Биполярность и целостность мужского и женского как универсальная проблема человека 09. 00. 13 Религиоведение, философская антропология, философия культуры
| Вид материала | Автореферат |
- Проблема страдания в философии н. А. Бердяева, 422.09kb.
- Философия прав человека в русской культуре 09. 00. 13 религиоведение, философская антропология,, 692.47kb.
- «Мужское» в словесных формах духовной культуры, 589.73kb.
- Программа вступительного экзамена в магистратуру по направлению подготовки 030100 «Философия», 105.52kb.
- Культурфилософские взгляды мориса бланшо, 301.23kb.
- Философия культуры русского зарубежья 09. 00. 13 религиоведение, философская антропология,, 390.8kb.
- Автореферат диссертации на соискание ученой степени, 576.91kb.
- Творчество как диалог 09. 00. 13. религиоведение, философская антропология, философия, 273.73kb.
- Проблема онтологического статуса религиозного компонента русской философии конца XIX, 867.9kb.
- Список тем рефератов для поступающих в аспирантуру по специальности 09. 00. 13 Религиоведение,, 29.28kb.
В первом параграфе «Генезис гендерных отношений» констатируется недостаточная исследованность роли эволюции отношений между полами в процессе антропосоциогенеза. В диссертации используется этнографический и археологический материал историков и философов, работавших, как правило, в рамках материалистической концепции антропосоциогенеза, т.е. генезиса сознания и общества на основе трудовой деятельности (Л. Морган,
К. Маркс, Ф. Энгельс, Б. Поршнев, С. Токарев, Ю. Семенов, А. Першиц,
А. Монгайт, В. Алексеев, Л. Файнберг и др.), анализируются концепции, учитывающие роль сексуального аспекта, т.е. факта полового диморфизма
(Ю. Новоженов и Ю. Бородай), а также ряд работ зарубежных этнографов и психологов, в которых содержатся многочисленные положения частного характера, прямо или косвенно относящиеся к данному вопросу (английский антрополог Дж. Фрэзер, французские философы Л. Леви-Брюль, К. Леви-Строс и др.). Важную роль играет синергетическая модель антропосоцигенеза
Н. Моисеева и А. Назаретяна.
Рассматривается переход к систематической орудийной деятельности, что означало превращение стада предлюдей в человеческий коллектив, где отменялось зоологическое доминирование, растворялись зоологические гаремные семьи и устанавливался промискуитет, который открывал путь к надбиологической эволюции. Биологическая эволюция зашла в тупик, и единственным выходом было самодостраивание чисто биологической системы сверхбиологическим фактом сексуального воздержания в определенные периоды. Это подтверждает предположение о влиянии на антропосоциогенез развития отношений между полами, становления гендерных отношений. Родовая община – социальная организация, внутри которой достигнуты определенная гармония и равенство отношений между половозрастными группами, обычно также называется матриархатом, хотя некоторые ученые утверждают, что матрилинейность и патрилинейность одинаково свойственны раннеродовому обществу (К. Леви-Строс). Во всяком случае, имеются многочисленные данные, которые могут быть однозначно истолкованы как доказательства высокого социального и морального положения женщин в обществе в этот период. В эпоху родовой общины гендерные отношения сложились как вид социальной структуры. Специфика андрогинии родовой общины состояла в том, что она явилась результатом взаимодействия двух групп, индивиды которых в соответствии со своим биологическим полом выполняли накладываемые на них коллективом требования.
Можно предположить, что внешняя гармоничность таких групповых отношений не всегда совпадала с индивидуальной. Табу не только направляли развитие отношений между мужчинами и женщинами в русло трудового сотрудничества, но и ограничивали их развитие как личностей. В родовой общине были мужские и женские роли как модели, образцы поведения для индивидов мужской и женской групп, которые легли в основу феминного и маскулинного архетипов. Этнографические данные свидетельствуют о существовании в некоторых примитивных обществах также особых андрогинизированных ролей, которые объединяли в себе оба пола: шаманы, «бердаши», «нэдл» и др., но не было еще личностей мужчин и женщин. Ограничение индивидуально-личностного развития, которое присуще родовой общине, явилось антропологической причиной разрушения и саморазрушения архаичной андрогинии.
Во втором параграфе «Андрогинпроцесс в социоантропологическом пространстве патриархата закрытых обществ» автор обращается к понятиям: «гендерное пространство», «патриархат в широком смысле», «патриархат закрытых обществ», «патриархат открытых обществ». Всемирное падение женского пола или установление патриархата как системы мужского доминирования было обусловлено не только экономическими, но и социально-антропологическими причинами, потребностями индивидуального развития мужчин и женщин, которому препятствовала власть рода. Наиболее типичными формами перехода от примитивной андрогинии родовой общины к сложному, патриархатному обществу были две: «ранний патриархат» и «поздний матриархат».
Распад родовой общины означал изменение качества социального, а следовательно, и гендерного пространства. Социальное пространство становится также и пространством индивидуально-личностного (персоналистского) развития и функционирования женских и мужских ролей. Объективным показателем качества социоантропологического пространства является степень доступности индивиду, социальной группе общественного богатства, и таких его составляющих, как власть, материальные и духовные ценности и привилегий.
В истории патриархата как системы господства мужчин можно выделить две формации: «патриархат закрытых обществ» и «патриархат открытых обществ». Первый относится в целом к периоду доминирования аграрных производств: земледелия, скотоводства. Второй – к периоду возникновения и развития индустриального и постиндустриального производства. Существенные признаки первого могут сохраняться и автономно от характера производства. Мужчины, освободившись от опеки родовой общины, получили невиданные ранее возможности для своего индивидуально-личностного развития: появляются философы, художники, великие полководцы. Но «социальная индукция» пробуждает и человеческое достоинство угнетенных: вместе с хозяином в той или иной степени развивается и раб, вместе с мужем и жена.
В рамках «патриархата закрытых обществ» бесправие женщин достигает своего апогея. Если евангельский социальный проект развития отношений между полами по своей сути андрогинен, то реальная практика христианства, вопреки содержанию евангельского учения и морали, оказалась насильственной, агрессивной, маскулинной. Последние явилось следствием маскулинной сущности западноевропейской культуры, в которой мужским ролям принадлежит гегемония, ставящая женщину на периферию социально-политического процесса. Наиболее характерным и наглядным воплощением женоненавистнической теории на практике явились пресловутые процессы над ведьмами, построенные на фантастических обвинениях женщин в ведовстве, связях с дьяволом и пр. Из чего следует, что «ночная обедня» несет в себе сильнейший вызов устоям христианства, принявшего патриархатную форму. Можно с уверенностью заключить, что маскулинистские тенденции канонического христианского мировоззрения воззвали к жизни, может быть, «скрытой», «потусторонней», феминный протест, нашедший отражение в ведовском феномене как одной из форм трансценденции протеста против засилья мужского начала. Конфронтация с традиционным Богом разочаровавшихся людей также имела чисто женскую сторону, выражающуюся в недосягаемости великого культа Пресвятой Девы Марии для реальной женщины. Одновременно в привилегированных слоях феодального общества утверждается институт «рыцарской любви к Прекрасной Даме».
Суть мужского и женского начал такова, что они проявляют себя по принципу дополнительности, и их органическое целое будет тем многообразнее и гармоничнее, чем более мужское и женское устремятся к единому синтезу. Бесконтрольное же, стихийное, несинергийное усиление какого-то одного архетипа влечет за собой манифестацию другого пусть даже и в маргинальных формах.
Сотрудничество между мужчиной и женщиной в условиях патриархата закрытых обществ продолжается, но это, в связи с нарушением первичной андрогинии родовой общины, – сотрудничество неравных. В этом случае встреча мужского и женского как темпомиров не образует органической целостности. Трансценденции женского начала лишь виртуально преодолевают угнетение и унижение женщин всех сословий. Но, тем не менее, они создают благоприятную духовную атмосферу для будущих реальных изменений в гендерной структуре общества.
В третьем параграфе «Андрогинпроцесс в социоантропологическом пространстве патриархата открытых обществ» отмечается, что важнейшие свойства патриархата открытого общества определяются корреляцией между двумя социоантропологическими феноменами: «инфляцией мужского» и феминизмом, анализируется правомерность использования метафоры андрогинности в мире человека.
«Инфляция мужского» или социальный приапизм трактуются как проявление комплекса симптомов, обнаруживающих кризис маскулинной матрицы: амбициозности, деструктивности, агрессивности в поведении индивидов, социальных групп и целых цивилизаций. Феминизм, или женское освободительное движение определяется как активизация сопротивления маскулинной гегемонии в социокультурном пространстве. Предпринятый анализ двух феноменов показывает, что существует определенная связь между «инфляцией мужского», проявляющейся в нарастании деструктивности маскулинного, патриархатного общества, и феминизмом – движением, оспаривающим доминирование маскулинной социоантропологической матрицы. Установившееся со времен неолитической революции доминирование мужского мира и соответственно маскулинной матрицы с ее опорой на силу в отношениях с Иным, к которым в этой матрице относят не только чужих, но и природу, и женщину, сохраняется в целом и в настоящее время. Феминизм демонстрирует частичное совпадение векторов усилий женского освободительного движения со многими социальными движениями: социализмом, пацифизмом, экологизмом и др. В настоящее время феминизм обнаруживает тенденцию превращения в преимущественно интеллектуальное, духовное движение, фактически выступающее за обновление социоантропологической матрицы человеческой общности, за андрогинию. Новая матрица может поставить в равные условия принцип силы – мужской и принцип мира – женский, который в проблемной ситуации позволит трансформировать враждебность в уважение, подавление силой – в сотрудничество, коэволюцию, диалог. Социум стоит перед необходимостью перехода социоантропологической системы «мужское – женское» в новое фазовое состояние.
Открываются два варианта новых состояний. Первый вариант можно определить как мнимое восстановление «равновесия» мужского и женского. Оно может осуществиться в форме усиления маскулинизации наиболее активной части женщин в связи с открывающимися перед ними возможностями. Тогда появится квазирешение проблемы сексизма по формуле: мужчины и мужеподобные женщины приблизительно равны в социальном, экономическом и политическом отношениях. Противоположный вариант предполагает дальнейшее увеличение разнообразия гендерных ролей, сочетания в них мужских и женских качеств, обеспечивающих пронизанность всей человеческой деятельности андрогинностью, уравновешиванием мужского – женским, женского – мужским. В настоящее время имеет место борьба между этими двумя вариантами как тенденциями.
В обществе «мужскими» и «женскими» свойствами наделяются не только отдельные индивиды по биологическим признакам, не только социальные группы по гендерным нормам, но и метафорически – целые страны, культурные системы, цивилизации. Анализ культур Запада, Востока и России с помощью метафор андрогинического порядка открывает возможность осмыслить исторически специфику господствующих в этих цивилизациях типов мышления. Россия на фоне цивилизационных представлений являет своей историей пример феминно-маскулинного взаимодействия, причем в отношении к Западу она, скорее всего, феминна, в отношении к Востоку – маскулинна. Следовательно, являя встречу мужского и женского, потенциально она андрогинна: может объединить собой и в себе Восток и Запад, стать мостом между двумя цивилизациями.
Понятия «мужское» и «женское» в настоящее время используются и в качестве инструментов антропологического измерения различных социокультурных систем, как систем формирования типов личности: «женски-восточный», «цивилизационно-мужской» и др.1. В контексте метафорического анализа рассматривается взаимоотношение человека, носителя мужского начала с природой – женским. Общество, в котором была нарушена андрогиния, т.е. гармония во взаимоотношениях мужского и женского, в сторону доминирования мужского, стало обществом господства маскулинных ценностей. Одной из причин этого положения является отсутствие или ослабление в действиях человеческого общества уравновешивающего влияния женского начала. Урегулирование взаимоотношений, установление гармонии между мужским и женским открывает путь, ведущий к коэволюции, синергии общества и природы.
В главе четвертой «Биполярность и целостность мужского и женского в духовной сфере» выявляется специфика андрогинпроцесса на объективированном уровне духовного как когнитивной биполярной системы «мужское–женское», определяются субъекты андрогинпроцесса и особенности их деятельности, также исследуется отражение взаимодействия мужского и женского в духовной культуре: религии, искусстве, мифологии, науке, философии.
В первом параграфе «Мифологические, религиозные и художественные «образы-символы» мужского, женского и андрогинии» дается общая характеристика когнитивной системы «мужское – женское».
Андрогинпроцесс всегда есть процесс познания его субъектами друг друга и одновременное приобретение опыта и знания об андрогинпроцессе. Поэтому биполярная система «мужское–женское» на объективированном уровне духовного предстает как когнитивная биполярная система «мужское–женское».
Под когнитивной биполярной системой «мужское–женское» понимается система познания и самопознания андрогинпроцесса. Элементами когнитивной биполярной системы «мужское – женское» являются: «образы-символы» мужского и женского в мифологии, «образы-идеалы» мужского и женского в религии и морали, «образы-понятия» мужского и женского в науке и философии. Духовно андрогинпроцесс существует параллельно с реальным, материальным, на который влияет как один из факторов макро- и микросоциальной среды. Духовная практика андрогинпроцесса включает в себя два вида деятельности: «активную» и «пассивную». Активная деятельность – это первая фиксация андрогинпроцесса как драмы в материальном носителе информации, пассивная деятельность – повторное ее проигрывание в мифологическом, религиозном, художественном, научно-теоретическом и философском оформлении – восприятии, опыте.
Одним из распространенных сюжетов развитых мифологических систем являются описания рождения всех живых существ на земле и человека. В частности, Э. Тайлор сравнивает повторяющиеся мотивы в космических мифах различных народов. При этом им выделяются два типа мифов. Первый представляют мифы различных народов, у которых в качестве матери и отца людей и всех живых существ признаются земля и небо. Второй тип представляют мифы, в которых в роли матери выступает земля, но в качестве отца называют солнце. Одновременно во всех мифах об отце и матери всего мира, и всех живых существ присутствует явно или неявно мифологема андрогина, олицетворяющая целостность мужского и женского, их взаимозависимость и единство. Андрогинизацией является процесс восстановления единства «мужского и женского». Ритуальная андрогинизация имела место как составляющая инициации у многих первобытных народов (М. Элиаде). Реальной андрогинизацией следует считать неустанные усилия мужчин и женщин, предпринимаемые с целью гармонизации отношений между собой.
Религиозные практики индуистского, иудейского и христианского брака, придающие браку особый сакральный смысл, являются одной из форм духовной практики андрогинпроцесса. Религиозные системы, аккумулирующие в определенной степени опыт человеческой истории, подтверждают значимость брачных отношений в обществе как момента производства материальной жизни – производства других людей. Брачные отношения – стороны производства самой жизни, поэтому они сакральны. Главное содержание религиозного опыта составляет культивирование диалогичности отношений супругов, супружеской любви.
Искусство во всех его многообраных видах: литература, изобразительные искусства, музыка, хореография, театр и т.д. имеет определенные преимущества в изображении феномена любви, а следовательно, и андрогинии, являющейся результатом синергии мужского и женского. Восприятие подлинного искусства само по себе выступает практикой гармонизации отношений между людьми. Именно художественно-образным языком лучше всего описываются параллельные духовные процессы и духовные обмены между мужчиной и женщиной, гармония или дисгармония их отношений, чрезвычайно тонкое и сложное взаимодействие духовных темпомиров мужчины и женщины. Примеры религиозной практики, художественного воплощения диалектики отношений между мужчинами и женщинами иллюстрируют работу когнитивной биполярной системы «мужское – женское», подтверждая ее существование как феномена.
Во втором параграфе «Рефлексия феномена андрогинизма в истории философии» анализируется идея андрогинизма, ее смыслы в истории западноевропейской и русской философии.
В западноевропейской традиции мифологические образы включаются в философский контекст: обобщаются, приобретают более абстрактный вид, категоризируются, рационализируются. Философское постижение сущности андрогинизма вращается вокруг идеи любви – эроса как стремления к соединению, неосознанному и неукротимому. «Сделать из двух одно и тем самым исцелить человеческую природу» (Платон). Отмечается вклад
М. Элиаде в осмысление проблемы андрогинности. Андрогинная целостность мужского и женского предшествует любой целостности вообще, в которой противоречия понимаются как взаимодополняющие аспекты, а их единство служит источником рождения нового, т. е. творчества.
Русские философы (Вл. Соловьев, Н. Бердяев, В. Розанов, С. Булгаков,
З. Гиппиус, Б. Вышеславцев, Д. Мережковский и др.) рассматривали человеческое бытие сквозь призму мужского и женского начал, осознавали, что человек заведомо обречен быть творением конкретного пола, облачен мужской или женской формой жизни. Вместе с тем его бытие не самотождественно только маскулинному или только феминному началу. Согласно концепции
Вл. Соловьева, андрогиническое сочетание мужского и женского открывает возможность появления новой реальности, благоприятствует эволюции индивидуально человеческой, общецивилизационной и космической. С точки зрения Н. Бердяева, человек обладает двумя метафизически враждебными формами бытия: материальное бытие, т.е. родовое, и духовно-личностное. Проблема пола тесно переплетается с борьбой родового и личностного в человеческой природе. Высшим проявлением личной половой любви является андрогинизм, в нем восстанавливается целостность человека, но в пределах земного мира это невозможно, а осуществляемо только в богоподобном бытии. Русские философы в анализе природы пола, андрогинности, любви, семьи, брака, религии переходят от реальных взаимоотношений мужчин и женщин к космизации этих понятий. Русская феминно-маскулинная антропология раздвигает границы применимости понятий мужское и женское: от полового диморфизма до новозаветной, а также космической символики.
В современной философской литературе сложились два направления. Первое связано с экстраполяцией пола на весь мир, опирается на идеи русских философов. В частности, Г. Гачев развивает идеи метафорического анализа – «эроса». Последний рассматривается им как некий самостоятельный «космос», в котором проявляются и взаимодействуют самые различные стихии, где все разъединенное стремится к целостности. Данное направление связано с универсализацией принципа пола, а следовательно, и андрогинности в отношении тех явлений, которые прямого отношения к половому диморфизму не имеют. Понятие «андрогинии» в рамках этого направления можно использовать при анализе различного уровня конфликтов: национальных, этических, политических, социальных, экологических и т.д.
Второе направление представляют работы Н. Хамитова. Оно опирается на идеи, опыт философской антропологии, экзистенциализма, персонализма и предлагает парадигму метаантропологии, выступая развитием глубинных тенденций персоналистического миропонимания, наполняющей их реальным смыслом. В работах Н. Хамитова изложено современное учение об андрогинии как теории пределов мужского и женского. Он исследует проблему бытия человека, акцентируя внимание на его раздвоенности, располовинчатости. Данное направление открывает эвристические возможности для микрометрического применения метода и актуализируется экзистенциальными состояниями, в которых пребывает человек в современном мире.
В главе пятой «Человек между мужским и женским полюсами идентичности» исследуются: микросреда становления гендерной идентичности как микросоциальная биполярная колебательная система «мужское – женское», проблемы маскулинности, феминности, синергии мужского и женского, андрогинности на индивидуальном и межиндивидуальном уровне в контексте полоролевой самоидентификации, социализации и взаимодействия полов в браке, семье или их эрзац-формах.
В первом параграфе «Индивидуально-личностное переживание гармонии/ дисгармонии мужского и женского» анализируются основные положения психоанализа и аналитической психологии и реконструируются имплицитно содержащиеся в них элементы андрогинанализа (З. Фрейд, К. Юнг. А. Адлер, К. Хорни, С. Бем). Сама практика психоанализа и аналитической психологии рассматривается как опыт андрогинанализа, т.е. как опыт выявления взаимодействия мужского и женского в различных режимах, в которых анализируется интенсивность переживания и уникально-экзистенциальный опыт андрогинпроцесса индивидуума (Н. Дурова, философы О. Вейнингер, В. Розанов, Т. Марез).
На индивидуализированном уровне по существу речь идет о бытии мужского и женского в форме психологического пола, т.е. психических и поведенческих свойствах, характерных для мужчин и женщин, определением которых служат такие понятия, связанные с нормативными представлениями, как «маскулинность», «феминность» и «андрогиния» (С. Бем). Основным пространством андрогинпроцесса на этом уровне выступает внутренний мир человека и малая группа. Содержание андрогинпроцесса составляет гендерная социализация, полоролевая идентификация и самосохранение себя в качестве представителя того или иного пола. В психологическом и психосоциальном пространстве синергия мужского и женского означает: во-первых, креативную встречу маскулинных и феминных свойств индивида; во-вторых, формирование мужчин и женщин как личностей; в-третьих, проявление эроса. Мужчинами и женщинами не рождаются, ими становятся, но при опоре на ясные и четкие представления, идеалы мужского и женского.
Индививидуально-личностному переживанию гармонии/дисгармонии мужского и женского сопутствует процесс установления гендерной идентичности, формирование мужских или /и женских социально-психологических черт, подготавливающих индивида к выполнению роли мужчины или/и женщины, т.е. гендерная социализация, обусловленная как объективными, так и субъективными факторами:
- биологический пол индивида: мужской, женский, гермафродитизм;
- социальная среда, особенно на ранних этапах социализации, когда особое значение приобретают взаимоотношения с матерью, отцом и другими близкими людьми, половая идентификация гермафродитов, например, целиком определяется социализацией;
- усилия индивида по формированию у себя мужских или/и женских качеств.
Дисгармония в процессе гендерной социализации проявляется в различных видах: незавершенность гендерной идентификации; нечеткость, промежуточность, размытость идентичности – обнаруживаются мужские и женские черты, т. е. своеобразные проявления признаков «третьего пола» постольку, поскольку в том или ином обществе за третьим полом не закреплен общепризнанный статус; противоречие между биологическим и социальным полом. Источниками дисгармонии на индивидуально-личностном уровне мужского и женского могут явиться:
- анатомо-физиологические патологии биологического пола или выход анатомо-физиологического выражения пола за рамки бинарности;
- аномалии семейного воспитания, вызывающие серьезные психологические травмы;
- изоляция от социума как своего, так и противоположного пола.
Успех гендерной идентификации обеспечивается координацией усилий по гармонизации мужского и женского начал внутри бисексуальной психологической структуры индивида и отношений с мужской и женской частью микросреды. Реально процесс самоидентификации принимает форму колебаний между мужскими и женскими полюсами идентичности и завершается принятием одного из полов или позицией «третьего пола». Гендерная идентичность может принять и форму перманентного процесса.
Во втором параграфе «Перспективы развития форм брака и семьи в контексте андрогинанализа» исследуется проблема взаимодействия полов в браке и семье, анализируются основные тенденции изменения форм брака и семьи. В социуме мужчины и женщины потенциально или актуально находятся в брачных отношениях. Даже монахини считаются невестами Христа, а обеты безбрачия монахов есть лишь ритуал выхода из потенциальных брачных отношений. Кроме семьи и брака, в силу тотальности потенциальных брачных отношений, андрогинпроцесс имеет место во всех частях социальной микросреды: производственных, учебных, служебных и других коллективах. Андрогинпроцесс может иметь место и в квазигруппах.
Но брак и основанная на браке семья есть высшая и наиболее распространенная, развитая форма социального взаимодействия мужчины и женщины в идеале как равных на индивидуальном уровне. Фазы упорядочивания половых отношений, являясь одновременно фазами развития брака и семьи, следуют в таком порядке: промискуитет, отказ от зоологических форм семьи; эндогамия, замкнутый, изолированный человеческий коллектив; экзогамия, брачные группы; моногамия и полигамия, традиционная семья; современный экзогамный брак с детоцентристской семьей; супружеский брак и супружеская семья; современные альтернативные формы квазибрака и квазисемьи. Семья рассматривается как естественное пространство андрогинпроцесса. В современном обществе наблюдается деформация традиционных брачно-семейных отношений.
В диссертационном исследовании констатируется противоречивость ситуации в современных семейно-брачных отношениях: супружеские семьи отличаются неустойчивостью, у них нет прежних нормативных и экономических скрепок, но они открывают в возможности новое пространство развития отношений между мужчиной и женщиной как равноправными личностями. Переворот, произошедший в отношениях между членами патриархальной семьи, детьми и родителями, женами и мужьями, можно рассматривать как дальнейшую эволюцию семейно-брачных отношений, отличающуюся радикальным повышением их равноправия. Современной супружеской семье соответствуют три типа брака, выступающие этапами установления синергии между мужем и женой. Брак по расчету – взаимодополнение мужчин и женщин в материальном, экономическом, социальном, профессиональном плане. Нормальным эмоциональным фоном такого брака может быть обоюдная симпатия. Брак-товарищество – более высокая ступень брака, выявляющая определенную степень «синергии», уровень психологического единства находящихся в браке. В нем ослабевает давление взаимной материальной выгоды. Но этот брак все же может не выдержать достаточно серьезных испытаний. Эмоциональным фоном такого брака становится дружба. Брак для любви – высшая степень «синергии» мужского и женского. В этой форме брака в качестве отдельных его сторон сливаются: «духовный брак», «романтический брак» и «брак для любви» (М. Джеймс).
Современная супружеская или партнерская семья расширяет горизонт личностного взаимодействия в форме сотрудничества, соработничества, синергии, а следовательно, и развертывания личностных качеств супругов. Вступившие в брак стоят перед необходимостью гармонизировать свои маскулинные и феминные качества в отношении друг к другу, чтобы подкрепить и упрочить свою взаимодополняемость. Такая семья становится моделью для всего человеческого мира, которому еще предстоит обрести свою целостность.
В «Заключении» подводятся основные итоги диссертационного исследования, отмечаются его мировоззренческая и методологическая значимость, перспективы развития.
III. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ ОТРАЖЕНО В СЛЕДУЮЩИХ ПУБЛИКАЦИЯХ:
Монографии
1. Ерошенко Т. И. Человек: в поисках гармонии мужского и женского. – Ростов-на-Дону: Изд-во Актуальные проблемы современной науки Северо-Кавказского научного центра высшей школы, 2003. – 256 с.
2. Ерошенко Т. И. Мужское и женское: биполярность и целостность. – Ростов-на-Дону: Изд-во Ростовского государственного педагогического университета, 2006. – 172 с.