Международных отношений: становление и характер

Вид материала

Документы

Подобный материал:

• Программа подготовки аспирантов кафедры по специальности 07. 00. 15 История международных, 185.3kb.
• Тезисы лекций по теме: современные модели международных отношений, 71.47kb.
• Государство Израиль в системе международных отношений второй половины XX века, 590.32kb.
• I. Лига наций и становление Версальской системы международных отношений (1919 1920, 203.24kb.
• Сравнительный анализ внешнеполитических ресурсов россии и европейского союза на пространстве, 1413.55kb.
• Эволюция политико-дипломатической роли США в развитии палестино-израильского конфликта, 406.77kb.
• Системный подход к изучению международных отношений, 195.41kb.
• Использование аутсорсинга в международных экономических отношениях, 348.67kb.
• Сравнительный анализ деятельности международных организаций в конфликтах в косово, 570.6kb.
• Имперский характер внешней политики США, 349.34kb.

§4. Прн\од нацистов к власти в Германии. Образование очага военной опасности в Европе

30 января 1933 г. во внутриполитичес­кой жизни Германии произошло событие, сыгравшее роковую роль не только в ие-тории >тон страны, но и в истории между­народных отношений. Президент Веймар­ской республики Пауль фон Гинленбург поручил формирование нового правитель­ства дилеру национал-социалистской шрши Адольфу Гитлеру. С приходом на­цистов к власти в Германии образовался очаг военной опасности в центре европей­ского континента. 11ричиной тому стала не вооруженная а1рессия, как это произош­ло на Дальнем Востоке, а идеология гер­манского фашизма, его внешнеполитичес­кая программа, которую он мог теперь реализовать на практике. В отличие от других националистических партий идви-жений. ограничивавшихся требованиями ликвидации Версальской системы и вос­становления довоенного статуса «Великой Германии», гитлеровцы шли гораздо даль­ше, выдвигая лозунги расового превосход­ства арийцев и мировой гегемонии «тре­тьего рейха».

Во внешнеполитических планах иаци-ин ил-социал истов были чет ко определены тактические и стратегические цели, вре­менная последовательность и методы их Постижения.

На 11ервом этане в качестве важнейших выдвигались задачи «освобождения» Гер­мании от военных ограничений Версаля к издания материальной базы будущей жсшнеии, а также приобретения союзни­ков и упрочения международного положе­ния рейха. На этой стадии предполагалось использовать политико-дипломатические средства, а именно: изолировать Францию, которую Гитлер называл «наследственным врагом Германии»; прийти к компромис­су с Англией - лидером среди держав-«умиротворительниц»; добиться поддерж­ки со стороны Италии в расчете как на идеологическое родство, так и на общую неприязнь к творцам Версальской систе­мы. Гитлер считал первую, «подготови­тельную фазу» наиболее сложной и ответ­ственной. В своем выступлении перед ге­нералитетом 3 февраля 1933 г. он заявил:

«Самос опасное время - период строи­тельства вооруженных сил. Здесь-то и выяснится, имеет ли Франция государ­ственных деятелей».

Решающей целью на втором этапе про­возглашалось «собирание немецких зе­мель» и образование «единого блока из 100 млн. немцев для проведения истинно арийской политики в Европе». С между­народно-правовой точки зрения это озна­чало упразднение последнего нэ уцелев­ших разделов Версальского договора - его территориально-политических постанов­лений. Для успешной реализации постав­ленной цели планировалось сочетание дипломатических мер с военными {или, во всяком случае, с угрозой их применения). Как на первой, так и на второй стадии осо­бые надежды нацистское руководство воз­лагало на политику «умиротворения» за­падных демократий и на аффективное ис­пользование «советского фактора». Гитлер так о&ьяснял суть избранной им тактики: «Мне придется сдерживать версальские державы при помощи призрака большевиз­ма, заставляя их верить, что Германия - пос­ледний оплот против красного потопа».

Третий этап должен был стать завер­шающим в осуществлении стратегических планов гитлеризма, которые предусматри­вали: уничтожение Франции; «завоевание жизненного пространства на Востоке и его беспощадная германизация»; сокрушение Англии и захват ее колоний; «создание предпосылок для мирового господства германо-арийской расы».

Нацистское руководство исходило из необходимости последовательного и пун­ктуального продвижения как к промежу­точным, так и к конечным целям. В этом смысле Гитлера можно назвать опытным и умелым тактиком и стратегам. Английс­кий дипломат Г. Вильсон справедливо от­мечал: «Гитлер вовсе не сумасшедший маньяк, а очень умный и расчетливый по­литик. Он знает, куда бить и когда бить». Практическая реализация нацистской внешнеполитическое программы в значи­тельной степени зависела от соотношения сил между блоком агрессивных держав и коалицией западных демократий, от жела­ния и возможностей Запада оказапъ сопро­тивление фашизму. Однако Англия, Фран­ция и Соединенные Штаты продолжали

401

свою политику «умнроизорення» и после прихода к власти в Германия национал-социалистов. Приверженность атому кур­су отчетливо проявилась уже в первые годы правления Гш л ер а. Западная пресса нашла пропагандистское объяснение и обоснование «миротворческой» линии своих правительств, воодушевившись за­явлениями Гитлера о том, что и. Германия стремится к «миру и Международному со­трудничеству». 17 мая 1933 г. германский канцлер произнес в рейхстаге двухчасовую речь, в которой выступил против измене­ния границ в Сиропе, за всеобщее разору­жение и европейскую безопасность. Свою речь он закончил следующими словами: «Сегодня может существовать лишь одна задача — обеспечение мира во всем мире». Так было положено начало «политике мни­мого миролюбия» или «великой мистифи­кации Гитлера», продолжавшейся с 1933 по 1935 г. Немногие диплома]ы Запада поверили заверениям нацистского лидера. Посол Франции в Берлине А. Франсуа-Понсэ заметил: «Когда Гитлер говорит о мире, то речь идет о рах цеппашса». Сам фюрер на закрытых совещаниях разъяснял свою позицию кратко и откровенно: «Только призывы к миру и никаких тер­риториальных требований, - пока не ста­нем сильными». Тем не менее, сторонни­ки политики «умиротворения» получили дополнительный повод для все новых ус­тупок фашистской Германии.

Одним из важных направлений этой политики, скрытым от глаз широкой об­щественности, стало «широкомасштаб­ное» финансирование «третьего рейха». Если за 6 лет действия «плана Даузса» I ер-мания получила от западных держав кре­диты и займы на сумму в 21 млрд. марок, то за первые 4 года существования нацис­тского режима — 27 млрд.

В сфере политической первым значи­тельным шагом па пути «умиротворения» гермаисшго фашизма явилось подписание в.Риме 15 июля 1933 т. пакта «согласия и сотрудничества» или «пат а че шрех» (Ал-1ЛИИ,Франции, Италии и Германии). Идею заключения четыречсюроннего соглаше­ния одновременно выдвинули Р. Макдо-иальд и Ь. Муссолини. Первоначальный вариант, предложенный дуче, фактически отменял военные статьи Версальского до-

402

говора. Англия внесла незначительные, а Франция более серьезные поправки, при­глушив антиверсальскую направленность «пакта» и увязав его с Уставом Лиги На­ций. Тем не менее, даже в исправленном виде «пакт четырех» воспринимался как документ «прогерманский». Его участни­ки обязались «сотрудничать в решении всех политических и неполитических, ев­ропейских и неевропейских вопросов»; за Германией признавалось равенство и воо­ружениях, которое могло реализовывать­ся «постепенно посредством переговоров с другими подписавшими договор держа­вами»; предусматривалась возможность обсудить «в духе согласия и солидарнос­ти» колониальные проблемы. По существу это была первая попытка сговора запад­ных демократий с германским фашизмом,

Именно поэтому «пакт четырех» не был ратифицирован 11ациональным собра­нием Франции и английским парламентом, Гитлер получил повод для решиюльных действий. Перечислив «(антигерманские акции» западных держав (отказ от Римс­кого соглашения, «издевательская» по­зиция Запада в вопросе о довооружении рейха), он объявил об уходе с конферен­ции по разоружению (14 октября) и вы­ходе Германии из Лиги Наций (19 октяб­ря 1933 г.).

В 1934 г. гитлеровское правительство усилило свое давление на 'Запад, исполь­зуя как дипломатические приемы, так и методы, не имевшие к средствам дипло­матии никакого отношения.

26 января в Ьерлиие было подписано германо-польское соглашение о «ненапа­дении и взаимопонимании». Тем самым Германия нанесла мощный удар по фран­цузской системе безопасности в Европе. Польша, считавшаяся самым верным из восточноевропейских союзников Фран­ции, шла на сближение с германским фа­шизмом.

В июле 1934 г. австрийские нацисчы подняли путч, во время которого был убит канцлер Э. Дольфуе. известный как не­преклонный противник аншлюса. Впос­ледствии выяснилось, что в разработке плана государственного переворота при­няло участие германское посольство в Вене. Не случайно, что сразу же после убийства канцлера путчисты обратились

за помощью к Гитлеру. «Австрийский кри­зис» был скоротечным, а путч - неудач­ным. Причиной гому стали решительные действия Муссолини, который рассматри­вал Австрию, как и весь Дунайский рай-ин. сферой итальянского влияния. Полу-чин сообщение о событиях в Вене, Мус­солини прикачал направить к итало-авст­рийской границе .5 дивизии. В результате Гитлер, не желая идти на конфликт с Ита­лией, так и не откликнулся ыа «призывы о помощи» венских наиисто», мятеж был быстро подавлен, а новая попытка осуще-I¹] ил I!. аншлюс провалилась.

9 октября IУ 34 г. в Марселе был совер­шен еще один крупный террористический" акт. Хорватские боевики иэ националис­тической организации усташей, возглав­ляемой А. Павеличем. застрелили юго­славского короля Александра I Карагеор-гиевича и французского министра иност­ранных дел Л. Барту. Па первый взгляд никакой связи между «Австрийским кри­зисом» и «Марсельским убийством» не существовало. В действительности скры­тыми свячующими звеньями являлись Ав­стрия и фашистская Германия. В сентяб­ре 1934 г. Барту выступил с проектом до­говорной комбинации Франции, Италии и Малой Антанты, которая коллективно га­рантировала бы независимость Австрий­ской республики. Важным шагом в реали-чвиии этого замысла и должен был стать В1Ш1 короля Югославии в Париж. Вско­ре выяснилось, ню террористы т Хорва­тии получали деньги и оружие из Герма­нии, да и сама операция носила кодовое название, весьма далекое от хорватских [радиций. — «Тевтонский меч».

Следующий 1935 г. стал этапным в раз­витии взаимоотношений между фашист­ском Германией и демократическими стра­нами Запада. Гитлеровское руководство приступило к жестким односторонним действиям по ликвидации Версальской спермы. 16 марта 1933 г. фюрер объявил о введении в рейхе всеобщей воинской повинности и намерении сформировать 36 армейских дивизий численностью в 550 тыс. солдат и офицеров. Неделей поз­же из Берлина последовало уведомление о создании «полноценных» военно-воз­душных сил. Немецкие газеты пафосио сообщали: «Отныне смыт позор пораже-

ния!». «Первый большой шаг на пути к упразднению Версаля!».

Возмутившись столь грубым наруше­нием Версальских постановлений, главы правительств Англии, Франции и Италии собрались на совещание в итальянском городе Стрезе. 14 апрели после четырех­дневного обсуждения германского вопро­са три державы заявили нацистскому пра-вительс1ву решительный протест и при­грозили общим противодействием подоб­ным нарушениям. 13 прессе появился но­вый, напоминавший военные сводки тер­мин - «фронт Отрезы». Мировая обще­ственность ждала дальнейших энергич­ных мер но обузданию реваншистских ус­тремлений германских наиистов.

И на самом деле ответные меры были весьма энергичными, но по своему харак­теру прямо противоположными тем, кото­рые ожидались. 18 июня 1935-г. в печати появилось сообщение о заключении аш-ло-германского морского договора, по ко­торому Великобритания фактически дава­ла «добро» на отмену тех статей Версаль­ского договора, которые предусматривали ограничение морских вооружений Герма­нии. В обмен на такую «уступку» герман­ская сторона обязалась, что ее надводный флот не будет превышать по тоннажу 35 %, а подводный — 45 % ашдийских военно-морских сил. В тексте договора содержа­лась оговорка о том, что в «особых случа­ях», например, при участии Германии в войне против государства, «враждебного Англии», допускалось полное равенство подводных флотов двух стран. Норма в 35 % означала, что «владычица морей» разрешала «третьему рейху» увеличить военно-морские силы в 5,5 раз, иметь флот, равный французскому, и обеспечить его господство в Балтийском море.

Политическое значение англо-герман­ской сделки было несравненно большим, нежели ее конкретное содержание. Англия прорвала «фронт С'трезы» череч два меся­ца после его образования, парализовав сопротивление нацистскому натиску. Ан­глийская политика «умиротворения» всту­пила в полосу сдачи принципиальных по­зиций и несоразмерных с интересами ев­ропейской безопасности уступок. Этот вывод подтвердил министр иностранных дел Англии Дж. Саймон, который в ходе

переговоров заявил; «Ради сотрудничества с Германией Великобритания сделает все, что в ее силах».

Успешно решив вопросы «довооруже­ния», гитлеровское правительство присту­пило к «урегулированию» территориаль­но-политических проблем. Среди них пер­воочередными считались две: о принад­лежности Саарской области и статусе Рей­нской зоны. Первая проблема была реше­на безболезненно: на состоявшемся в ян-пире 1935 г. плебисците 90%жителейСа­ара проголосовали за его включение с со­став «третьего рейха». «Рейнский вопрос» оказался гораздо более сложным. Положе­ние о демилитаризации Рейнской зоны являлось базовым в Версальском и Локар-нском договорных комплексах, наиболее весомой гарантией против германской аг­рессии в западном направлении. Нацист­ское руководство отчетливо понимало, что путем дипломатических переговоров эту проблему разрешить невозможно. Поэто­му в мае 1435 г. был разработан план во­енной акции под кодовым названием «Шу-лунг» («Учение»), Расчет строился на вне­запности задуманной вооруженной прово­кации, а также на проверенной временем уступчивости версальских «миротвор­цев». 7 марта 1936 г. три германских ба­тальона пошли в зону. Наступила кульми­нация «Рейнской драмы». Гитлер впослед­ствии отмечал, что если бы Франция на­правила навстречу немцам 13 дивизий, расположенных у франко-германской гра­ницы, то «нам бы пришлось позорно от­ступить, так как мы не могли оказать даже слабого сопротивления». Однако ожидае­мой решительной реакции не последова­ло, Вместо военных действий Франция начала новый переговорный процесс, при­гласив локариские державы на совещание в Париж. Повторялась история Стрезы: 10 марта участники совещания направили германскому правительству очередной решительный протест, к которым Гитлер стал уже привыкать.

Тем не менее, французское правитель­ство, которое рассматривало «Рейнскую акцию» Германии как непосредственную угрозу национальной и европейской безо­пасности, продолжало настаивать на меж­дународном противодействии фашизму. На открывшейся 14 марта 1936 г. в Лон-

доне специальной сессии Совета Лиги Наций, Франция предложила свою про­грамму выхода из «Рейнского кризиса» -так называемый «план А. Лсже», генераль­ного секретаря французского МИДа. Этот план исходил из необходимости примене­ния к Германии экономических и полити­ческих санкций, которые привели бы не только к финансово-экономической блока­де нацистского режима, но и к его между­народной изоляции, что вынудило бы Гит­лера очистить Рейнскую зону и восстано­вить статус-кво. Францию поддержали лишь Советский Союз и Румыния. В ка­честве «адвоката «третьего рейха» выку­пила Великобритания. Ее представитель доказывал, что вторжение вермахта на Рейн не является «оккупацией чужой тер­ритории», а всего лишь «восстановлени­ем Германией своих суверенных прав». В результате 19 марта 1936г. Совет Лиги 1 [аций принял краткую резолюцию, кото­рая констатировала нарушение Германи­ей статьи 43-й Версальского и статьи 4-й Локарнекого договоров. Таким образом, «план Леже» был отклонен, санкции под­менены словесным осуждением, агрессив­ный акт фашизма остался безнаказанным. «Рейнский кризис» стал важным рубе­жом в истории международных отноше­ний 1930-х годов. С ремилитаризацией зоны были сметены военно-политические устои Версальской системы. Гитлер, выс­тупая с речью в Гамбурге 21 марта 1936 г., декларировал: «Победа на Рейне уничто­жила дух Версаля». Соотношение сил из­менилось в пользу фашистской Германии, Наступательный характер ее внешнеполи­тического курса и пассивно-оборон и тель­ная тактика западных демократий ослаб­ляла позиции потенциальных противников фашизма. Малые европейские страны все более разочаровывались в политике «уми­ротворения», считая, что ни Англия, ни Франция не смогут обеспечить их безопас­ность. Бельгия, один из самых надежных партнеров Франции, осенью 1936г. рас­торгла с ней военный союз и провозгласи­ла нейтралитет. Наконец, после успешною завершения «Рейнской операции» нацист­ское руководство I срмании пришло к твер­дому убеждению в реальное™ и достижи­мости поставленных целей как дипломати­ческими, так и военными средствами.

26 августа 1936 г. Гитлер подписал сек-ретньш меморандум, в котором излагались • шк'шпепо.ппичеекпе планы на ближай­шую и отдаленную перспективу. В заклю­чительной части докумеггга содержались краткие выводы: «Итак, я ставлю следую­щие задачи: I) германская армия через 4 года должна быть приведена в боевую го­товность; 2) экономика Германии через 4 пма должна быть готова к войне». Секрет­ный меморандум Гитлера положил нача­ле новому -лапу в развитии внешней по­литики германского фашизма - этапу не-тшсрелсгшлшой подготовки к большой войне за мировое господство.

§5. Советский Союз ы западные державы: характер взаимоотноше­ний в 1930-0 годы

На развитие взаимоотношений СССР - Запад в предвоенное десятиле­тие воздействовали как факторы тради­ционного характера, так и существенные перемены, происшедшие в международ­ной и внутриполитической обстановке.

Советское руководство при проведе­нии политики мирного сосуществования с «капиталистическим окружением» дол­жно было учитывать чрезвычайно слож­ные и противоречивы»: внешние условия. С одной стороны, раскол «мира капитализ­ма» на две коалиции - фашистских и де-мсжрагаческих государств; определяющая роль антикоммунистических установок во внешнеполитическом курсе западных дер­жав вне зависимости от господствовавше­го там режима власти; возраставшая уг­роза безопасности СССР со стороны ми­рового фашизма; политика «умиротворе­ния» западных демократий, подталкивав­ших агрессоров к военному столкновению В Советским Союзом. С другой стороны, заинтересованность Запада в расширении экономических связей, а также в страте­гическом партнере-гае е СССР для созда­ния блатоприя того баланса сил в борьбе с потенциальными противниками.

Правительственные круги ведущих капиталистических держав строили свои отношения с Советским Союзом, прини­мая во внимание не менее сложные обсто­ятельства: рост'экономической и военной мощи СССР; укрепление его позиций на

мировой арене; руководящая роль Моск­вы в международном коммунистическом движении; установление сталинской дик­татуры и массовые репрессии, что усили­вало антибольшевистские настроения на Западе.

Важнейшая особенность внешнеполи­тического курса СССР в 1430-е годы со­стояла в том, что при его разработке и проведении геостратегические установки возобладали над идейно-классовыми, ре­волюционными мотивами. Осповогшлага-юшей целью советской внешней полити­ки провозглашалось «создание благопри­ятных международных условий для пост­роения социализма» путем использования «межимпериалистических противоре­чий», улучшения отношений с теми капи­талистическими державами, которые объективно этому содействовали, безотно­сительно к существующей в них власти. В январе 1934 г. в своем докладе на XVII съезде ВКП (б) Сталин деклариро­вал: «Конечно, мы далеки от того, чтобы восторгаться фашистским режимом в Гер­мании. Но дело здесь не в фашизме, хотя бы потому, что фашизм, например, в Ита­лии не помешал СССР установить наилуч­шие отношения с этой страной».

Советское паргийно-государствснное руководство учитывало реальные условия и изменяло свой внешнеполитический курс, исходя из геополитических интере­сов страны. Когда гитлеровцы пришли к власти в Германии н над СССР нависла угроза фашизма, советское правительство в одностороннем порядке свело к мини­муму товарооборот и разорвало военные контакты с «третьим рейхом», выступило с целой серией конкретных предложений по пресечению фашистской агрессии. Ког­да западные державы в своем стремлении «умиротворить» агрессора и направить его на восток перешли все допустимые гра­ницы, только тогда Советский Союз из­брал тактику лавирования между демок­ратиями и фашизмом, а затем и пришел к «взаимопониманию» с Германией. Иными словами, при характеристике отношений СССР-Запад необходимо иметь в виду, что они развивались в рамках мирового треу­гольника фашизм-демократии-Советский Союз. Эффективная борьба против блока фашистских государств была возможна

405

лишь в случае совместных выступлении двух других политических центров мира. Западные державы предпочли объедине­нию усилий с СССР на антифашистской основе политику «умиротворения» фашиз­ма на антисоветской основе. Именно эта расстановка сил и определяла главные тен­денции в дипломатической истории пред­военного десятилетия.

Исходным рубежом формирования но­вого внешнеполитического курса СССР стал 193.1 г. В конце этого года в соответ­ствии с постановлением ЦК ВКП (б) на­родный комиссариат по иностранным де­лам разработал план по созданию систе­мы коллективной безопасности, который 20 декабря был одобрен Политбюро. В партийно-государственных документах выделялись следующие позиции: «во гла­ву угла внешней политики СССР» была поставлена задача «развертывания борь­бы за коллективную безопасность против агрессоров»; предполагалось заключение «регионального соглашения о взаимопо­мощи большого числа европейских госу­дарств»; признавалось возможным вступ­ление Советского Союза в Лигу Наций. Иначе говоря, руководство СССР, отказав­шись от обанкротившейся тактики «раз­жигания мировой революции», выдвину­ло реальную программу сохранения мира на европейском континенте, которая орга­нично вписывалась в Версальский между­народный порядок и творчески развивала применительно к новым условиям прин­ципы мирного сосуществовании.

Решительные перемены во внешней политике Советского Союза не случайно совпали с 1933 г. Они объяснялись утвер­ждением в Германии власти фашизма, про­тив которого и были направлены проек­тируемые меры безопасности, а также за­вершением мирового-экономического кри­зиса, что доказывало нереальность комин-терновских надежд на «революционную развязку в странах капитала».

Практическое осуществление провоз­глашенной Советским Союзом програм­мы включало в себя ряд направлений дип­ломатической деятельное™, как унаследо­ванных от предыдущего периода, так и принципиально новых.

В 1432-1934 гг. Советскому Союзу уда­лось заключить или продлить договоры о

ненападении с Францией. Польшей. Фин­ляндией, Италией и прибалтийскими рес­публиками. В этот же период СССР при­знали до-юре еще 11 государств. Особое значение имело установление 16 ноября 1933 I⁴- дипломатических отношений меж­ду СССР и США. В итоге переговоров президента Рузвельта и наркоминдела Литвинова были подписаны документы, содержавшие многозначительные обяза­тельства: воздерживаться от любого вме­шательства во внутренние дела дру| дру­га; препятствовать ликам и организациям, находящимся под контролем данного пра­вительства, совершать враждебные акты, наносящие ущерб другой стороне, в том числе вести пропаганду против террито­риальной целостности и за насильствен­ное изменение политического строя. Ус­танавливая дипломатические отношения с Советским Союзом, администрация Руз­вельта руководствовалась прежде всего реальной оценкой баланса сил, рассмат­ривая СССР как противовес Германии и Японии. Одним из значимых результатов нормализации советско-американских от­ношений стало расширение двусторонних торговых связей: общий объем товарообо­рота увеличился с |933 по ]938 г. в 3,5 раза.

Событием важного международного значения стало вступление СССР в Лигу Наций, Этот вопрос обсуждался на Ассам­блее Лиги 18 сентября 1934г. Советский Союз был принят в ор[ анизанню абсолют­ным большинством голосов, а его полно­мочного г г ред ставите ля избрали постоян­ным членом Совета Лиги Наций. Против этого решения выступили лишь делегаты Финляндии и Аргентины, Деятельность советской дипломатии в Лиге Наций от­личалась активностью и последовательно­стью в постановке проблем. Достаточно сказать, что Советский Союз 6 раз пред­лагал применить санкции против стран-агрессоров. Однако как в самой Лиге На­ций, так и за ее пределами в большинстве случаев он не встречал поддержки со сто­роны держав-«умиротвори тел ьниц».

Важнейшим направлением внешней политики СССР в эти годы стала реализа­ция программы по заключению региональ­ных пактов взаимопомощи, которые и дол­жны были создать основу системы коллек-

тинной безопасности. Наибольшую заин­тересованность в советских предложени­ях проявили правительственные круги Франции. Еще а октябре 1933 г. француз­ский министр иностранных дел Ж. 11оль-Ьонкур обсуждал с Литвиновым возмож­ность подписания двустороннего франко-советского договора но сдерживанию аг­рессивных устремлений Германии. В де­кабре гого же года советское правитель­ство выдвинуло идею регионального пак­та с участием СССР, Франции, Польши, Бельгии. Финляндии и прибалтийских стран. В мае 1934 г. в Париже прошли пе­реговоры министра иностранных дел Франции Л. Барту и народного комиссара Лшипнова. Жан Луи Ьарту, потерявший на войне сына и реально оценивавший гер­манский фашизм как «смертельную угро­зу для Французской республики», пред­принимал энергичные попытки по сохра­нению мира на основе сотрудничества со всеми антифашистскими силами, включая СССР. М.М. Литвинов изложил на встре­че с Баргу широкомасштабную програм­му коллективной безопасности. Она пре­дусматривала «образование трех замкну­тых кругов» - европейского, тихоокеанс­кого ч средиземноморскою - районов ре­гиональных соглашений всех заинтересо­ванных стран против агрессии. Одобрив в целом эту программу, Барту предложил начать с создания Восточного пакта, или .«Восточного Локарно», куда бы вошли (.'ССР, Германия, Чехословакия, Польша, Финляндия ,1 республики Прибалтики. Французский проект снимал известную антисоветскую направленность Локарнс-кого договорного комплекса и одновре­менно укреплял «тыловые союзы» Фран­ции. 11ри чтом Франция присоединялась к Восточному пакту в качестве его гаранта, в СССР становился гарантом Локарнско-го договора. Тем самым сохранялся Вер­сальский международный порядок и уси­ливался контроль над внешней политикой Германии. Франко-советский план не был реализован: категорически отказались уча­ствовать в проектируемом соглашении Германия и Польша, вслед за ними при­балтийские страны и Финляндия.

После убийства Барту интерес фран­цузского правительства к совместным с СССР миротворческим выступлениям за-

метно снизился. 1)о многом это было свя­зано с тем, что новый премьер и министр иностраш1ых дел Франции П. Лаваль от­крыто заявлял о своих антисоветских на­строениях и прогерманских симпатиях. Пьер Лаваль, которого английская пресса характеризовала как «человека, не обла­дающего хорошими манерами и крайне невежественного», являлся горячим сто­ронником политики «умиротворения» аг­рессора вплоть до тесного сотрудничества с фашистской Германией. Несмотря на возникшие трудности. Советский Союз настойчиво продолжал переговоры с Францией, предлагая новые компромисс­ные решения проблем коллективной безо­пасности. Когда идея Восточного пакта была отвергнута, правительство СССР поставило перед французским правитель­ством вопрос о заключении трехсторонне­го франко-советско-чехословацкого дого­вора о взаимопомощи. Лаваль отказался его рассматривать. Тогда Литвинов пред­ложил подписать двустороннее соглаше­ние, напомнив, что с подобной инициати­вой выступало и предыдущее французс­кое правительство. Под давлением обще­ственности Лаваль дал согласие.

2 мая 1935 1. Франция и СССР подпи­сали пакт о взаимопомощи - первое тако­го рода соглашение между странами с раз­личным социально-политическим строем. Через две недели, 16 мая, был заключен аналогичный по содержанию договор между Советским Союзом и Чехословаки­ей. Подписание пактов о взаимопомощи стало самой крупной .дипломатической победой' СССР в его борьбе за создание системы коллективной безопасности. Вме­сте с тем, их значение умалялось рядом важных обстоятельств: отказом француз­ского правшельетва заключить одновре­менное политическим соглашением воен­ную конвенцию; отсутствием статен о не­медленной вооруженной поддержке в слу­чае агрессии на одну из сторон; оговорка­ми, ставившими предоставление советс­кой военной помощи Чехословакии в за­висимость от аналогичных действий Франции. Однако главный недостаток до­стигнутых договоренностей состоял в дру­гом - в отсутствии у партнеров СССР ре­шимости претворять их в жизнь. Француз­ское правительство, сочетая обязательства

по взаимопомощи с Советским Союзом и политику «умиротворения» фашистских агрессоров, оставляло ничтожные шансы для осуществления заявленных в пакте целей. Весьма показательно, что сразу же поолетого. как Лаваль поставил свою под­пись под соглашением, он встретился с послом Германии в Париже и заявил ему: «Доведите до сведения вашего правитель­ства, что я в любое время готов отказаться от франко-советского пата, с тем. чтобы заключить франко-германский договор большого масштаба».

В последующие гады Советский Союз предпринимал неоднократные попытки организовать коллективное противодей­ствие фашистской агрессии. Однако его внешнеполитический курс вступал в оче­видное противоречие не только с -экспан­сионистскими устремлениями фашизма, но и с политикой «умиротворения» запад­ных демократий.

§ 6. Новые акты фашистской агрессии. Политика «невмешательства» западных демократий и ее сущность

Во второй половине 1930-х годов со­отношение сил между тремя мировыми центрам» все более отчетливо изменялось в гтольту агрессивных держав. Политика «умиротворения» западных демократий, продолжавших надеяться на неминуемую схватку фашизма с большевизмом, приоб­рела необратимый характер. Советский Союз не обладал достаточными возмож­ностями, чтобы в одиночку протяни стоять фашистской угрозе, и в этом смысле ока­зался в зависимом положении от внешне­политического курса Запада. И хотя «со­ветский фактор» оставался весьма значи­мым в мировой политике, он не мог ока­зать решающего влияния на происходив­шие в мире процессы. Что касается госу­дарств агрессивного блока, то они, исполь­зуя слабости потенциальных противников, целенаправленно создавали и закрепляли свои преимущества прежде всего в «мате­риальной сфере» —в наращивании воен­ной мощи. Показательно, что Германия в 1936-1938 гг. израсходовала на вооруже­ния в 2,5 раза больше средств, чем Анг­лии и Франция, вместе взятые. Укрепле-

408

ние военно-промышленной ба-зы являлось не самоцелью, а необходимым условием для реализации экспансионистских пла­нов. С 1935 г. фашистские державы пере­шли от разработки к практическому осу­ществлению своих завоевательных про­грамм. Характерными особенностями их агрессивных акций во второй половине 1930-х годов были: быстрота, охват все новых территорий, согласованность в дей­ствиях.

3 октября 1935 г. фашистская Италия начала военные операции по захват Эфи­опии - одной ич двух (наряду с Либерией) независимых стран Африки. Цели агрес­сии объявлялись открыто: укрепить стра­тегические позиции Италии л Средизем­ном море с последующим превращением его и «итальянское озеро»: создать коло­ниальную империю из Эфиопии. Эритреи и Итальянскою Сомали и покончить тем самым с «унизительным неравенством» в правах на колонии; овладеть природными ресурсами эфиопской территории, что должно было обеспечить «достойное раз­витие» экономики Италии. Итальянская пресса доказывала общественности и са­мой себе, что без новых колониальных владений «Италия будет конченной стра­ной» и тго Эфиопия - это «пистолет, на­правленный в еердце Италия».

Пропагандистская кампания сопро­вождалась дипломатической подготовкой войны. Уповая на известную уступчивость западных демократий и их желание ото­рвать Италию от Германии, Муссолини вступил в переговоры с фрашгузским пре­мьер-министром П. Лавэлем. В результа­те 7 января 1935г. был подписан «Римс­кий пакт», по которому Франция уступала Италии часть своих африканских колоний на подступах к Эфиопии и передавала ита­льянскому правительству 20 % акций единственной в этом регионе железной дороги Джибути-Аддис-Абеба. Взамен Муссолини обещал прекратить антифран­цузскую пропаганду в Тунисе, сохранить версальский статус-кво в Дунайском бас­сейне и гарантировать вместе с Францией неприкосновенность австрийских границ. Совершенный в Риме «дипломатический обмен» позволяет охарактеризовать его не просто как уступку, а как поощрение Фран­цией запланированной итальянским фа-

шшмом агрессии. Впоследствии Лаваль признавал, что он «подарил Эфиопию Муссолини», аргументируя свой шаг не по-дипломатически просто и доступно: «Лучше направить Италию в пустыни Африки, чем пустить ее на Балканы».

Два других «подарка» дуче получил от Англии и США. Летом 1935 г. британское правительство ввело эмбарго на экспорт оружия ц Италию и Эфиопию. 31 августа того же года в Соединенных Штатах был : принят закон о нейтралитете, который зап­рещал поставки вооружений и военных материалов, а также их перевозку па аме­риканских судах а воюющие страны. Так мргокдалась политика «невмешательства» или «нейтралитета», которая представля­ла собой ие что иное, как разновидность политики «умиротворения», по уже в ус­ловиях открытой шрессин фашизма. По­ставив на одну доску агрессивные госу­дарства и их жертвы, западные демокра­тии объективно способствовали фашист­ской экспансии, уклоняясь от более дей­ственных мер в отношении первых и от оказания реальной помощи вторым.

Если правительства -западных держав провозгласили вполне устраивавший Мус­солини строгий нейтралитет, то нацистс­кое руководство «третьего рейха» пообе­щало нейтралитет «благожелательный». В сентябре 1935 г. Гитлер публично зая­вил: «1 ермания не будет принимать учас­тия ни в каких санкциях против Италии, более того, я желаю Муссолини полного успеха». Проигальямские симпатии,фюре­ра были тесно связаны с прагматически­ми соображениями - стремлением обес­печить ответную доброжелательность Италии к аншлюсу.

На этом благоприятном д и пло маги чес-ком фоне итальянский фашизм, организо­вав в качестве предлога для нападения ряд провокаций на границе между Эфиопией и Эритреей, развязал войну, исход которой пыл предрешен по причине фантастичес­кого превосходства одной иэ сторон в во­оружениях и военной технике. Итальянцы имели в своем распоряжении 500 самоле­тов и 300 танков, эфиопы - соответствен­но 7 и 5. В сражения с итальянскими мо­торизированными отрядами вступала эфи­опская кавалерия, воины которой были вооружены копьями, охотничьими ружья-

ми и винтовками образца 1895 г., сохра­нившимся со времен итало-абиссинской войны конца XIX в. Тем не менее, «доб­лестная» и до зубов вооруженная италь­янская армия в январе 1936г. потерпела два поражения на севере и юге страны. В ответ Италия предприняла массированные бомбардировки городов, а весной ]936 г. применила отравляющие вещества. Вар­варские методы ведения военных дей­ствий привели к гибели 760 тыс. мирных !раждан. Тактика геноцида позволиласло­мить сопротивление эфиопской армии, и 5 мая 1936 г. итальянские войска вошли в Аддис-Абебу. 9 мал Муссолини торже­ственно I фовозгласил образование «Вели­кой Римской империи», а 1 июня объявил о создании из Эфиопии, Эритреи и Сома­ли колониального владения'-Итальянской Восточной Африки. -

Реакция -западных демократий и Лиги Наций на итало-'эф но некую войну была по форме жесткой, а по существу малоэффек­тивной. Она и не могла быть иной, так как правительственные круги ведущих держав Запада еще до фашистской агрессии зая­вили о своей приверженности к политике «невмешательства». 7 октября 1435 г. Со­вет Лиги Наций признал Италию «государ­ством-агрессором» и декларировал приме-ненце к ней санкций в соответствии со статьей 16-й Устава. Через два дня это ре­шение было одобрено Чрезвычайной Ас­самблеей, которая постановила создать Координационный комитет для разработ­ки и проведения санкций под председа­тельством известного испанского писате­ля и дипломата С. де Мадарьяга. Казалось, -что Лига \ 1аций впервые в своей истории приступила к активным наступательным действиям против нарушителей междуна­родного порядка. Однако вскоре под дав­лением Англии и Франции начались отсту­пательные маневры. Координационный комитет существенно ограничил объем планируемых мер: принял постановление не применять военные санкции, а эконо­мические и финансовые - «проводить по­степенно» (вопреки статье 16-й). В список запрещенных для поставок Италии стра­тегических видов сырья не попали нефть, уголь, сталь и рял других важных сырье­вых материалов. К тому же такие держа­вы, как Германия и США, не являвшиеся

членами Лиги, увеличили свой товарообо­рот с Италией. Так, Соединенные Штаты в 1935-1936 [т. удвоили поставки нефти агрессору. Великобритания отклонила предложение о морской блокаде Италии и закрытии для ее судов Суэцкого канала, что могло стать существенным средством давления. 4 июля 1936 г. Совет Лиги На­ций отменил санкции, косвенно признав превращение и итальянскую колонию не-чаиисимого государства и полнонравного члена этой- международной организации. Эфиопия была принесена в жертву фаши­стской Италии.

Англия и Франция не ограничивали свою «миротворческую» деятельность рамками Лиги Наций. Всеобщее возмуще­ние вызвала их инициатива по «мирному урегулированию» итало-эфиопского кон­фликта, зафиксированная в соглашении французского премьера Л аваля и англий­ского министра иностранных дел С. Хора от 9 декабря 1935 г. «Пакт Лаваля-Хора» предлагал чфиопскому императору пере­дать Италии треть герриюрии подвласт­ной ему страны в обмен на прекращение военных действий. Новая акция «умирот­ворителей» носила столь неприглядный характер, что под давлением общеетаен-ноеш и Лаваль, и Хор вынуждены были уйти в отставку.

Итало-Эфиопская война имела весьма иажные между народные последствия. Ио-первых, откровенно захватнические дей­ствия фашичма остались безнаказанными. А это означало, как справедливо отмечал Д. Ллойд-Джордж, что Запад «не создал прецедента по пресечению фашистской экспансии». Поэтому захват Эфиопии не мог оставаться изолированным агрессив­ным актом, он открыл собой целую цепь вооруженных конфликтов, приведших в конечном итоге к войне мирового масш­таба. Во-вторых, исход «эфиопСКШЭ кри­зиса» нанес сокрушительный удар но пре-етижу Лиги Наций, которая так и не смог­ла защитить от агрессии и порабощения суверенное государство. Бессилие Лиги во многом объяснялось все той же полити­кой «умиротворения» западных демокра­тий, которые играли определяющую роль в деятельности этой международной орга­низации. Когда генерального секретаря Лиги Наций Ж. Авеноля обвинили в по-

пустительстве фашистским диктаторам, он простодушно, но правдиво ответил: «Что же вы хотите, эта организация суще­ствует только благодаря тому, что того хо­тят великие державы. Я не Дон-Кихот, я могу проводить в жизнь только политику версальских держав». В-третьих, еще од­ним весьма значимым результатом конф­ликта стало итало-германское сближение. Гитлер, стремясь добиться поддержки Италии в реализации своих планов, отзы­вался о Муссолини и его внешней поли­тике только в превосходной степени. Дуче, по достоинству оценив позицию Германии ио время итало-эфиопской войны, шел навстречу пожеланиям фюрера. Как круп­ный шаг в этом направлении пресса вос­приняла назначение в июне ,1936 г. на пост министра иностранных дел Италии зятя Муссолини графа Г. Чиаио, известного саоей прогерманской ориентацией. Фаши­стские державы приступили к согласова­нию агрессивных действий.

С лета 1936 г. эпицентр международ­ной напряженности переместился на Пи­ренейский полуостров. 18 июля о Испании вспыхнул мятеж против законно избран­ного правительства Народного фронта. «Крестовый антикоммунистический по­ход» возглавил генерал Ф. Франко Баамон-де-профессиональный военный, бывший начальник Главного штаба сухопутных аойск, тесно связанный с правокопсерва-1 явными и фашистскими организациями Испании. Под началом мятежного генера­ла выступили: около 80 % личного соста­ва армии (120тыс.), «иностранный леги­он» из 7 тыс. наемников, марокканские войска в 35 тыс. человек. Республиканские вооруженные силы насчитывали 30 тыс. солдат и офицеров-в 5,5 раз меньше про-швника. Однако мятежники не пользова­лись поддержкой народа, и поэтому их выступление не имело сколь-пибуль серь­езной и длительной перспективы. Тем не менее, фажданская война в Испании про­должалась 986 дней, унесла с собой более 700 тыс. человеческих жлчней и заверши­лась победой Франко. Такой поворот со­бытий объяснялся не военными преиму­ществами франкистов, а факторами меж­дународного характера: итало-германской интервенцией и политикой «невмешатель­ства» западных демократий. В первом слу-

чае мятежникам была сжачапа прямая, а [ во втором косвенная поддержка.

Италия и Германия преследовали а I этой «необъявленной войне» важные по­литические и стратегические цели: свер­жение «красного правительства» и уста-I ншленпе а Испании профашистского ре-I жима, испольчуя е; о в качестве орудия сво-[ г& внешней политики; укрепление пози-I ций фашизма ил юге Европы и в Срели-I зешюм море и одновременное ослабление влияния в южном регионе континента I Англии и Франции -главных нотешшаль-I ных противников фашистских держав. Не I последнюю роль играли -экономические и | военные соображения: обеспечить конт­роль над сырьевыми ресурсами Испании I и испытать на практике тактические схе­мы применения вооруженных сил. По­мощь франкистам была весьма чначнтель-¹ нон и разнообразной: переброска войск мятежников из Марокко в Испанию на I лемецких самолетах К-52 и итальянских кораблях; поставки Италией оружия и во­енных материалов (около 1 000 танков. 800 самолетов, более 2 000 орудий); пре-.шсчавление кредитов и займов (на сумму I в 700 млн. долл. от Италии и 200 млн. -I от Германии); посылка 150 тыс. итальяи-! шя {сухопутные и танковые подразделе­ния) и 9,5 тыс. немецких «добровольцев» I (авиационный легион «Кондор»); осуще­ствление морского контроля испанского побережья вплоть до нападения на торго­вые суда. Именно эта поддержка и обес­печила ставшему генералиссимусом Франко победоносное завершение граж­данской войны. В 1940 г. Гитлер в беседе с итальянским министром иностранных дел Чиано так оценил вклад Италии. Гер-дании и генералиссимуса в победу над испанскими республиканцами: «Без по­мощи наших стран не было бы сегодня никакого Франко».

Подчеркивая общность интересов ита­льянского фашизма и германского наниз­ма а Испании, следует отметить и одну отличительную особенность в подходе к испанской проблеме со стороны нацистс­кого руководства. Оно считало, что чем дольше продлится конфликт в южной ча­сти Европы, тем благоприятнее будет об­становка в центральной ее части для осу­ществлении акций по «собиранию немец-

ких земель». 5 ноября 1937 г. Гитлер на одном из секретных совещаний заявил: «Стопроцентная победа Франко с точки зрения Германии нежелательна. Напротив, мы заинтересованы в продолжении вой­ны и в сохранении напряженности в Сре­диземноморье». Отсюда и более скромное в сравнении с Италией участие «третьего рейха» в оказании помощи мятежникам.

Итало-гермалская интервенция и Ис-. панню превратила гражданскую иойну в крупный международный региональный конфликт. Это было первое открытое стол­кновение сил демократии и мирового фа­шизма. На стороне Испанской республики сражалось более 42 тыс. добровольцев -интернационал истов из 54 стран мира. В боевых действиях интербршад и антифа­шистских батальонов участвовало более 10 тыс. французов, 5 тыс. немцев и авст­рийцев, 4 тыс. американцев, 3,5 тыс. ита­льянцев. 3 тыс. англичан. Среди великих держан только Советский Союз четко и недвусмысленно выступил в поддержку республиканского правительства Испании. Широкий международный резонанс полу­чило обращение Сталина к генеральному секретарю испанской компартии Х.Диа-су от 16 октября 1936 I., где говорилось: «Освобождение Испании от гнета фашис­тских реакционеров не есть частное дело испанцев, а общее дело всего прогрессив­ного человечества». Этот призыв «матери­ализовался» не только в создании интер­бригад, но и и той существенной помощи, которую оказал СССР испанским анти­фашистам. Советский Союз поставил в Испанию около 400 танков, более К(Ю са­молетов, 1,5 тыс. артиллерийских орудий, 15 тыс. пулеметов и другую военную тех­нику; предоставил республиканцам кредит в 85 млн, долл.; направил около 3 тыс. доб­ровольцев. Опираясь на эту интернацио­нальную поддержку, республиканская ар­мия одержала ряд крупных побед в боях под Мадридом (октябрь-декабрь 1936), на реке Харама (февраль ! 937), под Гвадала­харой (март 1937 г.). Однако в 1938 г. во­енное превосходство фашистов станови­лось все более очевидным. Судьба Испан­ской республики была предопределена. Огромную роль в предопределении ее судьбы сыграла политика «невмешатель­ства».

Инициаторами проведении этой поли­тики в отношении Испании стали Фран­ция и Англия, а если говорить об отдель­ных личностях, то французский премьер Л. Блюм и глава британского правитель­ства Н. Чемберлеи. Леона Блюма за утон­ченность манер, сохранение достоинства даже при заключении недостойных комп­ромиссов и, главное, за проанглийскую ориентацию лондонская пресса называла «последним из французских аристокра­тов», хотя это определение не совсем под­ходило к выходцу ни семьи богатого ев­рейского банкира и лидеру Социалисти­ческой партии Франции. Возглавив летом 1936г. правительство Народного фронта. Блюм обязался проводить демократичес­кий курс па между народ но и .арене. Вско­ре такой шанс ему был предоставлен: род­ственное по программным установкам правительство испанского Народного фронта 19 июля 1936 г. обратилось за по­мощью к Французской республике. Пре­мьер-министр Франции на следующий день телеграфировал: «Законное прави­тельство дружественной страны просит помощи, и наш моральный долг предос­тавить ему оружие. Кроме того, это совпа­дает с интересами Франции не допустить установления какой-либо формы фашиз­ма на своих юго-восточных и восточных границах». Однако уже через две недели все тот же Блюм выступил с предложени­ем ко всем европейским странам запретить поставки вооружений в Испанию и стро­го придерживаться принципа «невмеша­тельства». По поручению премьера фран­цузский МИД разработал «Декларацию о невмешательстве в дела Испании». После ее одобрения 27 европейскими юсудар-ствами, в их числе Германией и Италией, она вступила в силу 24 ашуста 1936 г. Че­рез день по инициативе Франции и при активной поддержке Англии в Лондоне был создан Комитет но невмешательству в испанские дела, в который вошли пред-и-авители всех стран континента за исклю­чением Испании и Швейцарии. 9 сентяб­ря на первом заседании Комитета его пред­седателем избрали видного английского политического деятеля и дипломата лор­да И. Плимута. Так политика «невмеша­тельства» получила юридическое и орга­низационное оформление.

В теоретическом плане концепция «не­вмешательства» была вполне разумной и убедительной, поскольку ее центральная идея сводилась к локализации внуч рило логического вооруженного конфликта, дабы он не перерос в общеевропейскую войну. Однако западные демократии воль­но или невольно вкладывали в эту концеп­цию иной смысл. 11е принимая решитель­ных мор против итада-гермакской интер­венции и признав франкистов де-факто, а затем и де-юре воюющей стороной, они на практике поощряли скрытую фашист­скую агрессию и наносили «удар в спи­ну» Испанской республике. Не случайно, английский министр иностранных дел Д. Идеи в качестве важнейшей причины политики «невмешательства» называл «страх перед коммунистическим прави­тельством Испании».

Что касается Комитета но невмеша­тельству, то его деятельность свелась к бесконечным дискуссиям между послами в Лондоне и по совместительству главами делегаций Германии, Италии и Советско­го Союза И. фон Риббентропом, Д. Гран-ди и И.М. Майским. Майский от имени советского руководства сделал несколько представлений лорду Плимуту, в которых, указывая на продолжавшуюся итало-гер­манскую интервенцию в Испании, заявлял: «Соглашение превратилось в пустую бу­мажку.. . Во всяком случае, Советское пра­вительство, не желая больше неети ответ­ственность за создавшееся положение, не может считать себя связанным Соглаше­нием о невмешательстве в большей мере, чем любой из остальных участников ->то-го соглашения». Делегации Англии и Франции, а также малых европейских государств по очереди критиковали за вооруженное вмешательство то Италию и Германию, то Советский Союз, «забы­вая», что Москва оказывала помощь за­конно избранному правительству Испа­нии, а Берлин и Рим - фашистским мя­тежникам.

Другой принципиально важной целью политики «невмешательства» являлось обеспечение стабильности и безопаснос­ти Средиземноморского региона. И эту задачу удалось успешно решить, но не благодаря, а во многом вопреки планам «у м иротвор ителей ».

В июле 1936 I. на конференции и швей­царском городе Монтре" была подписана новая Конвенция о черноморский проли­вал, заменившая Лозаннский постановле­ния 1923 г. Английская делегация предло­жила узаконить неограниченны и допуск и равенство всех держан в проходе военных судов через Босфор и Дарданеллы. Этот план был отвергнут большинством участ­ников конференции. Основу Конвенции составил советский проект, поддержан­ный другими черноморскими государства­ми. Итоговый документ органично вписы­вался в программу коллективной безопас­ности Средиземноморья. Он предусматри­вал: свободный пропуск через проливы торговых судов в мирное и военное вре­мя; военно-морские флотилии нечерно-мореких стран ограничивались при про­ходе в мирное время классом, общим тон­нажем и числом (не более 9 кораблей); в случае участия Турции в войне ей предос­тавлялось право разрешать или не разре­шать допуск в проливы любых военных судов; если она не участвует в войне, про­ливы должны быть закрыты для прохода кораблей любой воюющей державы.

Еще более ярким примером успешно­го международного сотрудничества стала конференция в Пионе (Швейцария) но борьбе с пиратством на Средиземном морс. В Н ионе КОМ форуме, проходившем в сентябре 1937 г., приняли участие 9 сре­диземноморских и черноморских госу­дарств. Было принято решение о воору­женной защите торговых судов от участив­шихся нападений итальянских и немецких подводных лодок и надводных военных кораблей. Эту миссию возложили на бри­танские и французские военно-морские силы. В результате фашистское пиратство на море полностью прекратилось. Значе­ние Нионской конференции состояло в том, что она продемонстрировала, на­сколько Эффективными могут быть совме­стные антифашистские дейсгвив.

Однако конференции в Монтрё и Пио­не, к сожалению, оказались исключения­ми во внешнеполитической деятельности западных демократий, центральным на­правлением которой оставалось «умирот­ворение» агрессоров. В 1937 г. в полити­ке «невмешательства в испанские дела» произошли существенные изменения. В

июле этого года Лондонский комитет боль­шинством голосов принял ашлийекое предложение признать фраикистоп воюю­щей СТОрОВОЙ лишь при одном условии -частичного вывода из Испании иное I рап­ных добровольцев. И хотя итальянцы и немцы не собирались выполнять что ре­шение, оно означало, что западные дер­жавы в своей испанской политике стали ориентироваться па победу Франко. В.ап­реле 1938 г. между Муссолини и Чсмбер-леном было достигнуто «джентльменское сошашение» (принятой' в международной практике название договора, -заключенно­го в устной форме). Англо-итальянское соглашение - одно из самых выразитель­ных проявлений «миротворческой» такти­ки Запада в отношении агрессивных дер­жав. В обмен на признание Англией зах­вата Эфиопии и подтверждение права сво­бодного прохода через Суэцкий канал ита­льянских судов, Италия принимала на себя уникально сформулированное обязатель­ство - отозвать своих «волонтеров)* из Испании, но «после окончании гражданс­кой войны». Тем самым Великобритания санкционировала продолжение итальянс­кой агрессии вплоть до полного пораже­ния республиканцев.

Далее уступки следовали одна за дру­гой по нарастающей, что превращало по­литику «невмешательства» в фактическое сотрудничество с фашистами. В июне 1938 г: французское правительство закры­ло франко-испанскую границу и отказа­лось передать республиканской Испании заказанное и даже оплаченное ею оружие. С ноября 1938 г. Великобритания и Фран­ция стали оказывать прямое давление на правительство Народного фронта, при-нужлая его прекратить сопротивление. Не отставали от •западноевропейских держа в-«умиротворительниц» и Соединенные Штаты. 7 январи 1937г. конгресс США дополнил закон о нейтралитете статьями о запрещении вывоза вооружений и воен­ных материалов и в случае ]раждансюй воины. Франко отреагировал с воодушев-леиием: «Это жест, который мы, национа­листы, никогда не забудем!». Завершаю­щим аккордом политики «невмешатель­ства» стало официальное признание Анг­лией и Францией франкистского режима 27 февраля 1939 г.-заодин месяц и один

день до падения Мадрида. США призна­ли генералиссимуса I апреля - через 16 часов после подавления фашистами последних очагов сопротивления.

Гражданская нойна в Испании, пере­росшая в затяжной региональный конф­ликт, занимает особое место в истории международных отношений Новейшего времени. ')та война показала, что фашизм, используя благоприятные условия, кото­рые создавала для пето политика «умирот­ворения», уверенно реализовывал свои экспансионистские программы и не соби­рался останавливаться на достигнутом. Муссолини в 1437 г. провозгласил: «Пос­ле Испании Германия н Италия должны взяться за все страны_по очереди». В ши­роком международном плане исход «кон­фликта на Пиренеях» очначал победу фа­шистских сил нал силами демократичес­кими, что вплотную приблизило челове­чество к решающей схватке глобального масштаба. Если в период итало-эфиопской войны Лига Наций продемонстрировала, насколько неэффективны ее меры по пре­сечению а!рессии, то в ходе «испанского кризиса» она была полностью отстранена от какого-либо участия в урегулировании конфликтной ситуации. Когда министр иностранных дел Испании А.дельВайо потребовал применения санкций к Ита­лии и Германии в соответствии со ста­тьей 16-й Устава, его поддержал лишь советский представитель. Совет Лиги На­ций большинством голосов принял реше­ние передать вопрос на рассмотрение Лон­донскому комитету. Круг замкнулся. Лита Наций как главный миротворческий орган Версальской системы фактически пере­стала существовать.

Гражданская война в Испании ускори­ла процесс итало-германского сближения, ясгупившего в фа.зу союзнических отно­шений. А это. в свою очередь, содейство­вало образованию тройственного военно-политического блока агрессивных держав.

Формирование «оси Верлип-Рим-То-кио» проходило в несколько этапов. 25 ок­тября 1У36 г. был подписан итало-герман­ский протокол о сотрудничестве (соглаше­ние «Чиано-Риббентроп»), по которому Германия официально признавала захват Италией Эфиопии; разграничивались сфе­ры влияния двух держав на Балканах и в

414

Дунайском бассейне; согласовывались планы совместных действий в Испании и общая линия повеления в Комитете но невмешательству. В пункте 5-м протокола содержалась многозначительная формули­ровка о согласии итальянского правитель­ства с австро-германским соглашением от 11 июля 1936 г., которое рассматрива­лось в I ермании как важный дипломати­ческий шаг на пути «объединения немец­ких государств». Тем самым Италия отка­зывалась от своей жесткой позиции в воп­росе об аншлюсе. Значение итало-герман­ского договора заключалось в координа­ции внешнеполитических программ и в геополитическом разделе Европы между двумя фашистскими державами: Муссоли­ни «получал контроль» над Средиземным морем, а Гитлер - «безоговорочное пра­во» на продвижение в восточном и юго-восточном направлениях. Непосредствен­ные выгоды от создания «оси Берлин-Рим» фюрер видел в устранении итальянского противодействия аншлюсу и в усилении противоречий между Италией и англо­французской коалицией в Средиземномо­рье и Северной Африке. Последний фак­тор сыграл решающую роль в том, что Муссолини отверг тактику лавирования между западными демократиями и «тре­тьим рейхом», сделав свой окончательный выбор в пользу Германии. В итальянских правительственных кругах был изобретен специальный термин -проведение «парач-лельной политики», т.е. такой, которая должна совпадать с внешнеполитическим курсом германского руководства.

Ровно через месяц, 25 ноября 1936г., представители Германии и Японии (И. фон Риббентроп и К. Мусякодзи) заключили другой знаменательный договор под назва­нием «Соглашение против Коммунисти­ческого Интернационала». В опубликован­ной части «антиком интерновского пакта» содержалось всего 3 статьи: в первой из них стороны обязались «информировать друг друга о деятельности Коминтерна» л «вести борьбу с ним в тесном сотрудниче­стве»; во второй Германия и Япония заяв­ляли, что они «обязуются совместно ре­комендовать любому третьему государ­ству, внутренней безопасности которого угрожает подрывная работа Коминтерна, принять оборонительные меры в духе дан-

него соглашения млн присоединиться к нему»; в статье 3-ей устанавливался 5-леч> ний срок действия договора. В секретном «дополнительном протоколе» предусмат­ривалось, что «в случае непровоцирован­ной агрессии СССР» против 1 срмании или Японии стороны проведут консультации о «жрахзащиты их общих интересов»; они не будут предпринимать шагов, которые «чогут облегчлть положение Советского Союза», а также обязуются не заключать с ним каких-либо политических догово­ров, «противореча] них духу настоящего соглашения».

Антисоветская направленность герма-жмишнско! о пат а очевидна. Однако, не-смшря на свое название, «антикомннтер-новский» договор если не прямо, то кос­венно был направлен и прошв западных демократий. Об этом свидетельствует сам текст документа. Во-первых, чрезмерно часто повторявшиеся фрачы о «коммуни­стической угрозе» должны были заставить западные державы и прежде всего наибо­лее озабоченную «большевистской опас­ностью» Англию идти на новые уступки афеееивным державам как в Европе, так и в Азии. Во-вторых, обращало на себя внимание и подчеркнутое указание на «об­щность интересов» и необходимость «со­вместных действий». Иными словами, Германия и Япония обязались согласовы­вать свои агрессивные акции, используя «советский фактор» и поощряя политику «умиротворения» западных демократий.

Заключительным актом в образовании тройственного союза стало присоедине­ние к «антиком интерновскому пшпу» Ита-дии. о чем ее правительство заявило 6 но­ябри 1937 г. К этому времени Япония при-знлча аннексию Эфиопии н высказалась в поддержку итало-германской политики в Европе, а Италия и Германия признали де-шре Маньчжоу-Го и солидаризировались с японским внешнеполитическим курсом в Азии.

Так возник блок Берлин-Рим-Токио, щгшрый Гитлер назвал «великим мировым треугольником». Его главной целью явля­лась борьба за насильственный передел мира, прикрываемая антикоммунистичес­кими лозунгами. С образованием союза агрессивных держав угроза войны и фа­шизма приобретала глобальный характер.

Правительственные круги Японии, по­считав заключение «ам'шкоминтериовско-го пакта» достаточной "дипломатической подготовкой новой агрессии, уже в июле 1937г. развернули широкомасштабные военные действия прочив Китайской рес­публики. Так же как и накануне вооружен­ного нападения на Маньчжурию в 1931 г.. японские стратеги не проявили особой изобретательности в оправлании своей агрессивной акции. Поводом к войне по­служил «инциденту Лугоуияо» в окрест­ностях Пекина - столкновение и драка между китайскими и японскими солдата­ми у старинного моста Марко Поло. Япон­ская пресса сообщила всему остальному миру, что китайцы убили семь солдат и одного офицера. Позже было внесено уточнение: китайские военные произвели по японцам семь выстрелов, и пропал без вести одни японский солдат. Чагем и сол­дат нашелся, ш> к этому времени боевые операции шли уже полным ходом.

В период с июля но декабрь 1937г. Япония захватила 11екин, Тяньцзнн, Шан­хай и столицу Китайской республики Пан­кин. Правительство Чан Кайши перееха­ло в Ухань, который после шестимесячной осады был взят в октябре 1938 г. Тоща же японцы овладели главным портом на юге страны Гуанчжоу (Кантоном). В результа­те к концу 193В т. в руках Японии оказа­лись вес крупные китайские города и пор­ты, около 90 % промышленного потенци­ала и почти вея железнодорожная сеть Китая. Вне контроля японских военных властей оставались лишь сельские райо­ны Поднебесной. Захватнические дей­ствия Японии являлись грубейшим нару­шением международного права. Они на­несли «смертельный удар» по Вашингтон­скому миропорядку. Оккупировав значи­тельную часть китайской территории, включая основные центры сосредоточе­ния западноевропейских и американских банков и фирм, японская военщина бро­сила открытый вызов западным демокра­тиям и всему мировому сообществу. Все это требовало решительных контрмер прежде всего со стороны ведуших держав Запада и Лиги Наций.

Что касается правительств «демокра­тической коалиции», то их «отступление» от политики «умиротворения» агрессора

ограничилось декларациями с резким осуждением японской экспансии. Самой яркой из них стала знаменитая «карантин­ная речь» Ф.Д. Рузвельта, произнесенная 5 октября 1937 г. в Чикаго. Президент США призвал положить конец «междуна­родной агрессии» со стороны «существу­ющих режимов террора», так как она при­обретает общемировой характер. Сравнив се с эпидемией заразной болезни, Рузвельт предложил всем миролюбивым странам «установит!, карантин» против агрессив­ных держав. При этом американский пре­зидент отметил: «Политика невмешатель­ства или нейтралитета не является спасе­нием». Впервые из уст одного из лидеров западного мира прозвучала критика в ад­рес политического курса, направленного на «умиротворение» агрессоров.

Однако практические действия США, как и других .стран «демократии и свобо­ды», не соответствовали их энергичным декларациям н протестам. Соединенные Штаты не распространили закон о нейт­ралитете на Японию, гак как она не объяв­ляла войну Китаю, и продолжали постав­лять ей оружие и стратегические матери­алы. Достаточно сказать, что в начале япо­но-китайского конфликта на долю США приходилось 54 % стоимости всего импор­тируемого Японией сырья. Лишь в конце 1938 г. американский конгресс введ! эмбар­го на ряд товаров, продаваемых Стране Восходящего Солнца. Показательно, что ангао-саксонские державы отвергли пред­ложенный Советским Союзом проект Ти­хоокеанского пакта о взаимопомощи, ко­торый мог- стать реальным средством пре­сечения японской агрессии на Дальнем Востоке. Гораздо дальше, чем США, в политике «умиротворения» Японии шла Великобритания. Впечатляющим доказа­тельством тому стал англо-японский ло-говор, подписанный в июле 1939 г. мини­стром иностранных дел Японии X. Арита и британским послом в Токио Р. КреЙги. В соответствии с «соглашением Арита-Крейги» Англия обязалась не оказывать помощь Чан Кайши и давад|а «согласие» на пребывание японских войск а Китае в течение неопределенного времени в обмен на гарантии нейтралитета Японии в слу­чае англо-германского конфликта. У. Чер­чилль назвал подобную «миротворчес-

416

кую» деятельность правительства Чембер-лена «сплошным идиотизмом». В услови­ях возраставшей угрозы непосредствен­ным интересам западных держав их рас­чет на столкновение Японии с Советским Союзом, чем и обосновывалась политика «умиротворения», уже трудно было на­звать сколь-либо разумным.

Реакция Лиги Наций на японскую аг­рессию, как и прогнозировалось, ничем не отличалась от позиции западных демокра­тий. После обращения китайского прави­тельства с жалобой на агрессивные дей­ствия Японии, Совет Лиги Нации 6 октяб­ря 1937 г. принял резолюции', в которой выражалась «моральная поддержка» Ки­таю; констатировалось, что Япония нару­шила свои договорные обязательства; про­возглашалось применение против нее сан­кций, но по «индивидуальному усмотре­нию» каждого государства-ч лен а Лиги, что превращало что постановление в благое пожелание. По решению Ассамблеи Лиги Наций в ноябре 1937 г в Брюсселе была созвана международная конференция по да ль подо сточным вопросам. Пригласили Японию и Германию, но они солидарно ответили категорическим отказом. Деле­гация Советского Союза внесла самое се­рьезное предложение о проведении про­тив агрессора обязательных коллективных санкций. Отклонив инициативу СССР, кон­ференция одобрила итоговую резолюцию, составленную в лучших традициях поли­тики «умиротворения». В ней констатиро­валось нарушение Японией договора «де­вяти держав» и содержался призыв к ее правительству найти «способ для мирно­го урегулирования с Китаем». Провал Брюссельской конференции свидетель­ствовал не только о полном бессилии Лиги Наций, но и о крушении Вашингтонской системы.

Японо-китайская война привела к ак­тивизации дальневосточной политики СССР. Стремясь не допустить военного столкновения с Японией, советское руко­водство в отличие от предшествовавшего периода стало оказывать гораздо более интенсивную помощь центральному пра­вительству Китая. Такая позиция опреде­лялась особой заинтересованностью в со­противлении японской агрессии, которая угрожала и Советскому Союзу. 21 августа

119,17 г. и I (лнкине был подписан советско-китайский договор о ненападении со вза­имным обязательством не лжлючать ео-|шшений, которые могли бы нанести ущерб другой стороне. С осени 1937г. ГСП-¹ осуществлял масштабные постав­ки оружии Чан Кайши (900 самолетов, 180танков, I 100 артиллерийских орудий, Ш тыс. пулеметов); в Китай были направ­лены 3 600 военных специалистов, кото­рые принимали участие в боевых опера­циях (советские летчики и зени I чики сби­ли УЯ6 японских самолетов); гоминьданов-ское правительство получило от Советс­кого Союза кредит и 250 млн. долл. (в сравнении с разрекламированным амери­канским займом в 25 млн. долл.). Важно отметить, что все названные меры пред­принимались без какого-либо согласова­нии с «коммунистическим лагерем Мао Цзедуна». Это говорило о том, что геопо­литические установки во внешней поли­тике СССР стали превалировать над идей-. но- классовым и.

С целью «предупредить» Советский Союз против «чрезмерной активности в Юпае» японская военщина организовала .круиную провокацию: 29 июля 1938 г. под-№щделеиия КвашунсшЙ армии вторишсь на советскую территорию и овладели дву­мя сопками у озера Хасан. Десятидневные бои завершились ки наймем японцев с зах­ваченных ими позиций- 10 августа была достигнута договоренность о прекраще­нии военных действий. Потери убитыми и ранеными составили в Красной армии -4 100, а в армии КващупскоЙ - I 400 че­ловек. Оба государства объявили, о своей |-победе. При усом Советский Союз имел в виду «успешное отражение агрессии», а Япония - «успешный предупредительный удар».

«События у озера Хасан» рассматри­вались партий но-государстве иным руко­водством СССР как доказательство пра­вильности избранною им курса, направ­ленного на поддержку Китая в техцреде-.ш, которые позволят избежать широко­масштабного вооруженного столкновения с Японией. Но 'этой причине Советский Союз отказывался ог предложении Чан Кашли заключить договор о взаимопомо­щи. 1} сентябре 1938г. после очередного призыва гаминьдаповского правительства

о совместных действиях против японских агрессоров СНК СССР направил ему от­вет, который можно назвать образцом вы­сокого дипломатического искусства. В этом послании говорилось, что Советский Союз «выступит войной» вместе с Кита­ем при следующих условиях: если Япония нападет на СССР; если Англия и США присоединятся к войне против Японии; если Лига Напий обяжет СССР начать во­енные действия. Иными словами, советс­кое правительство корректно и по-дппло-матически тонко отвергало попытки втя­нуть СССР в вооруженную борьбу с Япо­нией, чего так добивались западные де­мократии, а всю ответственность за непри­нятие решительных мер против агрессо­ра справедливо возлагало на те же самые демократии и созданную ими междуна­родную организацию.

В целом, сочетание твердости с дип­ломатической гибкостью усилило позиции Советского Союза на Дальнем Востоке. Он стал более существенным фактором регионального равновесия, чем западные державы, пассивно наблюдавшие за раз­рушением Вашищтонекой системы.

§7. От аншлюса к Мюнхенскому договору: на пути к мировой войне

Резкое усиление напряженное™ в ази­атско-тихоокеанском регионе, вызванное японской агрессией, сопровождалось не менее драматическими событиями на ев­ропейском континенте. Помимо продол­жавшейся кровопролитной войны в Испа­нии, в 1938 г. разразились еще два острых между¹ народных кризиса: «австрийский» и «чехословацкий». Первопричиной обоих стало практическое претворение в жизнь нацистской программы «собирания не­мецких земель». На секретном совещании 5 ноября 1937 г. Гитлер определил главные внешнеполитические задачи Германии, назвав ближайшей и «безусловно необхо­димой» захват Австрии и Чехословакии, дабы «обеспечить фланги при возможном наступлении на запал».

Неудача с первой попыткой аншлюсу, предпринятой в 1°34 г. с помощью мест­ных нацистов, заставила гитлеровское ру­ководство провести тщгпельиую диплома­тическую подготовку окончательного ре-

417

пения «австрийской проблемы». Отсюда :ерия переговоров с Австрией (с целью :озлания политической основы «воссое-аннения»), Италией (дабы преодолеть Единственную реальную преграду на пути збьедииения немецких государств) и Ан­глией (чтобы добиться поддержки со сто-зоны лидера западных лсржав-«умиротво­зите льни ц»).

В июле 1936г. австрийский канцлер Курт фок Шушниг и германский посол в Зене Франц фон Папен подписали дого-юр, в котором содержался многозначи-гельный параграф об обязательстве Авст-1Ии «руководствоваться в своей политике юобще и в отношении к Германской им-1ерии в частности тем принципом, что она тризнаетсебя немецким государством». В хмтетствии с секретным протоколом на шстрийскойтерритории разрешалась про-вганда нанизма и объявлялась амнистия щенам нацистской партии. 11еречень ре-иснпыч вопросов позволяй! сделать вы-юд о том, что уже в 1936 г. Австрия была (подготовлена» к аншлюсу. Для ее насиль-пвенного присоединения к «третьему рей-[у» сложились все необходимые предпо-;ылки: превосходство вермахта над авст-шйсшй армией, активная деятельность шятон колонны» нацистов во главе с \. Зейсс-Инквартом, прогерманские на-ггроения значительной части населения гграны, всепроникающая геббельеовекая фопагалда «воссоединения немецких на-юдов», экономическая зависимость Авст-1ИИ от Германии. Оставалось лишь обес-ючить аншлюсу благоприятные междуна-вдвые условия.

К несне 1438 г. была успешно решена адача помер один - преодолено сопротив-гение Италии. После заключения догоно-13 «Чиано-Риббенгроп» и присоединения ;«жтакоминтерновскому пакту» италыш-кое руководство постепенно смягчало вою позицию по вопросу «объединения кмеиких земель». В начале марта 1938 г. Муссолини заявил посланцу Гитлера [ринцу Филиппу Гессенскому: «Австрия гае безразлична». Расчувствовавшийся 'итлер поклялся, что «никогда не забудет» елищдушия дуче, добавив: «Теперь я зак_: ючу с Муссолини любое соглашение».

Нейтрализация западных демократий •стребовала от нацистской дипломатии

18

гораздо меньше усилий. В своей полити­ке «невмешательства» Англия и следовав­шая за ней Франция чашли уже настолько далеко, что отступать от нее не считали возможным. Дополнительным факто­ром, облегчавшим реализацию гитле­ровских планов, стал приход к власти в Великобритании в мае 1937г. прави­тельства Н, Чемберлена. Невилл Чембер-лсн, представитель семейства ичвестных английских предпринимателей и полити­ческих деятелей, младший брат создателя Локарнского договорного комплекса О. Чемберлена, вошел в историю как глав­ный идеолог и последовательный сторон­ник курса на «умиротворение» фашистс­ких агрессоров. Язвительный Ллойд-Джордж, резко критиковавший диплома­тию безудержных уступок фашизму, отме­чал, что «политический кругозор Чембер­лена не возвышается над политическим кругозором провинциального фабриканта жслечных кроватей». Сам премьер-ми­нистр, обосновывая свою германскую по­литику, доказывал: «Германия - это беше­ный бык. Дело заключается не в том, что­бы посадить его в клетку, - это невозмож­но, а в том, чтобы направить его в другую сторону». У. Черчилль, продолжив эту зоо­логическую аллегорию, констатировал: «Наш премьер думает, что он может ездить верхом на тигре». Однако даже «германс­кий тигро-бык» был несколько удивлен предложением Чемберлена заключить широкое политическое соглашение с «тре­тьим рейхом». Для его предварительно­го обсуждения в ноябре 1937 г. в Бер­лин прибыл лорд-президент Совета ми­нистров Э. Галифакс, который провел переговоры с Гитлером и Герингом. В результате действительно было достиг­нуто «широкое политическое соглаше­ние»: Германия дала обещание в тече­ние 6 лет не поднимать вопроса о коло­ниях, а Великобритания обязалась «учесть интересы рейха в Австрии и Че­хословакии». В конце того же месяца в Лондоне прошла секретная встреча Чем­берлена с францучским премьером К. Шо-таном, на которой стороны договори­лись продолжать политику «невмеша­тельства» в международные споры. Это означало, что судьба Испании, Австрии и Чехословакии была предрешена.

Не желая останавливаться на полпути, британский премьер-министр в феврале 1938 г. вынес похоронный вердикт Авст-рш'ювдй республике: н своем выступлении я парламенте Чемберлен заявил, что она «не может рассчитывать на поддержку Лиги Наций» Лог да же Гитлер получил из Лондона еще одну «добрую весть». Посчи­тав, что политика «умиротворения» пре­взошла все допустимые пределы, подал в отставку министр иностранных дел Анг­лии А. Илек. Форин оффис возглавил 3. Галифакс, чьи симпатии к Германии проявились настолько ярко, что некоторые английские газеты называли его «наш на­цистский министр».

Обеспечив с помощью Италии и запад­ных демократий дипломатические тылы, Гитлер приступил к практическим дей-тилм. 12 февраля I УЗЯ г. фюрер пригла­сил канцлера Шушнига в свою горную резиденцию Ьерхтесгаден и предъявил ему ультиматум: легализация дсятельнос-III австрийских нацистов: установление германскою контроля нал внешней по­литикой Австрии; назначение А. Зейсе~Инк-варга министром внутренних дел и бсзопас-,лости. По воспоминаниям очевидцев, Гит-.тер. подбадривая своего колле!у, несколько раз произносил фразу «Я вас раздавлю», а Шушниг отвечав по-военному - «Так точ­но». Лпстрийскош канцлера частавияи при­нять ультиматум, и встреча, как сообщала фашистская пресса, свершилась в «това­рищеской атмосфере».

Шушниг, все еще надеявшийся на под-дфжку И шши и западных демократий, по ючвращении в Мену назначил на 13 мар­та гшеоисцит по вопросу: хочет ли народ вкрапить «свободную, независимую, хри­стианскую н единую Австрию». Мгновен­но Ьерлии направил канцлеру два бесире-да.'М1ГНых в дипломатической практике Основания: отменить плебисцит и уйти в отставку. Началась, как позже вспоминал Шуншиг, «четырехнедельная агония». II марта, передав власть Зейсс-Инкварту, он объявил по радио о своей отставке: «Я вынужден уступить насилию во избежание напрасного кровопролития». В ночь на ]-.марта в Австрию вошли германские юйска. Зейсс-Инкварт «поработал» канц­лером одни сутки. 13 марта его правитель­ство приняло закон, по которому Австрия

становилась «Провинцией третьего рейха». Фарс «великого воссоединения немецких народов» завершился визитом Гитлера в Вену и его речью, в которой он присвоил бывшей Австрийской республике новое имя - «Остмарк». 10 апреля гитлеровцы устроили большое театрализованное пред­ставление, проведя одновременно в ("'ер-мании и в ее «австрийской провинции» плебисцит по уже состоявшемуся аншлю­су. I фоцесс «свободного волеизъявления» проходил пол контролем особо уполномо­ченных лиц н беч кабинок для голосова­нии, В результате за объединение в I ерма-нии проголосовало 94,08, а в Австрии -99,75 % населения.

Реакция на аншлюс со стороны запад­ных держан и Лиги Наций была вполне предсказуема. Англия и Франция ограни­чились формальными протестами, В сво­ем ответе Лондону министр иностранных дел I срмании К. фон Нейрат в высокомер­ной и грубой форме заявил, что австро-германские отношения касаются исключи­тельно немецкого народа, а не британско­го правительства. Так попустительство порождало самомнение и уверенность в полной безнаказанности. 17 марта 1938 г. на заседании Сонета Лиги Наций лишь советский представитель наркоминдел М.М. Литвинов предложил применить санкции против Германии, 'закончив свое выступление фразой, которая впослед­ствии была признана классической: «Зав­тра мажет быть уже поздно...». "Этот при­зыв никто не поддержал, что позволило тому же Литвинову в сентябре 1938 г. про­изнести вторую классическую фразу: «Ис­чезновение европейского государства про­шло незамеченным для Лиги Наций».

Захват Германией Австрии имел чрез­вычайно важные стратегические послед­ствия. После аншлюса уже трудно было говорить о существовании послевоенной международной системы, В Версальском договоре сохранилось лишь несколько «выборочных» статей, еще не нарушенных фашистской Германией, что же касается Сен-Жерменского договора, то он пере­стал действовать вообще. Лига Наций пре­вратилась в своего рода элитный клуб по обсуждению (а не решению) насущных политических проблем. Германский фа­шизм добилея еще более существенного

419

перевеса сил в свою пользу. Присоедине­ние Австрии означало, что территория «третьего рейха» увеличилась на 17%, население возросло на 10%, усилились его экономические позиции, в ряды вер­махта влились 9 «дополнительных» диви­зий. Значительно улучшилось военно-стратегическое положение Германии, ко­торая получила удобный выход в Юго-Восточную Еврому, окружила с трех сто­рон Чехословакию п могла обойти ее глав­ную оборонительную линию в Судетах.

Последнее обстоятельство оценива­лось нацистским руководством как благо­приятное условие для успешного решения очередной программной задачи - военно-политического «урегулирования чехосло­вацкой проблемы». Предусматривалось поэтапное наступление на Чехословакию: на первой стадии - расчленение страны путем отторжения от нее Судетской обла­сти с преимущественно немецким населе­нием, на второй - «изоляция Словакии и оккупация Чехии». Уже в апреле 1938г. Гитлер поручил начальнику штаба верхов­ного