10-й европейский информационный семинар по вопросам стран происхождения
| Вид материала | Семинар |
- Методические рекомендации для студентов: Учитывая сложность вопросов, рассматриваемых, 43.13kb.
- Позднякова Вера Сергеевна; ведущий специалист по работе с бюджетными учреждениями компании, 17.78kb.
- Алистов статистических служб стран СНГ по вопросам системы национальных счетов было, 126.57kb.
- Информационный бюллетень Администрации Санкт-Петербурга №2 (703), 24 января 2011, 1886.47kb.
- 1 Конкурс: Учи немецкий! Моё любимое слово из немецкого, 206.32kb.
- Семинар "Управление современным складом" Уважаемые коллеги! Приглашаем Вас на очередной, 387.42kb.
- Vi международная Олимпиада по экономическим, финансовым дисциплинам и вопросам управления, 94.55kb.
- Европейский союз европейский парламент совет, 556.73kb.
- Учебно-методический комплекс дисциплины безопасность жизнедеятельности Специальность, 1636.38kb.
- Семинар по теме развития целевых капиталов в России «Капитальный подход», 16.51kb.
3.5.4. Доступность противозачаточных средств
HS:
В городских аптеках предлагается широкий выбор противозачаточных средств, но доступ к ним имеют только женатые люди. Молодые люди обычно просят их купить женатых друзей или родственников. С этим вопросом связано острое социальное предубеждение. Поэтому сначала нужно найти кого-то, кому можно довериться. В сельской местности это невозможно, потому что при частом посещении аптеки невозможно сохранить конфиденциальность, если поблизости вообще есть аптека. Таким образом, доступ к контрацептивам крайне ограничен, особенно для неженатых людей.
HA:
Если вы пойдете в аптеку в Хартуе и попросите презерватив, то первым вопросом будет: вы женаты? Если вы говорите, что да, то вы получите презерватив, если нет — то не получите, так как это противоречит исламским ценностям.
3.5.5. Женщины с внебрачными детьми /убийства для защиты чести семьи /аборты
HS:
Положение женщин с незаконнорожденными детьми ужасно. Незаконнорожденный ребенок означает беременность вне брака, то есть преступление супружеской неверности, которое — если женщина замужем — карается смертью путем побивания камнями. Сейчас такие казни практикуются реже, чем раньше. Сегодня приговор могут заменить поркой и тюремным заключением; информация по этой теме очень скудна. Если беременеет незамужняя женщина, она может получить 80 ударов плетью и пять лет заключения.
Детей у таких матерей забирают. Эти дети сталкиваются с общественным осуждением всю жизнь и не являются частью общества. Многочисленные уличные дети в Хартуме — незаконнорожденные. Правительство вообще не решает эту проблему и не оказывает никакой помощи матерям-одиночкам. В стране очень мало детских домов. Существует несколько частных домов для женщин с детьми, но, конечно, этого недостаточно. В Хартуме одна организация содержит три центра для 170 детей; правительство ее не поддерживает, и она вынуждена полностью полагаться на местные и международные частные источники. Но этих трех центров далеко недостаточно, чтобы решить эту проблему в одном Хартуме.
Кроме того, женщины, забеременевшие вне брака, могут быть убиты с целью защиты чести семьи; такие убийства широко распространены в сельских районах, и реже встречаются в Хартуме. Обычно убийц в таких случаях не наказывают. По законам шариата, убийца не привлекается к ответу, если его прощает семья жертвы. Если женщину убивают члены ее семьи, скорее всего, никто не понесет наказание.
В Хартум многие женщины, забеременевшие вне брака, прибегают к криминальным абортам. Аборт разрешен только для семейных пар, и только по медицинским причинам. И муж, и жена должны дать письменное согласие. Все другие виды абортов незаконны, их очень трудно получить и это очень опасно. Профессиональным врачам запрещено этим заниматься.
HA:
Очень много девушек в Судане, особенно в студенческой среде, рожают незаконнорожденных детей, поскольку аборт практически невозможен. Положение этих детей ужасно. Для этой целевой группы нет защиты, медицинских или социальных услуг.
3.6. Рабский труд
HA:
Количество рабов, особенно похищенных женщин и детей, как на севере, так и на юге Судана, велико — особенно во время войны. Около 28 000 женщин были похищены за последних 15 лет на севере страны. Вопрос в том, как вернуть этих женщин и детей в их семьи. В одном случае похищенного мальчика так сильно пытали, что он больше не смог ходить, и остался прикованным к инвалидной коляске.
3.7. Сексуальная ориентация
HS:
В Судане гомосексуализм преследуется. В этом вопросе Уголовный кодекс очень жесток. Концепция гомосексуализма немного отличается от европейской; речь идет о содомии. Именно половой акт подлежит наказанию, а не сама ориентация. В традиционной концепции гомосексуальности не существует, как совсем недавно ее не было и в Европе.
Неженатые нарушители сначала приговариваются к 80 ударам плетью, во второй раз — к тюремному заключению, и в третий — к смерти. Если нарушители женаты, то содомия карается смертью. Однако сложно найти информацию о выполнении этой нормы, о том, сколько людей действительно были осуждены или понесли наказание за содомию.
Хотя во многих обществах есть традиционные ниши для гомосексуалистов, в Судане такой ниши нет, кроме поваров, обслуживающих свадьбы. Обвинение в гомосексуализме иногда используется для шантажа или для подрыва репутации политических оппонентов. В целом, к гомосексуализму отношение отрицательное.
3.8. Принудительная мобилизация / дезертирство / уклонение от военной службы
HS:
Принудительная мобилизация, когда юношей ловили на улицах, практиковалась до подписания мирного договора. Эта практика уже прекратилась. Судан планирует ввести систему регистрации для мобилизации.
Однако молодые люди, окончившие среднюю школу, не получат свидетельство, пока не пройдут военную службу. Если они планируют продолжить образование в университете, они обычно проходят два месяца строевой службы, затем учатся в университете, а затем дослуживают оставшиеся десять месяцев до получения диплома.
Возможность отказа от службы по политическим или религиозно-этическим убеждениям не предусмотрена. Если у человека нет нужных связей, для него практически невозможно уклониться от военной службы.
Женщин тоже призывают, но обычно в этом вопросе меньшее давление, и мобилизованных женщин оставляют в госпиталях, в резерве или в подобных областях.
Согласно закону об армии, в случае уклонения от мобилизации предусмотрено наказание в виде трех лет лишения свободы. Дезертирство карается смертью. Уклонистов, вместо наказания, часто принудительно отправляют в определенные контингенты действующей армии. В зависимости от места назначения, это может быть еще одной формой смертной казни.
HA:
Закон предусматривает смертную казнь для дезертиров, но нам не известно ни одного случая, когда бы человека казнили, в том числе, благодаря суданской культуре.
3.9. Внутренне перемещенные лица (ВПЛ)
3.9.1. Общая ситуация
HS:
По оценкам, количество внутренне перемещенных лиц (ВПЛ) в Судане превышает 6 миллионов: 1,8 миллион в Дарфуре, примерно 2 миллиона в Хартуме, 1,4 миллион на юге, остальные на востоке и других регионах.
Следует подчеркнуть связь между природными ресурсами, экономической политикой и перемещением. В большинстве случаев, перемещение в Судане вызвано проблемой ресурсов, например, на юге, где обнаружена нефть. Многие люди были перемещены даже с мест, контролируемых правительством, по причине ресурсов, чтобы защитить нефтеносные территории или для возделывания больших участков сельскохозяйственной земли. Частной собственности на землю больше нет. Таким образом, правительство может использовать землю для собственных бизнес-интересов, которые переплетаются с интересами армии и некоторых семей. И хотя переселение огромного количества людей с юга было вызвано вооруженным конфликтом, оно также было связано с вопросами ресурсов. Не случайно конфликт на юге начался тогда, когда были обнаружены богатые залежи нефти.
HA:
В начале 2000 г. правительство переселило арабские племена Baggara с западного Судана в южный Судан, и переселило народность Nuer, так как правительство считало, что Nuer могут угрожать газопроводу.
3.9.2. Внутренне перемещенные лица в Хартуме
HS:
Пятая часть ВПЛ в Хартуме проживает в пяти официальных лагерях, и четыре пятых — в незаконных поселениях (до 30). Происхождение людей в лагерях: 20% — из Экватории, крайнего южного района, 20% — из центральных южных провинций, 18% — из Кордофана и временно оккупированных зон, 13% из Бар аль-Газала, 10% из Дарфура и 9% из Верхнего Нила.
Юридическое положение внутренне перемещенных лиц в Хартуме очень сложное. Все зависит от времени прибытия: ВПЛ, которые прибыли до вспышки гражданской войны с Югом в 1983 г., обычно получили те же права, что и «скваттеры» (поселенцы на незанятой земле). Те же, кто прибыли позже, и таких большинство, не имеют никаких прав.
По данным исследования, проведенного CARE и IOM в 2003 г., 36% ВПЛ в Хартуме не имеют никаких документов. Только у 37% есть свидетельства о рождении, у 15% — свидетельства о национальности, и только у 8% есть суданские удостоверения личности. Таким образом, документы также составляют большую проблему в отношении прав человека. Без документов ВПЛ не могут даже доказать, что они являются гражданами Судана.
Условия проживания и медицинского обслуживания ВПЛ ужасны. Международное сообщество в прошлом уделяло внимание ВПЛ в Хартуме, но после Дарфурского кризиса НПО и международные организации сосредоточились на ВПЛ в Дарфуре. Поэтому ситуация в Хартуме за последние годы ухудшилась. Правительство не решает этот вопрос. По данным исследования ООН, проведенного в 2005 г., условия проживания и питание ВПЛ в Хартуме хуже, чем в Дарфуре. В Дарфуре ВПЛ кормит и поддерживает международное сообщество, тогда как ВПЛ в Хартуме практически не получают никакой помощи.
Школы посещает меньше 30% детей, потому что нет школ, и правительство не выделяет деньги на решение этой проблемы. Все службы должны организовывать НПО и сами ВПЛ. Этим людям не рады в Хартуме, но они обеспечивают всю дешевую рабочую силу.
Традиционные отношения между арабами на севере и африканцами на юге формировались под столетней историей рабства. Многие северные суданцы относятся к южным суданцам без уважения, что, в свою очередь, провоцирует ненависть со стороны южных суданцев к жителям северных регионов страны. Показателем того, насколько разделены, и даже враждебны друг к другу эти общины, проживающие рядом, является практически полное отсутствие смешанных браков.
С 2003 г. набирало обороты разрушение лагерей и поселений ВПЛ в Хартуме; из-за действий правительства около 250000 ВПЛ лишились крова. Протесты Организации Объединенных Наций против этого разрушения не помогли. ВПЛ отправили на новые участки вдали от города в пустыне, без доступа к воде и любым другим услугам. Это привело к бунтам, во время которых полиция убивала людей. По сообщениям, 900 человек до сих пор находятся в заключении после этих инцидентов. Известие о смерти доктора Гаранга в августе 2005 г. вызвало три волны насилия и мародерства. Сначала южане разгромили центр города, затем арабы напали в отместку на кварталы ВПЛ. После этого полиция вошла в лагеря и поселения в поиске электротоваров. Если они находили вещи, на которые ВПЛ не могли показать чеки, полиция обвиняла их в том, что они украли эти приборы во время бунтов, и просто конфисковала их.
HA:
Теперь, когда подписан мирный договор, правительство очень надеется привлечь иностранных инвесторов. Это означает, что они купят земли для строительства заводов, компании и др. именно там, где проживают ВПЛ. С момента подписания мирного договора в январе 2005 г. мы пережили массовое разрушение поселений ВПЛ. Инфраструктура, такая как больницы и церкви, построенные за счет общин ВПЛ, также была разрушена. Система ООН не может решить эту проблему, потому что у ООН гуманитарный, а не политический мандат. Денис МакНамара, директор Межведомственного управления по вопросам внутреннего перемещения (IDD) в Женеве, посетил Хартум и встретился с губернатором, который публично заявил, что ВПЛ поселения должны быть разрушены, поскольку эти территории предназначены для других целей.
3.9.3. Возвращение на юг
HA:
Многие ВПЛ, особенно старшее поколение, хотят вернуться. Но они не могут попасть на юг, поскольку международное сообщество не готово оплатить переезд. В прошлом году SPLM попросил на покрытие транспортных расходов. Страны-доноры, однако, не желают давать деньги для этой цели, потому что они считают, что у страны есть природные ресурсы, включая нефть, и что она должна позаботиться о ВПЛ.
Вопрос ВПЛ очень важен, и не только с гуманитарной точки зрения. В 2011 г. на юге страны состоится референдум. Правительство знает, что если 2 миллиона ВПЛ, в настоящее время проживающих на севере, вернутся на юг, они проголосуют за отделение от севера. Мы настаивали на регистрации ВПЛ до их возвращения, потому что это может сыграть важную роль во время референдума. Без документов вернувшиеся лица автоматически не смогут проголосовать на референдуме.
Когда Гаранг выступил с речью перед ВПЛ в Хартуме, его слушало не меньше полумиллиона человек, и северные суданцы испугались того, что могло бы случиться, если бы южане напали на их дома и имущество.
За пределами лагеря для ВПЛ в Хей Юсиф проживает не меньше миллиона представителей народности Dinka и Nuer без доступа к воде, санитарно-гигиеническим службам и образованию — и правительство знает, что эта ситуация — бомба с часовым механизмом. С другой стороны, правительство не может позволить ВПЛ вернуться на юг, потому что они могут оказать огромное влияние на будущую историю страны. Если в результате будущего референдума они проголосуют за отделение от севера, южане получат контроль над Нилом. Теоретически, они смогут перекрыть подачу воды в Египет. На севере это решение может привести к радикализации правительства, что не отвечает интересам соседних стран. Поэтому Египет и Ливия очень обеспокоены. Даже если ВПЛ хотят вернуться, для них не готова инфраструктура. Почему люди должны возвращаться в полностью разоренные деревни — как в случае Дарфура.
Еще одна проблема для Судана — культура безнаказанности. В 2002 г. военная комиссия пыталась принести стабильность в регион Нубийских гор путем поддержки малых проектов. Однако многие ВПЛ не пожелали вернуться в эту зону, утверждая, что люди, которые убили членов их семей, все еще там, и что они никогда не предстанут перед судом. У этих ВПЛ нет доверия и уверенности, чтобы вернуться назад.
HS:
Очень сложно сказать, кто и каким образом сможет помочь ВПЛ вернуться на юг. С одной стороны, SPLA, возможно, перед выборами, пообещал это сделать. На данный момент все наблюдатели в Хартуме считают, что через шесть лет юане проголосуют за отделение, если у них будет такой шанс. Кроме того, даже некоторые арабские радикалы на севере, некоторые из которых занимают важные посты или влияют на правительство, выступают за отделение, желая превратить север Судана в своего рода золотое государство, богатство которого будет базироваться на нефти и привозной рабочей силе.
Для ВПЛ с юга вернуться очень тяжело. Раньше по реке до Макалы курсировало несколько старых грузовых барж, не предназначенных для перевозки людей. Довольно много людей не пережили поездку, потому что там не было перил, санитарных условий и питьевой воды. Но это единственный возможный способ путешествия, так как в стране нет транспортной инфраструктуры. Но правительство недавно объявило, что оно раскопало четыре старых баржи вместимостью 250 человек каждая, и что они начнут перевозку ВПЛ вниз по Нилу в начале ноября. У меня нет данных что это или другие улучшения в речных перевозках были выполнены.
Очень сложно передать информацию о реальной ситуации на юге в лагеря ВПЛ. У многих ВПЛ в Хартуме сложилось ошибочно оптимистичное представление о юге. Это напоминает ситуацию с беженцами в диаспоре: они с ностальгией рисуют себе родину такой, какой она, вероятно, никогда не была и, очевидно, какой не является сейчас. Любой ВПЛ скажет вам, что они очень скоро уедут на юг, что совсем не означает, что они действительно захотят или смогут вернуться. По данным опроса, проведенного IOM вскоре после смерти доктора Гаранга, 67% ВПЛ в Хартуме заявили, что они вернутся в течение следующих двух лет. Я бы не полагался на эту статистику. Я видел много ситуаций, когда беженцы выражали очень сильное желание вернуться, но условия не позволяли этого сделать. Условия на юге не позволяют принять такое количество возвращенцев, там не хватает транспортных средств, и в своем развитии юг столкнулся с огромными проблемами материально-технического обеспечения.
ООН разработала несколько ключевых показателей по безопасности и защите, а также по снабжению водой и едой, минимальным медицинским и образовательным стандартам, которые должны быть удовлетворены, прежде чем она поможет в возвращении ВПЛ. На данный момент, практически, ни один южный регион не отвечает этим стандартам, и, скорее всего, они не будут достигнуты в обозримом будущем.
Также, ситуация с безопасностью во многих южных регионах остается очень нестабильной. Поэтому даже спонтанные возвращения во многих случаях нельзя поддержать. Статистические данные по количеству ВПЛ, вернувшихся на юг, ненадежны. Также неизвестно, сколько из них после этого опять вернулись в Хартум.
3.10. Выезд, политическая деятельность в изгнании и возвращение
3.10.1. Выезд
HS:
Гражданам Судана требуется выездная виза, чтобы покинуть страну, и она не выдается лицам, которых правительство не желает выпускать за границу, например, для посещения собраний и конференций, на которых будут критиковаться власти Судана. Во время рассмотрения заявления на выездную визу власти удерживают у себя паспорт заявителя. Нельзя сказать, что политические оппоненты вообще не получают выездные визы; просто на рассмотрение заявления уходит несколько месяцев или даже лет, и в течение всего этого времени паспорт находится у властей.
HA:
Если женщины желают уехать из Судана, они должны получить разрешение своего брата, отца или мужа, поэтому женщина не может оставить страну сама.
3.10.2. Политическая деятельность в изгнании
HA:
Конечно, Суданское правительство следит за деятельностью суданских граждан в Европе. При каждом консуле или после закреплено, по крайней мере, два офицера службы безопасности, которые работают с разведывательной информацией.
Каждое событие, связанное с Суданом, посещают люди из посольства, которые следят за происходящим и отчитываются — не перед министром иностранных дел, а напрямую в свои штаб-квартиры в Хартуме.
Аппарат службы безопасности, в который входит и отдел внутренней безопасности, и разведка, проводит мониторинг деятельности суданских граждан за границей.
3.10.3. Возвращение (лиц, не получивших убежище)
HA:
Лица, не получившие убежища, не столкнутся с серьезными проблемами после возвращения, если они не несут угрозы государству. Однако, если они рассматриваются как угроза — нет никаких гарантий. В начале 1990-х годов были случаи, когда люди просто исчезали.
Многие люди, уехавшие из страны после военного переворота, возвращаются из изгнания. Конечно, они боятся, что их могут арестовать в аэропорту, но ничего не происходит. Однако это не означает, что и дальше так будет.
HS:
В прошлом люди, оставившие страну после переворота, и которые находились за границей больше одного года, автоматически подверглись допросу. Но теперь политика изменилась; также в данный момент не практикуются аресты прямо в аэропорту. Беженцев могут позже посетить офицеры службы безопасности и провести допрос или предупредить, чтобы они не занимались «темными делами» в Судане. У меня нет информации, что против этих людей ведется какая-то специальная деятельность. Вместо этого, некоторые люди, которые много лет проживали за границей, возможно, по политическим причинам, вернулись в Хартум. За ними установлено постоянное наблюдение, и они знают, что они не могут заниматься политической деятельностью. Они также знают, что их могут арестовать, подвергнуть допросу и заключению в любое время. Они чувствуют себя немного в большей безопасности, если они получили иностранный паспорт до возвращения. Но если они все еще граждане Судана, у них вообще нет никакой защиты.
В этой области произошли определенные положительные сдвиги, но служба безопасности следит за ситуацией очень внимательно, и ее поведение невозможно спрогнозировать.
4. Дарфур
4.1. Базовая информация о конфликте
HA:
Во время мирных переговоров между правительством и SPLM в начале 2003 г. внезапно Армия освобождения Судана (SLA) заявила, что она представляет Дарфур, и начала проведение военных операций. Одна из причин этого — то, что SLA почувствовала себя отстраненной от мирных переговоров. Во время войны с SPLM правительство полностью забросило такие регионы, как Дарфур. Жители Дарфура не получали никакой экономической или финансовой поддержки от центрального правительства в Хартуме. Также, не было доверие между правительством и народом в целом, особенно в Дарфуре. В апреле 2003 SLA напала на военный гарнизон в аэропорту Аль-Фашера, что стало совершенной неожиданностью для правительства.
Традиционно Дарфур населяли арабские кочевники, которые мигрировали с севера на юг и с юга на север, и оседлые крестьяне, такие как народности Zaghawa и Fur. В течение последних 300 – 400 лет возникали постоянные конфликты из-за природных ресурсов. Таких как вода и земля, но эти группы решали свои проблемы через традиционную систему решения конфликтов. Однако, в конце 2002 и в 2003 г. суданское правительство, вместо того, чтобы выполнить роль посредника и помочь им решить спор из-за земли и торговых маршрутов из Судана в Конго, поддержало одну конфликтующую сторону. Оно предоставило военизированным группировкам, таким как Janjaweed, и некоторым арабским племенам, таким как Rizeigat, военное снаряжение, полностью разрушившее баланс сил между двумя сторонами. Вместо поиска политического выхода правительство решило, особенно после нападения SLA на аэропорт Аль-Фашера, покончить с проблемой военным путем.
HS:
Конфликт в Дарфуре также связан с проблемой ресурсов. Традиционное экономическое сосуществование между оседлыми крестьянами и кочевниками было нарушено. Еще до конфликта, то есть в средине 1980-х гг., во время большого голода на территории Чада, из Чада прибыли новые беженцы, которые осели в Дарфуре, оттянув на себя и так ограниченные ресурсы. Многие местные жители почувствовали себя обойденными в плане раздела богатства и развития Дарфура. Когда они потребовали решения этих вопросов, правительство вооружило некоторые племена или военные группировки. Некоторые из них уже имели оружие для борьбы с SPLM, когда SPLM попыталась открыть западный фронт с целью свержения правящего режима в Чаде.
Было бы упрощением говорить о конфликте как о споре между арабами и африканцами. Все люди, принимавшие участие в конфликте, были мусульманами. Эти группы нельзя разграничивать по религии или цвету кожи. В целом, можно сказать, что это конфликт между кочевниками и оседлыми крестьянами, но это также будет упрощением. Крестьяне не всегда являются африканцами, а кочевники — арабами. Ситуация также осложняется тем, что кочевники превращаются в оседлых крестьян, а крестьяне кочевников, потому что в прошлом между этими группами были смешанные браки. Также, существуют разные категории кочевников (одни используют верблюдов, другие рогатый скот), которые ведут себя по-разному.
Некоторые из новых фермеров, прибывших в Дарфур из Чада или из другого района Судана, договорились с правительством о получении сельскохозяйственной земли за счет переселения традиционных крестьян, например, племен Fur или Masalit. В то же время, довольно много кочевников, например, племена Zaghawa, не пришли к соглашению с правительство. Некоторые присоединились к движению сопротивления, другие сохраняли нейтралитет, что было практически невозможным. Для них, ситуация также очень сложна.