Geum.ru

Л. Ю. Подручная Анализируются модально-семантические особенности видо-временной системы русского глагола, исследуются случаи употребления частных видовых и временных форм глагола, имеющих необычную текстовую функцию

Вид материалаАнализ

Содержание


Список литературы
Подобный материал:
УДК 808.2 (076)


ИЗУЧЕНИЕ МОДАЛЬНОГО ПОТЕНЦИАЛА ВИДО-ВРЕМЕННОЙ ПАРАДИГМЫ РУССКОГО ГЛАГОЛА В ПРАКТИКЕ ПРЕПОДАВАНИЯ РУССКОГО ЯЗЫКА КАК ИНОСТРАННОГО


Л.Ю. Подручная


Анализируются модально-семантические особенности видо-временной системы русского глагола, исследуются случаи употребления частных видовых и временных форм глагола, имеющих необычную текстовую функцию. Даются примеры интерпретации значения глагольных форм в процессе их семантической транспозиции. На материале русской фольклорной сказки анализируются модальные, экспрессивные и оценочные возможности категории вида, времени и наклонения, раскрываются художественно-выразительные функции глагола. Рассматриваются методические аспекты изучения на занятиях РКИ имплицитного смысла грамматической категории вида и времени, представляющего трудности для восприятия иностранными реципиентами.


вид, время, глагол, модальность, наклонение, русский язык как иностранный, семантическая транспозиция, сказка, фольклор


В современной лингводидактике общепризнанным является тот факт, что семантика синтаксиса имеет культурологическую основу. Характерной для современной лингвистической науки является интерпретация языка как своеобразной призмы, отражающей концептуальную картину мира в языковых формах. Так, по мнению Л.Н. Чумак, «всякая грамматическая конструкция выражает определенное мировидение, которое можно интерпретировать как в рамках одного языка, так и на материале нескольких языков» [1, с. 60]. В связи с этим практика преподавания русского языка как иностранного находится в настоящее время в стадии поисков такого описания языкового материала (с целью подачи его в иноязычной аудитории), которые сделали бы процесс обучения эффективным. Общепризнанной является мысль о том, что преподавание РКИ должно строиться на коммуникативной основе. А это требует совершенствования описания синтаксического материала. Безусловно, теоретическую базу такого описания должны составить достижения семантического синтаксиса, в частности, выявление смыслового комплекса отдельных грамматических категорий.

Думается, что к грамматическим категориям, требующим самого тщательного изучения их разветвленной семантической системы, относятся категории глагольного вида и времени. Очевидно, наибольший интерес вызывает синтагматика видо-временных форм глагола, те семантические, грамматические и стилистические особенности, которые реализуются в видо-временных образованиях на уровне предложения и более сложных синтаксических структур, ведь, по словам В.В. Виноградова, «…морфологические категории неразрывно связаны с синтаксическими. В морфологических категориях происходят постоянные изменения соотношений, и импульсы, толчки к этим преобразованиям идут от синтаксиса. Синтаксис – организационный центр грамматики» [2, с.31]. Следовательно, реализуясь в составе сложного синтаксического целого (текста), видо-временные формы глагола, разнообразные с точки зрения структурно-семантической, не только приобретают целый ряд грамматических особенностей, но и получают возможность выполнять модальную функцию, в том числе функцию экспликатора комплекса модальных значений микрополей ситуативной модальности. Изучение системы способов выражения модальных отношений в предложении (и шире – в тексте) представляется одним из актуальных аспектов практики преподавания русского языка как иностранного, так как модальность, являясь стержневой категорией, формирующей предикативную ось предложения, устанавливает связь содержания высказывания с внеязыковой действительностью, а следовательно, в той или иной степени отражает способы национального мышления, особенности национальной картины мира.

Одной из самых глубоких особенностей частных видо-временных значений является то, что многие входящие в них модальные смысловые компоненты носят неявный, имплицитный характер. Многое в области видо-временных значений относится к области того, что И.А. Бодуэн де Куртене назвал «потаенными, скрытыми языковыми представлениями» [3, с.185]. В силу этого представляется особенно актуальной необходимость разработки методики, позволяющей иностранным студентам адекватно воспринимать и использовать в речи высказывания, содержащие предикаты, выраженные глаголами с «нестандартными» аспектными значениями, ибо, по замечанию Ю.С. Маслова, «лингвист, проходящий мимо частных значений и их оппозиций, лишает себя возможности проникнуть в область подразумеваемого, то есть добраться до того, что собственно имеет в виду своим высказыванием говорящий» [4, с.71]. В данной работе предпринимается попытка анализа и описания модально-семантических особенностей таких частных видо-временных значений, которые в условиях транспозиции приобретают переносный смысл, часто не улавливаемый и не осознаваемый иностранными учащимися. В статье использованы примеры, извлеченные из текстов русских народных сказок, так как язык фольклора, отражающий стихию разговорной речи и одновременно располагающий широкой палитрой образных средств, представляется перспективным языковым материалом для изучения на занятиях РКИ.

Так, к стандартным грамматическим способам выражения значения предстоящего действия относится употребление глаголов будущего времени совершенного и несовершенного вида. Однако для изображения запланированного действия и намерения субъекта возможно использование так называемого «профетического времени», т.е. форм настоящего или прошедшего времени в значении будущего. Ср.: «Вот молвит купец дочерям своим: - Дочери мои любезные, еду я за тридевять земель, в чужедальние края…» [5, с. 214]; « - Ну, братцы, я пошел! – говорит Ванька. Схватил шапку да и был таков» [5, с. 347]. А.М. Пешковский так охарактеризовал значение этой формы: «Настоящее (прошедшее) вместо будущего для изображения наверно ожидаемых в будущем фактов, как бы происходящих в момент речи» [6, с. 191]. Таким образом, особенность семантики форм профетического времени заключается в том, что действие осуществится в будущем, но намерение, готовность, решимость его осуществить проявляются уже в настоящем.

Для обозначения действия, неизбежного в будущем, может быть использована форма глагола прошедшего времени совершенного вида. Ср.: «Сохрани бог, - думает батрак, - украдут что-нибудь у нас в доме – пропал я! Зачем не уберег барское добро?» [5, с. 320]. Общая модальность высказывания трактуется как модальность возможности, так как в данном случае имеется в виду некое событие (часто оно названо в контексте), которое может произойти в будущем и которое интерпретируется говорящим как причина, неизбежным следствием которой явится положение вещей, названное формой глагола прошедшего времени. Очевидна яркая модальность и характерная для спонтанной разговорной речи экспрессивность таких высказываний.

Интересно рассмотреть также случаи употребления форм прошедшего времени совершенного вида в значении иронического отрицания будущего действия. Ср.: «Как же! Так я и пошла я за него замуж, за лапотника этакого! – вскричала королевна» [5, с. 114]; «- Пойду, - говорит, - к барину, попрошу мельничку-то вернуть. - Так он и отдал ее тебе, держи карман шире! – отвечает старуха» [5, с.109]. Фразы с этими формами обозначают презрительное или ироническое отрицание возможности осуществления будущего факта. В подобных случаях уместно обратить внимание иностранных учащихся и на другие показатели иронии: употребление модальных частиц, инверсии, особой интонации.

Глаголы в форме будущего времени совершенного вида встречаются в высказываниях, сообщающих об уже наступившем событии как об удивительном, неожиданном факте. Ср.: «Старший брат себе думает: - Как это дурень разбогател? Привалит же людям такое счастье!» [5, с. 279]. Как видим, говорящий эмоционально оценивает сообщаемый факт; считая его неожиданным, он в то же время обобщает его как характерный.

Одно из нетипичных значений будущего времени совершенного вида – обозначение внезапно наступившего действия в прошлом. Ср.: «…лошадь все не пьет. – Что ж ты не пьешь, волчье мясо?.. – вскричал дурак, да как хватит ее поленом! Убил наповал» [5, с. 292]. Форма будущего времени представляет осуществленное действие как быстрое, мгновенное, поэтому иноязычным студентам необходимо знать, что в таких предложениях недопустимо употребление глаголов, обозначающих постепенное накопление результата.

Пожалуй, особенно показательны случаи употребления так называемых глаголов настоящего-будущего времени, когда префиксальные глаголы с основами совершенного вида в определенных контекстных условиях выступают в значении настоящего времени, т.е. обозначают, что момент действия совпадает с моментом речи. В необычных иллокутивных ситуациях подобные глаголы теряют функцию показателя темпоральности и, приобретая модальное значение, становятся экспликаторами частных модальных значений. Исследователи давно обратили внимание на стилистическую выразительность глаголов настоящего-будущего времени: «Все эти глаголы отличаются очень большой экспрессивностью, - пишет И.П. Мучник. - Все они отчетливо воспринимаются в значении настоящего времени, и поэтому создается объективное основание для сравнения их с соответствующими формами настоящего времени несовершенного вида» [7, с. 106].

Высказывания, содержащие предикаты, выраженные глаголами настоящего-будущего времени, приобретают яркую модальность со значением возможности, что особенно четко выявляется в отрицательных обобщено-личных предложениях. Ср.: «На другой день опять сбор; и бояр и дворян у княжьих палат глазом не окинешь!» [5, с. 180]; «…и вышли на берег сорок один жеребец; конь коня лучше! Весь свет изойди, нигде таких коней не найдешь!» [5, с.105]. Главный член в обобщенно-личных предложениях обозначает, говоря словами З.К. Тарланова, «идею действия – эквивалента всевозможных конкретных действий, которые могут быть совершены каждым, всяким лицом» [8, с. 210], в силу чего глагол получает вневременное значение, на которое накладывается модальное значение объективно обусловленной отрицательной возможности - «невозможность выполнить означенное действие по причинам универсального, всеобщего характера». Еще ярче значение облигаторной возможности выявляется в высказываниях паремиологического типа. Ср.: «Говорит жена охотнику: - Что будет – то будет, а слезами делу не поможешь» [5, с. 213]; «…Оставался Мартынко с матерью, потужили-поплакали, да делать-то нечего: мертвого назад не воротишь» [5, с. 159], «- Была не была! – думает солдат. – Один раз на свете живу, а от судьбы не уйдешь!» [5, с. 153]. В иноязычной аудитории целесообразно отметить стилистическую роль таких форм: обобщенно-личные предложения узуального характера, рисующие ситуации невозможности выполнения действия в силу очевидности и необратимости законов природы, социума, а шире – судьбы, придают речи сказителя особую интонацию грустной задушевности, проистекающую из традиционно русского отношения к миру - смирения, покорности воле Божьей, которые, очевидно, следует все-таки трактовать не как бессознательную пассивность, а как сознательное следование законам Мироздания. Как видим, в грамматических категориях языка преломляются особенности национального менталитета, отражается самобытная картина мира, поэтому необходимо обращать внимание иностранных реципиентов не только на формальную организацию высказывания, но и на его социокультурное наполнение.

В иноязычной аудитории следует также отметить, что использование глагольных форм будущего времени в значении обобщающего факта с модальным оттенком весьма характерно для бытовой разговорной речи (можно вспомнить такие разговорные выражения, как «ничего не поделаешь», «ничего не попишешь», частотные и в сказочном повествовании, отражающем в значительной степени стихию живой разговорной речи. Ср.: « Теперь-то я совсем пропал! Выручили вы меня, братцы из беды не один раз; а теперь, видно, ничего не поделаешь!» [5, с.144]. Таким образом, многослойная семантика глаголов настоящего-будущего времени делает их ярким художественно-изобразительным средством, способствующим живости описания сказочных коллизий, помогающим подчеркнуть типичность действия.

Вообще, как показывают наблюдения, нетипичные, переносные значения таких категорий, как формы вида и времени, выявляются лишь в условиях определенного контекстного окружения. По мнению Е.В. Падучевой, «существенная роль контекста в выражении частных видовых значений отражается на их природе. Дело в том, что различных факторов, способных влиять на видовое значение, имеется довольно много. Они могут присутствовать в контексте одновременно, и каждый из них способен оказывать свое собственное воздействие, добавлять соответствующий смысловой компонент в видовое значение глагола или как-то иначе видоизменяя его» [10, с.25]. Таким образом, семантические особенности видо-временых форм определяются типом синтаксической конструкции и общим смыслом высказывания, которые дифференцируют и уточняют смысловые нюансы глагольного предиката.

Изучение и описание условий реализации имплицитных средств выражения данных значений, несомненно, открывают перспективы не только для исследования собственно лингвистической стороны семантико-синтаксических отношений, но и для обучения иностранных учащихся пониманию художественной палитры произведения в целом, для раскрытия тех механизмов, которыми пользуется человек при создании и восприятии разных типов текста.


СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ


  1. Чумак Л.Н. Реализация культурного компонента значения на синтаксическом уровне / Л.Н. Чумак // Мир русского слова. – 2000. - № 2. – С. 60 – 70.
  2. Виноградов В.В. Грамматическое учение о слове. 2-е изд. / В.В. Виноградов. – М., 1972. – 459 с.
  3. Бодуэн де Куртене И.А. Избранные труды по общему языкознанию / И.А. Бодуэн де Куртене. – М., 1963. – 520 с.
  4. Маслов Ю.С. Очерки по аспектологии / Ю.С. Маслов. – Л., 1984. – 264 с.
  5. Афанасьев А.Н. Народные русские сказки / А.Н. Афанасьев. – М., 1977. – 348 с.
  6. Пешковский А.М. Русский синтаксис в научном освещении / А.М. Пешковский. – М., 1956. – 511 с.
  7. Мучник И.П. Грамматические категории глагола и имени в современном русском литературном языке / И.П. Мучник - М., 1971. – 280 с.
  8. Тарланов З.К. Русские пословицы: Синтаксис и поэтика / З.К. Тарланов. - Петрозаводск, 1999. – 448 с.
  9. Падучева Е.В. Семантические исследования. Семантика времени и вида в русском языке. Семантика нарратива / Е.В. Падучева. - М., – 1996. – 464 с.



STUDYING of MODAL POTENTIAL OF THE ASPECTUAL-TEMPORAL PARADIGM OF RUSSIAN VERB IN PRACTICE OF TEACHING OF RUSSIAN AS FOREIGN


L.J. Podruchnaja


In clause modal-semantic features of aspectual-temporal system of Russian verb are analyzed, special cases of the use of specific and time forms of the verb having unusual text function are investigated. Examples of interpretation of semantics of verbal forms during their semantic транспозиции are given. On a material of Russian folklore fairy tale are analyzed modal, экспрессивные and estimated opportunities of a category of a kind, time and an inclination, reveal is art-expressive functions of a verb. Methodical aspects of studying имплицитного sense of a grammatic category of a kind and time representing to difficulty for perception by foreign recipients are considered.