Утопия бессов 1 Из какого сора… Главный итог «Беса утопии»

Вид материала

Подобный материал:

1 2 3 4 5 6 7

Номенклатурная антиутопия Воронина

Антиутопия Воронина, аналогично его утопии, имеет советское происхождение. Человек, сделавший успешную партийно-государственную карьеру (в сорок семь лет Владимир Николаевич стал министром республиканского значения), не мог не играть по правилам советского «нового класса». Согласно нравам, царившим в номенклатурном курятнике, успешному игроку следовало подниматься по жердочкам партийного насеста, строго соблюдая закон перемены мест: «Я — начальник, ты — дурак. Начальник — ты, дурак — я». Игра требовала полного напряжения всех душевных сил. Поэтому она формировала устойчивую хамелеонскую матрицу сознания.

Из классической русской литературы хорошо известно, что наружная барственность является оборотной стороной внутреннего холопства. Великие писатели многогранно представили «аватары» этого бессмертного типа на разных ступенях иерархической лестницы. Пришибеевы, фамусовы, угрюм-бурчеевы пережили авторитарную Российскую империю, похоронили тоталитарный Советский союз, и они же начали строить демократию Содружества независимых государств. Не удивительно, что демократия воспроизводилась ими по модели строителей пирамиды Хеопса: «Что ни делаем — получается КПСС или автомат Калашникова» (В.С. Черномырдин).

Вопреки своим альтруистическим устремлениям Воронин не мог отрешиться от впечатанной в душу барско-холопской матрицы. У него попросту не было других образцов. Судя по культуре речи, он бесконечно далек от опыта литературной классики и, тем более, гуманитарных наук. И на посту партийного руководителя и, особенно, в должности президента страны Воронин заботливо выстраивал вертикаль власти советского типа.

Главным принципом кадровой политики была личная преданность. Каждый вступавший в окружение Воронина должен был подписать социальный контракт бюрократии из двух общеизвестных пунктов: «1. Начальник всегда прав. 2. Если начальник не прав, смотри пункт первый». Дух низкопоклонства, царивший среди ближайших сотрудников Воронина, выражался, в частности, в принятом в их кругу именовании своего патрона «царем». Удивительно, но рефлексия не наводила даже хорошо образованных младоворонинцев на мысль, что в царском метафорическом дискурсе им отводится неметафорическая роль челяди. Многие достойные люди оказались неспособными сочетать преданность молдавской государственности с личной преданностью молдавскому «царю». Все они были решительно вытеснены Ворониным из власти. Эти меры, согласитесь, не способствовали повышению профессионализма коммунистического «правительства профессионалов».

Воронина часто сравнивают с Лениным. Он действительно верный ленинец. Каждый год 22 апреля повязывает пионерам галстуки на фоне памятника своему учителю. Но в кадровых вопросах он проявил себя антиподом Ильича. Тот в начале гражданской войны не побоялся доверить пост наркомвоенмора своему заклятому соратнику Троцкому, который, опираясь на вооруженных подчиненных, запросто мог избавить лысенького интеллигента от власти. Но бешеная харизма Ленина позволяла ему играть в подобные жизнеопасные игры. Благодаря его готовности конкурировать с даже более яркими, чем он сам людьми большевики выиграли и гражданскую войну и Россию. С точки зрения Воронина — бюрократа застойного брежневского разлива подобные назначения немыслимы. Поэтому ПКРМ проиграла и гражданский мир и Молдавию.

Другой древнебюрократический принцип — разделяй и властвуй — также неуклонно претворялся Ворониным в отношении своих подчиненных. Создание несовместных, прежде всего, по человеческим качествам правительственных команд во многом напоминало подковерную тактику сдержек и противовесов, виртуозно применявшуюся в «лихие девяностые» номенклатурным демократом Ельциным. Канализация властных амбиций подчиненных с вертикального направления в горизонтальное позволила Воронину играть роль верховного арбитра в схватке соперничающих группировок и, тем самым, успешно охранять свой трон от посягательств товарищей по партии.

Из истории мы знаем, что режимы, основанные на принципах личной преданности и извращенного разделения властей, могут быть эффективны лишь при наличии сталинских репрессий. Вертикаль власти без кровавых чисток — это трагедия, повторяющаяся в виде фарса. Тот факт, что верноподданные не смели перечить «царю», вовсе не означает точного исполнения монаршей воли. При Воронине, как и, в свое время, при Брежневе грозные указания беспрекословно не исполнялись.

Попытки улучшить кадровый состав в рамках подобных режимов обречены на провал. Ротации чиновников в советское время сопровождались эффектом ухудшающего отбора. Воронинская вертикаль власти также была заражена вирусом игры на понижение. Действие его не было заметным по единственной причине — чиновный материал, полученный коммунистами от предшественников, изначально был таков, что ниже опускаться было некуда.

Исключением в массе некондиционной бюрократии была, пожалуй, группа так называемых «русскоязычных». Поскольку молдавская политическая культура пока не допускает избрания негра-президента — представители этнических меньшинств не представляли никакой угрозы персональной власти убежденного интернационалиста Воронина. Поэтому, в сравнении с откровенно этнократическими режимами девяностых годов и наших дней, в период коммунистического правления представительство «русскоязычных» во власти было заметным. Среди них были не только выдающиеся профессионалы, но и люди, не лишенные альтруизма. Во многом благодаря их усилиям были реализованы успешные программы воронинской восьмилетки.

К потенциально опасным представителям титульного этноса подход был иным. Настойчивое стремление Воронина обеспечить режим личной власти во многом привело к значительному проникновению на вершину государственной иерархии некачественного человеческого материала. Эти люди не обладали ни альтруизмом, ни государственным мышлением — неотъемлемыми свойствами социально ориентированного политика. Многие из них не имели профессиональной подготовки, необходимой для успешного исполнения служебных обязанностей. Достаточно сказать, что бессменный воронинский министр иностранных дел владеет двумя иностранными языками — русским и румынским. И это в стране прирожденных полиглотов. Не знаю, чем он пленил Воронина, но многочисленные провалы воронинской внешней политики — очередное историческое свидетельство неэффективности государственной власти, построенной на принципах личной преданности и подковерных интриг.

Давайте задумаемся, какой мотив «хождения во власть» может быть у человека, лишенного и профессионализма, и альтруизма? На мой взгляд, у того, кто лишен стимулов, как личностного роста, так и жертвенного служения ближнему, остается одно побуждение — личное обогащение. Понятно, что мизерная зарплата молдавских чиновников не позволяла им удовлетворять свои материальные запросы. Таким образом, обилие лично преданных Воронину непрофессионалов создавало питательную среду для коррупции. Вэтом смысле правление коммунистов продолжало традицию тотально коррумпированных «фанариотских» режимов девяностых годов^²². И Воронин, к сожалению, подавал подчиненным пример в деле трансформации административного ресурса в несимволический капитал своей семьи.

В защиту коммунистов надо заявить, что сам факт многократно возросших в годы их правления социальных расходов свидетельствует об уменьшении коррупционной составляющей в сравнении с предшествующими режимами. Но люди, в большинстве своем, склонны замечать только плохое. Более того, в общественном сознании существуют, можно сказать, двойные стандарты. Народ снисходительно относится к казнокрадству со стороны либералов, возмущаясь, в то же время, аналогичными действиями коммунистов. Граждане исходят из того, что идеология либералов проповедует эгоизм. Вот они цинично и обогащаются, как могут. А лицемеры-коммунисты набивают карманы, прикрываясь разговорами о нуждах трудящихся. Конфликт альтруизма коммунистической идеологии и коррупционной практики чиновников-коммунистов стал важнейшим аргументом в предвыборной агитации их противников.

Одной из главных тем антикоммунистической пропаганды, несомненно, повлиявшей на уменьшение электоральной поддержки ПКРМ, явилась успешная экономическая деятельность сына президента Воронина^²³. Я сам неоднократно слышал леденящие кровь истории о том, как Олежка (так именуют Олега Владимировича в дружеском кругу) осуществляет один рейдерский захват за другим. В связи с тем, что пребывание «Альянса» у власти не породило ни одного уголовного дела по заявлениям ограбленных Ворониным-младшим собственников, достоверность этих рассказов начинает вызывать сомнения. Учитывая, что правящие ныне либерал-демократы при обнародовании подобных фактов получили бы значительные пропагандистские дивиденды, можно предположить одно — слухи о страшном и ужасном Олежке были сильно преувеличены^²⁴.

Презумпция невиновности вынуждает считать, что расцвет экономических талантов Олега Владимировича Воронина совершенно случайно совпал с периодом пребывания у власти его папы. Но Воронин-старший обязан был задуматься о том, что не все избиратели руководствуются в своих суждениях принципами римского права. Общепринятое в Молдавии кумовство они проецировали и на президентское семейство. Никто не говорит, что сын-миллионер был обязан передать свой бизнес государству. Было решение не связанное с экспроприацией экспроприаторов. Ведь с подобными талантами Воронин-младший мог добиться не меньших успехов в другой стране с более благоприятным экономическим климатом. И это никого бы не раздражало. Такая нечуткость к простым и завистливым согражданам сильно ударила по престижу президента Воронина. Непотизм его предшественников не мог служить оправданием. Что дозволено национал-либералам, то, с точки зрения молдавских избирателей, недопустимо для борца за народное счастье. Они, в значительной своей части, не простили коммунисту-президенту сына-капиталиста, ставшего символом режима, коррумпированного снизу доверху.

Холопство, интриги, непрофессионализм, коррупция — краеугольные камни воронинского режима, под тяжестью которых задохнулась молдавская утопия Владимира Воронина.

Одним из важнейших следствий взаимодействия четырех антиутопических факторов явился провал переговоров по приднестровскому урегулированию в 2003 году. Сейчас, когда страсти схлынули, мы должны признать, что США, увязшие к тому времени в Афганистане и Ираке, были просто обязаны активно противодействовать миротворческим усилиям России в Приднестровье. Американцы никоим образом не могли бы смириться с тем, что русские будут успешно улаживать последствия гражданской войны на постсоветском пространстве в то время, когда их собственные миротворцы только что подлили напалма в конфликты на Ближнем и Среднем Востоке. Ухудшение имиджа, грозившее США на фоне российских внешнеполитических успехов, могло скомпрометировать кредитную историю доллара. А доллар, как и жена цезаря, должен быть вне подозрений. Ясное понимание геополитической ситуации требовало не только от молдавской стороны, но и от российских партнеров либо отложить попытки реализации «плана Козака» до тех пор, пока не изменится расстановка мировых политических сил, либо искать пути решения проблемы с участием западных держав. Ссылки молдавских руководителей на то, что российские коллеги вроде предварительно гарантировали им непротивление всех западных сторон — по меньшей мере, несерьезны^²⁵. Решение столь существенных для выживания маленькой страны вопросов нельзя передоверять посредникам.

Итог непрофессионально проведенных переговоров — известен. В последний момент американцы нажали на болевые точки Воронина. Возможно, что пригрозили мамалыжной революцией. За несколько часов до вылета российского президента в Кишинев Воронин отказался от подписания договора. Этой издевательской демонстрацией своего могущества джентльмены из госдепа сильно уязвили Путина. Месть униженного президента великой страны обрушилась на ни в чем не повинный народ маленькой Молдавии. Винное эмбарго добило последнюю отрасль промышленности, по инерции функционировавшую с советских времен. Число гастарбайтеров возросло на десятки тысяч.

Агитпроп ПКРМ пытался обосновать срыв переговоров тем, что русские, якобы хитростью, внесли в договор пункт о своем военном присутствии в Приднестровье до 2020 года и отказались его снимать^²⁶. Если бы дело действительно заключалось только в этом пункте, то договор можно было смело подписывать. Согласитесь, что ситуация объединения Молдавии, даже при временном пребывании на ее территории иностранных войск, к тому же обязанных покинуть молдавские пределы в твердо оговоренный срок, намного лучше нынешнего положения, когда разъединение страны сопровождается бессрочным присутствием в Приднестровье тех же самых российских военных.

Попытку решить приднестровский вопрос с помощью неполномочного контрагента можно, в какой-то мере, объяснить тогдашней неопытностью высоких договаривающихся сторон.

Ссылки на неопытность не могут оправдать хроническую неспособность утвердить в общественном сознании основы молдавской идентичности. Молдавские школьники при коммунистах-«государственниках» продолжали, как и в «компрадорские» девяностые годы, изучать историю и язык братского румынского народа. Менее одиозные учебники так называемой «интегрированной истории» учителя откровенно саботировали, при молчаливой поддержке беспрекословных по отношению к Воронину чиновников министерства образования. Не было сделано даже попытки сменить румынские государственные символы — флаг и герб — на исторические молдавские.

Встретив в первые годы пребывания у власти активное сопротивление прорумынских сил, Воронин отступил в надежде на то, что проблема рассосется со временем. Но при избранной им кадровой политике пропаганда молдавского самосознания была обречена. Люди сервильные в силу своих душевных качеств не могут проявлять принципиальность в критических ситуациях, в частности творческого противодействия румынской ассимиляции. Словно для того, чтобы наглядно показать банкротство коммунистического режима, накануне выборов 2009 выяснилось, что один из основных проводников молдавской идентичности — министр образования — обладает румынским гражданством. Беспомощность воронинского госаппарата в решении насущных вопросов самосознания молдавского народа может рассматриваться, как еще один знак истории, свидетельствующий о неэффективности раболепных менеджеров. Нерешенность первоочередных для любой власти идеологических задач позволила прорумынской оппозиции создать мощный пропагандистский фон, обеспечивший приход к власти «Альянса» путчистов 7 апреля 2009.

События того черного дня не смогли бы принять такой разрушительный оборот, если бы Воронин не строил силовые структуры по советскому принципу личной преданности. Согласитесь, что согласованные действия погромщиков требовали тщательной и долговременной подготовки. Скрыть подготовку мятежа возможно лишь при крайнем непрофессионализме, либо тотальном предательстве всех секретных служб. Пока не было объективного расследования и суда над воронинскими силовиками, мы можем только гадать о мотивах их действий. Но уже сегодня ясно — Воронин несет моральную ответственность за погром правительственных зданий, поскольку лично выбирал и назначал на должности тех, кто был обязан, но не сумел защитить нас от национального унижения и всемирного позора. Он отвечает и за неспособность рептильных следственных органов провести расследование и известить общество накануне повторных выборов о причинах и организаторах мятежа. Деморализация режима в тот момент достигла такой степени, что погромщики умудрились конвертировать свои постыдные действия в дополнительные электоральные очки. Они распустили слухи, что коммунисты сами громили свою власть. И многие им поверили. Еще бы не поверить, когда организаторы не названы, все арестованные отпущены. Значит, сами себя и высекли.

Непомерные властные амбиции лидера молдавских коммунистов явились главной причиной национальной катастрофы, которую переживает сегодня Молдавия.

Да, Воронин усердно трудился на протяжении восьми лет. Сделал много хорошего. Заработал авторитет. Ему бы пойти на выборы 2009 под лозунгом: «Я подготовил хорошую команду, которой со спокойным сердцем могу передать бразды правления после нашей общей победы на выборах». Аналитики, с сочувствием относящиеся к ПКРМ, уверены, что в этом случае коммунисты вновь, как и в 2001, получили бы конституционное большинство. Думаю, что это позволило бы пережить удары мирового экономического кризиса с гораздо меньшими потерями, чем те, что Молдавия понесла под руководством правительства «Альянса».

К сожалению, мы живем не в Америке, где самому большому властолюбцу не приходит в голову задержаться во власти долее двух четырехлетних сроков. Любая попытка подобного рода будет там решительно пресечена, в первую очередь, партийными сотоварищами новоявленного кандидата в тираны. Царившая в ПКРМ атмосфера покорности не только не позволяла остудить зарвавшегося вождя, она, во многом, повлияла на решение Воронина «порулить» страной еще четыре года.

Один из главных пороков пирамидальных структур заключается в фильтрации негативных сигналов. Думаю, не только у меня складывалось впечатление, что в период нахождения коммунистов у власти весь их агитпроп адресовался единственному зрителю, слушателю, читателю. Тонны дезинформирующего сиропа, извергаемого партийными медиаресурсами, вкупе с беспрерывными славословиями личного окружения создавали у самовлюбленного пожилого человека картину всенародного обожания. Как же в такой ситуации можно было уйти? Воронин был зомбирован уверениями, что без его государственной мудрости страна погибнет.

Утопии — дело творческое. Антиутопии действуют по шаблону. Воронин в подражание своему российскому «омологу» решил осуществить спецоперацию «преемник». Изначально в этом качестве рассматривался председатель парламента РМ (2005–2009) Мариан Лупу. Потенциальный «преемник» и Воронин должны были обменяться руководящими креслами по итогам выборов 2009 года. Высокий, рассудительный, говорящий на нескольких языках Марианчик (как его любовно называл электорат КПРМ) был идеальным, с точки зрения избирателей, кандидатом на, в значительной мере, декоративный пост президента страны. (Для тех, кто запамятовал, Молдавия — парламентская республика. Власть Воронина основывалась, прежде всего, на его должности руководителя правящей парламентской партии.)

Но в ходе предвыборной кампании выяснилось, что Лупу набирает слишком большую популярность. Назначение его официальным кандидатом в президенты от ПКРМ не только обещало добавить коммунистам голосов на выборах, но и грозило отодвинуть Воронина в тень молодого лидера. А этого ревнивый пожилой вождь допустить не мог. Лупу, используя уголовный жаргон, «развели». В рекламных роликах его демонстрировали таким образом, чтобы у избирателей возникло убеждение, что именно молодой lupuşor (волчонок) приходит на смену матерому партийному волку. Выжав из двухметрового гиганта, согласитесь, немалый электоральный ресурс, Воронин решил его выбросить, как использованный прези-рватив. Уже после парламентских выборов кандидатом в президенты от ПКРМ была выдвинута Зинаида Гречаная — толковый экономист, но, при этом, личность, лишенная какой-либо харизмы.

Сегодня сколько угодно можно убеждать, что профессиональный сыщик генерал милиции Воронин накануне голосования в парламенте за кандидатуру президента раскрыл глубоко враждебную суть Лупу и предусмотрительно заменил его верной Зыной. Для того чтобы в это утверждение поверили не только люди с костюженской^²⁷ пропиской, необходимо объяснить, какие качества неяркой Гречаной позволили бы ей исполнять почти исключительно представительские президентские обязанности лучше, чем это мог бы делать импозантный Лупу?

Остается только удивляться тому, насколько властные амбиции могут лишить мудрого человека чувства реальности. На чем Воронин основывал свой расчет, плюя в душу человеку не менее амбициозному, чем он сам, в момент, когда страна оказалась в «точке бифуркации»? Возможно что, в иной ситуации Лупу, который и во сне и наяву буквально грезил президентскими регалиями, обтерся бы, молча, и встал обратно в строй. Но во время повторных выборов у него возникла уникальная возможность отомстить старому вождю за фрустрацию вожделенных устремлений в шаге от их воплощения. Те, кто после выхода Лупу из ПКРМ заявляли, что он совершил предательство, скорее всего не оказывались в ситуации человека, коварно лишенного заветной мечты.

Какими только помоями бывшие друзья и лично Воронин не поливали Лупу во время летней предвыборной кампании 2009 года. Но это не помешало ему (а может, даже, и помогло?) провести в парламент абсолютно непроходную эклектичную партию, отобрав у ПКРМ значительную часть ее молодого и образованного электората.

Дальнейшее поведение Лупу показало, что он не создан для самостоятельного политического плавания. Как говорится, не боец. Железобетонный «Альянс» с прорумынским врио президента Гимпу разочаровал многих его прежних сторонников. Но действия Лупу post factum досрочных выборов, ни в коей мере, не оправдывают ревнивого отношения к нему Воронина во время выборов очередных. Не Лупу, а Воронин своим властолюбием лишил ПКРМ шансов на победу в 2009 году.

Попытка осуществить операцию «преемник» свидетельствует о том, что молодой молдавской демократии пока еще далеко до политической культуры западных государств. Провал же этой спецоперации доказал, что Молдавия ушла далеко вперед от тандемократического российского режима. Молдавский народ заплатил высокую цену за свое противодействие авторитарным интенциям Воронина. Режим Гимпу — итог протестного голосования людей, оскорбленных попыткой сыграть с ними в управляемую демократию. Мы стали заложниками очередной гримасы истории: искренний интернационалист привел к власти убежденного этнократа.

Легко представить, и не дай Бог пережить, нравственные терзания, которые владели Ворониным после прихода к власти «Альянса». Тем не менее, у него хватило сил выйти из ступора нижепоясных шуток и публичной матерщины. Воронин доказал, что не является патологическим властолюбцем. Уйдя в отставку с поста президента страны 11 сентября 2009, хотя юридические основания цепляться за власть существовали, он спутал карты гимп-компании. Ребята-демократы были уверены, что Воронин будет оставаться в неловком положении врио, пока они будут рулить страной, сваливая все неудачи на противодействие старого коммуниста. Своей отставкой Воронин не только заставил либеральных шалунов нести полную ответственность за социально разрушительные проделки. Его мужественный поступок оставлял коммунистам шанс на возрождение из политического пепла. ПКРМ демократически взяла власть в 2001, демократически отдала ее в 2009. Следовательно, она сохранила моральное право вернуться к власти демократическим путем.

(История продолжается!)

Blog

Утопия бессов 1 Из какого сора… Главный итог «Беса утопии»