Книга Бытия

Вид материалаКнига
1. Бог дает повеление Аврааму принести в жертву Исаака.
И было после сих происшествий...
Бог искушал Авраама...
3. Авраам дает сильнейшее доказательство своей глубокой веры.
Авраам встал рано утром... пошел на место, о которой сказал ему Бог...
И сказал Авраам... а я и сын... возвратимся к вам...
И простер Авраам руку... Но Ангел Господень воззвал к нему с неба...
14. Место жертвоприношения получает наименование “Господь усмотрит.”
15. Авраам получает божественное благословение.
Мною клянусь, говорит Господь,...
Благословляя благословлю тебя и умножая умножу... и благословятся в семени твоем все народы земли...
20. Исчисление родов от Нахора до Ревекки.
Подобный материал:
1   ...   19   20   21   22   23   24   25   26   ...   58

Глава 22.




1. Бог дает повеление Аврааму принести в жертву Исаака.



1. И было, после сих происшествий Бог искушал Авраама и сказал ему: Авраам! Он сказал: вот я.

И было после сих происшествий...” Это обычное, довольно неопределенное библейское указание — не столько на самое время, сколько на последова­тельность событий. Из последующего контекста (6 ст.) во всяком случае видно, что жертвоприношение Исаака происходило тогда, когда он уже успел подрасти настолько, что был в состоянии нести потребное количество дров для костра, следовательно, имел не менее 12-15 лет от роду.

Бог искушал Авраама...” Митрополит Филарет различает два рода искушений: “искушение во зле, или возбуждение к действованию злых склонностей, кро­ющихся в человеке и искушение в добре, или направление, даваемое действующему в нем началу добра к открытой брани против зла или против препятствий в добре, для достижения победы и славы; первое — не от Бога, но есть следствие оставления Богом (2 Пар. 32:31726); второе — от Бога, и, в меру духовных сил, посылается как благодать тем, которые достойны принять “и благодать на благо­дать.” “Не для того искушал Бог Авраама, — говорит еще блаженный Феодорит, — что­бы самому узнать, чего не знал; но чтобы научить незнающих, сколько справедливо возлюбил патриарха.” Подобный взгляд на искушение, как на проявление божественной любви и на повод к развитию и укреплению добродетели, прово­дится и во многих других местах Библии (Исх. 16:4;727 Втор. 8:2;728 13:3;729 2 Пар. 32:31; Пс. 25:2;730 Иак. 1:12;731 1 Пет. 1:7;732 1 Кор. 10:13733 и др.).


2. Бог сказал: возьми сына твоего, единственного твоего, которого ты любишь, Исаака; и пойди в землю Мориа и там принеси его во всесожжение на одной из гор, о которой Я скажу тебе.

возьми сына твоего, единственного твоего, которого ты любишь, Исаа­ка…” Исаак называется “единственным” сыном Авраама, потому что он единственный сын от Сарры, законной жены Авраама, и еще больше потому, что единствен­но на нем, как сыне обетования, покоились все божественные благословения о будущей славной судьбе потомства Авраама. И вот этой-то единственной опоре всех заветных дум престарелого патриарха теперь и грозит жертвенное заклание!

пойди в землю Мориа...” Слово “Мориа” по переводу с еврейского означает: “усмотрение Всевышнего,” и можно думать, что, давая Аврааму повеление идти согласно Его божественному внушению, Господь не указывал ему какой-либо определенной местности, уже в то время носившей название “Мориа,” а просто повелел ему идти в ту землю, куда Он поведет его, другими словами — в землю божественного усмотрения. Такой страной, как оказалось впоследствии, послу­жила одна из гор, лежавшая от Вирсавии на расстоянии трехдневного пути (4 ст.) и получившая, в память этого события, название горы Мориа. По свидетельству кн. Паралипоменон, позднее на этой самой горе был воздвигнут храм Соломо­на (2 Пар. 3:1734).

3. Авраам дает сильнейшее доказательство своей глубокой веры.



3. Авраам встал рано утром, оседлал осла своего, взял с собою двоих из отроков своих и Исаака, сына своего; на­колол дров для всесожжения, и встав пошел на место, о котором сказал ему Бог.

Авраам встал рано утром... пошел на место, о которой сказал ему Бог...” Тяжелую ночь провел патриарх Авраам, получивши откровение о жертвоприношении своего единственного, возлюбленного сына! Но сила веры и послушание Богу восторжествовали над всеми прочими чувствами Авраама: его, как объясня­ет Апостол Павел, озарила мысль, что Бог, чудесно даровавший Исааку жизнь от пре­старелых родителей, “силен и из мертвых его воздвигнуть” (Рим. 4:17;735 Евр. 11:19736). И вот лишь только забрезжило утро, как Авраам уже спешил исполнить боже­ственную волю!


4. На третий день Авраам возвел очи свои, и увидел то место издалека. 5. И сказал Авраам отрокам своим: останьтесь вы здесь с ослом, а я и сын пойдем туда и поклонимся, и возвра­тимся к вам.

И сказал Авраам... а я и сын... возвратимся к вам... В справедливом опасении за то, что слуги Авраама, не привыкшие к человеческим жертвам, помеша­ют ему исполнить божественное повеление, Авраам оставляет их у подножия горы и обещает вскоре вместе с сыном возвратиться к ним. В этом обещании нельзя видеть обмана, хотя бы допущенного и с благой целью, а следует понимать их, как доказательство этой веры Авраама, что Бог не допустит погибели Исаака, а снова возвратит его к жизни.


6. И взял Авраам дрова для всесо­жжения, и возложил на Исаака, сына своего; взял в руки огонь и нож, и по­шли оба вместе.

и возложил на Исаака, сына своего...” Любопытная подробность, еще бо­лее усиливающая преобразовательное сходство жертвоприношения Исаака с великой Голгофской жертвой, идя на которую Господь наш Иисус Христос сам дол­жен был понести Свой крест (Ин. 19:17737).


7. И начал Исаак говорить Аврааму, отцу своему, и сказал: отец мой! Он отвечал: вот я, сын мой. Он сказал: вот огонь и дрова, где же агнец для всесожжения? 8. Авраам сказал: Бог усмотрит Себе агнца для всесожжения, сын мой. И шли далее оба вместе.

Весь этот диалог отца с сыном исполнен глубокой преданности Богу. Скрывая от Исаака, что именно он-то и намечен служить жертвой, Авраам невольно пророчествует, так как указывает, что жертвенного агнца Бог изберет Себе сам, что впоследствии, действительно, и оправдалось (13 ст.). В самой речи Авра­ама об агнце заключается преобразовательное указание на великого Агнца, зак­ланного от сложения мира, т.е. на Господа Иисуса Христа, принесшего Себя в искупительную жертву за всех нас.


9. И пришли на место, о котором ска­зал ему Бог; и устроил там Авраам жертвенник, разложил дрова и, связав сына своего Исаака, положил его на жертвенник поверх дров.

и устроил там Авраам жертвенник...” Этот жертвенник, по всей вероятности, представлял небольшую груду камней, набранных там же, на верху горы.

и связав сына своего Исаака, положил его на жертвенник поверх дров…” Из всех подробностей данного повествования ясно видно, что Исаак совершенно доб­ровольно и беспрекословно подчинился божественному повелению. Хотя он и был уже в таком возрасте, когда мог оказать сопротивление своему престарелому отцу, но оказывает ему самое трогательное повиновение: послушание сына здесь равня­ется вере отца и оба они проявляют великое геройство духа. Если же Авраам все же, как мы видим, находит нужным предварительно связать Исаака, то он делает это или в предупреждение каких-либо невольных его движений, при виде занесен­ного ножа, или, что еще вероятнее, в силу общего жертвенного обычая.


10. И простер Авраам руку свою и взял нож, чтобы заколоть сына своего.

Ему является Ангел и останавливает его руку.


11. Но Ангел Господень воззвал к нему с неба и сказал: Авраам! Авраам! Он сказал: вот я.

И простер Авраам руку... Но Ангел Господень воззвал к нему с неба...” В тот самый момент, когда Авраам уже занес было свою руку для заклания сына, он внезапно был остановлен таинственным голосом с неба, шедшим от лица Ан­гела Господнего, Который уже являлся ему неоднократно и раньше (18:10738) и в Котором вероятнее всего должно видеть самого Господа Бога, как это подтверждается и данным контекстом речи (12, 15, 16, 17-18).


12. Ангел сказал: не поднимай руки твоей на отрока и не делай над ним ничего, ибо теперь Я знаю, что бо­ишься ты Бога и не пожалел сына твоего, единственного твоего, для Меня.

теперь Я знаю, что боишься ты Бога...” Выражение человекообразное, — передающее собою ту мысль, что теперь Авраам дал самое блестящее доказательство своей глубокой веры и своего полного послушания, т.е. достиг той высо­ты духовно-нравственного совершенства, после которой становится уже психоло­гически невозможной в нем какая-либо перемена к худшему.

и не пожалел сына своего...” Выражение, почти буквально повторенное Апостолом Павлом в отношении Бога Отца, принесшего в жертву за грех людей Своего единородного Сына (Рим. 8:32739).


13. И возвел Авраам очи свои и уви­дел: и вот, позади овен, запутавший­ся в чаще рогами своими. Авраам по­шел, взял овна и принес его во всесожжение вместо (Исаака), сына своего.

и вот, позади овен, запутавшийся в чаще рогами своими...” По особому божественному произволению случилось так, что близ места жертвы оказался овен, запутавшийся своими рогами в чаще кустарника какой-то горной породы, которую наш славянский текст называет “савек;” видя в этом неожиданном совпа­дении особое божественное указание, Аараам и приносит этого овна в жертву, вместо своего сына Исаака.

14. Место жертвоприношения получает наименование “Господь усмотрит.”



14. И нарек Авраам имя месту тому: Иегова-ире. Посему и ныне говорится: на горе Иеговы усмотрится.

И нарек Авраам имя месту тому: Иегова-ире...” Славянский текст дает перевод последних двух слов: “Господь виде.” Большинство комментаторов ви­дят здесь повторение того, что было сказано Авраамом раньше (8 ст. “Бог узрит себе овча во всесожжение” в славянском тексте) и что те­перь так точно оправдалось. Переименовывать же ту или другую местность в па­мять известного, совершившегося на ней события, было в широком распростра­нении в библейской древности (16:13-14;740 20:22; 21:31 и др.). А то обстоятельство, что в еврейском тексте в совершенно тождественных двух фразах 8 и 14 ст. употребляются различные слова для обозначения Господа, Элогим и Иегова, дает сильное возражение для борьбы с рационалистической критикой библейского текста. Это же представляет собой великолепный аргумент в полемике с сектантами, утверждающими, что Элогим и Иегова — имена Бога. Очевидно, что в первом случае обращение к Богу (Элогим), как Судие Праведному (Бог узрит себе овча во всесожжение). Во втором же случае, при использовании в еврейском тексте слова Иегова для обозначения Бога имеется ввиду именно значение — “Всевышний (Сущий) усмотрит.” Что касается второй полови­ны 14 ст., то они представляют собой своего рода пословицу, сложившуюся на основании данного факта и употреблявшуюся при аналогичных же случаях, т.е. когда все человеческие средства будут уже исчерпаны и останется только надеж­да на чудесную божественную помощь, наподобие той, какую явил Бог Аврааму с Исааком в самый последний решительный для них момент.

15. Авраам получает божественное благословение.



15. И вторично воззвал к Аврааму Ангел Господень с неба 16. и сказал: Мною клянусь, говорит Господь, что, так как ты сделал сие дело, и не пожалел сына твоего, единствен­ного твоего, (для Меня,)

Мною клянусь, говорит Господь,...” Лучшее объяснение этих слов давно в послании Апостола Павла к Евреям, где апостол обстоятельно доказывает, что эта бо­жественная клятва есть человекообразное выражение мысли о безусловной не­преложности божественных обетовании (Евр 6:16-18741). Примеры подобных клятв можно находить и во многих др. местах Библии (24:7;742 26:3;743 50:24;744 Исх. 13:5,745 11;746 32:13;747 Ис. 45:23;748 Иер. 44:26;749 Ам. 4:2;750 Евр. 6:13751 и др.).


17. то Я благословляя благословлю тебя и умножая умножу семя твое, как звезды небесные и как песок на берегу моря; и овладеет семя твое городами врагов своих; 18. и благословятся в семени твоем все народы земли за то, что ты послушался гласа Моего.

Благословляя благословлю тебя и умножая умножу... и благословятся в семени твоем все народы земли...” Это заключительное и последнее в жизни Авраама божественное обетование отличается особенной торжественнос­тью и силой. Подобно тому, как Авраам готовностью принести а жертву Исаака обнаружил высшую степень послушания и преданности Богу, и Господь в награду за это дает ему доказательства Своего высшего благоволения, подтверждая и усугубляя ранее данные ему обетования о многочисленности и славе его потомства. При этом в слове 18 ст. об единственном и исключительным семени, через кото­рое имеют благословиться все народы земли большинство толкователей, вслед за Апостолом Павлом, видят указание на великое Семя жены, имеющее стереть главу змия, т.е. на Христа Сына Божия (Гал. 3:16752).


19. И возвратился Авраам к отрокам своим, и встали и пошли вместе в Вирсавию; и жил Авраам в Вирсавии.

20. Исчисление родов от Нахора до Ревекки.



20. После сих происшествий Авраа­му возвестили, сказав: вот, и Милка родила Нахору, брату твоему, сынов:

вот, и Милка родила Нахору, брату твоему, сынов...” Цель этого указания та, чтобы показать происхождение Ревекки, будущей жены Исаака и, следовательно матери избранного потомства.


21. Уца, первенца его, Вуза, брата сему, Кемуила, отца Арамова, 22. Кеседа, Хазо, Пилдаша, Идлафа и Вафуила; 23. от Вафуила родилась Ревекка. Восьмерых сих (сынов) родила Милка Нахору, брату Авраамову; 24. и наложница его, именем Реума, также родила Теваха, Гахама, Тахаша и Мааху.

Когда, в силу божественного повеления, Авраам некогда двинулся из Ура Халдейского по пути в Харран и вообще в Сирию и Палестину, то он порвал все связи и отношения с оставшимся у него на родине родством. И вот вдруг, почти уже под конец своей жизни, он получает неожиданное известие о семье своего брата Нахора, разросшейся до 12 сынов (8 от законной жены и 4 от налож­ницы).

О некоторых из них или точнее о потомстве их, можно находить некоторые указания и в самой Библии: так, первенец Нахора — Уц, по-видимому, дал свое имя стране Уц, лежавшей в северо-восточной Аравии, из которой происходил Иов (1:1), имя “Вуз” упоминается в качестве названия одного из аравийских пле­мен, живших между Деданом и Феманом (Иер. 25:23753) и в некотором соседстве с родиной Иова, ибо оттуда происходит один из его друзей — Елиуй (Иов. 32:2754). Под Кеседом многие, вслед за Иеронимом, склонны видеть родоначальника “халдеев” (“kesed” или “kasdim”), жив­ших на севере Месопотамии, по соседству с Сузой и Егамом, наконец, некоторое указание на Мааху усматривают в маахитах, о которых, как об одном из хананейских племен, пограничных с Месопотамией, говорится во Второзаконии и в кн. Иисуса Навина (Втор. 3:14755 и Нав. 13:13756).