По признаниям автора сборника рассказов «У берегов «Овечки» и«Турпана» Бориса Карташова, он долго вынашивал материалы для этой книги
| Вид материала | Рассказ |
- Для написания данной статьи использованы материалы Международной конференции по бактериозам,, 246.57kb.
- -, 66.65kb.
- Еще один фан-рассказ. Напоминаю, что в будущем не исключено издание как сборника качественных, 83.21kb.
- Книжные новинки Книги для учащихся старшего школьного возраста, 61.14kb.
- Сборник рассказов «Зов Припяти», 4748.25kb.
- Неприкаянные сборник рассказов Москва 2010, 5489.54kb.
- Книга Андрея Зберовского написана в традиционной для автора форме, где большая, 5727.28kb.
- Штомпка П. Социология социальных изменений, 5045.36kb.
- Языковые особенности рассказов, 92.8kb.
- Презентация книги 16 мая 2008 г на биологическом факультете мгу состоялась презентация, 35.78kb.
К ЧИТАТЕЛЯМ
По признаниям автора сборника рассказов «У берегов «Овечки» и «Турпана» Бориса Карташова, он долго вынашивал материалы для этой книги. В результате получился, хотя и пестрый, но интересный сборник. Непередаваемое очарование, (если это слово здесь уместно) добрый юмор и любовь к окружающей природе ему придают уверения автора в их правдивости. По крайней мере, каждая рыбацкая миниатюра, охотничий рассказ, зарисовка о природе имеет свое неповторимое лицо и право на существование.
Рыбацкие байки, как и охотничьи, слушать и читать всегда интересно. Потому, что они полны фантазии и живого неподдельного интереса самих рассказчиков. Проверить достоверность этих рассказов, как правило, довольно сложно. Поскольку трофеи, если они и были, то съедены или розданы соседям так давно, что даже очевидцы почесывают затылки и тянут неопределенно: « Вроде было, а вроде - и нет!» Тем не менее, книгу Бориса Карташова можно смело отнести к милым и давно полюбившимся читающей публике миниатюрам о флоре и фауне.
Согласитесь, неважно, существуют или существовали участники и очевидцы изложенных в сборнике событий – важны сами события. А они написаны на основе реальных фактах. Поэтому истории, написанные им рассказы о людях, беспредельно влюбленных в природу, рыбацкие и охотничьи случаи своеобразны и правдивы. Автор не боится поведать читателю, как на самом деле живут люди в Западной Сибири: с их браконьерством, благородством, душевной простотой, умением приспосабливаться к реальным условиям в современном мире.
Окружающий нас мир дает множество поводов для восхищения и порицания происходящих событий. Автору хватило таланта и умения, чтобы донести, не растерять эти «чудеса наяву» до каждого читателя. Несомненно, рассказы о рыбалке и охоте в первую очередь прочтут те, кто неравнодушен к природе. А их многие миллионы.
Охотничьи и рыбацкие байки, интересные человеческие истории - бессмертны. Рассказывать их – целое искусство. И плох тот художник, который им недостаточно хорошо владеет, чего не скажешь об авторе книги «У берегов «Овечки» и «Турпана» Борисе Карташове.
Станислав Юрченко,
член Союза писателей России.
БОРИС КАРТАШОВ
У БЕРЕГОВ «ОВЕЧКИ» И «ТУРПАНА»
(невыдуманные истории)
Посвящается
Дмитрию Григорьевичу Букаринову
Ивняк узловат и кустист
На гривах осенне-пунцовых.
Качает нас Обь и грустит
Старик о былинных уловах.
Моторка пыхтит кое-как,
Волной, раздвигая протоки.
Когда ни стерлядки в сетях,
Тогда и душе не до водки.
И клонится солнце ко сну.
Дымят макароны по-флотски.
Старик потянулся к костру.
Ладони сквозящи, как доски.
Река его – память-транзит,
То в бликах, то в яром тумане,
То брата во тьме отразит,
То друга, утопших по пьяни.
Вращается звездная ночь.
Блестит чешуей по стакану.
И гонит бессонную мощь
Меж судеб людских к океану.
В. Волковец,
поэт
ПЕРВАЯ РЫБАЛКА
Родился я в местах, где не было ни речек, ни хороших водоемов. Вернее, они были, но в труднодоступных местах. Поэтому к рыбалке был не приучен. До тех пор, пока не переехал в Ханты – Мансийский автономный округи стал работать в редакции газеты. Первое время новые друзья долго уговаривали съездить на рыбалку, но я отказывался.
– Что мне там делать? Удочку – и ту, в руках держать не умею.
Однажды после очередного «мальчишника» все же уговорили меня.
– У меня даже удилища нет.
– Ничего страшного, его мы тебе вырежем прямо на берегу, – заместитель редактора районной газеты Витька Ситников улыбался во весь рот.
В общем, вывезли на речку. Был прекрасный августовский вечер. У костра собралась вся наша редакция. Шутки, анекдоты, песни – все это отлично вписывалось в наш отдых на реке. Помню, спать разошлись под утро. Мне, как новичку, великодушно выделили место в палатке – комфорт, одним словом, создали.
Проснулся я от тишины: возле костра не было ни души. Позевывая, обошел место стоянки – пусто. Не зная, что дальше делать, отправился по тропинке, которая вела к реке. Метров через сто вышел к небольшому заливчику. Опять никого!
– Шурка, Витька, – стал я звать товарищей.
– Ты чего орешь, всю рыбу распугаешь, – откликнулся Санька Губанов, учитель местной школы и большой друг редакции.
– А что делать – то? – заныл я, – хоть бы удочку наладили.
Ворча, товарищ быстро привязал леску к валявшемуся рядом удилищу, отрегулировал поплавок. Я с трудом насадил на крючок червяка и с шумом забросил грузило в воду и стал ждать, когда начнется клев. Шура в это время не успевал вытаскивать одну рыбку за другой. Поглядывая на него, я подумал: «Если в течение пяти минут у меня не клюнет, сворачиваю удочку и иду досыпать».
Вокруг благодать! Тепло, птички поют, сосновый бор шумит. Только расслабился, как поплавок вдруг исчез под водой. С силой рванул удилище на себя и увидел, как малюсенькая рыбешка, сверкнув чешуей на солнце, шлепнулась обратно в воду. Я снова закинул удочку. Постарался попасть в то место, где уже была поклевка. О, удача! Поплавок опять ушел под воду. Тихонько стал вываживать рыбу. И, о радость! У меня на крючке болтался окунек длиной в десять сантиметров. Схватив улов в руку, побежал хвастаться друзьям, какую рыбину поймал.
– Еще один рыбак родился, – хохотнул Губанов, – теперь ни одного выходного дома сидеть не будет, закодировали мы его.
В тот день я поймал 86 окуньков, ершей и даже несколько сорожек. Рыба была лично подсчитана и доставлена домой. Всю следующую неделю я рассказывал жене, и знакомым, как был на рыбалке. Предлагал знакомым на уху. Однако все отказывались, как потом оказалось, из-за ее мелкоты. А пока во мне все пело: я стал рыбаком, добытчиком!
…Через полгода, как только приближались выходные, жена мрачнела:
– Опять на рыбалку настраиваешься, дома дел невпроворот, а ему ничего не надо, – ворчала она.
На это старался не обращать внимания – что может понимать женщина в этом святом деле. Ведь меня ждало незабываемое чувство! Чувство азарта, необъяснимой радости и блаженства, которое может испытывать только человек, который был на рыбалке и провел там несколько незабываемых часов.
ГИПНОТЕЛЕПАТИЯ
Стоял жаркий августовский день. На речке, куда я приехал еще с вечера, рыба, как говорится, плавилась, но не клевала. Поплавок моей удочки намертво приклеился к опавшему листочку: не шевелился. Я комфортно устроился под кустом ивняка и под монотонное журчание воды дремал. Так прошло более двух часов. Открыв в очередной раз глаза, я поймал себя на мысли, что в голове постоянно крутится одна и та же мелодия популярной песенки. Наверное, чтобы не нарушать девственную тишину природы и не испугать рыбу. Вдруг клюнет. И тут я заметил, что на противоположном берегу речки, буквально напротив меня, одиноко прохаживается между двух удочек пожилой мужик. У него тоже не было клева.
Вот он расстелил на траве плащ и улегся на него. Через минуту послышалось его пение! Громкое, на всю речку. От него у меня, что называется, мурашки пошли по коже. Дело в том, что пел он именно ту песню, которая вертелась у меня в голове. Мало того, тот же самый куплет.
– Слышь, дед, – крикнул я ему,– ты что, мои мысли читаешь?
– А что случилось?
– Твоя песня вот уже полчаса крутится у меня в мозгу.
– Бывает и не такое, – философски рассудил пожилой рыбак
– У меня, дед, к тебе предложение: надо обязательно отметить это совпадение. Не все же люди думают одинаково? Перебирайся на мой берег – рыба все равно не клюет. У меня уже заждались по сто граммов на брата.
После первых тостов мы единодушно пришли к выводу, что именно на природе часто возникает гипнотелепатия между рыбаками…
Так я познакомился с Григоричем.
ЭКСКУРС В ПРОШЛОЕ
…Семья Букариновых, по меркам того времени, не считалась многодетной, хотя и насчитывала шесть детей: пять сестер, да его – Митьку, двенадцатилетнего паренька. Самого старшего в доме.
В1941 году отец ушел на фронт. Парнишка остался главным добытчиком в семье. Где только ни трудился – и в поле, и на сенокосе, и на ферме. К концу войны был уже незаменимым работником в колхозе. Односельчане стали уважительно называть его Григоричем.
В конце сороковых пришла долгожданная повестка в армию. Попал служить в группу советских войск в Германии.
– Не воевал, а в Берлине побывал,– любил говорить Григорич.
В родную деревню вернулся через три года. Посмотрел вокруг, ужаснулся: люди стали жить еще хуже.
Решение сменить место жительства пришло спонтанно. Родственники, живущие в соседнем райцентре, прислали письмо. Пригласили погостить. Не раздумывая, поехал. На новом месте понравилось. Пошел в военкомат вставать на учет. А там, ознакомившись с личным делом, предложили должность делопроизводителя. Согласился. Однако проработал не долго. Весной районный комитет партии постановил направить Букаринова, как молодого коммуниста, уполномоченным в соседний колхоз. Контролировать посевную. Дмитрий хорошо знал, что эти уполномоченные только мешают колхозникам, нежели помогают, поэтому от поручения наотрез отказался. Партийное начальство сильно разгневалось. В результате его на год исключили из рядов КПСС (была тогда такая мера наказания). Уволили и с работы.
Куда он только не обращался за помощью. Тщетно. Попал в черный список. В конце – концов, взяли простым рабочим на узел связи. Вскоре начальник заметил инициативного и работящего паренька. Втихаря от районного начальства послал на учебу. К этому времени Дмитрия восстановили в рядах КПСС. После курсов Букаринов стал начальником поселковой почты. В этой должности проработал 30 лет.
В 1981 году Дмитрия Григорьевича повысили – стал заместителем начальника узла связи в городе. Трудился на этом месте вплоть до выхода на пенсию.
Опытный охотник, заядлый рыбак он на долгие годы стал для меня незаменимым напарником на охоте и рыбалке.
ПЕРСОНАЛЬНЫЙ ВОДИТЕЛЬ
Володя, так звали шофера директора строительной компании, был не только заядлым рыбаком, но и непревзойденным рассказчиком и хохмачем. За то, короткое время, которое мы ехали, он успел рассказать столько баек и анекдотов про рыбалку, что у нас заболели скулы от смеха.
Лунки бурить Вован не любил, поэтому частенько пытался забросить свою удочку в освободившуюся майну рыбака. И все это, как бы невзначай, с прибаутками и шуткой.
…Так случилось, что очередной заливчик мы обуривали с его начальником. Володя в это время делал внеплановый техосмотр машины. Сделав два десятка лунок, мы уселись на стульчики и опустили удочки в воду. Приманкой у меня на этот раз было тесто, замешанное на анисовом масле. Наживка, видимо, не пришлась по вкусу рыбе. За сорок минут только один раз был подход.
Я поменял несколько лунок. Безрезультатно. Стал наблюдать за товарищами. Григорич устанавливал сторожки на «косынки» – есть в Сибири такой лов рыбы. Строительный начальник все время менял мормышки и насадки, изредка вытаскивая неплохих чебаков. Подсекал рыбу со знанием дела. Его же водила бегал от лунки к лунке, дергая удочки. Короче, вел себя нервно, как и положено холерику. Не зная чем себя занять, я предложил напарникам пообедать. Попили пахучего, чая, заваренного старинному рецепту, съели по бутерброду.
– Ты на что рыбачишь? – поинтересовался я у Володи.
– На короеда, но у меня их осталось только два, да и, то уже пожамканные.
– Дай хоть половинку короеда, а то совсем не клюет, – бил я его на жалость.
Ворча, что надо все иметь свое, Вован все таки поделился со мной – и оторвал половину короеда. Одновременно, как бы невзначай, опустил свою удочку в мою лунку. Вытащив пару чебаков, побежал проверять свои лунки. Мне пришлось перейти на другое место. Насадив пожалованного короеда на крючок, стал ждать. Неожиданно кивок резко скакнул вверх. Потом – второй раз, третий… Я тот час же подсек добычу: чувствую, рыба попалось, что – надо! Бросаю удочку, тяну леску на себя – не дай бог, сорвется рыба с крючка. Наконец, из лунки показалась голова … язя. Тут уж хватаю его за жабры, не обращая внимания на поцарапанную ладонь. Выбрасываю рыбину на лед.
Поправив наживку, опускаю мормышку в лунку вновь. И опять поклевка! Второго язя вытаскивал уже спокойно. Через полчаса возле моей лунка образовалась горка рыбы. И тут я почувствовал, что вокруг меня – тишина. Поднял голову – строительный начальник показывает мне большой палец – молодец, значит, так держать! Володя, открыв рот, что – то пытался прокомментировать, но от возбуждения не мог. А когда я добыл очередного язя, бесцеремонно забросил в мою лунку свою удочку, возбужденно, то приседая, то вскакивая. Увы! Кивок замер, как мертвый. Прошла минута, вторая, третья – ноль!
– Можно я тогда в твоей лунке порыбачу, – попросил я.
Получив согласие, перебрался на его место. Небрежно размотав леску, плюхнул мормышку в снеговую няшу. Тут же последовала поклевка, как будто рыба следовала за моей удочкой. Этого язя пришлось вытаскивать, расширяя лунку пешней. Вес его, как выяснилось позже, превышал два кило.
– Покажи мормышку, – закричал на всю речку личный шофер.
Я показал. Он тут же забрал ее у меня. Делиться надо! Приспособив к своей леске, забросил в воду. Мне же вторично пришлось перебираться, как это не комично выглядело, опять на старую лунку.
Володя нетерпеливо топтался у майны, но видимо удача сегодня отвернулась от него – клева так и не было. Мне же везло на каждой лунке. Любой заброс заканчивался выловом очередной рыбины. Когда их число перевалило за два десятка, водитель потребовал вернуть остатки короеда, от которого у меня осталась одна шкурка. Но все было тщетно: его удочка не привлекала даже самого маленького ерша.А когда я на голую мормышку добыл очередную рыбу, Володя завопил:
– Если поймаешь еще, хоть одну, откушу себе руку, которой дал тебе наживку!
Его начальник хохотал до икоты, забыв о рыбалке. Григорич невозмутимо «колдовал» у лунок, проверяя, попалась ли рыба.
Вскоре стало темнеть. Смотав удочки и, собрав трофеи, мы засобирались домой. Обратно ехали молча. Мне стало неловко перед друзьями, поэтому уловом с ними поделился поровну.
ОТСАСЫВАЙТЕ, НЕ ТО ПОМРУ
Сентябрь, его первую декаду, в народе называют «бабьим летом» неспроста. В это время в лесу, на речках теплынь, нет гнуса, а рыба…она клюет почти на голый крючок.
Река Супра, что в шести десятках километров от нашего поселка, самая рыбная в округе. На ее берегах всегда много народу. Многие приезжают с ночевкой.
По обычаю, каждая компания сначала организует свой пикник, но, по мере принятого «на грудь», объединяется со знакомыми или соседями. Возле костра начинаются разговоры о рыбалке, удачливости, приключениях. Им – нет конца.
Кто и откуда притащил к костру убитую змею, не знал никто. Но разговор сразу зашел о гадюках. Стали вспоминать различные истории о пресмыкающихся, страшные случаи из деревенской жизни, связанные со змеями.
К полуночи разговоры стихли, послышался храп спящих людей.
– Борис, давай устроим шоу возле костра,– предложил Григорич.
– Что ты имеешь в виду?
– Можешь посмотреть.
Он подошел к знакомому рыбаку, мирно посапывающего у нашей палатки, положил возле него мертвую гадюку и сделал ему булавкой легкий укол в «мягкое место». Мужик мгновенно вскочил и тут же увидел гадину. Быстро сдернув с себя штаны и сверкая голыми ягодицами, заорал благим матом:
– Мужики, мужики, скорее отсасывайте, не то помру!
Но уже через минуту, сообразив, что его разыграли, смачно матюгнулся и потребовал выпивку за причиненное неудобство. Мы хохотали от души. Незадачливому рыбаку все – таки пришлось налить сто граммов из неприкосновенного запаса.
– Представляете, – говорил он, – сквозь сон чувствую боль в ягодице. Открываю глаза – рядом змея. Ну, что я мог подумать в первую минуту? Конечно, змеиный укус. Знаю, в таких случаях надо обязательно высосать из ранки кровь. Вот я вас и попросил …
Прошло несколько лет. Однажды, на рыбалке, совершенно в других местах, я услышал эту историю от совсем незнакомого человека. Рыбацкая молва границ и времени не знает.
СПОР
В прошлые времена на речку мы добирались, как придется. Если повезет, с оказией. Нет – добираешься на перекладных. Приходилось ездить на бортовых, грузовых, даже на лесовозных машинах. Частенько шли пешком. Что поделаешь – рыбацкая страсть!
… На этот раз нам с Григоричем повезло. Знакомый водитель согласился взять нас с собой до самой реки. Но, как говорится, мы предполагаем, а Бог располагает. На полпути порвался ремень вентилятора в двигателе. Запасного не оказалось. Что поделаешь – русское «авось», оно везде в России «авось». Куковали на дороге час, когда на трассе появился уазик. В нем ехал секретарь райкома. Он курировал нашу газету. Не сговариваясь, все трое упали перед машиной на колени, взмолились:
– Возьмите!
Его водитель начал, было, ворчать, мол, куда посажу такую ораву, но партийный босс был другого мнения:
– В тесноте, да не в обиде. Садитесь!
Разговор в машине, как обычно, зашел о рыбалке. Кто и сколько поймал? У кого была самая крупная рыбина? Как – то так получилось, что самыми ярыми спорщиками в машине оказались секретарь райкома и наш заместитель редактора. Они пытались выяснить, кто из них удачливее на рыбалке? В итоге заключили пари: кто больше сегодня поймает рыбы, тот и выиграет. Проигравший выполняет его любое желание.
На берегу произнесли тост «с полем» и остограммились. Через десять минут разбрелись по речке в поиске уловистых мест. Клев был хороший. Правда, крупной рыбы было немного. Тем не менее, секретарь райкома остался доволен. Его пайва быстро наполнялась добычей. Так незаметно прошло несколько часов.
Возвращались к машине затемно. Недалеко от нее, около лунки, полушубке из волчьего меха спал замредактора. Рядом валялись удочка и пустая бутылка из-под водки. На снегу лежали с десяток окушков и ершей.
Партработник посмотрел строго на напарника и глубокомысленно произнес:
– Если бы он не «устал», наверняка, обловил. Но спор все равно проиграл, поэтому на следующей рыбалке будет бурить нам всем лунки.
– В следующее воскресенье опять возьмете нас с собой? – недоверчиво поинтересовался я.
– А куда деваться? Должен же журналист отработать проигрыш.
На очередную рыбалку для нашего зама мы с товарищами приобрели аж две бутылки спиртного…
ИЗ ПЕСНИ СЛОВ НЕ ВЫКИНЕШЬ
Наша районная газета всегда была легка на подъем. Никогда не раскачивалась, если надо было поддержать ту или иную политическую кампанию в стране. Добросовестно организовывала отклики граждан на все съезды партии и комсомола, Пленумы ЦК КПСС, сессий Верховного Совета СССР. Заметки, корреспонденции, репортажи на эти события обычно ставились на первую полосу газеты.
Писали ли мы сами о своих чувствах и переживаниях труженики Севера? Конечно, нет. В редакции было железным правилом: каждый журналист обязан был подготовить несколько откликов на любое политическое событие в стране. Под своими материалами в этих случаях мы ставили фамилии передовиков производства, начальников цехов, директоров производств, комсомольских или партийных вожаков. Такие заметки и корреспонденции наш редакционный «диссидент» Володя Фомичев обычно называл «взвизгами».
Без промедления газета включилась и в борьбу за трезвый образ жизни, развернутую партией и правительством в середине 80-х годов прошлого века. Была заведена рубрика «Пьянству – бой!». На страницах газеты регулярно выступали врачи, наркологи, писатели, публицисты. Да и мы сами, почем зря, клеймили отдельных выпивох – производственников. В основном доставалось рядовым рабочим. Влияли ли наши публикации на читающую аудиторию, неизвестно. Зато уверен точно: из-за отсутствия спиртного на прилавках магазинов и среди управленческого аппарата районной администрации были такие, которые темными зимними вечерами гнали самогон.
На бескрайних просторах России слыло хорошим тоном, когда тот или иной «специалист» узкого профиля, угощая своим продуктом товарища, эксклюзивно делился рецептом его приготовления. Именно тогда махровым цветом расцвела мораль двойных стандартов. С одной стороны, мы отчаянно пропагандировали трезвый образ жизни, с другой – вовсю поступались партийными принципами демократического централизма. Спиртное для каждого из нас стало «жидкой» валютой. За одну, две бутылки самогона решался любой вопрос коммунальных и дачных проблем, ремонта квартиры и т.п.
В ногу с трудящимися страны шли и сотрудники нашей газеты. Я долго воздерживался от соблазна сконструировать змеевик для самогонного аппарата, но охотничьи и рыбацкие заботы ускорили это дело.
Решил сначала попробовать себя в виноделии. Помню, купил шесть трехлитровых банок виноградного сока, вылил их в двадцатилитровую бутыль, плотно закупорил отверстие. Вывел в банку с водой резиновую трубку из нее, чтобы отходили газы брожения. Тешил себя мыслью, что у меня получится отличное виноградное вино. Но, как говорится, мы предполагаем, а Бог располагает. Спустя несколько дней я заметил: виноградный сок стал покрываться пленкой.
– Закисает жидкость, – пожаловался я Григоричу. – Что-то не хватает в консистенции…
– Сахара не хватает сахара, – лаконично заключил товарищ. – Не жадничай! Высыпь пару килограммов «белой смерти» в бутыль – и будет все нормально!
Я последовал совету товарища, однако дополнительный сахар не дал желаемого эффекта. Сок продолжал закисать.
Своими невеселыми мыслями я поделился с товарищами по работе. Никто исчерпывающего ответа дать мне не мог. Посоветовали позвонить в лесокомбинат, в котором работники готовили березовый сок и проконсультироваться. Там знают все. Сказано – сделано. По городскому справочнику нашел номер телефона главного технолога комбината. Позвонил. Без обиняков поведал о своем горе. Главный специалист, посмеявшись, сказал, что виноградный сок забродить не и может. Он пастеризован.
– Что же делать теперь? – обратился я к главному технологу.
– Ничего делать не нужно. Засыпьте в бутыль стакан сухих дрожжей. Будет вкусная брага. Потом перегоните ее – получится прекрасная чача. Делать было нечего. Я последовал совету винного специалиста. Шире проделав в крышке отверстие для стравливания газов, поставил бутыль в таз.
Всю ночь на кухне бурлило, свистело, ухало. В квартире стоял тошнотворный дрожжевой запах. К утру через отверстие в крышке все дрожжи вытекли в таз. Неожиданно позвонил в дверь сосед.
– Бражкой балуешься?
– Дрожжи текут, поэтому такой запах…
– А ты растопи пачку сливочного масла и залей его в емкость. Масляная пленка не даст пузыриться дрожжам. Я давно использую этот прием. Опробовал на сто процентов. Как только бражка созреет, масляную пленку соберешь ложкой – и в унитаз. Гони чачу на здоровье!
– Почему я до этого не додумался? – корил я себя.
Собрав выползшие в таз дрожжи, я вылил их обратно в бутыль и поехал на работу. Через час в кабинете раздался звонок. Звонила соседка этажом ниже.
– У меня капает с потолка. Наверное, труба отопления у вас проржавела, – кричала она в трубку. Приезжайте быстрее.
– Сейчас буду.
На счастье, редакционный «уазик» оказался на месте. Через десять минут был возле дома. На лестничной площадке, возле своей квартиры, застал соседей. Они оживленно обсуждали сложившуюся ситуацию.
…Отчетливо ощутил характерный запах дрожжей. Но почему его не учуяли товарки, – загадка!?
– Если сейчас открою дверь квартиры, обязательно кто-нибудь из соседей заглянет ко мне в коридор и тогда секрет моего производства станет достоянием не только жильцов дома, но и парткома, – молнией пронеслось у меня в голове. – Последствия ожидают быть самыми печальными: вся страна идет в ногу, борясь с пьянством, а рядовой литсотрудник газеты – нет.
Пришлось идти на хитрость. Извинившись, сказал, что забыл ключи от квартиры на работе. Соседи заохали… Но через минуту соседка снизу сообщила, что капанье с потолка у нее прекратилось.
– Наверное, слесари перекрыли воду, – сделала она замечание.
Соседки тут же разошлись по своим квартирам. Я – юркнул к себе на кухню.
Боже, мой! Такого кавардака не видел никогда. На кухне в оконной раме были выбиты стекла. Весь пол был залит бурой вязкой жидкостью. Колоритное зрелище венчало огромное масляное пятно на потолке. Часть виноградной бражки «ушла» соседке. Десять литров осталось в тазу.
Целый день я боролся с последствиями взрыва, тщательно выскабливая с потолка масляное пятно. Стеклил на кухне раму. Причиной взрыва стало масло, забившее дренажное отверстие.
Кое-как навел я порядок на кухне. Однако до конца совладать с масляным пятном на потолке так и не смог. После побелки оно назойливо проявлялось вновь и вновь. С ним расстался тогда, когда переехал на другую квартиру. А тогда на очередную рыбалку с Григоричем пришлось все – таки покупать у соседа трехлитровую банку самогона. Не вышел из меня винодел.
Как-то эту историю я рассказал знакомым рыбакам-любителям. Среди них был райисполкомовский чиновник. Так вот, он сказал:
– В браговарении, Борис, ты был не одинок… Вот у меня был случай… – и он поведал следующую байку.
– Я находился в отпуске. И вот с трехлитровой банкой бражки выдвигался к гаражу. Мужики подрядились за хорошую выпивку отрегулировать движок моего «Москвича». Возле райкома партии неожиданно встретился с секретарем партийной организации. Он затащил меня на партийное собрание, хотя я находился в отгулах. Кворум ему подавай! Повестка дня – самая популярная в то время: «Борьба с пьянством – долг коммуниста».
Вот сижу я в парткабинете и слушаю, как друзья-коммунисты клеймят позором устойчивый пережиток капитализма – пьянство. Непроизвольно пошевелил ногой портфель, в котором стояла бражка. Под ногами послышался слабый хлопок. От брожения с банки слетела полиэтиленовая крышка. В кабинете запахло сладковатым дрожжевым запахом. У меня от испуга холодный пот покатился по спине. Не дай Бог, сейчас узнают, что пришел на партсобрание, да еще с такой повесткой дня, с сивухой. Конец моей партийной карьере.
Сидящие коммунисты в зале стали водить носами. Первый секретарь, не выдержав, сказал сидящему у окна товарищу:
– Закройте створку в окне. Тянет с улицы, как из помойной ямы. Надо объявлять субботник по очистке города от мусора.
Команда начальника была выполнена. Но уже никто не принюхивался к точившемуся из моего объемистого портфеля аромату.