Geum.ru

Данте Алигьери. Божественная комедия

Вид материалаДокументы
Песнь девятая
Подобный материал:
1   ...   40   41   42   43   44   45   46   47   ...   143

ПЕСНЬ ДЕВЯТАЯ




1 Наложница старинного Тифона

Взошла белеть на утренний помост,

Забыв объятья друга, и корона


4 На ней сияла из лучистых звезд,

С холодным зверем сходная чертами,

Который бьет нас, изгибая хвост;


7 И ночь означила двумя шагами

В том месте, где мы были, свой подъем,

И даже третий поникал крылами,


10 Когда, с Адамом в существе своем,

Я на траву склонился, засыпая,

Там, где мы все сидели впятером.


13 В тот час, когда поет, зарю встречая,

Касатка, и напев ее тосклив,

Как будто скорбь ей памятна былая,


16 И разум наш, себя освободив

От дум и сбросив тленные покровы,

Бывает как бы веще прозорлив,


19 Мне снилось - надо мной орел суровый

Навис, одетый в золотистый цвет,

Распластанный и ринуться готовый,


22 И будто бы я там, где Ганимед,

Своих покинув, дивно возвеличен,

Восхищен был в заоблачный совет.


25 Мне думалось: "Быть может, он привычен

Разить лишь тут, где он настиг меня,

А иначе к добыче безразличен".


28 Меж тем, кругами землю осеня,

Он грозовым перуном опустился

И взмыл со мной до самого огня.


31 И тут я вместе с ним воспламенился;

И призрачный пожар меня палил

С такою силой, что мой сон разбился.


34 Не меньше вздрогнул некогда Ахилл,

Водя окрест очнувшиеся веки

И сам не зная, где он их раскрыл,


37 Когда он от Хироновой опеки

Был матерью на Скир перенесен,

Хотя и там его настигли греки, -


40 Чем вздрогнул я, когда покинул сон

Мое лицо; я побледнел и хладом

Пронизан был, как тот, кто устрашен.


43 Один Вергилий был со мною рядом,

И третий час сияла солнцем высь,

И море расстилалось перед взглядом.


46 Мой господин промолвил: "Не страшись!

Оставь сомненья, мы уже у цели;

Не робостью, но силой облекись!


49 Мы, наконец. Чистилище узрели:

Вот и кругом идущая скала,

А вот и самый вход, подобный щели.


52 Когда заря была уже светла,

А ты дремал душой, в цветах почия

Среди долины, женщина пришла,


55 И так она сказала: "Я Лючия;

Чтобы тому, кто спит, помочь верней,

Его сама хочу перенести я".


58 И от Сорделло и других теней

Тебя взяла и, так как солнце встало,

Пошла наверх, и я вослед за ней.


61 И, здесь тебя оставив, указала

Прекрасными очами этот вход;

И тотчас ни ее, ни сна не стало".


64 Как тот, кто от сомненья перейдет

К познанью правды и, ее оплотом

Оборонясь, решимость обретет,


67 Так ожил я; и, видя, что заботам

Моим конец, вождь на крутой откос

Пошел вперед, и я за ним - к высотам.


70 Ты усмотрел, читатель, как вознес

Я свой предмет; и поневоле надо,

Чтоб вместе с ним и я в искусстве рос.


73 Мы подошли, и, где сперва для взгляда

В скале чернела только пустота,

Как если трещину дает ограда,


76 Я увидал перед собой врата,

И три больших ступени, разных цветом,

И вратника, сомкнувшего уста.


79 Сидел он, как я различил при этом,

Над самой верхней, чтобы вход стеречь,

Таков лицом, что я был ранен светом.


82 В его руке был обнаженный меч,

Где отраженья солнца так дробились,

Что я глаза старался оберечь.


85 "Скажите с места: вы зачем явились? -

Так начал он. - Кто вам дойти помог?

Смотрите, как бы вы не поплатились!"


88 "Жена с небес, а ей знаком зарок, -

Сказал мой вождь, - явив нам эти сени,

Промолвила: "Идите, вот порог".


91 "Не презрите благих ее велений! -

Нас благосклонный вратарь пригласил. -

Придите же подняться на ступени".


94 Из этих трех уступов первый был

Столь гладкий и блестящий мрамор белый,

Что он мое подобье отразил;


97 Второй - шершавый камень обгорелый,

Растресканный и вдоль и поперек,

И цветом словно пурпур почернелый;


100 И третий, тот, который сверху лег, -

Кусок порфира, ограненный строго,

Огнисто-алый, как кровавый ток.


103 На нем стопы покоил вестник бога;

Сидел он, обращенный к ступеням,

На выступе алмазного порога.


106 Ведя меня, как я хотел и сам,

По плитам вверх, мне молвил мой вожатый:

"Проси смиренно, чтоб он отпер нам".


109 И я, благоговением объятый,

К святым стопам, моля открыть, упал,

Себя рукой ударя в грудь трикраты.


112 Семь Р на лбу моем он начертал

Концом меча и: "Смой, чтобы он сгинул,

Когда войдешь, след этих ран", - сказал.


115 Как если б кто сухую землю вскинул

Иль разбросал золу, совсем такой

Был цвет его одежд. Из них он вынул


118 Ключи - серебряный и золотой;

И, белый с желтым взяв поочередно,

Он сделал с дверью чаемое мной.


121 "Как только тот иль этот ключ свободно

Не ходит в скважине и слаб нажим, -

Сказал он нам, - то и пытать бесплодно.


124 Один ценней; но чтоб владеть другим,

Умом и знаньем нужно изощриться,

И узел без него неразрешим.


127 Мне дал их Петр, веля мне ошибиться

Скорей впустив, чем отослав назад,

Тех, кто пришел у ног моих склониться".


130 Потом, толкая створ священных врат:

"Войдите, но запомните сначала,

Что изгнан тот, кто обращает взгляд".


133 В тот миг, когда святая дверь вращала

В своих глубоких гнездах стержни стрел

Из мощного и звонкого металла,


136 Не так боролся и не так гудел

Тарпей, лишаясь доброго Метелла,

Которого утратив - оскудел.


139 Я поднял взор, когда она взгремела,

И услыхал, как сквозь отрадный гуд

Далекое "Те Deum" долетело.


142 И точно то же получалось тут,

Что слышали мы все неоднократно,

Когда стоят и под орган поют,


145 И пение то внятно, то невнятно.