Geum.ru

Конкурс на лучшую работу по русской истории «Наследие предков молодым». 2006» Номинация «История Руси (допетровская эпоха)

Вид материалаКонкурс
Подобный материал:
1   2   3
Глава П. Институт судебных приставов в XVI веке


В первой половине XVI столетия деятельность судебных исполнителей в центре и на местах основывалась на положениях Судебника 1497 г. «Недельщик» мог брать нескольких человек в одном пункте, но сумма «езда» была единой. В сохранившейся грамоте великого князя Василия Ш от декабря 1517 г. перечислено несколько истцов и несколько ответчиков, но пристав назначен один: «...дал есми пристава Злобу Данилова сына Лукерыша, велел есми их [ответчиков] поставити перед собою»»1. Всех указанных лиц следовало доставить в Москву на суд по частным искам.

Вызываемые стороны получали от судебных исполнителей «срочные грамоты» с указанной датой явки в суд. В одной из таких грамот «срок отписал пристав князя великого Олешка Чюбаров» трем лицам, обвиняемым в выкосе митрополичьей пожни: «…стати им перед великим князем на Ильин день, а кто не станет, тот без суда да виноват...»2. Не пожелавшие явиться в Москву для судебного разбирательства лица подлежали принудительному приводу «недельщиками» и наказанию за неявку. Но в случае, когда «оба истца» были из одной волости, пожалованной кому-либо в «кормление», великокняжескому приставу следовало «ставить» их перед тем феодалом или его «тиуном». Нарушивший это требование исполнитель лишался денежного вознаграждения за свою поездку.

Приставам приходилось обеспечивать своевременную уплату исков и пошлин проигравшей дело стороной. Довольно часто они не могли взыскать денег у неимущих ответчиков. К примеру, в 1503 году «недельшик» Г. Светиков доставил к судье «ответчика Михалка Жука, да так рек: что ми еси, господине, велел правши на том Михалке полудесята рубля, ино <…> тех денег на нем доправити немочно; а поруки <...> по нем нет и перевести не на кого»3. В подобных случаях должника выдавали истцу «головой» для отработки долга.

Дважды посетивший Россию в первой трети XVI века С- Герберштейн в своих «Записках о московитских делах» отметил: «...недельщик есть до известной степени общая должность для тех, кто зовет людей на суд, хватает злодеев и держит их в тюрьмах; и недельщики принадлежат к числу благородных»4. В целом, действия судебных приставов в этот период не сильно отличались от производства взысканий в более ранние времена, однако их деятельность становится более подконтрольной центральному аппарату государства

К середине XVI столетия складывается приказная система центрального управления страной. Приказы в Москве судили людей определенной территории, неподсудных местным судам по указу 1549 года. Существовала судебная обособленность бояр и детей боярских в особых ведомствах с правом обращения к суду самого царя. В это время судебная система Российского государства состояла из ряда инстанций: суд наместников и воевод, суд приказной, суд Боярской думы или суд государя. Были также церковные и вотчинные суды, продолжали деятельность суды «смесные». В середине XVI в. учреждаются сословно-представительные органы на местах - выборные «губные избы», подконтрольные приказам и исполнявшие полицейско-судебные функции. Сыск и суд по уголовным делам перешли от наместников к «губным старостам» в сельской местности и к «излюбленным головам» в городах.

Принятый в 1550 году новый Судебник засвидетельствовал усиление роли центральных судебных органов в государственном управлении. Царский судебник предписывал упорядочить деятельность судебных приставов. «Недельщикам»

категорически запрещалось посылать за ответчиком своих родных или знакомых, но для исправного несения службы исполнителям дозволялось иметь не более 7 ответственных подручных - «ездоков». Деятельность «ездоков», обязанных вызывать ответчиков и свидетелей в суд, вне договора с каким-либо «неделыьщиком» запрещалась. Иск потерпевшего на «ездоке» взыскивался с судебного пристава и его подручных совокупно, а непосредственно виновный в нанесении ущерба заключался в тюрьму.

Другим звеном специального аппарата судебных приставов стали «заговорщики». Эти «лица, вступившие с недельщиком «в заговор» с целью совместного несения его служебных обязанностей и получения соответствующего вознаграждения, составляли товарищество. Круговая порука заговорщиков, отвечавших за неправильные действия одного из них своим имуществом совместно, гарантировала возмещение нанесенного стороне вреда. Вот почему ст. 47 Судебника 1550 г. гласила: «А без заговорщиков недель не делата»»5. «Заговорщики» были товарищами - сослуживцами «недельщика», в отличие от подвластных ему «ездоков».

Дьякам в приказах и иных судебных местах Судебником поручалось завести особые книги для учета всех «недельщиков» и их «заговорщиков» и «ездоков». Эта мера преследовала несколько целей: во-первых, закрепление определенных людей за конкретным «недельщиком» по особому договору; во-вторых - усиление контроля за деятельностью судебных исполнителей на предмет взыскания с них убытков потерпевших (от поборов с их стороны, от неправильных действий при производстве, от нерадивости по службе и т.д.); в-третьих - объявление всех невнесенных в упомянутые книги самозванцами и преступниками, притесняющими население под видом государевых слуг.

Каждый принимаемый на службу судебный исполнитель был обязан представить за себя поручителей из числа лиц, знавших его с положительной стороны. Например, зимой 1568 года 10 человек поручились дьяку «по недельщике по Скурате по Иванове сыне Оничкова», пожалованным службой в Новгороде. Они обещали уплатить пени, «что Государь укажет», удовлетворить все «исцовы иски» и отдать «с судных дел пошлины» за счет своих имуществ, если С. Оничков станет «...недели делата не в правду, или посулы и поминки имати и истцов и ответчиков волочити, или учнет татьбу и корчму и зернщиков и подметчиков у собя в дворе держати, или его небереженьем колодник убежит, или с судных дел доправя пошлины на исцех и на ответчиках у собя держати, а Государеву дьяку не отдаст...»6.

Скурат Оничков 17 августа того же года бил челом царю Ивану Васильевичу о своем нежелании делиться доходами по должности «недельщика» со своими товарищами - «заговорщиками» и нести имущественную ответственность за «проделку» - превышение полномочий или неисправную службу. Дословно он заявил следующее: «...с ними делати в заговоре не хочю и добычею с ними делитца, и какова, Государь, проделка учинитца с сех мест и мне в ту проделку им не тянута...»7. Очевидно, после этого упомянутый «недельщик» должен был либо подыскать себе новых «заговорщиков», либо оставить службу.

Судебник 1550 г. усилил ответственность судебных приставов за ненадлежащее исполнение ими своих должностных обязанностей. К примеру, за умышленное завышение установленной законом пошлины с истца исполнитель сам должен был заплатить тройной штраф. Царский Судебник предписывал уличенных во взяточничестве «недельщиков» бить кнутом на торге - «казнити торговою казнью», взыскивать с них сумму взятого «посула» в тройном размере и выгонять со службы - «из недель выкинута». За отпуск обвиненных из заключения ст. 54 Судебника санкционировала «,..на том неделщике исцов иск доправити вдвое, да казнити его торговою казнью да кинута в тюрьму, а в казни что государь укажет» .

С другой стороны, лживая жалоба при челобитье на судебного исполнителя приводила клеветника к битью кнутом прилюдно и заключению в тюрьму. Приставы были защищены и от произвола приказных дьяков, поскольку ст. 44 Судебника запрещала дьякам подписывать «приставные памяти» в отсутствие того «недельщика», которому поручалось исполнение. Им также запрещалось подписывать те грамоты, в которых было более одной поездки из города в город или иск составлял меньше рубля «езду» - судебной пошлины в пользу «недельщика» за его труды.

В качестве вознаграждения за службу судебные приставы получали денежное содержание от тяжущихся сторон. Однако размер судебных пошлин оговаривался законодательно. Когда пристав в пределах одного города извещал тяжущихся о явке в суд или по поручению любой из сторон оформлял отсрочку - ему причиталось «хоженое». Те же самые действия, сопряженные с поездкой «недельщика» в иной город или уезд, приводили к взиманию им «езда». Согласно ст. 45 и ст. 46 Судебника исполнитель, участвовавший в расследовании дела на месте и в сборе доказательств, получал двойное «хоженое» или «езд». За содержание обвиняемого в оковах - «железах» и его кормление приставом брались пошлины «пожелезное» и «прокорм». Существовали и иные выплаты - например, «вязчее» - плата «недельщику» за обнесение веревкой или цепью места проведения судебного поединка - «поля».

В XVI столетии судебные приставы не только исполняли свои прямые обязанности, но и привлекались правительством к взысканию налогов и сборов с населения. Так, в феврале 1552 г, «Уставная Земская грамота» для некоторых волостей Двинского уезда требовала уплаты налогов в указанные сроки, иначе население платило вдвойне и пошлину приставам, приезжавшим для сбора «оброка». Представители местной администрации предупреждались, что если они «...оброков сполна к Москве в нашу казну не привезут и не заплатят, и мне царю и великому князю, в том посьшаги по них приставов да велети на них те оброки доправливать вдвое и с ездом»9.

В те времена основным способом производства денежных взысканий и исполнения решений суда по личным искам считался «правеж». Судебные «праветчики» подвергали неплательщика мучительному истязанию - ежедневному битью прутьями по ногам до полного возмещения искомой суммы. На ночь же испытуемый заключался под стражу. Если «правеж» не приносил результатов, неплательщика отдавали истцу «головой до искупу» (до отработки долга). Долги господ «правились» на их дворовых людях и крестьянах, а за отсутствием таковых - в уплату иска поступало имущество ответчика. По указу 1555 года время «правежа» ограничивалось месячным сроком.

«При обвинении в краже с поличным истец должен был подробно указать» «какого имянно поличного он ищет», после чего ему давался пристав, в обязанность которого входили поиск и выемка поличного»10- В присутствии пристава и понятых истец тщательно обыскивался ответчиком и только после этого мог приступать к поиску своего имущества. Найденные вещи означали начало розыскного процесса, и обвиняемый подвергался пытке. Согласно указу от августа 1556 г. при обыске составлялся особый акт, вручавшийся для доставления в приказ тому же «недельщику», который привозил грамоту о производстве обыска у подозреваемого.

Судебным приставам приходилось содержать под стражей ненадежных и «беспоручных» ответчиков до начала слушания дела. Обвиняемые по фажданским или незначительным уголовным делам могли проживать во дворе пристава, но закоренелые уголовники безусловно помещались в тюрьму. В середине XVI века «Уставная книга Разбойного приказа» упоминала, что «сидят в тюрьмах здесь на Москве многие люди в татьбах и розбоех, а приставы живут у тюрем...»11

Следует заметить, что помимо государственных судебных исполнителей, существовали также монастырские приставы и «недельщики» церковные. Правители России нередко жаловали постоянными приставами угодившие им монастыри. К примеру, 22 февраля 1514 г. великий князь Василий Иванович «дал пристава своего даного Тимошку Нечаева сына Внукова» суздальскому Покровскому монастырю. Через четверть века игуменья и сестры этого же монастыря были пожалованы от великого князя Ивана Васильевича, который «дал им пристава даного Бреха Семичева»12.

Закрепленный за монастырем пристав принимал активное участие в решении вопросов судебной сферы, затрагивающих интересы как духовных лиц, так и монастырских крестьян. Именно по их искам «даной пристав» вызывал ответчиков для судебного разбирательства. Кроме него, никакой иной исполнитель не смел въезжать в пределы монастырских владений, чтобы призвать кого-либо к суду.

Жалованная грамота великого князя Василия Ивановича о назначении в декабре 1511 года приставом Троице-Сергиева монастыря Ч.И. Соколова утверждает: «А недельщиком есми своим по тех сел приказчика и по хрестьян ездити не велел ни от кого. А которые мои великого князя недельщики приедут по их приказчика тех сел или по хрестьян от кого в чом ни буди, опроче моего даного пристава Четвертака Соколова, и яз им тем приставом на поруки даватися не велел»13. «Срочные» и «бессудные» грамоты, полученные приказчиком и крестьянами этих сел не из рук упомянутого пристава, теряли свою юридическую силу.

Однако не все монастыри имели собственных судебных исполнителей. Поэтому в XVI столетии от имени государя местным властям поручалось посылать приставов по просьбам духовных лиц. «Так, например, в фамоте 1542 г. чухломскому городовому приказчику предписывалось, что если городские люди будут красть дрова Покровского Чухломского монастыря, сложенные на песке у Соли-Галицкой для монастырской соляной варницы, то чтобы он давал на них монастырю пристава и чинил им управу»14.

Необходимо отметить, что многие монастыри обладали особыми великокняжескими грамотами, по которым государственные судебные исполнители могли лишь два раза в год вызывать в суд обитателей и крестьян этих монастырей. Эти сроки четко оговаривались в грамотах и, как правило, совпадали с крупными христианскими праздниками. Однако по тяжким уголовным преступлениям (убийство, разбой, татьба с поличным» и др.) судебные приставы «наметывал и сроки» в любое время года

Состоявшийся в 1551 году Московский церковный собор («Стоглавый») ввел понятие о святительских приставах, обязанных вызывать священников и мирских людей на суд церковных иерархов. По решению собора недобросовестные святительские приставы подвергались тройному взысканию исковой суммы и отстранялись от службы, но телесные наказания к ним не применялись. На Соборе были регламентированы многие аспекты повседневной деятельности «митрополичих недельщиков». В частности, им запретили вмешиваться в действия как государственных исполнителей, так и монастырских приставов (за исключением некоторых случаев).

Во второй половине XVI столетия приказная система организации центральных органов управления государством разделила судебных приставов по ведомствам и привилегированным корпорациям. При подсудности разных сословных групп различным приказам и дворцовым учреждениям «недеиьщики» какого-либо приказа не смели проводить исполнительных действий в отношении людей другого ведомства. Такое положение усугублялось прошениями потерпевших от действий исполнителей рассмотреть их дела в ином приказе. К примеру, в 1593 году елецкий сотник Д. Ровенский ходатайствовал перед царем Федором Ивановичем о суде в Посольском приказе, поскольку «и по его де брата и людей и крестьян емлют государевы грамоты и приставов из Резанской судной избы. И в том де ему чинятся убытки великие и поместья пустошат»15.

Одной из высших категорий судебных исполнителей того времени были «великого князя пристава дворцовые» и «недельщики», призывавшие на суд Боярской думы и государя. «Дворцовые недельщики» доставляли для судебного разбирательства людей, принадлежащих к различным привилегированным группам. Так, в сохранившемся постановлении царя Федора Ивановича относительно жителей одной из слобод Ярославского уезда говорится: «А кому будет по тех моих рыболовей и оброчников каково дело, ино по них в том ездят мои недельщики дворцовые, а сужу их яз Царь и Великий Князь и мой дворецкий»16.

Высоким статусом обладали судебные исполнители, действовавшие при столичных приказах (Посольском, Разбойном, Поместном и др.). Однако особенным почтением пользовались приставы, служившие в созданных в последней четверти XVI века судных Московском, Владимирском, Дмитровском и Рязанском приказах. Немалую роль в деятельности государственного аппарата играли «недельщики», подчинявшиеся царским наместникам в крупнейших городах России. Показательно, что в декабре 1555 года царь Иван IV Васильевич повелел выбрать «недельщиков» в Новгороде «сколко пригоже, из детей боярских или из земцов, которые нашие службы еще не служат,..»17.

На всей территории страны при наместниках и волостелях несли службу местные судебные исполнители - «доводчики» и «праветчики». Их количество, местопребывание и причитавшееся вознаграждение за труды оговаривались в особых грамотах. Например, 26 октября 1568 года ряжского наместника И.Ф. Карамышева обязали держать в городе двух «доводчиков» и одного «правегчика». При этом каждый «доводчик» должен был получать судебные пошлины «хоженого четыре денги, а езду на версту по денге, а на правду вдвое»18.

Местные приставы служили в городах и их уездах, выполняя распоряжения наместников или воевод. Подчиненные волостелям исполнители были закреплены за волостями и станами уезда Судебник 1550 г. установил особую процедуру вызова в суд как представителей местной администрации, так и их «тиунов» и «доводчиков». «Приставная память» на них вручалась «недельщику» сразу из Боярской думы и только по окончании их наместничества или службы они обязывались явиться для суда в Москву, за исключением дел особой важности.

При получении от прибывшего из столицы «недельщика» «приставной памяти» местная администрация поручала своим «доводчикам» оказать ему содействие в поиске упомянутых в грамоте лиц. При этом Судебник 1550 г. требовал от приставов арестовывать ответчиков не прежде, чем объявив об этом городским или волостным выборным людям. В противном случае ответчики могли быть освобождены, а «недельшик» обязывался платить пени за «бесчестие» и возмещать их убытки в двойном размере.

Как видно из документов того времени, «должность доводчика была судно-полицейской: он, во-первых, обязывался по судным вызовам представлять в суд

тяжущихся или брать с них поруки о явке в суд; во-вторых, на нем лежала Ч

обязанность брать подсудимых под арест; в-третьих, он производил следствие в тех

случаях, ежели где поднимут мертвого; в-четвертых, имел надзор за тем, чтобы

жители в его стане или волости не корчемствовали, не играли в азартные игры, не

держали у себя беглых холопов и неведомых людей, не давали пристанища

разбойникам и татям и не держали развратных женщин»19.

Не вызывает сомнения, что добросовестно исполнявшие свои обязанности «доводчики» вряд ли могли рассчитывать на нелицемерное уважение со стороны населения. Местные приставы были способны успешно подавлять противодействие отдельных лиц. Однако при массовом и вооруженном сопротивлении жителей им приходилось либо отступать и ждать подмоги, либо подвергать свою жизнь и здоровье немалой опасности.

В качестве примера можно указать на случай, произошедший в 1579 году в селе Хрепелеве. Прибывшего по служебной надобности «доводчика» Т. Гостева крестьяне соседних сел «учали бить на смерть, и стрелять из луков и из рушниц, и колоть рогатинами и саблями сечь и топорками» . У израненного исполнителя были также отобраны мерин с санями, одежда и шапка, кошель с 35 алтынами и другое имущество. Практически всегда оказавшие подобное неповиновение сельские жители сурово наказывались после их усмирения, а пострадавшим

«доводчикам» выплачивалась денежная компенсация за «бесчестье», «увечье» и «грабеж».

Ни один «доводчик» не мог быть смещен ранее одного года пребывания в должности. При этом нелегкие труды местных приставов неплохо оплачивались. Кроме причитавшихся судебных пошлин исполнителям три раза в год вручались от населения продуктовые «поборы». Например, в январе 1536 года было решено, что крестьяне села Высоцкого «доводчику» волостеля едадут побор, с деревни на Рожество Христово коврига, часть мяса, зобня овса, а на Велик день доводчику дадут побор, с деревни коврига, часть мяса, а на Петров день доводчику дадут побор с деревни коврига, да сыр...»21. В случае, если «доводчику» «побор» будет «нелюб», крестьяне обязывались уплачивать его стоимость в денежном эквиваленте.

Кроме «доводчиков» местная администрация имела в своем распоряжении особых служителей - «праветчиков», которые посылались для взыскания штрафов по судебным приговорам, сбора недоимок с населения и денежных задолженностей отдельных лиц. При производстве исполнительных действий «праветчики» подвергали виновных аресту и каждодневному «правежу» в течение определенного срока. Если при истязаниях должник не обещал мзды бившему его «праветчику», то судебный исполнитель нередко намеренно увечил его. Выстоявший на «правеже» подлежал принудительной продаже его имущества либо отдаче заимодавцу в собственность до отработки долга.

Подобно «доводчику», назначенный на должность «праветчик» не мог быть «переменен» местной администрацией до истечения одного года службы. Плату за исполнение обязанностей составляли четко оговоренные «поборы» с населенного пункта, взимаемые трижды в год. Однако, если «доводчик» мог получать от населения либо продукты, либо деньги по своему усмотрению, то «праветчику» всегда причитались только денежные суммы. Половину своего годового дохода от «поборов» каждый «праветчик» получал на Рождество Христово. В целом, с одной деревни ему доставалось около 12-16 денег в год.

В середине XVI столетия суд по уголовным делам перешел из ведения наместников к выборным от населения «губным старостам» и их помощникам. Функции судебных исполнителей при выборных судебно- полицейских органах управления на местах исполняли особые «земские приставы». «Так в судном списке 1596 г. сказано: «и судьи велели... земскому своему приставу... поставить... перед себя... ищей и ответчиков... с очей на очи»22. Вероятно, должностные обязанности «земских приставов» были тождественны обязанностям «доводчиков» при наместниках.


Примечания:

  1. Суцебники XV-XVI веков. - M-JL, 1952. - с. 72.
  2. Акты, относящиеся до юридическою бьгга Древней России -т. 3. - Спб., 1884. - с. 421-422.
  3. Акты юридические, или собрание форм старинного делопроизводства - Спб., 1838. - с. 19.
  4. Гербериггейн С Записки о московюхжих делах. - Спб., 1908. - с. 84.
  5. Развтие русского права в XV - первой половине XVII в. - М, 1986. - с. 230.
  6. Акты юридические... - с. 294.
  7. Акта юридические... - с. 91.
  8. Хрестомаггия по истории отечественного государства и права (X век - 1917 год). - М, 1998. - с. 57.
  9. Российское законодательство Х-ХХ веков. - т. П. - №, 1985. - с. 229-230.
  10. Развитие русского права...-с. 246.
  11. История государства и права СССР (Сборник документов). - ч. I ~ М, 1968. - с. 176.
  12. Акты исторические, собранные и изданные Археографическою коммиссиею. -т. 2 - Спб., 1841 -с. 174.
  13. Акты Русского государства 1505-1526 гг. - М, 1975 ~ с. 94.
  14. Носов НЕ. Очерки по истории местного управления Русского государства первой половины XVI века -М.-Л., 1957. -с. 192.
  15. Анпилогов Г.Н Новые документы о России конца XVI - начала XVII в. - М, 1967. - с. 354.
  16. Ланге Н Древние русские смесные или вобчие суды. - М, 1882 - с. 187.
  17. Дополнения к Актам историческим, собранные и изданные Археографическою коммиссиею. - т. 1-Спб, 1846-е. 139.
  18. Акты X111-XVII вв., представленные в Разрядный Приказ представителями служилых фамилий после отмены местничества-ч. 1-М, 1898-е. 177.
  19. Беляев ИД История русского законодательства - Спб., 1999. - с. 443.
  20. Акшюридические... -с. 92.
  21. Акты исторические... - г. I -Спб., 1841 -с. 198-199.
  22. Судебники XV-XVI векоа-с. 455.