Xvii. Отечественная культура советского периода: антиномии, идеалы, ценности, историческое место
| Вид материала | Закон |
- Отечественная культура советского периода: антиномии, идеалы, ценности, историческое, 1963.45kb.
- Культура русской дворянской усадьбы, 262.2kb.
- Диспут на тему: «Смысл жизни», 12.74kb.
- Культура средневековой западной европы: особенности, ценности, идеалы , 680.48kb.
- Отечественная история учебное пособие, 4963.92kb.
- Рабочей программы учебной дисциплины культура России IX-XVII вв. Уровень основной образовательной, 79.06kb.
- Русская культура xvii–xviii вв. Культура XVII, 73.69kb.
- Vii. Культура средневековой Европы: особенности, ценности, идеалы, 533kb.
- Тема: Культура советского периода, 91.75kb.
- Американская культура, 3238.88kb.
Глава XVII. Отечественная культура советского периода:
антиномии, идеалы, ценности, историческое место
| Антиномия – (греч. antinomia – противоречие закона самому себе) – в диалектическом смысле слова признание объективных противоречий, выражающих процесс развития – в данном случае – культуры. |
| Детерминизм – учение о закономерности и причинной обусловленности всех явлений природы и общества. «Детерминанты» – понятие, обозначающее наличие и действие объективных факторов в социокультурной жизни страны в целом и отдельных сферах ее культуры. |
Исторические истоки и детерминанты
советской культуры. Феномен социо-культурного раскола
русского народа
оявление в нашем Отечестве феномена «советской культуры» не было случайным и внезапным, а тем более каким-то злонамеренным действием со стороны враждебных России сил. Как это не звучит парадоксально для человека, живущего современными реалиями, данный тип культуры не был чужеродным явлением для российского общества и зарождался задолго до появления самого Советского государства как определенной политической и социально-экономической системы. Он, этот тип культуры, возникал, зачинался внутри русского народа, самим народом вследствие давних условий его жизни и неистребимого желания изменить к лучшему эти условия. Обращение не к политическим мифам и тем более не к невежественным вымыслам, а к подлинным фактам, явлениям и процессам русской истории XVIII, XIX и XX в.в. сразу выявляет действия главных макрофакторов (детерминант), сыгравших роль движущей силы в появлении сначала отдельных «кирпичиков», а затем и целостного типа новой (советской) культуры. Вот главные детерминанты русской исторической социокультурной действительности:
- начиная с XVII в. в русской национальной культуре происходят процессы, которые ученые называют «расколом», «расщеплением» и даже «пропастью». В этом состоянии общество будет находиться несколько столетий, раскол сделается характерным явлением и для культуры. Так, петровские реформы, ориентированные на заимствование западноевропейских ценностей и стандартов, приведут к становлению нового для России типа культуры, главным субъектом которой станет дворянская элита русского общества. Эта новая европеизированная культура с самого начала оказалась недоступной большинству трудового населения страны (крестьянству, городским жителям: ремесленникам, купечеству, духовенству), а будучи далекой, стала чуждой основной массе народа. Именно в петровские времена обозначилась пропасть между дворянским сословием и трудовой массой населения. Разрыв между традиционной национальной (народной) и новой (дворянской, элитарной) культурами с течением времени не только не исчез, а, наоборот, увеличился. «Пропасть…между верхним слоем и народом все возрастала, – делает вывод Н.А. Бердяев в книге «Русская идея. Основные проблемы русской мысли XIX и начала XX века». – Поляризация социокультурных интересов и ценностей помещиков и крестьян – основная ось, вокруг которой на протяжении двух веков вращались главные противоречия русской общественной жизни и культуры, приведшие в конечном итоге к трем революциям в первой четверти XX столетия;
- еще раньше, начиная с конца XVI в. в России происходит окончательное закрепощение крестьян, именно здесь лежат самые глубокие истоки и социального и культурного раскола («расщепления») всего общества на крепостников-помещиков и крепостных-крестьян. Именно последние были отчуждены от лучших достижений культуры (науки, образования, искусства) и крайне задавлены темнотой (безграмотностью) и невежеством. «Высокая» (элитарная) культура им была недоступна, они даже не догадывались о ее содержании и ценностях. Но народное творчество («фольклор») было неподвластно «хозяевам жизни», оно продолжало жить и развиваться. То была культура самого трудового народа: крестьян, холопов, посадского населения, позже – рабочих. Именно в ней ярко, рельефно, мощно воплотился протестующий, мятежный характер народного творчества, в котором русские люди выражали свое суждение об окружающем мире, о социальной правде и неправде, о социальном равенстве и угнетении, о нищете и голоде простого человека. Великая русская «Дубинушка» родилась не в дворянском салоне и не в барских покоях, а, образно говоря, в конюшне и на псарне, исторгнутая из рыдающей груди униженного и оскорбленного крепостного мужика…;
3) отмена крепостного права в 1861 г. не облегчила положение крестьянства: вырываясь из-под власти помещика-крепостника, оно попадало под власть денег, т.е., в условиях товарного производства неизбежно оказывалось в тисках капитализма. А капитализм вел к новому социальному и культурному «расщеплению» народа и его культуры: крестьянство (самый многочисленный класс населения в России) расслаивалось, дифференцировалось. С одной стороны, из среды наиболее зажиточного крестьянства формировалась деревенская буржуазия, с другой, - росло крестьянское разоренье, выделялась многочисленная крестьянская беднота, из года в год росло число деревенских пролетариев и полупролетариев. Такое расслоение («расщепление») крестьянства питало процесс образования другого класса - пролетариата, в массе своей бесправного, нищего и отторгнутого от культуры. В первой четверти XX столетия оба этих класса и станут главным субъектом русской революции и рождения ценностей культуры советского периода.
Выдающиеся русские мыслители о социальном и культурном «расщеплении» России и его последствиях
«Самодержавие есть наипротивнейшее человеческому естеству состояние…звери алчные, пиявицы ненасытные, что крестьянину оставляем? То, что отнять не можем – воздух. Да, один воздух…»
«…Здесь барство дикое, без чувства, без закона, присвоило себе насильственной лозой, и труд и собственность, и время земледельца…»
«Прощай, немытая Россия,
Страна рабов, страна господ
И вы, мундиры голубые,
И ты, им преданный народ.»
«Крестьянин…– все в том же положении, в каком застигли его кочующие полчища Чингисхана… Цивилизованный человек, которого он знает, – это или его помещик, или чиновник. И крестьянин чувствует к нему недоверие, смотрит на него угрюмым взглядом, низко ему кланяется и отходит подальше; но он его не уважает…»
«Надрывается сердце от муки,
Плохо верится в силу добра,
Внемля в мире царящие звуки
Барабанов, цепей, топора.»
«…100 миллионов, на которых зиждется могущество России –… нищает с каждым годом, так что голод стал нормальным явлением… Народ голоден оттого, что мы слишком сыты.. Все эти дворцы, театры, музеи, вся эта утварь, все эти богатства, – все это выработано этим самым голодающим народом. Между нами, господами, и мужиками лежит пропасть… Одних пускают в чистые места и вперед в соборы, других не пускают и толкают в шею; одних секут, других не секут. Это две различные касты … »
«…В императорской России не было единой целостной культуры, … был разрыв между культурным слоем и народом,… старый режим не имеет моральной опоры. … Все мечтали о преодолении раскола и разрыва в той или иной форме коллективизма. Все шло к революции… »
Сказанное великими отечественными мыслителями о положении народа и его культуре на деле означает одно: русские народные массы, во-первых, никогда не понимали объективных оснований для беспредельного господства над ними «барина», а, во-вторых, ненавидели его и чувствовали себя обделенными, униженными и оскорбленными. Но то была не одна лишь классовая ненависть, обусловленная экономическими причинами. Характерной особенностью русских общественных отношений было и то, что эта классовая рознь («расщепление») подкреплялось и усиливалось еще более глубоким чувством – состоянием духовно-нравственной, культурно-бытовой отчужденности. Для русского мужика-крестьянина и пролетария барин был не только эксплуататором, но и, что не менее важно, – «чужаком» со своей культурой и повадками, до платья и внешнего («барского») обличья. Отчуждение между ними носило исключительно глубокий и всеобщий характер. «Высшее общество, – писал А.И. Герцен, – ничего не читало по-русски, низшее – вообще ничего не читало»4. Барин был существом непонятным, чуждым, и потому подчинение этому «существу» всегда воспринималось и ощущалось как тяжкое, оскорбительное и несправедливое бремя, которое надо было терпеть, но которое обязательно должно было закончиться… Или его надо было сбрасывать самим крестьянам и рабочим.
| Апофеоз (греч. «обожествление») – в современном языке – торжественная заключительная часть события или спектакля. |
Русская
революция как
социокультурный феномен
усская Революция как исторический, социальный и культурный феномен – явление сложное, многозначное, остро и длительно развивавшееся во времени, различных движущих силах и ценностно-смысловых ориентациях. Ее «апофеозом» стала Великая Октябрьская социалистическая революция 1917 г. Этот революционный акт, вызывающий сегодня много споров и эмоций, в жизни русского народа – явление совсем не случайное, а исторически и культурно детерминированное. Вся предшествующая 200-летняя история развития общества и культуры накопила в народе огромный «горючий» материал. Уже XVII век вошел в историю как «бунташный век». Он начался «Смутой» - первой в России гражданской войной, а окончился стрелецким восстанием в июне 1698 г. По определению академика А.М. Панченко, «Смута воочию показала, что тишина и покой канули в вечность. Русь переживала тяжелейший кризис – династический, государственный, социальный»5. Можно добавить: и культурный. В середине XVII века произошел раскол в Русской православной церкви, возникло старообрядчество. «Так … отделялось русское народное благочестие от благочестия господствующей церкви. Религиозный протест, конечно, удесятерил свои силы, соединившись с протестом политическим и социальным. Но это нисколько не изменяет того основного факта, что первой и главной причиной разрыва были вопросы совести»6 (П.Н. Милюков).
XVIII век был отмечен пугачевским восстанием (1773-1775), которое по праву можно считать крестьянской войной за землю и волю. Известный русский историк В.И. Семевский, оценивая манифест Е. Пугачева от 18 июля 1774 г., назвал его «жалованной грамотой всему крестьянскому миру», «хартией, на основании которой предстояло создать новое, мужицкое царство». XIX столетие, величайшее по творческому подъему время русской истории и культуры («золотой век»), было веком нарастающей народной революции. Восстание декабристов 1825 г., сотни массовых волнений русских рабочих, постоянные «возмущения» крепостных и казенных крестьян, выступления армянских, азербайджанских, грузинских и других национально-трудовых масс – все свидетельствовало о всенародном недовольстве существующим экономическим, социальным, культурным положением.
Но русская революция, как исторический социокультурный феномен, вызревала не только в трудовых массах народа, ее готовила передовая русская культура, в первую очередь – литература. «Русская литература XIX века, – писал Н.А. Бердяев, – свидетельствует о совершающейся внутренней революции, о надвигающейся революции… Русская поэзия была полна предчувствий грядущей революции, а иногда и призывала к ней»7. Совсем не случайно верноподданный журналист Фаддей Булгарин представил в III жандармское отделение донос, в котором сообщал, что Н.А. Некрасов – «отчаянный коммунист», который «страшно вопиет в пользу революции». Нет, великий русский поэт, конечно, не был коммунистом, но коммунистическими, революционными были его стихи:
Иди к униженным,
Иди к обиженным –
По их стопам,
Где трудно дышится,
Где горе слышится,
Будь первый там !
Русскую революцию готовила и всячески приближала русская интеллигенция, как профессиональный субъект нашей национальной культуры. «Вся история русской интеллигенции, - говорил талантливый и весьма осведомленный представитель данной социальной среды Н.А. Бердяев, - подготовляла коммунизм. В коммунизм вошли знакомые черты: жажда социальной справедливости и равенства, признание классов трудящихся высшим человеческим типом, отвращение к капитализму и буржуазии… Все эти черты всегда были свойственны русской революционной и даже просто радикальной интеллигенции»8. Эту важную мысль Н.А. Бердяева подтверждают и другие русские интеллигенты того периода времени.
Русские философы, экономисты, юристы, литераторы
правокадетского толка о назревающей революции
(по материалам сборников «Вехи» 1909 г. и «Из глубины» 1918 г.)
«Есть коренное различие между отношением народа к имущим и образованным на Западе и этим отношение у нас. И там народ ненавидит барина и не понимает его языка, но там непонимание и ненависть коренятся в умопостигаемых чувствах… Там нет той метафизической розни, как у нас… Между нами и нашим народом – иная рознь. Мы для него – не грабители, как свой брат, деревенский кулак; мы для него не просто чужие, как турок или француз: он видит наше человеческое обличье, но не чувствует в нас человеческой души, и потому он ненавидит нас страстно, вероятно с бессознательным мистическим ужасом, тем глубже, что мы свои.»
«Россия пережила до новейшей революции, связанной с исходом русско-японской войны, два революционных кризиса, потрясших народные массы: Смутное время, как эпилог которого мы рассматривали возмущение Разина, и пугачевщину. …В этих революциях … с разрушительной силой сказалась борьба социальных низов. …После того как казачество в роли революционного фактора сходит на нет, … ему на смену является его исторический преемник – интеллигенция…Прививка политического радикализма интеллигентских идей к социальному радикализму народных инстинктов совершилась с ошеломляющей быстротой.»
«Социалистическая симпатия русской интеллигенции составляет одну из ее наиболее характерных черт…Русский интеллигент, если он вообще не чужд общественных интересов, обычно более или менее сочувствует, а иногда и фанатически привержен социализму… Причины полубессознательного тяготения нашей интеллигенции к социализму коренятся очень глубоко в условиях нашего общественного развития.»
«Литературные, общественные и … политические идеалы русской интеллигенции сразу же стали достоянием нарождающихся национальных интеллигенций. Яркий огонь русской национальной культуры перекинулся во все дальние окраины империи…»
«Вместе с ядом социализма русская интеллигенция в полной мере приняла и отраву народничества… Что народ всегда является готовым, зрелым и совершенным.»
«Более глубокое определение источника зла, погубившего Россию, приходится отметить в лице нарастающего сознания гибельности социалистической идеи, захватившей широкие круги русской интеллигенции и просочившейся могучими струями в народные массы.»
Приведенные мысли принадлежат известным в России людям, которые сами не приняли и осудили революционное движение народа и интеллигенции. Но как исторические свидетели, жившие на рубеже XIX–XX вв., они помогают лучше понять процессы, развернувшиеся в российском обществе.
| Рождение новых социальных и духовных ценностей советского типа в дореволюционной России |
Русская крестьянская община – историческая предтеча
советского общественного строя
Русские мыслители о значении общинного
уклада жизни
