Пятьдесят девятая

Вид материала

Документы

Содержание Глава сто четырнадцатая

Подобный материал:

• Девятая рота примкнула штыки. Девятая рота сдала партбилеты, из памяти вычеркнула имена, 569.23kb.
• Положение в области прав человека в Мьянме Доклад Генерального секретаря, 77.25kb.
• Доклад о работе пятьдесят четвертой сессии, 96kb.
• Указатель статей, опубликованных в журнале «литература в школе», 263.51kb.
• Девятая всероссийская молодежная конференция по физике полупроводников, наноструктур, 49.71kb.
• Девятая Международная конференция Импульсные лазеры, 1511.5kb.
• Решение (девятая сессия), 522.38kb.
• Девятая Всероссийская медико-биологическая конференция молодых исследователей, 5332.7kb.
• 100-летию со дня рождения академика Д. С. Лихачёва посвящается, 178.62kb.
• Итоги выставки и конференции «нева-2007», 167.44kb.

ГЛАВА СТО ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

в которой повествуется о том, как погиб Цао Мао,

и о том,

как Цзян Вэй одержал победу над врагом


Цзян Вэй отдал войску приказ об отступлении, а военачальник Ляо Хуа

возразил:


-- Известно, что полководец в походе не обязан подчиняться военным приказам

государя. Сейчас у нас такое положение, когда уходить нельзя!


-- Я думаю, что давно пора прекратить войну, -- вмешался Чжан И. --

Население устало от непрерывных войн, повсюду идет ропот; чтобы успокоить

наш народ, надо дать ему передышку.


-- Хорошо, -- согласился Цзян Вэй. -- Будем отступать. Ляо Хуа и Чжан И

будут прикрывать тыл.


Дэн Ай подготовился к нападению на отступающие войска Цзян Вэя, но увидел,

что противник отходит в полном порядке, и остановился.


-- Цзян Вэй -- достойный ученик Чжугэ Ляна! -- сказал Дэн Ай и велел войску

возвращаться в цишаньские лагеря.


Цзян Вэй прибыл в Чэнду и, представ перед Хоу-чжу, спросил, почему его

вызвали в столицу.


-- Вы слишком долго находились на границе, и мы боялись, что воины ваши

устали, -- отвечал Хоу-чжу. -- Это единственная причина.


-- Я уже захватил вражеские лагеря в Цишане и собирался довести до конца

великое дело, но этот неожиданный вызов нарушил все мои планы. Думаю, что

здесь не обошлось без козней Дэн Ая!


Хоу-чжу промолчал.


-- Я поклялся, государь, покарать злодеев и отблагодарить вас за все ваши

милости, -- продолжал Цзян Вэй. -- А вы прислушиваетесь к наговорам мелких

людишек и подозреваете меня в бесчестных замыслах!


После долгого молчания Хоу-чжу произнес:


-- Мы ни в чем вас не подозреваем! Возвращайтесь в Ханьчжун и готовьтесь к

новому походу.


Цзян Вэй покинул дворец и уехал в Ханьчжун.


Дан Цзюнь, выполнив поручение Дэн Ая, вернулся в Цишань и рассказал обо

всем, что ему довелось видеть в царстве Шу. Дэн Ай сказал, обращаясь к Сыма

Вану:


-- Когда между государем и подданными начинаются несогласия, в государстве

возникают беспорядки.


Затем Дэн Ай приказал Дан Цзюню ехать в Лоян и доложить обо всем Сыма Чжао.

Вести, привезенные Дан Цзюнем, очень обрадовали Сыма Чжао, и он стал

помышлять о захвате царства Шу. Однажды он даже спросил начальника дворцовой

охраны Цзя Чуна:


-- Как вы полагаете, одержу я победу, если пойду войной против царства Шу?


-- Пока еще рано вам воевать, -- ответил Цзя Чун. -- Сын неба относится к

вам с недоверием, и если вы покинете столицу, произойдет переворот.

В прошлом году в колодце Нинлин видели желтого дракона, и сановники

поздравляли друг друга, считая это счастливым предзнаменованием. А Сын неба

сказал: "Наоборот, это предвещает несчастье. Дракон -- это государь, а то,

что его увидели не в небе и не в поле, а в колодце, означает, что он узник".

После этого государь написал стихотворение "Скованный дракон". Тут есть

намек на вас. Вот послушайте:


Дракон оказался в тяжелой беде:

Он в яме глубокой, о горе!

Ни в поле зеленом не видят его,

Ни в синем небесном просторе,

И зубы он спрятал, и когти убрал,

В колодце терзаясь и мучась.

А в тине пред ним копошатся угри.

Увы! Не моя ли то участь?


Сыма Чжао возмутился:


-- Цао Мао хочет пойти по стопам своего предшественника Цао Фана! Надо

принять меры, а то он погубит меня!


-- Если угодно, я готов выполнить вашу волю! -- предложил Цзя Чун.


Это произошло в четвертом месяце пятого года периода Гань-лу [260 г.] по

вэйскому летоисчислению. Сыма Чжао явился к императору при мече. Цао Мао

встал ему навстречу. Остановившись перед императором, Сыма Чжао сделал знак,

и приближенный сановник обратился к Цао Мао с такими словами:


-- Заслуги и добродетели полководца Сыма Чжао высоки, как горы, он достоин

титула Цзиньского гуна и девяти даров.


Цао Мао слушал, потупив голову.


-- Государь, разве я не достоин такого титула? -- вдруг прозвучал резкий

голос Сыма Чжао. -- Мой отец и старший брат оказали немало услуг царству

Вэй!


-- Как ты смеешь быть непочтительным с нами? -- вырвалось у Цао Мао.


-- Это вы непочтительны со мной! -- дерзко произнес Сыма Чжао. -- За что вы

назвали меня угрем в своем стихотворении "Скованный дракон"?


Цао Мао замолчал. Сыма Чжао холодно усмехнулся и вышел из зала. У чиновников

от страха мороз продрал по коже.


Цао Мао удалился во внутренние покои и вызвал к себе ши-чжуна Ван Чэня,

шан-шу Ван Цзина и чан-ши Ван Е.


-- Всем известно, что Сыма Чжао собирается захватить престол, -- сказал он

со слезами на глазах. -- Мы не вправе сидеть сложа руки и терпеть такой

позор! Помогите нам покарать разбойника!


-- Не делайте этого, государь! -- встревожился Ван Цзин. -- В старину

луский Чжао-гун затеял вражду с родом Цзи, но потерял свое государство и

вынужден был бежать! Ныне Сыма Чжао пользуется огромной властью; сановники

не только примирились с мыслью, что он собирается стать императором, но и

льстят ему! Сыма Чжао не один, у него много сторонников! У вас же, государь,

нет людей, на которых вы могли бы положиться, и охрана ваша немногочисленна.

Терпите и скрывайте свое горе; большой беды с вами не случится! А если уж

хотите бороться с Сыма Чжао, так действуйте не спеша.


-- Разве можно еще терпеть? -- возмутился Цао Мао. -- К позору не

привыкнешь! Мы приняли решение -- смерть нас не страшит!


Цао Мао поспешил к вдовствующей императрице, чтобы предупредить ее о своих

намерениях, а Ван Чэнь и Ван Е шепнули Ван Цзину:


-- Дело принимает опасный оборот! Надо пойти к Сыма Чжао с повинной, тогда

он не сочтет нас преступниками!


-- Скорбь государя -- позор для чиновников, позор государя -- смерть для

чиновников! -- прикрикнул на них Ван Цзин. -- Хотите стать изменниками?


Видя, что Ван Цзина не уговорить, Ван Чэнь и Ван Е вдвоем отправились к Сыма

Чжао и рассказали ему о своем разговоре с Цао Мао.


Вскоре вэйский государь Цао Мао вышел из внутренних покоев и велел

начальнику стражи Цзяо Бо собрать своих воинов, вооружить слуг и чиновников

и выходить из дворца. Поднявшись на колесницу, Цао Мао объявил, что едет в

южный пригород.


Ван Цзин упал на колени перед колесницей и, рыдая, молил:


-- Государь, с маленьким отрядом воинов вы решаетесь идти против Сыма Чжао!

Ведь он расправится с нами, как тигр со стадом овец! Мне своей жизни не

жаль, но я вижу, что ваша попытка безнадежна!


-- Не задерживайте нас! -- закричал Цао Мао. -- Мои воины уже выступили в

путь!


Колесница тронулась по направлению к воротам Дракона. А в воротах верхом на

коне уже стоял Цзя Чун; слева от него Чэн Цуй, справа Чэн Цзи. За ними

выстроились тысячи одетых в броню воинов, готовых по первому знаку ринуться

в бой.


Опираясь на меч, Цао Мао закричал:


-- Я -- Сын неба! Зачем вы ворвались во дворец? Вам приказано меня убить?


Воины дрогнули. Тут Цзя Чун заорал на Чэн Цзи:


-- Чего же ты стоишь? Даром, что ли, кормил тебя Сыма Чжао? Иди!


-- Убить или связать? -- спросил Чэн Цзи, хватаясь за алебарду.


-- Убить! Так приказал Сыма Чжао!


Чэн Цзи с алебардой бросился к колеснице.


-- Негодяй! -- закричал Цао Мао. -- Как ты смеешь подымать руку на своего

государя?


Алебарда Чэн Цзи ударила ему в грудь. Цао Мао упал с колесницы. Второй удар

был нанесен в спину, и Цао Мао скончался на месте.


Начальник стражи Цзяо Бо занес над убийцей копье, но Чэн Цзи сразил его

алебардой. Стража разбежалась.


С трудом переводя дыхание, подбежал Ван Цзин и с бранью набросился на Цзя

Чуна:


-- Бунтовщик! Ты убил государя!..


Цзя Чун приказал связать Ван Цзина и доложить Сыма Чжао об исполнении

приказа.


Сыма Чжао примчался во дворец. При виде убитого Цао Мао он громко зарыдал,

точно на него свалилось неожиданное горе.


О смерти государя было объявлено всем высшим чиновникам.


В это время пришел тай-фу Сыма Фу. Он упал на труп убитого и, горько рыдая,

причитал:


-- О-о, государь! Я повинен в вашей смерти!


Сыма Фу положил тело в гроб и установил его в западном зале.


Сыма Чжао созвал во дворец всех чиновников. Не явился только один шан-шу

Чэнь Тай, и Сыма Чжао велел шан-шу Сюнь Каю, дяде Чэнь Тая, сходить за ним.


Вскоре Чэнь Тай с причитаниями вбежал в зал:


-- Горе, горе мне! Говорили, что я хуже своего дяди, а мой дядя Чэн Цзи

оказался хуже меня.


Он распустил волосы и склонился перед гробом. Сыма Чжао, также делая вид,

что тяжко переживает утрату, обратился к Чэнь Таю с вопросом:


-- Какое наказание заслуживает виновник этого преступления?


-- Прежде всего казните Цзя Чуна! -- отвечал тот. -- Этим вы хоть немного

оправдаете себя перед Поднебесной!


-- А еще кого? -- спросил Сыма Чжао, продолжая лить слезы.


-- Цзя Чун совершил убийство -- других не знаю!


-- Государя убил Чэн Цзи! -- вскричал Сыма Чжао. -- За такое неслыханное

преступление мало разрубить его на куски! Уничтожить весь его род!


-- Я тут ни при чем! -- завопил Чэн Цзи. -- Так мне приказал Цзя Чун!


Сыма Чжао отдал приказ сначала отрезать преступнику язык, а потом

обезглавить. Вместе с Чэн Цзи на площади был казнен и его младший брат Чэн

Цуй; потом были уничтожены три ветви их рода.


Потомки сложили об этом такие стихи:


В тот год Сыма Чжао отдал приказанье Цзя Чуну

Убить государя, и кровь пролилась у ворот.

Чэн Цзи и родню его он уничтожил за это.

Но войско молчало, молчал и смущенный народ.


Затем Сыма Чжао приказал бросить в темницу семью Ван Цзина. Тот сам сидел в

зале присутствия, когда туда втолкнули его связанную веревками мать.


-- Матушка, -- вскричал Ван Цзин, падая перед нею на колени, -- я увлек вас

в пучину бедствий!


-- Рано или поздно все равно умирать придется, -- усмехнулась старуха. --

Я не боюсь смерти -- только умереть надо достойно!


На следующий день всю семью Ван Цзина вывели на восточную площадь. На глазах

у жителей города они с улыбкой на устах приняли смерть. Люди, глядя на них,

утирали слезы.


Потомки воспели Ван Цзина и его мать:


В начале Хань за героизм хвалили мать Ван Лина,

В исходе Хань погиб Ван Цзин, но он живет в преданье.

В горячем сердце у него измена не таилась,

И честностью он выше был вершины Хуашаня.

И жизнь его была легка, как пух, летящий в небе,

А воле каменной его завидуют и ныне.

До той поры, пока земля и небо существуют,

В народе будут говорить о матери и сыне.


Тай-фу Сыма Фу обратился к Сыма Чжао за разрешением похоронить Цао Мао со

всеми церемониями, положенными при погребении вана. Сыма Чжао позволил

совершить весь похоронный обряд.


Цзя Чун и другие сановники уговаривали Сыма Чжао занять престол, но он

отказался.


-- В древности Вэнь-ван владел двумя третями Поднебесной и все же оставался

слугой династии Инь. Мудрецы приводят в пример его добродетель. И в недавние

времена вэйский У-ди также не пожелал занять ханьский престол, а потому и я

отказываюсь от императорского трона.


Из слов Сыма Чжао сановники поняли, что он возлагает надежды на своего сына

Сыма Яня.


В шестом месяце того же года Сыма Чжао возвел на престол Чандаосянского гуна

Цао Хуана. Цао Хуан переменил свое имя на Цао Хуань и назвал первый период

правления Цзин-юань [260 г.].


Цао Хуань был внуком У-ди Цао Цао и сыном Яньского вана Цао Юя. Он пожаловал

Сыма Чжао звание чэн-сяна и титул Цзиньского гуна, подарил сто тысяч золотых

и десять тысяч кусков шелка. Гражданские и военные чиновники также получили

повышение и награды.


Обо всем, что происходило в царстве Вэй, лазутчики доносили в Чэнду, столицу

царства Шу. Цзян Вэй радовался и говорил:


-- Теперь у меня опять есть предлог для войны с царством Вэй!


Он написал в царство У, предлагая поднять войско, чтобы совместно покарать

Сыма Чжао за убийство вэйского государя, а сам с разрешения Хоу-чжу выступил

в поход во главе ста пятидесяти тысяч воинов.


Во главе передового отряда снова шли военачальники Ляо Хуа и Чжан И. Ляо Хуа

должен был пройти через долину Цзы-у, Чжан И -- через долину Логу, а сам

Цзян Вэй -- через долину Сегу. Все войско должно было объединиться в Цишане

и напасть на противника.


В это время Дэн Ай опять стоял в цишаньском лагере и обучал войско. Узнав о

выступлении Цзян Вэя, он созвал военный совет. Советник Ван Гуань сказал:


-- Я хотел бы предложить вам свой план. Но о нем нельзя говорить во

всеуслышание, и я изложил его письменно.


Дэн Ай прочитал бумагу и улыбнулся:


-- Все это хорошо, но Цзян Вэя не так просто обмануть.


-- Я готов пожертвовать жизнью! -- заявил Ван Гуань. -- Только разрешите

мне выполнить задуманное.


-- Что ж, если вы уверены в успехе, вы его добьетесь.


Дэн Ай выделил Ван Гуаню пять тысяч воинов, и он двинулся навстречу Цзян

Вэю. Столкнувшись с дозорными противника, Ван Гуань остановил свой отряд и

закричал:


-- Передайте вашему полководцу, что вэйский военачальник желает сложить

оружие!


Дозорные поспешили к Цзян Вэю. Он приказал привести вэйского военачальника,

а войско его оставить в поле.


Ван Гуань вошел в шатер и, низко поклонившись Цзян Вэю, заговорил:


-- Я -- Ван Гуань, племянник Ван Цзина, которого Сыма Чжао казнил за его

верность государю. Я решил сдаться вам, чтобы отомстить Сыма Чжао за

убийство государя и за смерть моего дяди. Со мною пять тысяч воинов --

они в вашем распоряжении!


-- Если слова твои искренни, я приму тебя с распростертыми объятиями! --

радостно ответил Цзян Вэй. -- Но для проверки дам тебе поручение: у меня

провиант на исходе, а обоз застрял на границе Сычуани. Ты доставишь его

сюда, а я тем временем начну наступление на цишаньские лагеря.


Ван Гуань, уверенный, что ему удалось перехитрить Цзян Вэя, охотно

согласился отправиться за провиантом.


-- Тебе не потребуется пяти тысяч воинов, -- между тем продолжал Цзян Вэй.

-- Возьми с собой три тысячи, а две тысячи оставь здесь.


Ван Гуань не возражал, чтобы не вызвать у Цзян Вэя подозрений, и две тысячи

его воинов перешли под командование военачальника Фу Цяня, который на всякий

случай расположил их в тылу.


В это время приехал советник Сяхоу Ба, и Цзян Вэй рассказал ему о переходе

на их сторону вэйского военачальника.


-- И вы поверили Ван Гуаню? -- воскликнул Сяхоу Ба. -- Я жил в царстве Вэй,

но никогда не слышал, чтобы Ван Гуань был племянником Ван Цзина! Тут

какой-то подвох!


-- Я сразу понял, что Ван Гуань лжет! -- засмеялся Цзян Вэй. -- Потому я и

разделил его войско.


-- Вы допрашивали его?


-- Нет, это лишнее. Я и без того знаю, что в коварстве Сыма Чжао не уступил

бы самому Цао Цао. Раз Сыма Чжао казнил Ван Цзина, то он ни за что не

оставил бы в живых его племянника и тем более не доверил бы ему вести войско

на отдаленную границу. Ваши мысли лишний раз подтверждают, что я не ошибся.


Вскоре войска Цзян Вэя вступили в долину Сегу. На всякий случай на дороге

была оставлена засада.


Через десять дней воины из этой засады перехватили гонца, который вез письмо

Ван Гуаня к Дэн Аю. Письмо это доставили Цзян Вэю. Ван Гуань извещал Дэн Ая,

что двадцатого числа восьмого месяца он будет сопровождать обоз с провиантом

в лагерь Цзян Вэя, и просил прислать войско в ущелье Таньгу.


Цзян Вэй приказал казнить гонца и, переправив в письме число с двадцатого на

пятнадцатое, сделал приписку, чтобы Дэн Ай сам пришел с войском в ущелье

Таньгу. Потом воин, переодетый в одежду казненного, повез письмо в вэйский

лагерь. В то же время Цзян Вэй приказал нагрузить повозки сухим хворостом и

покрыть их полотнищами. Военачальник Фу Цянь с двумя тысячами вэйских воинов

изображал охрану обоза. Цзян Вэй и Сяхоу Ба устроили засаду в горах, а Цянь

Шу остался на дороге в долине Сегу. Ляо Хуа и Чжан И должны были напасть на

цишаньские лагеря.


Получив письмо Ван Гуаня, Дэн Ай написал ответ и отправил его с тем же

гонцом. А пятнадцатого числа Дэн Ай во главе пятидесяти тысяч воинов

направился в ущелье Таньгу. Дозорные донесли, что с вершины горы видно

множество обозных повозок, медленно передвигающихся в котловине под охраной

вэйских воинов.


-- Уже смеркается, -- говорили Дэн Аю военачальники. -- Надо поспешить на

помощь Ван Гуаню.


-- Впереди горы изрезаны ущельями, в случае засады там трудно будет

отступить, -- отвечал Дэн Ай. -- Подождем!


Тут к Дэн Аю примчались два всадника.


-- Ван Гуань перешел границу Сычуани и его преследуют! Он просит вас

поспешить на помощь!


Дэн Ай заторопился; войско быстро двинулось вперед. Наступило время первой

стражи, ярко сияла луна, в горах было светло как днем. Из-за гор доносились

крики.


-- Там сражается Ван Гуань! -- сказал Дэн Ай.


Но едва обогнул он гору, как из лесу вышел отряд во главе с военачальником

Фу Цянем.


-- Дэн Ай, глупец! -- закричал Фу Цянь. -- Попался в нашу ловушку! Слезай с

коня и приготовься к смерти!


Дэн Ай в тот же миг повернул коня и ускакал во весь опор. Фу Цянь приказал

зажечь хворост, который был на повозках, и по этому сигналу с двух сторон на

вэйцев обрушились шуские войска. Началась жестокая резня. До слуха Дэн Ая

доносились крики:


-- Тому, кто схватит Дэн Ая, награда в десять тысяч золотых и титул хоу!


Дэн Ай сбросил свой шлем и латы; соскочив с коня, он смешался с простыми

воинами и взобрался на гору. Ему удалось перебраться через хребет и

скрыться.


А Цзян Вэй и Сяхоу Ба продолжали метаться в поисках Дэн Ая, бросаясь к

каждому конному военачальнику. Им в голову не приходило, что Дэн Ай убежал

пеший!


Наконец битва окончилась. Цзян Вэй собрал войско и направился к Ван Гуаню.


Между тем Ван Гуань, считая, что он условился с Дэн Аем о сроке нападения на

врага, расставил в порядке обозные повозки и спокойно ждал помощи. Но тут

неожиданно пришло донесение, что Дэн Ай разбит и бежал. Ван Гуань выслал

разведку. Разведчики сообщили, что приближаются войска Цзян Вэя. Ван Гуань

закричал:


-- Мы в опасности! Поджигайте повозки! Биться будем насмерть!


Повозки запылали. По приказу Ван Гуаня воины отходили в западном

направлении; их по пятам преследовали войска Цзян Вэя, который полагал, что

Ван Гуань во что бы то ни стало будет стремиться уйти обратно в царство Вэй.

Но Ван Гуань неожиданно устремился на Ханьчжун, сжигая по пути заставы и

подвесные дороги над горными пропастями. Позабыв о Дэн Ае, Цзян Вэй думал

только о том, как настигнуть и уничтожить Ван Гуаня. Ему удалось окружить

отряд Ван Гуаня, зайдя противнику в тыл обходными тропинками. Ван Гуань

бросился в реку Хэйлун и утонул; войско его погибло в бою.


Победа досталась Цзян Вэю, но и он потерял много людей и провианта. Кроме

того, во многих местах сгорели подвесные дороги. Цзян Вэй решил вернуться в

Ханьчжун.


Дэн Ай в это время собрал остатки разгромленного войска и ушел в цишаньский

лагерь. Отсюда он отправил доклад государю, умоляя о прощении за понесенное

поражение, и слагал с себя обязанности полководца. Но Сыма Чжао, помня о

прежних заслугах Дэн Ая, оставил его на прежней должности и даже наградил.

Однако Дэн Ай всю свою награду роздал семьям погибших воинов.


Опасаясь, как бы Цзян Вэй снова не перешел в наступление, Сыма Чжао послал

Дэн Аю еще пятьдесят тысяч воинов и приказ держать оборону.


Цзян Вэй после небольшой передышки начал восстанавливать подвесные дороги и

подумывать о новом походе.


Поистине:


Подвесные дороги исправив, двинул вновь он в поход свои силы.

Устремленный к Срединной равнине, он покоя не знал до могилы.


Если вы хотите узнать, чем окончился новый поход Цзян Вэя, прочитайте

следующую главу.