Geum.ru

Хельсинкской Группы «Мониторинг прав человека»

Вид материалаДоклад
Пытки и другие жестокие, бесчеловечные или унижающие достоинство виды обращения и наказания со стороны правоохранительных органо
Отказ в проведении справедливого публичного судебного разбирательства, нарушение принципа независимости судов
Произвольное вмешательство в частную жизнь, семью, жилище, корреспонденцию
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7

Свобода от рабства, запрет на принудительный и подневольный труд


Пытки и другие жестокие, бесчеловечные или унижающие достоинство виды обращения и наказания со стороны правоохранительных органов, произвольные аресты, задержания

В СМИ опубликовано немало материалов по данной теме.

В Республике Дагестан произвол правоохранительных органов продолжается. Рядовые граждане, которые получают информацию лишь такую, которая тщательно обрабатывается созданными в каждой силовой структуре пресс-службами, не доверяют правоохранительным органам ни личную безопасность, ни право защищать себя от посягательства преступных элементов.

Правоохранительные органы в гонке за результатами применяют любые способы. Силовые структуры в республике применяют методы физического насилия над подозреваемыми.

Зачастую не обеспечивается реальное участие адвоката с самого начала следственных действий. Правоохранительными органами широко применяются мера пресечения в виде заключения под стражу и задержания до двух суток, при этом применяется физическое и психическое давление не только для получения признательных показаний, но и с целью отказа обвиняемых или подозреваемых от адвокатов.

«В Верховном суде Дагестана продолжается процесс по делу о взрыве на улице Пархоменко в Махачкале 4 сентября 1998 года.

Исмаил Исмаилов: Меня пытали в Волгограде, ломали пальцы, бросали в каменный мешок. Я оглох в результате на одно ухо...

На очередном заседании показания давал Виктор Мезенцев.

- Явка с повинной написана моей рукой, - подтвердил после оглашения протокола Мезенцев, - но на процессе по моему делу суд признал ее недопустимым доказательством, так как она была добыта с применением пыток. Есть протокол обыска моего дома от 28 сентября 1998 года. И, хотя ничего особенного там не нашли, меня заключили под стражу по постановлению Кировского РОВД Махачкалы, а через два дня появилась эта явка. Половина там - ложные сведения, которые мне подсказывали на предварительном следствии.

После этого был оглашен протокол допроса Мезенцева от 1 октября 1998 года.

- Этот протокол был получен при тех же обстоятельствах, что и явка с повинной, - заявил Мезенцев.

Так как свидетель намекал на незаконное происхождение документа, судья Бутта Увайсов удалил из зала присяжных и предложил Мезенцеву рассказать об этих обстоятельствах.

Свидетель повторил свой рассказ про обыск, произведенный 28 сентября в его доме, добавив, что при этом у него изъяли все документы, удостоверяющие личность. Утром следующего дня по этим документам ему оформили авиабилет и доставили в Махачкалу. Дальше его пытали в служебном помещении МВД республики: сажали на стул, на голову надевали пакет, а потом били в живот.
  • Я терял сознание через полторы-две минуты, - сказал свидетель. - Я думал, что меня от этого может избавить только смерть. Мне никогда не хотелось жить так, как тогда хотелось умереть. От меня ничего не добивались, просто хотели сломить личность. Явку с повинной я написал через час после пытки.

Кроме того, по словам Мезенцева, его содержание в СИЗО не соответствовало законодательным нормам. Как бывший офицер силовых структур он должен был все время находиться отдельно, тогда как в Дагестане его поместили в общую камеру, с обычными преступниками. Если бы они узнали о прошлой работе Мезенцева, это уже создало бы угрозу его жизни. По мнению свидетеля, это был еще один способ держать его в постоянном страхе.

По словам Мезенцева, во время следствия он ощущал на себе постоянное давление, все его показания были даны против воли. Сотрудники ФСБ и бойцы подразделения «Альфа» подсказывали ему формулировки. Вначале, когда он говорил о Муртузалиеве, ему отвечали, что подполковника милиции «не надо трогать». Позже оказалось, что «трогать» все-таки надо...

Сказать, кто именно пытал его, свидетель не смог - все силовики во время пыток были в камуфляжной форме и в масках.32

«В Верховном суде Дагестана продолжаются слушания по делу взрыва 9 мая в городе Каспийске. На скамье подсудимых находятся Мурад Абдуразаков и Абдулхалим Абдулкаримов. Первый, по версии следствия, изготовил взрывное устройство, а второй производил съемку взрыва. Помимо этих обвинений, оба подсудимых обвиняются в участии в НВФ, в незаконном хранении и ношении огнестрельного оружия и по другим статьям УК РФ.

Этот процесс можно назвать, пожалуй, одним из самых громких процессов. Подсудимые неоднократно заявляли о пытках, которым они подвергались во время следствия, написано большое количество заявлений и жалоб, которые были неоднократно освещены и в прессе.

Адвокаты и мать Ханали Умаханова заявляли, что он неоднократно подвергался пыткам во время допросов, в результате чего он находится уже длительное время на лечении в психиатрической клинике.

Мурад Абдуразаков зачитал заявление, в котором говорилось о том, что его показания в явке с повинной опровергаются его показаниями, данными в ходе судебных слушаний.

На что судья ответил, что противоречия в показаниях явки с повинной и показаниях на суде не дают возможности признать их недопустимыми, другое дело, если сторона защиты предоставит доказательства факта того, что Абдуразаков подвергался пыткам.

- Пытали, противогазом «долбили», - не выдержал Абдуразаков, а его адвокат Сергей Квасов добавил: - Какой милиционер захочет себя подвести под статью, признавшись в применении пыток, это же глупо!

…Из следственного изолятора мой подзащитный выводился лишь только потому, что начальник СИЗО не позволяет никого у себя пытать».33

К 22 годам строгого режима приговорил Верховный суд Дагестана жителя поселка Шамхал Гамала Рамаева, обвинявшегося в убийстве начальника Шамхальского поселкового отделения милиции Магомедшапи Шарипова

Гамалу Рамаеву было предъявлено обвинение в посягательстве на жизнь сотрудника правоохранительного органа, покушении на убийство, краже и незаконном приобретении, хранении и ношении оружия. В суде обвиняемый категорически отверг свою причастность к убийству милиционера, заявив, что явку с повинной написал под физическим давлением со стороны работников правоохранительных органов Дагестана. «Подсудимый заявил, что его неоднократно жестоко избивали во время следствия и вынудили оговорить себя, поскольку не могли найти истинного убийцу.

- Меня избивали работники милиции. А потом дали мне ручку и велели писать явку с повинной. Они рассказывали мне об убийстве, а я писал с их слов, - заявил подсудимый на допросе в суде».34

28 апреля перед зданием Республиканской прокуратуры собрались митингующие в количестве 100 человек.

В основном это были жители с. Кванада Цумадинского района. В руках у них были лозунги, один из которых гласил: «Не хотим возврата в 37-й год!».

Поводом для митинга послужило, что 17 марта в качестве подозреваемых в покушении на управляющего Пенсионным фондом РФ по РД Амучи Амутинова были арестованы братья Магомед и Газимагомед Гаирбековы. Со слов адвоката задержанных Рашида Джафарова, оперативные работники УФСБ РФ по РД вначале путём шантажа и угроз, затем и прямого физического насилия неоднократно пытались выбить у них необходимые показания. Один из братьев (Магомед), не выдержав «нечеловеческих пыток», 8 апреля вскрыл себе вены. Хотя судебно-медицинская экспертиза не проведена и поныне, факт физического насилия подтверждён актом, подписанным начальником СИЗО-1 и начальником медсанчасти. Второй брат 27 апреля вообще пропал из ИВС, и его дальнейшая судьба никому не известна. Основными требованиями собравшихся были: возбуждение уголовных дел против лиц, применяющих недозволенные методы ведения следствия, проведение судебно-медицинской экспертизы и заявление отвода всей следственной группе УФСБ, а также передача дел для дальнейшего расследования в Прокуратуру РД.

После безрезультатных переговоров с представителями прокуратуры люди переместились к зданию УФСБ по улице Дахадаева, которая и была перекрыта собравшимися до ночи.35

«Полторы сотни жителей Цумадинского района, в основном выходцы из с. Кванада, пикетировали вчера здание республиканской прокуратуры, а затем блокировали автомобильное движение по ул. Ярагского. Так они протестовали против незаконных методов ведения следствия со стороны сотрудников УФСБ в отношении их односельчан Магомеда и Газимагомеда Гаирбековых, подозреваемых в покушении на Амучи Амутинова, управляющего дагестанским отделением пенсионного форда России.

Братья Гаирбековы живут в селе «Вперед» Кизлярского района. «Освободите невинных людей из камер пыток!», «Грязнов, не пытай наших детей!», «Мы против возвращения 37-го года», «Яралиев, защити нас от палачей ФСБ!», - такие транспаранты развернули пикетчики перед окнами прокуратуры, пытаясь повлиять на судьбу своих родственников и односельчан.

Покушение на жизнь Амучи Амутинова, в котором подозревают братьев Гаирбековых, произошло 3 ноября прошлого года в Махачкале. Тогда на перекрестке улиц Ярагского и Богатырева на пути бронированного «Мерседеса» Амутинова взорвалась стоявшая на обочине дороги «Ока». В результате взрыва никто не пострадал. А 15 марта этого года в Махачкале на перекрестке улиц Ярагского и Коркмасова Гаирбековых задержали. Им было предъявлено обвинение по ст. 277 (покушение на жизнь государственного или общественного деятеля). Делом занялись следователи УФСБ.

«Магомеда пытали, хотели заставить признаться в преступлении, - сказал корреспонденту «НД» отец обвиняемых Гаирбек Гаирбеков. - Подсыпали психотропные средства, чтобы он потерял над собой контроль и подписал то, что нужно. Так кого угодно можно заставить признаться. Он не выдержал издевательств и перерезал себе вены».

«Если человека подозревают в совершении особо тяжкого преступления, его имеют право держать в следственном изоляторе месяц до предъявления обвинения, - сказал корреспонденту «НД» адвокат обвиняемых Рашид Джафаров. - Когда месяц подходил к концу, их начали пытать. Били в ночь на 9 апреля».

Адвокат считает, что следователи стали избивать подследственных потому, что не смогли собрать доказательства их вины. «Магомед не смог вынести пыток, обманул их, сказав, что согласен признать вину. Когда все вышли и остался только один следователь, Магомед попросил воды. Следователь вышел, и Магомед ножом для резки бумаги перерезал себе вены на левой руке».

Родственники задержанных показали корреспонденту «НД» заключение врачей о состоянии Магомеда: синяки в правом подреберье и на левой коленной чашечке, ссадина в области правой голени, 4 резаные раны длиной 3 сантиметра на левом предплечье. «Они не все написали, - утверждает адвокат Джафаров. - Во-первых, они даже не снимали повязку с руки, когда осматривали его. Там у него не только вены, даже жила перерезана. Если убрать повязку, видно, что жила торчит. А на пятках - следы ожогов, совершенно одинаковые, как будто туда приставляли электроды. Магомед говорит, что его пытали электрическим током. Все собранные мной материалы о пытках переданы в военную прокуратуру. Однако они до сих пор не возбудили дело в отношении работников ФСБ. А знаете, по какой причине? Они вызывают фээсбэшников для дачи показаний, а те не приходят. И поэтому, оказывается, они не могут возбудить дело». А позавчера, по словам адвоката, работники ФСБ увезли в неизвестном направлении Газимагомеда. «Они должны ставить меня как адвоката в известность о любых передвижениях моих подзащитных, но они этого не сделали», - сказал Джафаров. Митингующие требовали от прокуратуры разбирательства по фактам пыток и информации о местонахождении Газимагомеда Гаирбекова».36

«В прошлом номере мы сообщали о двух митингах, организованных жителями селения Кванада Цумадинского района у стен республиканской прокуратуры и УФСБ. Участники акций выражали недовольство по поводу незаконных методов ведения следствия в отношении их земляков, подозреваемых в покушении на главу дагестанского отделения Пенсионного фонда России Амучи Амутинова («Достучаться до небес», «НД» № 16/2005).

Родственники братьев Магомеда и Газимагомеда Гаирбековых и их адвокат заявляли, что одного из них в ходе следствия пытали, а второго вывезли из СИЗО в неизвестном направлении.

Редакция «НД» получила официальный комментарий управления ФСБ России по Дагестану. «Следственным отделом Управления возбуждено уголовное дело, в рамках которого с соблюдением процессуальных норм Г. Гаирбекову предъявлено обвинение в совершении преступления, предусмотренного ст. 277 УК РФ, - говорится в распространенном УФСБ сообщении. - В ходе следственных действий у Г. Гаирбекова обнаружена и изъята видеозапись опросов жителей Чеченской Республики с участием задержанного, лидеров НВФ Хаттаба, Ш. Басаева и других. По данному факту прокуратурой Ленинского района г. Грозного в отношении Г. Гаирбекова также возбуждено уголовное дело по признакам преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 208 и ч. 3 ст. 222 УК РФ. Для проведения следственных действий 27 апреля 2005 г. он в установленном законом порядке этапирован в ИВС-2 ГУМВД РФ по ЮФО г. Грозного. В связи с указанными событиями Управление ФСБ предупреждает жителей Дагестана, а также отдельных политических деятелей (либо лиц, мнящих себя ими) о недопустимости вовлечения граждан в незаконные акции, направленные на осложнение обстановки в республике. Инициаторам пикетирования указано на возможные правовые последствия их действий и необходимость решения конфликтных вопросов в законном порядке», - говорится в документе».37

В Махачкале после большого перерыва прошли очередные заседания выездной сессии Северо-Кавказского окружного военного суда по делу об убийстве подполковника ФСБ Саидмохмата Умарова.

Задержаны жители Чечни Магомед Адилханов, Ибрагим Батраев, Абдулла Салимгереев. Им было предъявлено обвинение в покушении на жизнь Умарова. Все они числились помощниками коменданта Шелковского отдела УФСБ Чечни и имели звания прапорщиков ФСБ.

«Содержащиеся в деле признательные показания, по словам подсудимых, были выбиты из них пытками и издевательствами со стороны оперативников хасавюртского отдела УФСБ.

В качестве свидетелей защиты были допрошены начальник отдела собственной безопасности чеченского УФСБ Сергей Воронов и непосредственный начальник подсудимых - глава Шелковского отдела ФСБ Борис Надеждин.

О том, что против обвиняемых используются недозволенные методы ведения следствия, полковник Надеждин узнал от одного из оперативников, который видел их в хасавюртовском отделе УФСБ: «Один из ребят, по его словам, был как отбивная котлета. К сожалению, я узнал об этом слишком поздно. Я хотел выехать в Хасавюрт, но мне не разрешили - посчитали заинтересованным лицом».

Тогда же был допрошен бывший начальник хасавюртовского отдела УФСБ Али Магомедов. Именно с его ведома, по словам подсудимых, их подвергали изощренным пыткам.

«Подсудимый Салимгереев утверждает, что его избивали в течение нескольких суток, издевались над ним, подвешивали на несколько часов...» - начал свой вопрос адвокат Арсанукаев.

Когда подсудимый Адилханов напомнил свидетелю о том, как задержанных пытали электрическим током, Али Магомедов возмутился в очередной раз: «Ты такие сказки не рассказывай!». Ответы свидетеля на все остальные напоминания подсудимых о том, что происходило на предварительном следствии, были довольно однообразны: «Ты о чем говоришь?.. Ты вообще соображаешь, о чем говоришь?».

Судебный процесс возобновился 20 апреля. Первым был допрошен начальник нефтекумского отдела УФСБ России по Ставропольскому краю Александр Шебалдасов.
  • Разговор с Салимгереевым получился скоротечным, встреча длилась минут пять. Он с трудом говорил. Лицо было опухшее, синее. Он сказал, что его бьют. Поднял рубашку и показал нам - мне и моему сотруднику Юрию Решетняку - гематомы на ребрах. Он говорил, что его обвиняют в убийстве сотрудника ФСБ, хотя он ни сном ни духом не знает ничего об этом преступлении. Сказал, что не выдержит и возьмет преступление на себя. Это говорил человек, которого сам Али Алиевич назвал кремнем.
  • После разговора с Салимгереевым меня завели в кабинет напротив. Там сидел человек, который на вопрос «Вы там были?» (имелось в виду: на месте преступления) ответил: «Были».

Подсудимый Адилханов пояснил, что в кабинете был он: Мне сказали: «Мы сейчас приведем человека и спросим у тебя, вы ли убили. Ты скажешь, что это были вы. Понял?». Когда меня ввели в кабинет, я на вопрос ответил так, как от меня требовали.

- По характеру ссадин, которые вы видели на лице и теле
Салимгереева, можете сказать: били его или нет? - обратился председательствующий на процессе Николай Гулько с вопросом к свидетелю Шебалдасову.

- По-моему, били.

Аналогичные показания дал суду и другой свидетель – старший оперуполномоченный нефтекумского отдела УФСБ Юрий Решетняк.

После этого адвокат Арсанукаев обратился к жене подсудимого Адилханова – Зареме: Подтверждаете ли вы слова начальника хасавюртовского отдела Али Магомедова о том, что избиений подследственных не было, и повреждения были получены ими в ходе задержания?

- Я абсолютно не согласна с его словами, - ответила свидетельница. - Я была с этими ребятами в машине, когда их задерживали. Их избивали и во
дворе горотдела, и в кабинетах. И меня тоже били прикладами
автоматов по спине. Я запомнила расположение всех кабинетов горотдела.

- А с тем, что сообщили сотрудники УФСБ Ставропольского края, вы согласны?

- Полностью согласна.

Затем участники процесса просмотрели видеокассету с записью проверки показаний подсудимого Батраева на месте преступления.

- На просмотренной нами пленке видно, что у вас на лице следы побоев, синяки. Когда и откуда они появились? - попросил объяснить адвокат Арсанукаев.

- Нас не просто били. Нас пытали...

… Следующий свидетель - следователь Тагир Сутаев - сказал, указывая на подсудимых: Они проходили у меня по уголовному делу об убийстве Умарова. Сначала дали признательные показания, а потом отказались от них, мотивируя это тем, что их якобы избивали.

- Подсудимые и здесь, в суде, утверждают, что во время следствия их били каждый божий день. Как вы прокомментируете эти их утверждения? - продолжил допрос прокурор.

- На них были следы побоев, но получены они были во время задержания. У Батраева, к примеру, был синяк под глазом. Их приводили, я допрашивал. Потом уводили и закрывали. При мне никто медиков к ним не вызывал.

- Батраев, - обратился Арсанукаев к своему подзащитному, - показания свидетеля правдивы, по-вашему?

- Нет. Он мне на допросе так странно говорил: «Тебе под ногти иголки втыкали когда-нибудь?».

- Ответь мне как мужчина: когда ты меня допрашивал, у меня был в руках пакет? - взволнованно обратился к Сутаеву подсудимый Салимгереев.

- Не было.
  • Как «не было»! Я говорить не мог. Все время с пакетом ходил, потому что постоянно вырывал из-за побоев.

Свидетельства подсудимых о примененных к ним пытках произвели впечатление даже на видавших виды адвокатов.38

О применяемых сотрудниками ФСБ незаконных действиях и пытках свидетельствуют материалы судебного расследования, опубликованные в СМИ.

«В Верховном суде продолжается слушание дела о покушениях на управляющего дагестанским отделением Пенсионного фонда Амучи Амутинова.

Первым был допрошен Газимагомед Гаирбеков. Он заявил, что не признает себя виновным ни по одному из предъявленных ему обвинений.

- Во время моего пребывания в ИВС ко мне неоднократно приходили работники ФСБ и угрожали, что они заставят нас с братом признаться в покушениях. Эти наши встречи проходили, естественно, без адвоката. 8 апреля нас с братом заставили побриться и предъявили кому-то на опознание в здании УФСБ. На следующий день я увидел своего брата всего в синяках, с перевязанной рукой, с опухшим - видимо, сломанным - носом. Я его начал расспрашивать. Он сказал, что накануне его допоздна держали в здании УФСБ и в присутствии следователя Марата Саидова и представителя следственного отдела Сергея Цветкова люди в масках избивали его, пытали электрическим током, требовали, чтобы он признался в покушениях на Амутинова.

Чтобы остановить пытки, он перерезал себе вены, когда его истязатели отвлеклись. Его отказывались принять в таком состоянии в следственный изолятор Махачкалы, куда нас переправили 9 апреля. Потом его все же приняли, но составили акт о состоянии его здоровья.

27 апреля меня вывезли на границу Чечни и Дагестана и передали вооруженным чеченцам. Меня поместили в ОРБ-2 (оперативно-розыскное бюро - «НД») в Грозном, в какую-то камеру в полуподвальном помещении. Это была даже не камера в привычном представлении, а какая-то яма, зиндан. Поздно ночью того же дня меня в наручниках и с повязкой на глазах отвели в какой-то зал. Надев мне на голову противогаз, не задавая вопросов, люди, которых я не мог видеть, до рассвета избивали меня и пытали электрическим током, приговаривая при этом, что заставят меня признаться, что у них любой признается. Со мной разговаривал человек, представившийся полковником ФСБ, по-видимому, чеченец. Он обвинял меня в связях с Хаттабом и Шамилем Басаевым, угрожал, что меня заставят признаться, что я был финансистом боевиков. Уходя, он сказал мне: «Мы с тобой будем жить от пытки до пытки...».

Практически каждый день, пока я находился в ОРБ-2, сопровождался чудовищными экспериментами на мне.

6 мая ко мне приехали работники дагестанского управления ФСБ, которые «навещали» меня в махачкалинском ИВС. «Нам вес равно, кто это сделал, - ты или твой брат, - мы доведем дело до конца, - сказали они, и добавили, намекая на возможные пытки: - Все, что ты видел в эти десять дней в Чечне, покажется тебе детской игрой...».

12 мая меня вернули в Дагестан. Я находился в СИЗО-1, и за все время меня никто не допросил. Совершив необходимые формальности для продления срока моего содержания под стражей еще на месяц, меня тем же способом отправили обратно в Чечню. И вновь я оказался в одной из камер ОРБ-2. На следующий день пытки возобновились, но уже в более изощренной форме. Я несколько раз терял сознание. После этого я был не в состоянии самостоятельно передвигаться. На второй день пыток они изложили свои требования. Речь не шла о даче показаний. Я должен был подписать уже готовые протоколы допросов, составленные ими. Любой человек, побывавший в ОРБ-2, скажет вам, что это самый изощренный пыточный лагерь на постсоветском пространстве. Мне сказали, что туда же доставили моего брата Магомеда и что нас обоих будут пытать, пока не добьются своей цели.

В качестве примера они назвали имя Руслана Сайпутдинова, который пропал без вести и не найден до сих пор. И сказали, что мы с братом повторим его судьбу, если будем упорствовать. Я слышал, как пытали моего брата.

«У нас и трупы говорят и подписывают то, что нужно», - сказал пожилой «адвокат». Люди в масках пригрозили мне, что замучат меня, если я еще раз заикнусь об отказе подписывать протоколы. Я вынужден был поставить подписи.

2 июня меня переправили в грозненский СИЗО. Я рассказал осматривавшему меня врачу о пытках. Увидев мое состояние, врач начала что-то кричать на чеченском. Потом составила акт об осмотре и отказалась принять меня в СИЗО. Меня отправили обратно в ОРБ-2 и ночью пытали за то, что я сказал в СИЗО, что меня пытали. Пытали электрическим током, а тот самый полковник ФСБ посмеивался: мол, от пыток электричеством на теле не остается следов.

9 августа мне вынесли приговор в одном из судов Чеченской Республики. Меня осудили по статьям 208 и 222 (участие в НВФ и незаконное ношение оружия - «НД»), а на следующий день этапировали в махачкалинский СИЗО. Уже здесь у меня появилась возможность в присутствии адвоката Джафарова дать показания о пытках, которые применялись ко мне. Эти мои показания есть в деле.

… Меня держали между жизнью и смертью, чуть что - заводили в соседний кабинет - и били!

… От меня хотели добиться явки с повинной. Они требовали: «Скажи, что это ты взял «Оку». А когда я сказал, что ничего по этому поводу сказать не могу, перешли к угрозам: «Или ты выйдешь отсюда калекой, или отсидишь и выйдешь, как мужчина».

… Тогда его адвокат перевел разговор на пытки, которым Гаирбекова подвергали в милиции, напомнив, что два раза его подзащитный вскрывал себе вены.

- По этому поводу был составлен материал, - сказал Магомед Гаирбеков. - Меня в присутствии прокурора и следователя осмотрел судмедэксперт. Было возбуждено уголовное дело, но я не знаю, чем все закончилось. Руку мне до сих пор не прооперировали - врачи отказались делать операцию в условиях СИЗО. Кусок сухожилия, который торчал из раны, я сам отрезал лезвием.

… - Незаконные действия ФСБ в отношении вас были зафиксированы 8 апреля 2005 года, - сказал гособвинитель Мухтар Шапиев. - А до или после этого были подобные случаи?

- Неоднократно, и до, и после, - ответил Гаирбеков. - Возили в Хасавюрт, угрожали вывезти в Чечню. Доставали автоматы, грозились, что расстреляют. Один раз надели на меня неисправные наручники и так и вернули меня в них в СИЗО, с распухшими руками. Сказали: пусть ему снимут наручники «болгаркой». Вывозили из СИЗО в 11 часов вечера. Без адвоката. Я вынужден был перерезать себе вены. Когда меня расковали, чтобы я подписал протокол, и вышли ненадолго из комнаты, я сделал это. Работники ФСБ говорили мне, что никто им ничего не сделает, куда бы я ни жаловался. Сначала требование о возбуждении уголовного дела отклонили, но адвокат обжаловал это решение, и в итоге дело дошло до суда.

Суд перешел к допросу Омара Алилова.

… - 23 июля меня вывезли в здание УФСБ, на голову надели целлофановый мешок, завели руки за спину и надели наручники. Я не мог ничего видеть, в это время в кабинет зашли люди и спросили: «Ты будешь говорить или тебя вывезти в Чечню?» Я сказал, что мне нечего говорить, а они ответили: «Наше дело предупредить». Меня спустили на лифте в подвал, потом подняли по лестнице и передали каким-то работникам. Затолкали в «Газель» и повезли неизвестно куда. Везли два-три часа, потом вывели, поставили на колени и стали угрожать. Говорили, что, если я дам показания, меня отправят назад, что у них есть постановление о моем освобождении, что в суде меня оправдают. Говорили, что у них есть документы, что они не имеют ко мне никакого отношения, что я - «похищенный человек». Я спросил, что надо подписать. Они ответили: «Скажи, что Газиев дал тебе деньги, а ты нанял Газимагомеда Гаирбекова для покушения на Амутинова». Я спросил: «Как я могу дать такие показания, если я не знаю этих людей?» Мне сказали: «Твоя судьба в твоих руках».

Потом они ушли, оставив меня каким-то людям, и посоветовали им «подогреть меня на фугасе». К моим рукам привязали провода, и я подумал, что они на самом деле хотят меня взорвать, но по проводам пустили ток. Сначала пускали ток через руки, потом через ноги, а потом связали руки и ноги вместе и продолжили пытать. Периодически они останавливались и говорили, что, если я передумал, еще не поздно вернуть тех, кто меня привез. Я неоднократно терял сознание, меня обливали водой и приводили в чувство. Потом надели противогаз и остановили дыхание, выдавливали глаза. Один из них спросил: «А если мы сейчас приведем твоего младшего сына и убьем его на твоих глазах?». Угрожали, что инсценируют попытку к бегству и убьют меня. Я сказал, что пусть лучше убьют, и они ответили, что легкой смерти мне не обещают и так легко меня не отпустят. Продолжалось это 6 или 7 часов. Мне сказали, что повезут меня в Гудермес, снова затолкали в машину и везли куда-то два или три часа, но привезли в УФСБ в Махачкале. По дороге опять предлагали дать показания: «Зачем тебе упираться? Мы поможем тебе выйти, тебе дадут условный срок...». Когда с головы сняли пакет, бригадир ФСБ спросил у меня: «Где ты был, Омар, что с тобой случилось? Приведи себя в порядок ». Меня отвели в душевую, приковали за одну руку к трубе и велели помыться. Я просил совсем убрать наручники, потому что не мог даже поднять руки. Помылся, постирал одежду и надел ее мокрой. Вечером меня привезли в СИЗО. Меня не хотели принимать, видя мое состояние, но я сказал, что у меня все нормально и претензий нет. В камере, где я сидел, меня не узнали. Работники СИЗО, которым не нужны были неприятности, вызвали врача, и он сделал записи в моей карточке. Назначили собственное расследование и допросили меня, куда меня вывозили. На следующий день — в воскресенье — я не мог подняться. В понедельник меня снова повезли в УФСБ, там надели наручники, завернули футболку на голову и оставили стоять на весь день. Так вывозили постоянно. 30 июля меня отвезли в Советский районный суд, где решался вопрос о продлении срока содержания под стражей. Адвокат увидел, в каком я состоянии, вызвал врача. 8 августа Верховный суд изменил мне меру пресечения на подписку о невыезде, и 9-го меня выпустили из СИЗО. За это время я похудел на 30 килограммов, состояние было очень плохое, я лежал в больнице.

… Тогда суд перешел к допросу последнего подсудимого — Асхабали Газимагомедова, двоюродного брата подсудимых Гаирбековых.

13 мая его арестовали: вошли вооруженные люди в масках, надели на него маску и наручники, вывели во двор, посадили в «Газель» и увезли в УФСБ. Вместе с ним забрали и его старшего брата Шамиля. Асхабали Газимагомедова продержали там целый день, маску и наручники сняли только под вечер, потом пришел следователь Марат Саидов.

- Я спросил, в чем меня обвиняют. Он ответил: «Сейчас посмотрим, в чем тебя обвинить». Потом меня предъявили кому-то на опознание. Следователь сказал, что Шамиля уже отпустили, отпустят и меня, если меня никто не узнает.

Газимагомедов предположил, что его задержали из-за митинга у здания УФСБ, прошедшего в конце апреля. Тогда он сказал в камеру тележурналиста, что все теракты в Дагестане совершают именно «фээсбэшники». И заметил, что спустя некоторое время эту камеру у журналиста отобрали. Он поделился своими соображениями со следователем, и следователь заметил: «А тебе надо было это говорить?».39

Это дело завершилось оправданием подсудимых.

«Приговор судьи основывался на таких фактах:

- В ходе допросов и опознаний следователями были допущены глубочайшие нарушения УПК как на предварительном следствии, так и в дальнейшем расследовании данного уголовного дела.

Судья также учел факт того, что к подсудимым применялись недозволенные методы ведения следствия в виде применения пыток. Эти показания были закреплены рапортом начальника медчасти Махачкалинского СИЗО № 1, а так же заключение судмедэксперта того же учреждения.

Судья признал доказательства стороны обвинения сомнительными и неподкрепленными фактами. В итоге Мавлетгерей Атаев оправдал подсудимых по всем предъявленным им статьям УК РФ».40

Нередки случаи произвольных задержаний, арестов с последующим предъявлением задержанным обвинений в терроризме.

«В Махачкале сотрудниками МВД Дагестана задержан 32-летний местный житель Сергей Пигорев.

У него в руках находился черный полиэтиленовый пакет с готовым самодельным взрывным устройством». Эта оперативная информация МВД буквально в течение нескольких часов разлетелась по всем СМИ: крупная спецоперация - задержанный Пигорев - "правая рука" самого неуловимого Макашарипова.

По словам адвоката задержанного Сахиля Гусейнова, который знал Пигорева еще до ареста, история с миной - чистая подстава.

«С момента, как он - русский - принял ислам, и началось его преследование. Под любым предлогом обыскивали квартиру, где мой подзащитный проживает с отчимом, матерью и сестрой. Заставляли заходить к участковому и отмечаться каждый вечер, хотели заставить принести его домашнюю библиотечку в милицию. Это все целенаправленная работа оперативников Кировского района по имени Арсен и Нурик, а также оперативников Хакимова И. А., Абдуллаева Г. А., Маджидова Д., которые якобы и задержали Пигорева с бомбой. Ранее его уже преследовали по национальному и религиозному признакам (год как он принял ислам), так как не могут найти тех, кто совершает взрывы в Махачкале, и зная, что за моим подзащитным никого нет».

… Сергей стал подниматься наверх по улице, по направлению к своему дому. Не прошло и двух минут, как возле него остановилась другая автомашина, из которой выбежали несколько человек, положили Сергея лицом на землю и сообщили, что являются сотрудниками милиции. Они стали спрашивать о том, что находится в пакете. Сергей ответил, что не знает о каком пакете идет речь. В пакете, который был найден по Левина, были обнаружены мина и взрывчатка.

Сахиль Гусейнов: Я был сильно удивлен, когда увидел, как приехал мой подзащитный, которого назвали террористом. Он был без сопровождения, конвоя, без наручников, приехал на такси со следователем, в руках держа какой-то пакет, и жевал булку. Неужели это матерый террорист, чуть ли не правая рука Макашарипова?! Просто все знают, что он невиновен и не представляет никакой опасности!

Мать Сергея: Когда он принял ислам, я сразу известила об этом участкового, потому как обо всем этом много нехорошего говорят по ТВ, вот с этого и начались наши проблемы.

По ее словам, после задержания в квартире сразу провели обыск, в тот момент дома была дочь и больной слепой ее муж. Сотрудники отправили ее дочь Марию открывать дверь вызванным ими же самими понятым, и когда она вернулась с ними, сотрудники начали трясти книги. Из одной книги вывалился какой-то листок. Понятые даже отказались подписывать протокол. Больше нигде обыск они не проводили.

Имам мечети подтвердил, что Пигорев регулярно посещал мечеть, и характеризовал Сергея как немного странноватого, но безобидного человека:
  • Он мне говорил, что его постоянно преследует милиция, потому что он русский и принял ислам, даже просил, чтобы я ему помог разобраться в ситуации. Он захотел принять ислам, мы не имеем права ему отказывать в этом. Да, он немного странноватый, но он не опасный для общества человек, я уверен».41

Побоям подвергаются люди, даже пришедшие на прием к милицейским руководителям МВД. «10.12.2002 года я и мой отец Курбанов Вилимет Курбанович пришли на прием к начальнику УБОП МВД РД А. Кулиеву по поводу неправомерных действий зам. начальника 3-го отдела А. Курбаналиева и зам. начальника УБОП М. Мирзаева. Нас пропустили в здание УБОП, мы прошли в приемную и сидели там, ожидая окончания совещания у Кулиева. Отец мой вошел в кабинет начальника, а я оставался в приемной, когда оттуда вышел М. Мирзаев. Увидев меня, он грубо спросил, по какому вопросу я сюда пришел?! Я спокойно ответил, что пришел жаловаться А. Кулиеву на его и А. Курбаналиева неправомерные действия. Он рассвирепел и стал меня оскорблять нецензурной бранью, после чего дал команду работникам, находившимся в приемной, избить меня и вышвырнуть из здания. Те избили меня и выкинули во двор. В это время я услышал продолжение команды М. Мирзаева, что «вы так мало наваляли п...лей, затащите его в спортзал и отрихтуйте как следует, чтобы он понял до конца своих дней, куда он пришел». Как это ни удивительно, уважаемые читатели, но команда эта была тотчас исполнена, что подтверждается актом медицинского освидетельствования М. Курбанова. Судя по этому акту, рихтовали его не за страх, а за совесть… Но в описании Мамеда картина рихтования превосходит все наши представления. «... на меня налетели не менее 15 человек, я могу опознать многих, затащили в здание и избили до потери памяти». Исполнив привычное дело, правоохранители отдыхали. Мамед между тем очнулся и, улучив момент, рванулся внутрь «святая святых», как сам он говорит, «за помощью к отцу и А. Кулиеву». Но добежать до спасительных объятий Кулиева Мамед не успел. «Когда я почти добежал до приемной, - сообщает он в заявлении, - они меня догнали, повалили на пол и стали избивать уже прямо в приемной, при этом разорвали на мне всю одежду». Потенциальный спаситель Мамеда вскрикнул и «дал команду прекратить бесчинства в его приемной. Затем он стал убеждать всех присутствующих, в том числе штатных «рихтовщиков» от МВД и их начальников, говоря: давайте, мол, мирно закроем этот вопрос, мол, Мамеду и его отцу лучше написать заявление об отсутствии у них претензий к работникам МВД». И те были вынуждены написать такую бумагу. Так закончился поход отца и сына Курбановых в святая святых МВД.

Предусмотрительно получив акт медицинского освидетельствования, Мамед написал заявление о возбуждении уголовного дела в отношении избивших его («до потери памяти») сотрудников УБОП МВД РД. Как и обещал, он опознал нескольких из них и в отношении них начались следственные действия по факту превышения должностных полномочий по признакам преступления, предусмотренного ст. 286, ч. 3, УК РФ. Обвинение было предъявлено двум оперуполномоченным ОМНС - К. Мугидинову и Д. Нурулаеву. 29.08.2003 года предварительное следствие по этому делу было приостановлено по основаниям ст. 208, ч. 1, УПК РФ - «в связи с неустановлением лиц, подлежащих привлечения в качестве обвиняемого». «Дело тянется уже 4 года, – сетует Мамед. За это время поменялось 6 следователей».42

Подсудимые, проходившие по делу о взрыве в г. Каспийске, по их показаниям и свидетельству родственников и адвокатов, подвергались пыткам.

«27 июня в Верховном суде Дагестана возобновилось слушание по делу Ханали Умаханова, обвиняемого в организации теракта в Каспийске 9 мая 2002 года.

В этот день в суде выступали свидетели обвинения, и первой стала мать обвиняемого Патимат Умаханова. - Я хочу объяснить, как я дала показания на предварительном следствии, - сразу сказала она. - Моя подпись была получена только один раз. Меня вызвали для допроса в 6-й отдел, и там я сказала, что по конституции имею право не давать показания ни против моего сына, ни за. Я подписалась под этим же, - она указала на листок, где расписалась в том, что ей разъяснены судом права и обязанности свидетеля. - Вот и все. Видимо, после этого они что-то дописали... Теперь я понимаю, как там получают показания! … Ваш сын приезжал домой с ранениями? – спросила адвокат Умаханова Загидат Насухова.

Нет, - ответила Патимат Умаханова, - он был здоровый молодой парень...

Здесь она достала из пакета крупные фотографии Ханали Умаханова, сделанные до и после задержания. На одном из снимков подсудимый был с обритой головой, на которой выделялся большой шрам.

    - Вот такой он был раньше, сказала свидетельница, показывая фото присяжным, -
    такой - после... Судья Магомедгаджи Юсупов потребовал, чтобы она убрала фотографии. Почему моему сыну нанесли такое ранение? - спросила свидетельница. - Пусть сторона обвинения ответит!

Судья потребовал, чтобы она вышла из зала суда, но женщина не сдавалась:

- Если мне не дают говорить то, что я знаю, то зачем меня сюда вызвали?

- Ваш сын до ареста страдал психическими заболеваниями? - спросил адвокат Магомед Муртузалиев. - Нет, - ответила Патимат Умаханова. - А во время предварительного следствия его состояние ухудшилось. Его допрашивали в Кировском РОВД, избивали мешком на голове. Меня тоже избивали, потому что я просила это прекратить. После этого мой сын сошел с ума, перестал меня узнавать...

- Вы не должны принимать во внимание эти сведения, - обратился судья к присяжным заседателям. - Доказательств тому, что она говорит, нет. Вы должны руководствоваться только доказательствами по данному делу...

- Но есть другие люди, которые это видели, - запротестовала мать подсудимого. - Они тоже могут рассказать об этом. Если мне нельзя говорить то, что я хочу, то дайте мне инструкцию, и я буду читать по бумажке!

Здесь Магомедгаджи Юсупов удалил Патимат Умаханову из зала суда.

Несколько свидетелей, выступивших после нее, не смогли дать каких-либо сведений относительно участия Ханали Умаханова в организации теракта - все они знали только Джамала Турулаева, непосредственного исполнителя теракта по версии обвинения»43.

Большой резонанс в СМИ республики вызвало дело братьев Гаирбековых, обвиненных в покушении на главу Пенсионного фонда Дагестана. Их пытали во время следствия, одного из братьев вывозили на допросы с пристрастием в Чечню.

«Прошлая неделя была ознаменована для столицы Дагестана митингом необычайного размаха.

Жители Цумадинского района (в основном из с. Кванада) в первой половине дня собрались на ул. Ярагского напротив республиканской прокуратуры и перекрыли движение автотранспорта. В руках у них были лозунги: «Грязнов, не пытай наших детей!», «Освободите невинных людей из камер пыток!» - речь шла о братьях Гаирбековых, задержанных 15 марта по подозрению в покушении на главу Пенсионного фонда Амучи Амутинова.44

- У одного из них маленькие дети, а другой два года назад женился, - рассказывает, не сдерживая слез, мать братьев. - Ну какие они террористы?».

Далее она начинает что-то говорить об ужасных фотоснимках, которые ей не показали, чтобы она не плакала: там ее сын с перевязанной рукой (пытался перерезать вены, не выдержав пыток), с синяками. Позже корреспонденту «МК в Дагестане» удалось узнать, что на фотографиях запечатлено далеко не все: так, на ней не видны одинаковые ожоги на пятках Магомеда Гаирбекова - очевидно, его пытали электрическим током. Отец заключенного также рассказал о том, что его сыну подсыпают в питье психотропные средства, от которых он становится "как пьяный". Очевидно, все это делается с целью получения от заключенных признания в виду недостатка прямых улик против братьев Гаирбековых. Ведь говорят, что обыски в домах родственников заключенных не дали почти никаких результатов.

Большую тревогу вызвала у цумадинцев судьба Газимагомеда Гаирбекова – о его местонахождении почти ничего не было известно. Прошел слух о том, что цумадинца увезли в Чечню, в Ханкалу.

- Туда всегда увозят тех, кого хотят безнаказанно убить, - мрачно поделился своими страхами с корреспондентом "МК" в Дагестане" один из родственников Гаирбековых.

Позже этот слух почти подтвердился - Газимагомед обнаружился в Грозном. Живой.

…Власть имущие обещали цумадинцам все сделать, как те требуют: расследовать дело по закону и вернуть Газимагомеда Гаирбекова из Чечни. Материалы о пытках, которым подвергался Магомед Гаирбеков, переданы в военную прокуратуру. Однако там уголовное дело возбуждать отказались на том основании, что сотрудники ФСБ все равно на допрос не придут. А стало быть, что зря и время терять...».45

Избиениям подвергались и обвиняемые в организации взрыва жилого дома в г. Буйнакске.

«Во вторник в Верховном суде Дагестана прошло очередное заседание на процессе по делу Магомеда Салихова, который обвиняется в организации взрыва жилого дома в Буйнакске в сентябре 1999 года. Суд допросил в качестве свидетелей двух уже осужденных фигурантов этого дела - Абдулкадыра Абдулкадырова и Магомеда Магомедова.

- Тебя били перед допросами? - спросил Салихов /Абдлкадырова/. Председательствующий снял этот вопрос, а гособвинитель Мурад Алиев обратился к подсудимому:

- А что из этого, Салихов? Даже если его били, это его личное дело.

Магомед Магомедов, допрошенный следующим, заявил:

«В буйнакской милиции мне обещали, что они посадят меня в любом случае. И сдержали свое обещание!» И рассказал об избиениях, которым подвергали обвиняемых перед первым процессом».46

Не раз обращалась дагестанская пресса к делу Ханали Умаханова, обвинявшегося в причастности к взрыву в Каспийске и доведенного пытками до умопомешательства.

«Суд присяжных заседателей Верховного суда Дагестана 20 октября вынес оправдательный приговор по одному из самых громких судебных процессов (теракт в Каспийске 9 мая 2002 г.) Ханали Умаханову, обвинявшемуся в причастности к совершению данного теракта.

…В ходе следствия в 2003 году Умаханов был подвергнут принудительному лечению. При этом его родственники заявляли, что Ханали подвергали пыткам, в результате чего он и потерял рассудок - диагноз «приобретённая деменция».

Адвокат подсудимого Гасан Гасанов рассказал нам: «… На данный момент Ханали находится в невменяемом состоянии».

Таким образом, теракт в Каспийске остаётся пока не раскрытым. И все подозреваемые, представленные прокуратурой РД в качестве виновных, никакого отношения к теракту не имеют».47

Правоохранительными органами Дагестана 15 ноября 2005 года задержан председатель общественной организации «Ромашка» Осман Болиев. Ему предъявлено обвинение в хранении оружия и участии в незаконных вооружённых формированиях.

«Болиева задержали сотрудники ГБДД, кода он собирался выезжать на машине из своего дома в Хасавюрте. А потом почему-то он был передан сотрудникам ОМОНа. И уже при досмотре его автомобиля блюстители правопорядка «совершенно случайно» обнаружили в салоне гранату.

Как передаёт радио «Свобода», общественная организация «Ромашка» - инициатор судебного процесса по делу о похищении 19 октября 2004 года сотрудниками Хасавюртовского ГОВД жителя города Хасавюрт Яралы Исраилова.

18 апреля 2005 года на обучающем семинаре по судебной защите в Назрани Болиевым совместно с комиссаром международной комиссии юристов, юридическим экспертом Центра содействия международной защите Кариной Москаленко была составлена жалоба и направлена в Европейский суд по делу Исраилова - и Европейским судом эта жалоба признана приоритетной.

Как пояснил адвокат Болиева Ахмад Умаев, «Осман Болиев задержан и находится в СИЗО города Хасавюрт. Фант обнаружения у него гранаты вызывает у нас много вопросов».

Это не первый случай задержания правозащитников в Дагестане. 13 октября 2005 года в селении Ново-Саситли Хасавюртовского района был задержан сопредседатель правозащитной организации «Гражданская альтернатива» 70-летний Абдурахим Магомедов. Он являлся одним из инициаторов огласки информации о трагической судьбе похищенных из его села людей, среди которых был и его родной брат.

Как сообщает Региональное общественное движение «Чеченский комитет национального спасения», Болиевым был предан огласке случай убийства сотрудниками силовых структур шестилетней чеченской девочки, которую убили прямо в постели летом 2005 года в Хасавюрте во время проведения спецоперации по задержанию подозреваемых в совершении преступлений.

По мнению общественного движения, оба этих случая и стали причиной преследования Болиева и заставили пойти хасавюртовские силовые структуры на провокацию в отношении него».48

«Рассмотрение уголовного дела в отношении правозащитника Османа Болиева назначено на понедельник, 20 февраля.

Болиев подозревается в незаконном приобретении, хранении и ношении оружия. Напомним, назначавшийся на 30 января этого года суд над руководителем хасавюртовской правозащитной организации "Ромашка" Османом Болиевым не состоялся в связи с уходом в отставку судьи. Первое заседание суда по делу Османа Болиева состоялось 13 января.

13 февраля Осман Болиев был освобожден из-под стражи. Суд рассмотрел ходатайство защиты и, по словам адвоката, принял решение об изменении подсудимому меры пресечения на подписку о невыезде.

Как считает московский адвокат Сергей Бровченко, под стражей Осман Болиев содержался незаконно. "Протокол задержания не подписан даже лицом, которое его задерживало и установило, что в его карманах находятся боеприпасы. Понятые находились вообще в другой комнате и не видели их изъятия. Я опрашивал понятых, они будут давать в суде показания в пользу обвиняемого. Показаний он фактически не давал в ходе следствия. Только один раз и ни о чем", - говорит защитник.

По словам адвоката, Осман Болиев был задержан 15 ноября 2005 года сотрудниками ГИБДД под предлогом проверки информации о его автомобиле, похожем, по словам сотрудников дорожной инспекции, на числящуюся в угоне машину. Однако по пути в отделение милиции Хасавюрта автомашину Болиева остановили бойцы ОМОНа. При этом сотрудники ГИБДД передали Болиева омоновцам и уехали. Омоновцы доставили Болиева в райотдел внутренних дел Хасавюрта. В милиции правозащитника обыскали и обнаружили у него гранату в разобранном виде. Сначала Болиева также пытались обвинить в участии в незаконном вооруженном формировании. Общественная организация "Ромашка", которую возглавляет Болиев, является инициатором судебного процесса по делу о похищении 19 октября 2004 года сотрудниками Хасавюртовского ГОВД жителя города Хасавюрт Яралы Исраилова. При его участии была составлена и направлена жалоба в Европейский суд по делу Исраилова, и Европейским судом эта жалоба признана приоритетной».49

В Верховном суде Дагестана подходит к завершению процесс по делу о двух покушениях на зампреда правительства Дагестана, управляющего отделением Пенсионного фонда Амучи Амутинова.

«Братья Гаирбековы обвиняются в непосредственном исполнении двух покушений на Амутинова. Асхабали Газимагомедов - в пособничестве террористам. Организатором же терактов следствие называет Омара Алилова, начальника отдела рабочего снабжения Махачкалинского отделения Северо-Кавказской железной дороги.

7 февраля с последним словом выступил Газимагомед Гаирбеков.

Гаирбеков напомнил о том, как в конце апреля 2005 года его вывезли в Грозный и бросили в камеру ОРБ-2 (Оперативно-розыскное бюро).

- С того дня начались планомерные пытки с целью получения нужных следствию показаний. Мне надевали на голову противогаз, постоянно избивали и пытали током. Так и возникали мои подписи на протоколах допросов. Понять меня сможет лишь тот, кто прошел эти пытки. Если бы к каждому применялись эти зверские методы ведения следствия, то, в мире не оставалось бы нераскрытых преступлений.

Приговор суда ожидается 9 февраля».50


Отказ в проведении справедливого публичного судебного разбирательства, нарушение принципа независимости судов


Примеры вскрытых грубых судебных ошибок


Отказ в получении гарантированной внесудебной защиты

«Они хотят забрать наши земли, - ответил один из митингующих на вопрос корреспондента «МК» в Дагестане». Это было во вторник на центральной площади Махачкалы.

Жители селения Коркмаскала Кумторкалинского района в общем ничего незаконного не требуют. По крайней мере, так посчитали представители Арбитражного суда РД, Верховного суда Дагестана и Северо-Кавказского арбитражного суда. Во всех этих судах было вынесено решение в пользу коркмаскалинцев.

Тем не менее, власти по каким-то, возможно, крайне важным причинам решение суда выполнять не спешат.

Когда-то в далекие годы всеобщей коллективизации в Коркмаскале был создан колхоз, в который вошли земли и имущество жителей селения. Теперь землю этого колхоза власти республики хотят передать в пользование предприятию "Дагвино".51


Произвольное вмешательство в частную жизнь, семью, жилище, корреспонденцию