Вместо предисловия

Вид материала

Документы

Содержание Антиконституционный характер позиции Центра в решении Ингушского вопроса Закон РСФСР «О реабилитации репрессированных народов» от 26 апреля 1991 г. Осетино-ингушский вооруженный конфликт. Осетинский аннексионизм, как фактор дестабилизации Кавказа Постановление верховного совета северо-осетинской сср о признании республики южная осетия А. Галазов

Подобный материал:

• Оглавление з Вместо предисловия, 16.65kb.
• Сжигание отходов и здоровье человека. Краткий обзор (вместо введения и предисловия), 1212.58kb.
• Василию Акимовичу Никифорову-Волгину посвящается Вместо предисловия сказка, 2696.41kb.
• Вместо предисловия, 850.61kb.
• Литература вместо предисловия, 605.49kb.
• Источниковедение в век компьютера (вместо предисловия), 1388.68kb.
• Литература вместо предисловия, 628.96kb.
• Содержание: Вместо предисловия, 860.74kb.
• Вместо предисловия, 298.02kb.
• Валентин соломатов, 1718.67kb.

Антиконституционный характер позиции Центра

в решении Ингушского вопроса

Возвращение ингушей на родину после ссылки в Казахстан и Киргизию 23 февраля 1944 года не решило проблемы их реабилитации.

Антиконституционный характер действий советской власти в отношении репрессированных народов и в период ссылки, и после частичного возвращения на Родину хорошо известен сегодня. Самую агрессивную роль в этих антизаконных акциях, особенно направленных против ингушей, и в наши дни, к сожалению, играет Северная Осетия, независимо от смены руководства, сохраняя постоянство антиингушского курса и находя в этом неизменную поддержку Москвы.

Разумеется, при таком отношении к законам государства руководства страны, они просто не могут работать, что и происходит в целом по стране, и в особенности на Северном Кавказе.

Президент Российской Федерации В.В. Путин, при всех своих стремлениях выправить ситуацию на Кавказе, постоянно натыкается на сопротивление сил, противодействующих выполнению федеральных законов и Конституции РФ при решении Ингушского вопроса.

Смерть Сталина и последовавшая за ней хрущевская оттепель лишь частично решили проблему репрессированных народов, особенно ингушей. Ярое противодействие возвращению ингушей в свои дома в город Орджоникидзе и села Пригородного и части Малгобекского районов до настоящего времени оказывают руководители Северной Осетии, используя для этого все властные полномочия.

Со дня частичного восстановления Чечено-Ингушской АССР ингуши, испытывавшие массированное давление осетинских властей, не переставали ставить перед Кремлем вопрос о возвращении незаконно отторгнутого у них в пользу Северной Осетии Пригородного, части Малгобекского районов и недвижимости в г. Орджоникидзе, натыкаясь каждый раз на необоснованные обвинения в антисоветчине и национализме, попытке «вбить клин в дружбу народов», исходивших из высоких кабинетов партноменклатуры. Разрозненные письма и обращения ингушей в Москву с просьбой вернуть им отнятую у них Родину успеха не имели.

В 1972 году ингуши самым серьезным образом поставили перед ЦК КПСС и Советским правительством вопрос о необходимости восстановления территориальной целостности Ингушетии в любой приемлемой форме государственного образования.

Раскрывая полностью механизм возникновения Ингушского вопроса в своем знаменитом письме «О судьбе ингушского народа» (октябрь – ноябрь 1972 г.), передовые представители ингушской интеллигенции и всего ингушского народа писали: «Мы согласны на любые возможные варианты решения Ингушского вопроса, которые дадут возможность восстановить территориальную целостность и национальную государственность Ингушетии».

Впервые в письме указывались все 39 населенных пунктов, изъятых у ингушей ради осетинских аннексионистских устремлений, территории, которые и сегодня входят в состав РСО-Алания. Данные села по реестру РСФСР 1928 года находились в административном подчинении Ингушской Автономной области.

В связи с письмом «О судьбе ингушского народа» в Чечено-Ингушском обкоме КПСС поднялся переполох, и вместо того, чтобы попытаться разобраться в происходящем, первый секретарь обкома партии С.С. Апряткин мобилизовал весь пропагандистский аппарат для извращения Ингушского вопроса, пытаясь свести его к «нездоровым проявлениям кучки «националистов», «карьеристов», «экстремистов», «антисоветчиков» и т.д.

Административные органы работали с предельной нагрузкой, запугивая увольнением с работы, исключением из КПСС и ВЛКСМ лиц, подписавших письмо, требуя отречения от мыслей, высказанных в нем.

16 января 1973 года ингуши заполнили площадь им. Ле-нина перед зданием Чечено-Ингушского обкома КПСС в г. Грозном. Митинг, начавшийся в 10 часов утра, беспрерывно продолжался до 4 часов утра 19 января 1973 года. В повестке дня был один вопрос – возвращение ингушам незаконно отнятой Сталиным Родины. Несмотря на высокую организованность и мирный характер, митинг ингушей был пресечен с применением административных мер воздействия.

Клеветническая кампания против ингушей, начатая местным руководством после этого митинга, приняла широкий размах, в результате чего в республике создалась исключительно напряженная обстановка. По данным архива Чечено-Ингушского обкома партии, на антиингушских собраниях выступило 946 коммунистов. Из них 943 осудили ингушей, и только 3(!) человека поддержали авторов письма. Из этих трех двое были исключены из рядов КПСС, а одному объявили строгий выговор.

Механизм клеветнической антиингушской кампании был четко налажен и работал бесперебойно. Механизм же подавления ингушей со стороны осетин на оккупированных ингушских землях принимал и принимает самые изощренные и неожиданные формы. Многочисленные провокации против ингушей – граждан Северной Осетии – со стороны властей в течение многих лет стали нормой, принимая порой, самые циничные формы, особенно после январских событий в г. Грозном.

Так, в марте 1981 года местные бандиты зверски вырезали осетинскую семью из пяти человек, в том числе детей и женщин. По подозрению в убийстве было арестовано пятеро ингушей. Жестокими пытками у них выбили признательные показания в несовершенном ими преступлении. По всей территории СССР была развернута антиингушская истерия, в Осетии поднялась волна общественного неприятия ингушей, попутно разжигая межнациональную рознь. Только случайность отвела жестокие издевательства от и так искалеченных ингушей – невинных жертв этой чудовищной акции. Главное здесь для осетинских чиновников – гнусная клевета против ингушей – было сделано. Убийцами же оказались сами осетины и даже родственники убитых, но об этом постарались скрыть факты от общественности.

Еще более гнусное преступление с политической подоплекой было совершено в СОАССР 17 октября 1981 года. Антиингушские националистические выступления в Северной Осетии под лозунгом «долой ингушей» сопровождались массовыми актами насилия над мирным ингушским населением и массовыми погромами. В ходе усмирения этого бунта было ранено более 200 солдат и офицеров войск МВД и армии. Руководил бунтом Павел Тедеев – бывший глава администрации Пригородного района.

Как подарок осетинским аннексионистам, Совет Министров СССР издал Постановление № 183 от 5 марта 1982 года «Об ограничении прописки граждан, прибывших в Пригородный район на постоянное местожительство». Письмо было инспирировано националистическим руководством СОАССР и направлено специально против ингушей. Вот так отреагировала центральная власть на осетинский бунт.

Непрекращающиеся антиингушские провокации вынудили ингушей выступить на новом этапе по отстаиванию конституционных прав ингушей в Северной Осетии.

Серьезным подспорьем здесь явилась историческая Декларация Верховного Совета Союза Советских Социалистических республик о признании незаконными и преступными репрессивных актов против народов, подвергшихся насильственному переселению, и обеспечению их прав, принятая 14 ноября 1989 года.

Декларация подчеркнула, что Верховный Совет СССР безоговорочно осуждает практику насильственного переселения целых народов как тяжелейшее преступление, противоречащее основам международного права, гуманистической природе социалистического строя.

Как отмечалось в Декларации, Верховный Совет СССР гарантировал, что, «попрание прав человека и норм гуманности на государственном уровне больше никогда не повторится в нашей стране».


Закон РСФСР «О реабилитации репрессированных народов» от 26 апреля 1991 г.

Противодействие этому Закону сопровождалось непрерывными провокациями с осетинской стороны и приняло целенаправленный систематический характер.

К этим антиингушским действиям приложил в свое время руку бывший Президент РСО-А, а ныне сенатор Александр Дзасохов. Уже 13 июня 1991 года, в бытность А. Дзасохова членом Политбюро и Секретарем ЦК КПСС по идеологии, под его непосредственным руководством выносится решение секретариата ЦК КПСС «О некоторых проблемах, связанных с реабилитацией репрессированных народов», направленное на дискредитацию самого закона, особенно в части, касающейся территориальной реабилитации, которое было разослано всем окружным, областным, и республиканским партийным организациям на территории СССР.

Принятие Закона и Постановления ВС РСФСР от 26 апреля 1991 года «О порядке введения в действие Закона РСФСР «О реабилитации репрессированных народов», которым Совету Министров РСФСР предписывалось организовать до конца 1991 года практическое восстановление законных прав каждого репрессированного народа, осталось на бумаге, и исполнительная власть не только не выполнила Постановление Верховного Совета РСФСР, но даже пошла навстречу сталинистам, фактически выступая против закона, подписанного первым Президентом России Б.Н. Ельциным, в нарушение федеральных законов, Конституции РСФСР – РФ и международного права.

Противники Закона «О реабилитации репрессированных народов» в своих неправедных устремлениях удержать аннексированные чужие территории придумывают различные, самые нелепые теории. Одна из них основана на ложном, глубоко реакционном принципе «земля принадлежит тем, кто на ней проживает». В соответствии с этой теорией колонизаторов, можно захватить чужую территорию, выселить оттуда коренных жителей, заселить ее колонизаторами и объявить своей уже по теории «внутригосударственной» колонизации – с репрессиями и депортацией хозяев этих территорий, теории, являющейся кровавым изобретением Сталина в соответствии с его тезисом о «реакционных народах».

Собственно, большевики во главе со Сталиным лишь более усовершенствовали эту теорию, по которой и происходили аннексии ингушских территорий еще царской Россией, вероятно, как «награда» за добровольное вхождение в состав Российской империи и верное служение Отечеству.

К этой теории тесно примыкает и другая, применяемая противниками территориальной реабилитации ингушей, – это нерушимость границ и территориальной целостности РФ. Здесь идет спекуляция Конституцией РФ с подменой Основного Закона понятиями без временной оценки нарушений конституций СССР, РСФСР, РФ и ее субъектов не только политиками, юристами, учеными РСО-А, но и чиновниками в российских коридорах власти, обволакивая Ингушский вопрос беспардонной ложью.

Умышленно искаженное толкование термина «нарушение территориальной целостности Российской Федерации» преследует цель – не допустить возврата репрессированным народам преступным путем отнятой у них Родины.

Весьма странную «логику» демонстрируют авторы этой, не менее странной, концепции. Если та или иная территория, отторгнутая от некогда депортированных народов, сегодня должна быть возвращена, то это и есть нарушение территориальной целостности Российской Федерации? Если эта территория
будет, скажем, под юрисдикцией Республики Ингушетия, то Россия начнет разваливаться? Если же она будет под юрисдикцией Республики Северная Осетия-Алания, то она разваливаться не будет? Пожалуй, это чистейшей воды бред, не имеющий права на существование, даже как теория.

Если же говорить серьезно, то территориальная целостность Российской Федерации может быть нарушена тогда, когда будут серьезные претензии на территорию России извне. Когда внутри Российской Федерации происходят реабилитационные процессы и восстанавливается истина, ликвидируются преступные последствия сталинизма, то как понять эту логику? Отметим лишь элементарную истину: перекраивание границ внутри самой Федерации в какой-либо форме – это не есть нарушение целостности Российского государства, – как об этом по всей России-матушке твердят осетинские горе-политики, заодно присваивая Северной Осетии «титул» «христианского оплота России на Кавказе».

Что же касается неудачных попыток адептов осетинской аннексии ингушских земель опровергнуть Конституцию Российской Федерации в вопросах территориальной реабилитации с помощью словесной эквилибристики, то здесь явно превалирует подмена конституционных принципов понятиями тоталитарной эпохи.

Уход же государства от понятийных подходов – веление времени, если это государство действительно хочет двигаться по пути демократического развития.

Поскольку Россия объявила себя перед мировым сообществом правопреемницей СССР, то ей и карты в руки, тем более, что Закон «О реабилитации…» принят Российским Парламентом почти единогласно, в период существования СССР.

Сложилась парадоксальная ситуация. Мы давно уже заключили мирные соглашения, как победители, со странами фашистского блока, а внутри страны, на территории своих субъектов, до сих пор не можем разобраться, допуская к тому же у себя дома опасные для своей страны очаги локальных войн, продолжая поддерживать ложные обвинения в адрес репрессированных народов, что, вне всякого сомнения, затормозило выполнение Закона РСФСР «О реабилитации репрессированных народов».


Осетино-ингушский вооруженный конфликт.

Кто и почему готовился к войне


Нагнетание обстановки в осетино-ингушских отношениях шло по нарастающей, прежде всего, по инициативе республиканского руководства СОАССР. Северная Осетия начала создавать свою армию, ссылаясь на фальшивый и нелепый довод о необходимости охраны государственных границ Северной Осетии, хотя это прерогатива центральной власти. Еще до принятия Закона «О реабилитации репрессированных народов», уже зная о его предстоящем рассмотрении, 19 апреля 1991 года, в селе Куртат Пригородного района, осетинская власть спровоцировала столкновения между осетинами и ингушами с целью ввести в республике режим чрезвычайного положения, что позволяло усиливать давление на ингушей Пригородного района и г. Владикавказа и осуществлять милитаризацию республики. Это также позволяло усиливать давление на ингушей и активизировать противодействие ингушской стороне, пытавшейся политическими методами добиваться восстановления своих гражданских прав в соответствии с федеральными законами.

Уже на второй день, 20 апреля 1991 года, Постановлением Верховного Совета в Осетии было введено чрезвычайное положение на территории Пригородного района и г. Владикавказа, перешедшее в осетино-ингушский вооруженный конфликт октября-ноября 1992 г, подготовленный самой же осетинской властью во главе с Ахсарбеком Галазовым.

О том, что к антиингушской вооруженной агрессии готовились заранее, говорят события доконфликтного периода. Так, 14 сентября 1990 года на четвертой чрезвычайной сессии Верховного Совета СО АССР бывший секретарь Северо-Осетинского обкома КПСС, министр юстиции СОАССР, «теоретик» осетинской аннексионистской идеологии, направленной прежде всего против ингушей, Юрий Кониев «поставил перед депутатами вопросы создания отрядов самообороны, учреждения Комитета обороны и разработки планов прикрытия г. Владикавказа на случай агрессии ингушей» – об этом сообщил в своей публикации Олег Камарзати в газете «Осетия. Свободный взгляд» №80/81 от 3 ноября 2005 г. под заголовком «Это была наша армия». Именно Ю. Кониев, в прошлом еще и полковник воздушно-десантных войск СССР, был наиболее приемлемой для Северной Осетии фигурой в антиингушской подготовке осетинской национальной гвардии.

Еще не было Закона РСФСР «О реабилитации репрессированных народов», не существовала Ингушская Республика, а создание отрядов самообороны «на случай агрессии ингушей» стало реальностью почти как в той известной ингушской поговорке: «на всякий случай, как сказал мулла».

К созданию национальной осетинской гвардии, «нашей армии» по определению О. Камарзати, вплотную подключился и Северо-Осетинский Парламент. По инициативе депутатской группы «Осетия» (возглавляемой Г.С. Козаевым), по докладу С.М. Кесаева (на этой персоне мы остановимся подробнее ниже) было принято Постановление № 2741 от 15.11.1991 г. «О создании республиканской гвардии и Комитета самообороны СО АССР». («Осетия. Свободный взгляд» №80/81 от 3 ноября 2005 г. Олег Камарзати «Это была наша армия».) Северная Осетия усиленно готовилась к войне против ингушей с целью дискредитации Закона РСФСР «О реабилитации репрессированных народов».

К сказанному добавим, что еще летом 1992 года депутат Госдумы, доктор политических наук, упоминавшийся нами выше, Александр Дзасохов, совместно с премьер-министром Северной Осетии Сергеем Хетагуровым накануне кровавой этнической чистки ингушей из Пригородного района и г. Владикавказа, отправились в Цхинвали и уговаривали Олега Тезиева, этого боевика и, по выражению «Новой ежедневной газеты», «премьер-министра с большой дороги», помочь защитить осетин от ингушей. Видимо, переговоры прошли успешно, ибо в авангарде этнической чистки ингушей выступили южные осетины, как оказалось, еще и граждане Российской Федерации, проживающие на территории государства Грузия, попутно объявив территорию Грузии, Шида Картли, Республикой Южная Осетия, разумеется, при поддержке Северной Осетии и Российской Федерации, что является нонсенсом международного права.

Осетинские байки об «ингушской агрессии» против Северной Осетии в период шестидневной российско-осетино-ингушской войны – для непосвященных. Когда, как и кто готовил и развязал эту преступную войну – хорошо известно. Что касается политической оценки господина Сергея Шахрая, то ее нельзя рассматривать всерьез в силу запутанного и ошибочного понимания автором проблемы, некомпетентности и нежелания разобраться объективно в природе самого осетино-ингушского конфликта. Будучи одним из разработчиков Закона РСФСР «О реабилитации репрессированных народов», С. Шахрай отошел от своих первоначальных демократических принципов и, фактически, стал противником реализации этого закона, чему серьезно помешала размытость его взглядов, и в значительной мере, политическая беспринципность этого господина.

Пожалуй, наиболее полную и объективную оценку осетино-ингушскому вооруженному конфликту в своих работах дал доктор исторических наук, профессор, академик Валерий Тишков, руководивший в тот период национальной политикой России, сделавший неожиданный вывод, когда ему один из высших чиновников РФ заявил: «Мы надеялись, что генерал Дудаев придет на помощь уничтожаемым ингушам и тогда ударить по Чечне». Москве нужен был повод для свержения мятежного генерала, но эти надежды не оправдались. Дудаевцы не пришли туда, куда их упорно приглашали московские ястребы, совершенно не знавшие истинную психологию отношений между чеченцами и ингушами, но хорошо известную осетинам.

Осетинская сторона преследовала свои интересы. Руководитель СО АССР А. Галазов развернул кипучую деятельность и в Москве, и на Северном Кавказе, организовав целую серию провокаций в Пригородном районе с убийством ни в чем не повинных ингушей. 29 октября 1992 года на закрытом заседании ВС Северной Осетии он сформировал делегацию для переговоров с президентом Чечни Дудаевым, в состав которой вошли: руководитель делегации – заместитель председателя ВС Северной Осетии генерал Суанов, народный депутат Российской Федерации и Северной Осетии Георгий Козаев и председатель комитета по международным отношениям Совета Министров Северной Осетии Таймураз Кусов. Роль парламентского курьера была отведена члену парламента конфедерации народов Кавказа Юрию Цопанову, который вместе с корреспондентом РИА «Новости» Владимиром Гутновым на машине через Ингушетию прибыл в Грозный. Делегация Северной Осетии была исключительно тепло принята Дудаевым и получила твердое заверение о невмешательстве Чечни в разгорающийся осетино-ингушский конфликт. После этого начал действовать план этнической чистки ингушей, где сошлись интересы Москвы и Владикавказа: Северная Осетия при поддержке Кремля препятствовала выполнению Закона «О реабилитации репрессированных народов», а Москва хотела силой вернуть Чечню. В итоге обе стороны стали избивать мирных ингушей.

31 октября 1992 года, когда вовсю шли боевые действия, во Владикавказ прибыли заместитель Председателя Правительства Российской Федерации Георгий Хижа, Председатель Госкомитета Российской Федерации по чрезвычайным ситуациям Сергей Шойгу и его заместитель генерал Филатов, командующий ВВ МВД РФ генерал В. Саввин, позже подавший в отставку из ВВ МВД РФ в знак протеста против бойни ингушей.

Осетинская сторона по распоряжению Г. Хижи фактически получила для своих вооруженных группировок, в дополнение к имеющемуся вооружению, 642 автомата, 57 тяжелых танков Т-72 с полным боекомплектом с выдачей политического карт-бланша осетинским властям для этнической чистки ингушей – граждан Северной Осетии.

Как метко заметил В. Тишков в своих «Очерках теории и политики этничности в России»: «С этого момента Центр однозначно солидаризовался с одной из конфликтующих сторон и фактически дал санкцию и обеспечил материальные условия для вооруженных действий и массового насилия в отношении гражданского населения ингушской национальности. Именно в этот критический момент проявился фатальный подход посткоммунистической молодой политики и унаследованного ею советского менталитета, суть которого – пренебрежение властями своей главной миссией – обеспечение безопасности и гарантии жизни управляемых ими граждан».

Чудовищная и по замыслу, и по исполнению бойня ингушей, которых принесли в жертву антигосударственным групповым интересам, позволила уважаемому академику сказать далее: «Я все больше склоняюсь к мнению, что финальная трагическая стадия конфликта оказалась возможной в условиях, когда высшее руководство России разменяло индульгенцию на этническую чистку в обмен на возможность использовать ситуацию для решения проблемы восстановления власти над Чечней. Предотвращение жертв и разрушений и разъединение конфликтующих сторон не было главным мотивом действий представителей Центра. Хижа откровенно призывал генералов избавиться от «тбилисского синдрома» и не скрывал своей проосетинской позиции. Прибывшей достаточно вовремя Псковской воздушно-десантной дивизии было более чем достаточно, чтобы пресечь межгражданское насилие и разъединить ингушей и осетин. Вместо этого Пригородный район попал под полный контроль осетинских формирований, в том числе и отрядов из Южной Осетии. В целом фактор сложившихся тесных контактов российских военных с руководством Северной и Южной Осетии в период деятельности многостороннего контингента в зоне грузино-осетинского конфликта сыграл негативную роль в урегулировании ситуации в Пригородном районе. Вместо защиты гражданского населения от насилия в рамках единого государства и даже одной республики, военные последовали целиком за версией местной верхушки.

Против мирного ингушского населения Пригородного района и г. Владикавказа была двинута осетино-российская армада в составе:

1. Дивизия «Дон» - 8 тысяч человек;
   
2. Два военных училища – 1, 5 тысячи человек;
   
3. Гарнизон Владикавказа – 10 тысяч человек;
   
4. Два полка ВДВ (Псковская дивизия) – 8 тысяч человек;
   
5. Спецназ – 3 тысячи человек;
   

Итого: 30,5 тысяч человек.


Незаконные осетинские вооруженные формирования:

1. Бронетанковая бригада «ИР» из Южной Осетии – 6 тысяч человек;
   
2. Осетинская гвардия – 3 тысячи человек;
   
3. ОМОН МВД Северной Осетии – 4,5 тысячи человек;
   
4. Ополчение Северной Осетии – 20 тысяч человек;
   
5. Два казачьих полка – 4 тысячи человек;
   

Итого: 37, 5 тысяч человек.

Таким образом, против 70 тысяч мирных жителей ингушской национальности, более половины из которых – старики, женщины, дети, была брошена военная группировка из 68 тысяч бойцов, на вооружении которых находились танки, БТР, БМП, ракетные установки «Град» и «Алазань», САУ, самолеты, вертолеты, автоматическое стрелковое оружие, снайперские вин-товки, гранатометы и т.д., полученные от федерального Центра.

Поразительна позиция первого Президента России Б. Ельцина в этой чудовищной военной акции, направленной против собственных граждан ингушской национальности, которую он озвучил в своем Указе, обращаясь к военным: «Многое будет зависеть от ваших решительных действий, выполнения вами присяги России», хотя присягали они на верность Родине, на случай защиты ее от нападения извне, а не для войны против народа своей же страны. Вот таким у нас оказался гарант Конституции РФ, выступивший однозначно на стороне граждан селективно избранного им осетинского народа, против граждан ингушской национальности, проживавших на единой территории субъекта РФ, что вызвало удивление даже среди некоторых членов Правительства РФ.

Так, в знак протеста против преступной политики Центра в осетино-ингушском конфликте русский интеллигент, академик В. Тишков подал в отставку с поста председателя Госкомитета РФ по национальной политике. Пожалуй, это была в тот период единственная подобного рода отставка члена Правительства РФ, хотя недовольных было больше.


Осетинский аннексионизм, как фактор дестабилизации Кавказа

Осетинская аннексия земель сопредельных народов Кавказа имеет свои особенности и теснейшим образом связана с государственной аннексией, начиная с царских времен вплоть до наших дней.

Для этих целей осетины весьма успешно использовали концепцию национальной политики Сталина, которого на начальном этапе поддерживал Ленин, называя его «чудесным грузином», хотя он и был всего лишь грузинским племянником по материнской линии.

«Чудесный грузин», придя к власти после смерти Ленина, показал нам всем такие «чудеса», что Россия, даже спустя 53 года после его смерти не может расхлебать кашу, которую заварил этот деспот, надежно прикрывавший осетинскую аннексию и прозванный советским поэтом Осипом Мандельштамом «кремлевским горцем с широкой грудью осетина».

Рассматривая государственный аннексионизм в контексте с осетинским, следует сделать некоторые пояснения об осетинах.

Осетины подразделяются: на ирон-иронцы, дигорон-дигорцы, туалаг-двалы и хусайраг-хусары (группа осетин в Южной Осетии, которых называют еще кударцами). Кроме небольшой части дигорцев-мусульман, осетины исповедуют православие, до принятия которого были язычниками. Говоря об этногенезе осетин, нелишне остановиться на грузино-югоосетинских отношениях.

Богатейший исторический материал свидетельствует, что нет ни малейшего основания считать пришлые ироноязычные племена от скифов и до алан включительно аборигенами Кавказа и Закавказья. И только осетины (ироны), как результат смешения пришлых алан с коренным северокавказским населением с образованием совершенно новой народности, являются аборигенами определенного региона Северного Кавказа, который называется Осетией. Осетины, проживающие на территории Грузии, никаких государственных политических образований не имели. Здесь проживали и другие национальные меньшинства – евреи, армяне, азербайджанцы, греки, курды.

Грузия включала в себя с 1922 года не Осетию, а Южно-Осетинскую Автономную область, что совершенно не одно и то же, и термин «Южная Осетия» ничем не оправдан. Предоставление большевиками автономии осетинскому населению в Грузии в 1922 году было своего рода вознаграждением за помощь в их борьбе против Грузинской Демократической Республики (ГДР). Это было фактическим насилием над Грузией, что вовсе не дает в наши дни право кударцам создавать на территории Грузии свое независимое государство. К сожалению, осетинская интеллигенция, ученые-историки и этнологи не выполнили долг перед своим народом, шедшим в фарватере сталинских аннексий земель народов Кавказа. В жерновах этой преступной политики оказались и ингуши, обманутые большевиками сталинской закваски.

В тот трагический для ингушского народа период депортации 1944 года среди осетинской интеллигенции все же нашелся честный и мужественный человек, отказавшийся выполнить циничное поручение Северо-Осетинского обкома ВКП(б) переименовать исторические названия и твердо заявивший: «Это ингушские земли, и названия ингушских сел складывались веками и менять их нельзя». Обком нашел других осетин. Именно этот осетин уже в наши дни выступил против осетинского сепаратизма в «Независимой газете» за №13 от 22 января 1992 года со статьей: «Трагедия Южной Осетии: путь к согласию» и поставил все точки над «i». Имя этого человека, ученого, всемирно известного лингвиста и этнолога, академика – Василий Абаев. Вот что пишет этот знаменитый осетин, фактически выступающий против осетинского аннексионизма в своей статье: «Хочется проявить объективность и присмотреться, не было ли с осетинской стороны каких-либо поспешных, непродуманных действий, которые спровоцировали и обострили противостояние. И я должен признать, что такие действия были. Я имею в виду провозглашение суверенитета Южной Осетии с ориентацией исключительно на Москву и перспективой объединения Южной и Северной Осетии.

Тяготение южных осетин к своим соплеменникам понятно, но в геополитическом плане оно ошибочно. Для того, чтобы вернуть отношения между грузинами и осетинами в русло традиционной дружбы, надо, прежде всего, покончить с разговорами об отторжении Южной Осетии от Грузии. Ни одно грузинское правительство с этим не согласится, и будет право, потому что это означает нарушение территориальной целостности Грузии. Осетинская сторона должна признать, что Южная Осетия была и останется органической частью Грузии. Всякие разговоры об отторжении Южной Осетии от Грузии, о «суверенитете» Южной Осетии надо оставить раз и навсегда». Высказывая свое отношение к референдуму, проведенному в Южной Осетии, ученый отмечает: «К сожалению, референдум 19 января, где осетинский народ однозначно призывали голосовать за отторжение Южной Осетии от Грузии, вновь обострил обстановку».


Несмотря на эти исключительно важные и объективные высказывания осетинского академика В. Абаева по проблеме Южной Осетии, руководство Северной Осетии продолжало вести аннексионистскую политику в отношении Грузии, провозгласив на территории Республики Грузия свою государственность в форме Республики Южная Осетия, независимую от Грузинского государства. Более того, уже после этнической чистки ингушей после 1992 года газета «Южная Осетия» публикует в номере от 11 марта 1993 года уникальный документ, который я привожу дословно:


ПОСТАНОВЛЕНИЕ ВЕРХОВНОГО СОВЕТА СЕВЕРО-ОСЕТИНСКОЙ ССР О ПРИЗНАНИИ РЕСПУБЛИКИ ЮЖНАЯ ОСЕТИЯ

Основываясь на неотъемлемом праве каждого народа на самоопределение и исходя из того, что Верховный Совет Северо-Осетинской ССР и Верховный Совет Республики Южная Осетия приняли Концепцию социально-экономической и культурной интеграции, учитывая единство этнической территории, историческую, культурную и духовную общность осетинского народа, Верховный Совет Северо-Осетинской советской социалистической республики постановляет:

1. Признать Республику Южная Осетия.
   
2. О признании Республики Южная Осетия проинформировать Верховный Совет Российской Федерации, Президента Российской Федерации, Парламент Республики Грузия, Верховный Совет Республики Южная Осетия.
   

Председатель Верховного Совета

Северо-Осетинской ССР

А. Галазов

г. Владикавказ, 6 марта 1993 года


Осетинская сторона даже не задумывается о том, что этот документ является наглядной иллюстрацией политической провокации против иностранного государства, попутно пытаясь втянуть Россию в орбиту своей аннексионистской политики. Осложнение ситуации в зоне грузино-осетинского противостояния – итог этой политики, не говоря уже о том, что осетинская сторона преднамеренно выступает против заключения полномасштабного российско-грузинского договора о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи с безусловным соблюдением принципа территориальной целостности обоих государств как субъектов международного права.

Те же кударцы вместе с северными осетинами, в соответствии с политикой аннексии чужих земель, выступают против возврата именно чужих земель, аннексированных ими, заявляя к тому же, что осетин насильно переселила советская власть после депортации горцев – мусульман. Об этой лжи четко сказано в Протоколе совещания республиканской переселенческой комиссии при Совнаркоме Северо-Осетинской АССР от 5 марта 1944 года. В пункте 3 этого протокола указывалось: «В первую очередь удовлетворить просьбу тех, кто показал себя на работе и в общественной жизни с хорошей стороны, не удовлетворять просьбы тех, кто имеет за собой порочащие данные».

В пункте 4 этого документа даже говорилось: «Необходимо на каждого переселенца составить личное дело, в котором необходимо наличие заявления желающего переселиться, анкета-заявление, справки от колхоза или предприятия, где работает переселенец». Переселенцам вручались переселенческие билеты с целью борьбы с самовольным переселением населения. Вот такое «насильственное переселение» кударцев с северными осетинами на земли изгнанных ингушей. Переселение в ингушские села состоялось на конкурсной основе. И, тем не менее, осетинские политики беззастенчиво лгут публично, говоря о насильственном переселении осетин в села ингушского Пригородного района, препятствуя возвращению ингушей к своим родным очагам при прямой поддержке федеральных властей. Еще раньше ингушей осетинская аннексия была осуществлена в отношении казаков, о чем нам поведала записка Владикавказского (осетинского) окружного ревкома на имя уполномоченного ВЦИК Невского от 8 марта 1921 года за №485.

В Докладной записке осетинская сторона тщательно «посчитала» казачьи земли, пригласив из Южной Осетии своих сородичей – кударцев и назвав их беженцами (этот прием был опробован на ингушах в феврале-марте 1944 года, с использованием против них более циничных методов).

В этой же записке осетинская сторона требует выделить ей 120 тыс. десятин земли для обустройства «революционных беженцев» – кударцев, выступающих на стороне большевиков против Грузии.

«Откуда же взять это количество земли?» – задаются вопросом авторы записки и далее пишут: «Отвечая на этот вопрос, прежде всего надо остановиться на землях казачьих. В округе тесно, трудовая масса задыхается в тесноте, кому-то надо встать и уйти из предела округа, чтобы дать остальным вздохнуть свободно. Не может быть двух мнений о том, что горцы юга Осетии не могут возвращаться на юг даже и в том случае, если представится эта возможность, ибо на юге у них нет земли и неоткуда взять и что разрешение земельного вопроса не терпит отлагательства в Осетии ни в какой мере. Исполком Владикавказского округа настоятельно и убедительно просит ВЦИК:

1. Переселить казачьи станицы: Архонскую, Ардонскую, Николаевскую, Змейскую и хутор Ардонский, и освободившиеся земли в количестве 53 тысячи десятин предоставить горцам из горной полосы Осетии.
   

2. Осуществление этого переселения признать как революционную необходимость срочным, и переселение закончить к 1 мая 1921 г.

3. Чтобы прийти в ближайшее время на помощь революционным беженцам Южной Осетии, вымирающим без крова, без средств и без земли, ускорить переселение станиц: Змейской и Архонской в течение ближайшего месяца и в первую очередь заселить туда югоосетинских беженцев».

Северная Осетия «набрала» для кударцев 135 тысяч десятин чужих земель. Как видим, осетины «во Христе» за казачьи станицы готовы пролить кровь своих единоверцев – казаков. Удар в спину казакам был точно рассчитан. Именно в 1921 году начались репрессии казаков советской властью, и они фактически были беззащитны перед коварством осетинских чиновников, и «христианский оплот России на Северном Кавказе» четко сработал против казаков-единоверцев. Сегодня этот прием используют и Северная Осетия, и Южная Осетия тоже против своих же единоверцев – грузин, открыто пытаясь «узаконить» самопровозглашенное государство – так называемую Республику Южная Осетия на грузинской территории в районе Шида Картли.

Представляя на решение ВЦИК настоящую просьбу жизни и смерти горской бедноты, Исполком Владикавказского округа заявляет, что «оттяжка решения может вызвать столкновение горской бедноты с казаками при захвате революционным путем указанных земель».

После депортации ингушей в 1944 году осетинам при прямой поддержке Сталина удалось изъять у казаков Моздокский район Ставропольского края, Курпский район у Кабарды, Пригородный и часть Малгобекского районов у Ингушетии, незаконным путем удерживая их до сих пор. На не согласных с осетинской аннексией своих земель, в первую очередь ингушей, осетинские власти навешивают ярлыки «бандитов», «сепаратистов», «экстремистов», дестабилизирующих ситуацию на Северном Кавказе и даже пытающихся развалить Россию.

Осетинским властям благодаря систематическому обману российской общественности, извращая национальную политику РФ и умышленно искажая законы Российского государства, со дня восстановления ЧИАССР, удается держать Кавказский регион в напряженном состоянии, при этом четко реализуя сталинский сценарий «о реакционных народах», имея ввиду в наши дни репрессированные народы и осуществляя на практике идеи государственного аннексионизма в осетинской упряжке. Во всех политических спекуляциях, направленных против репрессированных народов, особенно ингушей, виден осетинский след. Это стало возможным только благодаря беспринципной позиции реакционной части федеральных чиновников. Именно поэтому не прекращаются постоянные провокации против ингушей Пригородного района. Именно поэтому все еще фактически продолжается осетино-ингушское противостояние, а на ликвидацию последствий конфликта принято более 160 документов без решения самой проблемы. И федеральная власть, и осетинская сторона единодушно пренебрегают в решении вопроса всеми законами России и Конституцией РФ, сообща действуя согласно известной ингушской пословице: «корова без охоты принесла теленка без хвоста». Порой возникает вопрос: «А был ли вообще этот теленок у российско-осетинской коровы?» И, тем не менее, считаю чрезвычайно важным остановиться на двух документах, причиной появления которых стали агрессивно настроенные осетинские политики, начавшие в апреле 2005 года очередную массированную атаку для очередной дискредитации Закона РСФСР «О реабилитации репрессированных народов». Остановимся на этих документах, наиболее выпукло в сжатом виде показывающих цинизм и политическое убожество идеологов осетинского аннексионизма.