Geum.ru

Конкурс на лучшую работу по русской истории «Наследие предков молодым». 2006» Номинация «История Руси (допетровская эпоха)

Вид материалаКонкурс
Подобный материал:
1   2   3
Глава Ш. Институт судебных приставов в XVII веке


Ознаменованное общероссийской смутой начало века не могло не сказаться на деятельности судебно-исполнительного аппарата государства. Крайне тяжелая обстановка в стране привела к расширению круга полномочий судебных приставов. Уже в правление Бориса Годунова приставы посылались в имения неявившихся на воинскую службу лиц, чтобы принудить их прибыть под полковые знамена. «Недельщикам» поручалось привозить в столицу под охраной «всякие денежные доходы» из тех областей России, где местные власти затягивали сроки их отправки в Москву, Нередко судебные исполнители направлялись для сбора сведений о ситуации в отдаленных уездах, использовались для пересылки различной корреспонденции.

По давней традиции, закрепленный за каким-либо населенным пунктом судебный пристав являлся оберегателем его жителей и живым воплощением защитника правосудия. Поэтому в годы смуты разоренные жители отдельных местностей просили правителей государства назначить им таких приставов. К примеру, в конце 1608 г. дворцовые крестьяне села Иркова «били челом» Лжедмитрию II: «...вели нам дати своего Государева пристава <...> чтоб мы сироты твои, без твоего Государева пристава, от твоих Государевых загонных людей, и вдосталь вконец не погибли, и с женишками и с детишками напрасною голодною смертию с студи и с голоду не померли»1.

Особые приставы назначались для надзора за обвиненными в государственных преступлениях представителями знатных семейств. Так, летом 1601 года Боярская дума приговорила многих из рода Романовых к лишению имущества и ссылке в дальние области по обвинению в покушении на жизнь царя Бориса Годунова. Пристав Леонтий Ладыженский сопровождал А.Н. Романова на поселение к Белому морю, а сосланного в Пелым И.Н. Романова берег Иван Смирный-Мамонтов. М.Н. Романов был отправлен в Великую Пермь, где сопровождавший его пристав, не желая подыскать «близ Ныроба удобного помещения для узника, <...> приказал выкопать для него землянку. Мало того, он заковал Михаила Никитича в цепи и велел давать ему только хлеб и воду»2. Пытавшиеся организовать передачу продуктов узнику 6 местных жителей были отосланы приставом в Москву, где четверо из них умерли при пытках.

Даже шестилетний Михаил Романов, ставший впоследствии царем, не избежал общей участи - его с сестрой и родственницами отправили на Белоозеро. «Достоверно известно, что пристава, наблюдавшие за содержанием опальных, часто отказывали им даже в молоке и яйцах для их стола, а заботливые тетки не могли допроситься и куска холста, необходимого для белья детям, вверенным их попечению»3. Отец Михаила, сосланный в Холмогорский уезд и постриженный в монахи под именем Филарета, много претерпел от надзиравшего за ним пристава Богдана Воейкова. Мать Михаила также с приставом отправили в Новгородский уезд и постригли в монахини. Спустя несколько лет выживших Романовых освободили от опалы и, по воле Земского собора, в 1613 году они стали династией царей.

В XVII столетии высшими судебными инстанциями в Российском государстве являлись царь и Боярская дума. «Всея России самодержец» по своей воле решал все дела, превышавшие компетенцию нижестоящих судебных палат или требовавшие монаршего благоусмотрения. Царь же являлся и высшей апелляционной инстанцией. Боярская дума производила суд по политическим преступлениям, разбирала местнические споры, слушала дела, переданные на утверждение приговоров из приказов или неподсудные им, рассматривала челобитные на решения приказных судей. Ряд следственных и судебных дел Боярская дума решала без государя, но ее приговоры подлежали утверждению царем. Во второй половине XVII в. активно действовала Расправная палата - департамент Боярской думы по судебным делам. Палата постоянно заседала в Москве и только особо важные дела отправляла на усмотрение самодержца.

Подконтрольной Боярской думе была деятельность приказов -центральных административно-судебных ведомств по управлению государством. В России того времени не существовало сахмостоятельных судебных органов, «поскольку суд не только не отделялся от администрации, но и являлся одной из важнейших функций последней»4. В XVII столетии приказная система управления достигла своего расцвета. Каждый приказ

обладал судебными полномочиями в отношении людей своего ведомства, подсудного круга лиц или населения определенной территории. Однако нечеткое разграничение сферы действий приказов приводило к пересечению ведомственных интересов или к дублированию деятельности приказных чиновников.

В частности, Разбойный приказ (переименованный позднее в Сыскной) обладал судебно-полицейскими полномочиями по всей стране и вел преследование уголовных преступников. Земский приказ ведал управлением Москвы с правом суда по уголовным и гражданским делам. В Посольском приказе разбирались судебные споры приезжих иноземцев с русскими подданными. Центральной судебной инстанцией по земельным тяжбам был Поместный приказ, сыск и суд по делам о беглых холопах вел Холопий приказ. Стрельцов судил Стрелецкий приказ, также разбиравший в конце XVII в. дела пойманных в столице и ее окрестностях разбойников. Приказ Казанского дворца осуществлял судебное управление народами Поволжья.

Действовали приказы, осуществлявшие преимущественно судебные функции. Судный Дворцовый приказ был высшей судебной инстанцией для населения подведомственных Приказу Большого дворца городов, сел и слобод. Высшей инстанцией по гражданским искам являлся Московский Судный приказ. Созданный в 1689 году Преображенский приказ занимался розыском и судом по важнейшим политическим и воинским делам. Наконец, в 1699 году указом государя был основан единый Судный приказ. Церковный суд находился в ведении особых Патриарших приказов, однако с середины столетия духовенство и зависимое население церковных земель стали подсудны государственному суду в Монастырском приказе.

Каждый приказ в Москве обладал необходимым количеством «недельщиков» и их «ездоков», сгруппированных в ответственные товарищества. Приказные дьяки заносили в особые книги «поручные» и «заговоры» - обязательства поручителей и самих исполнителей в добросовестном несении службы. Дьяками же для различных надобностей составлялись отдельные списки приставов. В частности, сохранился «Список детем боярским и земцом новгородским помещиком, которые были в Великом Новегороде в неделях по государевым грамотам»5. В этом «Списке» поименно перечислены лица, которые в конце XVI - начале XVII вв. в Новгороде «были в неделщиках, приставех».

Для XVII столетия характерна бюрократизация повседневной службы судебных исполнителей. При обороте значительного количества многообразных форм документации в приказах от приставов требовали полно и правильно оформлять должностные бумаги. Это было вполне оправдано в качестве меры контроля за действиями «недельщиков» и их подручных. Производились подробные записи при описях передаваемого имущества, при производстве ареста либо конфискации собственности, и в иных случаях. Составленные описи пересылались в приказы для обеспечения казенного интереса.

Даже при обычной поездке за ответчиком «недельщику» приходилось получать в приказе «приставную память» и «наказную память», регламентировавшие его исполнительские действия, а также «зазывную» или «срочную» грамоту с указанной датой явки в суд. От поручителей за ответчика судебный пристав брал «поручную запись», которую вместе с «доездной памятью» - отчетом о своих действиях привозил в приказ. К концу столетия «недельщик» обязывался срочно оформлять «поручную запись» на ответчика «к суду в статье», которую следовало доставить в приказ не позднее следующего дня. В приказе дьяк отмечал время поступления «поручной» и склеивал ее с «приставной памятью».

Роспись дополнительных статей к Судебнику 1550 года, датируемая 1628-1629 гг., указывает на изменение порядка вызова ответчиков в суд. В частности, «новый закон не дозволяет недельщикам и вообще судебным приставам арестовывать и ковать ослушников, не дающих по себе поручных записей и отказывающихся явиться в суд, а довольствуется только назначением платежа за проести и волокиту и наказанием за ослушание государеву указу»6. Излишний гуманизм новых статей только способствовал уклонению ответчиков и свидетелей от явки в судебное заседание.

Указ царя Михаила Федоровича от 17 февраля 1641 г. констатировал, что «иные ответчики от суда бегают и на поруки не даются, чинятся силны, и по тех ответчиков посылают к дворам их приставов, и те ответчики чинятца силны ж, и людей с дворов не дают и приставов бьют, а у иных ответчиков емлют з дворов людей их, и те их люди сидят в приказе за приставы многое время, а ответчики их в приказ нейдут..,»7. Государь указал по истечении недельного срока винить несознательных ответчиков в их отсутствие, чтобы не затягивать разбирательства дел в приказах.

Но не только обеспечением явки ответчиков и свидетелей в суд занимались приказные недельщики в первой половине XVII века. Им приходилось также участвовать в передаче недвижимости от одного владельца к другому, описывать и опечатывать имущество несостоятельных должников для последующего удовлетворения требований заимодавцев. У судебных исполнителей находилось на хранении различное имущество до тех пор, пока не появлялся его владелец. Предметы, на которые никто не заявлял своих прав, реализовывались. К примеру, в 1627 году были «приводные явочные лошади отданы приставом», но поскольку их хозяева «не выискались», животные были проданы в интересах государственной казны.

Судебные приставы обеспечивали безопасность приказных судей, тяжущихся сторон и свидетелей, во время процесса не допускали возможных беспорядков со стороны поддерживавших истца или ответчика людей. Они же наблюдали за содержавшимися в приказах обвиняемыми, производили «имание» преступников по решению суда. Так, в 1647 году «...ноября в 16 числе в шестом часу ночи извещал пристав Григорей Гридцов, что татя Ивашка Шкары в Земском приказе в тюрьме нет. И тое ж ночи для поимки <...> послан пристав Григорей Гридцов да с ним 30 человек ярыжных, и того вора Ивашку Шкару поймали <...> Да на том же его, Ивашкове, дворе вынято многих татеб поличное и татинные снасти, ломы и ключи»8.

Выемка поличного также входила в сферу деятельности судебных исполнителей. Тщательная регламентация этой процедуры не оставляла возможностей ворам уйти от ответственности. Своеобразную форму поиска поличного принимала ловля бежавших холопов, поскольку прежний хозяин просил «пристава на поличное», когда устанавливал их местонахождение. Пойманного беглеца в ряде случаев отдавали под стражу пристава до решения суда. Покинувшие Москву и ее посады «тяглые люди» разыскивались и возвращались приказными «недельщиками». Им же нередко поручалась и доставка в столицу представителей администрации или выборных органов из областей страны. В частности, приставы Разбойного приказа посылались за нерадивыми «губными старостами».

В домах или на дворах судебных исполнителей содержались обвиняемые в различных преступлениях до решения их участи приказными судьями. Хотя пребывание «за приставом» избавляло этих людей от ужасных условий тюрем, тем не менее, они нередко жаловались на продолжительность и строгость их содержания. К примеру, «кормовой немчин» С. Мор «бил челом» царю Михаилу Федоровичу: «...сижу за приставом в чепи и железах, помираю всякою нужною и голодною смертью другой год». Челобитчик опасался повторения судьбы своего знакомого, который был также «отдан за пристава и, у пристава сидя, со всякия нужи умер»9. К сожалению, жалобы заключенных не всегда были необоснованны.

Сведения о находящихся «за приставом» вносились в приказах в отдельные списки. Так, составленная в середине века «Роспись колодником Иноземскаго приказу» упоминает капитана М. Чернышева, который «сидит в недочетных денгах в 105 рублех» под надзором судебного исполнителя. Обвиняемым представителям знати разрешалось проживать в своих домах за присланными из приказов должностными лицами. Высокородные преступники направлялись к месту ссылки и пребывали там под присмотром особых приставов. Например, в 1624 году князь И. Голицын за умысел к измене сослан был «с приставом в Пермь, и приставу со стрельцами велено быть у него неотлучно и беречь его накрепко»10.

Посредством столичных приставов осуществлялась пересылка документов между приказами, происходила доставка «государевых грамот» местным органам власти и управления. Часто «недельщик» одного приказа отвозил в дальние города и уезды грамоты сразу от нескольких приказов. Как и встарь, приставы участвовали в производстве «правежа» долгов, передавали уголовников органам наказания, выполняли иные поручения. В целом, функции судебных исполнителей середины XVII столетия не намного превышали круг должностных полномочий их предшественников.

В 1649 году Земский собор принял Соборное Уложение, ставшее первым сводом всех действовавших правовых норм Российского государства. Текст нового кодекса состоял из 25 глав (около тысячи статей), многие из которых действовали вплоть до первой трети XIX века. Соборное Уложение - первый русский законодательный памятник, изданный типографским способом. Отпечатанный тиражом в 2000 экземпляров текст кодекса был разослан во все приказы и органы местного управления.

Отдельные статьи Уложения 1649 г. регламентировали деятельность судебных приставов. sЗaкoнoдaтeльнo закреплялось взятие от «недельщиков» всех приказов обязательных «крепких порук» в том, «...что им будучи у государева дела в недельщиках никаким воровством не промышляти, и челобитчиком продажи и убытков ни в чем не чинити, и колодников ис приказу и от себя з дворов без указу не отпускати, и никаких дел на скуп никому не отдавати»11. Кроме того, ст. 83 главы XXI кодекса обязывала приставов «имати татей и розбойников без хитрости» и не отпускать их за «посулы». Общины «ездоков» в тексте Уложения не упомянуты, - возможно, их функции перешли к «розсыльщикам».

По Соборному Уложению как преступления против порядка управления расценивались злостная неявка ответчика в суд и сопротивление судебному исполнителю. Если ответчик намеренно покидал Москву, то пристава обязывали вести его поиск в уезде. В случае, когда задержанный ответчик «отбивался», «недельщику» следовало взять в свидетели «окольних людей» и сообщить о происшествии судьям. За убийство исполнителя или понятых полагалась смертная казнь наряду с взысканием всех исков и особых штрафов с поместья или вотчины. Две статьи нового кодекса предусматривали ответственность за оскорбление действием судебных приставов.

«Третье сопротивление приставу влекло взыскание иска и всех пошлин без суда, наказание батогами и тюремное заключение на месяц»12. Неявившиеся к суду ответчики проигрывали процесс и подлежали принудительной доставке в

Москву. Если же такой ответчик укрывался в родовом имении, судебные исполнители не могли врываться в его жилище и должны были терпеливо «стеречь у двора его день и два и три». Помимо того, «недельщик» был вправе задержать любого из людей ответчика и отвезти его в приказ. Оказанное ответчиком сопротивление обязывало местного воеводу дать «недельщику» стражников «...сколько человек пригоже, чтобы приставу было с кем такова ослушника изымати». При расследовании дела «розыском» вызов ответчика сопровождался строгими мерами принуждения.

Соборное Уложение установило при войсках должность пристава для урегулирования взаимоотношений «ратных людей» с населением государства. В периоды массовых закупок продовольствия и фуража на товары устанавливалась твердая «указная цена» для предотвращения спекуляции и насильственных поборов. Приставы следили за соблюдением порядка при снаряжении войск в поход: «...без приставов для хлебных запасов и конских кормов ратным людям ни к кому не ходити...» - гласила ст. 21 главы VII Уложения1 .

Ряд статей Соборного Уложения вводил строгую ответственность судебных исполнителей за должностные преступления и ненадлежащее несение службы. «Недельщика» наказывали вне зависимости от того, допустил ли он нарушение долга службы по небрежности или недостатку опыта, либо же из-за корыстной («по посулом») или иной личной («по дружбе») заинтересованности. Размеры наказания определялись величиной проступка, причем провинившегося пристава могли: «от дела отставить, и в приказе ему у дела быти не велеть», «бити батоги нещадно», «бити кнутом и из недельщиков выкинуть», «вкинути в тюрьму до государева указу».

Уложение 1649 г. повысило ответственность «недельщика» за несвоевременное представление «поручных записей». Согласно ст. 123 главы X, «в случае неоформления ставочной поручной в трехдневный срок он подлежал нещадному битью батогами, а неоформление поручной в течение дня после наказания влекло за собой отрешение его от должности с передачей дела другому приставу»15. Исполнителям запрещалось взимать в свою пользу судебные пошлины «сверх указу» - свыше законодательно установленных размеров. В противном случае пристава заставляли вернуть «лишнее хоженое» челобитчику и наказывали батогами. При повторном проступке («так сворует вдругие и в третьие») его уже били кнутом и выгоняли со службы.

Точно такое же взыскание ожидало «недельщика» и за незаконную поддержку интересов какой-либо из тяжущихся сторон. Пристава наказывали кнутом, если выяснялось, что он ложно заявил об избиении и бесчестии его при исполнении должностных обязанностей. Отпустивший «за посулы» пойманных грабителей «недельщик» возмещал все убытки истца, подвергался битью кнутом и тюремному заключению. Та же кара при взыскании иска в двойном размере настигала пристава за нарушение ст. 86 главы XXI Уложения, запретившей отдавать арестованных лиц на поруки без ведома судей. Упустивший заключенного из под стражи пристав вместе со своими поручителями отвечал за все «исцовы иски». Неспособного возместить причиненный ущерб «недельщика» отдавали «головой» для принудительной отработки задолженности в хозяйстве истца.

Когда пристав упускал обвиняемого в государственном преступлении, против него самого выдвигали обвинение в «государевом деле». В таком случае судебный исполнитель рассматривался «как пособник бежавшего, как соучастник его в изменных замыслах: его пытали, по какому умышлению он изменника упустил и не дал ли ему письма за рубеж; в менее важных делах оплошных приставов отправляли за свой счет и своими средствами розыскивать беглецов, «а не сыщут, сажать их самих в тюрьму до государева указа»»16. Доказанное расследованием соучастие исполнителя в побеге вело к суровым мерам наказания.

За незначительные проступки «недельщики» лишались причитавшихся им по закону пошлин. Денежное содержание судебных приставов оговаривалось в нескольких статьях Соборного Уложения, упоминавших различные виды вознаграждения. «К ним относились: хоженое (10 денег) - за вызов стороны в городе, то же с истца и ответчика за вызов общей правды; 2) езд - за вызов из сельской местности, по полтине за каждые сто верст; за вызов общего свидетеля езд выплачивался пополам истцом и ответчиком, но по окончании суда проигравший дело возмещал выигравшей стороне половину стоимости езда; 3) пожелезное (3 деньги в день) и прокорм (4 деньги в день) - приставу, когда он держал кого-либо под арестом; эти пошлины взыскивались по окончании суда с виновного...»17.

Пристав, занимавшийся расследованием дела на месте и сбором доказательств для суда, получал удвоенное вознаграждение за свои труды. В случае, когда «спорный холоп до вершения судного дела» содержался под присмотром судебного исполнителя, за него причиталось 7 денег в день. Сумма «пожелезного» и «прокорма» уплачивалась приставу либо проигравшей дело стороной, либо истцом, отказавшимся от своих притязаний на холопа до решения суда. В марте 1658 года взимание «прокорма» и «пожелезного» было отменено, однако в том же году исполнители стали получать жалованье из судных приказов. «Великого государя жалованье» выплачивалось неравномерно различным категориям судебных приставов. Так, в 1689 г. пристав Павел Скрябин получил «государево жалованье сто рублев денег» после исполнительных действий в отношении осужденных и сосланных Голицыных.

Во второй половине XVII века были приняты новые законодательные акты, регламентирующие судебно-исполнительное производство. Для защиты государственных интересов 21 июня 1673 г. был издан указ «О правеже с должников прежде казенных долгов, а потом иноземцам и русским». Также была усилена ответственность подданных за противоправное вмешательство в действия судебных исполнителей. В частности, «Новоуказные статьи о татебных, разбойных и убивственных делах» предписывали ссылать в Сибирь тех людей, которые не смогли выплатить штрафов за отбитие задержанных у приставов.

Согласно ст. 48 указа «О порядке судопроизводства и взыскании проестей и волокит», (датируемого 11 ноября 1685 г.), «лицо знатного происхождения, не допустившее в свой дом пристава с обыскными людьми, каралось денежным взысканием, а лица, принадлежавшие к непривилегированной части населения, подвергались телесным наказаниям...»18. Было законодательно установлено, что не ставшая в назначенный срок к суду сторона проигрывает процесс и обязуется удовлетворить требования своевременно явившихся в суд оппонентов. С февраля 1686 года всем судьям следовало по просьбам тяжущихся «отправлять их за приставом в тот приказ, где они скажут», во избежание их неявки к суду в ином приказе.

В XVII столетии происходила реорганизация местного управления путем ограничения компетенции выборных органов наряду с передачей части судебных функций назначаемым в города и уезды воеводам. Разбиравшие уголовные дела и занимавшиеся поимкой преступников «губные старосты» вместе с «земскими судьями», выносившими решения по гражданским искам, постепенно попали под влияние воеводской власти. В царствование Федора Алексеевича областное управление и суд почти полностью перешли в ведение присылаемых из Москвы воевод и приказных людей.

В своей повседневной деятельности воеводы опирались на специально созданный аппарат - «приказную или съезжую избу, в которой производились все дела по управлению городом и уездом. <...> В приказной избе были также приставы, недельщики, рассыльщики и сторожа, которые приводили в исполнение приказания воеводы»19. Подчинявшиеся воеводе судебные исполнители назначались в приказные избы центральной властью, способной заменить недостойных приставов «служилыми людьми» разных званий. В частности, сохранилось повеление царя Алексея Михайловича воеводе г. Ладоги о назначении 6 местных «пушкарей» «за денежное и за хлебное жалованье ходить в съезжей избе в приставех и в уезды посылать велели их же, а приставов от дела, буде есть, отставить...»20.

Сфера деятельности местных судебных исполнителей была достаточно широкой - от участия в усмирении народных волнений до доставки различной документации в столичные приказы. Характерно, что в 1614 году было запрещено посылать приставов в Москву менее чем с 4-5 «судными списками» (нерешенными на местах делами). Воеводские приставы привозили в Москву и пойманных преступников для дальнейшего разбирательства. Так, направленная в декабре 1651 года воеводе г. Пскова «государева грамота» велела арестованного «Дружинку Бородина за его воровство» наказать кнутом «нещадно» и выслать «к Москве з женою и з детми с приставом и с провожатыми». От сопровождавшего пристава требовалось «тово Дружинку вести скована с великим бережением, чтоб он в дороге никуды не ушол и дурна над собою ни каково не учинил»21.

При розыске беглых крестьян и холопов с присланного воеводе перечня делались «списки» и «росписи», которые вручались местным судебным исполнителям. Приставы не только находили беглецов с женами и детьми, но и доставляли их к воеводе в город. Кроме того, исполнителям приходилось «с понятыми людми всяких воровских людей имать», ровно как и «пришлых людей без сподлинных подорожных». Периодически приставов посылали «во всех волостех учинить заказ накрепко, чтоб всяких чинов людей воровских и пришлых людей в домех у себя не держали, и на наслег не пущали, и хлебом не кормили...»22.

Часто исполнители привлекались для выполнения поручений различного свойства, не входящих непосредственно в компетенцию суда. К примеру, в ноябре 1669 года по указу царя Алексея Михайловича и распоряжению местного воеводы было «велено ехать белозерскому приставу Игнашке Рюхину в Белозерский уезд в Заозерский стан», чтобы произвести набор уклонявшихся от воинской службы, которых и «велено выслать на службу великого государя в полк к боярину и воеводам...»23. Другой белозерский пристав Петр Бубнов в то же время ездил в вышеупомянутый стан для сбора налога с церковных владений на выкуп пленных.

Следует отметить, что на местах судебные исполнители с давних пор обладали правом брать у населения коней и подводы для надобностей службы, причем нередко даже «с уздою и с проводником». Так, в сопроводительном документе пристава, посланного в 1679 г. собирать пошлины в Яренском уезде, записано: «А подвода ему приставу Петрушке Кокорину имать в Сысольских волостех, от волости до волости, и (от) стану до стану, и от деревни до деревни; а подводу бы ему давали везде, не издержав ни часу, и ездить ему приставу днем и ночью без всякого мотчания»24. В отличие от воеводских исполнителей, столичные «недельщики» пользовались услугами ямщиков при поездках в иные города.

В 70-е годы XVII века была уточнена численность «служилых людей» по разным городам России. Больше всего судебных исполнителей насчитывалось в Костроме: «Детей боярских, которые ходят в неделях, 10 человек. Приставов 27 человек»25. В Пскове несли службу 20 приставов и 6 «недельщиков» архиепископа, в Переяславле-Рязанском приставов с «розсыльщиками» было 13 человек. Приставов находилось в Великом Новгороде - 14, в Переяславле-Залесском - 17, в Ярославле - 4, в Кашире - 1 человек. «Смотренный список города Суздаля» показывает, что в сентябре 1676 г. на службе состояли: «...неделщиков 12 человек, бою у них по сабле, по паре пистолей на человека.

<...> Восмь человек приставов с топорками».

Из текста документов того времени видно, что свое существование продолжали выборные от населения «земские приставы». Например, 28 января 1654 г. выбирали «в земские приставы в Тавренской волости Рыкована Акинфиева сына» сроком на год. Избиратели установили денежное вознаграждение за его труды, обязав: «а на извет ему ходить приставу кто позовет на землю, и на то хоженого по две денги ему имать; а у земского судьи для Государевых дел у него быти же...».

Свою деятельность не прекратили и «недельщики», подчинявшиеся церковным властям. Однако их количество сократилось после Собора 1667 года, запретившего использовать светских архиерейских служителей. Церковные приставы привлекались для исполнения различных распоряжений высшего духовенства. Так, по воле митрополита Ростовского и Ярославского преосвященного Ионы, в сентябре 1681 года «митрополичь дел приставу Митке Иванову» пришлось ехать из Соли Вычегодской «во весь Усольский уезд» с объявлением о кончине особ царствующей династии.


Примечания:

  1. Акты исторические, собранные и изданные Археографическою комиссией) - т. 2. - Спб., 1841-с. 149.
  2. Триста лет царствования Дома Романовых. - М., 1912. - с. 3.
  3. Триста лет... -с. 5.
  4. Ефремова Н.Н. Судоустройство России в XVIII - первой половине XIX в. (историко-правовое исследование). - М., 1993. - с. 14.

39
  1. Носов НЕ. Очерки по истории местного управления Русского государства первой половины XVI века. - М.-Л., 1957 - с. 348-349.
  2. Беляев И. О вызове в суде по древним русским законам до Уложения 1649 года. - Спб., 1869 »с. 44.
  3. Археографический ежегодник за 1962 год. - М., 1963 - с. 482.
  4. Памятники русского права. Вып. 5. - М, 1959 - с. 387-388.
  5. Новомбергский Н. Слово и Дело Государевы (Процессы до издания Уложения Алексея Михайловича 1649 года). - т. I - М., 1911 - с. 353.
  6. Тельберг ГГ. Очерки политического суда и политических преступлений в Московском государстве XVII века. - М., 1912 - с. 262.
  7. Хрестоматия по истории государства и права СССР. Дооктябрьский период. - М., 1990 - с. 148-149.
  8. Соборное Уложение 1649 года. Текст. Комментарии. - Л., 1987 - с. 200.
  9. Хрестоматия по истории... -с. 147.
  10. Памятники русского права. Вып. 6. - М., 1957 - с. 55.
  11. Соборное Уложение 1649 года. - с. 197.
  12. Тельберг ГГ. Указ. соч. - с. 222.
  13. Маньков А.Г. Законодательство и право России второй половины XVII в. - Спб., 1998 - с. 176.
  14. Памятники русского права. Вып. 7. - М., 1963 - с. 472.
  15. Ерошкин Н.П История государственных учреждений дореволюционной России. - М., 1968 - с. 70.
  16. Дополнения к Актам Историческим, собранные и изданные Археографическою коммиссиею. - т. III - Спб., 1848 - с. 134.
  17. Исторические и юридические акты XVII и XVIII столетий. - М., 1870- с. 3.
  18. Дополнения к Актам Историческим .. - т. VIII - Спб., 1862 - с. 246.
  19. Акты, относящиеся до юридического быта Древней России. - т. I - Спб., 1857 - с. 527, 528.
  20. Дополнения к Актам Историческим... - т. VIII - с. 212.
  21. Дополнения к Актам Историческим... - т. IX - Спб., 1875 - с. 224.
  22. Дополнения к Актам Историческим... -т. IX-с. 21.

27. Акты юридические, или собрание форм старинного делопроизводства - Спб., 1838 -с . 290.