Geum.ru

Политическая культура россии ХХ века (ридер) Составитель: доктор исторических наук, профессор И. Б. Орлов москва 2005 год от составителя

Вид материалаДокументы
Письмо А. Аладжалова И.В. Сталину 27 декабря 1945 г.
Подобный материал:
1   ...   5   6   7   8   9   10   11   12   ...   19

Письмо А. Аладжалова И.В. Сталину

27 декабря 1945 г.


Товарищ Сталин, у нас в стране нет другого пути, чтобы выразить то, что жжет душу, чего никак в себе удержать нельзя, - кроме одного пути – написать тебе. Без надежды быть услышанным, без надежды, что писание дойдет до тебя, без надежды, что писание мое не будет прямо брошено твоим секретарем в корзину под стол, а все-таки пишу, потому что жжет душу и не могу удержаться.

Вопрос о демократии определяет в конечном счете все международное положение, мало того, и внутри нашей страны от его разрешения зависит преуспеяние, развитие и все будущее нашей страны.

И как раз в этом вопросе, я уже не говорю о нашей печати, но даже Молотов обнаруживает полное непонимание. Нет, не допускаю мысли, чтобы было непонимание – здесь лицемерие. И даже ты, товарищ Сталин, поддерживаешь это лицемерие. Зачем тебе, товарищ Сталин, действительно «великий Сталин», ведущий нас в течение 20 лет от победы к победе, Сталин, импонирующий миру и истории, зачем тебе унижаться этим лицемерием? Каждое твое слово величественно. Ты спокойно можешь сказать, что у нас из-за капиталистического окружения произошла задержка, что демократия у нас осуществлена еще далеко не полно, но что наш народ будет в недалеком будущем иметь демократию, что культура нашего народа растет так быстро, что демократическое переустройство его государственности в ближайшее время неизбежно.

В самом деле, есть у нас демократия или нет? Или, надо правильнее поставить вопрос, в какой мере она есть? Мне как-то смешно и совестно ставить такие вопросы. Ты все это знаешь и лучше бы сумел объяснить, но я все-таки буду писать потому, что ты знаешь, но молчишь. Всем отлично известно, что такое демократия, а все-таки приходится повторять эту простую и ясную истину, сознательно, неприлично, мошеннически искажаемую у нас. Ведь демократия в управлении государством существует тогда, когда государственная власть действует не только в интересах народа, но и непрерывно организуется самим народом. Эта организация государственной власти есть диалектический, ни на минуту не прекращающийся процесс, который выражается в непрерывном воспитании, выращивании, выковывании и, наконец, кристаллизации политической, государственной мысли в народе. Если этот процесс останавливается, наступает смерть демократии.

Ярким светом вспыхнула во время революции политическая мысль в народе. Тогда каждый большевик напрягал все силы своего мозга, чтобы выдумать от себя наиболее убедительные для собеседника аргументы. Каждую мысль, дошедшую к нему с верхов, от Ленина и Сталина, он примерял на собственную мерку, проверял в беседе с товарищами, в споре с противником. И эта мысль становилась его собственной мыслью, его плотью и кровью именно после этой проверки. Его собственная мысль, таким образом, вырастала, формировалась и, наконец, выражалась в действии. Только в такой политической дискуссии приобщался гражданин к государственному творчеству <...>

В нашей стране два процесса идут один навстречу другому. С одной стороны всепоглощающий бюрократизм, бюрократизм в советской и профсоюзной системе и, в еще большей степени, бюрократизм в партии. А с ним подчинение авторитетам и трафаретам. Отвратительное, схоластическое пережевывание ученья Ленина и Сталина. Ученье о генеральной линии партии столь тонкое и узкое, что надо молчать, чтобы не свалиться с него вправо или налево. Невозможно не только критиковать действия правительства или сомневаться в их правильности, но я, старый большевик, не могу даже обсуждать решения высших органов (это нарушение дисциплины) – я должен только их «изучать» и аплодировать <...> Я мечтаю, что наши маршалы, наши доблестные воины, которых, наверное, мы много выберем в Верховный Совет, наберутся храбрости и скажут что-нибудь от себя, кроме почтительного выпрашивания лишнего миллиона для своей области. Да нет, это не то, что бить немцев – перед бюрократической машиной и они по всей вероятности сробеют. Ведь робость, страх перед этой машиной стал первейшей добродетелью советского гражданина - крепко засел этот страх в его башку еще со времен Ежова. Все сгибается перед этой бюрократической машиной, огонь любви к партии тухнет и бюрократизм все дальше и больше чудовищно разрастается.

Но застращенный наш гражданин заслуживает лучшего обращения. Толчок, полученный во время революции, не пропал даром. И процессу роста сил бюрократизма противопоставляется другой, еще более мощный процесс – процесс роста культуры нашего народа.

Ему стараются забить голову всякими отвлечениями от политики. Ему показывают широкие перспективы просвещения, хозяйственного строительства, технического прогресса. Ему рассказывают, что нет у нас безработицы, нет препятствий ни образованию, ни хозяйственной инициативе, нет дискриминации по полу, образованию, расе, языку и т.д. И поверх всего этого наша унифицированная, рептильная печать пытается наклеить ярлык демократии. И Молотов, и ты, товарищ Сталин, этому помогаете. Все это хорошо, все это огромные демократические завоевания, власть несомненно действует в интересах народа. Но организуется она не народом, и это только половина демократии.

А народ культурно растет и желает сам организовать свою власть. Девять десятых граждан повторяют слова конституции о свободе слова с иронической улыбкой. Говорят: неужели после войны, которая показала всему мир и нам самим, в первую очередь, зрелость и крепость советского народа, показала силу проникновения коммунистической идеи в толщу народа, показала веру в тебя, товарищ Сталин, неужели после этой войны ты, товарищ Сталин, не поверишь нам, не поверишь нашей верности, нашему благоразумию, нашей коммунистической идейности. Пока власть в твоих умных руках, народ будет поддерживать строй, но, собственно говоря, не строй, а тебя – переложи на народ эту тяжесть, сделай народ ответственным за свою судьбу, за свой государственный строй <...>

И горько, и смешно, и стыдно, и обидно смотреть на наши выборы. Из-за чего весь этот шум? До войны еще был в них смысл: голосовался вопрос, доверяет ли народ свою судьбу тебе, товарищ Сталин, или нет. А теперь для чего? Шум, гам, треск, а народу наплевать. «Правда» кричит, что «обширен арсенал большевистской агитации: беседы, лекции, кружки, читки». Но одного нет – политической дискуссии. А без этого нет и выборов. Выборы предполагают, что есть из кого выбирать. А когда одна партия, то и выбирать не из кого. Нет партнера. В крайности на выборах можно показать кукиш в кармане. Но кто же усомнится в выборе между кукишем и коммунистической партией?

Дорогой товарищ Сталин, разве я не понимаю, что есть трудности. Я ждал и готов ждать. Но надо, чтобы с высоты твоего авторитета был осужден теперешний непорядок. Необходимо, чтобы ты успокоил, хотя бы на будущее время признал неизбежный путь демократического развития нашей страны.

Александр Аладжалов. 27 декабря 1945 г.

Москва <...>

РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 888. Л. 11-17. Подлинник, машинопись.


1946 год

Информационный материал ЦК ВЛКСМ «О фактах антисоветской деятельности среди молодежи высших и средних учебных заведений города Челябинска»

Июль 1946 года.