Г. Альтшуллер, И. Верткин

ЭНДШПИЛЬ: ЧАСТЬ ВТОРАЯ

ХОД ВНЕШНИХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ ОТВЕТ ТВОРЧЕСКОЙ ЛИЧНОСТИ

Пример к 82-в и 84-а

"Пойдем на костер, будем гореть, но от убеждений своих не откажемся". Это из речи Николая Ивановича в ВИРе пятнадца­того марта 1939 года за 448 дней до ареста. Тема костра — тоже из сферы предчувствий. Огню были преданы заготовки вавило-вских книг. В августе 1940 года из двух его кабинетов (в ВИРе и Пушкине) был вывезен, по свидетельству очевидцев, целый грузовик рукописей, дневников, набросков, неизданных лекций. Буквально из огня выхвачены "Пять континентов": книга стран­ствий, неоконченная, уцелела только в копии у мужественной мапгянистки. Издаваемые "Наукой" тома эпистолярного на­следия великого ученого — тоже в известном смысле чудо. Н.И.Вавиловым, состоявшим в переписке с учеными 100 стран и с сотнями соотечественников, было написано и продиктовано 30—40 тысяч писем, отразивших всю его жизнь, но подавляющее число оригиналов сожжено адресатами после ареста: издаются по большей части заверенные копии секретаря-стенографистки ВИРа. Еще драматичнее судьба последней книги Вавилова. В одном из писем Берии сам Николай Иванович указывает:

"Во время пребывания во внутренней тюрьме НКВД, во время следствия, когда я имел возможность получать бумагу и карандаш, мною написана большая книга "История развития земледелия (Мировые ресурсы земледелия и их использование)", где главное внимание уделено СССР".

Книга, созданная в заключении, — не такая уж редкость. "Что делать?" Чернышевского и утопия Кампанеллы, труды народо­вольца Морозова... Но научный свод, всемирное обозрение, созданное без единого справочника, без источников, своих блок­нотов, лучших энциклопедий, с опорой на собственную память, случай совершенно исключительный и для XX века трудно представимый. Старый мудрец Плутарх замечал в сравнительных своих биографиях, что часто поступок, слово или шутка лучше обнаруживают характер человека, чем сражения с десятками тысяч убитых и осады городов. Думается, что тюремное время Вавилова (август 1940 — январь 1943 гг.) и смерть от истощения в 57-й камере третьего корпуса саратовского изолятора даже больше, чем героический труд на "шарике", чем все караваны, находки и мировые симпозиумы, отразили характер бойца. Зная о смертном приговоре, он писал книгу. Догадываясь, что она будет уничтожена, он все-таки написал ее! День за днем следо­ватель, старший лейтенант Хват А.Г., начинал допрос одним и тем же вопросом: "Ты кто?" Получив ответ — "Я академик Вавилов", следователь день за днем, 400 суток ведения "дела", поправлял наставительно: "Мешок дерьма ты, а не академик!"

И несмотря на это, Вавилов читает сокамерникам лекции — по ботанике, генетике, о сельском хозяйстве. Можно уверенно говорить о сотне лекций, прочитанных методически оскорбляе­мым, унижаемым мыслителем. Днем — лекции в камере, ночью — обвинения старшего лейтенанта Хвата вроде того, что дирек­тор ВИРа "портил посадочные площадки Ленинградского воен­ного округа, производя засев аэродрома семенами, зараженными

карантинным сорняком". По старшему лейтенанту и его хозяе­вам, Вавилов и ВИР были смертельно виноваты перед Советской страной в насаждении вредоносной кукурузы, в посевах пше­ницы на полях исконно ржаных областей и т.д. — даже мини­мальный агрономический кругозор для "дела" Хвату А.Г. был, видимо, вовсе не нужен. И вопреки этому с сентября 1940 по март 1941 года в камере внутренней тюрьмы НКВД создается уникальный труд, какой должен изменить мерки героизма всех веков и народов".

□ Черниченко Ю. Колос и колосс. К 100-летию со дня рождения Н.И.Вавилова // Книж. обозрение. 1987. 13 нояб. С. 14-15.

Пример к 83-в

"Когда настал срок, Сократ стойко встретил смерть. Этот финал, исполненный высокого, в истинно античном духе пафо­са, озарил особенным светом весь жизненный путь Сократа, придал его личности невиданную глубину, цельность и величие. Самое смерть он заставил служить своему делу. "Смерть Сократа, — справедливо отмечает новейший его биограф, — придала его словам и делам, всему, что с ним связано, ту монолитную и гармоничную цельность, которая уже не подвержена коррозии времени" (1). Более того, последующим поколениям он оставил благородный пример, следуя которому бесчисленные новые слу­жители истины содействовали торжеству духовного начала в человеке, а вместе с тем бессмертию афинского мудреца, впер­вые сделавшего это начало исключительным предметом фило­софии. Прав был А.Боннар, который писал, что "самым по­разительным в жизни Сократа, одновременно необычайной и заурядной, была исключительная плодотворность увенчавшей ее смерти. Эта смерть подняла целую плеяду свидетелей — учеников и противников, — которые говорят нам на протя­жении веков, пусть даже иногда противореча друг другу, о значении учения Сократа и правды, ради которой он отдал свою жизнь" (2)".

• (1) Нерсесянц B.C. Сократ. М., 1977. С.138.
  

• (2) БоннарА. Греческая цивилизация. Т. 11. М., 1959. С.273.
  

• Фролов Э.Д. Огни Диоскуров. Л.: Изд. ЛГУ, 1984. С.127.
  

Пример к 83-г

Из рассказа Анны Михайловны Лариной, вдовы Николая Ивановича Бухарина: "Он свято верил в идеалы Октябрьской революции и хотел, чтобы я рассматривала черную полосу исто­рии как временную, надеясь на очищение и справедливость. Именно поэтому он завещал мне воспитать сына большевиком. По этой же причине он адресовал свое письмо "Будущему поко­лению руководителей партии".

Письмо было написано Бухариным за несколько дней до ареста. Психологически он был уже готов к тому, что его арестуют и что придется расстаться с жизнью. Надежду на оправдание он окончательно потерял и принял решение заявить будущим потомкам о своей непричастности к преступлениям и просить о посмертном восстановлении в партии. В то время мне было 23 года, и Николай Иванович был убежден, что я доживу до такого времени, когда смогу передать письмо в ЦК. Будучи уверен, что письмо его будет забрано при обыске, и опасаясь, что в случае обнаружения его я буду подвергнута репрессиям, Николай Иванович просил меня выучить письмо наизусть. Мно­го раз он читал мне свое письмо, много раз вслед за ним я повторяла написанные им строки. Ах, как.он негодовал, когда я допускала неточность! Наконец, убедившись, что содержание письма я запомнила твердо и окончательно, он уничтожил рукописный текст".

□ Медведев Ф. Он хотел переделать жизнь, потому что ее любил [Рассказ А.М.Лариной, вдовы Н.И.Бухарина:]// Огонек. 1987. 28 нояб. — 5 дек. С.26-31.

Пример к 83-г

"Тридцать пять лет пролежали в архиве мемуары Асира Санд­лера. Необычен способ, с помощью которого Асиру Семеновичу в условиях особого лагеря удалось что-то записать, а главное — сохранить при обысках. Бумаги и даже огрызка карандаша у него не было. Сандлер вспомнил героя произведения Джека Лондона "Сердца трех" — старого индейца, который хранил записи на нитях с узелками. На основе узелкового письма Асир Семенович разработал свой шифр. Большую часть клубков-записей Санд-леру удалось сохранить и разными путями передать за зону. И вот настало время перебрать узелки памяти..."

□ Мы были выше и упрямей своей трагической судь­бы. Из записок реабилитированного // Собеседник. 1987. N10. С.12.

Пример к 83-г

"Трудно найти пример большего внутреннего благородства, чем поведение Галуа перед смертью. 29 мая, накануне дуэли (дуэль состоялась на рассвете 30 мая. — Прим.авт.), он написал три знаменитых письма: письмо к товарищам-республиканцам, письмо к Н.Л. и В.Д. и самое замечательное — письмо к Опосту Шевалье (его другу. — Прим. авт.), значительная часть которого посвящена математическим вопросам. После смерти Галуа у него на столе нашли две записки. На одной из них еще сейчас можно прочесть: "Это доказательство надо дополнить. Нет времени". И дата: "1832". Очевидно, он правил эти математические работы перед самой дуэлью..."

Из последнего письма Галуа к Опосту Шевалье: "Обратись публично к Якоби и Гауссу и попроси их высказать свое мнение, но не о верности теорем, а об их значении. Я надеюсь, что после этого найдутся люди, которые сочтут для себя полезным навести порядок во всей этой неразберихе".

□ Дальма А. Эварист Галуа, революционер и математик. М.: Наука, 1984. С.39-40, 57.

КЛЮЧЕВОЙ МОМЕНТ-4

Творческая Личность — это не мученик, сгорающий на костре инквизиции, а боец, борющийся и побежда­ющий в борьбе за новые Знания Герой, совершающий воинский подвиг, делает это в экстремальной ситуации битвы, когда собственной жизнью приходится платить за спасение жизней товарищей по оружию, за освобож­дение Родины Это случай, когда сложившаяся незави­симо от человека ситуация требует от него самопожер­твования, мотивирует героическое поведение Обрат­ный случай — поведение Творческой Личности Как правило, работа начинается в тиши лабораторий и кабинетов, нет ничего похожего на экстремальную си­туацию идет неторопливая систематическая мыслите­льная работа Но именно своим поведением — упорным трудом и еретическими открытиями — Творческая Лич­ность нагнетает вокруг себя ту же героическую обста­новку Ту же экстремальную ситуацию ВЫБОРА, которая присутствует на войне И в этой искусственно создан­ной ситуации Творческая Личность совершает свой подвиг.

ВНИМАНИЕ!

Отдельные действия ВО и ТЛ, как бы они ни были важны, не решают исхода Игры Важна совокупность ходов. Лишь только она — вся совокупность ходов — определяет выигрыш или проигрыш человека в "игре" с внешними и внутренними обстоятельствами за дости­жение достойной цели

ИТОГ: Победа за Творческой Личностью, если состоится переход к Постэндшпилю. В противном случае — проигрыш.


ПОСТЭНДШПИЛЬ

Часть 1


Главный конфликт


Творческой Личности нет Но логика дела ведет к продолжению битвы Реально отсутствующая Творческая Личность борется теперь только за счет ранее подготовленных упреждающих ходов


ВНИМАНИЕ!

"Стратегия" не обязана предусматривать все воз­можные ходы ВО и ТЛ Ее цель — выявление основных закономерностей "Стратегия" не заменяет личный опыт и не предназначена для этого Она служит допол­нением к нему, обобщающим жизненный опыт преды­дущих поколений Творческих Личностей

ПОСТЭНДШПИЛЬ: ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ИСКАЖЕНИЕ ИСПОЛЬЗОВАНИЕ

ИСТОРИИ АРХИВНОГО

МАТЕРИАЛА


ХОД ВНЕШНИХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ ОТВЕТ ТВОРЧЕСКОЙ ЛИЧНОСТИ

Пример к 84-а

См. пример о Николае Ивановиче Вавилове к ходу 82.


Пример к 84-6

В большинстве литературных источников с именем Монье жестко связано лишь изобретение железобетонных кадок для пальм. Все остальные его патенты не упоминаются. Создается впечатление, что у Монье не хватило ума выйти в наденетему.

Пример к 84-в

"Как известно, в средневековом Востоке не существовало традиции составления автобиографии и написания портретов. Поэтому до наших дней не дошли творения многих видных ученых, поэтов, деятелей культуры. Как мало мы знаем об их личной жизни, неизвестны точные портреты многих из них! Поэтому историки и воссоздают жизненный и творческий путь великих наших соотечественников, собирая по крупицам все факты, используя различные источники. Однако Абуали ибни Сино в этом отношении является счастливым исключением.

Биография Абуали ибни Сино содержит относительно точ­ные исторические сведения, так как она была начата самим ибни Сино, а продолжена и закончена его преданным учеником и верным другом Абу Убайдом Джузджани, который был постоян­но рядом со своим гениальным учителем до самой его смерти, то есть на протяжении 25 лет".

□ Исхаки Ю.Б. Ибни Сино и медицинская наука. Ду­шанбе: Ирфон, 1984. С.24.

ПОСТЭНДШПИЛЬ: ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

"СТО ЛЕТ СО ДНЯ ПРОДОЛЖЕНИЕ

РОЖДЕНИЯ" ТВОРЧЕСКОЙ

РАБОТЫ

Примечание к 85-а и 85-в Эти ходы стали возможны только потому, что про­изошла смена внешних обстоятельств: сторонников идей ТЛ становится большинство, они прочно завоевы­вают позиции в обществе, и новым ВО в ы г о д н о говорить о ТЛ всю правду. Ибо эта трагическая правда морально укрепляет позиции новых ВО.


Пример к 85-а

"11 февраля 1826 года в Казани впервые в мире было публич­но доложено о рождении совершенно новой геометрии, получив­шей название неэвклидовой... Но мир не содрогнулся, не при­шел в удивление, не восхитился. Доклад слушали невниматель­но, никакого обсуждения не было; собравшиеся ничего не поняли... Решили, что это бредни, лишенные всякого смысла. Для проформы трем профессорам было поручено изучить до­клад, чтобы определить его значение. Комиссия не дала ника­кого отзыва, а само сочинение — первый в мире документ неэвклидовой геометрии — было утрачено и не найдено до сих пор. С этого момента и до конца своей жизни Лобачевский у себя на родине не встречал понимания. Все его работы подвер­гались резкой критике, насмешке и издевательствам. В России он так навсегда и остался непризнанным ученым, "выживающим из ума чудаком", "известным казанским сумасшедшим"...

Наконец о Лобачевском заговорили и на родине. В 1868 году в "Математическом сборнике" появилась статья, содержащая первый в России еще осторожный, но благоприятный отзыв о трудах Лобачевского. Это уже не "нелепые фантазии", это — "весьма замечательные, но малоизвестные труды нашего сооте­чественника". В Россию со всех концов земного шара идут письма с просьбой прислать труды великого геометра. А между тем в Казани их почти не сохранилось.

И вот 16 февраля 1867 года (через одиннадцать лет после смерти Лобачевского) декан физико-математического факульте­та М.А.Ковальский ходатайствует перед советом университета об издании собрания сочинений ученого...

К 100-летию со дня рождения Лобачевского (1892 год) его Имя сделалось известным во всем мире..."

□ Глухов А. Г. Книги, пронизывающие века. М.: Книга, 1975. С.83-90.

Пример к 85-а

"Конечно, поначалу мы должны были написать о Шагале у нас, в Белоруссии. Но у нас, к сожалению, до сих пор существует разброд по отношению к имени, к творческому наследию ныне всемирно известного художника. Снова повторяется прежняя, почти библейская истина: нет пророка в своем отечестве. Уходит из жизни художник, и мы постепенно, с оглядкой на что-то или кого-то начинаем его признавать. Осенью я разговаривал с руководством Витебской области о создании музея Шагала, вроде бы возражений особых не было, но и дел конкретных тоже не видать...

У нас почему-то довольно живуч старый обычай: очень уважают мертвых. Пока писатель живой, его могут не издавать, третировать, но после смерти вдруг обнаруживается, какой, оказывается, жил замечательный художник. Это относится к тому же Шукшину".

□ Из интервью с писателем Василем Быковым // Огонек. 1987. 9-18 мая. С.4.

Пример к 85-а

"В Москве в помещении Советского комитета зашиты мира состоялась выставка скульптур Вадима Силура. Произошло важ­ное событие в нашей художественной жизни: Силур — художник, о котором давно говорят в стране и за рубежом.. Вот такой парадокс: особенно хорошо советского художника Вадима Сиду-ра знают в ФРГ... Он не жаловался, ни о чем не просил (хотя мог бы — герой войны!), никогда не примерял на себя тогу отверженного, "непризнанного гения", не ругал "чиновников от искусства", просто жил — добрый и сердечный человек, радовал друзей. И работал без устали... И хочется верить, что теперь мы научимся не быть такими нерасчетливыми по отношению к своим талантам. Пусть другие страны и народы щедро пользу­ются нашими научными идеями и открытиями, художествен­ными свершениями. Но пусть никто не скажет о нас, что мы сами не умеем ценить тех, кто по праву является гордостью страны".

□ Война В. Талант и судьба // Известия. 1987. 21 июля.


Пример к 85-а

"21 июля 1930 года, через неделю после съезда (имеется в виду

XVI съезд партии. — Прим. деда.), Чаянов был арестован. 3 октября 1937 г. приговорен к расстрелу. Полтора года спустя приговор приведен в исполнение...

29 января отмечается 100-летие со дня рождения Александра Васильевича Чаянова. В Госагропроме СССР состоялась науч­но-практическая конференция, посвященная его памяти. Имя и идеи выдающегося ученого-экономиста возвращаются народу...

В 1967 году в Париже в Сорбонне увидело свет первое 8-томное собрание сочинений А.В.Чаянова. Зерно научного познания должно быть очень жизнеспособным, чтобы дать всхо­ды во многих странах мира. А чаяновские работы изучаются в Венгрии, Англии, Японии и Латинской Америке... У нас пока нет".

□ Гавричкин В. Александр Чаянов — гражданин и ученый // Известия. 1988. 30 янв.