Бориса Карташова, он долго вынашивал материалы для этой книги

Вид материала

Подобный материал:

1 2 3 4 5 6 7

НЕЧАЯННАЯ ВСТРЕЧА

Середина июля – самые теплые дни в Западной Сибири. Мы на этот раз расположились на луговой полянке в устье небольшой протоки – и рыбалка рядом.

Во второй половине дня, выбрав плав поглубже, начали сплавлять сеть. Через полчаса подсчитали улов. Он, хотя и оказался не ахти какой: три язя и две небольшие нельмы, однако на уху и малосол хватало. Поэтому дальнейшую рыбалку решили оставить на утро. Развели костер, включили транзисторный приемник. Полилась окрест легкая музыка. Под нее Григорич и начал священнодействовать у костра.

– Сегодня уха будет по – хантыйски, – поставил он в известность.

– Это как?

– Узнаешь!

Я стал внимательно наблюдать за напарником. Вот он очищенную рыбу порезал на большие куски, тщательно промыл их и стал отдельно колдовать над потрохами. Рыбий пузырь, молоки, кишки, ополоснув, положил в кипящую воду. Добавил лаврушки. В последнюю очередь бросил в бурлящее варево рыбу. Картошку – не крошил. По его глубокому убеждению, если ее положить, уха не получится. Рыбный суп будет.

Когда все было готово, дед выложил в отдельную миску вареную рыбу и круто посыпал ее солью. Юшку с потрохами разлил в большие кружки. Рыбу мы ели, запивая ароматным наваром, под песни раздающиеся из транзистора, предусмотрительно прихваченный мною.

Вечером я первый забрался в палатку и захрапел. Во сне приснились женщины. Они сидели у нашего костра и смеялись. Когда я открыл глаза, женские голоса не исчезли, они явно были рядом. Не доверяя слуху, высунул голову из палатки. Ба! Рядом с Григоричем сидели две женщины. Я тут же выбрался из палатки и подсел к ним. Молодухи наперебой стали объяснять мне, что два дня назад их мужья уехали на рыбалку. В какой – то момент им стало скучно – вот они и поплыли к своим рыбакам. Проходя мимо нашего стана, услышали музыку. Решили посмотреть, кто это ночью на берегу таежной речки так веселится.

– Вот познакомились с Григоричем – хороший мужик, водки налил! – сказала одна из них

Мы стали расспрашивать их: откуда они, где работают. Так за разговорами и просидели до утра.

– Надо хоть с часок поспать, – сказал украдкой напарник. Проводи гостей...

Пришлось молодухам намекнуть, что загостились. С большой неохотой подружки оставили нас.

Перед обедом пошли снимать сети. Поймали два мешка сороги.

– Не зря с женщинами провели ночь, – улыбался Григорич.

На берегу тут же занялись засолкой пойманной рыбы, сушкой сетей. За делами не заметили, как прошел день. Решили остаться еще на одну ночь. Тем более, что спиртное еще не кончилось. Вечером, по обычаю, включили транзистор.

Опять баб накличишь, – заворчал Григорич. Отдохнуть не дадут.

Слова напарника оказались пророческими. В полночь затарахтела у берега моторка. В свете костра мы узнали наших старых знакомых. С ними были еще две женщины.

– Мы вам своих подружек привезли. У них тоже мужики куда – то подевались.

– Своих – то не нашли?

– Зачем? Сами найдутся.

Пришлось вновь организовывать гостям закуску и выпивку.

– Я тебе говорила, что мужики добрые, – толкнула в бок подружку знакомая хантыйка, – давай помогу водку разлить по кружкам, – и она по – хозяйски стала руководить застольем.

Так прошла еще одна ночь: с музыкой, песнями, интересными рабацкими рассказами. К утру, водка закончилась.

– Подождите, мы сейчас сгоняем в поселок за спиртным и вернемся.

Не дожидаясь ответа, подружки сели в лодку и тут же исчезли за поворотом.

– Слава богу, отвязались,– облегченно вздохнул дед, – давай домой собираться.

Через полчаса мы благополучно причалили к лодочной станции. К своему удивлению,здесь опять наткнулись на знакомые лица. Увидев нас, женщины бросились к нам:

– А мы к вам собрались. Вот уже затарились, – показали рюкзак с водкой и продуктами.

– Что будем делать? – я посмотрел на Григорича.

– Как что? – конечно, гулять! Нельзя обижать женский пол!

Возвращались на старую стоянку двумя лодками. Праздник продолжился. Мы в компании веселых женщин ловили рыбу, варили уху, слушали музыку, пели песни. Расставались, словно родные, клялись встретиться снова. К сожалению, больше своих товарок не встречали. А жаль. Веселые были бабы.

ЧУДЕСА, ДА, И ТОЛЬКО

– Если рыбалка будет неудачной, рыба у нас все равно будет, – обнадежил Григорич. – Налимов и щук пообещал бригадир на плашкоуте, мой старый знакомый.

Первый день принес нам три десятка язей – улов неплохой. Однако недостаточный, чтобы возвращаться домой. Решили заночевать в одной из проток. Заварили, как обычно по рецепту Григорича уху, выпили традиционные сто граммов и завалились в палатке спать.

В три ночи напарник разбудил:

– Поплыли на плашкоут. Бригадир сейчас начнет загружать улов в холодильник. Самый момент, чтобы поделился с нами.

– Темно же еще, – попытался воспротивиться я.

– Самый раз. Не впервой ночью на реке. Тут недалеко, за полчаса дойдем до места.

Взревел мотор, и мы вихрем понеслись по водной глади ночной Оби. На воде ни рябинки. Словно, в зеркале отражались все звезды и луна. Ни ветерка, ни случайного всплеска. А предутренний воздух? Не надышишься. От избытка нахлынувших чувств, я привстал и, широко разведя руки в стороны, закричал на всю реку:

– Э – ге – ге-гей!

В этот момент нечаянно задел бедром весло, лежащее на борту лодки. Секунда – и дутый алюминий, булькнув, оказался в воде.

– Лови его, лови! – завопил Григорич, – где весло?

Мы сделали несколько кругов, но в кромешной темноте ничего не нашли. Злые друг на друга, поплыли к намеченной цели. Вот замаячили огни плашкоута. Обогнув идущую навстречу баржу, аккуратно причалили к берегу.

Прибыли во время. Рыбаки только-только начали загружать улов в ледник. На них покрикивал знакомый Григорича:

– Давай, давай мужики! Быстрее! Менты сейчас могут нагрянуть. Шуму будет до потолка. Не до рыбы будет.

– Причем здесь милиция? – спросил Григорич бригадира.

– Час назад двое браконьеров зацепились за баржу провязами. Лодка у них перевернулись и их вместе с плавсредством затащило под ее днище. Ищут теперь. Навряд ли найдут. Утонули наверняка.

– Как нам быть? – в растерянности замялся дед.

– Набирайте рыбы и валите побыстрей отсюда. Милиция на подходе. Начнутся допросы, протоколы… А у нас план.

Мы быстро затарили мешки щукой и налимами, сели в лодку и завели мотор.

– Вот видишь, какие дела творятся. А ты, мудила, еще весло потерял, – бухтел на меня напарник.

Я молчал. Сказать было нечего. Правда до своей стоянки добрались без приключений. Не попив чаю, легли досыпать.

Проснулись от ярко светившего солнца. Погода обещала быть великолепной. Домой двинулись, после того, как уложили добычу в люк. Шли по реке не спеша, наслаждаясь осенними красками: по берегам желтели березы, алыми пятнами краснели осины. Зеленые кедры своими могучими кронами прикрывали скалы на горной стороне реки. То там, то здесь поднимались в воздух утки и гуси. Лепота!

– Что это впереди краснеет? – Григорич стал всматриваться в плывущее невдалеке пятно.

– Едрена вошь! – закричал он, – это же наше весло! Надо же, через 15 верст догнали.

От изумления я только хлопал глазами. Подобрав весло, пошли к берегу. Надо было срочно обмыть находку, тем более, пришло время обеда.

– Расскажи кому об этом случае, не поверят – чудеса, да, и только!

– Не чудеса, просто везение, – поправил я Григорича, – но лучше не терять весла.

…Уха из налимьей печени была бесподобна.

БАРСУК НА ДНЕ РОЖДЕНИЯ

Стоял июнь. Время на реке и заливных лугах «мертвое»: сезон весенней охоты уже прошел, рыба в реку еще не скатилась с нерестилищ, на сорах ловятся только в небольших количествах вездесущий окунь и подъязок. Тем не менее, Григорич сблатовал меня на «уж очень интересное место».

– Понимаешь, там, в сор впадает два ручья, образуя полуостров, рядом несколько маленьких карасиных озер. В общем, отдыхать одна благодать, не пожалеешь. Да и надо обследовать акваторию, для дальнейшего лова сырка, когда он начнет после нереста, нагуляв в траве жир, начнет уходить на речные просторы. Я, конечно, согласился, тем более, приближался мой день рождения, который уже много лет отмечал с друзьями на природе. Как говаривал дед – «на гриве».

Место, действительно, оказалось великолепным. Горная сторона, высокий берег, рядом поляна, обрамленная березами. Но самое главное – это родник, который находился под большим валуном, попавшим сюда, видимо, еще в ледниковый период.

Почти день у нас ушло на обустройство и благоустройство бивака: ведь гости (все рыбаки и охотники – наши знакомые) не должны были испытывать неудобств. Установили палатку, смастерили стол, сделали настил к лодкам, таган. Приготовили пару надувных резиновых лодок. Просушили и перебрали сети, наладили спиннинги для желающих, чтобы они испытали настоящее наслаждение при ловле рыбы.

Отдельно, дед взял на себя обязанности тамады и повара. В результате стол изобиловал рыбными блюдами, различной зеленью и овощами с собственного огорода. Водка была охлажденной и готова к употреблению. Здравицы сыпались одна, за одной. Меня хвалили, хлопали по плечу, пытались целовать и объяснялись в любви. К вечеру над водными просторами эхом были слышны песни о России, русской судьбе и верных товарищах, которые в подарок исполняли друзья. Праздник закончился засветло на следующий день, если, конечно, брать во внимание, что в это время года на Оби белые ночи.

Ближе к обеду очнувшись у костра и приведя себя в порядок, разбрелись по гриве, каждый занимаясь своим делом. Одни умотали на озера за карасем, другие с удочками разошлись по берегу в надежде на удачный лов. Григорич же, продолжая отвечать за сервировку стола, решил навести порядок после вчерашнего пиршества.

Хотел начать с уборки отходов на столе…, но к удивлению ничего на нем не обнаружил. Там где еще вчера валялись объедки рыбы, овощей и зелени было чисто.

«Кто – то молодец, несмотря на похмелье, прибрал здесь», – подумал он.

Спустился к роднику помыть посуду и набрать воды в котелки. Вот тут и обомлел вовсе – у журчащего ручейка спокойно сидел барсук и поедал остатки нашего ужина! Делал он это обстоятельно, напрочь игнорируя дневального по биваку. Похрумкает листочками салата, свежей капусты, переключится на голову подъязка. Попьет ключевой водицы и снова берется за травку!

Долго наблюдал за нахалом Григорич, потом тихонько вернулся обратно. Его рассказ о происшедшем насмешил нас до слез.

– Тебе, наверное, это привиделось после похмельной рюмки, – пошутил я, – откуда на Оби барсуки?

Дед, как всегда, пустился в воспоминания, пытаясь доказать, что эти животные все же обитают здесь. Но мы его дружно подняли на смех и он обиженно замолчал.

Праздник закончился через день. Домой вернулись с купленной на пристани рыбой, чтобы жены не ворчали. В этот же день просмотрел энциклопедию Ханты-Мансийского автономного округа. В главе «животный мир» черным по белому прочитал: «На правой стороне Оби, в Октябрьском районе встречаются барсуки. Живут в норах на берегу небольших проток, озер…»

Позвонил Григоричу – извинился, что был не прав.

ГОСТЬ ИЗ ЕКАТЕРИНБУРГА

Милицейский полковник приехал к нам в гости из Екатеринбурга. Небольшого роста, кругленький – этакий живчик: ни минуты не сидел спокойно.

– Ты на рыбалке бывал? С сетями знаком? Солить рыбу умеешь? – забросал его вопросами Григорич.

– А как же, я – страстный рыболов. Вода – моя стихия! Если что, ...буду незаменим на стане,– заверил он.

На этих вопросах прием новичка в нашу компанию был завершен.

– Ты не против, если стану называть не полковником, а ефрейтором, поскольку я главный на рыбалке, – спросил его Григорич, – к тому же, армейское звание у меня – старший солдат. Так что будем в одном звании.

Погода в эти выходные выдалась превосходная: солнце, плюсовая температура, ни ветерка – бабье лето, одним словом.

Сделав несколько плавов и добыв около шести десятков здоровенных язей, старший компании предложил переключиться на щекуров.

– Давай переберемся на другой плав, там ловятся они лучше, а милиционер пусть займется засолкой язей, а то протухнут до вечера – жарко.

Повернувшись к гостю спросил:

– Надеюсь, знаешь, как рыбу солить? – Не дождавшись ответа, пошел к лодке.

– Да, чуть не забыл, – остановился Григорич, – сделай, заодно, и настил от воды к стану. Выйти на берег посуху невозможно – кругом грязь непролазная.

Рыба в сети шла косяком, Мы сделали одну ходку, другую. Вскоре все наши мешки были забиты рыбой. Стемнело. Мы пошли к стану… К нашему удовольствию, наказы Григорича новичок выполнил. От берега к палатке ивняком была выстлана аккуратная дорожка, на костре, в котелке, прела гречневая каша, рядом дымился чай, заваренный с листьями черной смородины.

– Язей посолил? – поинтересовался Григорич.

– Конечно. Целую пачку соли истратил, – заверил милиционер.

Мы переглянулись и направились к мешкам с соленой рыбой. Развязав один из них, дед в сердцах выругался:

– Так, я и знал…

Вывалив содержимое мешка на траву, он пальцем ткнул в спину нескольким рыбинам. На каждой из них осталась большая вмятина. Язи начали разлагаться.

– Как это понимать?

– Я рыбу по животу порол, затем солил…

– В задницу бы лучше соли натолкал, – устало произнес старый рыбак, – по хребту надо было пороть рыбу и солить круто. Видишь, какая погода стоит? Выбрось эту тухлятину в болото!

Настроение у всех было испорчено.

После плотного ужина Григорич стал ловко потрошить щекура на малосол. Икру складывал в трехлитровую банку. Посолив деликатес, поставил банку под ивовый куст с северной стороны.

– Завтра можно будет пробовать, – сказал он.

Обращаясь к милиционеру, то ли в шутку, то ли всерьез добавил:

– За проступок лишаю тебя звания «ефрейтор». Будешь теперь рядовым.

Наутро, доев кашу и попив чайку, снова отправились на реку. Новичка, как и раньше, пришлось оставить на хозяйстве.

Нам и на этот раз фартило. С каждым плавом улов увеличивался.

– Все, хватит! Надо во время остановиться, – философски заметил напарник, – пошли к берегу.

Заложив вираж, двинулись к стоянке. Подойдя к палатке, увидели незабываемую картину. Милиционер сидел к нам спиной и за обе щеки уплетал икру. Большой ложкой. Рядом валялась пустая бутылка из-под водки.

– Ну, что, генерал, – говорил кому-то неизвестному новичок, – ты ел когда – нибудь икру большой ложкой!? И не попробуешь. Потому, что ты – жлоб и задницу от стула оторвать боишься. А если попадешь сюда, то Григорич быстро тебя разжалует в ефрейторы…

Мы зашлись от хохота. Наш мент подскочил:

– Вот, я, ну, это… икру пробую. Заодно и начальника своего ругаю. Он, сволочь, на сотовый позвонил, приказал возвращаться.

Пришлось сворачивать рыбалку. На обратном пути, как только взгляд останавливался на нашем новом знакомом, мы с Григоричем начинали безудержно хохотать.

ГРОЗА

Вы видели когда-нибудь настоящую летнюю грозу? Нет, не ту, которая описана в учебнике природоведения. А ту, которая появляется неожиданно и спонтанно на Оби. У нее свои запахи, приметы.

Молнии! Они появляются, когда гром еще не заканчивается. Прорезая облака, уходят по ряби воды далеко по реке и завершаются вспышкой в глубине леса, окаймляющего берега.

Гром грохочет по-особому: протяжно, с раскатами и заканчивается не в небе, а где – то далеко, в распадке у реки. Этого грома не боишься. Ему радуешься, как радуются дети чему – то новому, необычному.

Небо в этот момент состоит из нескольких ярусов облаков. Тут тебе и иссиня белые, черные до боли в глазах, туманно мраморные. Оно притягивают, манят к себе.

…Рыбацкая страсть забросила нас на небольшое озеро. Там, по рассказам друга, водятся громадные караси. Поставив сети, стали ждать. Утром их проверили. Улов оказался весьма скромным: добыли только пару карасей.

– Однако крупняк залег на дно. Надо «ботать», – предложил Григорич.

Это означало, что нам предстояло брать в руки длинные шесты, с прибитыми на конце консервными банками и, опустив их в воду, взбалтывать дно озера. Метод считается браконьерским, но сегодня и он результатов не дал.

Тут налетела та самая гроза, о которой я только что описал. За минуту мы промокли до нитки. Но дед, как только она закончилась, поплыл опять проверять сети. Я же занялся приготовлением ухи.

Вот появилась лодка Григорича. С гордым видом он выволок на берег полный мешок окуней. Да каких! Каждый тянул на килограмм с гаком.

Заглянув в котелок, он хмыкнул:

– Уха это хорошо! А как насчет второго рыбного блюда? – и тут же сам начал готовить окуней для запекания, завернув их в лопухи.

После принятия традиционных ста граммов, закусив ухой, потянулся к чайнику. Однако специалист по рыбе остановил:

– А второе? – он торжественно развернул лопухи, в которых тушились окуни. Аромат был бесподобный.

К вечеру дед снова проверил сети. Опять мешок окуней! Пребывая в отличнейшем настроении, улеглись спать.

Второй день у нас прошел в хлопотах. Мы подсаливали рыбу, очищали сети от водорослей и, … продолжали запекать окуней. Рецептов было несколько: в лопухах, глине, на палочке. Так прошел еще день. Утро третьего дня было ветреным.

– Однако пора домой собираться, – заметил Григорич, – волна большая собирается. Надо успеть перевалить через Обь на луговую сторону.

Так оно и случилось. Как только прибились к берегу, началась падера. А спустя час – опять гроза. Но она воспринималась уже по-другому.

СУДЬБУ НЕ ОБМАНЕШЬ

В июле, что называется, на Оби «мертвый сезон». Рыба не ловится. Отметав икру, она жирует на заливных лугах. Зная об этом, товарищ то и дело нашептывал мне, что де на песчаных косах нет – нет, да попадает морская нельма. Морской ее называют местные жители потому, что в это время она из бассейна Карского моря идет в наши края на нерест. Наконец, я не выдержал:

– Уговорил!

… Прошли острова «Овечки», «Аист». На Оби все рыбные места называются оригинальными именами. Например, «Овечка», «Аист», «Турпан».

С высоты птичьего полета они действительно похожи животных и птиц. Неожиданно на крутояре увидели в тальнике лодку. На ней виднелся мотор «Хонда – 60». Очень мощный лодочный мотор.

– Вот это фокус, – присвистнул я, – как же ее угораздило?

Причалили к берегу. Поднялись в гору. То, что мы увидели, напугало и насмешило нас: за рулем сидел вдрызг пьяный мужик. Все лицо его было в ссадинах и крови. Увидев нас, он жалобно выдохнул:

– Мужики, снимите меня отсюда. Меня черт затащил сюда, - немного подумав, добавил: – нет, скорее водка. Помню – плыл, затем поворот к острову… и очнулся уже здесь. Заберите бутылку у меня, а то выкинуть самому сил не хватает.

Мы помогли бедолаге стащить лодку на воду и с чувством выполненного долга забрали у него спиртное. Не прощаясь, тронулись дальше.

– Плохое начало, – ворчал Григорич, – не будет нонче рыбалки.

Так оно и случилось. Первым же сплавом сели на задеву. Пока снимались, порвали сеть. Вторым сплавом собрали, казалось, весь мусор, который был в реке. В результате почти всю ночь напролет трясли провязы. Наконец, сети вычистили, но к утру так умаялись, что легли спать прямо на берегу под корягой.

Проснулись часа через два. Быстро попили чаю и снова на плав… Однако, день видимо, был не наш. До вечера промаялись безрезультатно. Григорич, расстроившись совсем, предложил двигать в сторону дома.

– Может, выспимся сначала, – возразил я ему, – ведь толком уже вторые сутки без сна.

– Ерунда, – отмахнулся старый рыбак, – бывало и по три ночи не спали – и ничего. Сейчас по соточке накатим и махнем на лодочную. Как раз успеем к утреннему поезду. Сейчас белые ночи, так что все будет нормально.

Спорить с товарищем не стал. Быстренько сгоношили стол, налили заработанные сто граммов – закусили и – в обратный путь. Вначале весело переговаривались, шутили, пытались даже петь песни. Но усталость брала свое: глаза слипались, руль слушался плохо. В какой – то момент, я на секунду закрыл глаза и … тут же почувствовал удар о берег. Посыпалась земля, мотор заглох. Чертыхаясь, выбирались из лодки. На дне полно земли, лобовое стекло разбито вдрызг, дыра выше ватерлинии. Стараясь, не глядеть друг на друга, до утра чистили плавсредство. Наконец, усталые легли отдохнуть.

Проснулись, когда солнце клонилось уже к закату. Приготовили обед. Я достал остатки водки и вопросительно посмотрел на Григорича. Тот, молча забрал у меня бутылку, и вылил содержимое в костер. Я опять не возражал.

Проплывая мимо «Овечки» не сговариваясь, повернули голову в сторону аварии коллеги: там никого не было.

– Да, бутылка – то оказалась и нам лишней, – резюмировал Григорич, – всегда почему – то думаешь, что несчастный случай может быть только с соседом, а не с тобой. Ан, нет! Судьбу не обманешь.

Эту заповедь я усвоил на всю жизнь.

АЛЬТЕРНАТИВНЫЙ РЫБАК

Пригласили нас с Григоричем на карасиное озеро поохотиться. Собрались быстро и уже рано утром были на месте. День прошел в хлопотах: готовили сети, проверяли резиновые лодки, ружья, боеприпасы. К вечеру были готовы к рыбалке и охоте.

Сети поставили недалеко от скрадков, в которых решили ждать утку. Вечерняя зорька прошла невзрачно. На двоих - три селезня. Пока не стемнело, решили проверить сети. Здесь ждала удача: два десятка карасей, каждый из которых был весом более килограмма.

– Ну, зачин есть! – радостно потирал руки Григорич, – то ли еще будет к утру.

Прибрав рыбу в садок, мы опустили его в воду, чтобы карась был живой и резвый. Сами же разошлись в свои убещища, где собирались пробыть до утренней зорьки и дождаться перелета птицы.

Незаметно стало сереть небо, послышались свистящие звуки от крыльев уток. Вскоре несколько крякашей приводнились около моего схрона. Я выстрелил, но промазал. Григорич тоже не сидел без дела. Периодически раздавались его дуплетные выстрелы.

Перелет птиц прекратился внезапно, как и появился. На озере стало тихо. Казалось, даже листья ивняка перестали шелестеть. Расслабившись, стал наблюдать за провязами. То в одном месте, то в другом были видны всплески рыбы. Это говорило о том, что улов будет неплохой.

Но тут мое внимание привлекла торчащая у берега коряга. На ней сидел… человечек. Ростиком был не более полуметра. Я протёр глаза, потряс головой, думая, что у меня от перенапряжения начались глюки. Человечек не исчез. Мало того, нахально положив ногу за ногу, слегка покачивался из стороны в сторону.

– Григорич, – громко прошептал я, – ты его видишь?

– Вроде бы, – откликнулся он, – щас, я его из ружья пугану, может, исчезнет.

Раздался выстрел. Человечек от неожиданности застыл на месте, потом прытко нырнул в озеро. Мы тупо посмотрели на круги, расходящиеся по воде, не понимая, что происходит.

– Что это было? – растерянно произнес напарник.

Я только развел руками.

Наступило утро. Стало припекать солнце, и мы поплыли проверять сети. На радость нам, карасей попалось много, и каждый был более килограмма весом. Выпутав рыбу, подплыли к месту, где оставили садок с вечерним уловом. Однако его на месте не оказалось.

– Может ты в другом месте его притопил? – внимательно осматриваясь по сторонам, сказал Григорич.

– Нет!

Тут напарник обнаружил обрывок веревки, за которую был привязан садок с рыбой.

– Человечек это сделал! – только и смог произнести дед.

Быстро собравшись, мы поспешили в избушку. Там уже собрались несколько охотников – все горячо обсуждали прошедшие зорьку и рыбалку. Взглянув на нас, знакомый мужик спросил:

– Что – то вы, ребята, смурные сегодня. Случилось что?

Мы без утайки поведали всему обществу странную историю, произошедшую ночью. В ответ услышали гомерический хохот. Когда смех стих, «борода» объяснил, в чем дело:

– Это местная выдра балуется. Она живет тут уже давно, привыкла к людям. Кормится за наш счет. Альтернативный рыбак, в общем. Видимо, и ваш садок уперла. А убить вы ее не убили – она хитрая, знает, что такое ружье.

Спустя пару недель о схожей истории мне уже рассказал знакомый из соседнего поселка.

– Ну, слава богу! Значит, жива осталась, водяная бестия, перекрестился я, – а то думал, грех на душу взяли.

Тут же рассказал другу о хорошей новости.

РЫБИНСПЕКТОРЫ ПОНЕВОЛЕ

.… Рыбинспектор поджидал нас на лодочной станции. На вопрос, где же сети и куда поплывем рыбачить, сказал, что это еще успеется, а пока необходимо поработать на государство. Озадаченные таким оборотом дела, тем не менее, послушались и отправились, как пояснил страж порядка, на пресечение браконьерской деятельности местных жителей.

Медленно плывем по протоке. На горной стороне ярким пятном выделяется красная палатка туристов. Бивак оборудован по последнему слову современного отдыха. Два дядьки с приличными животами спокойно ловят на спиннинги щурогайку. Рядом с палаткой столик, шезлонги, мангал. К большой сосне прислонены не зачехленные ружья. На дереве сушится…свежая шкурка ондатры. Все это здороваясь с туристами, замечает инспектор.

– Инспектор районной рыбоохраны Васенин, – показывает удостоверение наш сегодняшний начальник, – Это – со мной, – нештатные сотрудники из газеты.

После такого начала разговора один из отдыхающих скрывается в палатке. Через минуту появляется с подносом в руке, на котором красуется початая бутылка водки, бутерброды с копченой колбасой.

– По русскому обычаю хлеб-соль...

Васенин его обрывает:

– Ну, положим, гостеприимства не наблюдаю. Во – вторых, давайте ваши удостоверения личности, документы на оружие, путевку на осеннюю охоту.

Читаем документы. Оба представители знаменитого Уралмаша. Начальники цехов – большие шишки в то время. Туристы в замешательстве. Им, видимо, еще не приходилось быть в роли просителей, заискивать перед молодым человеком по социальному статусу, как они думают, стоящего ниже них.

– Разрешения на отстрел уток у вас нет, а ружья расчехленные. Кроме того, шкурка ондатры свежая. А чтобы охотиться на этого зверька, нужна лицензия!

Мужики в трансе, не знают как себя вести, что делать в такой ситуации. Их оправдания звучат как детский лепет: виноваты, большого вреда не нанесли, готовы тут же заплатить штраф. Видно, они люто возненавидели нас, даже когда лебезят перед блюстителем закона.

По все правилам оформляем протокол в двух экземплярах. Один вручаем браконьерам. Прощаемся. Под хмурые взгляды отчаливаем от берега.

– Чего так сурово? – интересуется мой товарищ.

– Они считают, что все должны быть у них в услужении, властьимущие, мать их, –ругается инспектор. – Не люблю людей, думающих, что им все позволено. Тошнит от них. Наш, местный браконьер честнее и благороднее.

Как наколдовал – из-за поворота выворачивает моторка с тремя мужиками. Они размахивают руками, громко разговаривают, матерятся. Знаками показываем, чтобы остановились. Рев мотора прекращается:

– Начальник, мы на пикник собрались. От своих баб слиняли. Сказали им, что на рыбалку, а сами…, – самый трезвый показывает полный рюкзак со спиртным. – В общем, на неделю отвалили.

Второй, сидя на первом сидении, пытается угостить нас водкой, показывая свое дружелюбие.

– Вам лучше бы сейчас к берегу пристать, – советует инспектор, не ровен час перевернетесь.

Пьяные послушно заворачивают в небольшую протоку. Слышно, как один из них говорит товарищам:

– Начальник прав, давайте отоспимся и завтра двинем дальше: время есть.

– Ну, что с них возьмешь? Проспятся, поставят сети в протоке, сварганят уху и продолжат квасить, пока водка не кончится. Разве это браконьер? – как бы в оправдание глядит на нас Васенин.

Плывем в сторону пристани, рядом с которой железнодорожный вокзал. Наш командир смотрит на часы.

– Скоро пассажирский поезд отправляется, сейчас спекулянты будут подтягиваться к ресторану – вагону, муксуна продавать. Нужна еще одна лодка, чтобы с двух берегов перехватывать. Мало чего понимая, согласно киваем головами.

Неожиданно моторка сама подплывает к нам.

– Ребята, до пристани далеко? – спрашивают нас мужики.

– Да, мы туда же добираемся, держитесь за нами, – даем газ на полную и летим по водной глади вниз по течению.

По пути узнаем – туристы из Челябинска – отдыхают. У пристани наш страж предлагает новым знакомым помочь нам проверять лодки на предмет ценных пород рыб. Те смущено отказываются, мол, они простые туристы, зачем им это надо. Инспектор непреклонен: помогайте или он составит протокол на незаконное ношение ружей – отсутствовали путевки на охоту.

Стоим с заведенным двигателем, наблюдая за проплывающими мимо лодками. Вот одна из них, заметив наш бортовой номер (известный всем местным браконьерам), пытается уйти к другому берегу. Им навстречу устремились мы, чуть погодя – новые подневольные помощники. Видя, что не скрыться, молодой парень, а именно он был за рулем, заглушил мотор.

С первого взгляда определяем, что удирал он не зря. В лодке лежит мешок с рыбой.

– Чей, – спрашивает инспектор.

– Мама просила передать родственникам, – от страха у пацаненка дрожат губы.

Вываливаем содержимое – свежие муксуны. Пересчитываем: более двух десятков рыбин.

– Ну, что, На две тысячи рублей штрафа ты уже попал. Плюс конфискация мотора и лодки. Ты понимаешь, как влип?

Мальчонка начинает всхлипывать:

– Где же я возьму такие деньги. Ведь учусь в техникуме, отца нет, вот, и подрабатываю на учебу: продаем в ресторан.

Переглядываемся. Васенин перекладывает муксунов в нашу лодку и начинает писать протокол изъятия. Мы осуждающе смотрим за ним.

– Если еще раз попадешься, пойдешь в тюрьму, понял?– вручает протокол юному браконьеру.

Отплываем к пристани. Молчим.

– Да, ладно, вам дуться. Протокол – то я в одном экземпляре написал, попугать и все. Надолго теперь запомнит этот случай.

Все сразу повеселели, заулыбались. Новые знакомые торопливо стали прощаться с нами.

В это время к причалу ткнулась лодка местного рыбака- ханты.

– О, старые знакомые, – здоровается с ним инспектор, – хорошая рыба есть? Вот журналистов надо угостить.

– Не-е-т. Щука есть.

– А ты пошарь в бардачке, может, что и найдешь.

Рыбак начинает, не глядя, искать:

– Смотри-ка, нельмушка затесалась, – удивляется он.

– А давай малосол сделаем,– предлагает Васенин, угостим гостей с Южного Урала.

Ханты тут же начинает разделывать рыбу, слегка солит и предлагает попробовать.

– Мужики, эту закусь надо под водочку, – новые знакомые достают бутылку.

Мы с удовольствием принимаем по чарке, закусывая малосольной нельмой. Уральцы следуя нашему примеру, лихо опрокидывают спиртное и тянуться к рыбе. Тщательно жуют… и выплевывают.

На немой вопрос, поясняют:

– Столько слышали о нельме, малосоле – деликатес, мол! А на самом деле, обыкновенная сырая рыба.

Хохочем, уплетая вкуснятину за обе щеки.

– Поэтому, мы живем здесь, а вы на большой земле, – резюмирует рыбинспектор.

День катится к закату. Прощаемся с уральцами, нашим сегодняшним начальником.

– Вы рыбу – то заберите. Для вас же старался, – он перекладывает ее к нам в рюкзаки, – приятно было провести время.

Вскоре его лодка мелькнула на повороте и скрылась.

Через год Васенин погиб от рук пьяных браконьеров. Было ему всего двадцать пять. Осталась жена и маленькая дочка.

Blog

По признаниям автора сборника рассказов «У берегов «Овечки» и«Турпана» Бориса Карташова, он долго вынашивал материалы для этой книги