // Очерки по торговому праву. Ярославль, 2001. Вып. 8. С. 51 - 53). Так, недействительность договора дарения, совершенного в нарушение запрета ст. 575 ГК, не влечет недействительности основанной на нем сделки прощения долга, а следовательно, и восстановления прекратившегося обязательства. Но в этих случаях должник неосновательно обогащается за счет кредитора. Поэтому у бывшего кредитора возникает притязание к бывшему должнику на восстановление прощеного требования.

4. Предметом договора прощения долга может выступать в принципе любое обязательственное право (требование) как договорного, так и внедоговорного характера. Исключение составляют лишь требования, обладающие особым целевым назначением (о возмещении вреда, причиненного жизни или здоровью, об уплате алиментов). По смыслу закона они не могут прекратиться иным, нежели исполнение, способом.

Отсутствуют преграды для прекращения рассматриваемым способом притязания на уплату неустойки.

При делимости предмета обязательства возможно прощение части долга (прекращение части обязательства). С учетом презумпции ст. 407 ГК (см. коммент. к ней) направленность волеизъявления сторон на частичное прощение долга должна явно вытекать из соглашения.

5. Комментируемая статья не устанавливает правил относительно формы договора прощения долга. Поэтому данный договор может быть заключен в любой форме, предусмотренной для совершения сделок (см. абз. 1 п. 1 ст. 434 ГК).

Допустимой формой договора прощения долга может выступать расписка кредитора об отсутствии претензий, врученная им должнику.

Поскольку договор прощения долга может быть заключен устно, допустимо его совершение и путем конклюдентного поведения (п. 2 ст. 158 ГК). Так, наличие соглашения о прощении долга может быть констатировано в случае возвращения должнику долговой расписки или уничтожения ее в присутствии должника. Обязательство гаранта перед бенефициаром может быть прекращено путем отказа бенефициара от своих прав по гарантии и возвращения ее гаранту (см. подп. 3 п. 1 ст. 378 ГК).

6. Прощение долга предполагает явно выраженное волеизъявление обеих сторон прекратить обязательство. В силу этого не является прощением долга и не влечет соответствующего правового эффекта непредъявление кредитором требования об исполнении обязательства, принятие кредитором лишь части долга, а равно обещание кредитора не заявлять должнику существующие против него требования.


Статья 416. Прекращение обязательства невозможностью исполнения


Комментарий к статье 416


1. Невозможность исполнения обязательства означает неосуществимость прав и неисполнимость обязанностей, входящих в его содержание.

Правила комментируемой статьи применяются ко всем случаям невозможности исполнения, для которых законом не предусмотрено иное (ст. ст. 417 - 419 ГК, см. коммент. к ним).

2. Формулировка п. 1 комментируемой статьи не вполне корректна, поскольку ставит решение вопроса о судьбе обязательства в зависимость от ответственности сторон за его неисполнение. Вместе с тем между этими вопросами нет (и не может быть) подобной взаимообусловленности. Очевидно, что привлечение должника к ответственности не может сделать неосуществимое осуществимым. Так, в ситуации гибели индивидуально-определенной вещи, являющейся предметом обязательства, исполнение его становится невозможным независимо от причин, вызвавших такую гибель.

Правопрекращающий эффект имеет любая невозможность исполнения независимо от того, вызвана ли она обстоятельствами, лежащими вне сферы ответственности сторон, или нет. Вместе с тем причины, вызвавшие невозможность исполнения, отнюдь не безразличны для определения дальнейших взаимоотношений между сторонами. В случае когда невозможность исполнения явилась следствием обстоятельств, лежащих вне сферы ответственности сторон, она выступает исключительно в качестве правопрекращающего факта. Если же невозможность обусловлена обстоятельствами, за которые ответственна одна из сторон, одновременно с прекращением первоначального (регулятивного) обязательства возникает новое охранительное обязательство, в рамках которого эта ответственность реализуется.

3. Юридический эффект прекращения обязательства производит лишь постоянная невозможность исполнения, т.е. невозможность, носящая неопределенно длительный характер. В противоположность ей временная невозможность должна рассматриваться лишь как определенного рода затруднительность исполнения. Она не может прекратить обязательство, а лишь отсрочивает момент его исполнения.

4. В зависимости от времени возникновения различают невозможность первоначальную, существующую уже к моменту установления обязательства, и последующую, т.е. наступившую в период действия обязательства.


КонсультантПлюс: примечание.

Монография М.И. Брагинского, В.В. Витрянского "Договорное право. Общие положения" (Книга 1) включена в информационный банк согласно публикации - Статут, 2001 (издание 3-е, стереотипное).


В доктрине преобладает мнение, что комментируемая статья имеет в виду лишь невозможность последующую, поскольку первоначальная невозможность вообще не допускает возникновение обязательства. При этом в качестве аргумента приводится общепризнанный принцип: "невозможное не может стать предметом обязательства" (Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право: Общие положения. М., 1998. С. 366 (автор главы - М.И. Брагинский)). Однако ссылка на юридическую максиму двухтысячелетней давности, которая уже в момент своего возникновения знала достаточное число исключений, а ныне не имеет ни прямого, ни косвенного закрепления в законодательстве, вряд ли допустима. Более того, действующее законодательство (в частности, ст. ст. 455 и 826 ГК) недвусмысленно дает понять допустимость и законность установления обязательства по поводу имущества, не существующего к моменту заключения договора. Современные международные правовые акты (например, ст. 3.3 Принципов международных коммерческих договоров УНИДРУА, ст. 4:102 Принципов Европейского договорного права) устанавливают: "Сам по себе факт, что в момент заключения договора исполнение принятого на себя обязательства было невозможным (либо сторона не была управомочена распоряжаться имуществом, к которому относится договор), не влияет на действительность договора".

Таким образом, следует признать, что обстоятельство невозможности во всех случаях должно оцениваться только в момент наступления срока исполнения обязательства, а первоначальная невозможность должна рассматриваться по правилам комментируемой статьи.

5. Последствием невозможности исполнения является прекращение права кредитора и обязанности должника, составляющих содержание обязательства.

В случае, когда указанное обязательство возникло из взаимного договора и являлось встречным и взаимообусловленным по отношению к другому обязательственному отношению, последнее также прекращается. Поскольку тем самым отпадает основание уже совершенного предоставления, оно должно быть возвращено по правилам гл. 60 ГК как неосновательное обогащение.

В изъятие из общего правила п. 2 комментируемой статьи устанавливает, что, если причиной невозможности явились виновные действия кредитора, последний не вправе требовать возвращения исполненного им (как должником) по встречному обязательству. Тем самым законодатель создает специальный случай недопустимости возврата неосновательного обогащения.


Статья 417. Прекращение обязательства на основании акта государственного органа


Комментарий к статье 417


1. Комментируемая статья посвящена специальным случаям юридической, т.е. возникающей по причинам юридического характера, невозможности исполнения обязательства вследствие установления запретов или ограничений актом компетентного органа.

Правила комментируемой статьи рассчитаны на случаи последующей невозможности исполнения, носящей постоянный характер. Соответственно, содержащиеся в ней нормы не применяются к ситуации затруднительности исполнения, носящей временный характер, например когда актом компетентного органа наложен арест на имущество, являющееся предметом обязательства.

2. Содержащееся в комментируемой статье указание на акты государственных органов должно трактоваться расширительно и охватывать также акты органов местного самоуправления (п. 4 письма ВАС N 104).

3. Комментируемая статья распространяется как на случаи издания государственными (муниципальными) органами нормативных актов, т.е. актов, имеющих силу в отношении неопределенного круга участников гражданских правоотношений, так и индивидуальных (ненормативных) актов - актов применения права, предписания которых обязательны для конкретных определенных в них субъектов.

4. Если принятие акта государственного (муниципального) органа, влекущее невозможность исполнения обязательства, обусловлено неправомерными действиями должника (например, нарушение условий осуществления лицензируемого вида деятельности вызвало решение об ее аннулировании), по аналогии применяются правила ст. 416 ГК (см. коммент. к ней) - одновременно с прекращением первоначального обязательства у должника возникает обязательство возместить убытки, понесенные кредитором в связи с неполучением ожидаемого исполнения (п. 5 письма ВАС N 104).

5. Помимо общего последствия невозможности исполнения - прекращения обязательства, п. 1 комментируемой статьи предусматривает возможность сторон требовать возмещения убытков, причиненных изданием акта компетентного органа. Комментируемая статья не создает специального случая ответственности за вред, причиненный государственными (муниципальными) органами, а отсылает к общим правилам ст. ст. 13 и 16 ГК (см. коммент. к ним). Это означает, что возмещение убытков возможно только в ситуации признания соответствующего нормативного правового акта недействующим (признания ненормативного правового акта недействительным). В зависимости от статуса компетентного органа убытки подлежат возмещению Российской Федерацией, соответствующим субъектом РФ или муниципальным образованием.

6. Комментируемая статья не содержит положений о возврате имущества, за передачу которого вследствие невозможности исполнения не последовало встречного удовлетворения. Однако это не препятствует квалификации возникающих обязательственных отношений как неосновательного обогащения и возможности его истребования по правилам гл. 60 ГК.

7. В отличие от положений ст. 416 ГК п. 2 комментируемой статьи предусматривает, что в случае признания недействующим (недействительным) акта компетентного органа, вызвавшего невозможность исполнения, обязательство восстанавливается. Подобное последствие является для рассматриваемого случая невозможности исполнения общим правилом, изъятия из которого могут устанавливаться соглашением сторон или вытекать из существа обязательства. В качестве обстоятельства, исключающего восстановление прекращенного обязательства, п. 2 комментируемой статьи называет также утрату кредитором интереса к исполнению. Бремя доказывания данного обстоятельства должно возлагаться на сторону, ссылающуюся на него (ст. 56 ГПК, ст. 65 АПК).


Статья 418. Прекращение обязательства смертью гражданина


Комментарий к статье 418


1. По общему правилу смерть гражданина - стороны в обязательстве - влечет не прекращение правоотношения, а изменение его субъектного состава - замену умершего лица его правопреемником (наследником или иным лицом, указанным в законе).

Как исключение комментируемая статья предусматривает прекращение смертью гражданина (должника или кредитора) обязательства, неразрывно связанного с его личностью. Комментируемая статья не содержит исчерпывающего перечня таких обязательств, называя лишь два возможных варианта подобной связанности: невозможность исполнения обязательства без личного участия должника (п. 1) либо предназначенность исполнения лично для кредитора (п. 2).

Примером первого может служить обязательство создать произведение по договору авторского заказа (ст. 1288 ГК). Примером второго - права, указанные в п. 2 ст. 1112 ГК, корреспондирующей комментируемой статье: на алименты, на возмещение вреда, причиненного жизни или здоровью.

2. Учитывая, что объявление гражданина умершим влечет за собой те же последствия, что и смерть (ст. 1113 ГК), положения комментируемой статьи подлежат расширительному толкованию и охватывают также случаи объявления умершим гражданина (см. ст. 45 ГК и коммент. к ней), с личностью которого связано обязательство.

3. Положения комментируемой статьи находят свое непосредственное воплощение и воспроизводятся в правилах, регламентирующих отдельные виды обязательств (см., например, п. 2 ст. 596, п. 2 ст. 605, п. 1 ст. 977 и др. ГК). При этом в ряде случаев специальные нормы изменяют характер закрепленных в комментируемой статье положений. Так, п. 1 ст. 581, ст. 701, п. 1 ст. 1050 ГК предоставляют участникам соответствующих договоров возможность установить, что смерть соответственно одаряемого, ссудополучателя, товарища не влечет прекращения обязательства. А п. 2 ст. 1038 ГК предусматривает, что смерть правообладателя влечет прекращение договорных обязательств лишь при условии, что наследник правообладателя не является индивидуальным предпринимателем и в течение шести месяцев со дня открытия наследства не зарегистрируется в качестве индивидуального предпринимателя.

4. Прекращение обязательства вследствие смерти гражданина-должника не препятствует кредитору требовать от наследников умершего по правилам гл. 60 ГК предоставленного должнику исполнения, за которое не последовало встречного удовлетворения.


Статья 419. Прекращение обязательства ликвидацией юридического лица


Комментарий к статье 419


1. Комментируемая статья корреспондирует п. 1 ст. 61 ГК, в силу которого ликвидация юридического лица влечет его прекращение без перехода соответствующих прав и обязанностей в порядке правопреемства.

В соответствии с п. 8 ст. 63 ГК ликвидация считается завершенной с момента внесения об этом записи в ЕГРЮЛ.

Отношения ликвидируемого юридического лица и его кредиторов в период ликвидации, т.е. с момента ее объявления до внесения соответствующей записи в государственный реестр, регулируются ст. ст. 63, 64 ГК (см. коммент. к ним).

2. Признавая ликвидацию юридического лица основанием прекращения обязательств, в которых оно участвует в качестве кредитора или должника, комментируемая статья допускает существование предусмотренных законом или иными правовыми актами изъятий из указанного правила.

Одно из таких исключений предусмотрено п. 2 ст. 1093 ГК, в силу которого при ликвидации юридического лица, признанного ответственным за вред, причиненный жизни или здоровью, соответствующие платежи должны быть капитализированы для выплаты их потерпевшему. Сумма капитализированных платежей вносится ликвидационной комиссией по месту регистрации юридического лица, обязанного возмещать причиненный вред, на счет Фонда социального страхования.

Другое изъятие из правил комментируемой статьи содержится в п. 2 ст. 700 ГК, в силу которого права и обязанности ссудодателя - ликвидируемого юридического лица по договору безвозмездного пользования переходят к лицу, к которому перешло право собственности на предмет ссуды.

3. Кредиторы ликвидируемого юридического лица, имеющие в силу гл. 60 ГК право требовать предоставленного ликвидируемому должнику исполнения, за которое не последовало встречного удовлетворения, должны предъявить свои требования по общим правилам ст. ст. 63 и 64 ГК.


Подраздел 2. ОБЩИЕ ПОЛОЖЕНИЯ О ДОГОВОРЕ