Альманах Центра общественных экспертиз Выпуск Апрель 2008 г. Альманах Центра общественных экспертиз: Научное издание. № История. Политология. Философия. Экономика. Юриспруденция. Москва: нп «Центр общественных экспертиз», 2008. – 208 с
| Вид материала | Документы |
| Общество и государство |
- Альманах Центра общественных экспертиз Выпуск Декабрь 2008 г. Альманах Центра общественных, 10211.22kb.
- Вопросы к зачету для студентов и слушателей всех форм обучения, 69.29kb.
- Тема криминалистические экспертизы, 296.74kb.
- Литературный альманах сф пгу. Выпуск, 2810.94kb.
- Обзор практики применения норм апк РФ при назначении судебных экспертиз по делам, рассмотренным, 446.71kb.
- Сибирское отделение ран центр общественных связей, 41.06kb.
- Основные положения о назначении и производстве экспертиз в экспертно- криминалистических, 385.42kb.
- Центр Налоговых Экспертиз и Аудита, преподаватель спб Государственного Университета,, 48.91kb.
- Весной этого года в Москве прошел III всероссийский конгресс политологов, в июне Всемирный, 302.71kb.
- Приглашаем вас принять участие в Межвузовской научно-практической конференции студентов, 44.29kb.
Различная оценка роли российских миротворческих сил в зоне конфликта и «косовский фактор» для будущего Абхазии
Однако, несмотря на бесспорные положительные моменты присутствия миротворческих сил и военных наблюдателей в зоне конфликта, следует признать, что он был всего лишь «заморожен», но так и не был окончательно разрешен. До сих пор не решена главная проблема – определение политического статуса Абхазии, которая за эти годы де-факто создала все основные государственные структуры и требует признания независимости уже де-юре, или, по крайней мере, включения в состав РФ на правах ассоциированного члена. Значительная часть абхазов приняла российское гражданство. Грузия же со своей стороны заявляет, что никогда и ни при каких условиях не согласится на отделение Абхазии. Кроме того, по мнению руководства Грузии миротворцам не удалось выполнить такую важную задачу как содействие в возвращении грузинских беженцев. С самого начала операции Грузия также была недовольна отсутствием полицейских функций у миротворческих сил в зоне их ответственности. Власти же Абхазии, наоборот, полагают, что полицейские функции должны выполнять правоохранительные органы республики.
В настоящее время переговорный процесс между сторонами фактически зашел в тупик. Следует признать, что при такой непримиримой позиции сторон, высоком уровне конфронтации, к сожалению, не видно реальных перспектив политико-дипломатического разрешения конфликта.
Наблюдается и диаметрально противоположное отношение сторон конфликта к роли российских миротворческих сил и в целом России в урегулировании конфликта. Абхазское руководство и «народ Абхазии» считают Россию «единственным гарантом безопасности и стабильности в регионе»107. Грузия же в свою очередь расценивает российские миротворческие силы как «оккупационные» и обвиняет Россию в симпатиях к Абхазии и стремлении аннексировать часть грузинской территории. 18 июля 2006 г. парламент Грузии единогласно принял постановление «О миротворческих силах в конфликтных зонах», в котором обязал грузинское правительство начать процедуры по скорейшему прекращению миротворческих операций в Абхазии и Южной Осетии, аннулированию соответствующих договоров и структур, незамедлительному выводу контингентов российских миротворцев. Было также предложено изменить формат миротворческих операций, разместив в зонах конфликтов на территории Грузии международные полицейские силы. В ответ на это парламент Абхазии призвал все страны, в том числе Россию, «незамедлительно начать процесс официального признания независимости Республики Абхазия», а также решил обратиться к ООН, ОБСЕ и другим международным организациям с просьбой «пресечь милитаристские планы грузинского руководства». В свою очередь МИД России сделал заявление, в котором подчеркнул, что «форматы переговорного процесса, в которых кроме России задействованы ООН, ОБСЕ, СНГ, страны-члены Группы друзей Генерального секретаря ООН по Грузии, созданы по согласованию всех вовлеченных в конфликты сторон» и не могут быть изменены в одностороннем порядке. В заявлении было подчеркнуто, что подобный «провокационный шаг» направлен «на нагнетание напряженности» и чреват «новым кризисом и гуманитарной катастрофой» в зоне конфликта108.
СБ ООН в резолюции № 1716 от 13 октября 2006 г. со своей стороны призвал грузинскую сторону «избегать шагов, которые могли бы быть восприняты как угрожающие, и воздерживаться от воинственной риторики и провокационных действий, особенно в верхней части Кодорского ущелья». При этом в очередной раз была подтверждена «важная роль миротворческих сил СНГ и МООННГ в зоне грузино-абхазского конфликта»109. В своем докладе о положении в Абхазии от 23 января 2008 г. Генеральный секретарь ООН Пан Ги Мун подтвердил стабилизирующую роль МС СНГ и призвал обе стороны к сдержанности и «укреплению доверия». При этом он подверг резкой критике увеличение числа недостоверных заявлений со стороны грузинских СМИ и официальных грузинских властей против МС СНГ, которые дискредитируют их деятельность и принижают их роль в поддержании мира в данном регионе110.
Что касается международного сообщества, то оно, по-видимому, не готово предпринять решительные меры, которые могли бы изменить сложившийся статус-кво в отношении Абхазии. Эту позицию постоянно демонстрируют западные страны, входящие в Группу друзей Генсека ООН – Франция, Германия, Великобритания и США111.
Есть все основания полагать, что Грузия хотела бы заменить миротворческие силы СНГ не просто международным контингентом, а натовскими войсками по мандату ООН или ОБСЕ, т.е. по сценарию Боснии и Герцеговины, а также Косово. Выход Грузии в 1999 г. из Договора о коллективной безопасности СНГ, неоднократные заявления о возможности выхода из СНГ, официально озвученное желание как можно скорее вступить в НАТО свидетельствуют об атлантистской направленности грузинской политики и дистанцировании от России, особенно после «революции роз» 2003 г. и приходом к власти прозападно настроенного политика М. Саакашвили.
В свою очередь Россия заинтересована в сохранении стабильности и статус-кво на Кавказе, в том числе и с помощью своих миротворческих сил. В противном случае может произойти политическая дестабилизация на Кавказе (в Дагестане, Чечне, Ингушетии, Кабардино-Балкарии, Адыгее) и в целом на юге России. А это может привести к нежелательным для РФ изменениям в геополитической и геостратегической ситуации в Черноморско-Каспийском регионе. Кроме того, российское руководство полагает, что Россия должна всесторонне защищать своих граждан, а, как известно, значительная часть населения Абхазии имеют российское гражданство. Поэтому одним из практических шагов в этом направлении стала официальная отмена 6 марта 2008 г. торгово-экономических, финансовых и иных санкций в отношении Абхазии по государственной линии, введенных решением СГГ СНГ в 1996 г.112 Очевидно, что это решение было принято российским МИДом в ответ на одностороннее объявление независимости Косово. Как известно, в ходе рассмотрения косовской проблемы российские лидеры заявляли о возможном внесении корректировок в политику по отношению к непризнанным республикам на постсоветском пространстве, если независимость Косова будет признана.
Непосредственное влияние косовского прецедента прослеживается и в обращении от 7 марта 2008 г., с которым Народное Собрание Республики Абхазия обратилось к парламенту Российской Федерации, а также к ООН, международным организациям и государствам мира с призывом признать независимость Абхазии. Бесспорно, вся сложность и трудноразрешимость ситуации заключается в необходимости примирения двух непримиримых основополагающих принципов международного права – принципа государственного суверенитета и права наций на самоопределение. Но при наличии прецедента Косова очень сложно понять особую «уникальность» именно этого случая и нежелание международного сообщества признать право на национальную независимость других непризнанных республик, включая и Абхазию.
С. В.Бурьян,
адъюнкт кафедры истории
Военного университета МО РФ
Российско-белорусские отношения
на современном этапе
Современное белорусское государство возникло внезапно, вопреки воле и желанию ее собственного народа, при отсутствии многовековой борьбы за независимость и тяги к национальному обособлению. Стремительный распад СССР обусловил нежданное отделение Беларуси, политическая элита которой была статистом при данном процессе и оказалась совершенно не готова к утверждению национального самостоятельного государства (к чему ее просто вынудили обстоятельства). Об этом, в частности, свидетельствует тот факт, что Декларацию о суверенитете Белоруссия обнародовала последней (в июле 1990 г.).
Всплеск национализма оказался кратковременным и достаточно поверхностным. Его пик пришелся на 1991 г., когда бывшая БССР получила свое новое название - Республика Беларусь.
Современная Беларусь не может рассматриваться как изначальное этногосударственное образование, имеющее глубокие исторические корни, поскольку ее территория - произвольно определенная в какой-то период существования СССР административная единица, ограниченная административными, на деле - виртуальными, границами территория.
В средние века белорусский этнос был разделен между несколькими сильными государствами: Польшей, Литвой и Россией и на западных территориях подвергался религиозным гонениям, не будучи равноправным народом. Только после трех разделов Речи Посполитой в едином государстве воссоединилась вся территория Беларуси с населением свыше 3 миллионов человек.
В составе Российской империи Беларусь была успешно развивающейся частью единого хозяйственного комплекса, ускоренными темпами росла ее транспортная инфраструктура, наметился устойчивый рост населения. Именно в XIX веке окончательно оформился единый белорусский этнос, преодолевший после объединения региональные различия в говоре, обычаях, укладе. Расширение территорий повлекло интенсивное развитие промышленности, сельского хозяйства, усилило влияние страны на политической арене. Западные рубежи империи имели гарантированное стабильное развитие и защиту.
После революции и распада российской империи в марте 1918 года была создана Белорусская Национальная Республика (БНР). Именно ее следует считать первым собственно белорусским государством, образованным в новейший период истории, однако она не смогла добиться ни международного признания, ни утверждения национального суверенитета и распалась после ухода с ее территории немецких войск. В феврале 1919 года была создана БССР, вскоре преобразованная в Литовско-Белорусскую Советскую республику, в ходе гражданской войны оккупированную Польшей. После освобождения большей части Беларуси от интервенции в 1920 году, на ней был восстановлен суверенитет БССР. Договором от 16 января 1921 года были установлены равноправные отношения между советскими республиками Россией и Белоруссией и его следует рассматривать как основополагающий крупномасштабный документ, регулирующий взаимоотношения двух народов. Первым белорусским национальным образованием стала БССР, получившая суверенитет, международное признание, создавшая фундамент для экономического, социального и культурного развития белорусской нации и укрепления ее государственности.
Исторический опыт показывает, что любое самостоятельное белорусское государственное образование, не связанное той или иной формой договорных отношений с Россией, не опирающееся на государственный авторитет восточного соседа, тотчас возвращается в историческую ситуацию конца XVIII века, когда ее земли делят между собой три сильных соседа - Польша, Литва и Украина. Естественный исторический союзник Беларуси - Россия. Она коренным образом заинтересована в укреплении и стабильном развитии белорусской государственности. Так, опыт сосуществования в рамках СССР, в целом для Беларуси весьма позитивный, содержит восстановление совершенно опустошенной и обескровленной за годы Великой Отечественной войны республики совместными усилиями всего Союза. Именно в эти годы сформировался тот промышленный потенциал республики, который позволил ей стать не только «воротами на Запад», но и «сборочным цехом СССР».
В современный период Беларусь предприняла политические движения в направлении интеграционных процессов в Европе, но быстрой интеграции с Европейским Союзом не получилось. Поэтому, в отличие от иных среднеевропейских стран, Беларусь должна укреплять собственное государство. Тем более, что характер задач, которые должно решить белорусское государство, принципиально отличается от задач, стоящих перед иными среднеевропейскими странами. Значение институтов парламентской демократии в Беларуси не может быть столь велико, как в иных среднеевропейских государствах, перед которыми не стоят столь масштабные задачи, как преодоление последствий аварии на ЧАЭС, модернизация промышленных предприятий мирового значения, которые заняты в самых передовых отраслях мировой экономики, переход страны к новому экономическому районированию и завершение урбанизации Беларуси, политическая стабильность в поликультурном и поликонфессиональном обществе.
Результаты обобщающего материала позволяют сделать вывод, что Беларусь как историческая общность и государство субъективно готова к процессам глобализации, но объективно в них участия не принимает, что не позволяет ей определиться со своим местом и ролью в мировом сообществе.
Потому особое значение для Беларуси приобретает проблема эффективности государственной идеологии и формы организации белорусского государства.
В исследуемый период ни одна влиятельная политическая сила в Республике Беларусь не противоречит необходимости интеграции Беларуси не только с Россией, но и с европейской ориентацией Беларуси. Ни одна серьезная политическая сила не отказывается от ликвидации последствий аварии на ЧАЭС. Ни одна партия и тем более власть не декларировали курса на уничтожение белорусской крупной промышленности. В случае медленного поворота Беларуси лицом к Европе следует ожидать нарастания давления на Беларусь со стороны Запада и России. В ближайшие годы вступят в строй те крупные коммуникационные проекты, которые закладывались 5-10 лет тому назад, Европейский Союз приблизится к границам Республики Беларусь и активизирует свое присутствие в регионе, Россия станет более активно искать дружбы и стратегического партнерства именно с Европейским Союзом для обеспечения своей более устойчивой позиции. Можно ожидать реализации ряда очень привлекательных для Беларуси проектов в обход ее территории: строительства комплекса нефтяных портов в районе Санкт-Петербурга и на Баренцевом море, пуска новых газопроводов из России в Европу через Скандинавию, поворота большой Казахстанской нефти на пути в Европу через Украину. Это приведет к росту промышленного производства на предприятиях - конкурентах Республики Беларусь в России и на Украине, которые начнут теснить Беларусь на рынке России. По мере неуспеха белорусских промышленников в Беларуси будет нарастать социально - политическая напряженность. Бедность станет труднопреодолимым особо обостряющим ситуацию в стране фактором. Маловероятно, чтобы белорусская политическая элита нашла в себе силы и энергию для предотвращения столь нежелательного развития событий.
В случае попытки резкого поворота на Запад, отказа от союза с Россией, перехода к шоковой терапии по стандартному для Средней Европы 90-х годов образцу следует ожидать резкого обострения социально-политической ситуации в Беларуси и даже гражданского конфликта. Общество в Беларуси не готово к отказу от коллективистских идеологических принципов. Если же переход к апологетике силами государства антиколлективистской идеологии в любой ее интерпретации будет сопровождаться еще и быстрой остановкой крупных заводов, тогда гражданский конфликт в Беларуси неизбежен2. Это маловероятный сценарий развития, поскольку гражданский конфликт в Беларуси затронет глубинные геополитические интересы и России и особенно Европейского Союза. Паралич белорусских транспортных артерий - слишком дорогая цена для Запада и Востока за идеологически выверенную шоковую терапию в небольшой восточно-европейской стране.
Если в конце ушедшего тысячелетия судьба человечества находилась в зависимости от баланса двух противоборствующих сил, характерного для времен «холодной войны», то сейчас в условиях глобализации рынка неизбежно образование многополюсного пространства. И базой формирования такого единого (в отдаленном будущем) мирового экономического пространства называются региональные объединения, формирующиеся вокруг одной или нескольких стран.
В сложившейся сегодня фактически многоцентровой системе мировой политики определился целый ряд центров притяжения и влияния, а именно:
- могущественная мировая держава — Соединенные Штаты Америки;
- стремительно идущая к объединению Европа;
- быстро интегрирующийся Азиатско-Тихоокеанский регион;
- Российская Федерация.
Если тяготение различных стран к оптимальным для них «центрам притяжения» - это объективная реальность, то возникает резонный вопрос: к какому «центру» должна тяготеть Беларусь: к США? к Европейскому союзу? к далекому Азиатско-Тихоокеанскому региону? или к своей ближайшей соседке - России?
Результаты исследования показали, что Союз России и Беларуси - это необходимое веление времени и исторической обстановки на данном этапе.
Предлагаемая внешнеполитическая стратегия России ни в коем случае не означает ухудшение отношений с другими странами. Россия должна всегда поддерживать дружественные отношения со всеми государствами, но одновременно уделять повышенное внимание отношениям с Германией, Японией и Ираном.
Для выработки эффективной политики в «силовой» области целесообразно прежде всего определить возможные военные угрозы и характер потенциальных боевых действий. Следует отметить, что в случае реализации успешной стратегии России военные угрозы в отношении нашей страны существенно изменятся по сравнению с нынешним состоянием. Основными военными угрозами в будущем можно считать: а) угрозы со стороны отдельных государств традиционного типа; б) со стороны глобальных сверхкорпораций, обладающих собственными вооруженными силами; в) со стороны континентальных территориальных образований; г) со стороны неформальных групп (в том числе, террористических).
В этой связи России также следует существенно корректировать политику в военной сфере. Основным должен стать принцип "адекватности", когда на военную угрозу определенного вида дается ответ соответствующего типа. Речь идет о том, что "государственные" вооруженные силы России служат для отражения агрессии со стороны традиционных государств, а "сверхкорпоративные" войны должны вестись силами частных армий.
При оценке угроз со стороны государств традиционного типа следует учитывать, что сегодняшние мировые лидеры постепенно дрейфуют в «сверхкорпоративную» сторону и их место в общей шкале угроз данного типа будут занимать другие страны. Сегодня основными возможными противниками России могут считаться страны НАТО, в которых процессы вытеснения сверхкорпорациями наиболее активны. В течение ближайших десятков лет следует ожидать, что «американская государственная» угроза трансформируется в «американскую сверхкорпоративную», а в качестве потенциальных противников «государственного» типа выступят страны Латинской Америки и Юго-Восточной Азии.
Следующим фактором угрозы следует считать деятельность континентальных территориальных образований. Процессы объединения государств и сверхкорпораций в территориальные блоки будут неизбежно связаны со стремлением привлечь Россию в качестве участника того или иного блока. Реализация Россией политики «неприсоединения» может вызвать агрессивные планы со стороны тех или иных государств или сверхкорпораций. Именно поэтому нашей стране следует выбирать себе союзников из числа лидеров того или иного блока.
Состав субъектов, потенциально угрожающих России, определяет и характер будущих угроз. Главной формой угрозы со стороны нынешних развитых государств традиционного типа следует считать применение регулярных вооруженных сил, оснащенных высокотехнологичным оружием. Основными целями для уничтожения по-прежнему будут считаться вооруженные силы России, инфраструктура государственного управления и военно-промышленный комплекс страны. По мере появления сверхкорпораций основной формой угрозы для России станет применение небольших мобильных вооруженных групп, оснащенных высокотехнологичным оружием. Целями для сверхкорпораций будут исключительно системы охраны и производственные мощности российских сверхкорпораций, а также информационно-коммуникационная инфраструктура и отдельные руководители российского бизнеса. Как уже отмечалось выше, следует ожидать, что в качестве потенциальных противников России могут выступить страны Латинской Америки и Юго-Восточной Азии. Они станут применять "массовые" вооруженные силы, оснащенные обычным оружием. Отсутствие высокотехнологичных вооружений будет заменяться наращиванием численности личного состава вооруженных сил, тем более что проблем с рождаемостью в этих странах нет и не будет. Целями на территории России для таких противников будут являться население, вооруженные силы, инфраструктура государственного управления и военно-промышленные производства.
На этапе формирования глобальных территориальных блоков можно ожидать и ограниченное применение оружия массового поражения. Основным мотивом применения ОМП может стать стремление отдельных государств, стремящихся к региональному лидерству, "скорректировать" численность населения и экономический потенциал своих конкурентов, то есть основные ресурсы будущего устройства.
Угрозы со стороны неформальных групп в настоящее время представлены проблемой терроризма. В ближайшее время следует ожидать разделение терроризма как явления на две составляющие — "традиционный" терроризм и "диверсионный" терроризм. К первой группе будут, по-прежнему, относится националистический, этнический, религиозный и политический терроризм, представляющий собой деятельность групп, автономных от таких субъектов, как государства или сверхкорпорации. В случае "диверсионного" терроризма движущей силой будут являться экономические и территориальные интересы государств и сверхкорпораций, а террористические акты будут совершаться силами специального назначения. Выше уже отмечалось, что основной формой военной деятельности сверхкорпораций станет применение мобильных групп, нацеленных на разрушение отдельных объектов или ликвидацию отдельных физических лиц, то есть "диверсионный" терроризм.
Оценив источники и характер будущих военных угроз, постараемся кратко сформулировать военную политику России на период реализации стратегии «глобализационного лидерства». Она должна быть способной отражать: а) возможную агрессию со стороны государств традиционного типа или территориальных блоков; б) диверсионную деятельность сверхкорпораций; в) террористические акты традиционных неформальных групп.
Для этого России необходимо иметь соответствующие силы и средства отражения: а) для отражения агрессии развитых государств, владеющих ОМП и высокотехнологичным оружием Россия должна обладать сопоставимыми запасами ОМП и адекватным высокотехнологичным вооружением; б) для отражения агрессии менее развитых государств России необходимо иметь значительный личный состав, равный по численности личному составу ВС государств-агрессоров, либо вооружением, способным уничтожать большие количества живой силы ВС государств-агрессоров (но не ОМП); в) для противодействия «диверсионному» терроризму, а также для активной защиты интересов российских сверхкорпораций за рубежом, Россия должна иметь мощные силы специального назначения, объединенные в территориальные группировки и содержащиеся за счет средств российских сверхкорпораций; г) для противодействия «традиционному» терроризму Россия должна иметь подготовленные антитеррористические группы и внутренние войска.
В числе других мер оборонного характера следует выделить: а) поддержание стратегических ядерных сил России на уровне, достаточном для преодоления любой системы НПРО или ПРО ТВД и гарантированного уничтожения не менее 50% экономического потенциала или не менее 30 % населения любого государства; б) глобальное развитие систем НПРО, ПРО ТВД и ПВО в целях защиты всей территории России и ее союзников от воздушно-космического нападения; в) развитие космической группировки до уровня, способного обеспечить функционирование космического сегмента НПРО и ПРО ТВД, а также сбор разведывательной информации со 100% земной поверхности; г) выделение сил специального назначения в отдельный вид ВС под единым командованием; е) реализация концепции информационного обеспечения в режиме «реального времени» всех звеньев управления ВС — от стратегического до тактического.
Стратегия Беларуси в рамках глобализационных процессов имеет свои отличительные черты.
Восприятие Беларуси за рубежом, как показывает анализ политической литературы, неразрывно связано с «российским фактором». Западные аналитики склонны отрицать самостоятельное значение Беларуси в мировых, прежде всего европейских процессах, называя республику не более, чем «западным удлинением России». Встречаются суждения о том, что Беларусь — «высокоавтономное, но не подлинно независимое государство». «Геополитическая» роль Беларуси в центрально-европейской политике — ключевая. Она может способствовать или препятствовать образованию региональных группировок или осуществлению международных программ, может стать мостом или пропастью между постсоветским пространством и остающейся частью Европы, может укрепить мирные отношения между бывшими советскими республиками или явиться для них постоянной угрозой. Для Запада Беларусь представляет интерес в геостратегическом плане. Западные политики предпочли бы иметь в ее лице независимое демократическое государство на восточной границе НАТО.
По мнению Ш.Гарнетта любое «изменение статуса Белоруссии может сказаться на региональном балансе сил».
Беларусь, находясь на пересечении военных и политических интересов как сопредельных государств, так и ведущих стран Европы, оказывает существенное влияние на политику соседних государств и на расстановку сил в восточно-славянском регионе в целом. Такое влияние определяется не столько ее экономическим потенциалом, сколько ключевым геополитическим и геостратегическим положением.
Геополитическое значение Беларуси определяется тем, что она находится на стыке трех динамично изменяющихся регионов Европы, между которыми она потенциально выступает в качестве связующего звена.
К первому региону относятся страны Центральной Европы - Польша, Чехия и Венгрия. Стратегической целью этих государств является полная интеграция в западно-европейские структуры. На этом - западном геополитическом направлении - Беларусь, как транспортный коридор в Центральную и Западную Европу, наиболее важна для России.
Второй регион, с которым граничит Беларусь, - северо-европейский - с ним активно интегрируются страны Балтии по формуле 5+3.
На юге Беларусь граничит с черноморским регионом, представленным, прежде всего, Украиной.
Союзу России с объединенной Европой противостоит американская геополитика, направленная на создание «санитарного кордона», в качестве которого традиционно выступают Польша, Чехия, Словакия, Румыния, Венгрия и некоторые другие восточно-европейские страны. Новыми претендентами на эту роль сегодня рассматриваются Литва, Латвия, Эстония, Украина и Беларусь.
В идее Черноморско-Балтийской конфедерации в составе Литвы, Беларуси и Украины, непосредственно Беларуси отводится роль связующего звена, через которое будут проходить транспортные и сервисные коммуникации, системы связи и информации. Однако, Беларусь может выступать в такой роли только при ее политической ориентации на приоритетное сотрудничество именно со странами этих двух регионов.
Находясь в геополитическом поле, в пределах которого взаимодействуют четыре вектора сил: северный и южный - в виде согласованной политики стран Балтии и Украины, западный и восточный - в виде взаимоотношений, существующих между Западом и Россией, Беларусь ориентируется во внешней политике в зависимости от силы воздействия каждого из этих векторов.
Вместе с тем, Беларусь стоит особняком среди постсоветских государств в европейской части бывшего Советского Союза. Несмотря на ее такое же бережное отношение к собственному суверенитету, как у них, белорусский суверенитет никогда не будет противопоставляться России. В силу экономических, культурных и исторических причин правительство Беларуси, каким бы оно ни было, будет стремиться к гармонизации своей внешней политики с внешней политикой России. Даже при гипотетическом предположении о возможности ее выбора между Западом или Россией, Беларусь вряд ли предпочла бы его России, чего нельзя сказать о других постсоветских государствах.
При всех прочих условиях, Беларусь, как государство, приоритет отдает поддержанию государственной безопасности и гарантированию территориальной целостности от угроз извне.
Беларусь, маленькая страна, бедная на полезные ископаемые, заинтересована в энергоносителях, сырье и высоких технологиях, получаемых ею из России по льготным тарифам. Из всех постсоветских республик лишь одна Россия обеспечена минимально необходимым для выживания набором полезных ископаемых. Только в энергетике за счет собственных мощностей удовлетворить свои потребности в энергии способны: Молдавия на 1 %, Армения на 4%, Беларусь на 10%, Украина, Таджикистан, Киргизия на 50%, Туркменистан и Узбекистан на 85%113.
Сухопутная, континентальная республика заинтересована в таком партнере, как Россия, имеющем выход к морям. Экономика Беларуси ориентировалась все последние десятилетия на обширный российский рынок, и потеря его для республики будет означать ее неминуемый крах.
С точки зрения военно-стратегической Россия с ее ядерным потенциалом для Беларуси является естественным и мощным союзником, гарантом ее безопасности.
Для России Беларусь представляет интерес с точки зрения геополитики, в том числе и как страна, способная оказать помощь в обеспечении неприкосновенности западных границ Союзного государства и самой России.
Таким образом, внешняя политика Беларуси скорее всего будет согласована с внешней политикой России, независимо от формы предполагаемого объединения.
Уж сейчас Беларусь наиболее последовательно поддерживает позицию России при урегулировании спорных вопросов, связанных с выполнением соглашений о сокращении и ограничении как ядерных, так и обычных вооружений. У Беларуси и России имеются фактически идентичные подходы к решению актуальных европейских проблем. И, наконец, развитие белорусско-российской интеграции стимулируют общие исторические и социокультурные корни народов двух стран.
Для России и Беларуси наиболее реальным сегодня и в более отдаленной перспективе представляется их совместное продвижение по пути европейской интеграции в рамках Союзного государства.
Необходимо признать, что преимущества интеграции двух стран наибольшее проявление находят в геополитическом и геостратегическом контексте внешнеполитических и оборонных интересов России:
- непосредственный выход на границы Центрально-Европейского региона;
- устранение потенциальной угрозы формирования Балтийско-Черноморского «пояса изоляции России»;
- получение дополнительных средств воздействия для развития отношений с Украиной;
- усиление позиций для диалога с Польшей, в меньшей степени с государствами Балтии;
- оптимизация стратегического положения России на западном направлении;
- улучшение ситуации вокруг Калининградской области;
- получение пространства для маневра в рамках Договора об ограничении вооруженных сил в Европе.
Самое значимое в российско-белорусской интеграции - это показ возможности воссоздания в тех или иных формах союза государств на территории бывшего СССР и восстановление влиятельного центра силы в ключевом регионе Евразии.
Общество и государство
Г.А. Аванесова,
доктор философских наук, профессор