Ассоциация юридический центр судебная практика

Вид материала

Книга

Содержание 241. Контроль за перепиской между адвокатом и заключен­ным: неотправление письма первого ко второму, содержащего советы, относящ 244. Контроль за перепиской заключенного. Вмешательство в осуществление права. V. Жилище Защита окружающей среды и охрана отдельных образов жизни определенных меньшинств представляет новые и новаторские пер­спективы. 252. Уважение жилища 258. Право на уважение жилища и личной и семейной жизни I. Принципы — Толкование

Подобный материал:

• Учебная программа для специальности 1-24 01 02 Правоведение Факультет юридический, 380.45kb.
• Информационный обзор изменений законодательства о некоммерческих организациях Нормативные, 388.31kb.
• Министерство здравоохранения и социального развития рф, фгу научный центр акушерства,, 31.82kb.
• Министерство здравоохранения и социального развития рф, фгу научный центр акушерства,, 31.72kb.
• Борис Иванович Машкин, российский патентный поверенный. Российская судебная практика, 14.83kb.
• Exhibition Centre «Интерсиб», 149.15kb.
• Планы семинарских и практических занятий по спецкурсу «Судебная экспертиза» по направлению, 218.99kb.
• Семинарских и практических занятий для слушателей общеюридического факультета, 182.31kb.
• Лицензионное издание “Юрист-плюс” на cd-диске. Все законодательные акты с 1930 + судебная, 2903.29kb.
• Судебная практика применения положений законодательства о сделках с заинтересованностью, 293.11kb.

IV. Корреспонденция


----------Толкование----------


232. Судебная практика показывает, что существует опреде­ленное наложение между правом на уважение корреспонденции и правом на личную жизнь, так как право на личную жизнь охваты­вает, в частности, аспекты права на уважение корреспонденции таким образом, что часто оказывается трудно их разделить. В действительности, корреспонденция рассматривается как одно из проявлений личной жизни индивида. Через защиту корреспонденции Конвенция утверждает разновидность частного права, которое может также отражаться в почтовых и телефонных сообщени­ях.


233. Корреспонденция и телефонные прослушивания. «Теле­фонные разговоры между членами одной семьи включаются в поня­тия "семейная жизнь" и "корреспонденция" по смыслу статьи 8». (М. et R. Andersson, 72).

234. Контроль за перепиской заключенного. «Определенный контроль за перепиской заключенных в тюрьму соответствует Кон­венции, но вытекающее из этого вмешательство не должно выхо­дить за пределы требований правомерной цели». (Pfeifer et Plankl, 46).

235. Контроль за перепиской заключенного. «Чтобы измерить терпимую степень подобного контроля в общем виде, не нужно за­бывать, что возможность писать и получать письма представляет иногда для заключенного в тюрьму единственную связь с внешним миром». (Campbell, 45).

236. Корреспонденция заключенных: в общем виде. «Не суще­ствует никакой причины для проведения различия между разными категориями переписки с адвокатами: какой бы ни была конечная цель, они относятся к конфиденциальной и частной сфере. В прин­ципе такие письма имеют привилегированное положение в силу ста­тьи 8». (Campbell, 48).

237. Уважение корреспонденции заключенного. Необходи­мость вмешательства. «"Необходимость" вмешательства в осу­ществление данного права осужденным к тюремному заключению лицом в отношении корреспонденции заслуживает понимания, учи­тывая нормальные и разумные требования заключения. "Предот­вращение беспорядков или преступлений", к примеру, может оправ­дывать значительное вмешательство применительно к заключенному лицу в отличие от лица, находящегося на свободе. В этой и только в этой мере, законное лишение свободы по смыслу статьи 5 не нарушает положения статьи 8». (Golder, 45; см. также Silver et al, 98).

238. Невозможность для заключенного переписываться с юристом. «Лишение кого-либо возможности вступить в переписку составляет наиболее опасную форму "вмешательства" (п. 2 статьи 8) в осуществление "права на уважение корреспонденции"; является абсурдным, что в отличие от простого контроля за корреспонденци­ей, данная ситуация не регулируется статьей 8». (Golder, 43).

239. Невозможность для заключенного переписываться с юристом. «Из публичного интереса с ясностью вытекает, что лицо, желающее проконсультироваться с юристом, может это сделать в условиях, благоприятных для полного и свободного обсуждения. Отсюда следует привилегированный режим, которым в принципе наделяется отношение между адвокатом и клиентом». (Campbell, 46).

240. Контроль за перепиской между адвокатом и заключен­ным. Принципы. «Пенитенциарные власти могут раскрыть письмо адвоката к заключенному, если они имеют основания полагать, что в нем фигурирует незаконное обстоятельство, не раскрытое нормаль­ными средствами обнаружения (выявления). Однако они должны только распечатать его и не читать. Необходимо обеспечить соот­ветствующие гарантии, чтобы препятствовать прочтению, например, Распечатывание конверта в присутствии заключенного. Что касается прочтения корреспонденции заключенного и адвоката, оно должно быть разрешено только в исключительных случаях, если власти имеют основание предполагать, что содержание письма угрожает безопасности учреждения или лица или приобретает преступный характер иным способом. "Правдоподобность" оснований будет за­висеть от совокупности обстоятельств, но она предполагает факты или сведения, способные убедить объективного наблюдателя, что происходит злоупотребление привилегированным положением в общении». (Campbell, 48).

241. Контроль за перепиской между адвокатом и заключен­ным: неотправление письма первого ко второму, содержащего советы, относящиеся к нерешенному уголовному делу. Адвокат рекомендовал «принять определенную тактику, законную саму по себе, поскольку в соответствии с судебной практикой Шведского федерального суда — эквивалент которой встречается в других До­говаривающихся Государствах — обвиняемому разрешается сохра­нять молчание». (Schdnenberger et Durmaz, 28).

242. Контроль за перепиской между адвокатом и заключен­ным. Контакты между первым и вторым «представляли собой подготовительные меры, нацеленные на разрешение второму заяви­телю воспользоваться помощью защитника по его выбору и, следо­вательно, осуществить право, которое закрепляет другая основопо­лагающая норма Конвенции, статья 6 (...). В обстоятельствах дела, которые адвокат формально не обозначил, это не имеет существен­ного значения». (Schdnenberger et Durmaz, 29).

243. Контроль за перепиской заключенного. Выписка из пи­сем, адресованных ему. «Договаривающееся Государство не мо­жет утверждать о выполнении обязательств, которые на него воз­лагаются в силу статьи 8, если оно ограничивается осуществлением выписки из писем, отправленных заключенному и пришедших в тюрьму. При отсутствии документов и других об­стоятельств, способных установить иное, Суд не имеет уверенно­сти в том, что объекты, о которых идет речь, достигнут своего назначения». (Messina n.l, 31).

244. Контроль за перепиской заключенного. Вмешательство в осуществление права. Условия законности. Очень широкая сво­бода усмотрения, предоставленная властям. «Хотя закон, предос­тавляющий свободу усмотрения, должен в принципе устанавливать ее объем, невозможно прийти к абсолютной уверенности в его ре­дакции, так как чрезмерная строгость (негибкость) текста является возможным результатом такого беспокойства об уверенности (…)

Тем не менее, в данном случае закон (...) предоставляет властям очень широкую свободу усмотрения; он ограничивается, в частно­сти, определением категории лиц, переписка которых может быть подвержена контролю, и компетентного суда, не интересуясь ни продолжительностью меры, ни причинами, могущими ее оправ­дать». (Domenichini, 32; Caligero Diana, 32).

245. Корреспонденция заключенного. Контроль за перепиской с Комиссией. «Практика распечатывания писем, исходящих от Ко­миссии, с прочтением или без него, рассматривается как вмешатель­ство в право заявителя на уважение его корреспонденции, которое в соответствии с практикой Суда (...) должно оправдываться в свете статьи 8 п. 2». (Campbell, 57).

246. Корреспонденция заключенного. Контроль за перепиской с Комиссией. «Суд придает значение конфиденциальности почты, отправленной Комиссией, так как она может содержать утверждения против властей или представителей пенитенциарных учреждений. Впрочем, необходимость соблюдать конфиденциальность в этом отношении отражается в нормах, относящихся к корреспонденции, адресованной Комиссии (...). Распечатывание писем Комиссии, не­сомненно, создает возможность их прочтения и может также, при случае, подвергнуть заключенного репрессивным мерам со стороны персонала пенитенциарных учреждений». (Campbell, 62).

назад


V. Жилище


-----------Толкование-----------


247. По своему содержанию понятие жилища связано с поня­тием личной и семейной жизни. Кроме того, право на уважение жилища имеет сходство с правом на уважение корреспонденции. Нужно думать только о мерах контроля за почтовыми и телефон­ными сообщениями. Также не будет удивительным утверждать, что судебная практика часто трактует вопросы, связанные с этими различными аспектами статьи 8, не различая их, как если бы речь шла о сторонах одной и той же проблемы.

Защита окружающей среды и охрана отдельных образов жизни определенных меньшинств представляет новые и новаторские пер­спективы.


248. Право на жилище. Объем обязательства Государства. «Важно напомнить, что статья 8 Конвенции не содержит формули­ровки права на обеспечение жилищем. Прецедентное право Евро­пейского Суда тоже не признает такого права. Хотя, несомненно, желательно, чтобы каждый имел место, где он мог бы проживать с достоинством и которое он мог бы назвать домом. К сожалению, в Договаривающихся Государствах многие не имеют жилища. Вопрос о том, выделяет ли Государство фонды для обеспечения каждого жильем, является вопросом политического, а не судебного реше­ния». (Chapman, 99).

249. Понятие жилища: служебные помещения. «Что касается слова "жилище" ("home" в английском тексте), Суд отмечает, что в некоторых Государствах-участниках (...) оно распространяется на служебные помещения. Более того, такое толкование полностью со­звучно французскому варианту текста, т. к. слово "domicile" имеет даже более широкое значение, чем "home", и может распространять­ся на деловой офис типа адвокатского.

Не всегда можно провести четкое разграничение также и пото­му, что вести деятельность, которую можно отнести к профессио­нальной или деловой, можно с таким же успехом и со своего места жительства, и наоборот, можно заниматься делами, которые не от­носятся к профессиональной сфере, в офисе или коммерческих слу­жебных помещениях. Узкое толкование слов "home" и "domicile" может привести к такой же опасности неравенства, как и узкое по­нимание "личной жизни"». (Niemietz, 30).

250. Семейная жизнь и жилище. Законодательство об аренде квартир. Невозможность для нанимателей приобрести квартиру, принадлежащую частным лицам. «Статья 8 Конвенции не гаранти­рует права купить определенное имущество, например, квартиру, но защищает только право любого лица на уважение его настоящего жилища». (Strunjak et al, Dec.).

251. Понятие жилища: служебные помещения. Особый слу­чай: обыск полицией кабинета адвоката. «Толкование слов "личная жизнь" и "жилище", как охватывающих некоторую профессиональ­ную и деловую активность или служебные помещения, было бы бо­лее созвучно с предметом и целью статьи 8, а именно с защитой от­дельных лиц от своевольного вмешательства властей. Такое толкование не будет особенно стеснять Договаривающиеся Государства, т. к. они сохранят свое право на "вмешательство" в той степе­ни, которую позволяет статья 8 п. 2; это право могло бы стать более широким, когда это касается профессиональной и деловой активно­сти или служебных помещений». (Niemietz, 31).

252. Уважение жилища. Обыск жилого помещение без судеб­ного поручения в рамках законодательства в области телеграфной и телефонной связи в целях ареста телефона без непризнанного провода. «Договаривающиеся Стороны могут посчитать необходи­мым прибегнуть к таким мерам, как обыски жилых помещений и изъятия с целью получения фактических доказательств определен­ных преступлений. Суд займется определением, были ли соответст­вующими и достаточными основания, оправдывавшие эти меры, и был ли соблюден упомянутый выше принцип соразмерности. Что касается последнего пункта, то Суд должен, прежде всего, обеспе­чить, чтобы соответствующее законодательство и практика предос­тавило людям "достаточные и эффективные гарантии против зло­употреблений"; несмотря на определенную степень усмотрения, которую в этой сфере Суд признает за Договаривающимися Страна­ми, ему надлежит быть особо бдительным в отношении того, имели ли, в связи сданным делом, власти право, как этого требует нацио­нальное законодательство, отдавать указания и проводить обыски без судебного ордера. Если граждан нужно защищать от произволь­ного вмешательства со стороны властей, предоставляя им права, га­рантируемые статьей 8 Конвенции, должна быть создана определен­ная правовая система и установлены строгие ограничения в отношении таких полномочий. Во-вторых, Суд должен рассматри­вать конкретные обстоятельства каждого дела с целью определить в каждом отдельном случае соразмерность вмешательства, о котором идет речь, с преследуемой целью». (Camenzind, 45).

253. Понятие жилища. «Вряд ли можно отнести понятие "жи­лище" в смысле статьи 8 к земельному участку, на котором плани­ровалось построить дом для последующего проживания в нем заяви­тельницы. В равной степени это понятие нельзя использовать применительно к территории страны, где человек вырос и где когда-то жила его семья, однако сам он уже не живет». (Loizidou, (no суще­ству), 66).

254. Вред, который причиняется окружающей среде вблизи от жилища заявительницы. «Сильное загрязнение окружающей среды может сказаться на благополучии людей в такой степени, что крайне отрицательно отразится на их личной и семейной жизни, не подвергая, однако, серьезной опасности их здоровье». (Lopez Ostra 51).

255. Жилище. Распределение местоположений таборов. Уважение традиционного образа жизни кочующих людей (цы­ган). «Статья 8 не допускает, чтобы индивидуальные предпочтения в вопросе проживания одерживали вверх над общим интересом». (Buckley, 81).

256. Личная и семейная жизнь. Жилище. Разрушение дома, принадлежащего отчиму заявительницы. «Суд не видит никакой причины проводить различие между первой заявительницей (...) и второй, и третьей. Хотя, вероятнее всего, именно ее отчим, а не она владел домом, о котором идет речь, первая заявительница там жила в течение значительных периодов времени каждый год, когда она оказывалась в деревне. Учитывая тесные семейные отношения и природу проживания, занятие ею дома (...) относится к защите, пре­доставляемой статьей 8 Конвенции». (Mentes et al, 73).

257. Право на уважение жилища и личной и семейной жизни. Уважение традиционного образа жизни цыган. Применимость со­ответствующих норм. «Европейский Суд счел, что занятие заяви­телем земли своей фургоном является неотъемлемой частью ее эт­нической принадлежности как цыганки, отражая давние традиции национального меньшинства, ведущего кочевой образ жизни. Это является вопросом по данному делу, несмотря на то, что из-за дав­ления изменяющихся и разнообразных инструкций или по их собст­венному желанию многие цыгане более не ведут исключительно ко­чевой образ жизни и неизменно поселяются на длительное время в одном месте, чтобы обеспечить, например, образование своим де­тям. Меры, влияющие на парковку заявителем ее фургонов, таким образом, имеют последствия, выходящие за рамки права на непри­косновенность ее жилища. Они влияют также на ее возможность сохранять свою цыганскую принадлежность и вести свою частную и семейную жизнь в соответствии со своими традициями». (Chapman, 73).

258. Право на уважение жилища и личной и семейной жизни. Уважение традиционного образа жизни цыган. Отказ в предостав­лении заявительнице разрешения остаться со своим табором на принадлежащей ей земле. Обустройство территории и защита ок­ружающей среды. Свобода усмотрения. «Постановление нацио­нальных властей в каждом конкретном деле, в котором законные цели землеустройства состоят в конкретном использовании земель­ного участка, является таковым, какое Европейский Суд не вполне в состоянии оспорить. Он не может посетить каждый земельный уча­сток для оценки влияния конкретного предложения на конкретное место в связи с красотой, дорожной системой, канализационной сис­темой и водоснабжением, образовательными, медицинскими учреж­дениями, возможностями трудоустройства и т. д. Поскольку инспек­торы по землеустройству посещали эти участки, заслушивали доводы всех сторон и допрашивали свидетелей, они находятся в лучшем положении по сравнению с Европейским Судом при оценке доводов. (...) В данных обстоятельствах процессуальные гарантии, доступные лицу, будут особенно важны при установлении того, продолжало ли Государство при определении своих регуляторных рамок действовать в рамках его усмотрения. В частности, Европей­ский Суд должен рассмотреть вопрос о том, был ли процесс вынесе­ния решения, приведший к мерам принудительного воздействия, справедливым, и уважались ли должным образом интересы, гаран­тируемые лицу статьей 8 Конвенции». (Chapman, 92).

259. Уважение жилища. Жилище, установленное незаконно, и защита окружающей среды. «Если строение воздвигается без разрешения на землеустройство, которое необходимо согласно на­циональному законодательству, возникает конфликт интересов меж­ду правом лица согласно статье 8 Конвенции на неприкосновенность его жилища и правами других лиц на безопасную экологическую среду. При рассмотрении вопроса, является ли требование о том, что лицо должно покинуть свое жилище, соразмерным преследуемой законной цели, большое значение должно уделяться тому, было ли жилище построено законно. Если жилище было воздвигнуто закон­но, этот фактор будет сам по себе достаточным для того, чтобы он перевешивал законность требования переезда лица. И напротив, ес­ли возведение жилища в определенном месте произведено незакон­но, позиция лица, возражающего против переезда является менее прочной. Европейский Суд вряд ли сможет предоставить защиту лицам, которые, осознавая запреты, установленные законодательст­вом, воздвигают жилища в экологически защищаемых зонах. Если бы Европейский Суд поступил иначе, он бы поощрял незаконные действия в ущерб защите прав других лиц на безопасные экологиче­ские условия проживания». (Chapman, 102).

260. Уважение жилища. Жилище, установленное незаконно, и защита окружающей среды. Предоставление замены жилого помещения. «Оценка того, насколько альтернативное жилье подхо­дит лицу, повлечет за собой рассмотрение, с одной стороны, кон­кретных потребностей данного лица — требования и финансовое состояние его семьи — и, с другой стороны, права иных жителей на защиту окружающей среды. В отношении этого вопроса было бы уместно предоставить широкие пределы усмотрения национальным властям, которые, очевидно, находятся в лучшем положении при проведении необходимой оценки доказательств». (Chapman, 104).


содержание


Статья 9

Свобода мысли, совести и религии


1. Каждый имеет право на свободу мысли, совести и религии; это право включает свободу менять свою религию или убеждения и свободу исповедовать свою религию или убеждения как индивидуально, так и сообща с другими, пуб­личным или частным порядком в богослуже­нии, обучении, отправлении религиозных и культовых обрядов.

2. Свобода исповедовать свою религию или убеждения подлежит лишь тем ограничениям, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах об­щественной безопасности, для охраны общест­венного порядка, здоровья или нравственности или для защиты прав и свобод других лиц.


Введение


1. Входя в качестве составной части в понятие «частная жизнь», защищаемую статьей 8, рассматриваемая норма гарантирует права, которые связаны с тем, что можно назвать «глубиной души» инди­вида, неощутимой областью его сознания и убеждений. Тесные свя­зи объединяют эту норму не только со статьей 8, но также со стать­ями 10 и 11, так как свобода исповедания религии или убеждений включает с необходимостью обращение к свободе выражения мне­ния или к свободе собраний. Учитывая это взаимодействие, было не легко выделить точную сферу применения различных понятий, со­держащихся в статье 9. Надо добавить, что понятия, очень близкие к тем, которые фигурируют в этой норме, находятся в статье 2 Прото­кола № 1; таково понятие «религиозных и философских убеждений» родителей, которые Государство должны уважать в сфере воспита­ния и образования.


I. Принципы — Толкование

II. Особый случай — Толкование


1. Принципы


---------Толкование---------


2. Свобода мысли, совести и религии фигурирует, в религиозном измерении, среди существенных элементов личности верующих и их представления о жизни. Эта свобода включает, в частности, сво­боду присоединяться к религии или нет и свободу исполнять все предписания религии или нет. Хотя религиозная свобода относится, прежде всего, к «глубине души», она включает, тем не менее, воз­можность исповедовать религию публичным или частным поряд­ком в богослужении, обучении, отправлении религиозных, и культо­вых обрядов. Однако статья 9 не защищает любое действие, мотивированное или вдохновленное религией или убеждениями.

Важным аспектом свободы религии является свобода изменять религию. Так, статья 9 в принципе гарантирует право попытаться убедить ближнего своего, например, посредством обучения.

Свобода религии не является абсолютной; она подлежит, как и другие права, которые преследуют, в частности, законную цель и необходимы в демократическом обществе. Таким образом, в обще­стве, где внутри одного населения существует множество религий, может оказаться необходимым снабдить эту свободу ограниче­ниями, способными примирить интересы различных групп и обеспе­чить уважение убеждений каждого.


3. Цель и объект гарантии. Значение религиозного измерения. «Как установлено в статье 9 Конвенции, свобода мысли, совести и религии является одним из основополагающих принципов "демо­кратического общества" по смыслу Конвенции. В аспекте религии, он является одним из наиболее важных элементов, который призван обеспечивать самоопределение верующих и выражение ими своих представлений о жизни, этот принцип также является ценным поло­жением для атеистов, агностиков, скептиков и просто безразличных к данной проблеме. Плюрализм мнений, неотделимый от демокра­тического общества, который с трудом завоевывался на протяжении веков, зависит от этого принципа». (Kokkinakis, 31).

4. Свобода мысли, совести и религии. Понятие. «Суд напоми­нает, что свобода мысли, совести и религии является одной из основ "демократического общества" в смысле настоящей Конвенции. От­сюда идет плюрализм — завоеванный дорогой ценой на протяжении веков - - имеющий существенное значение в подобном обществе. Правда, что в демократическом обществе может оказаться необхо­димым снабдить эту свободу ограничениями, способными прими­рить интересы различных групп. Однако следует оценить, соответ­ствует ли ограничение "неотложной общественной потребности" и соответствует ли оно "правомерной преследуемой цели"». (Serif, 49).

5. Цель и объект гарантии. Значение религиозного измерения. «Свобода мысли, совести и религии, которая охраняется в соответ­ствии со статьей 9 Конвенции, является одной из основ "демократи­ческого общества" в смысле настоящей Конвенции. Именно в ее ре­лигиозном измерении заключаются один из самых жизненно важных элементов самоидентификации верующих и их представления о жизни». (Otto-Preminger-Institut, 47).

6. Свобода мысли. Запрещение самоубийства с чьей-либо по­мощью. «Суд (...) считает, что все взгляды или убеждения не входят в сферу применения статьи 9 п. 1 Конвенции». (Pretty, 82).

7. Содержание понятия «религиозная свобода». «Хотя свобо­да религии в первую очередь является вопросом свободы совести каждого, она также предполагает, inter alia, свободу "исповедания (какой-либо) религии". Распространение христианской добродетели словами и действиями связано с существованием религиозных взглядов». (Kokkinakis, 31).

8. Свобода религии. Формы религиозной свободы. «Хотя религиозная свобода относится, прежде всего, к "глубине души", она включает, кроме того, свободу исповедания религии не только со­обща с другими, публичным порядком или в кружках тех, кто разде­ляет веру: можно также ею пользоваться индивидуально, частным порядком (...). Статья 9 перечисляет различные формы, которые может принять исповедание религии или убеждений, например, пуб­личным или частным порядком в богослужении, обучении, отправле­нии религиозных и культовых обрядов. Тем не менее, она не защищает любое действие, мотивированное или вдохновленное религией или убеждениями. Впрочем, лицо при осуществлении свободы исповеда­ния религии учитывать свое особое положение». (Kalac, 27).

9. Исповедание религиозных верований. Свобода изменить ре­лигию. «Согласно статье 9 Конвенции свобода исповедания какой-либо религии осуществляется не только сообща с другими, "пуб­лично" и в кругу лиц с одинаковыми убеждениями, но также может осуществляться "индивидуально" и "в частном порядке"; более того, в целом она включает в себя право пытаться убеждать других лю­дей, например, путем "обучения". К тому же, несоблюдение этого права, то есть "свободы менять (чью-либо) религию или убежде­ния", закрепленной в статье 9 Конвенции, сделает это положение мертвой нормой». (Kokkinakis, 31).

10. Религиозная свобода и акты прозелитизма (усердного об­ращения в веру). «Суд сразу подчеркивает, что хотя религиозная свобода относится, прежде всего, к "глубине души", она включает, кроме того, свободу исповедания религии, включая право попытать­ся убедить ближнего своего, например, посредством обучения.

Статья 9 не защищает, однако, любое действие, мотивированное или вдохновленное религией или убеждениями. Так, она не защища­ет прозелитизм, не внушающий доверия, такой как деятельность, предлагающая материальные или социальные преимущества, или осуществление злоупотребляющего давления в целях получения со­гласия присоединиться к Церкви». (Larissis et al, 45).

11. Свобода мысли, совести и религии. «Такой, как ее защища­ет статья 9, свобода мысли, совести и религии является одной из ос­нов "демократического общества" в смысле настоящей Конвенции. Она фигурирует, в религиозном измерении, среди самых жизненно важных элементов самоидентификации верующих и их представле­ния о жизни, но она является также ценным благом для атеистов, агностиков, скептиков и равнодушных. Отсюда идет плюрализм -завоеванный дорогой ценой на протяжении веков — имеющий су­щественное значение в подобном обществе. Эта свобода включает, в частности, свободу присоединиться к религии или нет и свободу ис­полнять все предписания религии или нет». (Buskarini et al, 34).

12. Свобода мысли, совести и религии. Толкование. «Суд на­поминает, что свобода мысли, совести и религии является одной из основ "демократического общества" в смысле настоящей Конвен­ции. Отсюда идет плюрализм — завоеванный дорогой ценой на про­тяжении веков — имеющий существенное значение в подобном об­ществе. Хотя религиозная свобода относится, прежде всего, к "глубине души", она включает, кроме того, право исповедовать ре­лигию как индивидуально, так и сообща с другими, публичным или частным порядком и в кружках тех, кто разделяет веру. Статья 9 пе­речисляет различные формы, которые может принять исповедание религии или убеждений, например, публичным или частным поряд­ком в богослужении, обучении, отправлении религиозных и культо­вых обрядов. Тем не менее, она не защищает любое действие, моти­вированное или вдохновленное религией или убеждениями». (Hassan et Tchaouch, 60).

13. Формулировка пункта, относящегося к ограничению, оно касается только свободы исповедания религии или убеждений. «Основополагающая природа права, закрепленного в п. 1 статьи 9 Конвенции, также отражена в формулировке пункта, устанавливаю­щего ограничение этого права. В отличие от п. 2 статей 8, 10 и 11, которые охватывают все права, упомянутые в п. 1 этих статей, п. 2 статьи 9 относится только к "свободе исповедовать свою религию или убеждения". Таким образом, он признает, что в демократиче­ском обществе, в котором несколько религий сосуществуют среди одного и того же населения, может быть необходимо установить ог­раничения на эту свободу с целью согласования интересов различ­ных групп и для обеспечения уважения верований всех людей». (Kokkinakis, 33).

14. Исповедание религии: критика в отношении верующих. «У тех, кто открыто выражает свою религиозную веру, независимо от принадлежности к религиозному большинству или меньшинству, нет разумных оснований ожидать, что они останутся вне критики. Они должны проявлять терпимость и мириться с тем, что другие отрицают их религиозные убеждения и даже распространяют уче­ния, враждебные их вере. Однако способы критики или отрицания религиозных учений и убеждений могут повлечь за собой ответст­венность Государства, если оно не обеспечивает спокойного пользо­вания правом, гарантированным статьей 9, всем, кто придерживается этих учений и убеждений. В экстремальных ситуациях результат критики или отрицания религиозных убеждений может быть таким, что воспрепятствует свободе придерживаться или выражать такие убеждения». (Otto-Preminger-Institut, 47).

15. Провокационное изображение предметов религиозного культа: злонамеренное нарушение духа терпимости. «Государст­во может правомерно счесть необходимым принять меры против определенных форм поведения, включая распространение информа­ции и идей, которые несовместимы с уважением свободы мысли, совести и религии других лиц (там же, с. 21, п. 48). Есть правомер­ное основание считать, что религиозные чувства верующих, гаран­тируемые статьей 9, подверглись оскорблению вследствие провока­ционного изображения предметов религиозного культа. Подобное изображение может рассматриваться как злонамеренное нарушение духа терпимости, который является отличительной чертой демокра­тического общества. Конвенцию следует рассматривать в целом, а потому толкование и применение статьи 10 в настоящем деле долж­но соответствовать логике Конвенции». (Otto-Preminger-Institut, 47).

16. Свобода религии, государственный контроль за религиоз­ными движениями. «Суд признает, что Государства имеют право проверять, осуществляет ли какое-либо движение или ассоциация под видом преследования своих религиозных целей пагубную для населения деятельность». (Manoussakis et al, 40).

17. Свобода религии. Организация культов. «Организация Го­сударством осуществления культа способствует религиозному миру и терпимости». (Сh'are Shalom Tsedek, 84).

18. Свобода религии. Осуществление церковным органом прав от имени верующих. «Суд и Комиссия полагают, что церковный или религиозный орган может, как таковой, осуществлять от имени ве­рующих права, гарантируемые статье 9 Конвенции». (Ch'are Shalom Tsedek, 72).

назад