Российский государственный социальный университет

Вид материала

Подобный материал:

1 2 3 4

Тема 8. Федеральные президентские выборы в России в 1990-2000-х годах

Первые выборы Президента новой Российской Федерации должны были состояться в 1994 году (Б.Н. Ельцин подписал соответствующий указ после октябрьских событий 1993 года), но власть вскоре «забыла» об этом. Поэтому отсчет срока президентства велся от июня 1991 года и выборы должны были состояться в 1996 . Было очевидно, что борьба развернется между действующим Президентом и лидером левых Г. Зюгановым, победившими на парламентских выборах 1995 года. Противостоять им мог лишь кандидат, способный консолидировать весь оставшийся электорат. Реально таковыми могли стать Г. Явлинский, А. Лебедь, Св. Федоров. С подачи лидера ДВР Е. Гайдара кандидатом на роль лидера «умеренных демократических сил» виделся и глава правительства В. Черномырдин. Так или иначе, судьба «третьей силы» на выборах решилась в мае 1996 года, и здесь наложились два политических процесса. С одной стороны, развернулся активный переговорный процесс между Г. Явлинским, А. Лебедем и Св. Федоровым, целью которого было снятие двух кандидатов в пользу одного. Первым из процесса вышел А. Лебедь, заявив, что вообще не намерен сниматься с выборов. Г. Явлинский и Св. Федоров не нашли компромисса при обсуждении экономических программ. С другой стороны, этот союз не состоялся из-за агрессивной предвыборной тактики Б.Н. Ельцина, везде публично заявлявший о переговорах с лидером ЯБЛока, тем самым, лишив его главного оружия – критики действующего Президента. Б.Н. Ельцин публичную деятельность накануне выборов сосредоточил лишь на мероприятиях, заранее гарантирующих только положительный эффект, в том числе отказался от телевизионных дебатов с Г. Зюгановым. Ровно за месяц до выборов все социологические опросы показывали, что Б. Ельцин и Г. Зюганов значительно опережают конкурентов, одного была вероятность II тура, поскольку названная тройка кандидатов и В. Жириновский были способны «увести» много голосов. Непредсказуемость ситуации была подтверждена открытым письмом 12 олигархов, призывающих главных оппонентов к компромиссу, что было возможно в двух формах – либо оба снимаются с выборов, либо выборы отменяются (через референдум). Здесь в полной мере раскрылась подоплека неожиданного хода Президента – назначение руководителем предвыборного штаба А. Чубайса. Он сумел убедить олигархов в необходимости однозначной поддержки Б. Ельцина (избирается не конкретный политик, а социально-экономический строй и политический режим), мобилизовать информационные, административные и финансовые ресурсы с целью полной политической дискредитации лидера КПРФ и НПСР. 16 июня 1996 года состоялся I тур выборов, давший Б. Ельцину 35,2 % голосов, Г. Зюганову – 32,03 % при явке избирателей 69,8 %. II тур должен был состояться через две недели, в течении которых штаб Б. Ельцина сделал ряд сильных ходов: занявший третье место А. Лебедь был назначен Секретарем Совета Безопасности, а из окружения Президента были удалены О. Сосковец (1-й заместитель главы правительства), А. Коржаков (руководитель службы безопасности Президента), М. Барсуков (директор ФСБ), которые решили вернуться к сценарию отмены выборов, а также министр обороны Грачев, вызывавший острую критику и неприязнь у общественности. В итоге это обеспечило Б. Ельцину 53,8 % голосов избирателей против 43,3 % - у Г. Зюганова. Следующие президентские выборы должны были состояться летом 2000 года. Но осенью 1997 года фактически был дан старт кампании. В сентябре Б. Ельцин заявил, что не будет выставлять свою кандидатуру, а в октябре Г. Явлинский, М. Горбачев и А. Лебедь огласили свои претензии на президентский пост. Это вызвало соответствующую реакцию экспертов, которые предложили три сценария возможного развития последующих событий: выборы состоятся в намеченный срок, но в отсутствие явного фаворита; в случае образования союзного государства России и Белоруссии появляются юридические основания у Б. Ельцина стать его Президентом; не важно по какой причине, но Б. Ельцин досрочно слагает с себя президентские полномочия. При таком развитии процесса выглядели предпочтительными шансы В. Черномырдина на роль преемника и А. Чубайса – на премьерство. Теперь важным стали не заявления, а итоги парламентских выборов 1999 года, как генеральная репетиция президентских. К этому времени к привычной обойме участников прибавились новые фигуры – экс-премьер Е. Примаков и новый глава правительства В. Путин. Почти синхронно (16 и 17 августа 1999 года) оба выступили с программными заявлениями, которые эксперты оценили как предвыборные, а самих фигурантов как наиболее привлекательных для избирателей. Однако, парламентские выборы, в ходе которых «Отечество – Вся Россия» потерпела относительное поражение, вынудили Е. Примакова отказаться от участия в президентских выборах. С другой стороны, сенсационный успех «Единства», симпатии к которому демонстрировал новый премьер, создал ситуацию без альтернативности В. Путина. Парадоксальность этой ситуации заключается в том, что согласно социологическим опросам большинство избирателей не верили в то, что В. Путин сможет решить наиболее актуальные проблемы российской социально-экономической жизни. Те же опросы показывали, что ни Г. Зюганов, Г. Явлинский, В. Жириновский, ни новые лица в списке претендентов серьезную конкуренцию ему не составят. Следует отметить отличие этих выборов от предыдущих. В 1996 году наблюдалось мощное административное воздействие и, по сути, была проведена общегосударственная пропагандистская акция. Но она вряд ли дала бы положительный эффект, если бы не развернутая под ее прикрытием мощная встряска разболтавшейся государственной структуры. Для победы Б. Ельцина были аккумулированы большие финансовые ресурсы, масштабы которых неизвестны до сих пор. В 2000 году российский капитал, а следовательно и СМИ не были едины в отношении к В. Путину. И хотя командой премьера и исполняющего обязанности президента были также задействованы соответствующие ресурсы, но общеполитический фон для В. Путина был значительно более благоприятный (стабильность, добровольная отставка Б. Ельцина, слабость главных оппонентов, успехи контртеррористической операции в Чечне). 26 марта 2000 года явка избирателей составила 68,2 %, что было меньше чем в 1991 и 1996 годах. В. Путин получил 52,3 % голосов, то есть победил в I туре (Г. Зюганов – 29,3 %, Г. Явлинский – 5,8 %). Общий итог был оригинально прокомментирован экспертами: произошло самоотождествление В. Путина и общества, как это уже случилось в 1991 году. Выборы 2004 года должны были подтвердить или опровергнуть эту тенденцию. Примечательно, что региональные предвыборные штабы были созданы на базе местных отделений «Единой России». Это подтвердило два факта: успех «ЕР» на парламентских выборах 2003 года – плацдарм для победы В. Путина на президентских выборах; обе стороны демонстративно афишировали взаимную поддержку, что не могло не вызвать критической «волны» в независимых СМИ. Интрига этих выборов оказалась более чем странной для демократического общества, а конкретно для Администрации Президента: как добиться, чтобы выборы вообще состоялись, а для самостоятельных политических игроков, но возможности, добиться участия во II туре. Штаб В. Путина, для решения своей задачи, предпринял ряд ходов: совмещение максимально возможного числа региональных и местных выборов с президентскими; акцентировать тему борьбы с терроризмом; акцентировать тему борьбы с «нечестными» олигархами и, соответственно, с поддерживающим их СПС. Парадокс заключался в том, что лидеры парламентских партий отказались от участия в выборах, выставив «дублеров» и обвинив власть в интенсивном использовании административного ресурса, делающего сами выборы искусственно безальтернативными. Действительно, президентские выборы 2004 года были самыми безликими в истории постсоветской России, а результаты – абсолютно предсказуемыми.

Литература:

Конституция Российской Федерации. – М., 2002.
Бутенко А.П. От коммунистического тоталитаризма к формированию открытого общества в России. Политические и правовые проблемы. – М., 1997.
Юшенков С.Н. О политике и политиках. – М., 1997.
Зевелев А., Павхов Ю. Созидатель или разрушитель? Б.Н. Ельцин – факты и размышления. – М., 1998.
Кочетков А.П. Россия на пороге XXI века. – М., 1998.
Жеребкин М.В. Власть в России: выборная и невыборная. – М., 1999.
Чуланов Ю. Т. Власть и оппозиция в современной России. – СПб., 1999.
Российское государство и общество. XX век / Ред.кол.: С.А. Байбаков и др. – М., 1999.
Медведев Р. Десять политиков новой России. – М., 2003.
Стародубская И.В., Мау В.А. Великие революции от Кромвеля до Путина. – М., 2004.
Кружков А.В. Проблемы народовластия в России. – М., 2005.

Тема 9. Федеральные парламентские в России в 1990-2000-х годах

Обратим внимание на специфику ситуации, в которой проходили выборы первого состава Федерального Собрания Р.Ф. Проведение выборов одновременно с референдумом по Конституции усиливало степень правовой неопределенности на начальном этапе работы ФС, заставило депутатов тратить много времени на разработку режима работы. Общеполитическим фоном выборов стали события сентября-октября 1993 года, положившие конец системе двоевластия. Естественно, что «октябрьский синдром» довлел над депутатами, особенно в Думе. Смешанная система выборов привела к фрагментации депутатского корпуса, его распылению на множество конкурирующих групп. Кроме того, одномандатники оказались в неравном положении со сплоченными списочниками. Скомканность избирательной кампании привела к тому, что блоки оказались рыхлыми, а в одномандатных округах, где выборы проводились в одни тур, часто побеждали малоизвестные, не имевшие ни политического веса, ни политического опыта люди. Как следствие октябрьских событий стало отсечение крайних партий. Новый парламент был поставлен в крайне узкие конституционные рамки, в первую очередь он был лишен механизмов контроля за деятельностью исполнительной власти, реализующей принятые законы, в том числе государственной бюджет. Это сразу же породило тенденцию к корпоративизации депутатов, то есть осознание общности своих интересов, независимо от фракционных, а также стремление к максимальному использованию своих полномочий, а при возможности – к их расширению (пример – учреждение Счетной Палаты). Наконец, следует иметь в виду хозяйственную и финансовую несамостоятельность, зависимость от Администрации Президента. В первом составе Думы сложилась следующая расстановка политических сил (учитываем отмеченную рыхлость блоков). Сторонники Президента, ориентирующиеся на западную модель общества (Выбор России, Союз 12 декабря, часть ЯБЛоко) – до 105 депутатов; правый центр, ориентированный на сочетание западных ценностей и возможностей российского рынка (ПРЕС, часть Новой региональной политики, Женщин России, ЯБЛоко) – до 90; левый центр – противники Президента (КПРФ, АПР, Российский путь, часть ДПР, Женщин России, Новой региональной политики) – до 140; Национал патриоты (российское мессианство), представленные ЛДПР и частью Российского пути, - до 85. При подсчете следует иметь в виду, что в Думе не были представлены депутаты от Татарстана и Чеченской Республики. Поскольку выборы проходили одновременно с референдумом по конституции, необходимо остановиться на этом эпизоде более подробно. По мнению Е. Лукьяновой (Независимая газета, 2 октября 1999 года) не является экзотической мысль, что политические процессы, протекающие в рамках Конституции, являются не легитимными. Этот вывод делается на основании того, что 12 декабря 1993 года была нарушена правовая база и фактически референдум не состоялся. Во-первых, Б. Ельцин и его окружение, обладая всей полнотой власти, проигнорировали не отмененные, то есть действующие на тот момент, Законы от 16 октября 1990 года «О референдуме РСФСР» и от 9 октября 1992 года «О защите конституционных органов власти в РФ». Во-вторых, референдум проводился в соответствии с указом Президента от 15 октября 1993 года, но к нему прилагались «одноразовые» правила проведения данного референдума, которые противоречили общепринятой мировой практике, а именно: Конституция считается принятой, если за нее проголосовали более половины граждан, внесенных в списки для голосования (50 % + 1 голос от общего числа избирателей). По указу же речь шла о 50 % избирателей, принявших участие в голосовании. Кроме того, в случае обнаружения нарушения при голосовании в каком-либо округе, правила не предусматривали проведения повторного голосования, то есть подсчет шел сразу и по всей стране одновременно. Не предусмотрена была возможность опротестовать результаты по регионам, что опять-таки противоречило общемировой практике проведения референдумов в федеративных государствах. Наконец, в-третьих, реально за Конституцию проголосовали менее 50 % избирателей (46 млн. из 106), а из числа голосовавших – лишь 42,3 %. Более того, 17 регионов, проголосовали «против», а в 22 – референдум не состоялся. Выборы в Государственную Думу в 1995 году проходили в условиях глубокого социально-экономического и политического кризиса. Особенности этой кампании будут даны в сравнении с выборами 1999 года, а в целом итоги голосования дали большое преимущество левым, и расстановка политических сил кардинально изменилась, что стало определяющим фактором политических процессов в России в 1996-1999 годах. В парламентских выборах 1999 года, как отмечалось ранее, заявили о себе региональные партии власти, посчитавшие, что центр слишком ослаблен и это дает им шанс значительно усилить свое влияние в Федеральном собрании за счет Думы. Однако, к октябрю 1999 года был реализован кремлевский проект новой партии власти, которая также представлялась как объединение регионов (в нее сразу вошли более 30 губернаторов) – «Единство». Когда рейтинг ОВР снизился с 27 до 20 %, Е. Примаков заявил, что для его движения оппозиция – не самоцель и, критикуя верховную власть, ОВР находится с ней в конструктивных отношениях, а он сам готов встретиться с Президентом и услышать его мнение относительно блока. По сути, это была капитуляция, поскольку ОВР подвергалась атакам со всех сторон. СПС заявил, что именно это движение, а не КПРФ, основной конкурент и «главная опасность». Сужение круга претендентов на победу (к указанным можно было добавить лишь ЛДПР и ЯБЛоко) составило одно из отличий этой кампании от 1995 года, когда 43 участника раскололи электорат, и почти половина голосов была отдана за проигравших. Теперь было очевидно, что избиратель отдаст голос только тем объединениям и партиям, которые определенно преодолеют 5 % барьер, а затем по итогам парламентских выборов сориентируются на президентские выборы 2000 года. Кроме того, в отличие от 1995 года, на данные выборы оказали влияние последствия дефолта 1998 года: теперь значимые субъекты экономики не спешили давать деньги, а руководствовались теми же мотивами, что и рядовой избиратель. Другим отличием этих выборов от предыдущих стало обострение борьбы в одномандатных округах, где основную конкуренцию партийным кандидатам составили кандидаты от региональных структур. Никогда ранее так широко не использовались на парламентских выборах так называемые «черные» технологии, что подтвердили уже региональные выборы. Основная ставка делалась не на пропаганду программ, а дискредитацию соперников. Наконец, в отличие от 1995 года большинство лидеров движений и партий избрали стратегическим направлением кампании работу в регионах, прежде всего Ю. Лужков, Г. Зюганов, В. Черномырдин, В. Жириновский. В итоге 6 названных ранее объединений и партий заняли место в Думе, преодолев 5 % барьер: КПРФ – 24,6 % голосов, Единство – 23,9, ОВР – 12, СПС – 8,6, Блок Жириновского – 6,2, ЯБЛоко – 5,9. Результаты создали более равновесную конструкцию депутатского корпуса – 6 основных фракций вместо 4. Была разрушена монополия левых, несмотря на то, что КПРФ сохранила уровень политической поддержки в обществе и доказала, что является самой мощной оппозиционной партией. Пропутинское движение «Единство», в полной мере использовав открытую поддержку Кремля и лично В. Путина, доказала свои претензии на роль новой партии власти. ОВР оказалось не готово к такой широкомасштабной и ядовитой пропагандистской атаке, и сохранила в итоге лишь треть летнего рейтинга. Главной особенностью парламентских выборов 2003 года, известный политолог Г. Павловский назвал то, что политические разногласия по поводу путей развития России сосредоточились не в сфере межпартийных дискуссий, а в Администрации Президента, из чего он сделал вывод, что партии 1990-х годов морально устарели. Поэтому летом 2003 года он прогнозировал одновременное развитие двух процессов: борьба группировок в Кремле за «путинский курс» и думская кампания, которая постепенно втянется в эту борьбу и станет ее отражением. Кроме того, большинство экспертов полагали, что решающим фактором на выборах станет административный ресурс, и те партии, которые не могут на него рассчитывать, либо проиграют их, либо резко сократят свое представительство в Думе. Это подтвердилось уже 20 сентября 2003 года, когда на III съезд «Единой России» (объединившиеся «Единство» и ОВР) приехал Президент и выразил «уважение» партии, признал, что в 1999 году голосовал за «Единство». С этого момента уже стало всем ясно, по какому сценарию будет развиваться избирательный процесс. Ситуация вернулась в 1995-1996 годы, когда соперничали две силы – либералы и коммунисты. Против КПРФ была развернута информационная война на государственных телеканалах и в печатных СМИ, представляя коммунистов как расхитителей народного добра вместе с олигархами (М. Ходорковский). Более того, например, в период 3 октября – 9 ноября «Единая Россия» 46 раз упоминалась в информационных и аналитических программах и всегда в позитивном плане, КПРФ – 38 раз и лишь 1 раз позитивно. ЛДПР, Родина, СПС и ЯБЛоко были представлены на 1 и 2 каналах несколькими сюжетами, короче 1 минуты, причем, если речь шла о ЯБЛоке, то только в связи со спонсорством М. Ходорковского, а если СПС – то А. Чубайса. И это на фоне отказа « Единой России» от участия в телевизионных дебатах и пассивности ЦИК РФ. Таким образом, стала очевидной другая особенность выборов: не соблюдается требование Законодательства о равнодоступности и политической нейтральности, государственных СМИ, поэтому нем смысла говорить о свободных и честных выборах. Это вызвало панику на правом фланге, и СПС начал эксплуатировать тему «национал социалистической» угрозы (по словам Б. Немцова, ситуация напоминает Германию накануне прихода к власти Гитлера). Общая тревога породила альянс, который был немыслим еще недавно – КПРФ, СПС и ЯБЛоко 2 декабря подписали соглашение «О координации действий по наблюдению за ходом голосования и подсчетом голосов на выборах в Государственную Думу». Но ситуация складывалась крайне неблагоприятно для всех участников, кроме «ЕР», получившей в итоге 49,3 % мест в Думе, КПРФ – 11,8, ЛДПР – 8,4 и Родина – 8,2. Наблюдатель Парламентской ассамблеи Совета Европы в России Д. Аткинсон, докладывавший уже на зимней сессии ПАСЕ об итогах выборах в Думу, сделал следующие выводы: избирательная кампания целиком и полностью, изначально и фундаментально была порочна и выборы никак не могут быть признаны справедливыми; очевидная предвзятость и необъективность государственного телевидения в пользу одной партии; на многих участках не обеспечивалось тайное голосование; включение в партийные списки высокопоставленных чиновников является прямым обманом избирателей.

Литература:

Конституция Российской Федерации. – М., 2002.
Выборы в Государственную Думу: правовые проблемы. – М., 1995.
Гайдар Е.Т. Дни поражений и побед. – М., 1997.
Чуланов Ю.Г. власть в России: выборная и не выборная. – М., 1999.
Жеребкин М.В. Власть и оппозиция в современной России. – СПб., 1999.
Авакьян С.А. Федеральное Собрание – парламент России. – М., 1999.
Печенев В. «Смутное время» в новейшей истории России (1985-2003). – М., 2004.
Баев В. Институт парламентаризма в современной России. – М., 2004.
Кружков А.В. Проблемы народовластия в России. – М., 2005.

Тема 10. Развитие федеративных отношений в современной России

После распада СССР одной из главных проблем политического руководства России было сохранение государственного единства. Не подвергался сомнению принцип федеративного устройства, но, по сути, была сохранена советская структура федерации (89 субъектов), сохранилось и неравноправие субъектов (области и национальные автономии), закрепленное в соответствующем региональном законодательстве. Это не могло не породить целый ряд противоречий национально-государственного строительства. Ссылки на опыт дореволюционной России, и возвращение к единой системе административно-территориального деления (губернизация) являются примером либо некомпетентности, либо политического лукавства, поскольку Российская империя, несмотря на большое разнообразие форм указанного деления, бала унитарным государством. Аналогичная ситуация была характерна и для СССР. До 1998 года угроза дезинтеграции страны связывалась в массовом сознании с вооруженными конфликтами, выступлениями сил политического протеста, социальной напряженностью. К концу 1998 года, как показали социологические исследования сепаратизм перестал быть в центре общественного внимания. Это означало не столько прекращение действия центробежных сил, сколько изменение форм их проявления – центр тяжести во взаимоотношениях федеральной и региональной властей начал смещаться из области политической в правовую. То есть обе стороны признавали необходимость разграничения взаимных прав и обязанностей, но правовые конфликты, столкновение юридических норм не уменьшалось. В 1994 году, чтобы сохранить целостность Федерации, Б. Ельцин подписал договор с Республикой Татарстан. Этот договор стабилизировал ситуацию, положил начало договорному процессу. Если в первом случае произошло взаимное делегирование полномочий, то в последующих – в большей или меньшей степени осуществлялось их распределение. Они должны были превратиться из политического акта демонстрации независимости в юридический документ, способный стать неким арбитром при решении любых спорных вопросов. Но это породило еще одну проблему на уровне законодательства. Были необходимы законы, регулирующие подписание подобных документов, а также повышающие ответственность губернаторов с адресованием им больших прав. Однако Конституция РФ лишь обозначает предметы совместного ведения, а последовавшая конкретизация прав и обязанностей Центра и субъектов внутри федеративными договорами создали ситуацию правового беспорядка. Для определенного этапа становления федеративных отношений договоры были оправданным механизмом сохранения российской государственности. Но к концу 1998 года стала совершенно очевидной тесная взаимосвязь следующих явлений. По мере возрастания разрыва в социально-экономическом и финансовом положении регионов нарастало несоответствие законов субъектов федеральному законодательству. В результате все более очевидной становилась потеря управляемости в важнейших сферах жизни страны. Единственный выход – использование таких экономических и правовых механизмов, которые способствовали бы не углублению различий в положении регионов, а их сглаживанию. Если таких механизмов нет, то отношения между федеральной властью и субъектами из сферы публичной политики переходят в область скрытых от общественности, так как несогласованность юридических норм и политических решений коренится не столько в региональной специфике, сколько в интересах консолидирующихся региональных элит. Они и стремятся диктовать Центру правила взаимоотношений и соответственно создают условия для политической разобщенности Федерации. Неудивительно, что к концу 1990-х годов появляется немало проектов как на федеральном, так и региональном уровнях (А.Тулеев, М.Прусак, А.Усс), но ситуация в национально-государственном строительстве начинает меняться с приходом на пост Президента В. Путина. Первый сигнал о том, что Кремль перешел к укреплению власти не только политическими методами прозвучал в проекте бюджета на 2001 год, где баланс распределения доходов заметно менялся в пользу центра (до 70 %). Второй сигнал был воспринят уже как логичный: полпред Президента в Северо-западном округе В. Черкесов заявил, что договоры о разграничении полномочий исчерпали себе политически, а еще в большей степени юридически. Цель была ясна – заменить двусторонние договоры федеральными законами, устанавливающими одинаковые сферы ведения всех субъектов Федерации. На первом этапе, после учреждения федеральных округов, главный акцент в региональной политике Центр сделал на приведение регионального законодательства в соответствии с федеральными нормами права. Следующим шагом, направленным на укрепление федеральной власти, стало учреждение Государственного Совета. За время президентства Б. Ельцина Совет Федерации, формируемый с 1995 года руководителями исполнительной и законодательной власти, набрал политический вес, стал превращаться в авторитетный самостоятельный центр политической власти настолько, что позволял оппонировать Президенту. В. Путин не стал мириться с двойственным положение СФ (опора и оппонент одновременно), и в соответствии с указом Президента теперь в СФ должны заседать выбранные в регионах законодатели, а политическая деятельность региональных руководителей на федеральном уровне должна сосредоточиться в Госсовете. Ему не придаются государственные полномочия, как это прописано в Конституции, он является чисто политическим органом, который может обсуждать и одобрять документы стратегического характера. Но в данном случае он призван разделить ответственность с главой государства за совместно принятые государственные решения на политическом уровне. Далее последовал законопроект о фактической отмене процедуры общенародного избрания глав исполнительной власти регионов и избрания их депутатами законодательных собраний по представлению Президента РФ. Парламенты 71 субъекта РФ поддержали этот законопроект, сделав одну оговорку – лишить Президента права распускать местные законодательные собрания в случае, если они не соглашаются с мнением Президента. В группе регионов, наиболее критично оценившие этот документ, - Татарстан, Башкортостан, Чувашия, Ярославская, Сахалинская, Астраханская, Саратовская и Челябинская области, но вряд ли можно говорить об образовании пояса «тихого саботажа». За исключением Президента Чувашии Н. Федорова ни один из губернаторов не решился публично выступить против инициатив Президента и его Администрации. Уже в момент учреждения федеральных округов (7) эксперты заговорили о начале процесса укрупнения регионов. Сегодня он уже принимает зримые очертания.

Литература:

Конституция Российской Федерации. – М., 2002.
Валентей С.Д. Федерализм: российская история и российская реальность. – М., 1998
Российский федерализм: опыт становления и стратегия перспектив. – М., 1998.
Российская историческая политология. / Отв. ред. С.А. Кислицын. – Ростов-на-Дону, 1998.
Иванов В. Россия: социальная ситуация и федеративные отношения. – М., 1998.
Иванов В.Н. Россия федеративная (кризис и пути его преодоления). – М., 1999.
Гошуляк В.В. Конституционно-правовые основы современного российского федерализма. – М., 1999.
Загородников А., Какая федерация нам нужна / Независимая газета, 10 сентября, 1999.
Романова А. Конец «договорной» федерации / Независимая газета, 9 сентября, 2000.
Федоров Н. О диктатуре и законе / Независимая газета, 25 октября, 2000.
Полис, № 5, 2000, с.с. 32-55, 70-81.
Сенин А.С. История российской государственности. – М., 2003.

Blog

Российский государственный социальный университет