Е. В. Жижко и С. Д. Чигановой
| Вид материала | Документы |
- Е. В. Жижко самоощущение подростока, 181.57kb.
- Е. В. Жижко российская трудовая этика, 222.38kb.
- Е. В. Жижко Темы курсовых работ, 73.9kb.
- Жижко Е. В. Трудовая этика в контексте российской экономической реформы: Вестник Красноярского, 137kb.
- Социально-правовой факультет, 1509.2kb.
- Жижко Е. В., Чиганова С. Д. Собеседовани Собеседование с абитуриентами как часть профессионального, 119.92kb.
- Социальная экология, 631.08kb.
- Звіт нпу імені М. П. Драгоманова, 6034.42kb.
- Профессионально-этические основы социальной работы, 1223.21kb.
- В. П. Андрущенко доктор філософських наук, професор, академік апн україни, 4309.88kb.
- Эволюция становления брачного выбора
Содержание и критерии реализации брачного выбора на протяжении исторического развития были динамичными, постоянно видоизменялись и в каждый из периодов характеризовались определенной спецификой. В данной части работы будет рассмотрена эволюция становления брачного выбора, его мотивационной составляющей, что станет основой для последующего изучения современных особенностей добрачного поведения.
Как отмечает М. Джеймс, корни брака были заложены еще в древности, когда люди от кочевого образа жизни перешли к оседлому, а от охоты и собирательства к одомашниванию животных74. В результате стали возникать сельские поселения, развивался институт владения собственностью, появились первые письменные законы о браке. Так, в Вавилоне был составлен один из древнейших памятников письменного права – законы Хаммурапи. По этим законам девушка принадлежала своему отцу до тех пор, пока будущий муж и его родственники не вносили плату за нее, то есть по существу покупали невесту. Практически во всех древних культурах брак являлся некой экономической сделкой, соглашением. Жених платил выкуп за невесту, в который часто входил участок земли, становившийся в последующем для молодых супругов основой их хозяйства. В Древнем Египте брачный выбор также был обусловлен экономическими и политическими соображениями. Нередко в брак вступали братья и сестры, чтобы не делить наследственную землю или наследуемые семьей государственные посты. Такие мотивы, как любовь и привязанность между мужчиной и женщиной, в те времена тоже могли быть приняты во внимание при заключении брака, хотя в чистом виде они в значительно меньшей степени являлись побудителями заключения брачного союза.
В эпоху раннего средневековья отношение к браку было достаточно неоднозначным, что в свою очередь значительно влияло на мотивацию брачного выбора75. С одной стороны, считалось, что брак – это дар Божий, благословение союза мужчины и женщины с целью деторождения. Таким образом, и основным мотивом брака было продолжение рода, а основной причиной его расторжения была неспособность к деторождению. С другой стороны, с усилением христианства брак всё более воспринимался как необходимое зло, средство урегулирования греховных по своей сути интимных отношений. Причина в том, что, согласно средневековым богословским воззрениям, женщина, женское тело считалось сосудом зла и источником первородного греха. Постепенно усиливалось мнение, что лучшим индивидуальным выбором как для мужчин, так и для женщин является отказ от брака для того, чтобы полностью посвятить себя религиозному служению.
Однако наряду с официальным аскетизмом средневековья в феодальном обществе вполне легально существовала и так называемая «карнавальная культура», описанная А.Я. Гуревичем. Продолжая традиции древних оргиастических праздников, средневековый карнавал допускал и демонстрацию обнаженного тела, и переодевание мужчин в женскую одежду, и открытое выражение эротики. Более того, церковь заимствовала в свои обряды некоторые элементы карнавального действия. А повседневный быт, по-видимому, представлял собой смесь двух этих миров76.
В эпоху Возрождения и Реформации (XV-XVII века), когда главной идеей общественной жизни был гуманизм, несмотря на то, что брак по-прежнему оставался финансово-хозяйственным соглашением, появились новые сексуальные и духовные веяния. В период Реформации, наряду с выделением протестантской церкви из римско-католической, произошло изменение законов о браке. Деятель Реформации в Германии Мартин Лютер выдвинул идею о том, что целью брака является рождение детей и совместная жизнь супругов во взаимной верности. Жан Кальвин в свою очередь считал, что внебрачный союз между мужчиной и женщиной должен быть проклят. По его мнению, брак необходим для обуздания похоти, в нем не должно быть места удовольствию, радости, чувственности77. А повседневная жизнь любого человека, любящего Господа, (по мнению и Лютера, и Кальвина), должна быть посвящена упорному и результативному труду, который для протестантов стал религиозным служением человека. Всё же, что отвлекало людей от трудового процесса (в том числе и сексуальные отношения) и требовало траты времени и энергии (тех самых, которые можно было с гораздо большей пользой потратить на труд), крайне не поощрялось.
На смену феодальному обществу пришло буржуазное. Однако, по мнению И.С. Кона, различие между половыми моралями двух этих обществ состоит не столько в степени репрессивности или терпимости, сколько в самом отношении к сексуальности и изменении способов социального контроля над ней: место «внешних» ограничений и запретов постепенно занимают «внутренние» нормы, что связано с интимизацией сексуальности и включением её в круг важнейших личных переживаний78.
Тем не менее репрессивная половая мораль и антисексуальная «агитация» не помешали тому, что в XVII-XVIII веках в Европе значительно увеличивается количество внебрачных рождений и добрачных зачатий. По подсчетам Питера Ласлета, по крайней мере
20 %, а скорее даже 40 % всех зачатий в Англии между 1750 и 1800 годом осуществлялось вне брака, и вообще женихи и невесты обладали гораздо большими сексуальным опытом и свободой, чем принято думать. В американских колониях (преимущественно протестантских), где нравы были более строгими (за счет действия внутренних запретительных норм), доля беременных невест увеличилась с 3,3 % в 1680 году до 16,7 % в последней трети XVIII века (данные основаны на подсчете рождений через 6 месяцев после свадьбы), причем в начале второй половины XVIII века количество таких рождений составило
30 % 79. Интересно, что в современной Америке таких рождений не более 20-25 %.
Если обратиться к исследованиям эволюции брачного выбора в России, которые проводились С. И. Голодом, то можно сказать, что в общем, как и на Западе, историческое развитие в сфере добрачных отношений прошло путь от закрытой к открытой системе выбора супруга 80.
Этнографические источники свидетельствуют о том, что, по меньшей мере, до середины ХIХ века. в городских поселениях центра европейской части России действовал обычай вступления в брак с помощью сватовства и свадьбы. Браки, создаваемые по личной договоренности партнеров, без предварительного согласия родителей, встречались довольно редко. Так называемые «гражданские союзы» считались противозаконными и безнравственными.
У всех российских сословий предсвадебный этап начинался со сватовства. В качестве посредника могли выступать: отец жениха, его ближайшие родственники и сваха. Но во всех без исключения случаях требовалось разрешение отца – главы семьи. В обязанности свах входило не только совершение самой процедуры сватовства, но также поиск невесты и сбор подробной информации о ней (ее красота и нравственный облик, размер и виды приданого). Сватовство заканчивалось, как правило, помолвкой. Жених и невеста, таким образом, кроме родительского благословения получали социальную санкцию на брак.
Аналогичные брачные принципы существовали также, например, у бурят, у которых начальным актом при бракосочетании по сватовству был сговор – соглашение между заинтересованными родителями о вступлении в родственные отношения. Выполнение роли посредника поручалось одному из родственников или лицу, знакомому обеим сторонам. Нередко в этой роли выступали специальные свахи. После получения согласия родителей невесты назначался день официальной церемонии сватовства. Среди народов Якутии (чукчи, эвенки, нивхи, юкагиры) повсеместно был распространен обычай приобретения жены путем сватовства и уплаты калыма 81. Размер его, к слову, определялся при сговоре. Одним из главных критериев пригодности вступления в брак являлось приобретение хозяйственных навыков: девушкам необходимо научиться шить, варить, ставить юрту, а юношам – охотиться, ловить рыбу, управлять стадом. Заметим, что наличие у невесты ребенка, прижитого до брака от другого мужчины, не только не было препятствием к женитьбе, но, напротив, повышало брачный статус женщины, поскольку имелось очевидное доказательство ее способности к деторождению. К тому же каждый новый член семьи независимо от его кровного родства был ценен как рабочая сила. Таким образом, представленная здесь форма брака опиралась на патриархальные принципы, экономический расчет и одобрение со стороны ближайшего социального окружения.
Официальный закон придерживался церковного взгляда на брак как на религиозное таинство, доступное вступающим в него лишь по взаимной любви и согласию, свободне от всякого принуждения. «Идеал, бесспорно, высокий, – писала по этому поводу А. Ефименко, – так что увлечение им понятно как нельзя более. Но надо помнить, что, когда он из религиозно-моральной области низводится на степень простой законодательной нормы, в нем обнаруживается его один недостаток, парализующий все его высокое значение: недостижимость, или, точнее сказать, неприменимость к его достижению тех средств, какими только и располагает закон»82. Действительно, защитить брак от грубого вмешательства закон не мог. Тем более не мог обеспечить взаимную любовь вступающих в брак. Психическое, а то и физическое насилие, особенно по отношению к невесте, было скорее правилом, чем исключением. На деле мотивом брака часто становился чисто материальный расчет, поэтому у крестьян главным при заключении брака был не самый церковный обряд, а согласие молодых, их родителей, выделение приданого невесте и получение подарков от жениха. Важнее же всего было «оглашение перед миром», то есть свадебный пир.
Обычай допускал вмешательство общины в устройство брака. Брак у крестьян рассматривался как дело, представляющее общественный интерес, поскольку это сказывалось на хозяйственном положении членов общины, их тяглоспособности. Хотя согласие родителей и было важнейшим условием заключения брака, но авторитет общины был настолько высок, что в некоторых случаях брак заключался и без такого согласия, если он был одобрен общиной, а мотивы отказа родителей от благословения были эгоистическими. Таким образом, крестьянство, отвергнув лицемерное понятие брака как таинства, восприняло его как гражданскую сделку не столько даже личного, сколько имущественного характера 83.
Община могла влиять на выбор невесты и жениха. Особенно сильно это влияние было в общинах сибирских крестьян. Например, если два жениха сватались к одной невесте, а она и родители колебались с выбором, решение принимал «мир». Интересными были обычаи и в отношении «беглых», то есть заключаемых помимо воли родителей, тайком, свадеб. Община могла защитить в этом случае молодых от родительского гнева, но если такой брак не одобрялся «миром», то крестьяне активно препятствовали его заключению, становясь на сторону родителей. Например, в селе Новоенисейском Барнаульского ведомства произошло избиение священнослужителей, осмелившихся венчать «беглую» свадьбу. Как установило следствие, крестьяне во главе с сельским старостой «трапезника и поезжан били и шумствовали», дрались в церкви «деревянными запорами», а «учтивость» старосты сводилась к тому, что он священника не бил, а лишь «матерно бранил и судомойкою называл»84.
В Сибири, в условиях громадного преобладания мужского населения, сложившегося в результате заселения вначале казаками, а затем ссыльнокаторжными, женитьба на русской девушке была большой удачей. Как следствие такого положения, частыми были браки между родственниками85.
Нельзя не сказать еще и о таком специфическом для Сибири явлении, как снохачество, то есть сожительство свекра с невесткой. Оно было обусловлено тем обстоятельством, что при дефиците женского населения родители девушек не боялись подольше продержать дочь в невестах, родители же женихов стремились как можно раньше получить в дом новую работницу. Таким образом, взрослых девушек 20-22 лет выдавали замуж за мальчиков 13-14 лет, а то и моложе 86. Нравы в крестьянских общинах Сибири не отличались большой строгостью, к тому же женщины были достаточно самостоятельны в вопросах собственности: им принадлежало не только имущество, составляющее приданое невесты, но и доходы от продажи огородных овощей, льна, конопли, молочных продуктов. Так что мотив для вступления девушек в брак был обусловлен прежде всего материальными, хозяйственными интересами. А то обстоятельство, что первенец, родившийся в молодой семье, обычно был по крови братом мужа матери, никого особенно не смущало.
И.С. Кон отмечает, что почти во всех архаических обществах существовали какие-то формы более или менее свободных добрачных сексуальных контактов между юношами и девушками на групповой основе или даже в виде пробного брака87. По мере христианизации такие обычаи не столько исчезают, сколько камуфлируются, создавая разрыв между официальной и бытовой культурой.
Много примеров такого рода дает русская этнография. Хотя официальная религиозная мораль всячески пеклась о сохранении девственности, народные обычаи были отнюдь не так строги. Повсеместно принятые формы группового общения молодежи не только допускали («посиделки», «вечёрки»), но даже требовали некоторой вольности в обращении88.
Во второй половине XIX века в России почти повсеместно трансформируется предбрачный ритуал. Наряду с обычными браками, заключаемыми по воле родителей, распространилась женитьба по взаимной склонности. Мнение родителей еще имело большое значение, но принудительно уже не женили. Молодые люди стали сами договариваться о женитьбе и уже потом уведомлять об этом родителей. И если последние давали согласие на брак, то предварительного сговора могло и не быть.
Возникновение молодежного предбрачного общения способствовало локализации мест знакомств и предопределяло характер развлечений. Так, в бедной мещанской среде знакомство завязывалось на вечеринках и молодежных сборищах, в зажиточных и относительно культурных слоях разночинцев было принято устраивать домашние вечера в честь именинниц и именинников. На этих праздниках собирался еще более узкий круг молодежи из семей, поддерживавших между собой деловые, дружеские или родственные отношения. Знакомство и общение молодых людей происходили в присутствии старших, с пристрастием следивших, чтобы все протекало, как "заведено приличиями".
Таким образом, к концу ХIХ - началу ХХ века, во многих регионах России наметилась новая система предбрачного ухаживания: знакомство в большинстве случаев устанавливалось в социально однородной среде, цель свиданий – матримониальная, мотивы заключения брака нередко были по своему характеру внеэкономическими89.
Сознательно опустим специфику заключения брачных союзов в ранний и срединный советский периоды, поскольку эта специфика явилась порождением не эволюционного развития принципов брачного выбора, а скорее политическими метаморфозами того времени. Но как только политическое давление на обыденную жизнь людей, а значит, и на их брачные отношения было ослаблено, «семейное» волеизъявление приобрело новые четкие тенденции, которые были зафиксированы социологами. В частности, В.Т. Лисовский, изучавший в начале 1960 - х годов жизненные планы ленинградской молодежи, установил в числе прочих планов и такие, как "встретить любимого человека" (среди женщин такие планы оказались 40,4 % из общего числа опрошенных, среди мужчин – 38,9 %) и "создать семью" (соответственно 31,4 и
29,7 %). Причем весьма интересно, что сопоставление двух ориентаций показывает: встреча любимого (любимой) и создание семьи для одних и тех же людей – события не тождественные. Еще рельефнее это различие выступает при сопоставлении первостепенных (по важности для респондентов) планов: 72,9 % молодых людей поставили на первое место "встретить любимого (любимую)" и только 38,9 % – "создать семью"90. Таким образом, уже в начале второй половины ХХ века молодые люди не в каждом партнере видели будущего супруга, любовные отношения могли привести к заключению брака, но они были ценны и сами по себе.
С конца 1980-х годов в России происходят значительные перемены в процессе формирования семьи. Е.И. Иванова видит причины происходящего в проявлении системного кризиса, проникшего в частную жизнь людей. С 1990 года в России происходит быстрое снижение показателей брачности. В 1998 году число официально зарегистрированных браков сократилось на 40 % по сравнению с 1989 годом. В нормах сексуального поведения также произошли изменения: отход от традиционной модели брачности привел к тому, что внебрачные сожительства стали приемлемой социальной нормой. Отсутствие необходимого для создания нормальной семьи экономического статуса побуждало молодежь откладывать официальные браки, заменяя их на альтернативные формы91.
В современном мире не существует жестких границ выбора брачного партнера, за исключением некоторых религий и стран, в которых традиции создания семьи слабо эволюционировали, по сравнению с другими. Например, расовая, национальная принадлежность не играет такой большой роли, как раньше. Даже те браки, которые в недавнем прошлом считались «экзотическими», сегодня вполне распространенное явление.
На основании всего вышесказанного можно сделать вывод о том, что эволюция брачного выбора в России двигалась в том же направлении и прошла практически те же стадии, что и на Западе. Но характерной особенностью трансформации добрачного поведения в России является значительное отставание от общеевропейских тенденций.
- Брачно-семейные отношения в системе современных общественных ценностей
Семья всегда занимала одно из важнейших мест среди жизненных ценностей человека, но, тем не менее, с развитием семьи и изменением ее функций постепенно меняется и ценностное отношение к ней людей. В настоящее время авторы, исследующие проблемы семейно-брачных отношений, выделяют такие основные признаки трансформации семьи92: уменьшение численности браков, рост числа длительных добрачных отношений, пробных браков, падение рождаемости и ее старение (рождение первенцев в более позднем возрасте), преобладание малодетных семей, увеличение числа нерегистрируемых браков и увеличение числа внебрачных детей.
Причины данных изменений трактуются исследователями неодинаково, однако все авторы признают, что распространение вышеназванных тенденций связано не только и не столько со спадом экономики и изменениями в финансовой сфере, сколько с изменением ценностных ориентаций 93. Еще в середине 1980-х годов Дирк Ван де Каа и Рон Лестиг назвали смену установок брачности и рождаемости признаками второго демографического перехода и связали изменение оценки значимости семейно-брачных отношений с распространением в обществе идей индивидуализма и рационализма94.
В самом общем смысле о важности семейно-брачных отношений в общественном сознании можно судить по тому, какое место отводится ей среди других важных для человека ценностей, таких как работа, друзья, свободное время, политика и религия. В 1978 году по инициативе ученых была сформирована группа Исследования европейских ценностей (ИЕЦ), целью которой было выявить, какие ценности доминируют среди граждан европейских стран 95. Исследование проводилось несколько раз, но мы будем говорить о данных, полученных в 1999 году, поскольку в этом году в исследовании впервые принимала участие и Россия, наряду с другими 32 странами. Из приведенных на основании исследования данных видно, что оценку «очень важно» семье дают 84 % респондентов, «важно» – 13 % и «совсем не важно» всего 3 %. Хотя оценки респондентов в отдельных странах различаются. Так, оценку «очень важно» роли семьи в жизни человека дают 91-95 % респондентов Польши, Ирландии, Исландии и 67-72 % опрошенных в Литве, Эстонии и Латвии, 76 % – в России и Германии. Кластерный анализ позволяет учесть связь ценностей между собой и выделить группы стран по наибольшей близости этих связей, соответственно среди 32 стран Европы определяются три основные группы.
Первая группа – развитые западноевропейские страны (Голландия, Бельгия, Дания, Швеция, Франция, Великобритания и др.). Для респондентов из этих стран в большей степени доминируют ценности семьи, дружбы, работы и свободного времени (в порядке убывания значимости). Вторая группа – страны, в которых доминируют католические или иные религиозные традиции (Италия, Польша, Греция, Румыния и др.), в них соответственно наряду с семьей и работой высока ценность религии. В третью группу попала практически половина из всех участвующих в исследовании стран, среди них постсоциалистические (Россия, Белоруссия, Украина, Литва, Латвия, Эстония, Болгария, Хорватия и др.), а также Германия и Испания. В странах третьей группы доминируют ценности семьи и работы. Следует отметить, что ценность семьи в странах относящихся к третьей группе, в том числе и в России отметили 80 % опрошенных, что на 10 % ниже, чем в странах первой и второй группы. Данное исследование позволяет примерно очертить исследуемое поле и определить место семейно-брачных отношений в системе основных общественных ценностных ориентации.
Интересны также данные, раскрывающие отношение людей к созданию семьи и брака. В часности характерной чертой формирования семьи в течение последнего десятилетия является рост числа нерегистрируемых браков, который сопровождается растущим одобрением такого способа совместного проживания. По данным ИЕЦ, в двадцати европейских странах в 1990 году 14 % респондентов согласились с мнением, что брак стал пережитком. В 1999 году таких было уже 20 %. При этом отмечается, что взгляд на брак как на пережиток чаще встречается среди молодых людей, кроме того, среди мужчин данный процент больше, чем среди женщин.
Таким образом, усиливается тенденция, согласно которой современная семья утрачивает свои формальные институциональные признаки, ограничивает объем выполняемых ею функций, при одновременном усилении неформальных позиций. Л.В. Карцева считает, что данную трансформацию следует рассматривать как «стратегию негативной адаптации к условиям социальных реформ» 96. При этом в настоящее время, по ее мнению, действует закон центробежной силы: чем выше уровень дестабилизации общества, чем активнее идет процесс дезорганизации социальных институтов, взаимосвязанных с институтом семьи, тем сильнее семья как социальная группа стремится освободиться от социального контроля и обрести неформальный статус. Л.В. Карцева полагает, что снижение ценности брака обусловлено сменой позиций во взаимодействии трех субъектов: общества, семьи, как малой группы, и индивида. Если ранее иерархия их взаимоотношений напоминала пирамиду, в основании которой находился индивид, а на вершине – общество, то сегодня позиции кардинально поменялись: индивид занял верхнюю, лидирующую позицию, тогда как общество оказалось в нижней, подчиненной. Семья же сохранила свое центральное в иерархии место, по-прежнему являясь каналом, связующим социум и индивида97. Однако теперь ценности индивида, его потребности и прочее доминируют над семейными ценностями.
Таким образом, на основании всего вышесказанного можно отметить, что институты семьи и брака в настоящее время претерпели существенные изменения. Исследования свидетельствуют о девальвации традиционной формы совместной жизни – семьи, сформировавшейся на основе брака. При этом данная установка в большей степени присуща именно молодым людям, которые непосредственно находятся в том возрасте, когда проблемы брачного выбора являются наиболее актуальными. Вместе с тем на данный момент можно утверждать, что семейно-брачные отношения не утратили своего значения в системе общественных ценностей и семейная жизнь – во всех ее формах – остается наиболее распространенной формой совместной жизни мужчины и женщины. В результате того, что общественные условия меняются, а потребность, хотя и модифицированная, в создании семейно-брачных отношений сохраняется, особую актуальность приобретает проблема мотивации создания семьи, а также факторы, обусловливающие брачный выбор.
4.3. Основные тенденции в процессе формирования
молодой семьи
С конца 1980-х годов в России происходят значительные перемены в процессе формирования семьи, в первую очередь, затрагивающие молодое поколение. Рассмотрим основные тенденции в процессе формирования молодой семьи в современной России.
Прежде всего, необходимо отметить изменения в нормах сексуального поведения. Согласно данным ВЦИОМ, уже к 1994 году возраст первого сексуального опыта молодых людей значительно снизился по сравнению с предыдущими десятилетиями: наиболее приемлемым на данный момент в обществе считается начало таких отношений в среднем по достижении 17,9 года. В то же время опросы петербуржских студентов, проведенные неоднократно за последние тридцать лет, показывают значительное увеличение доли молодых людей, имевших сексуальный дебют в еще более раннем возрасте (см. табл. 9)98.
Таблица 9
Доля студентов, имевших сексуальный дебют
в данном возрасте, % от опрошенных
| Возраст, лет | Год проведения исследования | ||
| 1965 | 1972 | 1995 | |
| Моложе 16 | 5,3 | 8,2 | 12,2 |
| 16-18 | 33,0 | 30,8 | 52,8 |
| 19-21 | 39,5 | 43,8 | 30,7 |
| 22-24 | 19,5 | 16,0 | 3,2 |
| 25 и старше | 2,7 | 1,2 | 1,1 |
Таким образом, к 1995 году более чем в два раза возрос процент студентов, имевших сексуальный контакт до 16 лет по сравнению с 1965 годом. Более чем на 20 % увеличилось число студентов, имевших первый сексуальный опыт в возрасте от 16 до 18 лет, по сравнению с 1965 и 1972 годом. Таким образом, в целом 65 % опрошенных студентов уже имели сексуальный опыт в возрасте до 19 лет, в то время как в 1965 году этот показатель составлял 38,3 %.
Тенденция снижения возраста первого сексуального контакта не является пропорциональной относительно тенденции увеличения половой грамотности. С.И. Голод считает, что молодые люди вопреки бытующему представлению о «неограниченном посвящении» практически остаются безграмотными в области сексуальных отношений. При опросе в 1992 году у ста молодых петербуржских женщин спросили о мотивах, сдерживающих (или сдерживавших) их от вступления в первую половую связь. У респонденток первую позицию среди мотивов заняли «моральные соображения», вторую – «страх забеременеть»99. При этом страх забеременеть может быть продиктован либо незнанием возможных средств контрацепции и неумением их грамотно применять, либо недоверием к эффективности имеющихся средств предохранения.
В России процесс снижения возраста вступления в первый сексуальный контакт продолжается, в то время как в большинстве развитых стран этот показатель прошел свою минимальную отметку уже к концу 1980-х годов 100. Территориальные и временные различия в стадиях изменения норм сексуального поведения связаны с неравномерностью процесса модернизации, происходящего в современном мире и затрагивающего различные аспекты социальной жизни, в том числе и брачно-семейную сферу.
Заслуживает специального обсуждения вопрос относительно динамики среднего возраста вступления в первый брак. По нашему мнению, для молодых семей существует тенденция сохранения стабильности возраста вступления в первый брак.
Приведенная ниже таблица позволяет увидеть, что возраст вступления в первый брак российских женщин остается достаточно стабильным по сравнению с его возрастанием в странах Западной Европы101. Эта ситуация позволяет обнаружить, что тенденция является схожей со странами Восточной Европы (бывшего социалистического лагеря) и состоит в том, что возраст вступления в первый брак существенно ниже в России и других странах Восточной Европы
(табл. 10).
Таблица 10
Средний возраст вступления в первый брак женщин в России и некоторых европейских странах, 1980-1999 гг. 102
| Страна | 1970 | 1980 | 1990 | 1995 | 1996 | 1998 | 1999 |
| 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 |
| Россия | - | 22,5 | 21,9 | 22 | 22,2 | - | - |
| Австрия | 23,1 | 23,1 | 25,1 | 26,7 | 26,9 | 26,7 | 27 |
| Бельгия | 22,4 | 22,3 | 24,5 | 25,8 | 26 | 25,8 | 26,1 |
| Болгария | 21,4 | 21,2 | 21,4 | 22,6 | 22,9 | 23,2 | 23,5 |
| Великобритания | 22,4 | 23 | 25,2 | 26,7 | - | 27 | - |
| Венгрия | 21,1 | 21,3 | 21,5 | 22,2 | 22,6 | 23,9 | 24,2 |
| Германия | - | - | 25,5 | 27,3 | 27,6 | 26,9 | - |
| Западные земли | 23 | 23,4 | 25,9 | 27,5 | 27,7 | - | - |
| Восточные земли | 21,9 | 21,8 | 23,7 | 26,4 | 26,7 | - | - |
| Греция | 22,9 | 22,3 | 23,8 | 25,3 | 25,7 | 26,5 | - |
| Дания | - | 24,8 | 27,6 | 29,1 | 29,2 | 29,5 | 29,7 |
| Испания | 24,8 | 23,7 | 25,5 | 27 | - | 27,5 | - |
| Италия | 24,1 | 24,1 | 25,6 | 26,9 | - | - | - |
| Латвия | - | 22,8 | 22,2 | 22,8 | 23,2 | 23,9 | 24,2 |
| Литва | 24,1 | 23 | 22,3 | 22,4 | 22,6 | 22,8 | 23,1 |
| Нидерланды | 22,7 | 23,1 | 25,9 | 27,4 | 27,6 | 27,6 | 27,7 |
| Норвегия | 22,7 | 23,6 | 26,2 | 27,6 | 28 | 28,2 | - |
| Польша | 21,9 | 22 | 22,7 | 21,7 | 22,3 | 23,3 | - |
| Румыния | - | 22,1 | 22,1 | 22,8 | 22,9 | 23,1 | 23,2 |
| Словакия | 22,2 | 22,7 | 22 | 21,5 | 21,6 | - | 23,2 |
| Словения | 23,1 | 22,4 | 23,8 | 25,2 | 25,4 | 26 | 26,3 |
| Финляндия | 23 | 24,5 | 26,5 | 27,6 | 27,9 | 27,5 | 27,7 |
| Франция | 22,4 | 23 | 25,6 | 26,9 | - | - | - |
| Хорватия | 21,4 | 22,1 | 23,1 | 24,3 | 24,3 | 25 | - |
| Чехия | 21,6 | 21,5 | 21,5 | 22,6 | 22,9 | 23,7 | 24,1 |
| Швеция | 24 | 26,4 | 27,5 | 28,7 | 29 | 29,4 | 29,8 |
| Швейцария | 24,1 | 25 | 26,7 | 27,3 | 27,3 | 27,7 | 27,7 |
| Эстония | 23,5 | 22,6 | 22,5 | 23,5 | 23,7 | 24,3 | 24,5 |
Если говорить о стабильности возраста вступления в брак как тенденции для российских молодых пар, то можно привести данные, подтверждающие наличие этой тенденции как для женщин, так и для мужчин (табл. 11).
Таблица 11
Средний возраст при вступлении в первый брак мужчин и женщин в России, 1979-1999 гг. 103
| Год | Мужчины | Женщины | Год | Мужчины | Женщины |
| 1979 | 24,2 | 22,5 | 1990 | 23,9 | 21,9 |
| 1980 | 24,3 | 22,5 | 1991 | 23,9 | 21,8 |
| 1981 | 24,4 | 22,5 | 1992 | 23,9 | 21,7 |
| 1982 | 24,4 | 22,5 | 1993 | 23,8 | 21,7 |
| 1983 | 24,4 | 22,4 | 1994 | 24 | 21,8 |
| 1984 | 24,3 | 22,4 | 1995 | 24,2 | 22 |
| 1985 | 24,3 | 22,4 | 1996 | 24,4 | 22,2 |
| 1986 | 24,5 | 22,5 | 1997 | -* | -* |
| 1987 | 24,6 | 22,5 | 1998 | -* | -* |
| 1988 | 24,2 | 22,2 | 1999 | -* | -* |
| 1989 | 24,1 | 22 | 2000 | -* | -* |
* Необходимая информация для расчета показателя Госкомстатом России не разрабатывается.
Таким образом, около полутора десятков лет в России сохраняется средний возраст вступления в брак для мужчин – 24 года, для женщин – 22 года. Хотя за последние восемь лет данные для расчета этого показателя Госкомстат России не собирает, Е.И. Иванова и некоторые другие авторы полагают, что возникла новая долговременная тенденция "постарения" брачности. По их мнению, теоретически этому должна способствовать и растущая популярность консенсуальных союзов, пробных браков, в результате чего срок начала фактического брака все чаще не совпадает с его юридической регистрацией, которая происходит позднее104. Это предположение косвенно подтверждается весьма распространенным в литературе и часто высказываемым при проведении опросов мнением, что браки молодым людям по разным причинам приходится откладывать.
Нам, однако, представляется, что дело здесь не в реальном увеличении брачного возраста. Причина кроется скорее в уменьшении возраста начала половой жизни. Тогда в субъективном восприятии продолжительность периода от начала более или менее регулярной половой близости и появления первого ощущения, что именно с этим человеком хотелось бы создать семью (приблизительно в 18-19 лет), до реального заключения брака (соответственно 22-24 года) оказывается настолько значительной, что создает иллюзию долгого откладывания момента заключения брака.
Одной из актуальных тенденций, обнаруживающих себя в процессе формирования молодой семьи, является тенденция роста числа незарегистрированных браков. Фактические браки приобретают все возрастающую популярность в западном мире – в Швеции, Англии, Франции, Нидерландах, США и Канаде105. Данные ВЦИОМ, полученные ещё в 1994 году, позволяют утверждать, что внебрачные сожительства стали приемлемой социальной нормой и в России. Опрос 1994 года показал, что уже в то время их одобрили 66 % мужчин и 51 % женщин. При этом респонденты более старших возрастов осуждали незарегистрированные браки чаще (63 %), и только 18 % молодых людей до 25 лет отнеслись к таким бракам с предубеждением106.
Обратимся к данным, полученным Л.П. Богдановой и
А.С. Щукиной в результате социологического опроса, проведенного в Твери в 2002 году (табл. 12) 107.
Таблица 12