Geum.ru

Проблемы -гармонии с окружающей средой и гармонии с собственной душой

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   57

68


Гипноз. Новейший

справочник


Говоря о

психоаналитических объяснениях содержания особых состояний сознания, было бы

непростительно не упомянуть о разработках в этой области величайшего

«отступника» от ортодоксальной фройдовской теории - К. Г. Юнга. По мнению

многих компетентных специалистов в психотерапии, хотя 3. Фройд и некоторые его

последователи и добились достаточно радикального пересмотра западной психологии

и психотерапии, только К. Г. Юнг сумел бросить вызов самой ее сути и

философским основаниям, в том числе и в том, что касается особых состояний

сознания.


К. Г. Юнг уделял большое

внимание бессознательному и его динамике, но его представления об этом

разительно отличались от фройдовских. Он рассматривал психику как

комплиментарное взаимодействие сознательных и бессознательных компонентов при

непрерывном обмене между ними. Для него бессознательное не было

психобиологической свалкой отторгнутых инстинктивных тенденций, вытесненных

воспоминаний и подсознательно ассимилированных запретов. К. Г. Юнг считал

бессознательное творческим, разумным принципом, связующим индивида со всем

человечеством, природой, космосом. Согласно его взглядам, бессознательное не

только подвластно историческому детерминизму (переносу) -у него есть и

проективная, телеологическая функция, где события-следствия определяются не

причинами, а изначально заданной целью.


Изучая специфическую

динамику бессознательного, К. Г. Юнг открыл функциональные единицы, для которых

подобрал название комплексов. Комплексы - это констелляция психических

элементов - идей, мнений, отношений и убеждений, объединяющихся возле какого-то

тематического ядра и ассоциирующихся с определенными чувствами. Ему удалось

проследить комплексы от биологически детерминированных областей индивидуального

бессознательного до изначальных мифопорождающих паттернов, внутренних сил,

которые он назвал архетипами.


Так, архетип матери

определяет отношение к материальному женскому принципу (мать-семья - племя -

реальный мир), архетип отца - к духовному мужскому принципу (отец-закон

-общество мужчин - Бог и религия), архетип Я - к принципам порядка и

объединения.


Глава 2. Модели особых

состояний сознания                          

69


К. Г. Юнг открыл, что в

ядре каждого комплекса архетипи-ческие элементы тесно переплетаются с

различными аспектами физической среды. Сначала он посчитал это знаком того, что

проявляющийся архетип создает предрасположенность к поведению определенного

типа. Позже, исследуя случаи необыкновенных совпадений, синхронностей, которые

сопровождают этот процесс, пришел к выводу, что архетипы должны каким-то

образом влиять на саму ткань феноменального мира. Поскольку они представлялись

связующим звеном между материей и психикой, ученый называл их психоидами.


Тщательно

проанализировав свои собственные особые состояния сознания и такие же феномены

у своих пациентов (сновидения, фантазии, иллюзии, галлюцинации у психотиков),

К. Г. Юнг выяснил, что в них обычно содержатся образы и мотивы, характерные не

только для мест, разделенных большими расстояниями по всему миру, но и для

различных периодов истории человечества. Он пришел к выводу, что помимо

индивидуального бессознательного, существует коллективное, расовое

бессознательное, общее для всего человечества и являющееся проявлением

созидательной космической силы. Поэтому сравнительную религию и всемирную

мифологию можно рассматривать как уникальный источник информации о коллективных

аспектах бессознательного. Таким образом, переживания индивида в особых

состояниях сознания можно считать индивидуальными мифами, а мифы - продукцией

особых состояний сознания коллектива.


К. Г. Юнг (1947) писал:

«Архетипы возникают из глубинного источника, не сотворенного сознанием и не

находящегося под его контролем. В древней мифологии эти силы именовались мана

или духи, демоны и боги. Сегодня они так же активны, как и когда-либо прежде.

Если они соответствуют нашим желаниям, мы называем их счастливыми

предзнаменованиями или предчувствиями, импульсами - «что-то как бы кольнуло» -и

полностью на них полагаемся, будучи весьма сообразительными. Если же они

направлены против нас, то мы говорим, что это просто несчастливая звезда, или

неудача, или что какие-то люди настроены против нас, или же что причина наших

несчастий лежит, должно быть, в какой-то патологии... Единственная вещь,

которую мы упорно не хотим признавать, - это


70


Гипноз. Новейший

справочник


то, что мы зависим от

«сил», которые находятся вне нашего контроля».


В связи с этим К. Г. Юнг

иначе, чем 3. Фройд, относился к основному понятию психоанализа - к либидо. Он

видел в нем не строго биологическую силу, направленную на механическую

разрядку, но созидательную силу природы - космический принцип, сравнимый с

жизненным порывом. Истинная оценка духовности и понимание либидо как

космической силы нашли свое отражение в уникальной концепции К. Г. Юнга о

функции символов. Для 3. Фройда символ был аналогом чего-то уже известного, или

аллюзией. В психоанализе один образ используется вместо какого-то другого,

обычно имеющего запрещенное сексуальное или агрессивное значение. К. Г. Юнг

называл это знаками. По его мнению, настоящий символ указывает вне себя, на

более высокий уровень сознания. Это лучший из возможных способов обозначения

того, что не известно, некоего архетипа, который нельзя выразить яснее или

точнее.


Еще одной интересной и

важной системой психотерапии, вышедшей из психоанализа и рассматривающей особые

состояния сознания, стал психосинтез итальянского психиатра Р. Ассаджиоли

(1976). Его концептуальная система основана на предположении, что индивид

пребывает в постоянном процессе роста, актуализируя свой непроявленный

потенциал. Главное внимание в ней уделяется положительным, творческим и

радостным элементам человеческой природы, при этом подчеркивается значимость

волевой функции. Картография личности, по Р. Ассаджиоли, имеет некоторое

сходство с моделью К. Г. Юнга, так как включает духовные области и коллективные

элементы психики. Система эта сложна и складывается из семи динамических

составляющих. Низшее бессознательное управляет базовыми психологическими

активностями, например примитивными инстинктивными потребностями и

эмоциональными комплексами. Среднее бессознательное, ассимилирующее опыт,

прежде чем он достигнет сознания, соответствует в общих чертах представлениям о

подсознании 3. Фройда. Сфера сверхсознания - местонахождение высших чувств и

способностей, таких, как интуиция и вдохновение. Поле сознания включает

анализируемые чувства, мысли и побуждения. О точке ясного осознавания говорится

как о сознательной Самости, а высшая


Глава 2. Модели особых

состояний сознания                           

71


Самость - тот аспект

индивидуальности, который существует отдельно от сознания, ума и тела. Все эти

компоненты входят в коллективное бессознательное. Важным элементом

психосинтеза является понятие субличностей - динамических подструктур личности,

которые обладают относительно независимым существованием. Самые привычные

субличности - те, что связаны с ролями, которые мы играем в жизни. Опрос

психологами американских актеров показал, что большинство из них «переносят»

какие-то черты своих сценических образов в реальную жизнь (И. С. Кон, 1984).


Важно, что

терапевтический процесс психосинтеза включает четыре последовательные стадии.

На первой стадии пациент узнает о различных элементах своей личности. Следующим

шагом будет отказ от отождествления себя с этими элементами и приобретение

способности их контролировать. После того, как пациент постепенно открывает

свой объединяющий психологический центр, можно достигнуть психосинтеза, для

которого характерна кульминация процесса самореализации и интеграция всех

субличностей вокруг нового центра.


Подобное творческое

развитие психоаналитических идей привело к тому, что стали предприниматься

попытки построить новую или альтернативную картину психотерапевтического

видения мира.


СТРУКТУРНО-СЕМИОТИЧЕСКИЙ

ПОДХОД


Последующее развитие

психоаналитических идей обрело оригинальное направление во Франции, где

возникла структурно-семиотическая интерпретация особых состояний сознания. Она

базировалась на общеметодологических принципах научных течений структурализма и

семиотики, трактующих человека и мир как тексты, а точнее - как суммы текстов.

Их новый принцип понимания человеческой природы состоит в следующем: из

существа, преобразовавшего мир природных объектов в сферу вещей культуры, EN-US" lang="EN-US">Homofaberfont-family:"Times New Roman"" lang="EN-US"> font-family:"Times New Roman"">- человек работа-


72


Гипноз. Новейший

справочник


ющий, превращается в


EN-US" lang="EN-US">Homo"Times New Roman"" lang="EN-US"> font-family:"Times New Roman";mso-ansi-language:EN-US" lang="EN-US">signum EN-US" lang="EN-US">symbolicumfont-family:"Times New Roman"" lang="EN-US"> font-family:"Times New Roman"">- человека, создающего и использующего символы,

живущего в мире знаков, значений и смыслов.


Как и любые другие

явления человеческой жизни, тексты существуют не изолированно, они непрерывно

пересекаются, усиливают или компенсируют друг друга, а процесс их создания и

функционирования в любом обществе подчинен правилам и установлениям. Хорошо

известно, что говорить или писать можно не обо всем, не при любых

обстоятельствах, наконец не всякому можно говорить о чем угодно. Иллюзию о том,

что в определенных ситуациях люди говорят «как попало», не сообразуясь с

принятыми нормами и не регулируя свою речь, начал рассеивать еще 3. Фройд.

Окончательно развеяли ее структуралисты, в особенности Ж. Лакан и М. Фуко,

показавшие, насколько сильно общество управляет речевыми практиками своих

членов, а отдельные личности при этом все равно пытаются сделать текст формой

проявления собственной индивидуальности.


С этой точки зрения

гипноз как семиотический феномен принадлежит к числу специфических

семиологических объектов, символика которых часто выходит за пределы обмена

знаков, поэтому их символическая природа не исключает, а предполагает

лингвистическую парадигму анализа.


Структурно-семиотический

подход к особым состояниям сознания рассматривает их образы как специфический

язык, соотносящийся с внеязыковой реальностью - бессознательным. Правомерность

такого подхода обусловливается внележащим характером бессознательного по

отношению к сознанию - бессознательные содержания доступны сознанию, только

будучи выраженными особым образом (в гипнотическом отреагирова-нии,

сновидениях, фантазиях и т.п.). Такая дихотомия «содержание-выражение» является

центральной для любого языка и фактически составляет его систему как семантика

(отношение знаков к реальности), синтаксис (отношения между знаками) и

прагматика (отношение знаков к их пользователям).


Исходя из этого

центральным вопросом толкования особых состояний сознания является вопрос

перевода бессознательных содержаний (внутренней реальности) на внележащий,

запредельный для них язык сознания. Следствием этого становится «необходимость

более чем одного (минимально двух) языков


Глава 2. Модели особых

состояний сознания                            73

stify;background:white">для отражения

запредельной реальности и неизбежность того, чтобы пространство реальности не

охватывалось ни одним языком в отдельности, а только их совокупностью...

Минимальной работающей структурой является наличие двух языков и их

неспособность, каждого в отдельности, охватить внешний мир. Сама эта

неспособность есть не недостаток, а условие существования, ибо именно она

диктует необходимость другого, другой личности, другого языка, другой культуры»

(Ю. М. Лотман, 1994).


В структурном

психоанализе Ж. Лакана эта проблема решается положениями о том, что

«бессознательное структурировано как язык, а бессознательное субъекта - это

речь другого». По его мнению, чистое, доязыковое бессознательное - это фикция,

поскольку еще до рождения ребенок попадает под влияние речевого поля других

людей, и все его потребности, влечения, желания вписываются в уже существующие

символические системы.


Человеческую психику, по

Ж. Лакану, составляют явления реального, воображаемого и символического порядка

(по аналогии с триадой первой топики 3. Фройда: бессознательное - предсознание

- сознание).


Реальное - это самая

сокровенная часть психики, всегда ускользающая от наглядного представления,

описания и понимания, это хаос, не поддающийся определению. Реальное психики

настолько непостижимо, что, характеризуя его, Ж. Лакан постоянно употребляет

кантовский термин «вещь в себе».


Воображаемое есть

индивидуальный вариант восприятия символического порядка, субъективное

представление человека о мире и прежде всего о себе самом. Это то, что роднит

нашу психику с психикой животных, поведение которых регулируется целостными

образами (гештальтами).


Человек в своем

онтогенезе также попадает под власть образов. Это происходит в возрасте между

шестью и восемнадцатью месяцами в так называемой «стадии зеркала», когда

ребенок начинает узнавать себя в зеркале и откликаться на свое имя. В это время

ребенок ощущает себя внутри распадающимся на части, не равным себе в разные

моменты времени, а окружающие его люди предлагают ему соблазнительный единый и

«объективный» образ его Я, образ, накрепко привязанный к его телу. И

окружающие, «другие», убеждают ребенка согласиться с ними, поощряют его принять

это представление о целостности Я


74


Гипноз. Новейший

справочник


и о его тождественности

самому себе во все моменты жизни. Яркой иллюстрацией этого процесса может

явиться узнавание себя в зеркале, идентификация со своим отражением в стекле.

«Беспомощный младенец, не способный к координации движений, предвосхищает в

своем воображении целостное восприятие своего тела и овладение им. Этот единый

образ достигается посредством отождествления с образом себе подобного как

целостной формой; конкретный опыт такого построения единого образа - восприятие

ребенком своего отражения в зеркале» (Ж. Лакан, 1948). Но этот момент

радостного узнавания себя в зеркале или откликания на свое имя является также и

моментом отчуждения, ибо субъект навсегда остается очарованным своим

«зеркальным Я», постоянно тянется к нему, как к недосягаемому идеалу цельности.

«Чем иным является Я, - пишет Ж. Лакан, - как не чем-то, что

первоначально переживалось субъектом как нечто ему чуждое, но тем не менее

внутреннее... субъект первоначально видит себя в другом, более развитом и

совершенном, чем он сам». Ж. Лакан доводит свои мысли до радикального вывода:

«Либидозное напряжение, вынуждающее субъекта к постоянному поиску иллюзорного

единства, постоянно выманивающее его выйти из себя, несомненно, связано с той

агонией покинутости, которая и составляет особенную и трагическую судьбу человека»

(Ж. Лакан, 1953). Кроме того, в этом зеркальном двойнике находится источник не

только желания, но и завистливой агрессии. Здесь Ж. Лакан во многом опирается

на сделанное 3. Фройдом описание того жуткого впечатления, которое подчас

производит на человека вид его собственного отражения в зеркале.


Однако субъект является

пленником не только своего зеркального образа. Еще до своего рождения человек

попадает под влияние речевого поля других людей, которые как-то выражают свое

отношение к его появлению на свет и чего-то ждут от него. Эта речь других людей

(по терминологии Лакана - речь другого) и формирует символическое субъекта.

Исходя из этого символическое есть априорный социальный порядок, система языка

и вообще любая семиотическая система.


Для маленького ребенка

знакомство с миром и с речью другого начинается с фрустрации первичного

нарциссизма (т. е. с невозможности поддержания адекватного внутриутробного


Глава 2. Модели

особых состояний сознанияfont-family:"Times New Roman"">_______________75


единства с телом матери

из-за неизбежных упущений самой заботливой матери). Ради чего мать время от

времени покидает ребенка? По множеству причин, ребенку не ясных, но, в

общем, повинуясь правилам культурного мира, не позволяющим современной женщине

постоянно держать ребенка рядом с телом. Разлуки с матерью представляются

ребенку мучительством, каким-то капризом до тех пор, пока он не овладеет речью

и не узнает об анатомической разнице полов.


Ж. Лакан

последовательнее всех прочих психоаналитиков подчеркивал необычайную важность

для человеческого бессознательного комплекса кастрации и того отречения или

незнания, которым люди с самого детства защищаются от факта: у Женщины, у

всемогущей матери, нет фаллоса! В психоанализе этот комплекс основан на

фантазме кастрации как ответе ребенка на загадку анатомического различия полов;

это различие приписывается усечению фаллоса у девочки. Комплекс кастрации

связан с комплексом Эдипа (особенно в его функции нормирования и запрета), и

поэтому структура этого комплекса различна для мальчика и для девочки. Мальчик

боится кастрации как осуществления отцовской угрозы в ответ на свою сексуальную

активность. Девочка же ощущает отсутствие фаллоса как несправедливость и

склонна отрицать эту нехватку или стремиться к ее возмещению. Специфический

женский аспект комплекса кастрации - зависть к пенису (фаллосу). Еще 3. Фройд

указывал на то, какие символические последствия имеет этот комплекс для

отношений женщины со своим будущим ребенком: «Она соскальзывает - благодаря

символическому уравнению, можно сказать, - с фаллоса на ребенка» (3. Фройд,

1933).


Доводя свою идею до

логического конца, Ж. Лакан указывает, в каком положении оказываются такая

женщина и ее ребенок: «Если желание матери составляет фаллос, ребенок захочет

стать фаллосом, чтобы удовлетворить это желание» (Ж. Лакан, 1958). Такое

открытие дает, наконец, объяснение, чего же ради мать покидала ребенка: она

покидала его в поисках недостающего ей фаллоса, который она могла получить

только у фаллического отца. Овладение человеческой речью позволяет понять, что

же именно говорила мать, оставляя ребенка: она называла имя отца.


Итак, во всех

межличностных контактах, для которых отношения между матерью и ребенком

становятся первой моделью