П. Г. Щедровицкий Введение в синтаксис и семантику графического языка смд-подхода. Шестой семестр, лекция
| Вид материала | Лекция |
- П. Г. Щедровицкий Введение в синтаксис и семантику графического языка смд-подхода., 1167.79kb.
- П. Г. Щедровицкий Введение в синтаксис и семантику графического языка смд-подхода., 551.97kb.
- П. Г. Щедровицкий Введение в синтаксис и семантику графического языка смд-подхода., 477.42kb.
- П. Г. Щедровицкий Введение в синтаксис и семантику схем смд-подхода (Введение в синтаксис, 437.13kb.
- П. Г. Щедровицкий Введение в синтаксис и семантику графического языка смд-подхода., 522.74kb.
- П. Г. Щедровицкий Введение в синтаксис и семантику графического языка смд-подхода., 663.38kb.
- П. Г. Щедровицкий Введение в синтаксис и семантику графического языка смд-подхода., 1612.4kb.
- П. Г. Щедровицкий Введение в синтаксис и семантику графического языка смд-подхода., 742.81kb.
- Лекции пг щедровицкого «Введение в синтаксис и семантику графического языка смд подхода», 539.29kb.
- П. Г. Щедровицкого «Введение в синтаксис и семантику графического языка смд подхода», 465.15kb.
Бахтурин Д.
Получается тогда, что смысл… Вы утверждали, что в основе акта деятельности лежит представление о смысле. Это было на первых лекциях этого семестра. Тогда можно сказать, что представление о смысле лежит в основе любой схемы?
Щедровицкий П.Г.
Можно.
Бахтурин Д.
Но тогда есть ли какая-либо специфика акта мыследеятельности. Ну, кроме такого формального подхода, что смысл вычленяет некоторую схему некоторым образом. Ну, например.
Щедровицкий П.Г.
Есть, потому что в этой схеме тот, кто это производит, нарисован в самой схеме.
Бахтурин Д.
То есть здесь это тот, который как у Лефевра. Часть осознает целое. Вот ту рефлексию…
Щедровицкий П.Г.
Схема акта деятельности построена на том, что позицию, которая для других схем выступает в качестве внешней позиции внешнего наблюдателя, рисуют в самой схеме.
Бахтурин Д.
То есть он же, тот, кто рефлектирует, сознает этот смысл. Он – тот, кто внутри нарисован, который как бы некоторое преобразование осуществляет.
Щедровицкий П.Г.
Ну да. И схема пересобрана через него и поэтому она по диагонали, как мы обсуждали в прошлый раз, делится на две части: как бы объективированную и как бы субъективированную относительно этой позиции.
Бахтурин Д.
Ну а вот то обсуждение: внутреннее – внешнее? То есть, как бы на этом значке позиции собрано и внутреннее и внешнее. Обсуждение внутренней и внешней позиции.
Щедровицкий П.Г.
А это пока мы не обсудили рефлексию сказать нельзя. Формально можно сказать – да, собрано. То есть формально схема акта мыследействования возникает следующим образом: есть деятель, он осуществляет действие, потом он выходит в рефлексию, из рефлексии прочерчивает контур своего акта мыследействования, а потом возвращается внутрь в этот акт. И то, что принадлежало рефлексивной позиции в качестве содержания ее сознания и ее видения впечатывается назад в позицию деятеля, и деятель, как бы замыкает, ну собственного говоря, закрывает сам акт, и от пунктирной границы приходит к не пунктирной.
Ищенко Р.
А если я организовываю другого человека в рамках этой схемы?
Щедровицкий П.Г.
То на место исходного материала ты ставишь другой акт деятельности. И у тебя возникает матрешечная схема, при которой одна деятельность имеет своим материалом и продуктом другую деятельность. Но это, собственно говоря, то, к чему мы перейдем после рефлексии, то есть к схеме управления.
Бахтурин Д.
То есть, в этот смысле, схема акта деятельности от объект-предметной не отличается?
Щедровицкий П.Г.
Что значит: объект-предметной?
Бахтурин Д.
Ну, в схеме атрибутивного знания. Там же тоже операции нарисованы. Икс, дельта. В этом смысле ее тоже можно трактовать как преобразование.
Щедровицкий П.Г.
Можно.
Бахтурин Д.
В этом смысле ее нарисовать как акт деятельности. Но различие только в том, что здесь позиция такого рефлектирующего, удерживающего позицию, смысл…
Щедровицкий П.Г.
Сейчас, коллеги, еще раз. Все есть одна схема. Поэтому естественно, что весь тот блок, который был проработан на схемах знания по отношению к таким операциям и процедурам, материалом которых является знаковый материал, оно обобщается. Ну, то есть мы говорим, что эта логика применяется не только для знакового материала, но и для любого материала и переносится в схему акта деятельности. Либо наоборот. Интуитивное понимание того как устроен обычный акт преобразования исходного материала в продукт, ну там дерево в стол, да, переносится на материал знания и сама работа сознания трактуется продуктово в рамках понятия задачи, о чем мы с вами говорили на первом семестре. И привнесение в семиотику и эпистемологию представлений из деятельностной парадигмы, то есть представлений о задаче, и трактовка мышления как мыслительной деятельности, а знания, как особого вида материала преобразования, а более сложного знания как продукта преобразования более простых знаний, позволяет нам построить схему знания.
Что было раньше: курица или яйцо?
Не знаю. Георгий Петрович говорит: интуиция эта витала с самого начала. То есть, что было сначала производственная деятельностная установка, примененная к знанию или обобщение опыта задачного решения каких-то интеллектуальных уравнений, или задачного подхода к мышлению, я не могу вам сейчас сказать. Все они были комсомольцами. Поэтому стахановский труд, наверное, предшествовал всему.
Еще вопросы.
Верховский Н.
Петр Георгиевич, а элементами базы схемы акта мыследеятельности, а именно: позиция, средства, цели, орудия и так далее, - этот состав появлялся чисто эмпирически, исследовательски или структурным образом как-то задавали?
Щедровицкий П.Г.
Ну, смотри, есть несколько ответов на твой вопрос. Потому что мы с вами же хорошо помним, что в соответствии с теорией божественного Платона – все, что мы делаем – это просто анамнезис. Поэтому если вы возьмете большую линию праксиологических работ, которая к тому времени была уже хорошо развита и Мизес, на которого я уже ссылался, давно написал свою монументальную работу «Человеческая деятельность», и она была уже опубликована. Хотя конечно никто из участников кружка ее не читал. Там уже была сделана попытка систематизировать и в некотором роде схематизировать все те наработки, которые существовали в деятельностной традиции. Начиная так сказать с Платона, Аристотеля с его энтелехиями и энергиями и кончая немецкой классической философией и немецким романтизмом. Диалектика отношений целей и средств является предметом рассуждений философского идеализма много сот лет. Более того, так сказать, есть теснейшая, связанная с этим проблематика этики. Вопрос о том, применимы ли для достижения каких-то целей определенные рода средств, и не происходит ли при привлечении неадекватных средств изменение качества самой цели – есть традиционная этическая проблематика. Вы можете взять, там например, учебник по этике и прочитать триста страниц. Вы можете взять учебник логики Трандербурга, извините меня, написанный вообще там, в середине XIX века, и там глава цель занимает 70 страниц. Гораздо более подробно описаны эти отношения, зависимости, чем то, что мы сегодня обсуждаем даже на схеме акта мыследействия.
Понимаете? Поэтому с этой точки зрения элементная база присутствовала в культуре. А вот этот момент, так сказать, дополнения нескольких узлов действия. Ну, потому что, что традиционно обсуждалось? А обсуждалась связка цель-средство, обсуждалась связка цель-продукт. И вообще так сказать всякие вопросы, связанные с ролью сознания, осознания, предвосхищения, формирования идеального образа будущего, несоразмерность между образом будущего и реальным продуктом, который получался в деятельности, да, разрывов, которые с этим связаны, типология средств конечно обсуждалась. Многократно, долго, сложно. Тот же Выгодский пишет, гигантскую группу работ под общим названием «Орудие и знак», где знаки трактуются как особого рода орудия и средства. Обсуждается роль знаковых элементов в инструментализации человеческого поведения. Как в филогенезе, так и в онтогенезе. Слушайте, все это – не надо за этим далеко ходить. Но систематизация полагания этого как целого в определенной схеме является новым.
Верховский Н.
В том числе в разрезе по диагонали.
Щедровицкий П.Г.
Точно! И в этих трактовках вы такой схемы нигде не встретите. Вы встретите массу других усеченных средств, и каждая из подобных усеченных схем имеет свою определенную традицию интерпретации, то есть она не просто усеченная. Дискуссия с Леонтьевым по поводу теории деятельности, которая развивалась у Георгия Петровича в 60-е годы, имеет очень большой смысл. У Георгия Петровича нет там мотива, а у Леонтьева есть. И это разные антропологии, вытекающие из такой, казалось бы, достаточно простой и элементарной системы различительности.
Поэтому вы про что спрашиваете? Был ли весь этот строительный материал схемой акта мыследеятельности? Был. Были ли категориальные проработки отдельных блоков и узлов этой будущей схемы? Были. Была ли проблематизация, характерная для традиционных теорий деятельности – праксиологий. Была. Катарбинского, который был поздним учеником австрийской политэкономической школы, перекрасившегося под коммуниста в польской ситуации, они читали. Причем читали не ранние работы, которые он писал, когда еще, так сказать помнил, у кого он учился, а уже поздние, когда он уже почти не помнил. Ну, или забыл специально. Люди вообще склонны забывать. Читали. Знали ли они тезис Джона Стюарта Милля, что этика – это логика действия? Знали.
Верховский Н.
Извините, я спрашиваю про средства, которые позволили пересобрать материал в эту схему, пользуясь этой же схемой в качестве мыслительной формы для себя. Я понимаю, когда вы рассказываете про культуру, ну собственно говоря, тот самый материал, который…
Щедровицкий П.Г.
Ну, сейчас, коллеги, у меня все-таки ощущение с прошлого раза, что у вас какие-то…
- Доктор, у меня провалы в памяти.
- Давно это у вас?
- Что, доктор?
- Провалы.
- Какие провалы?
Значит, они находились вполне в определенной ситуации. Они не имели школьной культуры мышления. Потому что к тому моменту вся школьная культура российского философского мышления была либо выслана заграницу, либо физически уничтожена. И кроме лекций по древней философии они ничего в жизни не слышали. Дальше в зависимости от уровня боязни властей, на котором находились их преподаватели, они останавливались либо на досократиках, либо некоторые доходили до Аристотеля.
Теперь, дальше была следующая ситуация. Им нужно было выстроить особую действительность, общую для разнопредметных специалистов, которые собрались под задачу. То есть они решили построить теорию мышления, причем, почему они так решили – это отдельный разговор, мы много раз с вами к нему возвращались. Собрались разные специалисты, у которых были разные представления о мышлении. Без школы. Следовательно, им нужно было построить язык, который позволял переводить с одного предметного сленга или наречия на другой диалект, не имея возможности восхождения к понятийной традиции, поскольку она была отрублена. Что они стали делать? Они взяли понятный им способ, поскольку многие были естественнонаучниками, инженерами. Поэтому они взяли тот семиотический инструментарий, который им был доступен и начали пытаться выстраивать междисциплинарную действительность коммуникации с помощью этого инструментария, то есть схем. А дальше поэтапно развивали язык схематизации, вводя в него, в том числе и новые представления тире знаки. Новые виды знаков тире представления. И мы сейчас с вами обсуждаем один единственный переход в третьем курсе. Мы обсуждаем переход от схем без знака позиции к схемам со знаком позиции. И ту революцию, которую произвела в языке этого микро сообщества данная знаковая интервенция.
Теперь еще раз задайте свой вопрос.
Верховский Н.
Можно ли так трактовать то, что вы сказали, что общее движение кружка как разрабатывающего теорию мышления было следующим. Они брали и ставили перед собой какую-то теоретическую задачу, в этом смысле делали ее, упирались в тот предмет, который не решался теми средствами, которые они брали, выходили в рефлексию по отношению к этим средствам, перестраивали сами средства, потом возвращались к задаче построения теории. И каждый раз внутри появлялись новые элементы. Начали со знак-объект, потом перешли через норму в деятельность, потом каким-то образом внесли знак позиции из более широкого контекста, но все это элементы…
Щедровицкий П.Г.
Ну, только с одной поправкой. То есть можно так понимать за исключением того чтобы помнить – я с самого начала вводил трехуровневую схему. То есть у вас был уровень тех конкретных практик, к которым они апеллировали или опыт который они испытывали и рефлектировали. Есть схемы, которые обуславливали и обустраивали эти практики. И были принципы схематизации. Помните, да? Поэтому можно сказать очень грубо. Безусловно, ход от схемы ВДиТК к схеме акта мыследеятельствования был, в том числе обусловлен переходом от практик педагогического цикла к практикам дизайнерской предметно инженерной деятельности, который наметился и произошел примерно в середине шестидесятых годов.
Можно сказать еще грубее. Можно сказать следующее, что в схемах и практиках педагогики позиционером можно было пренебрегать. Потому что хороший учитель, это тот у которого нет позиции. А когда они столкнулись с дизайнерами, архитекторами и художниками, то там этим пренебречь было невозможно. Если доводить до предела, то учитель в классной комнате в голове у которого есть смысл – это плохой учитель.
Верховский Н.
То есть в этом смысле учитель не занимается преобразованием.
Щедровицкий П.Г.
Нет, он может этим и занимается, но он делает это всегда по норме, а когда он отклоняется от нормы – это плохо. Творческий учитель – это плохой учитель. А сказать то же самое о дизайнере невозможно. Потому что когда он действует по норме – это плохой дизайнер. И они в этом смысле столкнулись с совершенно другим сюжетом, выламывавшимся из привычных представлений, в которых вот эта субъективная часть деятельности оказалась главной.
Верховский Н.
Субъективная в смысле необходимости работы с нормой? То есть, у учителя такой необходимости нет. Деятельность у него есть, и она нормирована жестко.
Щедровицкий П.Г.
Субъективной в смысле вот этой не объективированной, не нормированной зачастую и в большинстве случаев неотрефлектированной и так далее.
Верховский Н.
Ну, она не может быть не нормированной. Это весь блок работы с нормой.
Щедровицкий П.Г.
Ну, почему. Она не нормированная. Ну, слушайте, ну чего вы. Ну, короче, они, пользуясь вот этой метафорой про землян и марсиан, они столкнулись с марсианами. И сказали: О, ну вообще-то мы всегда об этом знали, что это есть, что это бывает вообще. Ну, просто предыдущие практики.. это не было главным, мы именно фокусировались на воспроизводстве, на тиражировании, на нормативной основе. И так далее и тому подобное. И это не значит, что там этого нет, и там нет творчества. И сами они в этот момент куда-то двигались в самосознании, письма какие-то подписывали. Я как-то раз спросил Георгия Петровича, зачем он все-таки в 68 году подписал это письмо. Он сказал, сам не знаю. Это вот в схеме акта мыследействования.
Верховский Н.
Получается тогда, что схему ВДиТК они акцентировали именно на этом, как целостность. Потому что когда столкнулись, сначала сфокусировались на нормах….
Щедровицкий П.Г.
Это все мы тоже с вами обсуждали, что существенная часть того или иного содержания есть всегда рефлексия реальной ситуации образа жизни тех людей, которые это содержание воспроизводят, кстати и только в этой степени вообще все интересно. Кому интересна общая теория всего. Да никому. Эйнштейн решал еврейские вопросы, ребята.
Верховский Н.
В этой связи, еще в продолжение: то, что вы говорите про материал, в том смысле, что рефлексия той ситуации, в которой находишься и так далее. Но в итоге та ситуация в которой они находились – ушла и ее больше нет. Первое, мы находимся не в ней, а на этой рефлексии мы получаем как бы двойное представление. С одной стороны представление об этом объекте, которое есть слепок с этой ситуации и определенная форма идеализации. С другой стороны представление о средствах работы с этим объектом, который на этом материале был снят. Получается такая вот конструкция.
Щедровицкий П.Г.
И что?
Верховский Н.
Исходя из этого, много разного следует в плане размышления и движения, в частности, когда, какие…
Щедровицкий П.Г.
Я как заядлый бюрократ хочу тебе сказать, что есть очень существенная разница между визой «Согласен» и «Не возражаю». Еще вопросы. Да.
Бахтурин Д.
Вот к тому сейчас, кружок как бы изобрел схематический язык, который позволил по-другому протезировать…
Щедровицкий П.Г.
Это я в этой лекции сказал? Это я вам говорил с… Какая это по счету лекция, 32? 32 лекции я уже говорил.
Бахтурин Д.
Хорошо, вот сейчас стало ясно.
Щедровицкий П.Г.
И?
Бахтурин Д.
Кружок изобрел схематический язык, который отрефлектировал дифициентность понятийно проработанной школы, если я правильно вас понимаю. Ну не было школы с проработанными веками категориями, наверное, кроме всего типа божественного Платона и всего последующего. И создал какой-то свой язык, заменивший эту понятийно категориальную проработку.
Щедровицкий П.Г.
Я не сказал заменивший – восполнивший.
Бахтурин Д.
Ну, восполнивший, вставший на его место.
Щедровицкий П.Г.
И?
Бахтурин Д.
И вот сейчас этот язык может или должен соотноситься с наличием других школ, в которых была такая проработка? Потому что он сейчас, будучи таким специфическим изобретением, соотносится или может быть соотнесен с теми, кого вы обещали превратить в методологов.
Щедровицкий П.Г.
Слушай, оно на самом деле зависит от твоей позиции. Потому что есть и другая специфика этой проблематики. Она заключается в следующем, что школа она хороша, когда подобное от подобного. Ты пришел, поступил в университет, на третьем курсе пришел на соответствующую кафедру, тебя взяли, с тобой несколько лет работали. Ты был студентом, потом аспирантом, потом ты стал приват-доцентом. Что такое приват-доцент? Это человек, который получает заработную плату в университете по фиксированному количеству слушателей, которые приходят к нему на лекции. Пришло два человека, вот есть формула расчета, так сказать, посчитали, получил свою заработную плату. Пришло 200 человек – по-другому получил заработную плату. А после этого действует элементарный организационный принцип. Он заключается в следующем. Если ты 20 лет отработал приват-доцентом, то тебе дают профессора пожизненно, и с этого момента ты не зависишь, ходят к тебе студенты или не ходят. Вот это школа. Те, кто выжили и продержались 20 лет, причем не важно, почему они продержались, потому что их папа содержал, понимаете, или потому что действительно количество приходящих студентов оказалось достаточным. Или он параллельно подрабатывал, писал статьи под псевдонимом в местную газету и там, так сказать, по количеству слов в заметке тоже получал какие-то деньги. Но, по крайней мере, некоторая сила воли у человека есть. Понимаешь, вперед. Никто же не запрещает.
Если же мы говорим, что жизнь устроена иначе, и вот этот принцип воспроизводства традиции философствования ну либо исчез вообще, либо существенно трансформировался, то вопрос о языке, в том числе и о языке традиции становится ключевым. Нет языка, нет коммуникации, нет рекрутинга, нет школы. Поэтому вот мы издали 20 томов философов 60-х годов XX века ну или второй половины ХХ века в России. Вопрос: кто из них оставил школу? Ответ – никто, кроме Георгия Петровича. Вопрос: почему он? Он что умнее? Нет. Он просто сосредоточился на решении другой задачи. На задаче создания языка. Система представлений ну система объектов, о которых мы говорим в этом языке, система поддерживающих понятий и категорий там и так далее. Ну да, она крутится вокруг этих семиотических кругов, и они составляют сердцевину самой традиции. Не было бы этого языка – были бы лекции а`ля Мираб Константинович Мамардашвили – ну и отлично. Люди сидят, читают их, им интересно, нравится. Есть люди, которые получают удовольствие не от бульварных романов, а от философской беллетристики. И что? Как не было никогда учеников у Мамардашвили, кроме Андрея Пузырея, так и нет до сих пор. Есть ли ученики у Хабермаса? Хороший вопрос. Я не знаю на него правильного ответа. Я не видел ни разу. Ну, видел один раз биоэтика, который утверждал что он ученик Хабермаса.
Теперь, как долго продержится эта традиция. Теперь, было бы ли это, если бы не было великой октябрьской революции, гражданской войны, одесского философского парохода? Они бы не попали в эту ситуацию. Начали бы свою работу не в 54 году, а в 46. Я не знаю. На эти вопросы нет ответа. Это особый жанр фантастической истории. Думаю что тот факт, что традиции не было, заставило их искать компенсационные механизмы. И они их нашли. Нужно им было бы, если бы у них была традиция, тратить на оттачивание каких-то элементов понятийного аппарата, категориальных представлений тысячи часов семинарской работы или они могли просто получить у учителя все это за 15 минут? Не знаю. Наверное, это было не очень экономически эффективно. Потому что вообще открывать все своим умом не самая хорошая идея интеллектуального поведения.
Ну, зато они переоткрыли, а в некотором роде даже заново придумали, в общем, всю проблематику философии ХХ века. Нет ни одной философской темы, ну практически, ну кроме совсем экзотических, к которым они не имели собственного, школьного отношения. То есть не просто отношения индивидуального, там согласования, а именно отношения проработанного, выращенного и прошедшего через призму общих представлений. Георгий Петрович всегда говорил, он всегда ругал Лефевра, Генисаретского и так далее, он говорил: «Ну что вы, гении, гении? Работать надо систематически. Не заимствовать чужие представления, так сказать, перенося их некритически внутрь собственных и, так сказать, игнорируя те системные разрывы в полях представлений, которые возникают за счет такого контрабандного действия, а брать вопросы и выстраивать свои собственные представления до того масштаба, пока они эти вопросы не переформулируют в своем языке». Такая у него была, так сказать, стратегия.
Все ли вопросы он, таким образом, освоил? Нет не все. Рано умер. Да и вообще, наверное, не в этом задача человека. Ну, потому что эпоха архитектоник, которая была бы хороша у Каменского или там еще лет на 200 раньше – она прошла. Конечно, он был сосредоточен на определенном круге представлений. А некоторые тематизмы остались за рамками этого обсуждения. Все. Ну, все мы на чем-то сосредоточены.