Доклад подготовлен для его обсуждения на экономической

Вид материала

Доклад

Содержание Темпы роста экономики России в Источники: Российский статистический ежегодник. 2003: Стат.сб./Госкомстат России. – М., 2003. С. 281.; за 2003 и 2004 гг. – сооб

Подобный материал:

• Ли Елена Львовна, 227.21kb.
• Я. М. Миркина (редакция на 1 июля 2004 г.) Проект подготовлен и внесен для обсуждения, 287.87kb.
• Кочергин Альберт Николаевич, 121.17kb.
• Госдума подготовила доклад о путях совершенствования российской налоговой системы, 2275.38kb.
• Аналитический доклад, 2172.07kb.
• Организации Объединенных Наций доклад, 1517.52kb.
• Инструкция Найм высококвалифици-рованного персонала Компания, 229.05kb.
• Открытый информационно аналитический доклад, 608.54kb.
• Сертификация по управлению проектами какую выбрать?, 62.13kb.
• Доклад Администрации Песчанокопского района Ростовской области, 379.18kb.

Темпы роста экономики России в %

Год	1999	2000	2001	2002	2003	2004
Рост	6,4	10,0	5,0	4,3	7,6	6,2

Источники: Российский статистический ежегодник. 2003: Стат.сб./Госкомстат России. – М., 2003. С. 281.; за 2003 и 2004 гг. – сообщения информагентств.

К сожалению, не только широкой публикой, но и в среде ученых-экономистов опубликованные цифры были приняты на веру и должному анализу, а тем более сомнению, не были подвергнуты. Между тем любого человека, живущего в нашей стране и разделяющего беды своего народа, они должны были насторожить. В самом деле, если им верить, то за отмеченные годы рост ВВП составил более, чем в 1,5 раза. С учетом текущего года рост по сравнению с 1998 г. должен приблизиться к 200%. Если мы имеем дело не с очередной потемкинской деревней, а с объективной реальностью, то такой значительный рост - не иголка в стоге сена, которая может легко затеряться. Подобное увеличение производимого в стране общественного продукта должно было настолько улучшить положение страны, которое не мог не ощутить каждый ее житель. Между тем, если мы что и ощутили, то свое ухудшение, а не улучшение.

В связи с этим одна часть сомнений в реальности роста связана с его источниками. Начнем с того, что подобный рост может быть получен за счет ввода в действие таких мощных факторов, которые немыслимы без качественно иного, по сравнению с периодом спада, участия населения в этом процессе. Однако единственно заметное изменение в этой области касается прекращения задержек с выдачей заработной платы. Но она все равно остается такой низкой, что никакого дополнительного трудового энтузиазма вызвать не может. Мы уже не говорим о том, что при экономическом буме заработная плата должна была существенно вырасти.

Во всех моделях экономического роста предполагается, что увеличение национального продукта может быть достигнуто за счет двух источников (правда, по-разному именуемых в разных теориях): во-первых, за счет увеличения численности работников; во-вторых, и главным образом, за счет повышения производительности труда, на долю которой обычно приходится до 4 / 5 роста. Ввиду этого вполне естествен вопрос о том, какая доля роста за счет какого из этих источников была получена? В принципе можно допустить, что какая-то часть роста может быть получена за счет увеличения численности занятых в реальном секторе экономики, поскольку в стране много безработных. Но было ли это? Что касается роста производительности труда, то он невозможен при показанном выше возрасте оборудования.

Так за счет чего получен объявленный экономический рост?

Другая часть сомнений связана с его влиянием на смежные с ним показатели экономической конъюнктуры. Реальный рост экономики не может не иметь ряда обязательных следствий. Если, например, увеличилось производство капитальных товаров, то должно было произойти обновление технической базы производства. Как было показано выше, ничего подобного было.

Если, например, увеличилось производство потребительских товаров и услуг, то должно было повыситься благосостояние населения, которое в действительности все время понижается. Возросшая за годы реформ смертность населения, снижение продолжительности жизни, падение всего уровня жизни основной массы населения, сопровождаемое разными формами социального протеста, являются свидетельствами того, что улучшения нет.

Анализ данных об экономическом росте приводит к выводу, что растет не созданный национальный продукт страны, а происходит нечто другое – увеличение ее валютных доходов, а это хотя и связанные, но не одинаковые вещи. Рост доходов от повышения цен на энергоносители на мировом рынке не тождествен экономическому росту, и одно нельзя выдавать за другое. Для роста валютных доходов используется лишь небольшая часть экономического потенциала, связанная с развитием ориентированных на экспорт отраслей, а остальная прозябает и хиреет. Полученные на мировом рынке валютные средства в экономику, в ее модернизацию не вкладываются, и за минусом их небольшой налоговой части оседают в карманах новых собственников и служат только паразитическому образу их жизни.

Полученные за счет роста цен на энергоносители на мировом рынке валютные доходы, да еще включенные в ВВП по обменному курсу вместе с тотальной монетизацией экономики, настолько вздувают его номинальную (денежную) величину, которая чем дальше, тем больше затрудняет определение физического объема созданного в стране продукта. Кроме того, в виду чрезмерной продолжительности и масштабности инфляционных процессов корректирующее значение дефлятора ВВП с каждым годом снижается, а в результате реальный объем ВВП все больше искажается. А ведь по динамике реального ВВП только и можно судить о действительных темпах экономического роста. Потому и требуется подтверждение роста смежными показателями. Если такого подтверждения нет, то значит, и роста нет.

Боюсь, что в нашей ситуации мы желаемое выдаем за действительное. Преувеличенный объем ВВП создает видимость, что рост экономики достижим сам собой, без особых усилий. Если так, то к чему заниматься сложными инвестиционными проектами и программами научно-технического прогресса, когда без этого все идет хорошо? Вот почему обманчивая картина причиняет нам вред. Она дезориентирует нас относительно того, чем нам следует заниматься во имя своего настоящего и будущего. Вместо того, чтобы выдвинуть источники подлинного роста национальной экономики в центр внимания бизнеса, государства и всего населения, мы вводим себя в опасное заблуждение. Благо бы те доходы, которые выдаются за рост, полностью возвращались в страну, но этого тоже нет. В лучшем случае возвращается лишь их часть, которой латаются текущие дыры. Но такое латание может иметь лишь временный эффект, скрывая факт сползания страны на край бездны. В итоге страна втягивается в нефтегазовую долларовую ловушку мнимого благополучия, а экономика тем временем все глубже погружается в омут технической деградации, выход из которого год от года становится все более трудным. Если нефтяные цены упадут, то на своих размытых опорах экономика не сможет удержаться. Если произойдет обвал, то никакие резервы Центробанка и Стабилизационный фонд нас не спасут.

Единственной гарантией нашей экономической (да и политической) устойчивости могут быть высокие технологии, на базе которых только и можно создать конкурентоспособную экономику, занять подобающее место на мировой арене и обеспечить своему населению достойный уровень благосостояния. Инициативу в этом деле, по примеру развитых стран, должен был взять на себя частный капитал. Но российский капитал оказался на это неспособным. Его заменой могла бы стать российская государственная власть, но втянутая в паутину ложно понятых либеральных ценностей и поставив себя в зависимость от более развитых стран, она связала себя догмами по рукам и ногам.

В данном случае мы имеем в виду рассмотренный выше постулат о саморегулирующейся рыночной экономике. Согласно этой идее экономический рост осуществляется сам собой, а потому нет необходимости разрабатывать стратегию его обеспечения активными государственными действиями. Все неоклассические модели роста исходят из присущей совокупной производственной функции свободы замещения труда и капитала. В условиях совершенной конкуренции это допущение считается достаточной предпосылкой спонтанного экономического роста.

Так, построенная на этой и ряде других аналогичных предпосылках модель роста Р. Солоу предполагает равновесный рост капиталистического хозяйства в условиях рыночных свобод. А что произойдет с экономикой, если она отклонится от этой траектории? В таком случае, по Р. Харроду и Е. Домару, вступят в действие центробежные силы, которые еще более усугубят ситуацию, и это приведет к глубокой депрессии или неконтролируемому росту цен и инфляции. Предотвратить подобное неблагоприятное развитие событий и призваны активные кейнсианские меры государственного стимулирования экономического роста. Прежде всего, речь идет о повышении занятости через расширение совокупного спроса. Р. Солоу же доказывал, что ничего этого не нужно, так как капиталистическая экономика обладает внутренним механизмом спонтанного возвращения к устойчивой траектории экономического роста (steady-state-growth).

Подход Р. Солоу отражает следующее уравнение:

Δk = sf(k) – nk,

где: k – капиталовооруженность труда, равная отношению фонда капитала к количеству работников (K/L),

Δk – прирост капиталовооруженности,

s – сбережения на работника,

f(k) – выпуск на работника, равный отношению совокупного производства к количеству работников (Y/L),

n – темп роста рабочей силы.


Эту формулу принято называть фундаментальным уравнением неоклассической теории роста. Она связывает прирост капиталовооруженности (Δk) с величиной сбережений на работника (sf(k)) и величиной инвестиций, которые потребовались бы для поддержания капиталовооруженности на постоянном уровне при данных темпах роста рабочей силы (nk). Следует учесть, что в неоклассической теории инвестиции всегда равны сбережениям. Таким образом, sf(k) можно считать и величиной вложений на единицу труда. Уравнение Р. Солоу утверждает, что Δk определяется разницей между инвестициями на работника, и той их величиной, которая требуется для поддержания достигнутого уровня капиталовооруженности труда при данном темпе роста рабочей силы.

Выходит, что капиталистическая экономика возвращается к траектории устойчивого роста всякий раз, когда какие-либо внешние силы отклоняют ее от равновесия. Это наглядно показано на рис. 7, взятом нами книги Р. Джонса (Jones, 1975, p. 83).





Рисунок 7. Модель экономического роста Р. Солоу

На оси абсцисс отложена капиталовооруженность труда (k), а на оси ординат – выпуск на работника (y). Кривая f(k) отражает связь выпуска на работника с капиталовооруженностью труда, т.е. интенсивную производственную функцию. sf(k) и s*f(k) - это сбережения на работника разного уровня, соответствующие инвестициям. Для каждого k величина y делится на сберегаемую и потребляемую части. Кривая nk представляет собой прирост капиталовооруженности, соответствующий постоянным, экзогенным темпам роста рабочей силы.

Рассмотрим свойства графика при значении капиталовооруженности k₁ и функции сбережений на работника sf(k). При этих значениях модели инвестиции на работника точно соответствуют вложениям, необходимым для расширения фондов на уровне естественного роста рабочей силы, т.е. sf(k₁) = nk₁. Это означает, что согласно фундаментальному уравнению Δk₁ = 0. Понятно также, что и выпуск на работника (y) увеличивается теми же темпами. (В противном случае было бы нарушено требование интенсивной производственной функции об однозначном соответствии капиталовооруженности и производительности труда.) Следовательно, экономика находится на траектории устойчивого роста, т.е. гарантированных темпов роста Р. Харрода.

На участках графика, расположенных левее k₁, инвестиции превышают естественный уровень, т.е. sf(k) > nk. Согласно фундаментальному уравнению, в такой ситуации Δk > 0 и капиталовооруженность будет нарастать. В то же время на участках графика правее k₁ все наоборот, и капиталовооруженность будет уменьшаться. Значит, экономика будет тяготеть к естественным темпам роста, т.е. стремиться к равновесию.

Р. Солоу задается вопросом: что же произойдет, если по каким-то причинам сбережения вдруг резко возрастут? Его модель предлагает оптимистический ответ. При сдвиге кривой sf(k) в s*f(k) в первый момент равновесие будет нарушено, т.к. инвестиции превысят уровень естественных темпов роста. Однако вскоре механизм сдвига к равновесной траектории, описанный выше, заработает вновь, но теперь уже на уровне капиталовооруженности k₂.

Таким образом, в неоклассической теории именно функция роста инвестиций на уровне естественной динамики рабочей силы (nk) определяет долгосрочную траекторию устойчивого роста экономики⁶. Нетрудно заметить, что модель Р. Солоу работает только при допущении свободы замещения факторов производства.

Рассмотренная теория вызвала множество возражений, большинство которых здесь привести невозможно. Но одно из них никак нельзя обойти. Японский экономист Р. Сато фундаментально исследовал прикладной аспект модели Р. Солоу и показал, что в экономиках развитых стран спонтанный переход от одного уровня равновесия к другому и вследствие этого к новой траектории устойчивого роста, займет исключительно долгий период. Он писал: «Используя неоклассическую модель роста, мы представили главные взаимосвязи между периодом приспособления и величиной параметров, по мере движения экономики от одного состояния равновесия к другому. В результате применения модели к различным экономикам мы показали, что период приспособления крайне долог. Полное приспособление при переходе от одного равновесия к другому, по существу, никогда не достигается. В нашем примере достижение 90% полного приспособления занимает от 50 до 150 лет» (Sato, 1962-1963, p. 22-23).

Такая оценка теории Р. Солоу резко снижает ее практическую ценность и доказывает, что она не может лежать в основе российской стратегии.

Едва ли кто из российского руководства пытался разобраться в неоклассических, а тем более в иных теориях и моделях экономического роста. Просто по моде времени в пределах своих возможностей оно усвоило их общий смысл: со временем все само собой уладится в соответствии с оптимистическим духом неолиберальной концепции. Но если бы кто-то из власть имущих познакомился с западными моделями роста, то обнаружил бы, что, строго говоря, российская ситуация не соответствует даже неоклассической модели, не говоря о других.

Так, в упомянутой выше теории Р. Солоу рост зависит от интенсивности использования факторов производства – труда и капитала, иными словами это означает, что рост достигается в основном за счет технического прогресса. Исходя из этого и используя американские данные Р. Солоу утверждает, что около 4/5 роста производства на одного рабочего является следствием технического прогресса. Причем, он делил капитал на различные поколения в зависимости от возраста и показывал, что поколения оборудования более позднего выпуска в большей мере воплощают технический прогресс и определяют темпы роста. По этой теории в российской экономике, которая из года в год переходит ко все более старой технической базе, роста вообще не может быть.

После сказанного встает вопрос: какая теория и модель роста нам нужны?

Представляется, что нашим условиям более соответствует теория экономического роста, разработанная в 1920-е гг. советским экономистом Г. А. Фельдманом. Она вновь была открыта на Западе Р. Харродом и Е. Домаром в 1940-х годах. Как у нас часто бывает, первооткрыватель теории экономического роста не только не получил признания в своей стране, но, наоборот, был снят со своего поста в Госплане, и в 1930-е гг. подвергнут репрессиям. Однако знакомый с этой моделью одессит Евсей Дымарский (Домар) эмигрировал в США, где в условиях американской свободы продолжил исследования. В своих публикациях он подчеркнул, что его работа является продолжением и развитием теории Г.А. Фельдмана. Благодаря этому последний стал известен и признан на Западе, а позднее и у нас (см. Теория капитала…, 2004, с. 170-186). Что касается Р. Харрода, то он пришел к аналогичным выводам независимо от Г. Фельдмана и Е. Домара, применив кейнсианские идеи к современной капиталистической экономике.