James Madison University Этот учебник

1   ...   55   56   57   58   59   60   61   62   ...   73

К сожалению, это правило соблюдалось нерегулярно. Если в выходные у Синди было запланировано какое-нибудь особое мероприятие, Питер в надежде сохранить мир позволял дочери идти туда. В результате Синди ни­когда не воспринимала угрозы родителей запереть ее дома всерьез.

В ответ на непослушание Синди Донна приняла решение усилить кон­
троль. Синди сопротивлялась попыткам Донны занять властную позицию
и реагировала непослушанием и пассивно-агрессивным поведением. В от­
вет на это Донна усиливала контроль, и поведение Синди становилось еще
хуже. •

Сначала при помощи ряда вопросов идентифицируются существующие в семье решения:

1. Что вы уже попробовали сделать?
   
2. Что помогло? Почему?
   
3. Что не помогло? Почему?
   

Ответы на эти вопросы служат руководством к проведению потенци­ального вмешательства. Например, существующие способы решения про­блемы могут нуждаться в поддержке. Так, решение ввести наказание за школьные прогулы было хорошей идеей, которую необходимо настойчиво и последовательно воплощать в жизнь.

Психотерапевт: Наказание за прогулы кажется мне справедливым, но
¹ вы говорите, что оно неэффективно. Что происходит? Приведите,

пожалуйста, самый последний пример неэффективности этого на­казания.

Психотерапевт одобряет принятое решение и в то же время исследует причины его неудачной реализации. Объяснение причин неэффективнос­ти принятого решения часто ложится в основу проведения вмешательства.

Психотерапевт: Питер, насколько я вас понял, вы соглашаетесь с Дон­ной по поводу того, что Синди нужно наказать, но затем вы меня­ете свое решение. Что-то подсказывает мне, что когда вы меняете решение, то останавливаетесь на полпути. Не могли бы вы мне ска­зать, о чем вы думаете в этот момент?

Вместо того чтобы критиковать Питера, как это делает его жена, пси­хотерапевт лишь указывает на его непоследовательность. В то же время он заостряет внимание на точке зрения мистера Мартина и просит его поде­литься своим видением событий.

В других случаях психотерапевт подвергает сомнению настойчивое стремление членов семьи придерживаться неверного решения:

Психотерапевт (Донне и Синди): Это выглядит как затяжная война между вами двумя. Как вы считаете, это единственный способ об­щения друг с другом?

С одной стороны, психотерапевт предлагает Донне подумать над ее ре-, шением, особенно об отсутствии позитивного результата. С другой сторо­ны, подготавливает почву для потенциальных изменений второго порядка: Донне необходимо изменить стиль воспитания Синди.

Как первый шаг, эксплорация существующих способов решения про­блемы выявляет паттерны поведения и те значения, которые им придают­ся. Паттерны и их значения служат вехами для будущих вмешательств.

ПСИХООБРАЗОВАНИЕ

Еще одной стратегией, которая может быть эффективна в работе с семья­ми, является психопедагогика. Эта стратегия возникла как терапевтичес­кий подход при работе с семьями, в которых один из членов страдает ши­зофренией. Сторонники психопедагогической (психообразовательной) мо­дели рассматривают семью как систему, сражающуюся с хронической, генетически наследуемой болезнью. Они пытаются предоставить семье ин­формацию и поддержку в кризисные периоды, стремятся восстановить утра­ченное чувство контроля и работают с семейной структурой (Anderson, Reiss & Hogarty, 1986). Вместо того чтобы обвинять членов семьи в возникнове­нии заболевания, психотерапевт вступает с ними в сотрудничество, помо­гая мобилизовать и усилить позитивные аспекты семейного функциониро­вания.

Несмотря на то что основные принципы психопедагогики наиболее четко сформулированы для работы с семьями, в которых один из членов страдает шизофренией, они применимы и к другим семьям, преодолеваю­щим хроническое заболевание или переживающим нормальный кризис раз­вития. Семья Мартинов относится к последнему случаю.

Во-первых, многие проблемы, с которыми столкнулись Мартины, ха­рактерны для комбинированных семей, в особенности для семей с детьми подросткового возраста. Один или несколько членов семьи могут продол­жать испытывать сильный гнев после развода, или же приемного родителя приводят в состояние гнева высказывания подростка, например: «Почему я должен тебя слушаться, ты мне не настоящая мать!» В любом случае комби­нированная семья пытается объединить две системы с разными историями жизни, нормами и ценностями. Члены комбинированной семьи начинают с нуля выстраивать цепи коммуникаций, иерархию власти и распределять обязанности по дому.

Семья Мартинов также попыталась приспособиться к двум тинейдже­рам/молодым взрослым. Как и в любой семье с подростками, родители стол­кнулись с ограниченностью своего влияния на детей, которые начали тре­бовать больше свободы. Родители находились в трудном положении, по­скольку не знали, как предоставить детям свободу и в то же время защитить их и направить на верный путь. Эти нормальные и предсказуемые измене­ния привели Мартинов в состояние кризиса. Обвиняя друг друга в неуда­чах, члены семьи сформировали паттерн «козла отпущения».

Для того чтобы освободить Мартинов от бремени вины и обвинений, психотерапевт поделился с ними информацией об особенностях паттернов интеракций в комбинированных семьях и воспитании подростков. Посту­пая таким образом, он помог семье увидеть, что происходящее с ними — нормальное явление. Питер и Донна не являются неудачниками, а, скорее, проходят через трудные испытания. Поэтому когда они расценят свою ситуацию как естественный процесс объединения двух разных семей с детьми подросткового возраста, а не как надвигающуюся катастрофу, то их надеж­да на улучшения сможет укрепиться.

Помимо снижения сопротивления'семьи изменениям, психопедагоги­ка, как техника вмешательства, ставит психотерапевта в позицию сотруд­ничества с семьей. С этой позиции психотерапевт может побуждать семью к формированию более продуктивных паттернов интеракций, таких как укрепление границ между поколениями, усиление супружеской и родитель­ской диады и формирование семейных правил.

КОММУНИКАТИВНЫЕ И ПЕРЕГОВОРНЫЕ НАВЫКИ

Будучи новоявленной комбинированной семей, Мартины еще не развили коммуникативные и переговорные навыки. В частности, Донна и Питер не предвидели тех трудностей, через которые им пришлось проходить. Они толь­ко научались совместному решению проблем, когда возник кризис с Синди. К сожалению, общение с Синди было наполнено обидами и непониманием. Трудности Мартинов усугублялись недостаточным развитием комму­никативных навыков. Для улучшения этих навыков психотерапевт структу­рировал и вел мониторинг процесса их развития.

СТРУКТУРИРОВАНИЕ И МОНИТОРИНГ КОММУНИКАЦИЙ

Коммуникация — это циклический процесс, в котором человек А направ­ляет послание человеку В, при этом последний должен внимательно слу­шать, чтобы получить послание полностью. В качестве обратной связи В подтверждает получение послания и предоставляет ответную реакцию. Коммуникация может нарушиться в любой точке цикла. Например, А на­правляет противоречивое послание, или В невнимательно слушает преж­девременно обрывает коммуникацию: «Я знаю, что ты собираешься сказать, еще до того, как ты что-либо скажешь!», или реакция В не имеет ничего об­щего с первоначальным посланием А.

Далее будут описываться техники структурирования и мониторинга семейных коммуникаций. Поскольку невозможно перечислить все возмож­ные техники, в этом разделе приводятся лишь основные:

Психотерапевт: Питер, мы только что услышали от Донны, чего она хочет от вас. Однако Донна не всегда уверена в том, что вы ее слы­шите. Не могли бы вы, глядя на нее, пересказать то, что поняли из ее слов?

Просьба к Питеру перефразировать слова Донны даст возможность убе­диться в том, что ее послание действительно было услышано. Визуальный контакт Питера с женой способствует сближению супругов и улучшению навыков выслушивания.

Психотерапевт: Донна, Питер только что перефразировал то, что вы сказали. Все ли было правильно? Если вы не считаете, что Питер услышал вас верно, пожалуйста, повторите свою мысль еще раз.

Психотерапевт продолжает вести подобный диалог до тех пор, пока не будет направлено четкое послание и получена правильная обратная связь.

В других случаях для формирования правил коммуникаций психотера­певту необходимо занять более активную позицию:

Психотерапевт: Для улучшения вашей коммуникации я бы хотел, что­бы каждый из вас придерживался двух простых правил: 1) начи­найте предложение с «Я» и 2) превратите каждый вопрос в утверж­дение.

Члены семьи, склонные к обвинению других, часто начинают посла­ния с «ты» или включают это местоимение: «Ты не слушаешь меня!», «Мы не пришли бы сюда, если бы не ты». В этом контексте слово ты является обвинением, что побуждает адресата защищаться. Поэтому он обычно реа­гирует обвинительным посланием.

Начиная предложения с «Я», члены семьи не только направляют более четкое послание, но и передают свои чувства и мысли. Сначала это правило смущает членов семьи и приводит в замешательство. Они настолько при­выкли обвинять друг друга, что переход к высказываниям от себя поначалу вызывает сопротивление. Но поскольку психотерапевт настаивает на соблю­дении данного правила, члены семьи часто отмечают, насколько трудно на­чинать предложение с «Я». Кроме того, в их комментариях звучит призна­ние деструктивности посланий по типу «ты».

Аналогичным образом, те семьи, для которых характерны непрямые коммуникации, маскируют свои мысли и чувства при помощи вопросов: «Ты хочешь поговорить с Синди о прошлом вечере?» В этом вопросе Донны может заключаться высказывание: «Я хочу, чтобы ты поговорил с Синди о прошлом вечере» или «Тебе нужно поговорить с Синди о прошлом вечере!» Иногда адресат угадывает просьбу или послание, стоящее за вопросом, но если он слышит только вопрос, это приводит к непониманию. Например, Донна сильно разозлилась на Питера за то, что тот не поговорил с Синди. Однако Питер скептически заметил: «А я и не знал, что ты хочешь, чтобы я поговорил с Синди».

Вопросы, адресованные одним из членов семьи другому, сбивают с толку. Вопрос может быть просьбой, замаскированным посланием или способом проверить восприимчивость. Например, существует множество возможных интерпретаций вопроса: «Ты хочешь пойти j< моей маме в гости на этих вы­ходных?» Просьба переделать вопрос в утверждение «Я хочу пойти в гости к маме на этих выходных» способствует установлению прямой коммуника­ции между членами семьи.

Еще одним способом структурирования и мониторинга процесса ком­муникации и очень эффективной техникой является введение запрета на прерывание говорящего. В бурном эмоциональном диалоге члены семьи не способны слушать и понимать, поскольку слишком часто перебивают друг друга. На терапевтических сессиях также может 'отмечаться этот паттерн интеракций, когда доминируют те члены семьи, которые чаще и громче пе­ребивают других.

Психотерапевт: Я не знаю, обратил ли кто-нибудь на это внимание или нет, но вы все любите перебивать говорящего. Я думаю, что это мешает слушать друг друга. С вашего позволения я буду следить за тем, чтобы говорящий довел свою мысль до конца, и никто его не перебивал.

Психотерапевт устанавливает новое правило для терапевтических сес­сий: перебивать говорящего запрещается. Иногда это правило распростра­няется на другие ситуации, в частности на общение членов семьи в домаш­ней обстановке.

Суммируя сказанное, можно утверждать, что обсуждаемые в этом раз­деле принципы применимы ко всем семьям. Осуществляя вмешательство первого порядка, психотерапевт: 1) поощряет активное выслушивание; 2) просит членов семьи перефразировать то, что они услышали; 3) предла­гает использовать послания типа «я» и превращать вопросы в утверждения, таким образом поощряя выражение чувств и мыслей в прямой и краткой форме; 4) не позволяет перебивать говорящего и высказывать обвинения. Для того чтобы повысить уровень коммуникативных навыков и потрениро­ваться в применении перечисленных правил, члены семьи выполняют до­машние задания, которые продолжают осуществлять терапевтическую функ­цию между сессиями.

ДОМАШНИЕ ЗАДАНИЯ

Семейная психотерапия не обязана ограничиваться терапевтическими сес­сиями. В реальной жизни спонтанный процесс семейной терапии в значи­тельной мере продолжается, когда семья едет к психотерапевту и обратно. Некоторые семьи на определенной стадии терапии фактически начинают сессию задолго до того, как приходят на прием. Очень часто упреждающая тревога в связи с предстоящей сессией сознательно или неосознанно при­водит в действие семейные паттерны. Подросток «забывает» прийти домой вовремя, так что семья опаздывает на прием. В день назначенной встречи между мужем и женой возрастает напряжение.

Обратный путь обычно интереснее, ибо ознаменован либо молчанием, либо оживленным продолжением разговора с того места, где закончилась сессия, либо, возможно, гневными обвинениями и отрицаниями: «Как ты посмел сказать про меня такое при нем?» В связи с этим на следующей сес­сии психотерапевт может поинтересоваться: «В конце нашей прошлой встре­чи было высказано несколько важных мыслей. Я бы хотел узнать, что про­исходило по пути домой».

Вместо того чтобы на период между сессиями предоставить семью са­мой себе, психотерапевт может попытаться продолжить терапевтический процесс в домашней обстановке. Домашние задания — это специфические предписания, которые чаще всего требуют выполнения конкретных дей­ствий или направлены на формирование определенных навыков (L'Abate et al., 1986). Таким образом, задания в значительной степени ориентированы на изменение поведения членов семьи. Например, психотерапевт предла­гает Питеру и Донне в течение недели между сессиями составить список домашних обязанностей: мытье посуды, стирка, уборка, покупка продук­тов в магазине. Затем они должны посовещаться между собой, распределить обязанности между членами семьи или принести список на следую­щую сессию для совместного обсуждения.

Домашние задания эффективны, если согласуются с целями терапии, понятны-членам семьи и подвергаются анализу после выполнения. Если и психотерапевт, и семья пришли к единому мнению относительно целей те­рапии, назначение домашних заданий непосредственно вытекает из этих целей и способствует их достижению. Так, Питер и Донна стремились к тому, чтобы научиться более эффективно разрешать конфликты.

Другим важным моментом при назначении домашних заданий являет­ся их ясность. Понятные задания будут выполнены с большей вероятнос­тью. Например, если бы психотерапевт как бы мимоходом порекомендовал супругам «распределить обязанности между членами семьи», цель задания находилась бы вне терапевтического контекста. В этом случае слишком многое оставалось бы на усмотрение семьи — если бы они умели успешно договариваться друг с другом, то развитие этого навыку не стояло бы в чис­ле первоочередных задач терапии, — и путь к выполнению задания был бы неясен. Если психотерапевт не тратит время на тщательное планирование вмешательства и подробные объяснения, то как он может ожидать от семьи серьезного отношения к заданию?

И наконец, контроль выполнения заданий не только выявляет слабые
стороны семьи для лечения и сильные стороны — для опоры на них, но и
определяет содержание следующей сессии: , .

Психотерапевт: На прошлой сессии я попросил вас обсудить список домашних обязанностей. Как вы справились с этим? Что получи­лось легко? Над чем пришлось потрудиться?

Другими словами, процесс контроля над выполнением домашнего за­
дания является диагностическим инструментом, который показывает, что
семья может и чего не может делать, а также очерчивает области для буду­
щего вмешательства. • .

Например, если бы Донна и Питер с успехом обсудили перечень до­машних обязанностей, психотерапевт мог 6bi попросить их договориться о количестве и длительности визитов (границы) к членам расширенной се­мьи. И напротив, если бы обсуждение перечня закончилось неудачей и при­вело к конфликту, то в фокусе терапии оказался бы момент срыва.

БИОГРАФИЧЕСКИЕ ВМЕШАТЕЛЬСТВА

Биографические вмешательства обращены к прошлому, и в частности к про­блемам в роднь!х семьях. Конечно, из всех подходов, Практикуемых в се­мейной психотерапии, вопросы влияния расширенной семейной системы наиболее широко охвачены системной моделью Боуэна (Bowen, 1976, 1978; Kerr & Bowen, 1988). (Для более подробного ознакомления с жизнью и твор­чеством Мюррея Боуэна см. Wylie, 1991.)

Краткое описание теории Боуэна и ее применения в процессе психоте­рапии не имеет смысла- Тем не менее в одной из предыдущих глав мы уже обращались к методу генограммы, который был предложен Боуэном и может быть эффективным вмешательством (подробное описание генограммы содержится в главе 4). Построение генограммы не воспринимается семьей как угроза и позволяет эксшторировать семейные паттерны. В выполнении этой задачи могут участвовать все члены семьи, и каждый из них получает возможность выразить свою точку зрения. При этом становятся очевидны­ми различия во мнениях. Еще важнее то, что проблемное поведение поме­щается в контекст расширенных семейных интеракций.

Генограмма — это формальная, структурированная техника биографи­
ческого вмешательства; для наблюдательного психотерапевта прошлое се­
мьи восстановимо на любом этапе терапии. Поэтому вопрос заключается
не в том, каким образом получить информацию, а в том, когда и как ее ис­
пользовать. В этом разделе главы дается ряд указаний насчет эксплорации
биографических аспектов, '