Geum.ru

Проблемы -гармонии с окружающей средой и гармонии с собственной душой

Вид материалаДокументы
Нейродинамические теории
Гипноз. Новейший справочн
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   57

Глава 2. Модели особых

состояний сознания                           

39


Прощупывая у себя пульс,

вы осуществляете обратную связь со своим организмом. Если человек

располагает точной и конкретной информацией о физиологических процессах своего

организма, он может сознательно управлять ими. Практика подтверждает, что

тренированные люди способны одной лишь «силой мысли» управлять своими

физиологическими процессами (температурой тела, артериальным давлением,

частотой сердечных сокращений и т.п.).


Известно, что существуют

произвольные и непроизвольные функции организма. При определенной тренировке

эти различия исчезают: человек становится в состоянии контролировать как

произвольные, так и непроизвольные свои функции. Этим, завершает свою мысль У.

Джеймс, объясняются многие «чудеса» таинственного Востока.


У. Джеймс определил волю

как сочетание внимания и «ведения» (желания). Решающим в регуляции

непроизвольных функций организма у тренированных людей является внимание, а не

желание. Желание может быть активным и пассивным. Пассивное желание - это

определенное состояние сознания, в котором человек овладевает обратной

биологической связью. Пассивное желание - это внимание без усилий. Вначале

человек при тренировке «старается» повысить температуру рук, потом «старается

не стараться», а вот когда человек перестает «стараться», он овладевает

секретом обратной биологической связи.


В жизни нас учат

«добиваться цели», «стараться», «быть упорными», т.е. добиваться того, чего мы

хотим. Это не всегда полезно и эффективно.


Другая идея -

Джеймсовское понятие об активном и пассивном «волении». Оно легло в основу

некоторых современных практик медитации и аутогенной тренировки, которые мы

рассмотрим далее.


У. Джеймс сравнивал

сознание с течением реки. Сейчас принято трактовать сознание как ряд

параллельных потоков. Концентрируясь на одном из этих потоков, можно

целенаправленно изменять сознание.


Считалось, что сознание

наполнено только мыслями, несущими в себе содержание (информацию). Опыт

медитации, отмечает У. Джеймс, показал, что изменение сознания способно


40


Гипноз. Новейший

справочник


менять не только

содержание, но и форму мысли. Если человека можно научить управлять машиной,

ставить диагноз, то точно так же он в состоянии научиться произвольно изменять

и контролировать свое сознание.


Рассматривая гипноз как

одну из форм особого состояния сознания, У. Джеймс использовал его в качестве

инструмента исследования сознания. Можно, например, внушить отсутствие боли или

галлюцинации. Кто в этом случае управляет сознанием? Прежде всего - гипнотизер.

Однако лабораторные исследования и клинические наблюдения показали, что

отношения между гипнотизером и гипнотизируемым намного сложнее, чем могут

показаться на первый взгляд. Прежде всего, отношения этих двух людей, считал У.

Джеймс, кооперативны. Другими словами, пациент верит гипнотизеру и поэтому

готов следовать его внушениям. Сознаем ли мы при этом источник внушения? На

этот вопрос ученый отвечает утвердительно.


Гипноз, по У. Джеймсу, -

это форма особого состояния сознания, характеризующаяся высшей степенью

избирательности в отношении того, что допускается к сознанию в данный момент. С

углублением гипноза меняется, а порой и отпадает способность

самоотождествления. Утрачиваются чувство времени, осознание собственного тела,

пространства. Коммуникация между гипнотизером и гипнотизируемым сохраняется, но

уже на новом уровне сознания последнего.


Учение о формах

измененного сознания вызвало новую волну интереса к парапсихологическим феноменам,

хотя сам У. Джеймс неоднократно подчеркивал тот факт, что «к подобным

парапсихологическим феноменам часто примешивается обман».


НЕЙРОДИНАМИЧЕСКИЕ ТЕОРИИ


Исходный принцип школы,

основанной И. П. Павловым, состоит в том, что гипноз - это промежуточное

состояние между бодрствованием и сном, частичный сон, частичное торможение


Глава 2. Модели особых

состояний сознания                          

41


как в топографическом

смысле, так и в плане глубины. В коре головного мозга остаются «сторожевые

центры», делающие возможными контакты между терапевтом и пациентом,

гипнотизируемым и гипнотизером.


Павловская школа

создавала свою теорию особых состояний сознания, исходя из результатов опытов

на животных. 5. "Times New Roman";mso-ansi-language:EN-US" lang="EN-US">Hfont-family:"Times New Roman"">. Бирман, один из сотрудников физиологической

лаборатории Павлова, в 1925 г. сумел экспериментально создать «сторожевой

центр» у собаки с условным рефлексом, который был связан со звуком трубы,

сигнализирующим о пище. Заснув, собака просыпалась для принятия пищи только при

звуке трубы, оставаясь не чувствительной ко всем другим, даже более сильным

звукам. Б. Н. Бирман объяснил это тем, что кора головного мозга собаки в этих

условиях заторможена, но «сторожевые пункты» в некоторых областях мозга

находятся в состоянии бодрствования. На основании этого Павловская школа стала

рассматривать особые состояния сознания, в том числе гипноз, как частичный сон

- теорию, предугаданную, как мы помним, в прошлом веке А. Льебо, А. Бонисом и

Ш. Э. Броун-Секаром.


По мнению приверженцев

этой школы, любое состояние, которое может быть названо гипнотическим (т. е.

особое состояние сознания), включает в себя три фазы: уравнительную,

парадоксальную и ультрапарадоксальную. В первой фазе все условные раздражители,

как сильные, так и слабые, действуют одинаково. В парадоксальной фазе сильный

раздражитель вызывает или слабую реакцию, или не вызывает никакой, а слабый

раздражитель влечет за собой сильную реакцию. В ультрапарадоксальной фазе

реакция может быть достигнута с помощью негативного стимула, т.е. такого, на

который клетки головного мозга не реагируют в состоянии бодрствования. Таким

образом объясняются гипнотические феномены, получаемые в парадоксальной фазе,

названной И. П. Павловым «фазой внушения».


Следует подчеркнуть, что

в большинстве своем наши отечественные психотерапевты и в наши дни в понимании

особых состояний сознания стоят на традиционных павловских позициях. Вместе с

тем, нельзя не отметить, что многие понятия, касающиеся физиологической природы

особых состояний сознания, в связи с развитием научных технологий претерпели

Ряд изменений.


42    __________________________ Гипноз.

Новейший справочник


И. П. Павлов

рассматривал физиологический сон как «разлитое корковое торможение», различая

сон пассивный и активный. «Сон активный - тот, который исходит из больших

полушарий и который основан на активном процессе торможения, впервые

возникающем в больших полушариях и отсюда распространяющемся на нижележащие

отделы мозга; сон пассивный, происходящий вследствие уменьшения, ограничения

возбуждающих импульсов, падающих на высшие отделы головного мозга, не только на

большие полушария, но и на ближайшую к ним подкорку» (1922). Современные

нейрофизиологические исследования показали, что сон - это активный процесс,

тесно связанный не только с функцией коры головного мозга, но в еще большей

степени с функцией подкорки, ретикулярной формации, и говорить сейчас о сне как

о разлитом корковом торможении означало бы не учитывать всех механизмов его

образования (А. М. Вейн, 1970).

Кроме того, подобное

рассмотрение породило ряд вопросов. Так, известный исследователь А. Слободяник

пишет: «Объясняя гипноз (и сон) торможением, мы до сих пор не знаем даже

природы этого торможения, этого «проклятого», по выражению И. П. Павлова,

феномена... они мимолетны в физиологических состояниях, но в патологических

состояниях могут длиться неделями и месяцами. Таким образом, гипноидные фазы, с

одной стороны, могут рассматриваться как физиологический субстрат неврозов или

психозов, но, с другой стороны, они представляют собой «нормальную форму

физиологической борьбы против болезненного агента».


Вряд ли можно признать

безупречным в этой теории и перенесение полученных в экспериментах на животных

результатов на человека, так как здесь приобретает значение речь, названная

сторонниками Павловского учения «второй сигнальной системой». Слово или образ

рассматриваются как сигнал, стимул столь же материальный, как и любой

физический стимул. Сам И. П. Павлов подчеркивал, что эти два рода стимулов

нельзя отождествлять ни с количественной, ни с качественной точки зрения, учитывая

пережитое человеком прошлое. И именно здесь возникают затруднения, так как

Павловская школа не прини-. мает во внимание бессознательные наслоения в

аффективной жизни субъекта и игнорирует то, что межличностные отношения

строятся не только на речевой основе.


Глава 2. Модели особых

состояний сознания


В связи с тем, что из

всех особых состояний сознания в психотерапии до недавнего времени чаще всего

применялся гипноз, специально остановимся на понимании специфики гипноза как

состояния сознания в рамках этого подхода.


По мнению Л. Шертока,

«гипноз представляет собой особое состояние сознания, предполагающее

определенное изменение психофизиологической реактивности организма (1982). Он

определяет гипноз как «четвертое состояние организма» (наряду с состоянием бодрствования,

сна и сновидений).


A. М. Свядощ полагает,

что гипнотический сон - это «состояние суженного сознания, вызванное действиями

психотерапевта и характеризующееся повышенной внушаемостью» (1982).


B.  Е. Рожнов понимает гипноз как особое

психологическое состояние, возникающее под влиянием направленного психического

воздействия и отличающееся как от сна, так и от бодрствования. По его мнению,

гипноз есть психофизиологический феномен, при котором постоянно наличествующий

синергизм сознательного и неосознаваемого приобретает известную трансформацию в

том смысле, что их сочетанная деятельность диссоциируется и одновременно может

выступать равно как осознаваемая, так и неосознаваемая психическая продукция.

«Глубокий гипноз, - пишет В. Е. Рожнов, - есть качественно определенное

психофизиологическое состояние, возникающее как результат специфической работы

мозга на особый режим. Отличительной чертой гипноза как состояния является

строгая, не свойственная ни сну, ни бодрствованию избирательность в усвоении информации»

(1985).


ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ

ТЕОРИИ


Несколько иначе понимали

феномен особых состояний сознания сторонники экспериментально-психологического

подхода. Так или иначе, но все они подчеркивали важность внушения при понимании

этих состояний и отводили существенную роль социально-культурным факторам.

Здесь мы рассмотрим лишь


44


Гипноз. Новейший

справочник


наиболее известные

концепции К. Халла, Р. Уайта, Б. Ф. Порщ-нева, Дж. Сарбина, А. Добровича, П.

Жане и др.


Как уже известно из

исторического обзора, И. Бернгейм, обескураженный острой дискуссией с учеными

школы Саль-петриер и не соглашаясь с А. Льебо, в конце концов заявил в

полемическом запале: «Гипнотизма не существует, есть только внушаемость».

Исходя из этой посылки, психолог-бихевиорист К. Халл (бихевиоризм - направление

в психологии, являющееся теоретической основой поведенческой психотерапии и

считающее, что только поведение является единственной психологической

реальностью, доступной непосредственному наблюдению и обладающей параметрами,

которые можно измерить и на которые можно воздействовать) тщательно изучал

пределы внушаемости (1933). По его мнению, внушаемость удерживает словесные

(символические) процессы субъекта в состоянии пассивности и позволяет

реализоваться словесным побуждениям (символическая стимуляция), которые

передаются экспериментатором.


Эта точка зрения близка

к тому, что И. Бернгейм называл «законом идеодинамики», согласно которому в

определенных условиях идея может непосредственно претворяться в движение.

Отсюда И. Бернгейм (1917) заключил, что внушаемость - это способность

поддаваться влиянию «идеи, воспринятой мозгом», и реализовать ее.


Начиная с Р. Уайта

(1941), в понимании феноменов особых состояний сознания произошли значительные

перемены, обусловленные тем, что исследователи стали учитывать фактор

мотивации. Р. Уайт определял поведение в трансе как экспрессивное, направленное

к определенной цели, которая по существу состоит в пассивном поведении,

подчинении постоянным указаниям экспериментатора в соответствии с тем, как

гипнотизируемый субъект их себе представляет.


Интересную попытку

соединить новейшие открытия в области археологии, антропологии, лингвистики и

физиологии для объяснения глубоких эволюционных слоев в особых состояниях

сознания предпринял Б. Ф. Поршнев (1974). Раскрывая действие механизма

суггестии, он, по сути, исходит из концепции социального происхождения высших

психических функций человека (Л. С. Выготский, А. Р. Лурия): все высшие

психические функ-


Глава 2. Модели особых

состояний сознания


пии есть интериоризированные

социальные отношения. (Ин-териоризация (от лат. interior - внутренний) -

формирование внутренних структур человеческой психики благодаря усвоению

внешней социальной деятельности.)


По мнению Б. Ф.

Поршнева, зарождение второй сигнальной системы и появление языка напрямую

связано с явлением суггестии: «Вначале, в истоке, вторая сигнальная система

находилась к первой сигнальной системе в полном функциональном биологическом

антагонизме. Перед нашим умственным взором отнюдь не «добрые дикари», которые

добровольно подавляют в себе вожделения и потребности для блага другого: они

обращаются друг к другу средствами инфлюации, к каковым принадлежит и

суггестия, для того, чтобы подавлять у другого биологически полезную тому

информацию, идущую по первой сигнальной системе, и заменить ее побуждениями,

полезными себе... Вторая сигнальная система родилась как система принуждения

между индивидуумами: чего не делать, что делать».


Б. Ф. Поршнев

утверждает, что человек в процессе суггестии интериоризирует свои реальные

отношения с другими индивидами, выступая как бы Другим для самого себя,

контролирующим, регулирующим и изменяющим благодаря этому собственную

деятельность. Этот процесс уже не может осуществляться в действиях с

предметами, он протекает как речевое действие во внутреннем плане.


Механизм «обращения к

себе» оказывается элементарной ячейкой речи-мышления. Диспластия - элементарное

противоречие мышления - трактуется Б. Ф. Поршневым как выражение исходных для

человека социальных отношений «мы - они». Развитие феномена суггестии в целом

укладывается между двумя рубежами: «Возникает суггестия на некотором предельно

высоком уровне интердикции; завершается ее развитие на уровне возникновения

контрсуггестии».


Свою гипотезу Б. Ф.

Поршнев подтверждает данными нейрофизиологии о том, что из всех зон коры

головного мозга человека, причастных к речевой функции (т. е. ко второй

сигнальной системе), эволюционно древнее прочих лобная доля, в частности

префронтальный отдел. Этот вывод отвечает тезису о том, что «У истоков второй

сигнальной системы лежит не обмен информацией, а особый род влияния одного

индивида на действия


46


Гипноз. Новейший

справочник


другого - особое общение

еще до прибавки к нему функции сообщения».


Дж. Сарбин (1950)

подчеркивает важность элемента ролевой игры в поведении гипнотизируемого. Игра

является обычной формой его социально-психологического поведения, которая может

реализоваться в особом состоянии сознания.


М. Орн (1959), воскресив

идеи Р. Уайта и Дж. Сарбина, значительно обогатил их. Ученый был поражен тем

фактом, что поведение гипнотизируемых зависит от господствующих в данное время

представлений о гипнозе. В доказательство он приводит два примера диаметрально

противоположного поведения: во время сеансов Ф. Месмера у пациентов, не

получавших словесного внушения, возникали приступы конвульсий, тогда как при

использовании метода Э. Куэ (он считает этот метод более совершенным)

гипнотизируемые не проявляли никаких внешних признаков транса. М. Орн задал

себе вопрос: имеет ли гипноз специфическую сущность или это полностью

социально-культурный продукт? Чтобы выявить влияние предварительного знания, он

произвел следующие эксперименты.


На лекциях о гипнозе М.

Орн говорил студентам, что одним из характерных признаков гипнотического

состояния является каталепсия поднятой руки (что не соответствует

действительности; каталепсия, как правило, проявляется в обеих руках

одновременно, однако такое объяснение М. Орна тогда казалось правдоподобным).

Студенты, присутствовавшие на сеансе гипноза, видели, как пациенты, согласно

полученной ими ранее установке, демонстрировали каталепсию поднятой руки.

Загипнотизированные после этого студенты также обнаруживали каталепсию одной

руки.


В данном случае пациент

получал от гипнотизера точные, хотя и не прямые указания о том, как себя вести.

Однако вопрос о зависимости поведения гипнотизируемого от экспериментатора

иногда очень труден, поскольку гипнотизер может даже безотчетно, бессознательно

внушить именно то, что он ожидает получить у пациента. В работе «Специфические требования

экспериментальной ситуации» (1962) М. Орн описывает совокупность указаний,

передающих намерения или желания гипнотизера (в том числе скрытые,

невысказанные указания экспериментатора и указания, связанные с процессом

самого


Глава 2. Модели особых состояний

сознания                            47


эксперимента). Одним из

важных открытий явилось то, что специфические требования экспериментальной

ситуации влияют не только на пациента, но и на экспериментатора. Гипноз во

многих отношениях можно рассматривать как «сумасшествие вдвоем», каждый из

вовлеченных в гипнотические отношения играет ту роль, которую от него ожидает

другой. Пациент ведет себя так, как будто он не может сопротивляться внушениям

гипнотизера, а тот играет роль всемогущей особы. Например, если пациент

испытывает внушенные галлюцинации, то гипнотизер ведет себя так, будто эти

галлюцинации отражают реальные явления (обращаясь к специфике эриксонианского

гипноза, мы более подробно рассмотрим эти требования).


Это взаимное влияние

гипнотизера и гипнотизируемого ярко проявилось в случае, когда экспериментатор

был настроен, предубежден по отношению к пациенту, полагая, что тот является

симулянтом. На самом же деле пациент был способен впасть в глубокий транс.

Гипнотический сеанс потерпел неудачу, так как пациент проявил враждебность к

гипнотизеру, который, делая обычное внушение, не сумел вполне убедительно

сыграть свою роль.


К. Бротто (1936)

подчеркивал значение бессознательной связи между гипнотизером и пациентом. Он

цитировал работу одного из хирургов, который использовал скопохлоралоз как

вспомогательное средство при анестезии. К. Бротто, как известно, считал, что

этот препарат прежде всего способствует повышению внушаемости. Хирург не

разделял мнения К. Бротто, так как «теоретически не признавал использования

гипноза и внушения». «Подмена воли, - говорил он, - это самая большая ошибка,

которую может совершить человек по отношению к себе подобным». К. Бротто

указывал: «Гипнотизеры обычно выбирают тех пациентов, которые для них

желательны. Ж. Льеже и А. Льебо имели очень послушных пациентов. П. Буардель и

Ж. Бабинский не могли заставить загипнотизированных выполнить внушение,

которое, как они считали, должно было вызвать возмущение их морального

сознания. В сущности, пациенты всегда выполняют те основные внушения, которые

соответствуют предвзятым идеям гипнотизера. Во времена Ж. Шарко считалось, что

у истериков нервные припадки должны иметь вид красочных зрелищ. Но Ж. Бабинский

не признает подлинности этих кризов. Конечно, ему не придется их наблюдать: