Geum.ru

Домашнее задание фио нормальный уровень (10 баллов типа «Б» за 100%) 10% 5 минут

Вид материалаДокументы
1. Германская Империя.
2. Национально-освободительное движение.
Подобный материал:
1   2   3

Макс Вебер.

Макс Вебер (Max Weber, 1864–1920), один из классиков социологии, оказавших наибольшее влияние на ее проблемы, модели, основные понятия и структуру. Согласно Веберу, существует фундаментальное различие между фактами и ценностями, то есть между тем, что есть, и тем, что должно быть. В качестве ученых мы можем говорить только о фактах, но не о ценностях. Конечно, мы можем исследовать, какие ценности признают люди на самом деле. Это эмпирический вопрос. Вебер не говорит, что мы не можем (или не должны) занимать определенную политическую и нравственную позицию в отношении ценностей. Но это наша позиция как граждан, а не ученых. Следовательно, мы не должны смешивать эти две сферы. В этом Вебер безусловно противостоит Марксу.

Наука, конечно, может сообщить нам нечто о том, какие средства подходят для достижения определенной цели. Она может сказать нам нечто и о «цене» достижения этой цели. Но как только такая информация предоставлена, действующее лицо должно лично сделать выбор. В этом суть веберовского тезиса о ценностной свободе науки. В науке мы ищем истину, которая общезначима для каждого: «методически корректная научная аргументация в области социальных наук должна быть признана правильной и китайцем».


Веберовская концепция ценностной свободы не означает, что ценности не играют никакой роли в науке. Согласно Веберу, все знание о культуре и обществе обусловлено ценностными понятиями. Всегда существуют некоторые основные «точки зрения» и «перспективы», которые определяют то, какие темы становятся объектом научного исследования. Вебер характеризует такие нормативные точки зрения как основывающиеся на ценностях. Он проводит различие между науками о культуре, основанными на понимании, и естественными науками, основанными на объяснении. Науки о культуре характеризуются тем, что они формируют объекты исторического исследования в соответствии с «культурными ценностями». Однако Вебер не признает существование объективных культурных ценностей. Благодаря многообразию субъективных ценностей исследователь достаточно свободен в выборе темы исследования. Итак, второй предпосылкой веберовской философии науки является идея плюрализма ценностей.

Вебер утверждал, что вначале мир и жизнь предстают перед индивидом в качестве бесконечного многообразия, почти хаоса, событий и действий. Каждый, кто хотел бы описать мир «без ценностных предпосылок», пришел бы к бесконечному числу наблюдений и суждений, к хаотической мешанине важных и неважных фактов. Мы структурируем окружающий нас хаос таким образом, что для нас становится значимой только часть реальности. Специфический предмет исследования, например «Французская революция», значим для нас только потому, что находится в определенном отношении к культурным ценностям, с позиций которых мы смотрим на мир. Именно это делает явления релевантными и придает им смысл.

Вебер осознавал, что ценностные понятия, которые в конечном счете задают изучаемые учеными и научным сообществом релевантные проблемы, могут меняться. Поэтому изменения в социальных науках могут быть результатом глубинных сдвигов в самопонимании данной эпохи и ее взглядах на ценностные понятия. Вебер делает больший акцент на культурные изменения вне социальных наук, которые оказывают влияние на выбор проблем внутри этих наук. Поэтому главными для него являются изменения в ценностных понятиях эпохи или исследователя.


Вебер утверждает, что социальные науки должны использовать «метод понимания». He случайно его главный социологический труд Хозяйство и общество (1921) имеет подзаголовок Очерк понимающей социологии. Социология не должна ограничиваться лишь нахождением общих правил, которым подчиняются социальные действия. Она также должна пытаться понять субъективные намерения и мотивы действующего лица. На следующем этапе такие субъективные намерения и цели могут рассматриваться в качестве причин социального действия и могут служить основаниями для социологического причинного объяснения. Это соответствует веберовскому определению социологии.

«Социология есть наука, стремящаяся, истолковывая, понять социальное действие и тем самым причинно объяснить его процесс и воздействие».


Обратим внимание на два аспекта этого определения. Его исходным пунктом является так называемый «методологический индивидуализм», который влечет за собой веберовское скептическое отношение к коллективным понятиям в социологии. Если понятия типа духа времени и характера народа не могут быть прослежены до уровня социального действия, то они претендуют на большее, чем могут. Веберовское определение содержит также неявное различие между действием и событием. Социология занимается мотивированными действиями, а естествознание — немотивированными событиями (например, планетарными движениями). Осмысленный характер человеческого действия не имеет аналога в природе. Но это не исключает возможность предсказаний в социологии. Действие имеет специфическое свойство, которое делает его более предвидимым, чем естественный процесс, а именно оно имеет понятный мотив. Следовательно, действие менее «иррационально», чем событие.

Одного интуитивного эмпатического проникновения в «горизонт» других людей недостаточно. Понимающая интерпретация мотива и цели должна дополняться и контролироваться причинным объяснением. Статистические утверждения, которые описывают процесс человеческих действий (например, частоту самоубийств), могут, согласно Веберу, только тогда получить достаточное объяснение, когда выяснен смысл действий. Следовательно, социальная наука должна развиваться путем выяснения субъективного горизонта агента и его намерений.


Темы исследования конституируются с помощью ценностных понятий. Но то, что мы, как ученые, утверждаем об этой теме, должно быть сказано без помощи ценностных суждений. Здесь центральную роль играют «идеальные типы».

«Идеальные типы» могут быть истолкованы как базисные научные понятия. В совокупности они образуют в некотором смысле «модель» реальности. Для Вебера, который в основном придерживался номиналистических позиций, идеально-типовые понятия (например, «экономический человек») не представляют характеристик реальности. Идеальный тип мыслится только в качестве формального «инструмента», который используется для упорядочивания бессмысленного многообразия реальности. Он высвечивает специфические аспекты предмета исследования и не имеет никакого нормативного значения. (Идеальные типы не имеют ничего общего с «идеалами»). Например, идеальный тип «харизматическое королевство» описывает тип королевства, которое никогда не будет найдено в чистой виде в любом обществе. Это же относится к таким идеально-типовым конструкциям, как «Ренессанс», «протестантская этика», «дух капитализма», «целерациональное действие» и т. д.

Идеальные типы не вечны и не неизменны. Они конструируются исследователем и могут быть переделаны. Однако они должны быть логически непротиворечивыми и «адекватными» имеющемуся состоянию дел. Трудность состоит в том, как определить, адекватны или нет идеально-типовые понятия эмпирическому состоянию дел. Если реальность с самого начала осознается в качестве «бессмысленного многообразия», то не оказываются ли с необходимостью понятия и концептуальное познание «подделками» реальности. Вебер, можно сказать, не признает, что социальная реальность «почти всегда» истолкована и осмыслена социальными агентами до начала ее изучения исследователем.


Вебер строит свою социологию на четырех «чистых» типах действий (идеальных типах).

1) Действие может быть рационально ориентированным по отношению к данной цели (целерациональное действие).

2) Действие может быть рационально ориентированным по отношению к некоторой абсолютной ценности (ценностно-рациональное действие).

3) Действие может быть вызвано определенными страстями или эмоциональными состояниями агента (аффективное или эмоциональное действие).

4) Действие может определяться традициями и глубоко укорененными привычками (традиционное действие).

Действия первых двух типов рациональны. Термин «рациональное» указывает здесь на определенные критерии, которым не удовлетворяют последние два типа действий. А именно, первые два типа являются рациональными в том смысле, что они направлены на достижение сознательно и недвусмысленно сформулированной цели и используют основанные на доступном знании средства, которые будут вести к реализации этой цели.

Второй тип действий рационален в том смысле, что определяется этическими или религиозными убеждениями действующего агента в том, что форма действия имеет абсолютное значение независимо от результата. Капитан, который погибает вместе со своим судном по соображениям «морской чести» или «долга», действует согласно ценностной рациональности. Конкретные примеры показывают, что действие, являющееся для одного агента ценностно-рациональным, может быть «иррациональным» для другого. Обратим внимание, что здесь «рациональность» определяется на основе целей, ценностей и знаний действующего агента, а не на основе того, что ученый-социолог рассматривает в качестве релевантных целей, ценностей и знаний.

Вебер не характеризует действия третьего типа как рациональные. Они являются прямым следствием эмоционального состояния действующего агента. Невротический тип действий, понимаемых как неконтролируемая реакция на необычный стимул, может быть назван аффективным. Действия такого типа находятся на границе между осмысленными действиями и бессмысленным поведением.

Четвертый тип действий охватывает все, что мы делаем почти «бессознательно», благодаря обычаям и привычкам (или нормам), которые мы не осознаем.

Для Вебера смысл тесно переплетен с рациональностью. Осмысленные действия связаны с целевой и ценностной рациональностью. Традиционные и аффективные действия относятся к пограничным случаям. К крайнему проявлению относятся случаи бессмысленного поведения по типу стимул-реакция. Другой крайностью выступают рациональные, свободные и осмысленные действия. Отметим, что для веберовского замысла «понимающей социологии» базисным является представление о «рациональном действии».


Эти четыре типа действия позволяют более точно определить, что означают в развитии европейской культуры «рационализация» и «модернизация». Согласно Веберу, специфически западный «процесс рационализации» может быть описан как такое развитие, которое ведет к увеличению числа областей деятельности, характеризующихся целерациональными действиями. Действия внутри таких областей, как экономика, право и управление, близки к идеальному типу «целерационального действия». Если мы рассматриваем целевую рациональность как базисную культурную ценность, то, следовательно, можем говорить о «прогрессе» внутри каждой из этих областей, то есть о ее «рационализации» и «модернизации» в направлении возрастания степени целевой рациональности.


Веберовская теория действия также бросает свет на феномены, подобные бюрократизации. Современная общественная жизнь сопровождается ростом бюрократизации. Причиной этого есть потребность бизнеса и общества в целом в лучших расчетах и планировании. Наука становится частью административной системы и таким образом пронизывает общество как целое. Этот процесс придает действиям большую степень целевой рациональности. Соответственно, увеличивается степень просчитываемой безопасности и уменьшается количество потерь по сравнению с поведением, состоящим из случайных и непредсказуемых действий.

Для Вебера подобное развитие сочетает и отчуждение, и возрастание рациональности. Он не верит в качественные перемены в этой области. Возрастание демократизации сопровождается одновременным возрастанием бюрократизации. Здесь мы наблюдаем явное расхождением между Вебером и Марксом. Вебер не может вообразить решающие изменения в структуре общества. Он утверждает, что социализм не приведет к качественному усовершенствованию, а отмена рыночной экономики означала бы довольно сильное укрепление бюрократизации.


Вебер разрабатывает три идеальных типа для описания легитимации государственной власти: традиционный, харизматический и легальный. В ходе процесса бюрократизации меняется также и легитимация государства и, наоборот, изменения в формах легитимации ведут к бюрократизации. В относительно статичных и традиционных обществах власть государства никогда не ставится под вопрос. Государственная власть опирается на традицию. Но с ослаблением традиции ослабляется и этот тип власти. Альтернативный вид легитимации (как идеальный тип) Вебер называет харизмой. Харизматическая власть легитимируется на основе эмоциональных связей подданных и правителя как личности. Таким лидерам повинуются из-за их личных качеств, а не на основе закона или традиции.

Напротив, в современном обществе именно бюрократическая рационализация легитимирует государственную власть. То, что случается, является рациональным и справедливым. Действия государства рациональны и прозрачны. Например, судебный приговор не выносится на основе произвольной, непредсказуемой прихоти, а базируется на неизменных, универсальных нормах. Таким образом Вебер рассуждает об источнике права.

Вопрос легитимации государственной власти является важным и потому, что Вебер рассматривает государство как институт, который может легитимно использовать физическое насилие. Другими словами, его концепция государства охватывает средства, которыми de facto обладает современное государство, а не задачи или функции, которые оно должно иметь или не иметь.


Четыре типа действий и три формы легитимации являются веберовскими обобщенными идеальными типами. Они могут, в принципе, использоваться при анализе всех социальных форм, независимо от времени и места. Другие идеальные типы могут быть адаптированы к неповторимым историческим явлениям — например, к «протестантской этике», «Ренессансу» и т. п. С целью упрощения мы можем проводить различие между обобщающими социологическими идеальными типами и индивидуализирующими историческими идеальными типами.


Рациональность и рационализация являются общими темами в историческо-социологических исследованиях Вебера. Опираясь на обширные эмпирические исследования, он пытается объяснить развитие на Западе особого вида рациональности. Центральная проблема формулируется им так:

«какое сцепление обстоятельств привело к тому, что именно на Западе, и только здесь, возникли такие явления культуры, которые развивались — по крайней мере как мы склонны предполагать — в направлении, получившим универсальное значение?».

Только на Западе, отмечает Вебер, возникла наука, которая оценивается сегодня как общезначимая для всех людей. Эмпирическое знание, философская и теологическая мудрость существовали и в других культурах, особенно в Индии, Китае, Персии и Египте. Но там приобретенное знание было лишено математической основы, рациональных «доказательств», «экспериментов» и научных понятий.

Нечто подобное мы наблюдаем и в искусстве. Музыкальная культура имеется у всех народов, но только на Западе существует рациональная гармоническая музыка, оркестры и нотное письмо. В течение европейского Ренессанса рационализация внутри изящных искусств была связана с введением линейной и воздушной перспектив.

Только на Западе можно найти «государство» как политический институт, обладающий рационально разработанной и формальной «конституцией», рациональными и формальными законами. Только в западном культурном круге мы находим систематически подготовленных (вышколенных) экспертов и высокопоставленных специалистов-чиновников.

Это же применимо и к тому, что Вебер называет «самым могучим фактором нашей современной жизни», а именно к капитализму. Стремление к экономической выгоде известно всем эпохам и всем нациям мира. Страстью к деньгам одержимы грабители, игроки и нищие. Но ни это стремление, ни эта страсть не тождественны капитализму. Только на Западе возникла рационально-капиталистическая система хозяйствования, основанная на (формально) свободном наемном труде. Современный капитализм также испытывает потребность в правовой системе и правительственной бюрократии, которые создают предсказуемое поле деятельности, основанное на праве и справедливости.

Почему такие процессы рационализации не развивались вне Запада? Или более конкретно: почему современный капитализм зародился именно в Европе?


Как и Маркс, Вебер утверждал, что капитализм является особым и основополагающим феноменом социальной жизни Запада. Но он не разделяет марксово представление о том, что буржуазия проиграет классовую борьбу и что капитализм будет заменен качественно новым способом производства (социализмом). Полушутя, Вебер называет себя «классово сознательным буржуа». Согласно Веберу, «буржуа» персонифицируют уникальный тип действий, целерациональные действия, которые в обозримом будущем будут пронизывать все общества. Тогда возникает решающий вопрос. Почему этот тип действия особенно превалирует в западной части мира?

Мы видели, что Вебер указывает на несколько внешних условий возникновения капитализма на Западе (наука, юриспруденция и т. д.). Но он также интересуется и тем, что мы могли бы назвать «внутренними причинами». Это те причины, которые связаны со способностью человека развиваться и его предрасположенностью к определенным формам «практически-рационального образа жизни». Вебер подчеркивает, не очень отличаясь в этом отношении от Фрейда, что, когда такому образу жизни противодействуют психологические запреты, развитие рационально капиталистической деловой активности сталкивается с сильной внутренней оппозицией. Подобные проблемы сопровождают процессы индустриализации во всех странах.

При ответе на вопрос: какие психологические запреты блокируют буржуазный образ жизни? — полезны введенные Вебером типы действий. Определенные этико-религиозные ценности, аффективные установки и глубоко укорененные привычки «запрещают» современный, практически-рациональный образ жизни (целевую рациональность). Вебер говорит, что этика каждой эпохи встроена в определенные образцы действия и может функционировать как внутренняя помеха становлению экономически-рационального образа жизни. (Из теории Фрейда мы знаем, что этика определенной культуры или эпохи в некотором смысле управляет человеком изнутри, через супер-эго).


Радикальная перемена в этических представлениях о долге, как следствие теологических и этических преобразований в течение Реформации, разбивает эти запреты и делает возможной этику, которая легитимирует новый рациональный образ жизни. Согласно Веберу, протестантская этика по теологическим соображениям обосновывает ранее неизвестную этику труда и новую рациональную жизненную установку. Более того, этика и рациональная установка даже рассматриваются по религиозным причинам в качестве морально обязательных. Именно это и сделало возможным дух капитализма. Согласно Веберу, решающими здесь являются практически-психологические следствия теологических доктрин Реформации. Так как систематическая работа приобрела религиозное значение для протестантов и кальвинистов, то она стала для них «призванием». В итоге были разрушены запреты, которые ранее в традиционном обществе сковывали усилия человека по поиску прибыли. Экономический успех индивида стал интерпретироваться как знак его принадлежности к «избранным». Отрицательное отношение к «плоти» и всем «чувствам» ограничивало потребление и вело к накоплению капитала. Таким образом, протестантизм создал то, что Вебер называет «мирской аскезой». Мирская аскеза порождает новую структуру личности. Мы имеем внутреннюю рационализацию личности, которая ориентирует ее на труд и систематический самоконтроль. На следующем этапе внутренняя рационализация поддерживается внешней рационализацией экономической жизни.

Теория Вебера находится в центре интенсивных дискуссий на протяжении всего двадцатого столетия. Многие видели в ней основную альтернативу марксистской концепции связи между базисом (экономикой) и надстройкой (идеологией и религией). В этом контексте важно осознавать то, чего Вебер не говорит. Он не утверждает, что протестантская этика является необходимым и достаточным условием зарождения капитализма, но подчеркивает, что существовало много причин возникновения западного капитализма. «Протестантская этика» является необходимым, но не достаточным условием возникновения капитализма.


Подобно Ницше, Вебер во многом порывает с верой Просвещения в прогресс. Веберовская концепция современности и будущего находится под влиянием ницшеанского пессимистического диагноза. Рационализация деловой активности привела к удивительному экономическому росту, но и создала то, что Вебер называет «железной клеткой» («стальным панцирем») капитализма, которая с механистической машинной силой неодолимо устанавливает рамки нашей жизни. По мере того как наука освобождает мир от религиозно-метафизического «содержания», возрастает наша экзистенциальная потребность в смысле. Но она, подчеркивает Вебер, не может быть удовлетворена наукой.

Научная рационализация ведет к тому, что Вебер называет «утратой смысла и внутренней потребности». В своем диагнозе современности он, таким образом, сталкивается с проблемами «бессмысленности». В сфере ценностей идет борьба всех против всех. Результат этой борьбы не может быть предрешен рациональными аргументами и критериями. Подобно экзистенциальным философам (Сартр и др.), Вебер утверждает, что мы должны делать выбор в этой борьбе, который, однако, никогда не может быть рационально обоснован.


Мы указали, что Вебер оценивал рост рациональности и бюрократизации как угрозу человеческой свободе. Единственную политическую альтернативу этому процессу он видел в харизматической «вождистской демократии», то есть в харизматическом «вожде», который сможет придать развитию общества новое направление. В моральном плане Вебер напоминает своего современника Фрейда. Центром их мрачного морального видения является не новое общество, а новый индивид. Этот индивид не испытывает ностальгии по утраченному «золотому веку» и не надеется обрести в будущем «тысячелетнее царство». Но он обладает болезненно приобретенной и честной точкой зрения на мир и способен стоически воспринимать жизненные реальности.

Использована литература:

Рассел Бертран. История западной философии

Скирбекк Гуннар, Гилье Нилс История философии


Конспект лекции:

Место действия: Германия.

Время действия: 1837-1914г.г.

1. Германская Империя.

Понятия: Кайзеррейх.

После победы во Франко-Прусской войне 1870г. Бисмарк и Вильгельм I провозгласили создание немецкого национального государства – Германской Империи («Кайзеррейх»).

Империя объединялась личностью Императора – Кайзера. Герцоги и великие герцоги, а также имперские города подчинялись только Императору. Однако Император был наследственным монархом, а не выборным лицом.

Четыре королевства (католическая Бавария, Саксония и Вюртемберг – а также сама Пруссия) пользовались правами широкой автономии. Они королевства имели даже собственную армию, подконтрольную лично Императору. Права Баварии были особенно широкими.

К моменту образования Германской Империи в мире уже было создано несколько немецких колоний, в основном в Африке и на Тихом Океане. Однако свободных земель практически не оставалось, и любая война грозила обернуться конфликтом с европейскими соседями, которые вполне могли выступить коалицией.

Развитие существующих колоний и укрепление военной мощи было невозможно без создания достаточно сильного флота. Германская Империя превратилась в естественного противника Британской Империи. Главным принципом внешней политики для нее было избежание войны на два фронта. Однако после ухода Бисмарка Германия сама загнала себя в угол, поссорившись с Россией, Францией и Британской Империей одновременно.


2. Национально-освободительное движение.

Понятия: Шовинизм, Расизм.

Националистические (национально-освободительные) движения в Европе существовали уже несколько веков, а 19в. стал веком побеждающего национализма. Наиболее острыми национальными проблемами 19в. были:
  • Проблема освобождения славянских народов;
  • Проблема объединения народов Италии;
  • Проблема объединения народов Германии.

Различные по политическим целям националистов, эти проблемы имели общую природу (становление национального самосознания). Методы борьбы, использовавшиеся националистами, различны, но всех их объединяет силовой подход к решению проблемы.

Национализм не всегда был связан с идеей создания «чистого» национального государства. Однако по мере радикализации борьбы такие движения очень часто скатывались к террору по национальному признаку. Национализм 19в. выдвигал тезис о приоритете интересов своей нации. Все прочие интересы считались второстепенными, и их никто не учитывал.

Шовинизм – вера в собственное превосходство над окружающими и собственное «особое» предназначение. Термин может использоваться как в политике («богоизбранный народ»), так и в социологии («мужской шовинизм».

Этот тезис постепенно видоизменяется. Если в 19в. интересы нации были превыше всего просто потому, что это – «своя» нация, то со временем появляется новое обоснование: «своя» нация превыше остальных потому, что остальные нации неполноценны.

Идея о превосходстве более культурных наций над менее культурными исключительно древняя. Она была свойственна многим культурам прошлого («Срединная Империя» в древнейшем Китае). В XIXв. она связана с понятием «бремени белого человека». Однако тогда предполагалось, что более цивилизованная нация должна способствовать развитию своих колоний.

Совмещение империалистического шовинизма и национализма приводит к формированию идеологий, в которых превосходство нации над соседями уже не связывается с развитием цивилизации. Нации Европы существовали в окружении не менее развитых соседей, а потому превосходство можно было обосновать либо «историческим величием», либо расовыми идеями.

Расизм – учение о превосходстве одной расы над другой. Чаще всего было связано с разделением людей на «белых» и «черных», однако время от времени возникали и более сложные теории, пытавшиеся обосновать разделение рас по более сложными признаками.