Geum.ru

О. А. Чеканова, заместитель директора по научной части Музея истории Ленинграда

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7
14

строительство, оказались напрасными. Стало известно: из Франции российская гвардия прибудет в Ораниен­баум и отсюда по Нарвской дороге, а затем по Петер­гофской першпективе пройдет в столицу.

Для ее торжественной встречи было решено недале­ко от городских ворот, возведенных еще в конце XVIII века, приблизительно на половине расстояния между нынешней площадью Стачек и Обводным кана­лом, построить триумфальную арку. Сооружалась она по проекту знаменитого архитектора Д. Кваренги, мно­гими творениями которого был украшен Петербург.

Однопролетную арку из дерева и алебастра постро­или быстро — за один месяц. Ее завершала колесница с шестеркой лошадей, управляемая крылатой, стоящей во весь рост, богиней Славы, венчавшей победителей лавровым венком. Колесницу и скульптурные рельефы исполнил скульптор И. И. Теребенев.

На пилонах ворот перечислены названия гвардей­ских полков, вернувшихся в столицу, а на средней ча­сти аттика на двух языках — русском и латыни — кра­совалась надпись: «Победоносной Российской импера­торской гвардии жители столичного города святого Пет­ра, от имени признательного отечества (в день 30 июля 1814 года)».

Недалеко от арки, по обеим ее сторонам, были вы­строены деревянные трибуны для зрителей, амфитеатры для музыкантов, певцов и военных оркестров. Особые галереи предназначались для императорской фамилии, вельмож и именитого купечества.

О сооруженном памятнике «Отечественные записки» в 1826 году писали: «По выезде из Екатерингофа на большую дорогу первым предметом является глазам вашим триумфальная арка, воздвигнутая по плану зна­менитого Кваренги в 1814 году... Архитектура сих во­рот самого благородного, высокого стиля. Равномерны и скульптурные украшения резца Теребенева...»

15

В июне 1814 года домой, на Родину, через Норман­дию направилась первая гвардейская дивизия. В Шер­буре погрузились на корабли. Дорога оказалась даль­ней, плыли пять недель.

Прибывшие войска разместили сначала в Петергофе и Ораниенбауме. Столичная газета «Северная почта» сообщала 17 июня: «В прошедшую пятницу, 12 числа, были мы... свидетелями зрелища самого восхитительно­го для сердца всякого русского. Санкт-Петербургское ополчение, возвратясь из похода, вступало торжествен­ным образом в столицу... Вступлению сих воинов бла­гоприятствовала прекраснейшая погода. Стечение наро­да еще за несколько верст от города было чрезвычай­ное». По всему шоссе стояли тысячные толпы людей, которые горячо приветствовали победителей. Вечером в честь их возвращения Петербург был иллюминиро­ван.

Гвардейские соединения подошли к Екатерингофу и стали лагерем на окраине Петербурга 27 июля, а 30 июля, как об этом сообщала тц же газета, «лейб-гвардии полки Преображенский, Семеновский, Измай­ловский, Егерский, Гвардейский морской экипаж, две роты гвардейской артиллерии, возвратившиеся из слав­ного своего похода, вступили в столицу. Они проходили через Триумфальные ворота, воздвигнутые от города в честь и славу великих подвигов... Ввечеру город был иллюминирован».

И еще трижды—один раз в сентябре и дважды в октябре — через триумфальную арку проходили побе­доносные войска, возвращавшиеся домой после загра­ничного похода.

Торжественность встречи, правда, была омрачена по­стыдными эпизодами. Во время молебствия по случаю высадки войск, вспоминал будущий декабрист И. Д. Якушкин, полиция нещадно бида народ, пытавшийся приблизиться к солдатам. «Это произвело на нас пер-

16

вое неблагоприятное впечатление по возвращении в Отечество».

Еще более возмутительный случай произошел, когда в столицу вступала первая гвардейская дивизия. «Царь, обнажив шпагу, гарцевал на рослом рыжем жеребце. Все сияло, и все сияли. Публика кричала «ура». Импе­ратор улыбался. Мы им любовались,— писал тот же ав­тор.— Но в самую эту минуту перед его лошадью пере­бежал через улицу мужик. Император дал шпоры своей лошади и бросился на бегущего с обнаженной шпагой. Полиция приняла его в палки, мы не верили собственным глазам и отвернулись, стыдясь за... царя».

Шло время, и арка, которую строили в спешке из дерева и алебастра, постепенно разрушалась, а вскоре и вовсе стала представлять угрозу для проходящих и проезжающих. Последовало распоряжение строить но­вые ворота из долговечных материалов — мрамора, гранита, камня.

Для их сооружения в октябре 1825 года образован был комитет под председательством генерал-губернато­ра М. А. Милорадовича. В его состав вошел и А. Н. Оленин —президент Академии художеств, директор императорской Публичной библиотеки, историк, палео­граф, знаток и собиратель древнерусских рукописей и оружия.

В своей докладной записке, посвященной строитель­ству ворот, А. Н. Оленин рекомендовал расширить их по сравнению с теми, которые создал Кваренги, но со­хранить при этом прежние пропорции и внести некото­рые изменения в барельефы, заменить фигуры античных воинов древнерусскими витязями, которые, образно го­воря, встречали бы праправнуков — победителей, в честь которых возводится триумфальная арка.

Работать комитет начал почти два года спустя после его организации. Для создания нового проекта триум­фальной арки пригласили В. П. Стасова. Согласно его

2 И. И. Левитан

17
замыслу ворота не должны быть изолированным соору­жением, а стать центром нового ансамбля. Для этого архитектор предложил частично изменить прилегающую' территорию Петергофской дороги и проезжую часть Таракановского моста. Он считал также необходимым «по низости местоположения возвысить оное насыпью до черты наводнения, бывшего в 1824 году». Это позво­ляло не только защитить мемориальное сооружение от возможных будущих наводнений, но и создать лучшие условия для его восприятия, ибо «всякое архитектурное произведение, находясь на приличном возвышении, пред­ставляется господствующим над окрестностями и дела­ет особую приятность для зрения».

В. П. Стасов наметил создание вокруг ворот пло­щади, чтобы «дать приличное расстояние для зрения, необходимое для всяких строений, а особенно для зна­менитых памятников».

Учитывая намеченную перепланировку, майор корпу­са инженеров путей сообщения П. Н. Патцевич разра­ботал проект реконструкции Таракановского моста.

Согласно плану Стасова пролет арки увеличивался с 6,5 до 8,5 метра.

2 августа 1827 года было принято решение возводить ворота. Определили место их установки — 20 метров от берега и моста через Таракановку. Работы по соору­жению ворот начались 5 августа 1827 года. В этот день стали рыть котлован для фундамента памятника. А 26 августа, в 15-ю годовщину Бородинской битвы, со­стоялась торжественная закладка.

Газета «Северная пчела» 1 сентября 1827 года сооб­щала: «В день незабвенного в воинских летописях Рос­сии сражения Бородинского, происходила здесь, в Санкт-Петербурге, за Нарвскою заставою, закладка но­вых триумфальных ворот в честь гвардейского корпуса. Там собраны были в строю все служащие в гвардейском корпусе генералы, офицеры и нижние чины, имеющие

18

медали за 1812 год и за взятие Парижа, также Кульм-ские кресты, всего более 9000 человек». Собравшиеся на торжество закладки участники войны положили в уг­лубление фундамента георгиевские, кульмские кресты и медали, после чего углубление было закрыто памят­ной доской. В конце торжества собравшиеся войска про­шли вокруг возводимого памятника церемониальным маршем.

Сооружали триумфальные ворота весьма основатель­но: забили 1076 восьмиметровых свай толщиной 45— 50 сантиметров. Забивку свай закончили в сентябре. Сверху был положен гранитный слой из плит, а на этом гранитном основании под все пространство ворот на полутораметровую высоту забутован на извести фунда­мент из тосненской плиты.

Работы эти выполнялись нижними чинами гвардей­ского корпуса.

На сооружение ворот пошло более полумиллиона кирпичей. Что же касается того, какой материал ис­пользовать для облицовки, то по этому вопросу име­лись различные мнения. Новаторскую мысль высказал Стасов — он предложил использовать медные листы. Предложение архитектора было принято. Академик А. Н. Оленин писал по этому поводу: «Сооружаемые триумфальные ворота в честь гвардейского корпуса тем только отличаться будут от многих знаменитых древ­них и новейших сего рода зданий, что они вообще дол­жны быть одеты медными листами, чего никогда еще не было; следовательно, они будут первые и единст­венные в своем роде».

Ворота облицевали листами из красной меди тол­щиной 4—5 миллиметров. Медные слитки, из которых катали листы,—высшего качества. Они были получены из запасов Монетного двора и предназначались для чеканки монет. Израсходовали около 9 тонн меди.

Прокатка слитков производилась на Александров-

19

gkom чугунолитейном заводе в Петербурге (ныне объе­динение «Пролетарский завод»). Здесь же по гипсовым моделям способом «выколотки» из листовой меди, кото­рую тогда называли кованой бронзой, были изготовле­ны все скульптуры и золочеными рельефными буквами выполнены надписи. За проявленное при этом искусство заводских умельцев Одинцова, Рогожина, Катеринина наградили серебряными медалями. Золотой медалью за изготовление ряда медных деталей к Нарвским воротам награжден мастер Б. Пранг.

Сначала, правда, предполагали заказать скульптуры в Италии и выполнить их из мрамора. Но против этого выступил А. Н. Оленин. Он писал: «В хороших скульп­торах здесь недостатка нет... следовательно: будет ли прилично и выгодно заказывать в Италии то, что здесь исполнить можно и лучше и дешевле».

Монументальная арка ворот декорирована 12 колон­нами коринфского ордера. Высота каждой колонны — 10 метров, диаметр около метра. Над ними по карнизу стоят фигуры гениев Славы и Мира.

В нишах между колоннами установлены статуи че­тырех воинов с лавровыми венками в руках. Они испол­нены по моделям скульпторов С. С. Пименова и В. И. Демут-Малиновского. Древнерусская одежда воинов выполнена по рисункам художника Ф. Г. Солнцева, сде­ланных им в Оружейной палате Кремля с подлинных образцов.

На западном фасаде золочеными накладными буква­ми перечислены названия прославленных гвардейских полков. Справа — Драгунский, Гусарский, Уланский, Ка­зачий; слева — Кавалергардский, Конный, Кирасирский, Конная артиллерия. На восточном фасаде перечислены названия пехотных гвардейских полков: справа — Ли­товский, Гренадерский, Павловский, Финляндский, Мор­ской экипаж; слева — Преображенский. Семеновский, Измайловский, Егерский, Артиллерийская бригада.

20

На главном фризе надпись: «Повелением Александра Перваго», а в средней части аттика: «Победоносной Российской императорской гвардии. Признательное оте­чество в 17 день августа 1834 года».

Под сводом надпись: «Сооружены с значительным денежным участием начальствовавшего гвардейским корпусом генерала Уварова». Он внес 400 тысяч рублей, при общей стоимости ворот 1 миллион ПО тысяч руб­лей. И еще одна надпись. Она укреплена на боковых фасадах ворот в нишах: «Начаты 26 августа 1827 года. Открыты 17 августа 1834-го».

По обеим сторонам арки помещены барельефы ле­тящих гениев Славы работы скульптора И. Леппе.

Венчает ворота бронзовая шестерка вздыбленных ко­ней, в безудержном порыве она мчит боевую колесницу, на ней во весь рост стоит крылатая богиня Победы, оде­тая в античную тунику. В правой руке у нее лавровый венок, в левой — большая пальмовая ветвь, символы ми­ролюбия и славы. Эта чрезвычайно динамичная группа выполнена русскими скульпторами: П К- Клодтом— кони, В. И. Демут-Малиновским— колесница, С. С. Пи-меновым— крылатая богиня Победы, которая придает всему сооружению особую привлекательность и вырази­тельность. Закусив удила, изогнув мускулистые шеи с короткой гривой, развевая длинные, пышные хвосты, осев на задние ноги, вздыбились кони, словно остано­вившись перед строем победителей.

По краям аттика, между стоящими на карнизе во­семью фигурами гениев Славы и Мира, выполненными по моделям скульпторов М. Г. Крылова и Н. А. Тока­рева, золочеными рельефными буквами выложены на­звания мест сражений, в которых принимала участие гвардия: Бородино, Тарутино, Малоярославец, Красное, Кульм, Лейпциг, Ф. Шампенуаз, Париж.

Чтобы дать возможность вести облицовочные рабо­ты в зимнее время, Александровский завод возвел над

21

воротами огромный деревянный шатер, оборудовал здесь кузницу, горн, установил печки. Неосторожное обраще­ние с огнем привело к пожару. Он вспыхнул 2 января 1832 года и нанес значительный ущерб постройке.

Осенью 1833 года строительство ворот было законче­но. Их высота 23 метра, а вместе со скульптурой Побе­ды— свыше 30 метров. Общая ширина — 28 метров, а ширина прохода арки — более 8 метров; цилиндриче­ский свод поднят на 15 метров. Он оформлен 27 кес­сонами— небольшими углублениями на поверхности по­толка, имеющими форму квадрата, многоугольника и т. д., с розетками двух типов, которые чередуются в шахматном порядке. Для оживления стен, образующих проезд ворот, использованы полуциркульные ниши.

Нарвские триумфальные ворота стали величествен­ным памятником русской военной славы, памятником победы русских войск над наполеоновской армией.

В честь открытия Нарвских триумфальных ворот бы­ла изготовлена памятная медаль. На ее лицевой стороне выгравированы цифры 1812, 1813, 1814, обрамленные лучами; на оборотной стороне по рисунку архитектора К- Тона медальерами П. Уткиным и А. Клепиковым вы­резано изображение триумфальных ворот. Таких меда­лей изготовили 71. Одна медаль передана в Эрмитаж, где она находится в настоящее время.

Торжественное открытие памятника состоялось 17 ав­густа 1834 года, в день 21-й годовщины Кульмской бит­вы. Проходило оно весьма торжественно, при огромном стечении народа. Под аркой прошли гвардейские пол­ки, а их колонну возглавила рота дворцовых гренадер. Она была сформирована в 1828 году из участни­ков Отечественной войны 1812 года, награжденных георгиевскими крестами (за мужество на поле брани) и знаком ордена святой Анны (за безупречную службу). Рота считалась старшей частью в русской армии, на­считывала, включая офицеров, 120 человек и несла по-

22

четные караулы. Рост каждого гренадера—182 санти­метра. При сформировании роте вручили знамя с над­писью: «В воспоминание подвигов Российской гвардии». Дворцовые гренадеры носили особую форму: медвежьи высокие шапки с золоченым налобником, мундиры с

I алыми лацканами, шитые широким золотым галуном, узкие брюки навыпуск. Это было на редкость красивое шествие. Оно вызва­ло восторг тысяч зрителей, собравшихся на площади. С гордостью смотрели люди на героев Бородина и других битв Отечественной войны, «которые с полуторапудовы-ми ранцами за плечами и четырнадцатифунтовыми ружьями в руках, в подбитых ветром шинелях, часто голодные, в непрерывных боях, суровой зимой гнали из России, на протяжении тысяч верст разгромленную на­полеоновскую армию и со звонкими русскими песнями » вошли в Париж»,— писал о них наш современник А. И. Гессен. Четыре солдата из этой роты дворцовых гренадер — Илья Ямник, барабанщик Василий Авксеньев, унтер-офицер Егор Етгорде и капитан из унтер-офицеров Ва­силий Лаврентьев — после Великой Октябрьской социа­листической революции удостоились высокой чести: их портреты помещены в Галерее Отечественной войны 1812 года в Зимнем дворце.

I Написанные в свое время художником Д. Доу, эти

портреты лежали в кладовой: хозяева Зимнего дворца не разрешали поместить их в Галерее 1812 года. После окончания всех строительных работ площадь вокруг ворот засыпали толстым слоем песка, тщательно раскатали катком. Она стала парадным въездом в сто­лицу с юго-запада. «Въезд в Петербург со стороны Нарвского тракта,— говорится в книге И. Пушкарева «Описание Санкт-Петербурга и уездных городов Санкт-Петербургской губернии», вышедшей в 1839 году,—впол­не достоин столицы: длинная, довольно широкая аллея

23

Петергофской дороги, не уступающая аллее Елисейских полей... Прелестные загородные дачи украшают боковые аллеи, воздух освежается ароматной зеленью садов, и глаза ваши, скользя по разнообразным домикам, оста­навливаются на триумфальных воротах...»

Во внутренних помещениях ворот (в каждом пилоне имеется по три этажа и подвал, связанные между со­бой винтовой чугунной лестницей) предполагали от­крыть мемориальный музей, разместить в нем материа­лы, раскрывающие боевой путь гвардейцев и историю строительства ворот. Но предложение не осуществили, а помещения стали служить казармой для солдат караула, контролировавших въезд и выезд из города.

В свое время нес здесь службу и будущий художник П. А. Федотов, служивший в лейб-гвардии Финляндском полку. «Вы помните триумфальные ворота в Петербур­ге, сооруженные в честь гвардии Александра? Это мой пост,— писал он. — Колоссальное здание, бронзовое со славами, богатырями, ворота, каких не было и в царст­ве титанов...» Это колоссальное здание как-то не гармо­нировало с тем, что происходило вокруг: «...тянутся обозы... мелькают запряженные в маленькие санки ру­мяные молочницы, изредка, вздымая пыль столбом, пролетит пышная и атласная коляска богача. Едет ку­пец... едет бессребреник... едет эффектный гвардеец из отпуска, едут юные дети определиться кто в корпус, в будущие Ахиллесы, или повесы».

Действительно, ворота господствовали тогда над всей окружавшей их местностью, но они не потеряли своего величия и в настоящее время в окружении боль­ших современных зданий.

Гауптвахта, находившаяся здесь, не раз служила кор­доном для царской столицы: она преградила выезд из города пытавшимся скрыться декабристам; здесь прово­дился повальный обыск всех выезжавших из города в мартовские дни 1881 года (1 марта народовольцы смер-

24

тельно ранили царя Александра II); в феврале 1917 го­да полицейские пулеметным огнем пытались подавить восстание рабочих.

Почти через сорок пять лет после того, как состоя­лось открытие триумфальных ворот, их ремонтировали. Ремонт продолжался три года — с 1877 по 1880 год. Еще через восемь лет во внутренних помещениях раз­местили часть архива городской Думы.

Шло время, менялась обстановка в стране. Произо­шли изменения и в Нарвской части столицы. Не стало большинства дач, и вместо аромата зеленых садов поя­вился дымный запах фабрично-заводских труб... И пло­щадь стала иной. Ее теперь «украшали» грязь, колдо­бины, трущобные домишки, от протекавшей речки Тара-кановки тянуло зловонием.

Правда, как свидетельствуют архивные документы, в эти же годы и в начале XX века делались попытки как-то украсить Нарвскую площадь. Так, в 1884 году санкт-петербургский градоначальник обратился к столичному городскому голове с просьбой «Об устройстве на Нарв­ской площади бассейна с невской водой и улучшении санитарных условий и благоустройства местности». 10 лет спустя Н. Бенуа ходатайствовал об устройстве «народного сада на Нарвской площади для игр детей, а в центре пересечения Сутугинской улицы с Екатерин-гофским шоссе установить специальный обелиск... как это делали египтяне, греки и римляне...».

Все подобные просьбы и ходатайства переходили из одной канцелярии в другую, пока не было решено от­дать их для дальнейшего изучения. А площадь тем вре­менем загрязнялась, вокруг нее выросли ветхие строе­ния, водоразборная будка появилась на месте, где те­перь стоит Дворец культуры имени Горького., рядом с нею — трактир «Стоп-сигнал», а в 1898 году на Уша-ковской улице построили польский костел. Около него стояло пять деревянных домов. Была здесь и школа.

В 1911—1913 годах в Петербургской городской упра­ве снова обсуждался вопрос о благоустройстве Нарв-ской площади, о ее выравнивании. Но дальше обсужде­ний дело не шло, все оставалось без изменений.

И только после Великого Октября, когда встал воп­рос о благоустройстве всей Нарвской заставы, пришел черед и площади у Нарвских ворот. Она постепенно при­обретала свой современный облик.

Во время Великой Отечественной войны площадь и триумфальные ворота оказались в прифронтовой поло­се. В эти грозные годы памятник победы над наполео­новской армией напоминал о славе русского оружия.

Проходя мимо ворот, отправляясь на фронт, совет­ские солдаты, бойцы Ленинградской армии народного ополчения давали клятву, не жалея сил и самой жизни, разгромить вражеские полчища у стен великого города Ленина, изгнать их из пределов Советской страны, ос­вободить Европу от ига немецкого фашизма и водру­зить победоносное знамя в поверженном Берлине.

За годы войны триумфальные ворота сильно постра­дали. Только в их медной одежде обнаружили 2000 про­боин, была разрушена часть карниза. Имелись и другие повреждения.

Реставрация памятника началась в конце 1949 года. Большая группа архитекторов — Н. Л. Апостолова, Т. В. Берсенева, Е. Г. Мелик-Багдасарова и другие,— руководимая Б. А. Розадеевым, прежде всего обследо­вала и измерила все части памятника. На основе полу­ченных данных архитектор И. Н. Бенуа разработала проект восстановления и воссоздания утраченных дета­лей. В этой большой, трудной и сложной работе участ­вовали многие специалисты: чеканщики, гранитчики' маляры, кровельщики, позолотчики и другие.

Собственно реставрационные работы начались в 1951 году. Чеканщики К. Кротов, В. Мялкин, Н. Лебе­дев изготовили спицы для колеса триумфальной колес-