Geum.ru

Современная система мо, где субъектом является государство, инструмент договора, соглашения эта система возникла в новое время

Вид материалаЛекция

Содержание


Ишутин Юрий.
СССР на международной арене: от борьбы за признание до превращения в сверхдержаву.
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8

Продолжение.

Ишутин Юрий.
К концу 59 года в странах коммунистического лагеря, очевидно, уже мало кто из сколько-нибудь ответственных деятелей не отдавал себе отчёта в быстром ухудшении китайско-советских отношений. Они были свидетелями расхождений во взглядах, выявившихся на совещании 57 года, а в 58 году им, по-видимому, стало ясно, какими диаметрально противоположными были мнения сторон о китайских коммунах и "большом скачке". В 59 году они должны были понять, что и русские не одобряют позиции Китая в Индии и состоявшаяся в конце 59 года встреча Мао с Хрущёвым не способствовала улучшению взаимоотношений между Китаем и СССР.
Китайские и советские руководители пытались скрыть характер разногласий. Однако в конце 59 года они всё ещё вели игру в соответствии с коммунистическими правилами. Что бы не происходило за кулисами Совещания 57 года, но и русские и китайцы обнародовали согласованную Декларацию. В тот момент ещё была возможность объяснить перемену в отношениях русских и Тито, не связывая их со взаимоотношениями с Китаем. Русские как бы поддержали китайцев в их инциденте с прибрежными островами.
Также имели место пожелания западных наблюдателей допустить даже малейшую возможность конфликта между советскими и китайскими лидерами. Даже компетентные западные политики считали, что если и китайцы и русские руководствуются учениями Маркса и Ленина, то между ними не может быть столкновения интересов.
Если в конце 59 года ещё не весь мир отдавал себе отчёт в том, что во взаимоотношениях между Москвой и Пекином всё в порядке, то к концу 60 (60-х?)* года уже никто не сомневался в существовании между ними серьёзного разлада. На протяжении 60 стали появляться один за другим признаки серьёзных разногласий между СССР и Китаем по целому ряду вопросов. В первую очередь дело касалось отношений этих двух держав с некоммунистическими странами, основных проблем их политики на Востоке и Западе, взаимоотношений между самими этими государствами и их правительствами, вопросов коммунистической идеологии и, наконец, линии их поведения внутри коммунистического движения.
Одной из первых неудач, совершённых Хрущёвым в 60 г. была новая поездка в Азию. С 11 февраля по 5 марта он побывал в Индии, Индонезии, Бирме и Афганистане. Следствием поездок явилось увеличение объёмов помощи этим странам и укрепление дружеских отношений; продолжение линии 55 года. Посещение Бирмы дало менее ощутимые результаты. Поездка явилась как бы проверкой того, что контроль над Азией не ускользает из рук СССР.
Китайцы предприняли то же самое. Чжоу Энь-лай посетил Неру в Дели, однако прогресса в пограничном конфликте не достиг. С Бирмой же Китай сумел заключить договор о пограничных территориях и о дружбе и ненападении. В августе маршал Чэнь* (Гэнь)* И нанёс визит в Афганистан, заключил союз о дружбе и ненападении и пригласил короля посетить Китай. В Индонезии Пекин не сумел добиться успеха.
Соревнование между Китаем и СССР в установлении дружественных отношений с некоммунистическими странами происходило в различных районах мира. В мае Чжой Энь-лай побывал в Монголии (Внешней), заключил с ней договор и предоставил ей кредит на сумму 200 млн. руб. Не случайно Молотов, выступавший в своё время с критикой Хрущёва, был в августе 60 года отозван с поста посла СССР в Улан-Баторе. Когда СССР предоставил новому африканскому государству Гвинее кредит в сумме 35 млн. долларов, китайцы со своей стороны предоставили Гвинее кредит на 25 млн. долларов. Добиваясь укрепления дружбы с Кастро Хрущёв предоставлял большую экономическую помощь Кубе. Китайцы не преминули сделать то же самое и выразили готовность торговать с Кубой и предоставить ей кредит на сумму 21 млн. долларов. Китайцы также вступили с СССР в Ираке, хотя это была зона влияния СССР.
Тем временем Хрущёв упорно пытался достичь соглашений с Западом. Кульминацией явилась договорённость о встрече в мае в Париже на высшем уровне. Однако достаточно сказать о широко известном мнении, что Хрущёву доставило удовольствие сорвать встречу в верхах, использовав историю со сбитым американским разведывательным самолётом У-2. Но Хрущёву не мог доставить удовольствие подрыв духа Кэмп-Дэвида и давно лелеемых планов по нормализации отношений между Востоком и Западом.
В начале 60 гг. китайский министр иностранных дел Чэнь* (Гэнь)* И охарактеризовал позицию своего правительства следующим образом: "Китай готов без колебаний присоединиться к международным обязательствам, с которыми он согласен. Но ни одно международное соглашение, достигнутое без официального участия КНР и не подписанное её представителем, не может, конечно, накладывать на Китай какие-либо обязательства".
Данная политика Китая мешала русским добиться соглашений с Западом, главным образом в вопросах разоружения.
Хрущёв в сентябре 60 года возглавил делегацию на Ассамблее ООН, где затронул вопрос о китайском представительстве лишь несколькими словами.
В практических соглашениях в середине 60 гг. отношения между Китаем и СССР резко ухудшились. Произошло сокращение советской помощи Китаю. В 60 объем советского экспорта в Китай упал до 84,8%, в 61 до 38,1%. В 59 стоимость поставленного Китаю Советами оборудования составляла 600 млн. долларов, а в 61 лишь 108 млн.
Бытует мнение, что русские осознали какую непомерную ношу взял на себя СССР и то, что у Китая мало перспектив как-либо рассчитаться с СССР. Всё было бы не так плохо, если бы Китай не стал разыгрывать из себя доброго дядюшку, дав кредиты размером 1,7 млрд. долларов, ровно половину того, что получил от СССР.
На состоявшемся 6 июня банкете китайский премьер-министр Чжоу Энь-лай высказал перед делегатами точку зрения Пекина на ситуацию. Он заявил, что американское мнимое миролюбие разоблачено.
Входе сессии китайский делегат, вице-председатель Всекитайской федерации профсоюзов Лю Чан-шэн, более подробно изложил китайскую позицию по вопросам войны и мира. Он заявил, что когда коммунисты толкуют о предотвращении войны, они имеют ввиду мировую войну и в этом случае правильно говорить, что можно помешать империалистам развязать войну.
Все же другие виды воин - воины между империалистами и колониальными народами, а также гражданские воины в капиталистических странах - неизбежны.
Что касается перспектив разоружения, то китайцы поддерживали подобные предложения, но с существенными оговорками. "Безусловно немыслимо, - сказал Лю Чан-шэн, - чтобы империализм согласился с предложением о всеобщем и полном разоружении. "Действительной целью таких предложений было стремление поднять народы на сопротивление империализму и изолировать империалистический блок, руководимый США."
В действительности позицию китайцев можно изложить следующим образом: хотя многое из того, что говорят "ревизионисты" об изменчивом характере капитализма, усилении коммунистического лагеря, освобождении колониальных народов, мощи современного оружия и т.д., может быть и верно, однако было бы ошибкой стремиться к соглашению с капиталистическими странами и отказываться от революционной борьбы.
Первый случай открытого выступления Китая против советской линии произошёл в феврале 60 г. в Москве, на совещании стран ОВД. Совещание состоялось в период, когда проводимая Хрущёвым кампания по разрядке напряжённости во взаимоотношениях СССР и западных держав. Хрущёв меньше всего хотел, чтобы кто-то вылил ушат холодной воды на его оптимистические планы, и существует предположение, что русские руководители очень неохотно пригласили китайского наблюдателя.
Перед встречей участников ОВД в Москве собрали представителей восточноевропейских сателлитов на совещание по обмену опытом в развитии с/х, по-видимому, для предварительного их инструктажа. Это явилось признаком того, что Москве не так-то легко было держать европейских сателлитов в руках. На это раз на совещании присутствовали представители 8-и участников ОВД, а также наблюдатели от трёх коммунистических стран - Китая, Северной Кореи и Монголии. Наблюдателем от Китая был Кан Шэн.
Совещание оповестило мир о полном единодушии и опубликовало Декларацию, под которой, однако, ни китайский, ни другие наблюдатели свои подписи не поставили. Значение этого факта стало очевидным лишь тогда, когда китайцы обнародовали текс выступления Кан Шэна на совещании, а советская и восточноевропейская печать не обмолвилась по этому поводу ни словом.
Опубликованная Декларация считала, казалось, достижение соглашения между Востоком и Западом свершившимся фактом. Отмечая рост взаимного доверия Декларация отмечала, что мир вступил в фазу переговоров. Также говорилось, что в результате исторической встречи Хрущёва и Эйзенхауэра был сломан лёд "холодной войны".
В дополнение к замечаниям звучавшим явным и полным диссонансом к инспирированной русскими декларации о политическом курсе, Кан Шэн выдвинул ещё два пункта, специально касавшихся Китая. 1-ый сводился к тому, что международные соглашения о разоружении или по любому другому вопросу, достигнутые без коммунистического Китая и не подписанное пекинским правительством, не может накладывать никаких обязательств на Китай. Это явилось явным предупреждением Хрущёву о том, что он не мог брать никаких обязательств за Китай. Это явилось резким напоминанием СССР о независимости Китая. 2-ой пункт Кан Шэна имел совершенно обратный смысл. Он напоминал о том, что Китай являет собой составную часть коммунистического лагеря.
Среди коммунистических лидеров, собравшихся на совещании стран ОВД, несомненно, было много таких, у кого слова Кан Шэна встретили сочувствие.
Август, сентябрь и октябрь 60 г. были заполнены главным образом подготовкой к Совещанию. Был создан подготовительный комитет представителей 26 партий. Точный состав не известен, однако в него, несомненно, вошли также представители коммунистических партий, не принадлежащих к советскому блоку (например, компартия Индии). Председателем комитета и Секретариата КПСС был Михаил Суслов. Комитет рассмотрел множество китайских и советских заявлений, как и заявления других партий, а также предложенный КПСС проект Заявления, подлежащий утверждению на предстоявшем совещании. Комитет заседал в сентябре и октябре в течение 3 1/2 недель, но многие из основных спорных вопросов остались нерешёнными.
Таково было положение дел в канун всемирного совещания коммунистических лидеров - 1-го за тот период, когда начался спор между Москвой и Пекином. Расхождений китайской и русской точек зрения (даже в идеологическом плане) углубились как никогда. Отношения между правительствами были также чрезвычайно натянуты.
Истинное значение Совещания 81-й компартии ноября 60 г. в Москве заключается в том, что ни русским, ни китайцам не удалось, несмотря на нескончаемые дискуссии и участие в них на Совещании многих из лучших теоретиков коммунистического движения, урегулировать свои разногласия ни в идеологических, ни в организационных вопросах. Некоторые партии, например, французская, польская и итальянская, встревоженные китайским вопросом решительно встали на сторону Хрущёва.
Наиболее примечательной чертой 60 г. Совещания явилось то, что советской точки зрения пришлось пойти на многие уступки китайской точки зрения.
61 же год с точки зрения развития отношений между СССР и Китаем не был насыщен событиями. В 61 г. они разошлись по своим углам и обдумывали сложившуюся обстановку. Конфликт между ними продолжался по вопросу Албании.
Несмотря на декларации о дружбе и единстве ещё в 61 г. китайский журнал "Хунци" дал понять, что по некоторым вопросам в Москве не удалось договориться. В 61 г. ЦК партии Китая дал оценку работы китайской делегации как удовлетворительную.
6 января на собрании видных партийных работников Хрущёв дал обзор Московского совещания. Он изложил советскую точку зрения на мировую стратегию, которая отличалась от точки зрения китайцев.
В конце 60 г. китайцы признали, что их страну постиг ряд небывалых "стихийных бедствий", в результате которых более или менее серьёзно пострадало свыше 50% посевных площадей в Китае. Засуха и *** создали угрозу голода. 61 г. был не многим лучше 60 г. и положение в стране не улучшилось.
В апреле после затянувшихся переговоров, появилось сообщение, что между русскими и китайцами достигнута договорённость о товарных поставках на 61 г., что русские согласились предоставить Китаю рассрочку за 60 г. из-за "стихийных бедствий" и СССР обещал поставить Китаю заимообразно 500 тыс. тонн сахара без начисления процентов. В июле русские дали понять, что задолженность Китая составляет 320 млн. долларов.
В феврале Хрущёв стал проводить реорганизацию с/х, и, несмотря на некоторые успехи, оно было далеко от идеала.
В июне Хрущёв имел в сущности безрезультатную встречу с Кеннеди. Тем же летом СССР спровоцировал кризис в берлинском вопросе, и была возведена берлинская стена. Это привело к стабилизации коммунистического режима в Восточной Германии.
Тем же летом [дата написана неразборчиво] русские опубликовали проект навой, давно ожидаемой программы партии. На практике новая программа оказалась неудачным произведением и не привлекла к себе людей, на которых она была рассчитана. Китайцы же полностью игнорировали программу.
Началось явное сближение Китая и Албании. В апреле китайское правительство предоставило Албании кредиты на общую сумму 112,5 млн. рублей на 4 года и в том же году закупили в Канаде 60 тыс. тонн пшеницы на сумму 3 млн. долларов и отправили её в Албанию. Албанцы обрели нового друга.
Тем временем солидарность А и К получила полное отражение в заявлениях, сделанных албанскими и китайскими лидерами в феврале. Отказав в помощи А и помогая Югославии СССР дал понять, как далеко он готов зайти в смысле осуществления своей политики.
22 съезд Компартии СССР, состоявшийся в Москве [а где ж ему ещё состояться-то?!] в октябре 61 года был событием большого значения.
Хотя формально главной задачей съезда являлось обсуждение и утверждение Программы и устава, фактически центральным моментом в его работе оказались новые обвинения по адресу Сталина и "антипартийной группы" сталинистов, а также по адресу албанских коммунистов.
На резкие высказывания Х по албанскому вопросу председатель китайской делегации Чжоу Энь-лай ответил защитой А. В ответ на выступление Ч Х дал резкое замечание по албанскому вопросу. Китайская делегация отбыла, выразив свой протест по поводу албанского, а значит и китайского вопроса.
В конце ноября 61 г. русские сообщили албанцам, что они отзывают своего посла из Тираны из-за трудностей, которые албанцы создают ему в работе, и что они предложили албанскому послу покинуть СССР, поскольку он распространяет антисоветскую литературу. Это явилось разрывом отношений между СССР и А.
Всё это вылилось в резкое обострение отношений между СССР и К.
В 62 г. улучшились отношения между СССР и Белградом (опубликование коммюнике об улучшении отношений во всех областях).
Демонстративное исключение К из числа стран, получавших советскую экономическую помощь, наряду с улучшением отношений с Югославией окончательно убедило китайцев, что Х и не подумает о серьёзных уступках Мао.
Попытка Х перехитрить американское правительство и в одночасье добиться ядерного перевеса привела к серьёзному кризису, т.н. "Карибскому кризису".
Китайцы же приняли видимую сторону СССР и Кубы, и со стороны К началась широкомасштабная пропаганда в поддержку Кастро.
В 63 г. никакого изменения китайской точки зрения не наблюдалось, хотя и шёл огромный поток материалов.
Одновременно с этим шла подготовка к коммунистическому совещанию в верхах.
В середине января сложилась ситуация, когда китайцы требовали созыва международного совещания компартий, а русские игнорировали это требование. Нежелание русских пойти на созыв совещания объясняется тем, что главным бы был вопрос о господстве в коммунистическом мире.
21 февраля через 10 дней после появления статьи в "Правде", ЦК КПСС направил ЦК КПК письмо, предлагая провести двухстороннюю встречу в верхах. 23 февраля это письмо было передано Мао советским послом в Пекине Червоненко. Мао сообщил, что принимает предложение. Однако в китайских газетах появились всё более яростные выпады в сторону СССР.
После наступления некоторого спокойствия, оно было нарушено резким письмом китайских коммунистов. Письмо содержало резкие выпады, главным образом за то, что СССР не видит значения в борьбе угнетённых народов Азии, Африки и Латинской Америки.
Письмо китайцев от 14 июня представляет собой резкое наступление на советскую политику по всему фронту.
Заключительный эпизод относиться к началу межпартийных переговоров в Москве. К этому моменту отношения между К и СССР ухудшились настолько, насколько это возможно. Китайцы спровоцировали русских, пытаясь распространить в СССР письмо от 14 июня и обойти тем самым запрет, наложенный на советскую печать. Русские же ответили, что такое поведение представляет собой грубое нарушение советского суверенитета и потребовали отзыва из Москвы 3-х китайских дипломатов и 2-х китайских граждан.
Высланных китайцев, прибывших из Москвы, встречали как героев. СССР осудил это, как провокацию.
5 июля в Москву для участия в переговорах прибыл Дэн Сяо-пин и Пын Чжэн*, их встретил Суслов. Позже выяснилось, что сам факт переговоров не отразился на позиции, занятой каждой из сторон.
Китай заявил, что разногласия между партиями К и СССР не могут быть разрешены сегодня и что они согласны подождать до завтра. Если не в этом году, то в следующем. Они заявили о желании продолжения двусторонних переговоров.
Это явилось признанием поражения со стороны Китая.
Х полностью игнорировал присутствие китайских делегатов в Москве. Он решил, что на этот раз Мао не сможет помешать ему договориться с Западом.

P.S. В конце доклада Сагоманян добавил примерно следующее: "Июль 71. Никсон прибывает в Пекин. СССР, увидев эту опасность, предложил американцам разрядку. Это версия разрядки, предлагаемая американскими историками".

СССР на международной арене: от борьбы за признание до превращения в сверхдержаву.

Тихонов Сергей.
Яковина Иван (смотри ксерокс).
К середине XX столетия США и СССР заняли господствующее место в мире. Причиной этого было то, что западноевропейские державы — Британия, Франция, Голландия, Португалия — добились своего могущества путем колониальных захватов в разных частях мира, и утратили его с окончанием колониальной эры, в то время как Россия и США увеличивали свои размеры путем расширения освоенной территории. В прошлом веке Россия, для того чтобы избежать ненужной конфронтации с США, сделала им ряд серьезных уступок. Фактически признав "доктрину Монро", провозглашенную США в 1823 г., Россия была вынуждена сначала добровольно отказаться от любого расширения русских владений на Аляске и в Северной Калифорнии, а в 1867 г. и вовсе их продала. Такая позиция России по отношению к США объяснялась рядом причин, наиболее весомыми из которых были последствия поражения в Крымской войне. Однако и независимо от этого Россия была заинтересована в хороших отношениях с США, ибо считала их противовесом Англии и торговым партнером, с помощью которого может быть ослаблена зависимость российской внешней торговли от британцев с их мощным торговым флотом. Характерно, что отношение России к США оставалось свободным от какой бы то ни было идеологической предвзятости вплоть до 1947–1948 гг. Только развернувшаяся после войны борьба за господство на европейском континенте, которая, будучи осложнена идеологически обусловленными противоречиями между политическими системами, переросла в глобальный конфликт между Востоком и Западом, привела к радикальному изменению отношения России к США в последние годы правления Сталина. Достижение обоими соперниками ранга мировых держав сделало конфронтацию между ними неизбежной. Но даже и в этой ситуации советские руководители — Хрущев и Брежнев — предпринимали все новые попытки ограничить конфликт с США и наладить прагматические отношения со своим главным соперником. Такова была и политика Сталина с 1941 по 1947 год.
В годы 2-й м. в. Сталин добивался установления своего рода особых партнерских отношений между Советским Союзом и США как мировыми державами. Однако после 1945 г. Сталин натолкнулся во всех областях на американское превосходство. Соотношение сил характеризовалось в тот период почти подавляющим перевесом США. Дело в том, что Россия была ослаблена войной, тогда как США закончили войну с небольшими потерями и без каких-либо разрушений на собственной территории. Более того, за время войны США сосредоточили в своих руках значительную часть материального мирового благосостояния; так, в это время на США, чье население составляет лишь 7% населения планеты, приходилось 50% всех учтенных материальных благ мировой цивилизации. Ситуация осложнялась существенным отставанием советского сельского хозяйства и промышленности от уровня европейских стран и США. Еще до революции 1917 г. русское с/х намного отставало от западноевропейского, не говоря уже о с/х Северной Америки. Мировая война, революция и гражданская война пагубно сказались на с/х, а 2-я м. в. отбросила его далеко назад. Полностью последствия этого так и не были преодолены: каждый занятый в с/х советский работник производил лишь около 11% от выработки американского фермера. Такое соотношение было вызвано противоположностью целей: если американские фермеры были заинтересованы в повышении урожайности с гектара для достижения оптимальных цен, то советские планы были направлены на максимальное увеличение производства с целью покрытия потребностей населения. Ситуацию так и не удалось кардинально исправить из-за существовавшего приоритета развития тяжелой промышленности перед с/х и производством предметов потребления, вследствие чего последние были обречены на отставание. Имея развитую промышленность, СССР делал упор в своем экспорте на сырье и полуфабрикаты, поскольку достижения технического прогресса ставились на службу лишь военной машине, позднее — космической технике. В 60-х гг. Советский союз вышел на экспортный рынок с новым товаром — вооружением, и эта была единственная отрасль промышленно-технического производства, в которой СССР был конкурентноспособным на мировом рынке. Политические последствия такого крена сводились к тому, что СССР превращался в милитаристское государство, главной целью которого является рост военной мощи и ее поддержание за счет оттеснения на задний план всех остальных задач. Таким образом, Сталин был вынужден после войны проводить по отношению к США политику с позиции слабости, поскольку реально мог опираться лишь на русские территориальные захваты и численность русских вооруженных сил. Между тем, Сталин после 1945 г. реально боялся войны с Америкой как следствия приобретавшего глобальный характер конфликта между Востоком и Западом, он был убежден в возможности третьей мировой войны. В этих условиях главная угроза советскому государству исходила от Америки — государства, лежавшего далеко за пределами досягаемости советского оружия и с 1945 г. располагавшего атомной бомбой, перед которой СССР был беззащитен. Сталин не продемонстрировал никакой реакции в Потсдаме на сообщение Трумэна о том, что США располагают новым оружием большой силы, не признавая за этим оружием какого-либо военного значения. Однако он сразу понял, какие преимущества дает обладание новым оружием, и то, что сочетание ядерного оружия с боевыми самолетами и ракетами межконтинентальной дальности впервые даст возможность поразить любую удаленную державу, в том числе позволит создать эффективную угрозу для США. Поэтому он немедленно отдал приказ о развитии советского атомного оружия и ракет большой дальности. Сталин понимал, что в состязании с Америкой нельзя было терять времени, если только Россия собиралась устоять в Европе перед лицом неизбежного соперничества со стороны американской мировой державы. В сфере производства вооружений было проще, чем в рамках народного хозяйства в целом, сконцентрировать все силы на преимущественном развитии ядерного оружия, произвольно направив в эту отрасль все необходимые ресурсы без учета прочих потребностей. Первое испытание атомной бомбы русскими в сентябре 1949 г. оказалось сюрпризом для Запада. Русские сократили свое отставание от американцев, хотя американская монополия на ядерное оружие еще не была ликвидирована. Затем в 1951–1953 гг. СССР еще больше ускорил свои испытания ядерного оружия. Однако прошло еще несколько лет, прежде чем ракетно-ядерное вооружение СССР достигло уровня, позволявшего эффективно угрожать Америке с дальнего расстояния и тем самым сковать ее стратегически. По достижении где-то между 1960 и 1965 гг. этого уровня вооружений в Советском Союзе началось быстрое технологическое развитие в области ядерных вооружений. И лишь это дало толчок к стратегическому соперничеству между СССР и США и действительно подтвердило положение СССР как "сверхдержавы" — примерно через 15 лет после того, как она уже, казалось бы, стала таковой в глазах мировой общественности.
Олицетворением перехода Советского Союза от роли великой державы, вооруженной обычным оружием, к роли глобальной сверхдержавы явился Никита Хрущев. Он попытался с малого разбега взять большую высоту, означающую превращение в мировую державу. Его рискованная попытка нанесла ущерб нормальному подъему, однако наметила цели, к которым его преемники будут настойчиво стремиться в своих действиях, опираясь на более солидную базу и большую последовательность. Хрущев был первым государственным деятелем России, который пытался делать мировую политику. Он потерпел крах, так как ему не хватало средств для проведения такой политики, и он при этом, не имея достаточного прикрытия, подверг риску Советский Союз. Его динамичное наступление на Америку увенчалось успехом в Индии, на Ближнем Востоке и в Берлине, однако на Кубе привело к сенсационному обнажению слабостей Советского Союза. Проба сил, свидетелем которой мир стал осенью 1962 г., обычно рассматривается как конец холодной войны в собственном смысле слова, однако процесс ядерного вооружения начался еще до этой конфронтации.
Когда Хрущев в 1957–1958 гг. захватил руководство партией и правительством, уже стала вырисовываться перспектива борьбы на два фронта — Китай на востоке и Америка (включая находящуюся под ее влиянием часть Европы и Азии) на западе. Необходима была круговая оборона, требующая таких вооружений, которые позволяли бы противостоять всему остальному миру и тем самым были бы достаточно убедительным средством устрашения. Хрущев попытался, опираясь на проделанную Сталиным подготовительную работу, решить проблему безопасности с помощью мощного потенциала ядерного оружия межконтинентальной дальности в сочетании с другими средствами ядерного нападения, непосредственно угрожающими Западной Европе и Японии. Цель состояла в том, чтобы, проводя под прикрытием устрашения, создаваемого ядерным оружием, наступательную политику, ликвидировать кольцо окружения, созданное под руководством Америки. Движимый этим устремлением, он пытался оказывать давление на Америку и Западную Европу повсюду, где только у Советского Союза хватало на это сил. Несомненно, он считал подобную политику "оборонительной", поскольку она преследовала стратегическую цель парирования внешних угроз. Однако средства реализации этой политики предполагали наступательные маневры и тем самым вели к созданию прямой угрозы безопасности другой стороны. В случае успеха увеличилась бы сфера советского влияния в мировом масштабе, а авторитарный социализм советского толка был бы распространен на другие страны. Хрущев был за сохранение размежевания с Европой, однако считал, что на смену самоизоляции, на которую обрек Россию Сталин, должна прийти новая, динамичная эпоха "мирных завоеваний", во время которой продолжался бы рост "социалистического лагеря", пока он наконец не распространился бы на большую часть мира и пока мировая революция не была бы реализована без войны. Советскому же Союзу отводилась роль удержания противников революции от эффективного сопротивления, используя угрозу войны и демонстрацию военной мощи.
Во времена Хрущева техническая разработка ракет дальнего действия, начатая еще при Сталине, продвинулась настолько, что можно было надеяться, что в ближайшие годы с помощью этого оружия удастся обрести способность эффективного устрашения в отношении не только Европы, но и США. Однако содержание ракетных войск и необходимость дальнейшего усовершенствования управляемых ракет требовали очень много ресурсов. Хрущев стремился разрешить эту проблему с помощью радикального сокращения судостроительной программы военно-морского флота , а также производства дальних бомбардировщиков, считая, что их задачи возьмут на себя ракеты. Было совершено переоснащение имеющихся кораблей, на которых устанавливалось ракетное вооружение для ведения морского боя на больших дистанциях; была увеличена численность подводного флота, который также был оснащен ракетами для нанесения дальних ударов и подавления кораблей противника. Затем началась реализация программы строительства современного надводного океанского флота, вооруженного управляемыми баллистическими ракетами.
В конце концов Варшавский пакт, в котором доминировали советские вооруженные силы, достиг в Центральной Европе превосходства над НАТО как по обычным вооружениям, так и в области оснащенных ядерными боеголовками ракет средней дальности в Европе.
Перед Хрущевым в 1953–1958 гг. открылась единственная в своем роде за историю СССР перспектива — возможность одним большим прыжком преодолеть значительное техническое отставание от американцев в области вооружений. В августе 1953 г. с русского самолета впервые была сброшена водородная бомба, а 4 октября 1957 г. запуском первого искусственного спутника Земли было положено начало космической эре. Это событие имело неоценимый пропагандистский эффект для Советского Союза. В том же году русским удалось успешно провести первое испытание межконтинентальной ракеты — баллистического снаряда, который обладал дальностью полета свыше 6000 км и мог использоваться в качестве средства доставки ядерного оружия.
Вскоре русские обогнали США в этой сфере, так как нашли два верных технических решения, определивших развитие ядерного арсенала России до 90-х гг.: во-первых, советское ракетостроение было ориентировано на тяжелые ракеты, способные переносить большой ядерный заряд; во-вторых, предпочтение было отдано межконтинентальным ракетам наземного базирования. В результате русские обеспечивали себе превосходство в виде большего полезного и забрасываемого веса и были в состоянии запускать большее число высокоточных боеголовок и доставлять к целям более мощные ядерные заряды, чем американцы с их сравнительно легкими ракетами. В силу этих преимуществ советского ракетного оружия для СССР оказались более выгодными заключенные с США соглашения о взаимном ограничении стратегических вооружений, поскольку достигнутые договоренности позволили под крышей соглашений об ОСВ (1972 и 1979 годов) добиться усиления русских ракет и, формально не нарушая предусмотренных этими соглашениями ограничений, создать реальную угрозу американским межконтинентальным ракетам в их подземных шахтах.
Программа развертывания производства ракет, предпринятая Советским Союзом, давала СССР как более слабой державе два преимущества: она служила целям политической демонстрации и выполняла поставленную Хрущевым стратегическую цель обеспечения минимального устрашения в отношении Америки, так как давала средства для создания достоверной угрозы уничтожающего удара по крупным городам и промышленным центрам Соединенных Штатов. Несмотря на эти преимущества, советские межконтинентальные ракеты были недостаточно точны и надежны и к тому же уязвимы для ударов противника: перед запуском требовалось несколько часов на подготовку, так как их необходимо было заправить жидким горючим. В этот период подготовки их к запуску они были привязаны к одному месту и беззащитны: их можно было уничтожить даже обычными бомбами. Для этого американские ВВС всегда держали до одной трети своих межконтинентальных бомбардировщиков поднятыми в воздух, они могли нанести удар по СССР и Китаю с более близкого расстояния, чем советские межконтинентальные бомбардировщики и ракеты по территории США.
Эта взаимная уязвимость на два десятилетия стала для обеих сторон общей основой их относительной безопасности, которая обеспечивалась устрашающей угрозой возмездия с помощью оружия, против которого не было средств защиты. Однако Советский Союз в то время не ограничился своими планами производства ракет дальнего и среднего радиуса действия, с помощью которых он мог угрожать американцам и их союзникам в Европе и подрывать обороноспособность НАТО, а начали готовить переоснащение своих военно-морских, сухопутных и военно-воздушных сил на ракетное оружие с ядерными боеголовками.
Лишь с принятием этих программ вооружений началось восхождение Советского Союза на позиции "сверхдержавы" — такой великой державы, которая обладает способностью использовать свои вооруженные силы во всем мире, причем более чем на одном театре военных действий одновременно, с целью решить военным путем исход конфликта в свою пользу. Правда, Советская Россия уже даже после 1943 г. рассматривалась на Западе в качестве мировой державы: еще во время войны Черчилль признал, что русский союзник занимает 2-е место после Америки. Однако ни в стратегическом, ни в военном и технологическом отношении Советский Союз еще не был великой державой, способной вести военные действия по всему миру. Изменения начали происходить лишь постепенно с середины 50-х гг., и прошло еще почти два десятилетия, прежде чем Советский Союз действительно превратился в военную и военно-технологическую "сверхдержаву", стоящую на одной ступени с Соединенными Штатами.
Хрущев в 1958–1962 гг. пытался произвести на мир впечатление взрывами водородных бомб, чтобы добиться от западных держав политических уступок в Европе, а в 1956 г. Булганин уже открыто пригрозил Англии, Франции и Израилю ядерным возмездием в случае продолжения ими суэцкой войны. После берлинских кризисов 1958 и 1961 гг. США сделали вывод о необходимости усиления американских войск в Германии и складирования тактического ядерного оружия в Европе в значительных размерах, чтобы иметь возможность более эффективно защитить Европу от нападения с Востока, не прибегая при этом к запуску американских ядерных ракет против СССР. Это было конкретное воплощение разработанной уже в 1957 г. концепции оборонительной стратегии "гибкого реагирования", то есть гибкой реакции с ограниченным использованием ядерного оружия малой мощности против военных целей.
СССР продолжал развивать свое ядерное вооружение, однако в конце 1950-х гг. столкнулся с рядом трудностей, в то время как с 1960 г. технически гораздо более современная американская программа производства ракет "Минитмен" начала изменять в пользу США реальное соотношение сил между ракетными войсками стратегического назначения обеих держав. Следует сказать, что американцы, приняв русский вызов в производстве ядерных вооружений, переоценили размах и темпы русского производства межконтинентальных ракет. Американцы на основании ядерных испытаний, проведенных в СССР, сделали вывод о том, что Советский Союз по производству вооружений с быстро растущим разрывом обгоняет Америку и скоро достигнет такого превосходства, что возникнет угроза русского обезоруживающего удара по Америке. Однако после перепроверки всех данных о советских вооружениях стало ясно, что угрозы русского превосходства в области стратегических вооружений не существует и что тысячи межконтинентальных ракет "Минитмен" вполне достаточно, чтобы сохранить потенциал устрашения в отношении России и Китая на следующее десятилетие. Соответственно были сокращены в Вашингтоне и проекты в области вооружений.
До осени 1962 г. оба соперника в борьбе за мировое господство избегали прямой конфронтации. Однако в октябре 1962 г. возникла угроза столкновения между обеими сверхдержавами на Кубе, после того как Хрущев пошел на риск конфронтации у побережья Америки. Никогда ни до, ни после этого опасность третьей мировой войны не была столь угрожающе близка, и лишь в последний момент обе державы отступили от края пропасти. Впоследствии память о кубинском кризисе и в Вашингтоне, и в Москве оказывала устрашающее и сдерживающее влияние каждый раз, когда возникала возможная угроза военной конфронтации. Для советских руководителей, которые под влиянием Хрущева рвались к позициям мировой державы, политические уроки кубинского кризиса были горьким протрезвлением: Москва оказалась перед неприятным выбором между поражением и отступлением, увидев пределы своих возможностей. предприняв попытку разместить на Кубе — в 70 милях от берегов Флориды — русские ракеты средней дальности и боевые самолеты с ядерным оружием, Хрущев шагнул слишком далеко. Карибский бассейн всегда был районом господства американцев на море и в воздухе. За тринадцать дней кризиса американцы сконцентрировали на море и на суше силы численностью около 200 тыс. человек, чтобы в случае необходимости захватить Кубу. США не только полностью господствовали на море и в воздухе, но и имели подавляющее военное превосходство в обычных вооруженных силах на месте конфликта. Советский Союз, разместив на Кубе системы средней дальности, был в состоянии примерно удвоить число своих ядерных ракет, способных достичь американской территории. Однако это ничего не меняло в американском превосходстве в области стратегических вооружений, которое по межконтинентальным ракетам и ракетам морского базирования достигало соотношения 5:1, а по межконтинентальным бомбардировщикам — 3:1. Кубинский ракетный кризис завершился полным успехом Америки.
Согласно официальной советской версии, представленной Хрущевым в декабре 1962 г, причиной неожиданных действий советского руководства послужило обращение кубинского правительства с просьбой о размещении советских ракет для защиты от грозящей американской агрессии. Однако, по всей видимости, эта интерпретация не отражает реального хода событий. Истинной причиной кубинского кризиса являются несколько факторов. Во-первых, политический конфликт с Китаем, в результате чего после 1961 г. Советскому Союзу приходилось брать в расчет на будущее возможность войны на два фронта. При такой перспективе пришлось бы по-новому перераспределять вооруженные силы между Европой и Азией. Возникала необходимость дополнительных усилий в области обороны: фактор Китая начал менять глобально-стратегические замыслы Советов. То же самое относилось и к Японии, которая была одной из опор американской мировой державы. Кроме того, после берлинского кризиса были усилены американские войска в Европе. Вследствие всего этого советские руководители видели Россию попавшей в опасное положение, предполагающее войну на два фронта: на Западе — с обладающей ядерным оружием Западной Европой, которая к тому же прикрывалась американским ядерным зонтиком, и на Востоке — с начавшим процесс ядерного вооружения Китаем. Таким образом, начатое американцами наращивание вооружений и сложившаяся в 1962 г. международная ситуация выглядели, с точки зрения Москвы, угрожающе для СССР. Действия Хрущева были наступательным ходом на периферии Северной Америки с целью создать эффективную ответную угрозу или по крайней мере произвести впечатление на президента Кеннеди. Поэтому кубинский кризис был не просто эпизодом, а первым проявлением быстро нарастающей конкуренции между двумя мировыми державами в области гонки стратегических вооружений.
Преемники Хрущева вместо оборонительных на первый план поставили явно наступательные задачи, прямо включающие возможность советского вооруженного вмешательства в самых отдаленных районах мира. Основной целью этой новой концепции было следующее: решать в свою пользу конфликты с помощью военной силы, чтобы добиться политических изменений в угодном Москве смысле или сохранения существующего режима, если он отвечает советским интересам. Этой цели превращения советской военной мощи в инструмент политики служит последовательно осуществляемое вооружение Советского Союза, которое с 1965 г. — в отличие от периода 1953 – 1964 гг. — проводится с использованием огромных народнохозяйственных ресурсов и с сохранением гармонии между различными видами вооруженных сил, хотя и был сохранен приоритет стратегических ракетных войск. Только за период с 1970 по 1980 год Советский Союз, по подсчетам министерства обороны США, израсходовал на вооружение примерно 240 миллиардов долларов. В результате этих расходов советские вооруженные силы приобрели к концу 70-х гг. стратегическую мобильность в глобальном масштабе.
Следует отметить, что к этому времени США уже упустили реально существовавшую в период между 1945 и 1960 гг. возможность подавить СССР путем ядерной атаки. Хотя Соединенные Штаты и в октябре 1962 г., и, возможно, еще вплоть до 1965 – 1966 гг. могли бы выйти победителями из обмена ядерными ударами с Советским Союзом, цена за ликвидацию советской мощи тогда уже была бы огромной. И конце 60-х гг. ситуация изменилась: после разработки Советским Союзом ряда новых межконтинентальных ракет и оснащения подводных лодок баллистическими ракетами стратегического назначения, в результате чего советские морские ракеты могли теперь поразить цели в глубине территории США, технологическое преимущество и стратегическое превосходство американских вооружений значительно сократились.
В мае 1972 г. советские руководители заключили в Москве с президентом Никсоном временное соглашение (ОСВ-1) на 5 лет об ограничении числа ракет с обеих сторон уровнем, достигнутым к середине этого года. Это дало Советскому Союзу преимущество в численности стратегических ракет, хотя он все еще значительно уступал США с точки зрения технологии производства вооружений и ряда других параметров. Американцы видели в Московском временном соглашении вынужденное решение, продиктованное тем безвыходным положением, в которое они сами себя завели перед лицом динамичного наращивания советских вооружений.
Наращивание вооружений в Советском Союзе после 1972 г. поставило Америку перед лицом реальной угрозы. Уже в 1970 – 1973 гг. Никсон и Киссинджер считали, что эра американского превосходства в мире идет к концу и что между двумя сверхдержавами возник глобальный паритет, который должен проявить себя и в политическом отношении. В результате в июне 1979 г. Брежневым и президентом Картером был подписан договор ОСВ-2. Хотя он так и не был ратифицирован американским конгрессом (во-первых, из-за вторжения Советского Союза в Афганистан, во-вторых, из-за сопротивления администрации Рейгана, которая считала соглашение невыгодным), этот договор все же ставил гонке вооружений некоторые рамки, соблюдавшиеся обеими сторонами.
Таким образом, к концу 70-х – началу 80-х гг. между двумя державами был официально оформлен некоторый паритет, хотя и относительный, и сам этот факт подтверждает то, что к этому времени Советский Союз прочно занимал свое место как одна из двух мировых сверхдержав.