1. Посвященная Богу жизнь, глубоко укорененная в примерах и поучениях Иисуса Христа, является даром Бога Отца Его Церкви посредством Святого Духа
| Вид материала | Документы |
- План проведения Подготовка: Синий пакет для мусора, его содержание: на картоне большими, 146.82kb.
- Невероятные ответы на молитву, 1043.01kb.
- Впраздник Пятидесятницы вспоминается и прославляется сошествие на апостолов Святого, 120.04kb.
- Н. Луценко президент благотворительного фонда «Диалектик» от философии всеединства,, 70.52kb.
- Лекция Элизабет Клэр Профет, 313.17kb.
- Деяния Духа Святого. Всвоем Евангелии Лука рассказ, 2452.34kb.
- Архимандрит Ианнуарий (Ивлиев) Имена Божии в книге Откровения Иоанна, 166.72kb.
- Нотович Н. Неизвестная жизнь Иисуса Христа, 1076.59kb.
- Что обнаруживает отвергающийся Иисуса Христа, 11037.39kb.
- Молитвы при горячке и лихорадке Апостолу Петру у апостола Петра Спаситель исцелил тещу, 109.19kb.
Confessio Trinitatis
О христологиЧеских и тринитарных истоках
посвЯщенной жизни
Икона преобразившегося Христа
14. Евангельские основы посвященной жизни обнаруживаются в тех особых отношениях, которые в своем земном существовании Иисус установил с некоторыми из своих учеников, призывая их не только принять Царство Божие в их собственной жизни, но и положить свою жизнь на служение этому делу, оставив все и непосредственно подражая Его образу жизни.
Такая жизнь по образу Христа, предложенная многим крещеным в течение истории, возможна только на основании особого призвания и в силу особенного дара Святого Духа. Действительно, в таком существовании крещальное посвящение ведет к радикальному ответу, выраженному в следовании за Христом через принятие евангельских советов, первым и наиболее существенным из которых являются узы целомудрия ради Царства Небесного23. Это особое “следование за Христом”, в истоках которого всегда лежит инициатива Отца, имеет преимущественно христологическую и пневматологическую отсылку, выражая тем самым особенно живо тринитарный характер христианской жизни предвосхищающий некоторым образом эсхатологическое исполнение, к которому в свою очередь стремится вся Церковь24.
В Евангелии многие слова и действия Иисуса проясняют смысл этого особого призвания. Но для того, чтобы проникнуть в целостное видение этих существенных характеристик, наиболее полезно сосредоточить взгляд на просветленном лике Христа в тайне Преображения. На эту “икону” ссылается вся древняя духовная традиция, когда связывает созерцательную жизнь с молением Христа “на горе”25. Кроме того к ней обращаются даже “деятельные” измерения посвященной жизни, поскольку Преображение есть не только явление славы Христа, но и приуготовление в ней к встрече со крестом. Она требует “восхождения на гору” и “схождения с горы”: ученики, удостоенные сокровенной близости с Учителем, погруженные на какой-то момент в сияние жизни Пресвятой Троицы и общения святых и почти что унесенные к горизонту вечности, были вскоре вновь возвращены к обыденной реальности, в которой не видели “никого, кроме Иисуса” в смирении человеческой природы, и были призваны спуститься вниз, чтобы понести вместе с Ним тяготы, предначертанные Богом, и смело вступить на крестный путь.
“ И преобразился пред ними”
15. “По прошествии дней шести, взял Иисус Петра, Иакова и Иоанна, брата его, и возвел их на гору высокую одних, и преобразился пред ними: и просияло лице Его, как солнце, одежды же Его сделались белыми, как свет. И вот, явились им Моисей и Илия, с Ним беседующие. При сем Петр сказал Иисусу: Господи! хорошо нам здесь быть; если хочешь, сделаем здесь три кущи: Тебе одну, и Моисею одну, и одну Илии. Когда он еще говорил, се, облако светлое осенило их; и се, глас из облака глаголющий: Сей есть Сын Мой Возлюбленный, в Котором Мое благоволение; Его слушайте. И, услышав, ученики пали на лица свои и очень испугались. Но Иисус, приступив, коснулся их и сказал: встаньте и не бойтесь. Возведя же очи свои, они никого не увидели, кроме одного Иисуса. И когда сходили они с горы, Иисус запретил им, говоря: никому не сказывайте о сем видении, доколе Сын Человеческий не воскреснет из мертвых” (Мф 17, 1–9).
Сцена Преображения знаменует собой решающий момент в служении Христа. Это событие откровения, которое укрепляет веру в сердцах учеников, приуготовляет их к драме Креста и предваряет славу воскресения. Этой тайной непрестанно живет Церковь — народ, находящийся в пути к эсхатологической встрече со своим Господом. Как и три избранных апостола, Церковь созерцает преображенный лик Христа, чтобы укрепиться в вере и избегнуть риска прийти в смятение перед Его искаженным страданием ликом на Кресте. Но и в том и в ином случае она является Невестой перед своим Женихом, сопричастной Его тайне, осиянной Его светом.
Этим светом были озарены все Его дети, все равным образом призванные следовать за Христом, полагая в Нем наивысший смысл собственной жизни, вплоть до того, чтобы иметь право сказать вместе с Апостолом: “Ибо для меня жизнь — Христос!” (Флп 1, 21). Но необычайный опыт света, исходящего от Воплощенного Слова, несомненно творит тех, кто призван к жизни, посвященной Богу. Следование евангельским советам делает их своего рода знамением и пророчеством для братской общины и для мира. Поэтому в них невозможно не обнаружить особенной созвучности словам охваченного изумлением Петра: “Господи! хорошо нам здесь быть” (Мф 17, 4). Эти слова говорят о христоцентрической направленности всей христианской жизни. Вместе с тем они особенно красноречиво выражают тот всеобъемлющий характер, который создает глубокий динамизм призвания к посвященной жизни: “Как хорошо нам оставаться с Тобой, посвящать самих себя Тебе, только Тебя делать средоточием нашего существования!” И действительно, тот, кто получил благодать этого особого общения в любви со Христом, ощущает себя восхищенным Его сиянием: Он, Несравненный, “прекраснее сынов человеческих” (Пс 45 [44], 3).
“ Сей есть Сын Мой Возлюбленный: Его слушайте!”
16. Трех охваченных экстазом учеников достигает призыв Отца слушать Христа, положить в Нем всякое упование, сделать Его центром своей жизни. В пришедшем свыше слове обретает новую глубину тот призыв, которым Сам Иисус в начале своего общественного служения приглашает их следовать за Ним, вырывая их из обыденной жизни и принимая в сокровенное общение с Собой. Именно из этой особой благодати сокровенного союза с Ним проистекает в посвященной жизни возможность и даже потребность всецелого принесения себя в дар в следовании евангельским советам. Они больше, чем просто отречение, являются особым принятием тайны Христа, проживаемой в глубине Церкви.
В единстве христианской жизни различные призвания подобны многим лучам единого света Христа, “сияющего на лике Церкви”26. Миряне в силу светской природы своего призвания отражают тайну Воплощенного Слова прежде всего, поскольку Оно есть Альфа и Омега мира, основа и мера ценности всего сотворенного. Священнослужители, со своей стороны, являются живыми образами Христа — Главы и Пастыря, Который ведет Свой народ в том времени, которое “уже, но еще не”, в ожидании Своего пришествия в славе. Посвященной Богу жизни вверена обязанность указывать на Сына Божия, ставшего Человеком, как на эсхатологическую цель, к которой все стремится, как на сияние, перед которым меркнет всякий иной свет, бесконечную красоту, которая единая может полностью удовлетворить человеческое сердце. Поэтому в посвященной Богу жизни речь не идет только о следовании за Христом всем своим сердцем, любя Его “более отца или матери, более сына или дочери” (ср. Мф 10, 37), поскольку это требуется от каждого ученика, но о том, чтобы жить этим и выражать это в “уподобляющем” слиянии со Христом во всем своем существовании, в некоем всеобъемлющем стремлении, которое предвосхищает эсхатологическое совершенство в той мере, в которой это возможно во времени и в согласии с различными харизмами.
В действительности, посредством следования евангельским советам посвященный Богу человек не только делает Христа смыслом своей жизни, но стремится к тому, чтобы, насколько это возможно, воспроизвести в себе самом “тот образ жизни, который воспринял Сын Божий, пришедший в мир”27. Облекаясь девственностью, он полностью уподобляет свою любовь целомудренной любви Христа и исповедует Его перед миром как Единородного Сына, единого с Отцом (ср. Ин 10, 30; 14, 11). Подражая Его бедности, он исповедует Сына, Который все получил от Отца и в любви все Ему возвращает (ср. Ин 17, 7.10). Входя через жертву своей собственной свободы в тайну Его сыновнего послушания, он исповедует Его бесконечно любимым и любящим, как Того, Который обретает удовлетворение только от воли Отца (ср. Ин 4, 34), с Которым Он совершенно един и от Которого во всем зависим.
Таким “уподобляющим” отождествлением с тайной Христа посвященная жизнь воплощает в особом порядке то confessio Trinitatis (исповедание Троицы), которое характеризует всю христианскую жизнь, признавая с восхищением высочайшую красоту Бога Отца, Сына и Святого Духа и в радости свидетельствуя об Их любящей благосклонности к каждому человеку.
I. Во хвалу ПресвЯтой Троицы
A Patre ad Patrem: инициатива Бога
17. Созерцание славы Господа Иисуса Христа в иконе Преображения открывает посвященным Богу людям прежде всего Отца, Творца и Подателя всякого блага, Который привлекает к Себе (ср. Ин 6, 44) Свое творение особой любовью, имея в виду его особую миссию. “Сей есть Сын Мой Возлюбленный: Его слушайте!” (Мф 17, 5). Откликаясь на этот призыв, сопровождаемый внутренним влечением, призванный вверяет себя любви Бога, Который желает его исключительного служения Себе, и совершенно посвящает себя Ему и Его замыслу спасения (ср. 1 Кор 7, 32–34).
В этом содержится смысл призвания к посвященной жизни: это инициатива, полностью исходящая от Отца (ср. Ин 15, 16), Который требует от тех, кого Он призвал, ответа в полной и исключительной отдаче себя самих28. Опыт этой дарованной Богом любви является до такой степени сокровенным и сильным, что человек ощущает потребность ответить на нее безоговорочным отданием своей жизни, посвящая Ему все, как настоящее, так и будущее. Именно поэтому, следуя св. Фоме Аквинскому, можно осознать особенное своеобразие посвященной Богу личности, исходя из целокупности его жертвы, сравнимой с подлинным всесожжением29.
Per Filium: вслед за Христом
18. Сын — Путь, ведущий к Отцу (ср. Ин 14, 6), — призывает всех, кого даровал Ему Отец (ср. Ин 17, 9) к следованию за Ним, которое направляет все их существование. Но от некоторых, а именно от лиц посвященной жизни, Он требует безраздельного участия в этом следовании, которое влечет за собой отказ от всего (ср. Мф 19, 27) ради сокровенной жизни с Ним30 и следования за Ним, куда бы Он ни пошел (ср. Откр 14, 4).
Во взгляде Иисуса (ср. Мк 10, 21), “образе Бога невидимого” (Кол 1, 15), сиянии славы Отчей (ср. Евр 1, 3), улавливается глубина вечной беспредельной любви, доходящей до основ бытия31. Человек, который даст этой любви возможность уловить себя, не сможет не оставить все и не последовать за Ним (ср. Мк 1, 16–20; 2, 14; 10, 21.28). Подобно Павлу он почтет все остальное “тщетою ради превосходства познания Христа Иисуса, Господа моего”, в сравнении с которым он без колебаний станет принимать всякую вещь “за сор, чтобы приобрести Христа” (Флп 3, 8). Его желанием будет уподобиться Ему, перенимая от Него чувства и образ жизни. Это оставление всего и следование за Господом (ср. Лк 18, 28) составляет действенную программу для всех посвященных Богу во все времена.
Евангельские советы, которыми Христос приглашает некоторых разделить Его опыт девственности, бедности и послушания, требуют от тех, которые их принимают, открытого желания совершенного уподобления Ему и проявляют в них это желание. Живя “в послушании, лишенными всего и целомудренными”32, посвященные исповедуют Иисуса образцом, в котором все добродетели достигают своего совершенства. Его целомудренный, нищий и послушный образ жизни оказывается в действительности наиболее радикальным способом жизни по Евангелию на этой земле, способом, можно сказать, божественным, поскольку Он, Богочеловек, принял его на себя как выражение Своих отношений Единородного Сына с Отцом и Святым Духом. Именно поэтому христианская традиция всегда говорит об объективном превосходстве посвященной жизни.
Кроме того, невозможно отрицать, что практика этих советов также образует особенно глубокий и плодотворный способ участия и в миссии Христа, по образу Марии из Назарета, первой Его ученицы, которая согласилась служить божественному замыслу через полное принесение Себя в дар. Всякая миссия начинается с того отношения, которое явила Марии в Благовещении: “Се, Раба Господня; да будет Мне по слову твоему” (Лк 1, 38).
In Spiritu: освященные Святым Духом
19. “Облако светлое осенило их” (Мф 17, 5). Глубокое духовное истолкование Преображения видит в этом облаке Святой Дух33.
Как и все христианское существование, призыв к посвященной жизни является теснейшим образом связанным с действием Святого Духа. Именно Он на протяжении тысячелетий влечет все новых людей к осознанию призыва, исходящего от столь требовательного выбора. Ведомые Им, они в каком-то смысле заново переживают опыт пророка Иеремии: “Ты влек меня, Господи, — и я увлечен” (20, 7). Именно Святой Дух пробуждает стремление дать полный ответ; именно Он ведет к возрастанию этого стремления, делая более зрелым положительный ответ, и затем помогает его правильному осуществлению, именно Он формирует душу призванных, уподобляя их Христу целомудренному, бедному и послушному и побуждает их к принятию на себя Его миссии. Предав себя водительству Святого Духа на бесконечном пути очищения, они становятся день ото дня подобными Христу людьми, продолжением в истории особого присутствия воскресшего Господа.
С проницательной интуицией Отцы Церкви определили этот духовный путь как филокалию, то есть любовь к Божественной красоте, которая есть излияние Божественной благости. Человек, силой Духа Святого неуклонно ведомый к полному уподоблению Христу, отражает в себе самом луч неприступного света и в своем земном странствии направляет путь к неиссякаемому Источнику света. Таким образом посвященная Богу жизнь становится особенно глубоким образом Церкви-Невесты, побуждаемой Святым Духом в стремлении воспроизвести в себе самой характерные черты Жениха, предстать перед Ним “славною, не имеющею пятна, или порока, или чего-либо подобного, но святой и непорочной” (ср. Еф 5, 27).
И Сам Святой Дух, вовсе не изымая из человеческой истории тех, кого призвал Отец, утверждает их в служении братьям, следуя особенностям их образа жизни, и направляет их к осуществлению особых задач в том, что касается нужд Церкви и мира, посредством харизм, присущих различным Институтам. В этом — источник разнообразия форм посвященной Богу жизни, посредством которых Церковь “также украсилась различными дарованиями своих детей, как Невеста, украшенная для мужа своего” (ср. Откр 21, 2)34 и обогатилась всем необходимым для осуществления своей миссии в мире.
Евангельские советы, дар Пресвятой Троицы
20. Следовательно, евангельские советы являются прежде всего даром Пресвятой Троицы. Посвященная жизнь есть благовестие того, что Отец через Своего Сына в Святом Духе совершает Своей любовью, Своей благостью, Своей красотой. Воистину “монашеское состояние [...] выявляет исключительным образом превосходство Царства Божия над всем земным и его абсолютную необходимость; оно показывает также всем людям все превышающее величие силы Христа-Царя и бесконечное могущество Святого Духа, чудесным образом действующее в Церкви”35.
Первая обязанность посвященной жизни — сделать видимыми те чудеса, которые Бог производит в хрупкой человеческой природе посвященных людей. Еще более, чем словами, они красноречиво свидетельствуют об этих чудесах языком преображенного существования, способного изумлять мир. Человеческому изумлению они отвечают возвещением чудес благодати, которые Господь совершает в тех, кого Он любит. В меру того, как посвященный Богу человек предает себя водительству Святого Духа к вершинам совершенства, он может воскликнуть: “Зрю красоту Твоей благодати, созерцаю ее сияние, отражаю ее свет; я заворожен ее неизреченным блеском, я уношусь прочь от себя, когда думаю о себе самом; я вижу каким я был и, чем я стал. О чудо! Я бдителен, я полон уважения к самому себе, почтения и страха как будто перед Тобой Самим; я не знаю, что делать, я охвачен робостью, я не знаю где присесть, куда идти, где упокоить эти члены, которые принадлежат Тебе; в каких начинаниях, в каких трудах я могу применить эти удивительные божественные чудеса!”36 Так посвященная жизнь становится одним из тех конкретных следов, которые оставляет в истории Пресвятая Троица для того, чтобы люди ощущали влекущее очарование красоты Божией и испытывали томление по ней.
В евангельских советах отражается жизнь Пресвятой Троицы
21. Соотнесение евангельских советов с Пресвятой Троицей, источником всякой святости, раскрывает их более глубокий смысл. Они являются подлинным выражением любви, которую Сын приносит Отцу в единстве со Святым Духом. Исполняя их, посвященный Богу человек живет с особой интенсивностью тринитарными и христологическими характеристиками, которыми отмечена вся христианская жизнь.
Целомудрие безбрачных людей и дев как проявление принесения себя Богу в святости тела и души (ср. 1 Кор 7, 32–34) представляет собой отражение бесконечной любви, которая связывает три Божественных Лица в мистической глубине триединой жизни, любви, о которой свидетельствовало Воплощенное Слово вплоть до отдания Своей собственной жизни, любви, которая “излилась в сердца наши Духом Святым” (Рим 5, 5) и побуждает к ответу всецелой любовью к Богу и братьям.
Бедность исповедует, что Бог есть единственное истинное богатство человека. В жизни по примеру Христа, Который, “будучи богат, обнищал ради вас” (2 Кор 8, 9), бедность становится выражением всецелого дара самого себя, который взаимно приносят три Божественных Лица. Этот дар изливается на творение и полностью проявляется в Воплощении Слова и в Его искупительной смерти.
Послушание, осуществляемое в подражание Христу, пищей Которого было творить волю Отца (ср. Ин 4, 34), раскрывает освобождающую красоту сыновней, а не рабской зависимости, исполненной смысла ответственности и одухотворенной взаимным доверием, которое является в истории отражением исполненной любви гармонии трех Божественных Лиц.
Следовательно, посвященная жизнь призвана постоянно углублять дар евангельских советов все более искренней и сильной любовью в тройственном измерении: любовью ко Христу, призывающему к сокровенной близости с Собой, любовью к Святому Духу, располагающему душу к принятию Своего вдохновения, и к Отцу, первоистоку и наивысшей цели посвященной Богу жизни37. Она становится, таким образом, исповеданием и знамением Пресвятой Троицы, тайна Которой явлена Церкви в качестве образца и источника всех форм христианской жизни.
Сама братская жизнь, в силу которой посвященные Богу люди стараются жить во Христе “одним сердцем и одной душой” ( Деян 4, 32), предлагается как красноречивое исповедание Троицы. Она исповедует Отца, который желает объединить всех людей в одну семью, она исповедует воплощенного Сына, который в единстве собирает искупленных, указуя им путь Своим примером, Своей молитвой, Своими словами и, прежде всего, Своей смертью, источником примирения для разделенных и рассеянных по миру людей. Она исповедует Святого Духа как источник единства в Церкви, где Он непрестанно порождает духовные семьи и братские общины.
Посвященные, как и Христос, Царству Божию
22. Жизнь, посвященная Богу, “наиболее верно выражаемая и непрестанно являемая в Церкви38” действием Святого Духа, есть тот образ жизни, который принял на Себя Иисус, наивысший Посвященный и Отчий провозвестник Его Царства, и который Он предложил ученикам, последовавшим за Ним (ср. Мф 4, 18–22; Мк 1, 16–20; Лк 5, 10–11; Ин 15, 16). В свете посвящения Иисуса становится возможным обнаружить в инициативе Отца, Источника всякой святости, первоисток посвященной Богу жизни. Сам Иисус есть Тот, Кого “Бог помазал Духом Святым и силою” (Деян 10, 38), Кого “Отец освятил и послал в мир” (Ин 10, 36). Принимая посвящение от Отца, Сын в свою очередь посвящает Себя Ему ради человечества (ср. Ин 17, 19): Его жизнь в девственности, послушании и бедности выражает Его сыновнее всецелое слияние с замыслом Отца (ср. Ин 10, 30; 14, 11). Его совершенная жертва придает освящающее значение всем событиям Его земного существования.
Он есть образец послушания, сошедший с небес не для того, чтобы творить собственную волю, но чтобы творить волю Пославшего Его (ср. Ин 6, 38; Евр 10, 5.7). Он предает в руки Отца образ Своего существования и образ Своих действий (ср. Лк 2, 49). В сыновнем послушании Он принимает облик раба: Он “уничижил Себя Самого, приняв образ раба, [...] быв послушным даже до смерти, и смерти крестной” (Флп 2, 7–8). При таком подходе к послушанию Отцу Христос, хотя и одобряя и защищая достоинство и святость супружеской жизни, все же принимает для Себя форму девственной жизни и тем раскрывает высочайшую ценность и таинственную духовную плодотворность девственности. Свое полное соединение с замыслом Отца Он проявляет также в отрешенности от земных благ: “Он, будучи богат, обнищал ради вас, дабы вы обогатились Его нищетою” (2 Кор 8, 9). Глубина Его нищеты раскрывается в совершенном жертвенном отдании всего, что принадлежало Ему, Отцу.
Воистину посвященная жизнь являет собой живую память об образе существования и действий Иисуса как Воплощенного Слова по отношению к Отцу и братьям. Она является живой традицией жизни и вести Спасителя.
II. Между Пасхой
и исполнением времен
От Фавора к Голгофе
23. Озаренное дивным светом событие Преображения приуготовляет иное событие — трагическое, но не менее славное — Голгофу. Петр, Иаков и Иоанн созерцают Господа Иисуса Христа вместе с Моисеем и Илией, с которыми, согласно евангелисту Луке, Иисус говорит “об исходе Его, который Ему надлежало совершить в Иерусалиме” (9, 31). Поэтому взоры апостолов устремлены на Иисуса, Который размышляет о Кресте (ср. Лк 9, 43–45). В этом Его девственная любовь к Отцу и всем людям достигнет наивысшего выражения, Его нищета — полного самоистощения, Его послушание будет простираться вплоть до отдания жизни.
Ученики призваны к созерцанию Иисуса, вознесенного на Крест, где в безмолвии и одиночестве “происшедшее из молчания Слово”39 пророчески утверждает абсолютную трансцендентность Бога над всем творением, побеждает в своей плоти наш грех и привлекает к себе всякого человека, даруя каждому новую жизнь в воскресении (ср. Ин 12, 32; 19, 34.37). В созерцании Христа Распятого обретают вдохновение все призвания, в нем находится исток всех даров, вместе с изначальным даром Святого Духа, но особенно — дара посвященной жизни.
Вслед за Марией, Матерью Иисуса, этот дар получает Иоанн, ученик, которого любил Иисус, свидетель, который вместе с Марией стоит у подножия Креста (ср. Ин 19, 26–27). Его решение полностью посвятить себя Богу является плодом Божественной любви, которая покрывает его, поддерживает его, наполняет его сердце. Наряду с Марией, Иоанн находится у начала длинной череды мужчин и женщин, которых с начала Церкви вплоть до ее конца коснулась любовь Бога и которые ощущают призвание следовать за некогда принесенным в жертву, но ныне живым Агнцем, куда бы Он ни пошел (ср. Откр 14, 1–5)40.
Пасхальное измерение жизни, посвященной Богу
24. В различных формах своей жизни, вдохновленных Святым Духом на протяжении истории, посвященный Богу человек раскрывает для себя, что чем более он утверждается у подножия Креста Христова, тем более непосредственно и глубоко он постигает на опыте истину Бога-Любви. Именно на Кресте Тот, Кто в Своей смерти предстает перед взорами людей не имеющим ни вида, ни величия, так что стоящие поодаль отвращают от Него свое лицо, раскрывает красоту и могущество любви Бога. Святой Августин так воспевает Его: “Прекрасен Бог, Слово сущее с Богом [...] Он прекрасен на небесах, прекрасен на земле; Он прекрасен в утробе, прекрасен в родительских объятиях, прекрасен в Своих чудесах, прекрасен в страданиях; Он прекрасен, призывая к жизни, и прекрасен, не тревожась о смерти; Он прекрасен, добровольно отказываясь от жизни, и прекрасен, вновь принимая ее; Он прекрасен на Кресте, прекрасен в гробнице, прекрасен на небе. Слушайте песнопение со вниманием, и да не отвлечет немощь плоти ваших взоров от сияния Его красоты”41.
Жизнь, посвященная Богу, отражает это сияние любви, потому что в своей верности тайне Креста исповедует, что верует и питается любовью Отца, и Сына, и Святого Духа. Таким путем она помогает Церкви сохранять осознание того, что Крест есть изобилие Божественной любви, изливающейся в мир, и что он есть великое знамение спасительного присутствия Христа, особенно в трудностях и испытаниях. Об этом свидетельствует непрестанно с восхитительным бесстрашием огромное число посвященных Богу людей, многие из которых живут в сложной ситуации, связанной даже с гонениями и требующей мученичества. Их верность единой Любви раскрывается и закаляется в смирении скрытой жизни, в принятии страданий ради восполнения в собственной плоти “недостатка скорбей Христовых” (Кол 1, 24), в молчаливой жертве, в предании себя святой воле Божией, в безмятежной верности даже перед лицом упадка сил и собственного авторитета. Из верности Богу проистекает отдача себя ближнему, отдача, которой посвященные Богу люди живут не без жертвенности в постоянном ходатайстве о нуждах своих братьев и сестер, в щедром служении бедным и больным, в принятии на себя тягот других людей, в причастности к заботам и испытаниям Церкви.
Свидетели Христа в мире
25. Из Пасхальной тайны также проистекает миссионерская природа Церкви, которая отражается во всей полноте церковной жизни. Она находит свое особое воплощение в посвященной жизни. В действительности же вне и помимо харизм, свойственных тем Институтам, которые посвящены миссии ad gentes (10) или же непосредственно подвизаются в апостольской деятельности, можно сказать, что миссионерская природа присутствует в самом сердце всякого рода посвященной Богу жизни. В той мере, в которой посвященный Богу человек живет полностью отданной Отцу жизнью (ср. Лк 2, 49; Ин 4, 34), которой твердо придерживался Христос (ср. Ин 15, 16; Гал 1, 15–16), жизнью, вдохновляемой Святым Духом (ср. Лк 24, 49; Деян 1, 8; 2, 4), он действенным образом соработает миссии Господа Иисуса Христа (ср. Ин 20, 21), внося свой особо глубокий вклад в обновление мира.
Первый миссионерский долг посвященные Богу люди исполняют по отношению к самим себе и выполняют его, открывая свои сердца действию Духа Христова. Их свидетельство помогает всей Церкви не забывать о том, что на первом месте стоит безвозмездное служение Богу, ставшее возможным по благодати Христовой, которая сообщается верующим через дары Святого Духа. Они благовествуют всем людям мир, нисходящий от Отца, отдание себя самого, о котором свидетельствует Сын, радость, которая есть плод Святого Духа.
Посвященные Богу люди станут миссионерами, прежде всего постоянно углубляя осознание своего призвания и избранничества Богом, к Которому должна быть поэтому обращена вся их жизнь и отдано в жертву все, чем они являются и что они имеют, — освобождаясь от препятствий, которые могли бы удержать их от всецелого ответа любви. Так они станут подлинным знамением Христа в мире. Их стиль жизни должен также явственно проявлять исповедуемый ими идеал и тем выказывать себя живым знамением Бога и красноречивым, хотя часто молчаливым, благовествованием Евангелия.
Всегда, но особенно в современной культуре, часто столь секуляризованной, но все же восприимчивой к языку знамений, Церковь должна стремиться сделать видимым свое присутствие в повседневной жизни. В этом отношении Церковь вправе ожидать существенного вклада от посвященных Богу людей, призванных в любых обстоятельствах ясно свидетельствовать о своей принадлежности Христу.
Поскольку монашеское одеяние является знаком посвящения, бедности и принадлежности к определенной монашеской семье, я присоединяюсь к синодальным Отцам и настоятельно советую монахам и монахиням носить присущие им одеяния, соответствующим образом приспособленные к обстоятельствам места и времени42. Там, где того требуют убедительные нужды их апостольства, монашествующие в соответствии с нормами их Институтов могут также носить простое и скромное платье с подходящей символикой так, чтобы их посвящение было узнаваемым.
Те Институты, которые с самого начала своего существования или же по предписаниям их конституций не предусматривают особых одеяний, должны заботиться о том, чтобы одежда их членов по своему достоинству и простоте соответствовала природе их призваний43.
Эсхатологическое измерение посвященной жизни
26. Поскольку сегодня потребности в апостольстве сказываются все более настоятельно и причастность делам этого мира рискует стать все более поглощающей, особенно насущным представляется еще раз привлечь внимание к эсхатологической природе посвященной жизни.
“Где сокровище ваше, там будет и сердце ваше” (Мф 6, 21): единственное сокровище Царства Небесного порождает стремление, ожидание, приверженность и свидетельство. В ранней Церкви ожидание пришествия Господа переживалось особенно напряженно. По прошествии столетий Церковь, тем не менее, не прекратила взращивать этот подход надежды: она постоянно приглашает верующих взирать на спасение, ожидающее своего раскрытия, “ибо проходит образ мира сего” (1 Кор 7, 31; ср. 1 Петр 1, 3–6)44.
Именно в этой перспективе мы можем более ясно осознать роль эсхатологического знамения, присущего посвященной Богу жизни. В действительности Церковь постоянно провозглашает учение о том, что посвященная Богу жизнь предвосхищает собой грядущее Царство. Второй Ватиканский Собор вновь предлагает это учение, утверждая, что посвящение “предвозвещает грядущее воскресение и славу Царства Небесного”45. Оно совершает это прежде всего своим выбором девственности, который всегда понимался церковным преданием как предвосхищение грядущего мира, действующего уже с этого времени ради преображения человека в его полноте.
Посвятившие свою жизнь Христу не могут не жить в надежде встретить Его, чтобы быть окончательно и навеки с Ним. Отсюда — пламенное ожидание, отсюда — желание “погрузиться в Пламя Любви, горящее в них, которое есть не что иное, как Святой Дух”46, ожидание и желание, порожденные теми дарами, которыми Господь свободно наделяет тех, кто жаждет горнего (ср. Кол 1, 3).
Сосредоточась на делах Господних, посвященный Богу человек помнит, что “мы не имеем здесь постоянного града” (Евр 13, 14), поскольку “наше же жительство — на небесах” (Флп 3, 20). Необходимо только одно — искать “прежде Царства Божия и правды Его” (Мф 6, 33), непрестанно взывая о пришествии Господа.
Деятельное ожидание: приверженность и бодрствование
27. “Гряди, Господи Иисусе!” (Откр 22, 20). Это ожидание вовсе не является пассивным: хотя оно и обращено к грядущему Царству, но выражает себя в труде и миссии, чтобы осуществить присутствие Царства Божия здесь и теперь через утверждение духа Блаженств, духа, способного породить в человеческом обществе действенные стремления к справедливости, миру, солидарности и прощению.
Об этом ясно говорит история посвященной жизни, которая и для этого мира всегда приносила обильные плоды. Своими харизмами посвященные Богу люди становятся знамениями Духа Святого, указующими на новое будущее, просвещенное верой и христианской надеждой. Эсхатологическое ожидание превращается в миссию, чтобы Царство Небесное еще более полно утверждалось здесь и теперь. Моление “Гряди, Господи Иисусе!” соединяется с другим призыванием: “Да приидет Царствие Твое” (Мф 6,10).
Те, кто в бодрствовании ожидает исполнения Христовых обещаний, в состоянии наполнить надеждой своих братьев и сестер, столь часто падающих духом и пессимистически смотрящих в будущее. Надеждой бодрствующих является упование, которое основано на обещании Бога, заключенном в откровении Слова: человеческая история движется к новому небу и новой земле (ср. Откр 21, 1), туда, где Господь “отрет всякую слезу с очей их, и смерти не будет уже; ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет, ибо прежнее прошло” (Откр 21, 4).
Жизнь, посвященная Богу, служит этому окончательному явлению Божественной славы, когда всякая плоть узрит спасение Божие (ср. Лк 3, 6; Ис 40, 5). Христианский Восток подчеркивает это измерение посвященной жизни, рассматривая монахов как ангелов Божиих на земле, возвещающих обновление мира во Христе. На Западе монашество является совершением памяти и бдением: памяти о чудесах, совершенных Богом, бдением окончательного исполнения нашей надежды. Послание монашества и созерцательной жизни — это непрестанное напоминание о том, что первенство Бога дает полноту смысла и радости человеческому существованию, потому что человек сотворен для Бога и сердце его не успокоится, пока не обретет в Нем покой47.
Пресвятая Дева Мария, образец посвящения и подражания Христу
28. Дева Мария является Той, Кто с самого момента своего непорочного зачатия наиболее совершенным образом отражает божественную красоту. “Прекраснейшая” — таким именованием призывает Ее Церковь. “Те отношения с Пресвятой Девой Марией, которые возникают у каждого верующего вследствие Ее союза со Христом, еще более явственно выражаются в жизни посвященных Богу людей. Во всех Институтах посвященной жизни существует убеждение, что присутствие Пресвятой Богородицы имеет основополагающее значение как для духовной жизни всякой отдельной посвященной Богу души, так и для прочности, единства и прогресса всей общины”48.
Мария является высочайшим образцом совершенного посвящения Богу, поскольку она всецело принадлежит Богу и полностью предана Ему. Избранная Господом, пожелавшим исполнить в Ней тайну Воплощения, Она напоминает посвященным о первенстве инициативы Бога. В то же время, дав Свое согласие Божественному Слову, Которое стало в Ней плотью, Мария становится образцом принятия благодати со стороны человека.
Прожив вместе с Иосифом в непосредственной близости к Христу сокровенные годы в Назарете и присутствуя рядом со Своим Сыном в решительные моменты Его общественной жизни, Пресвятая Дева является наставницей в безоговорочном следовании и усердном служении. В Ней, Которая есть “святилище Духа Святого”49, блистает все сияние нового творения. Посвященная жизнь взирает на Нее как на высочайший образец посвящения Отцу в единстве с Сыном и в послушании Святому Духу, в осознании того, что принятие “девственной и нестяжательной жизни”50 Христа также означает подражание образу жизни Марии.
Более того, в Пресвятой Деве Марии посвященный Богу человек обретает Мать совершенно особого рода. Воистину, если новое материнство, вверенное Марии на Голгофе, является даром всем христианам, то оно имеет особое значение для всех тех, кто полностью посвятил свою жизнь Христу. “Се, Матерь твоя!” (Ин 19, 27): эти слова Христа, сказанные “ученику, которого Он любил” (Ин 19, 26), приобретают особую глубину в жизни посвященного Богу человека. Он призван вместе с Иоанном взять к себе Пресвятую Деву Марию (ср. Ин 19, 27), любить Ее, подражать Ей со всей решительностью своего призвания и ощущать в ответ Ее особенную материнскую нежность. Пресвятая Дева сообщает ему ту любовь, которая позволяет ему каждодневно приносить в дар свою жизнь Христу, соработая Ему в спасении мира. Поэтому сыновние отношения с Девой Марией образуют самый надежный путь к верности полученному призванию и самую действенную помощь в последовательном преуспеянии и полноте жизни в этом призвании51.
III. В ЦЕРКВИ И РАДИ ЦЕРКВИ
“Хорошо нам здесь быть”: посвященная Богу жизнь в тайне Церкви
29. В евангельской сцене Преображения Петр говорит от имени других апостолов: “Хорошо нам здесь быть” (Мф 17, 4). Это переживание славы Христа, хотя и привело в упоение его ум и сердце, но не обособило его, а, напротив, теснее связало его с этим “нам”, сказанным им от лица апостолов.
Это измерение, заданное словами “мы” и “нам” апостолов, приводит нас к тому месту, которое занимает посвященная жизнь в тайне Церкви. В последние годы богословские размышления о природе жизни, посвященной Богу, углубили новые перспективы, которые родились из учения Второго Ватиканского Собора. В свете этого учения было признано, что следование евангельским советам является неотъемлемой принадлежностью жизни и святости Церкви52. Это означает, что посвященная жизнь, существовавшая в Церкви изначально, будет всегда и неизменно ее существенным и характерным элементом, поскольку она выражает саму природу Церкви.
Это ясно следует из того факта, что следование евангельским советам сокровенным образом связано с тайной Христа и должно в известной мере являть присутствие того образа жизни, который избрал для Себя Христос, и указывать на него как на абсолютную эсхатологическую ценность. Сам Иисус, призвав некоторых оставить все, чтобы следовать за Ним, установил этот образ жизни, который по водительству Святого Духа постепенно развивался в течение веков в различные формы посвященной жизни. Следовательно, понятие Церкви, состоящей только из священнослужителей и мирян, не отвечает намерениям ее Божественного Основателя, как то следует из Евангелий и других новозаветных писаний.
Новое и особое посвящение Богу
30. В предании Церкви принесение монашеских обетов рассматривается как особенное и плодотворное углубление посвящения, принятого в Крещении, поскольку оно является средством, через которое сокровенный союз со Христом, уже установленный в Крещении, развивается в дар более полного, ясно выраженного и воплощенного уподобления Ему посредством следования евангельским советам53.
Вместе с тем, это дальнейшее посвящение принимает особенный характер в сравнении в крещальным посвящением, из которого оно не является необходимым следствием54. В действительности каждый обновленный во Христе призван жить силой, проистекающей из дара Святого Духа, в целомудрии, приличествующем его собственному образу жизни, послушании Богу и Церкви, в благоразумной отрешенности от материальных благ, поскольку все призваны к святости, которая состоит в совершенстве любви55. Однако Крещение само по себе не влечет призыва к безбрачию и девственности, отказа от обладания мирскими благами, послушания настоятелю в форме, свойственной евангельским советам. Следовательно, следование евангельским советам предполагает особый дар Бога, не предназначенный каждому, как Иисус Сам подчеркивает это по отношению к добровольному безбрачию (ср. Мф 19, 10–12).
Однако этот призыв сопровождается особым даром Святого Духа, для того чтобы посвященный Богу человек смог дать ответ на свое призвание и на то, для чего он послан. Для этого, как свидетельствует богослужение Востока и Запада в чине монашеского пострига или принесения монашеских обетов и посвящения дев, Церковь призывает на избранных дар Святого Духа и сочетает их приношение с жертвой Христа56.
Следование евангельским советам является также развитием благодати таинства Миропомазания, но идет далее обычных потребностей в посвящении, принимаемом в Миропомазании, в силу особого дара Святого Духа, который открывает путь к новым возможностям и плодам святости и апостольства. Об этом красноречиво говорит история посвященной жизни.
В том, что касается священников, следующих евангельским советам, то сам опыт говорит о том, что таинство Священства обретает особую плодотворность в этом посвящении, поскольку оно предполагает и благоприятствует необходимости более тесной принадлежности к Господу. Священнику, принесшему исповедание евангельских советов, предоставляется особенно благоприятная возможность заново пережить в себе самом полноту тайны Христовой, благодаря особенной духовности его Института и апостольскому измерению его собственной харизмы. В пресвитерстве призвание к священству и посвященная жизнь сходятся в глубоком и динамичном единстве.
Также неизмеримо ценным является вклад в жизнь Церкви монашествующих священников, всецело посвятивших себя созерцанию. Действие Церкви ради Церкви они осуществляют особенно в совершении Евхаристии, с которым они соединяют приношение самих себя в общении со Христом, принесшим Себя в жертву Отцу ради спасения всего мира57.
Отношения между различными укладами христианской жизни
31. Различные формы жизни, в которых по замыслу Господа Иисуса Христа выражается жизнь Церкви, обладают взаимными отношениями, требующими должного рассмотрения.
В силу своего нового рождения во Христе все верные разделяют общее достоинство; все призваны к святости; все соработают в созидании единого Тела Христа, каждый в соответствии с собственным призванием и даром, полученным от Святого Духа (ср. Рим 12, 3–8)58. Равное достоинство всех членов Церкви есть дело Святого Духа, оно укоренено в Крещении и Миропомазании и укрепляется Евхаристией. Но многообразие — это тоже дело Святого Духа. Именно Он устрояет Церковь как органическое общение в разнообразии призваний, харизм и служений59.
Призвания к мирской жизни, к священному служению и к посвященной жизни могут быть рассмотрены в качестве парадигмы, поскольку все особые призвания, взятые либо по отдельности, либо совокупно, в том или ином аспекте происходят от них или отсылают к ним в соответствии с богатством дара Божия. Кроме того, эти призвания служат друг другу ради возрастания Тела Христова в истории и ради его миссии в мире. Все в Церкви посвящены в Крещении и Миропомазании, но священное служение и посвященная жизнь, каждая в отдельности, предполагают свое отличительное призвание и особую форму посвящения в том, что касается некоей определенной миссии.
В том, что относится к миссии мирян, чья непосредственная задача состоит в том, чтобы “искать Царства Божия, ведя мирские дела и устраивая их в соответствии с замыслом Бога”60, то посвящение, полученное в Крещении и Миропомазании, общее для всех членов народа Божия, является достаточным основанием. Сверх этого основополагающего посвящения, священнослужители принимают посвящение Священства для того, чтобы своевременно продолжать апостольское служение. Посвященные Богу люди, принявшие на себя исполнение евангельских советов, получают новое и особое посвящение, которое, хотя и не является таинством, обязывает их — в целомудрии, бедности и послушании — усвоить тот образ жизни, который был присущ лично Иисусу Христу и который Он предложил Своим ученикам. Хотя эти различные категории являются проявлением единой тайны Христа, особенной, но не исключительной характеристикой мирян является деятельность в миру, характеристикой духовенства, церковнослужителей и людей, посвященных Богу, является особое уподобление Христу — девственному, бедному и послушному.
Особое значение посвященной Богу жизни
32. В этом гармоничном собрании даров каждому из основополагающих укладов жизни вверена обязанность выражать в своем собственном роде тот или иной аспект единой тайны Христа. В то время как мирская жизнь обладает особой миссией для того, чтобы Благая Весть прозвучала в этом преходящем мире, в сфере церковного общения незаменимое служение осуществляют те, на ком пребывает таинство Священства, и среди них особым образом — епископы. Обязанность последних — вести народ Божий наставлением в слове Божием, совершением таинств и осуществлением священной власти в служении церковной общине, которая является органичным общением, наделенным иерархической структурой61.
В том, что касается выражения святости Церкви, должно быть признано, что посвященная жизнь, отражающая собственный образ жизни Христа, имеет объективное превосходство. По этой причине она является особенно богатым проявлением евангельских ценностей и более полным осуществлением цели Церкви, состоящей в освящении человечества. Посвященная жизнь провозглашает и определенным образом предваряет те грядущие времена, когда будет достигнута полнота Царства Небесного, уже присутствующего в зачатке и тайне62, и когда дети воскресения не будут ни жениться, ни выходить замуж, но будут подобны ангелам Божиим (ср. Мф 22, 30).
Церковь постоянно учит о превосходстве совершенного целомудрия ради Царства Небесного63 и по праву полагает его “вратами” всей посвященной жизни64. Впрочем, она выказывает огромное уважение к брачному призванию, которое делает супругов “свидетелями и соработниками плодовитости Матери Церкви в знак и в сопричастность той любви, которой Христос возлюбил Свою Невесту, предав Себя за нее”65.
В этой перспективе, общей для всей посвященной жизни, проявляются многие различные, но взаимодополняющие пути. Монашествующие мужчины и женщины, целиком посвятившие себя созерцанию, являются особым образом Христа, молящегося на горе66. Посвященные Богу люди, ведущие деятельную жизнь, являют Христа, “возвещающего толпам Царство Божие, или исцеляющего больных и страждущих и обращающего грешников к лучшей жизни, или благословляющего детей и творящего добро всем”67. Посвященные Богу люди в секулярных Институтах вносят особый вклад в наступление Царства Божия, они объединяют в особом синтезе значение посвящения и значение своего пребывания в миру. Живя своим посвящением в миру и от мира68, они “стремятся пропитать все евангельским духом для укрепления и возрастания Тела Христова”69. С этой целью они участвуют в миссии евангелизации, осуществляемой Церковью, посредством личного свидетельства христианской жизни, своего усердия, для того, чтобы преходящие блага были устроены согласно замыслу Бога, своего сотрудничества в служении церковной общины в соответствии с присущим им мирским образом жизни70.
Нести свидетельство о Евангелии Блаженств
33. Особая обязанность посвященной жизни — оживлять в крещеных осознание основополагающих ценностей Евангелия, являясь “высоким и ясным свидетельством о том, что мир не может быть преображен и принесен Богу без духа заповедей Блаженства”71. Таким образом, посвященная жизнь непрестанно пробуждает в сознании народа Божия изливаемую в их сердца Святым Духом (ср. Рим 5, 5) потребность ответа на любовь Божию, данного святостью жизни, — отражая в их поведении та°инственное посвящение, совершенное силой Бога в Крещении, Миропомазании и Священстве. Необходим переход от святости, сообщенной в таинствах, к святости в повседневной жизни. Посвященная Богу жизнь самим своим существованием в Церкви стремится к освящению жизни всех верных, духовенства и мирян.
С другой стороны, не до°лжно забывать о том, что сами посвященные Богу люди обретают поддержку от свидетельств иных призваний для того, чтобы жить во всецелом слиянии с тайной Христа в ее многообразных измерениях. В силу этого взаимного обогащения миссия посвященных Богу людей становится более красноречивой и действенной: эта миссия должна указывать другим их братьям и сестрам на цель — устремлять свои взоры ко грядущему миру, стремиться к совершенному блаженству, обретающемуся в Боге.
Живой образ Церкви-Невесты
34. В посвященной жизни особое значение придается смыслу супружеских отношений, отсылающему к обязанности Церкви жить в полной и исключительной преданности своему Жениху, от Которого она получает все блага. Это супружеское измерение, присущее всей посвященной жизни, имеет особое значение для женщин, которые в нем обретают себя совершенно исключительным образом, словно раскрывая особый дух своих отношений с Господом.
Показательным в этом отношении является новозаветный эпизод, представляющий Марию и апостолов в горнице, молитвенно ожидающих Святого Духа (ср. Деян 1, 13–14). Здесь мы можем увидеть живой образ Церкви-Невесты, внимающей указаниям своего Жениха и готовой принять Его дар. В Петре и других апостолах в этой сцене подчеркивается прежде всего аспект плодотворности — так, как он выражен в церковном служении, которое становится орудием Святого Духа для рождения новых детей через проповедь слова Божия, совершение таинств и пастырское окормление. В Марии особенно живо проступает аспект супружеского принятия; именно в этом аспекте Церковь посредством своей совершенной любви к девственности дает возможность Божественной жизни приносить плоды.
Жизнь, посвященная Богу, всегда виделась преимущественно в категориях, присущих Марии — Девы и Невесты. Из этой целомудренной любви проистекает особая плодотворность, способствующая рождению и возрастанию Божественной жизни в сердцах людей72. Посвященный Богу человек, следуя по стопам Марии — Новой Евы, выражает свою духовную плодотворность, становясь восприимчивым к Слову, чтобы вносить свой вклад в построение нового человечества своей безоговорочной преданностью и своим живым свидетельством. Так Церковь полностью являет свое материнство как посредством сообщения Божественной благодати, вверенной Петру, так и через ответственное принятие Божественного дара, подтвержденного примером Марии.
Народ Божий, со своей стороны, в священном служении обретает средства спасения, в посвященной жизни — побуждение к полному любви ответу во всем многообразии форм христианского служения73.
IV. Ведомые Духом свЯтости
“ Преображенное” существование: призыв к святости
35. “Услышав, ученики пали на лица свои и очень испугались” (Мф 17, 6). В сцене Преображения синоптические Евангелия в различных нюансах передают охватившее учеников чувство страха. Сияние преображенного лика Христа не помешало им ощутить страх и смятение перед осенившим их Божественным Величием. Всякий раз, когда человек ощущает славу Бога, он также осознает свою ничтожность, которая порождает в нем чувство ужаса. Этот страх спасителен. Он напоминает человеку о совершенстве Бога и в то же время настоятельно внушает ему призыв к “святости”.
Все дети Церкви, призванные Отцом “слушать” Христа, не могут не ощущать глубокой потребности в обращении и святости. Но, как было подчеркнуто на Синоде, эта потребность в первую очередь бросает вызов посвященной жизни. На самом деле, призвание посвященных Богу людей — искать прежде Царства Божия — является перво-наперво призывом к совершенному обращению через отвержение от самого себя ради того, чтобы жить полностью Господом так, чтобы Бог был всем во всем. Призванные созерцать и свидетельствовать о преображенном лике Христа, посвященные Богу люди также призваны к “преображенному” существованию.
В этом отношении весьма примечательно то, что говорится в Заключительном докладе Второй Чрезвычайной Генеральной ассамблеи Синода Епископов: “Святые мужчины и женщины всегда были источником и началом обновления в самых тяжелых условиях во всей истории Церкви. Сегодня мы ощущаем огромную нужду в святых, о которых мы должны усердно молить Бога. Институты посвященной жизни через следование евангельским советам должны осознавать свою особую миссию в современной Церкви, и мы должны поощрять их в этой миссии”74. С этой оценкой перекликается мнение отцов Девятой ассамблеи Синода Епископов: “В течение всей истории Церкви посвященная жизнь была явственным присутствием действия Святого Духа, своего рода избранной средой для совершенной любви к Богу и ближнему, для свидетельства о замысле Божием — создать из всего человечества цивилизацию любви, великую семью детей Божиих”75.
Церковь всегда видела в следовании евангельским советам избранный путь к святости. Те же самые выражения, которые Церковь использует, чтобы описать ее — школа служения Господня, школа любви и святости, путь или состояние совершенства — указывают как на действенность и на богатство средств, присущих этой форме евангельской жизни, так и на особые обязательства тех, кто ее принимает76. Не случайно в течение веков было столько посвященных Богу людей, оставивших красноречивые свидетельства святости и совершивших особенно щедрые и насущные дела евангелизации и служения.
Верность харизме
36. В следовании за Христом и в любви к Его личности существует ряд тем, касающихся возрастания святости в посвященной жизни, — тем, которые заслуживают сегодня особого рассмотрения.
На первом месте стоит требование верности харизме, лежащей в основании каждого Института и соответствующей духовному наследию этого Института. Именно в этой верности вдохновению своих основателей и основательниц, вдохновению, которое само по себе есть дар Святого Духа, могут быть более легко обнаружены и с большим горением воплощены в жизнь существенные элементы посвященной жизни.
В своем основании каждая харизма имеет тройственную ориентацию. Прежде всего, она обращена к Отцу в сыновнем стремлении искать Его волю через непрестанное обращение, в котором послушание является источником подлинной свободы, целомудрие выражает томление сердца, неудовлетворенного всякого рода преходящей любовью, бедность питает тот голод и ту жажду правды, которую обещал насытить Бог (ср. Мф 5, 6). В этом отношении харизма каждого Института побудит всякого посвященного Богу человека к тому, чтобы он полностью принадлежал Богу, к тому, чтобы он говорил с Богом или о Боге, как то было сказано о святом Доминике77, — так чтобы он смог вкусить благость Господню (ср. Пс 34 [33], 9) во всякое время.
Затем харизмы посвященной Богу жизни обращены также к Сыну, благоприятствуя тем самым сокровенной и радостной сопричастности жизни Ему в школе великодушного служения Богу и братьям. Таким образом, подход посвященных Богу людей “все более уподобляется Христу; они учатся отделять себя от внешнего, от вихря чувств, от всего того, что препятствует в человеке той легкости, которая позволяет ему быть уловленным Духом”78. Это дает им возможность принять на себя миссию Христа, трудясь и страдая вместе с Ним в распространении Его Царства.
Наконец, всякая харизма заключает в себе направленность к Святому Духу, поскольку она подготавливает человека к тому, чтобы его направлял и поддерживал Святой Дух, как на его собственном духовном пути, так и в жизни общины и в апостольской деятельности с тем, чтобы воплотить этот служительный подход, который должен вдохновлять всякий выбор подлинного христианина.
Именно это тройственное отношение возникает в каждой основополагающей харизме, хотя и с определенными нюансами, свойственными различным образцам жизни. Это происходит в силу того, что в каждой харизме преобладает “глубокое стремление души уподобиться Христу, чтобы свидетельствовать о некотором аспекте Его тайны”79. Этот аспект призван воплотиться и развиваться в наиболее подлинной традиции данного Института, в соответствии с Уставами (11), Конституциями (12) и Установлениями (13)80.
Созидательная верность
37. Вследствие этого Институты призваны решительно предложить предприимчивость, творческую инициативность и святость своих основателей и основательниц в качестве ответа на знамения времени, возникающие в современном мире81. Это предложение является прежде всего призывом к постоянству на пути к святости через духовные и материальные трудности, которыми отмечена каждодневная жизнь. Но это также призыв стремиться к авторитетности в собственном труде и пестовать динамичную верность своей миссии, приспосабливая формы, если в том есть потребность, к новой ситуации и к различным нуждам, в совершенной открытости к Божественному вдохновению и наставлениям Церкви. Однако должна существовать убежденность в том, что в поисках более полного уподобления Господу содержится гарантия всякого обновления, которое стремится сохранять верность изначальному вдохновению этого Института82.
В этом духе сегодня существует настоятельная необходимость вновь обратиться к Уставам, потому что в них и в Конституциях заключен точный маршрут следования в соответствии с определенной харизмой, подлинность которой засвидетельствована Церковью.
Возрастающее уважение к Уставам не преминет явить посвященным Богу людям надежный критерий в поисках подобающих форм свидетельства, которое сможет дать ответ на потребности настоящего момента без риска уклониться от изначального вдохновения Института.
Молитва и аскеза: духовная брань
38. Призыв к святости принимается и может развиваться только в благоговейном безмолвии перед бесконечной трансцендентностью Бога: “Мы должны исповедовать, что все мы имеем нужду в этом безмолвии, наполненном присутствием Того, Кому мы поклоняемся: в богословии, чтобы полностью использовать дух его премудрости и духовности; в молитве, чтобы никогда не забывать о том, что лицезреть Бога означает спуститься с горы с лицом столь сияющим, что мы должны возложить на него покрывало (Исх 34, 33); в преданности, чтобы отказаться от всепоглощающей борьбы без любви и прощения [...] Всем, верующим и неверующим, необходимо учиться молчанию, которое позволяет Иному говорить, когда и как Он захочет, а нам — понимать Его слова”83. На практике это требует значительной верности литургической и личной молитве, времени, посвященному умной молитве и созерцанию, евхаристическому поклонению, ежемесячному уединению и духовным упражнениям.
Необходимо также заново открыть способы аскетической практики, типичные для духовной традиции Церкви и своего собственного Института. Они были и по-прежнему являются мощной поддержкой для подлинного продвижения в святости. Аскеза, помогая владычествовать над устремлениями раненной грехом человеческой природы и исправлять их, воистину необходима для посвященного Богу человека, чтобы он оставался верным собственному призванию и следовал за Иисусом на Крестном пути.
Представляется также необходимым распознавать и преодолевать определенные искушения, которые иногда, по диавольскому наущению, предстают под личиной блага. Так, например, оправданная потребность познать сегодняшнее общество, чтобы ответить на его вызовы, может привести к потаканию преходящей моде с последующим умалением духовного рвения и подверженностью унынию. Возможность более глубокой духовной подготовки может спровоцировать у посвященных Богу людей некоторое чувство превосходства в отношении других верующих, в то время как настоятельная потребность в надлежащей и необходимой подготовке может превратиться в доведенные до крайности поиски продуктивности, как если бы апостольское служение преимущественно зависело от человеческих усилий, а не от Бога. Похвальное стремление стать ближе к людям сегодняшнего дня, как к верующим, так и к неверующим, как к бедным, так и к богатым, может привести к принятию омирщенного образа жизни и к поощрению человеческих ценностей лишь только в горизонтальном направлении. Причастность к обоснованным устремлениям собственного народа или собственной культуры может привести к принятию форм национализма и усвоению элементов тех обычаев, которые, напротив, нуждаются в очищении и одухотворении в свете Евангелия.
Следовательно, путь, ведущий к святости, требует принятия на себя духовной брани. Это взыскующая реальность, которой сегодня не всегда уделяется должное внимание. Предание Церкви часто видело образ этой духовной брани в единоборстве Иакова с тайной Бога, Которому он противостоит, чтобы получить Его благословение и узреть Его (ср. Быт 32, 23–31). В этом эпизоде ранней библейской истории посвященные Богу люди могут увидеть символ аскетизма, необходимого для того, чтобы открыть сердца Господу и своим братьям.
Поощрять святость
39. Сегодня обновленная приверженность святости со стороны людей, посвященных Богу, необходима, как никогда, также для того, чтобы поощрять и поддерживать стремление каждого христианина к совершенству. “Поэтому необходимо поощрять в каждом верующем подлинную жажду святости, горячее стремление к личному обращению и обновлению в атмосфере все более ревностной молитвы и солидарности с ближним, особенно наиболее нуждающимся”84.
По мере того как посвященные Богу люди углубляют свою дружбу с Богом, они обретают больше возможностей помочь своим братьям и сестрам посредством действенных духовных начинаний, таких как школы молитвы, духовные упражнения и молитвенное уединение, дни реколлекций, духовный диалог и духовное наставничество. Таким образом оказывается помощь молитвенному росту тех людей, которые затем смогут лучше различать волю Бога в отношении их самих и решиться на тот бесстрашный, а подчас и героический выбор, которого требует от них вера. Посвященных Богу людей “в самой сокровенной природе их бытия захватывает динамизм Церкви, жаждущей Божественного Абсолюта и призванной к святости. Именно об этой святости они несут свидетельство”85. Тот факт, что все призваны к святости, не может не вдохновлять все более и более тех, кто в силу своего собственного жизненного выбора наделен миссией напоминать другим об этом призыве.
“ Встаньте и не бойтесь”: обновленное упование
40. “Иисус, приступив, коснулся их и сказал: встаньте и не бойтесь” (Мф 17, 7). Как и три апостола в евангельской сцене Преображения, посвященные Богу люди знают по опыту, что не всегда их жизнь просветлена тем эмоциональным порывом, который заставляет нас воскликнуть: “Хорошо нам здесь быть” (Мф 17, 4). Однако это всегда — жизнь, которой коснулась рука Христа, в которой звучит Его голос, жизнь, поддерживаемая Его благодатью.
“Встаньте и не бойтесь”. Очевидно, что это ободрение Учителя адресовано каждому христианину. Но более всего оно значимо для тех, кто призван “оставить все” и поэтому “рисковать всем” ради Христа. Оно имеет особое значение, когда всякий раз кто-либо спускается с горы вместе с Учителем, чтобы вступить на путь, ведущий с Фавора на Голгофу.
Повествуя о том, что Моисей и Илия говорили с Христом о Его Пасхальной тайне, Лука примечательным образом употребляет слово “исход” (йxodos): “они говорили об исходе Его, который Ему надлежало совершить в Иерусалиме” (Лк 9, 31). “Исход” является основополагающим термином в Откровении, о котором напоминает вся история Спасения и который выражает глубочайший смысл Пасхальной тайны. Эта тема особенно близка духовности посвященной Богу жизни и хорошо выражает ее значение. В ней неизбежно заключено все, что относится к misterium Crucis (тайне Креста). Но этот нелегкий “путь исхода”, если на него смотреть с перспективы Фавора, предстает дорогой, пролегающей между двух источников света: предваряющим светом Фавора и окончательным светом Воскресения.
В рассмотрении всей христианской жизни призвание к жизни, посвященной Богу, несмотря на связанные с ней отречения и испытания, а может быть и благодаря им, является путем “света”, над которым бдит взор Искупителя: “Встаньте и не бойтесь”.