Э. И. Соркин Холизм идеального государства и христианство

Вид материалаДокументы
Физический вакуум и “нечестивое язычество”
Частицы - индивиды или “чернь”?
Подобный материал:
1   2   3
Здесь интересно отметить: и это высказывание Канта построено на антиномиях. С одной стороны существует некий идеальный предел возможно большей человеческой свободе - основе совершенного строя, с другой стороны свобода не может быть ограничена никаким максимумом, может его перешагнуть... Явно прослеживается параллель между мыслями Канта о безграничности и ограниченности человеческой свободы и ограниченности и безграничности мира в пространстве и времени. Это - еще один аргумент в пользу того, что научная и социальная сферы познания (можно добавить - и религиозная) имеют некую общую основу - то, что в философии называется холизмом.

Платон не знал этого термина, но мысль его работает в том же направлении. Он считает: в государстве и в душе каждого отдельного человека имеются одни и те же начала, и число их одинаково. Мудрость, мужество, добродетель - если они проявляются у частных лиц - они проявляются и у государства. Особо Платон подчеркивает значение наличия справедливости и у граждан, и у государства в целом. О справедливости философ говорит не в смысле внешних человеческих проявлений, а в смысле подлинно внутреннего воздействия на самого себя и на свои способности. Здесь же Платон дает характеристику справедливого человека: он в стороне от святотатства, краж, предательств, не вероломен в клятвах, прелюбодеяние, пренебрежение к родителям, непочитание богов ему не свойственны. И дальше философ объясняет: сколько существует видов государственного устройства, столько же существует и видов душевного склада - тех и других пять. Про один вид государственного устройства - справедливый - Платон пишет так: если среди правителей выделится кто-нибудь один, это можно назвать царской властью, если же правителей несколько, тогда это будет аристократия (четыре других вида государственного устройства здесь не будем рассматривать).

Таким образом, справедливый человек у Платона - это аристократ, причем не по происхождению, не по титулу, а по внутреннему своему состоянию, по умению воздействовать на свой внутренний мир, то есть аристократ - носитель неких высоких социально-психологических категорий. Но ведь примерно про то же самое пишет и Шпенглер - про способность к самосознанию и самовоспитанию, к самопожертвованию из чувства долга... Но у Шпенглера есть и про другое: про то, что аристократии и духовенству дано, так сказать, чувство власти от Бога, отличие, даже пропасть между этими сословиями и всеми остальными имеет чисто метафизическую природу, в основе этих первичных сословий лежит идея. Не в том смысле, наверно, что представители этих сословий идеологически ангажированы, а в том, что в основе жизни человеческого общества лежит идея высшего порядка. Если говорить о государственном устройстве, то здесь уместно привести высказывание Гегеля: “...Религия представляет собой основу, в которой содержится нравственное вообще и, конкретнее, природа государства как божественная воля...”. И дальше философ поясняет, что религия “вместе с тем лишь основа, и здесь пути религии и государства расходятся.” (2, с. 296). Можем ли мы на основании всех приведенных выше высказываний прийти к выводу, что руководящая роль аристократии и духовенства в обществе и в государстве, как общественном устройстве, метафизически обусловлена, она первична подобно тому, как первично пространство-время по отношению к миру при редукционистском подходе?

Во всяком случае, если оставаться на почве символического истолкования, мы можем на схеме, изображающей триалистическую парадигму, рядом с вертикальной осью поставить около обозначения “пространство-время” - “духовенство-аристократия”. Исходя из определения Платона, можно сказать, что если государством правит один человек, то для того, чтобы государственное устройство было справедливым, правитель (государь? президент?) должен принадлежать к сословию аристократов, что отнюдь не означает, как уже сказано, обязательного титула: речь идет о внутреннем состоянии души - души справедливой.

Но поскольку по современным научным воззрениям время не отделимо от пространства, то значит и во власти рядом с государем должен находится неотделимый от него представитель духовенства? То есть первосвященник, глава Церкви? Прежде, чем рассмотреть этот вопрос, лишь отметим, что в монистической геометрической парадигме пространство-время обретает субстанциональность, а геометрическое миропонимание Ю. Владимиров сопоставляет с идеалистическим, таким образом вертикальную ось “пространство-время” можно сопоставить с идеальным началом, а государя и первоиерарха воспринимать как носителей идеального начала - концепции идеального государства. К интерпретации этих сопоставлений мы обратимся позже, а сейчас мы должны уяснить, что же символизируют две другие оси на схеме триалистической парадигмы.

Физический вакуум и “нечестивое язычество”

Горизонтальная ось, идущая вправо - это поля переносчиков взаимодействий. Как указывает в своей работе Ю. Владимиров, сложившаяся к концу ХХ века система представлений о полях переносчиков взаимодействий содержит в себе сведения из теорий разных парадигм: от триалистической до монистической. В этих представлениях проявляются закономерности метафизики. Полевое оисание природы опирается на априорное задание непрерывного пространства-времени (вспомним Канта и Гегеля: если пространство-время не безгранично, то оно - дискретно - Э. С.) и основано на концепции близкодействия, согласно которой взаимодействие между частицами (телами) осуществляется либо через непосредственный контакт, либо, если они разнесены в пространстве, - через поля-посредники. Классические пространственно-временные представления, пишет Ю. Владимиров, самым непосредственным образом обусловлены электромагнитным взаимодействием. Но идея поля оказалась настолько богатой и привлекательной для физиков, что в ХХ веке она поглотила в себе и категорию частиц, которые в квантовой теории стали описываться также посредством полей. Таким образом под прежним термином “поле” стали понимать новую, обобщенную (метафизическую) категорию уже в дуалистической парадигме физического понимания. Была выдвинута программа геометрического миропонимания, при котором описывается поле, которое как бы держит самого себя в виде сгустка в пространстве-времени, что предлагается трактовать как частицу. Общая теория относительности формулирует гравитационное взаимодействие также в рамках геометрической парадигмы. Рассматривая электрослабые взаимодействия и сильные взаимодействия, бозонные поля, Ю. Владимиров пишет, что некоторые видные физики предлагают заменить категории полей переносчиков взаимодействий и частиц понятиями соответствующих групп симметрий, т. е. фактически некой новой обобщенной категорией. Так, по словам В. Гейзенберга, “...если мы будем разделять материю все дальше и дальше, мы в конечном счете придем не к мельчайшим частицам, а к математическим объектам, определяемым с помощью их симметрии, платоновским телам и лежащим в их основе треугольникам. Частицы же в современной физике представляют собой математические абстракции фундаментальных симметрий” (3, с. 99-132).

Такой математический подход к миропониманию связан с принципом фрактальности, а через него - с религиозно-философскими началами. В частности, алгебраическую структуру можно связать, по мнению Ю. Владимирова, с категорией полей переносчиков взаимодействий и духовным началом (3, с. 487).

Рассмотрим подробнее религиозно-философский аспект этой физической категории, изображаемой горизонтальной осью в плоскости чертежа. Если речь идет о духовном начале мироздания, то имеет смысл, по нашему мнению, интерпретировать его как действие Святого Духа в христианском восприятии этого понятия. Для интерпретации этого восприятия обратимся к работе протоиерея Сергия Булгакова “Утешитель”. Автор пишет: “...Первое действие Духа Святого в творении есть то, что в пустоте ничто возникает реальность..., как некая предварительная действительность: именно земля, как онтологическое место будущего творения, а затем и разные виды бытия... Самое же важное и характерное место относительно действия Духа Святого в творении представляет, несомненно, 1, 2 (имеется в виду текст из Книги Бытие- Э. С.) : “Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою”... Здесь, на самой грани творения мира, проявляется нарочитое отношение Духа Святого к тому, что обычно почитается именно Ему противоположным, - к веществу. Тут уже намечается своеобразная тема жизни вещества как реальности, как имеющего стать пронизанным Духом Святым и в этом смысле духовным...”. При этом о. Сергий Будгаков подчеркивает: нет необходимости думать, что “хаос мог быть действительно “местом” ипостасного присутствия самого Святого Духа, а не Его только силы, действующей в творении... В сотворении мира активно действует премирная, трансцендентная миру ипостась Отчая, которая как бы внедряет в мир при его творении Сына и Духа, однако не в Их ипостасном откровении, но лишь их действием...” (8, с. 238-240). Для нашего исследования наиболее важна следующая мысль о. Сергия: “...Содержанием тварного вдохновения, как и тварной жизни и самого бытия, являются слова Слова, бытийное все, семена бытия. Слово (то есть Христос - Э. С.) есть что творения, и дух есть его как” (8, с. 262).

Чтобы лучше понять это как, вспомним начало молитвы Святому Духу: “Царь небесный, Утешитель, Дух Истины, везде сущий и все Собою наполняющий...”. Христологически Дух Святой сам не есть Истина, поясняет о. Сергий, но “Дух Истины”, “Дух Премудрости”. В неканонической Книге Премудрости Соломона как бы отождествляется “Дух Премудрости” и сама Премудрость...

Посмотрим, как это выражено: “Только дал бы мне Бог говорить по разумению и достойно мыслить о дарованном, ибо Он есть руководитель мудрости и исправитель мудрых. Ибо в руке Его и мы и слова наши, и всякое разумение и искусство делания. Сам Он даровал мне неложное познание существующего, чтобы познать устройство мира и действие стихий, начало, конец и средину времен, смены поворотов и перемены времен, круги годов и положение звезд, природу животных и свойства зверей, стремления ветров и мысли людей, различия растений и силы корней. Познал я все, и сокровенное и явное, ибо научила меня Премудрость, художница всего” (Прем. 7; 15-20).

Все вышесказанное показывает связь духовного начала и разумного, познавательного начала. Но не только эту связь: духовное начало - это и организующее, творящее мир начало, дающее ему энергию жизни и форму красоты. А ведь это перекликается с тем, как, допустим, поле магнита “организует” силовые линии, “нарисованные” железными опилками, или сильное взаимодействие собирает протоны и нейтроны в единое ядро атома... Дух в тварной Софии, объясняет о. Сергий Булгаков, есть слышащее и восприемлющее молчание, в котором как бы вновь рождается для творения предвечно рождаемое Слово, Он есть его звучание, дыхание, исполнение, жизнь. Это есть природная энергия жизни..., жизнь человеческого рода по образу Божию и по подобию Божию. Это есть то жизнетворящее начало, которое благочестивое человечество, его не ведая, почитало как “Великого Пана”, Матерь богов, Изиду и Гею. Это то, что нечестивое язычество наших дней исповедает как живую и жизнетворящую материю в ослеплении своего “гилозоизма” (гилозоизм - учение об универсальной одушевленности материи - Э. С.) или же пытается уловить в реторту как “жизненную силу”. Это есть сам мир во всем бытии его - на путях от хаоса к космосу... (8, с. 244).

Пожалуй, слова о. Сергия о “нечестивом язычестве” звучат весьма актуально и в наши дни. Не хочется никого обидеть, но энтузиасты, изобретающие способы “выкачивания” даровой энергии из физического вакуума, мечтающие получать дешевую энергию за счет “холодного термояда в стакане”, весьма близки к тем, кто пытается уловить “жизненную силу” в реторту... Вечный двигатель ни первого, ни второго рода невозможен, поскольку потоки тварной энергии в нашем мире текут после “Большого взрыва” только в одну сторону, и получать полезную работу можно, только встроившись в них, а не пытаясь заставить их работать в обратном направлении (подробнее об этом см. Соркин Э. Цивилизация вместо климата? М., “Знание”, 1993). Что же касается физического вакуума, то он статичен, активизировать его потенциальную энергию невозможно, поскольку она скорее всего имеет нетварный характер и является как бы основой, на которой зиждятся известные нам тварные поля переносчиков взаимодействий. Возможно, именно к физическому вакууму относятся следующие слова о. Сергия Булгакова: “Первореальность бытия, первоматерия, земля, является действием Духа, с тем чтобы в ней, в этой первореальности, проросли все вложенные в нее софийные семена бытия” (8, с. 239). Интересно сопоставить с этой цитатой высказывание архимандрита Киприана (Керна) об учении св. Григория Паламы: “Учение Паламы о довременном бытии мира... вытекает из его рассуждений о сущности и энергии в Божестве. Наряду с вечной и миру трансцендентной сущностью Божией в Боге существует Его вечная, несозданная, но к миру обращенная энергия. Вряд ли можно говорить, что энергии суть сфера идей о мире, но правильнее сказать, что этот мир идей в своей совокупности заключается в божественной энергии” (9, с. 297). Может там, в физическом вакууме, первореальности бытия, и находится единое поле, которое безуспешно ищут физики?

Отождествив вертикальную ось с правящим началом государства, а горизонтальную - с его духовным началом, мы можем плоскость между этими осями обозначить вслед за Ю. Владимировым как геометрическое миропонимание и идеалистическое мировоззрение, отождествив их с сакральным представлением о государстве, или, точнее, государственных структурах, олицетворяющих три ветви власти.

Частицы - индивиды или “чернь”?

Теперь рассмотрим третью физическую категорию - частицы, изображенную на схеме триалистической парадигмы осью, перпендикулярной плоскости рисунка, и отождествленную Ю. Владимировым с материальным началом. Для нескольких вводных замечаний воспользуемся сведениями, изложенны ми в книге “Метафизика”.

Прежде всего для нас важно: при геометрическом миропонимании категория частиц либо считается самостоятельной и вкладывается в искривленное пространство-время, либо полагается производной от них - вторичной.

Автор исходит из существования предела делимости (редукционизма) категории частиц, из того, что к концу ХХ века достигнут предел делимости частиц (вещества) в виде уже открытой системы лептонов (элементарных частиц, не участвующих в сильном взаимодействии, это - электроны, нейтрино и некоторые другие) и кварков (фундаментальных частиц, из которых состоят адроны - к ним относятся участвующие в сильном взаимодействии элементарные частицы, в частности, “тяжелые” - протоны и нейтроны). Ю. Владимиров предлагает в предельно малом увидеть единую метафизическую первооснову, составляющую сущность всего наблюдаемого мира,предельный его монизм. Тогда систему из лептонов и кварков следует воспринимать как проявления разных сторон единой сущности. Выявленные свойства этих элементарных частиц следует положить в фундамент теории монистической парадигмы, опирающейся на единую обобщенную категорию, вобравшую в себя все три ключевые физические категории. Другим следствием такого подхода является существование единой теории электрослабых и сильных взаимодействий. Появляется также возможность вывода классических пространственно-временных отношений из единой обобщенной категории монистической парадигмы.

С чем же можно отождествить эту третью физическую категорию - частицы? Если пространство-время символизируют, по Шпенглеру, духовенство и аристократию - правящую элиту общества, то логично посчитать частицы символом рядовых членов общества, народа, или, как у нас раньше любили говорить - народных масс, даже просто масс. Но правомерно ли делить людей на две категории, как делает это Шпенглер, говоря о пропасти между “рясой и мечом” и “плугом” - всеми остальными. Кто эти остальные - рабочие, крестьяне, служащие? Относится ли к “плугу” интеллигенция - ученые, люди искусства, не являющиеся ни аристократами, ни духовенством? Что же, все люди “плуга” живут вне пространства и времени? Прежде, чем рассмотреть этот вопрос, остановимся на понятии “массы” - можно ли его каким-то “боком” ассоциировать с физической категорией “частицы”? Обратимся снова к Шпенглеру (4, с. 26-27).

Сколько бы Платон и Руссо, не говоря уже об умах более мелкого масштаба, ни строили абстрактных моделей государств, пишет Шпенглер, все это не имело никакого значения для Александра Македонского (кстати, его воспитателем был Аристотель, написавший “Политику”, где он достаточно много рассуждает о государственном устройстве - Э. С.), Сципиона, Цезаря, Наполеона и их планов, битв и распоряжений. Пусть другие рассуждают о судьбе, но им достаточно того, что они сами - судьба... И дальше Шпенглер останавливается на роли масс. Среди микрокосмических существ, поясняет он, постоянно возникают массы, наделенные душой, существа более высокого порядка. Они могут создаваться постепенно или мгновенно возникать, загадочные изнутри и непостижимые для понимания, объединяя в себе все чувства и страсти каждого индивидуума, в то время как знаток может увидеть насквозь и рассчитать их порывы. Шпенглер предлагает различать животные, построенные на чувствах объединения, возникающие из глубинной связи существования и судьбы, как, например, стая птиц в небе, и чисто человеческие сообщества, основанные на рассудке, на общих мнениях, общих целях или общих знаниях (эти сообщества можно интерпретировать как политические партии - Э. С.). Для первых характерно единство космического ритма, космическое единство, в которое можно попасть только целиком, всем своим бытием. Подобными массами легко овладевают как восторг, так и паника. Их охватывают неистовство и восторг, боевой дух под звуки маршей и танцев, они легко подпадают под власть ярких красок, украшений нарядов и мундиров. А какую роль здесь играют космический ритм, космическое единство? Тут стоит вспомнить учение Льва Гумилева о пассионарных толчках, приводящих к возникновению новых этнических систем, новых этносов. Ученый предположил, что эти толчки имеют космическое происхождение - связаны с излучением из космоса (10, с. 512). Если добавить к этой ссылке еще ссылку на Александра Чижевского, то высказывания Шпенглера станут еще более весомыми. Чижевский объяснял: если человек подвержен физическому влиянию извне, если все люди в той или иной степени ( в зависимости от особенностей конституции, состояния здоровья) реагируют на изменения солнечной активности, то это не может не отражаться на их поведении. Массовое проявление какой-либо однотипной деятельности, если взять ее в совокупности, окажется в своей динамике в какой-то степени зависимой от внешней среды, возмущаемой солнечными факторами. Общая повышенная возбудимость может вылиться в индивидуальные поступки, аномалии поведения, например, в хулиганство, преступление, экзальтированное состояние и т. п. При наличии же объединяющего политико-экономического фактора указанные индивидуальные поступки устремляются в одну сторону и создают, в среднем, единообразное поведение. Следуя законам психологической индукции, это происходит тем скорее, чем резче, сильнее и чаще действует космический агент (11, с. 81-102). Пожалуй, такое лавинообразное поведение масс, описанное Чижевским, напоминает цепную ядерную реакцию при достижении критической массы...

Выше приведены слова Шпенглера о возникновении масс, состоящих из существ “более высокого порядка”, к тому же “наделенных душой”. Странно было бы называть индивидуумов, которых объединяют чувства, подобно тому, как птицы объединяются в стаи, существами “более высокого порядка” - тут какая-то игра словами. На самом-то деле для таких людей более подходящим определением было бы “толпа” или даже “чернь”. Приведем пессимистический отрывок из известного сочинения Макиавелли “Государь”: “О действиях всех людей, а особенно государей, с которых в суде не спросишь, заключают по результату, поэтому пусть государи стараются сохранить власть и одержать победу. Какие бы средства для этого ни употребить, их всегда сочтут достойными и одобрят, ибо чернь прельщается видимостью и успехом, в мире же нет ничего, кроме черни, и меньшинству в нем не остается места, когда за большинством стоит государство” (12, с. 54). Примером такого поведения черни может служить эпизод, описанный Макиавелли в его “Истории Флоренции”. Там рассказано о судьбе одного из членов правящей Синьории мессера Джорджо Скали, пользовавшегося авторитетом у флорентийцев. Но через некоторое время этот мессер Джорджо, как пишет Макиавелли, своими “наглыми выступлениями заслужил почти всеобщую ненависть”. Кончилось тем, что Синьория его арестовала и он был обезглавлен. На людей из его партии это нагнало такого страху, что никто в его защиту и пальцем не шевельнул - наоборот, все, спасая свою шкуру, старались посодействовать его гибели. Когда его вели на казнь и он увидел, что глазеть на нее собрался тот самый народ, который только вчера боготворил его, он стал сетовать на горькую свою участь и на озлобление против него сограждан, вынудившее его заискивать перед чернью, чуждой какой бы то ни было верности и благодарности. И упрекал самого себя за то, что слишком доверял народу, который можно поднять и вести куда угодно одним словом, одним жестом, одним бездоказательным обвинением... (13, с. 126).

Именно это понятие “чернь”, а не “массы, наделенные душой” уместно было бы употребить в следующем отрывке из шпенглеровского “Заката Европы”: “Массы городского населения, будучи безвольными инструментами в руках своих тщеславных вождей, уничтожают последние остатки порядка и создают точно такой же хаос в окружающем мире, как и в собственных душах... Выдвигаются ли требования раздела имущества, как в Сиракузах, или несутся ли на руках как знамение книги, как “Капитал” Маркса, - все это лишь поверхность. Не имеет значения, какие лозунги носятся в воздухе, когда выламываются двери и разбиваются черепа. Единственным и подлинным побудительным мотивом является уничтожение, а единственным результатом - цезаризм” (4, с. 565).

И все же обратим внимание на слова Макиавелли: хоть в мире и не остается места для меньшинства, которое не чернь, когда за большинством стоит государство, все-таки оно - это меньшинство - существует. Посчитаем это меньшинство аристократией и духовенством, людьми, олицетворяющими время и пространство. А еще правильнее было бы сказать, что поскольку средний человек, как известно, “не зверь и не ангел”, то “чернью” он становится только иногда, под давлением исторических обстоятельств или даже, по Чижевскому и Гумилеву, - в результате космических воздействий. Хотя, разумеется, свобода выбора линии поведения у людей всегда остается. (Тут стоит вспомнить евангельскую притчу о милосердном царе, который простил рабу долг в десять тысяч талантов, а тот, в свою очередь, не простил товарищу-должнику всего ста динариев (Мф. 18; 23-34). Ясно, кого из них можно отнести к аристократии, кого - к черни). И Макиавелли, конечно, перехватил через край, когда заявил, что в мире нет ничего, кроме черни. Она всегда присутствует в обществе, но конечно, в меньшинстве - иначе мир давно бы рухнул. Но то, что “чернь” как латентное состояние гнездится в душе практически каждого из нас - тут Макиавелли прав. И время от времени, когда латентное состояние сменяется активным, вот тогда люди превращаются в “массы, наделенные душой”... Черной душой!

Тут следует заметить, что препятствия к совершенствованию государственного строя, по мнению Канта, вовсе не обязательно вытекают из человеческой природы, а скорее обуславливаются пренебрежением к истинным идеям при законодательстве. Ничто не может быть более вредным и менее достойным философа, чем свойственные черни ссылки на мнимо противоречащий опыт, которого в действительности вовсе не было бы, если бы учреждения были созданы в свое время согласно идеям, а не грубым понятиям, заимствованным из опыта (5, с. 219).

Но нас в данном случае интересует не опыт, связанный с историческими периодами войн, революций и бунтов, а сравнительно спокойные времена эволюционного развития общества или даже пусть периоды стагнации, когда жизнь идет по накатанным рельсам. Именно для таких спокойных периодов состояния человеческого общества стоит поискать аналогии с физической категорией частиц.