Geum.ru

Xii съезд союза писателей россии 23 – 25 мая 2004 г

Вид материалаДокументы
Александр Сергеевич Ципко
Геннадий Викторович Иванов
Геннадий Викторович Иванов
Валерий Николаевич Ганичев
Егор Семенович Строев
Владимир Бондаренко
Подобный материал:
1   ...   4   5   6   7   8   9   10   11   ...   14

Геннадий Викторович Иванов:

— Спасибо большое. Александр Сергеевич Ципко. Приготовиться Куулару. Следующий выступает Ткачук (Владивосток).


Александр Сергеевич Ципко:

— Прежде всего, хочу поздравить Валерия Николаевича с избранием председателем правления Союза писателей России. Хочу выразить не только личные чувства, как старшему другу, бывшему шефу, человеку, который сыграл в моей жизни очень большую роль. Но мне кажется, что его избрание подчеркивает особую историческую миссию Союза писателей России. Я не согласен с Валентином Распутиным, при всем уважении к нему, с его мрачным прогнозом исчерпания миссии Союза писателей России. Мне кажется, все обстоит прямо противоположным образом. На сегодняшний день, поверьте мне, я говорю это очень ответственно, единственным центром консолидации патриотических сил России может быть ваш Союз. Единственным центром! Мы сейчас все говорим, и я буду говорить, о кризисе либералов, об их упадке и вырождении. Но надо понимать, что почти аналогичная ситуация сложилась именно у победителя, современного патриотического движения. Политический патриотизм в России, несмотря на свои победы, теряет доверие у населения. Это говорит очень показательный и очень плохой случай с "Родиной". И, мне думается, в ситуации, когда политический патриотизм в силу целого ряда серьезных причин вырождается, духовный патриотизм, опирающийся на слово, на духовность, на связь с православием и отстаивающий духовные основания, является единственным гарантом победы патриотических сил в будущем. Поэтому, мне думается, такова заковыка истории. Союз, который пытались превратить в маргинальную организацию и который, как мы видим, до сих пор игнорируют СМИ, на самом деле обязан сыграть громадную роль и в духовной истории, и в политической.

Теперь несколько слов в связи с докладом Егора Семеновича Строева. Я готовился говорить о другом, я хотел разоблачать либералов, но в этом нет смысла. Мне вообще кажется, что эпоха разоблачения врага окончилась. Наступает другая эпоха, эпоха понимания причин, из-за которых мы так долго проигрывали. Без этого очень необходимого, серьезного, взвешенного анализа того, что с нами происходило последние 10 лет, нельзя надеяться на развитие в будущем. Егор Семенович сказал в докладе правильно (я только что опять перечитал, прекрасный доклад, и там верно сказано): "Россия выстояла, сохранила себя". Поменялись настроения, у очень многих людей появилась уверенность, что они хозяева страны. Прошло состояние растерянности, неуверенности, которое было очень характерно для патриотической интеллигенции начала 90-х. И в конце концов, будем говорить откровенно, видны зримые перемены… Мы приехали в Орловскую область. Посмотрели, увидели. Ходим по городу. Есть ощущение возрождающейся жизни. Есть. Это не потому, что Егор Семенович — хозяин. Это искренне. Есть это ощущение. Ведь, действительно, каждый думает, а есть ли будущее у России. Есть будущее. И теперь выясняется, что дело не только в системе, а дело в людях. У нас мало людей, которые умеют делать дело и умеют думать. По поводу причин. Мне кажется, для того, чтобы мы развивались, мы должны ответить по крайней мере на четыре серьезных вопроса. Первый, очень серьезный вопрос. Почему мы все время проигрываем? Сейчас очень много говорят о распаде СССР, о сатанинских силах. Мне Феликс Кузнецов вчера об этом говорил. Но, дорогие, понимаете, это большое преувеличение — сатанинские силы. Сатанинские силы — это силы мироздания. Само христианство ставит историю как проблему борьбы добра и зла. А в данном случае это сила в общем-то не сатанинская. И, кстати, Егор Семенович совершенно прав, меня поразило очень точное определение. Это не либерализм, это какое-то выражение посткоммунизма. С той только разницей, что у марксистов, правильно вы говорите, было пренебрежение к крестьянину, физиологическая ненависть к крестьянину как к умирающему классу, а тут физиологическая ненависть к подавляющей части населения, прежде всего, к русскому этносу. Это расизм. Это уникальное явление, которое могло возникнуть только в посткоммунистической стране, где было вытравлено национальное сознание (это трагедия России), где национальное самосознание очень слабое. Эти люди могли победить только в нашей стране.

Помню, возникла идея суверенитета РСФСР… Это сумасшествие. Люди сознательно отказываются от итогов Второй мировой войны, люди сознательно оставляют Новороссию, Украину, Крым. Во имя чего? Во имя того, чтобы получить нефть и чтобы потом их обманули?.. Поэтому, мне кажется, это очень серьезная проблема осмысления. Хватит разоблачать. Люди сами себя разоблачили. Все уже ясно. Надо понять, почему мы такие глупые. Это первая серьезная причина, почему проиграли. Мне кажется, это моя личная точка зрения.

В патриотическом движении все очень просто. Есть сатанинские силы, Запад с его индивидуализмом, а мы особый мир, нам частная собственность не нужна и так далее. Это все неправда. Мы такие же самые люди. Мы имеем право на выражение своего мнения, мы имеем право на свою трудовую частную собственность, созданную своим трудом. Посмотрите всю русскую историю. Прорыв с 1861-го по 1914-й, на чем он основан? На трудовой частной собственности, на уважении к земле. И, мне думается, что здесь надо быть очень аккуратным, не надо загонять себя в тупик. В эту особость, которая лишает нас сил на саморазвитие. Надо понимать, что либерализм, который насаждается у нас, это вообще не западный либерализм. Я как философ и многие другие это прекрасно знают. Что Локк говорит? Личность. Равенство. Собственность. И государство. У нашего либерализма нет равенства. Я уже говорил, он не воспринимает других людей, похожих на себя. Люди изображают из себя особую расу, расу избранных, которые реально вообще, может быть, не принадлежат ни к какой национальности, так они о себе думают. Это не либерализм, это расизм, я повторяю.

Линия борьбы? Здесь все прекрасно говорили. Ничего не могу добавить. Линия борьбы очень простая. О той передаче, на которую меня вытянули, говорят, Владимир Соловьев это вырезал, я с ним спорил. Вопрос очень простой. Я утверждаю, вы все утверждаете, что не может быть нормального развития государства, сохранения русского государства, если прежде всего люди, считающие себя русскими, русским этносом, не имеют нормального национального самосознания, не имеют чувства связи со своей родиной, страной и так далее. Существует прямо противоположная точка зрения. Русским не нужно национальное самосознание. Все народы страны должны переходить к так называемому гражданскому сознанию. Здесь, действительно, основная линия борьбы. Все абсолютно точно говорили. Россия — это чрезвычайно сложная проблема. У немцев хорошо, у них национально-этническое самосознание. У русских национальное самосознание никогда не было этническим. Оно связывалось или с православием, или с российской государственностью. Поэтому это — узловые точки ощущения связи с историей, с победами, достижениями, органическое ощущение связи со страной. Сергей Булгаков пишет, что это мой кусочек земли и без этого жить не буду. Это ощущение связи со страной, связи с ее историей, с культурой. Вот основная линия борьбы, которая ведется. Надо быть очень аккуратным и очень жестким. Я согласен, что по многим вопросам действительно нужны акты национального сопротивления. Тот факт, что до сих пор на всех каналах телевидения работают люди, которые сознательно разрушают национальное самосознание и делают это очень активно, весьма прискорбен. Так, наш известный, популярный ведущий Леонид Парфенов показывает Россию как страну людоедов. Мне думается, что чрезвычайно важно бороться с этим, отстаивать патриотизм, культуру, и здесь нужны акты сопротивления.

И самое последнее. Конечно, тут многое не зависит от нас. Нужно научиться, я, как могу, стараюсь, грамотно, культурно отстаивать национальные интересы. Я не имею в виду чисто этнические национальные интересы, хотя, конечно, легче всего ощущать себя русским, когда ты наделен русской кровью. Правильно говорил Достоевский, русский тот, кто перестал ненавидеть и презирать свой народ. Вот что русскость в широком смысле слова. И, мне думается, что здесь очень важно добиться права говорить, отстаивать интересы русской нации. Да, мы живем в многонациональной стране. Да, это доминирующий этнос. Да, действительно, в рамках империи выпячивать интересы доминирующего этноса иногда опасно, это ведет к конфликту между этносами. Но надо понимать, что у нас сегодня уникальный, сложный и драматический этап русской истории. Впервые, наверное, за тысячу лет русские, которые создавали это государство, оказались в ситуации деморализации, вымирания, утраты своих моральных, физических, духовных основ. Можно говорить об этих особых, специфических интересах, о защите русской культуры, русских традиций, можно и нужно их отстаивать. Именно, исходя из позиций гуманизма, надо говорить об этом. Надо говорить, что если подавляющая часть населения, считающая себя русской, связана русской культурой, ощущает себя неуютно, утрачивает веру в себя, государство не имеет смысла. Пострадают все другие народы. Это иллюзия других народов, что если русские потеряют свое самосознание, деградируют, то мы, таким образом, значит, станем главенствующей нацией или будем контролировать ситуацию. Ничего подобного. Будет, произойдет катастрофа, которая коснется всех народов. Поэтому, я думаю, настало время грамотно, культурно, с уважением ко всем, понимая, что страна многонациональная, открыто, в печати, в силу возможности ставить и отстаивать эти вопросы.

Спасибо за внимание.


Геннадий Викторович Иванов:

— Чермек Куулар (Тува).


Чермек Куулар:

— Дорогие писатели, я много говорить не буду. Я в основном присоединяюсь к прежним выступлениям. Но коротенько скажу, что делается в нашем регионе. Последние три года с соседними республиками работаем плодотворно. Бедюров приезжает, он старается, чтобы мы с алтайцами, с хакасами вместе работали. В прошлом году Александр Казанцев проводил семинар молодых писателей. Студентку 4-го курса признали лучшей поэтессой Сибири. Потом она приняла участие в Международном поэтическом турнире в Улан-Удэ. Тоже диплом получила. Там принимали участие поэты из Монголии, из Китая, из Якутии, из Калмыкии. Ученица 11-го класса, которая начала писать с 9-го класса, уже издала книгу, получила в Париже Гран-при.

Я работаю с поддержанным нашим правительством проектом "Молодой писатель XXI века". Этот проект мы разработали совместно с Тувинским государственным университетом. В основном, я вижу, делегаты — люди одного поколения. Растить завтрашнюю смену — это первейшая, основная наша задача.

Заканчивая свое слово, хочу сказать о том, что меня вдохновляет на этом съезде. Егор Семенович поддерживает общероссийскую литературу, особенно у себя на Орловщине. Это очень вдохновляет меня на дальнейшую деятельность. Хочу закончить на веселой ноте. Стихи тувинцев в основном поются.

Теперь, дорогие друзья, разрешите вручить Егору Семеновичу подарок — изделие из камня — работу мастера, члена Союза художников России. Наши художники выставляются во всем мире. У нас около 70 членов Союза художников России, 35 человек из одного Байдайгинского района, соседствующего с горным Алтаем. Многие — лауреаты Государственной премии России и международных премий. Этот камень имеет не только черный цвет, но и белый, и серый, разные цвета, разные тона. Пусть наша творческая молодежь растет слитной, крепкой, как этот саянский самородок.


Геннадий Викторович Иванов:

— Спасибо большое. Ткачук (Владивосток). Подготовиться Бондаренко.

Александр Алексеевич Ткачук:

— Дорогие делегаты, гости XII съезда! Приморские писатели поздравляют вас со столь знаменательным днем, желают плодотворной работы во имя русской литературы.

Я хотел бы остановиться на одном из важных вопросов, которые нас, приморских писателей, очень волнуют, тем более, мы находимся от центра очень далеко. Это то, что чиновники, причем высокого ранга, целенаправленно ведут разрушительную работу по уничтожению нашей писательской организации. Так получилось, что я принял писательскую организацию на рубеже событий (один губернатор, Евгений Наздратенко, сдавал губернию, другой, Сергей Дарькин, принимал ее). Еще по старинке Евгений Иванович поддерживал писателей, не платил нам ничего, безусловно, но поддерживал своей властью. И вот власть сменилась, отношение к нам резко изменилось. Сразу пошли со всех сторон счета, предупреждения о выселении нас из помещения.

Кто был во Владивостоке, а Валерий Николаевич был во Владивостоке, тот знает, что наших помещений там всего 67 кв.м., задумайтесь только. И новые хозяева посягнули на это помещение. Уже пришло предупреждение, в котором определен срок — месяц. Что мне оставалось делать? Ведь писательская организация уничтожается. Я сразу собрал своих писателей и сказал: мол, письма будем писать, будем обращаться во все инстанции и что нужно параллельно наладить связь с общественностью. И мы начали писать письма во все инстанции: в Думу, представителю Президента, Дарькину, в Управление культуры. В то же время мы стаи звонить в училища всевозможные (у нас много училищ — военные, гражданские), в институты, на флот, предлагать свои услуги. И что характерно. Я звоню, допустим, в институт ректору, он говорит, что у них нет денег заплатить нам за выступление. Да не надо нам денег. Нам единственное нужно. Когда пройдет наше выступление, вы обязательно где-нибудь скажите об этом: по радио, в газете, что, допустим, прошел творческий вечер такого-то писателя и так далее. То есть, мы хотели показать общественности, что мы есть, мы работаем. И люди, которые старались захватить наше помещение, отступили. Вот так нас общественность поддержала. И, вы знаете, дело пошло. Резонанс пошел. И получилось так, что, если бы я баллотировался в мэры или куда-то еще, я, по-моему, сразу же победил бы. Потому что я стал "звездой" и мои коллеги стали "звездами". Боже мой, да что это такое? Как ни посмотришь газету: вы там выступаете, в другом, в третьем месте. У нас идет вот такая война. Одно дело — мы работаем с общественностью, и другое — мы защищаем свои права. И что вы думаете? Сколько писем было написано! Но ни одно письмо не пришло к нам в ответ от власти! Только единственное: выселяем, даем срок. Арбитражные суды пошли. Вы, естественно, знаете, как можно отодвигать сроки, время заседания арбитражного суда: то я заболел, то я уехал — и так три раза. Я тянул время и искал выход. Правда, к чиновнику все же попал. Пришел к одному финансисту, разговариваю с ним. Вы знаете, в глазах у него пустота. Гонор есть, а все остальное пустота. И у меня сложилось впечатление, что чиновники, кроме своих паспортных данных, ничего не читают, да и то, когда заполняют документы перед поездкой на Канары. Такое сложилось у нас положение. Такое мое видение ситуации.


Валерий Николаевич Ганичев:

— Что ж вы такого губернатора выбирали?


Александр Алексеевич Ткачук:

— Тогда я обратился к мэру города. Говорю, мол, создадим городскую писательскую организацию. Он поддержал меня, и мы сразу начали оформлять документы. Городская власть все же помогла. Помогла заплатить долги, помогла с помещением. И, таким образом, мы показали, что наши писатели, бывает, с честью выходят из замкнутого круга, в котором находились. Но ведь есть много примеров, когда губернаторы, действительно нам помогают. Вот Тулеев, вот наш уважаемый Егор Строев, Ишаев из Хабаровска, которые понимают, что без духовности государства не будет… Иначе мы вернемся в каменный век. Сейчас мы проводим очень много встреч, других мероприятий. Так, перед отъездом мы вместе с молодежным комитетом провели акцию, обсудили роль книги в патриотическом воспитании. В зале Дома офицеров собралось человек 500. Было много молодежи. Но не было ни одного представителя администрации края. Разве можно так относиться к нам, писателям?

Считаю, что пришло время встретиться с Александром Соколовым, обсудить этот вопрос. И указать нерадивым чиновникам, что нужно повернуться лицом к нашим писателям, которые делают большое дело по воспитанию молодежи.

Спасибо большое.


Егор Семенович Строев:

— Завтра я встречусь с вашим губернатором, и обо всем, что вы рассказали на съезде, обязательно скажу ему.


Геннадий Викторович Иванов:

— Владимир Бондаренко, главный редактор газеты "День литературы". Приготовиться Наталье Харлампьевой.

Владимир Бондаренко:

— Дорогие друзья! Для писателя первое дело — это писать. А дело Союза писателей — максимально расширять влияние русской национальной литературы на все общество, на все его слои, от правительственной элиты, какой бы она ни была, до самых низовых слоев народа. На мой взгляд, пока еще это влияние на общество крайне мало. Нет ни русской издательской базы, несмотря на то, что появились издательства "Андреевский флаг" и ТРК, которые издают наши художественные книги. И в последнее время, к счастью для нас, стала расширяться база крупного издательства "Молодая гвардия", которое тоже стало издавать книги наших писателей. Но все это — капля в море. По-прежнему наш Союз, при всей его многочисленности, остается без книжной базы. Нет ни своей системы оптовой книготорговли, хотя бы один книжный магазин на Москву, где бы продавались все книги писателей Союза писателей России. Это уже был бы вариант, когда мы могли бы знать, что выходит у наших друзей от Владивостока до Мурманска. И, естественно, нет никаких регулярных наших выходов на телевидение и в ведущих СМИ. Кстати, то, что на наш съезд не приехали представители центрального телевидения, говорит не только о его отношении к нашему Союзу, но и об отношении Президента к патриотической литературе.

Литература — это остров надежды, не дающий народу, нации, всему человечеству исчезнуть во тьме суровой адовой бездны. Как сделать, чтобы остров надежды не затонул? Литература — это отечество слова, это духовная родина любого народа. Даже когда народ уходит, исчезает навсегда, остается его культура, его мифы, его корневая национальная литература. Для того, чтобы сделать народ слабым и беспомощным, его прежде всего лишают национальной литературы. Без корневой литературы нам не поможет никакая армия. Так было после 17 года, когда лет на пять литературное пространство заполонили раповцы и пролеткультовцы — новые варвары. Но удивительно быстро русские корни проросли, и стержневая русская литература XX века вскоре дала нам и Шолохова, и Булгакова, и Есенина, и Заболоцкого.

Второй, более мощный удар по корневой национальной литературе, был нанесен в годы перестройки. Когда решили изменить русский национальный менталитет. Для этого требовалось уничтожить национальную литературу, поместить ее в этнографическую музейную рамку. Умело, для видимости, создаются искусственные острова надежды, якобы, патриотические, якобы, оппозиционные издательства, якобы, объективные телепередачи. Я заметил: выходит, якобы, в оппозиционном издательстве радикальный роман Дмитрия Нестерова "Скины". Или выходят в другом издательстве романы Проханова и Лимонова. Но по-прежнему издатели, это уважаемые люди в либеральном обществе, столь же рукопожатны и обладают таким же влиянием. То есть, налицо определенная мимикрия. А стоило мне в "Дне литературы" опубликовать того же Дмитрия Нестерова, сразу в либеральной прессе пошли заявления о фашистском направлении газеты, о ее экстремистском характере, о том, что она коммуно-националистическая, ультраправая газета; ярлыков был полный набор. Так что, уважаемые оппоненты из числа сидящих в зале, знайте: внимательные либералы просчитывают все. И при всей широте наших публикаций, которые мы даем в газете осознанно, при попытке прорыва из русской резервации на общенациональное русское поле, мы остаемся для врагов России персонами нон-грата. Не те цели, не та сверхзадача — максимальное расширение русского влияния на все общество. Нас всех, русской национальной литературы, до сих пор как бы не существует, с точки зрения правительственного эстеблишмента. Не было на Франкфуртской книжной ярмарке, среди более чем 100 гостей из России, хотя их поездка оплачена из народного бюджета, ни одного члена Союза писателей России. Нет нас и на нынешней Варшавской книжной ярмарке. Впрочем, что вы хотите, если официальным представителем всей России был Виктор Ерофеев? Этим все сказано. Тем не менее, русская национальная литература живет и, на мой взгляд, находится в неплохом состоянии. Русский реализм не собирается увядать. Выбросив за борт наш Союз писателей, неожиданно для себя либералы обнаружили в своих рядах пятую колонну новых реалистов: Олега Павлова, Варламова, Тарковского, Василенко, Шаргунова и других. Ярко проявилось наконец-то и наше среднее и молодое поколение. Николай Скромный закончил свой роман "Перелом", Андрей Воронцов вышел с романом "Огонь в степи", Вера Галактионова — с романом "На острове Буяне", Захар Прилепин — с книгой "Патология", Евгений Чебалин — с романом "Безымянный зверь", Алексей Громов, Юрий Самарин, Евгений Шишкин, Николай Лугинов — список можно продолжать. А такие интересные поэты, как Евгений Семичев, Диана Кан или Марина Струкова? Им бы еще дать хорошую рекламу. И заткнули бы наши писатели всех татьян толстых за пояс.

Наконец-то в нашей литературе появилось поколение по-настоящему молодых писателей, от 20 до 30 лет. Это Шорохов, Бражников, Свириденков, Струкова. Появились "Скины" Нестерова и "Пастернак" Елизарова, романы Сибирцева и Трапезникова. Появилась новая православная проза Лидии Сычевой, Романа Ромова, Владимира Федорова. Беда одна — как прорваться к читателю сквозь заградительные красные флажки. Каждый ли из писателей смеет перепрыгнуть? Я последовательный противник русской резервации, русской катакомбной литературы "республики Русь". В России все должно быть русским или под русским влиянием. Дух дышит, где хочет. Не надо становиться в позу еврейских первосвященников, изгонявших Христа за несоблюдение правил субботы и других правил.

Нынешние наши охранители тоже порой готовы изгнать новых русских мечтателей, творцов нового русского рая за несоблюдение тех или иных правил. Нет, мы должны расширять наше культурное пространство, расширять его всеми возможными способами.

К примеру, лично я сожалею, может быть, я и не прав, но я думаю, что зря Валентин Распутин отказался от участия в проекте "Национальный бестселлер". Конечно, это его полное право, и об его отказе я немедленно сообщил организаторам конкурса. Но теперь я надеюсь на Веру Галактионову, которая тоже попала в шорт-лист этой премии. Ибо, чем больше премий мы получаем, чем больше участвуем в самых разных арт-проектах, тем лучше для нашего Союза писателей. Я знаю, что у Валентина Распутина было очень много шансов стать лауреатом этой премии. С наивным простодушием я уверен, что это была бы еще одна русская победа на литературном пространстве России. Не имеет значения, кто еще участвует в конкурсе. Все определяет сама книга, сам автор и его позиции.

В конечном счете, в литературе все определяет талант. А талант включает в себя и идею, и веру. Больших произведений не бывает без большой идеи, вне великого замысла. Я и впредь не хотел бы замалчивать в любом разговоре, в любом арт-проекте талантливые русские произведения. Я критик и имею право поддерживать то, что считаю выдающимся в нашей литературе, не спрашивая на то волю автора. Помню, один известный русский писатель крайне негодовал, когда я расхвалил его повесть в газете "Завтра". Это был Сергей Залыгин. К счастью, пока еще критику не надо согласовывать свои мнения с кем бы то ни было. Или это уже не критик, а официант от литературы.

Так же я с наивным простодушием считаю ненужными, особенно сегодня, затянувшиеся споры о православии в литературе. Правильно было сказано: "Русский человек — это православный человек". И вся русская национальная литература — или православная, или находится в поисках православия. И поэтому, когда в газете "Русский писатель" стали появляться статьи о так называемых православных литераторах, этим мы как бы противопоставляем каких-то хороших писателей, православных литераторов, к примеру, Александра Сегеня и Юрия Лощица другим, якобы, не совсем православным писателям типа Владимира Личутина или, скажем, Вячеслава Дегтева. Я считаю, это неправильное противопоставление. Другой литературы, не православной, у нас просто не существует. И отлучать от русской традиции Проханова или Личутина, Юрия Кузнецова или Вячеслава Дегтева, Марину Струкову или Евгения Чебалина просто бессмысленно. Так же как и не надо определять процент православия. Кто более православен: Владимир Бондаренко или, к примеру, Владимир Крупин — известно лишь небесам. Но я бы, подобно своему собрату по перу и вере, не отважился бы предложить нашему нищему русскому народу затянуть пояса потуже, дабы Президенту Путину было легче проводить реформы, а г-ну Грефу по-царски праздновать свадьбу в Петергофе.

Когда Владимир Крупин на основании того, что наш Президент православный, дал ему "индульгенцию" на все действия, я подумал, что, если считать всех православных сразу нашими друзьями, то надо вспомнить и о том, что и Борис Березовский давно уже перешел в православие. Да и мало ли мы еще найдем таких же православных героев.

Нет, все-таки, когда мы подходим к политике правительства, должны быть другие критерии этого подхода. Я с большим подозрением отношусь к бутафорскому, имперскому патриотизму нашего Президента. Имперскость не в эполетах и не в конной упряжке, а в мощи державы, в том числе и в мощи литературы. А кто кого пародирует: Путин Никиту Михалкова или наоборот? Это все похоже на дешевое кино. Реальность такова, что нам по-прежнему приходится и в нынешнее время прорывать блокаду русской национальной литературы. И прорывать надо ее любыми доступными нам способами. В том числе участием в любых конкурсах и арт-проектах. Нельзя забывать наше книгоиздательство, нашу книжную торговлю. Надо шире использовать любые выходы на телевидение и ведущие СМИ, активнее влиять на качество школьных программ и школьных учебников. Любой шаг в этом направлении — это шаг к нашей победе. Я так и расцениваю каждый выход нашей газеты "День литературы". А талантов русских всегда хватает. И не надо уповать на прозрение читателей. Хорошую литературу, я уверен, иной раз надо навязывать как картошку при Екатерине. Так в свое время делал Сталин, когда впервые литература и пришла в каждый дом, в каждую семью. В этом тоже, я считаю, сегодня сверхзадача Союза писателей России.

Я поздравляю Союз писателей с новым витком деятельности. И надеюсь, что те сверхсложные задачи, которые стоят перед нашей литературой, мы будем решать вместе. Спасибо.