Валерий Демин. Тайны русского народа
| Вид материала | Документы |
- Валерий Демин Тайны русского народа: в поисках истоков Руси, 5699.46kb.
- В. Н. Дёмин Гиперборея. Исторические корни русского народа, 1249.63kb.
- Тайны русского народа ( в поисках истоков руси). Демин, 4299.34kb.
- В. П. Демин Тиран и детишки, 72.97kb.
- Элективный курс по истории России в 9 классе Тема: «Быт и традиции русского народа», 53.94kb.
- Календарное планирование уроков русского языка в 3 классе для школ с украинским языком, 103.33kb.
- Ознании народа и ведут его по заведомо ложной тропе, мы стремимся объединять патриотично, 118.74kb.
- Воспитание учащихся на традициях русского народа, 26.4kb.
- Задачи: организовать участие детей в исполнении песен, танцев, хороводов; привить любовь, 100.6kb.
- Тематическое планирование занятий кружка по традиционной народной культуре Быт, культура,, 104.53kb.
Он втаптывал в землю врагов, разя их без счета,
А рядом с ним царственный тис отражал атаки
Врагов, что шли на него, как волны на берег моря;
И груша сражалась там же, обильно кровь проливая;
Каштан состязался с елью в свершенье подвигов ратных.
Бел снег, и чернила черны, и зелены деревья,
Спокойны пучины вод с тех пор, как я крик услышал;
С тех пор березы растут в стране этой без опаски,
И тянутся вверх дубы в холмистом Гвархан-Мелдеро.
У русских есть свой вариант воспоминаний о войне
растительных тотемов. Но в отличие от кельтских сказаний он
носит не эпический, а сатирический оттенок. Это -- знаменитая
сказка "Война грибов", где грибы воюют не друг с другом, а с
царем Горохом. Поговорка: "При царе Горохе" -- тоже
рудиментарная память (или архетип коллективного
бессознательного) об архаичном прошлом и тотеме гороха. Другие
тотемные символы перечисляются, к примеру, в чрезвычайно
распространенной на Русском Севере сатирической былине "Птицы",
где называются десятки пернатых, многие из них калькируют
древние русские тотемы. Былина эта записана во множестве
вариантов, но почему-то выпала из поля зрения современных
исследователей. В процессе становления славянорусского этноса
многие из былых тотемов стерлись в памяти. Только образ
сокола-рерика плавно перешел из родоплеменной в княжескую
символику и геральдику, сохранив свое смысловое значение в
династии Рюриковичей вплоть до татаро-монгольского нашествия.
Тотемический образ сокола -- доиндоевропейского
происхождения. К тем незапамятным временам восходит и
представление о Солнце как Соколе. У русских следы такого
древнейшего отождествления обнаруживаются, помимо прочего, в
архаичной загадке-поговорке, где Солнце именуется Ясным
Соколом, а темная ночь -- волком (еще одно доарийское
олицетворение, встречающееся у многих и разных народов Земли):
"Пришел волк [темная ночь] -- весь народ умолк; взлетел
ясен-сокол [Солнце] -- весь народ пошел!" Сокологоловым был
древнеегипетский Солнцебог Хор (Гор) (рис.29), этимологически и
функционально родственный русскому Солнцебогу Хорсу (того же
корня русские слова "хорошо", "хор", "хоровод", "хоромы",
"храм"), -- что лишний раз доказывает общее происхождение
древнейших культур и верований. Между прочим, традиционный
круговой обход вокруг буддийской ступы также именуется
хора. Соколоподобным изображался и другой
древнеегипетский Солнцебог -- Ра (рис.30). Солнечный смысл
присутствует и в самом слове "сокол": второй слог "кол", быть
может, восходит к имени древнейшего Солнцебога Колы
(Коляды). Но соколоподобным был и древнеславянский Бог огня
и света Рарог (ср.: чешск. raroh; польск. rarog)
-- "сокол"; из этой общеславянской основы выводится и имя
старорусского князя -- Рюрик, который в этом случае,
естественно, не мог быть никаким варягом и, видимо, никогда
таковым и не был, а также фамилия русского художника и
мыслителя -- Рерих.
Данная историко-этимологическая концепция восходит к
замечательному чешско-словацкому просветителю, поэту,
фольклористу, одному из основоположников панславизма Яну
Коллару (1793 -- 1852). В России горячим пропагандистом
этих идей был историк-антинорманист, литератор, театральный
деятель и под конец жизни -- директор Эрмитажа Степан
Александрович Гедеонов (1815 -- 1878). В капитальном
двухтомном труде "Варяги и Русь" (СПб, 1876) он развил
аргументы Коллара. Именно отсюда концепция славянского
происхождения Рюрика и Рюриковичей была позаимствована
Владимиром Чивилихиным в его романе-эссе "Память", а также
Сергеем Лесным в его многочисленных изданных за рубежом
работах, посвященных древней истории Руси.
Впрочем, имеется еще одна, более простая версия русской
родословной Рюрика и русского же происхождения его имени. Она
опирается на северные предания, согласно которым подлинное имя
Рюрика было Юрик и явился он в Новгород из Приднепровья.
Новгородцы "залюбили" его за ум-разум и согласились, чтобы он
стал "хозяином" в Новограде. (Р)Юрик наложил на каждого
новгородца поначалу небольшую дань, но затем стал постепенно ее
увеличивать, пока не сделал ее невыносимой (что впоследствии
усугублялось с каждым новым правителем). Первые летописцы,
упоминавшие имя Рюрика, вряд ли опирались на какие-то
письменные источники, а скорее всего, использовали устные
известия. Постепенно исконно русское имя Юрик, помянутое в
северорусском предании, оваряжилось. (Продолжение темы см. в
Приложении 2.)
Еще одним подтверждением смысловой идентичности сокола с
русским именем Рарог-Рерик-Рюрик служит княжеская символика
рода Рюриковичей (рис.31). Как известно, она имеет форму
трезубца и в этом смысле стала основой украинской
государственной геральдики. Между тем существует версия, что
знаменитый "трезубец" на самом деле является стилизованным
изображением сокола-рерика (рис.32). Впервые эту гипотезу
выдвинул С.А.Гедеонов, впоследствии она получила дальнейшее
обоснование45. Версия выглядит романтичной и привлекательной и
обычно вызывает горячие читательские симпатии. Однако символ
трезубца, триглава, треножника как выражение священной
троичности чрезвычайно распространен в мировой культуре. Выходя
за пределы индоевропейской традиции, его можно обнаружить в
вариантах, близких к символике киевских князей, и в древних
онежских петроглифах (рис.33), и в этрусско-кельтской символике
(рис.34), и в китайской каллиграфии, и в гигантских (свыше 200
м) древних рисунках-геоглифах на тихоокеанском побережье Южной
Америки (рис.35), и в шаманских жезлах енисейских остяков
(кетов) (рис.36). Так что какая бы то ни было славянская
самостийность здесь ни при чем.
Принадлежность конкретного тотема какому-либо роду-племени
или, что одно и то же, принадлежность какого-то
семейно-кланового или половозрастного образования конкретному
тотему наглядно демонстрирует узнавательно-разграничительную
функцию последнего, что помогает узнавать себе подобных или
отличать своих от чужих. В частности, это проявляется в
особенностях одежды, головного убора, прически, украшений,
косметики, татуировок, которые, как показывают данные
археологии, в древности были распространены повсеместно.
Например, русский женский головной убор кика по форме
напоминает птицу, а его название происходит от названия
лебединого крика -- кика (кикать-"кликать, кричать"). Отсюда
древнегреческое наименование лебедя -- "Кикн" (так звали и сына
Аполлона, превращенного после смерти в созвездие Лебедя).
Интересно, что мужской головной убор алеутов, когда они были
открыты русскими мореплавателями, по форме также представлял
лебединую голову.
Тотемические образы гуся, лебедя, селезня (утки), пожалуй,
наиболее архаичные в древнем мировоззрении, они связаны с
доиндоевропейскими мифами о первородном яйце и птице, творящей
мир. В индоевропейской культурной традиции эти представления
получили наибольшее развитие в космологии орфиков, впоследствии
воспринятой митраизмом в образе Митры-Фанеса, рожденного из
космического мирового яйца (напомним, что от имени Митры
произошло русское слово "мир" в смысле "согласия"). Аристофан,
великий древнегреческий комедиограф, иронически относился к
философии орфиков, тем не менее в комедии "Птицы" он дал
позитивное изложение идей, уходящих в самые глубины
космического постижения действительности: "птицы древнее
Олимпийцев блаженных", породил их златокрылый Бог любви Эрот,
сочетавшись с Хаосом. Сам же Эрот, олицетворяющий космическое
сексуальное начало, -- сын первозданной Ночи и Ветра. Они-то и
сотворили Яйцо-первородок, и из него спустя годы "появился Эрот
сладострастный" -- "в сверкании крыл златых, легконогому ветру
подобный". В русском фольклоре смутные воспоминания о золотом
космическом яйце закодированы в популярной сказке про Курочку
Рябу и снесенное ею волшебное золотое яичко.
По русскому космогоническому мифу творцом Вселенной был
селезень (гоголь-нырок). Он долго плавал по безбрежному океану,
потом нырнул, достал со дна песок и сотворил из него весь Мир.
Сказание это тесно примыкает к общемировой мифологической
традиции, записано в нескольких вариантах, вошло в
славяно-русские апокрифы, -- но почему-то мало известно
современному читателю и практически не публиковалось с начала
века. Стойкость архаичных сюжетов, связанных с птицами (в
особенности с гусями, лебедями и утками-селезнями), просто
поражает. Так, популярная русская сказка "Гуси-лебеди" с
выслеживанием и преследованием мальчика ведьмой и
кульминационным перегрызанием ею дуба -- самым неожиданным для
современного читателя образом повторяет свою сюжетную линию в
сказках и мифах южноамериканских индейцев, обитающих в джунглях
Амазонки. Разница лишь в том, что южноамериканская ведьма
занимается сексуальными домогательствами, а дерево, где
спасается герой, пытается перегрызть с помощью зубастых
гениталий. По мнению исследователей, в южноамериканском мифе
закодированы некоторые характерные особенности, присущие
матриархальным отношениям, и точно такой же смысл был
первоначально заложен в русской сказке46 (что лишний раз
подтверждает общность культурных, мифологических и языковых
корней всех народов мира).
Отпечаток тех далеких времен, когда люди величались по
тотемам, сохранился в былине о сыне Ильи Муромца. Звали его
Сокольником (Сокольничком). Данный образ исследован мало, хотя
и открывает глубинный пласт русского былинного эпоса. Матерью
Сокольника является загадочная Златогорка (Латыгорка) --
невенчанная жена Святогора. Великан-богатырь возил ее в
хрустальном ларце (рис.37). Супруга Святогора соблазнила Илью
Муромца, плодом этой мимолетной связи и стал Сокольничек,
встреченный и неузнанный отцом спустя много-много лет. Чудесное
рождение Сокольника произошло в краю таинственного
Алатырь-камня, близ Студеного моря, то есть на побережье
Ледовитого океана. Сын Ильи Муромца сам так говорит о своей
отчине и родословной:
От моря я от Студеного,
От камени я от Латыря,
От той от бабы от Латыгорки...47
Он мог бы еще добавить: "От рода-тотема соколиного", как
говаривал о себе один из героев сербского эпоса: "Что ж
стрелять мне серого сокола, если сам сокольего я рода?.."
Поединок отца с сыном (а главное содержание былин о Сокольнике
-- его битва с Ильей Муромцем) -- смутное воспоминание о
противоборстве распавшихся родов-тотемов и месте их расселения
-- Сибирской украине (древнерусское название Крайнего Севера).
В архангельской былине Илья прямо спрашивает неузнанного сына:
которой тот земли, которой Сибирской украины? Сказанное
косвенно подтверждает и полное былинное имя матери Сокольника
-- Баба Златогорка. Судя по всему, она и есть прообраз
легендарной сибирской Золотой Бабы, выгравированной на
некоторых средневековых картах (рис.37-а) в низовьях Оби. На
карте Г.Меркатора Злата Баба (так поименована она в
Новгородской летописи) изображена в контексте с очертаниями
Гипербореи. Возможно, что корень "гор" в именах Златогорки и ее
супруга Святогора идет от Уральских гор. В конечном же счете
Латыгорка -- русифицированный и сильно изменившийся в течение
тысячелетий образ Латоны-Лето (корневая основа у всех трех имен
общая) -- матери близнецов Аполлона и Артемиды, всеми корнями
своими связанных, как уже говорилось, с северной Гипербореей.
Тотемное прошлое живет и во множестве русских фамилий,
восходящих к древним обозначениям тотемной принадлежности
людей. Сами фамилии сравнительно недавнего происхождения. У
простого люда они появились после отмены в России крепостного
права. Речь, конечно, не идет о христианских именах, имеющих, в
свою очередь, греческое, римское или библейское происхождение.
Если открыть ономастиконы (сборники, составленные
филологами на основе анализа разного рода документов прошлого),
то обнаружится великое множество тотемных имен, принадлежавших
нашим предкам вплоть до Петровской эпохи. Вот лишь некоторые из
них, взятые наугад из именословов Н.М.Тупикова ("Словарь
древнерусских личных собственных имен". СПб., 1903) и
С.Б.Веселовского ("Ономастикон". М., 1974):
звериные: Баран, Барсук, Бобр, Бык, Белка, Волк,
Выдра, Горностай, Жеребец, Заяц, Зубр, Кобыла, Коза, Козел,
Конь, Корова, Кот, Кошка, Куница, Лиса, Медведь, Мышь, Овца,
Пес, Свинья, Собака, Соболь, Тур, Хомяк;
птичьи: Воробей, Ворона, Гоголь, Голубь, Грач,
Гусак, Дрозд, Дятел, Жаворонок,
Журавль, Коростель, Коршун, Кречет, Кулик, Курица, Лебедь,
Лунь, Орел,
Селезень, Сова;
рыбьи: Ерш, Карась, Рыба, Севрюга, Щука;
растительные: Береза, Гриб, Груша, Дуб, Калина,
Капуста, Крапива, Липка, Мухомор, Осина, Ракита, Репа, Орех;
прочие: Блоха, Жаба, Жук, Комар, Мизгирь, Муравей,
Муха, Паук, Пчелка, Рак, Таракан, Шершень.
Все эти древнерусские имена и прозвища как наследие еще
более древних русских, славянских, индоевропейских и
доиндоевропейских тотемов стали неотъемлемой стороной
современной жизни, войдя в живые русские фамилии.
Откуда же взялось такое множество тотемов, каковы причины
их дробления и появления новых? Данные процессы обусловлены
вполне понятными, естественными причинами. Человек вообще
стремится всячески подчеркнуть свою уникальность, обособить
место и условия своего существования, обозначив по возможности
разного рода отличительными особенностями в одежде, жилище,
манере поведения и общения, а также в символике, наглядно
выражающей такие особенности. При смене поколений, распаде
этнических структур, обособлении семей каждое новое
социально-этническое образование придерживается, как правило,
сложившихся и усвоенных традиций, но одновременно стремится к
выпячиванию собственных неповторимых черт. При резкой ломке
условий жизни, при смене жизненных ориентаций и парадигм отказ
от прежних традиций и переход к новым ценностям осуществляется
в демонстративно подчеркнутой форме и сопровождается принятием
новой символики, в том числе и в области родоплеменной
принадлежности. Отсюда такое обилие и разнообразие тотемов,
возникших не в раз, а на протяжении веков и тысячелетий.
Механизм этого явления, срабатывающий на протяжении жизни
нескольких поколений, хорошо иллюстрирует одна мансийская
легенда, касающаяся лебедя и его тотемических функций. Лебедь,
повествуют сказители, был когда-то человеком, но затем из-за
царивших прежде постоянных драк и столкновений он стал просить
Бога превратить его в птицу. Желание было исполнено, и таким
образом появился лебедь. Он же был сначала и царем всех птиц, а
орел служил при нем князем. Впоследствии царская власть перешла
журавлю, так как лебедь не умел вовремя кричать. И так далее --
пока царем не стал орел. Из этой северной легенды совершенно
отчетливо видно, как происходила смена тотемов внутри единой
народности при естественной родоплеменной дифференциации, когда
попеременно доминировали то одни, то другие тотемы.
Лебедь -- священная птица древних славян и индоевропейцев
(рис. 24). В местах проживания наших далеких предков (на
Полтавщине) археологи раскопали датируемые VI -- V веками до
н.э. зольники -- остатки культовых огневищ, окаймленные
вырезанными из земли и раскрашенными в белый цвет 2-метровыми
фигурами лебедей (рис. 39). Среди археологических находок в
местах расселения западных славян -- солнечные колесницы,
запряженные лебедями (рис.40), хорошо знакомые по культу
Аполлона. По русским летописям и историческим легендам, сестра
трех братьев -- основателей Киева звалась Лыбедь. Лебедь
одинаково популярен во всех частях света и особенно -- на
Русском Севере. Недаром Николай Клюев в программном
стихотворении "Песни Гамаюна" провидчески провозглашал: "Север
-- лебедь ледяной".
Образ лебедя в русской и славянской мифологии связан со
светлым и радостным началом. Образ, воспетый Пушкиным, --
Царевна Лебедь, олицетворяет именно такое древнее светоносное
Божество. Пушкин ничего не прибавил и не убавил к неувядающим
народным представлениям о прекрасной волшебной Деве с горящей
звездой во лбу, чья вселенская предназначенность выражается в
следующих космических функциях:
Днем свет белый затмевает,
Ночью землю освещает,
Месяц под косой блестит,
А во лбу звезда горит.
Все сказочные фольклорные сюжеты о превращении человека в
лебедя, включая классический русский образ Царевны-лебеди,
восходят к гиперборейской традиции. Одной из ипостасей Зевса
как выходца из Гипербореи, также был Лебедь: в этом обличии он
овладел Ледой -- в результате на свет появилась прекрасная
Елена -- виновница Троянской войны.
Устойчивые представления о Лебединых девах (рис. 41)
прослеживаются до самых последних глубин, зафиксированных в
литературных и фольклорных источниках. О Форкидах, подобных
лебедям, обитающих на краю земли, окутанной вечной ночью,
рассказывал еще Прометей в великой трагедии Эсхила. В
славянских и германских сказках одинаково распространен образ
Лебединых дев, что прилетают к реке или озеру, сбрасывают
лебединое одеяние, превращаясь в волшебных красавиц, и купаются
в прохладной воде: здесь-то и подстерегает их добрый молодец.
Представления, аналогичные индоевропейским, сохранились и у
других народов, населяющих Север нашей Родины: у ненцев,
например, также известен образ Богини-Лебеди (рис.42). Сходные
персонажи есть у бурятов, якут и др. При раскопках знаменитых
Пазырыкских курганов на Алтае, относящихся к V -- III вв. до
н.э., в погребальной камере были обнаружены войлочные фигуры
лебедей (рис.43). Все это свидетельствует о том, что
гиперборейская лебединая символика охватывала значительные
пространства Евразии и распространялась на многие разноязычные
народы на протяжении многих тысячелетий. На алтайской реке
Лебеди (!) -- притоке Бии -- и поныне проживает тюркоязычный
народ лебединцы, ведущий свою родословную от первопредка
Лебедя, не догадываясь даже о его тотемном происхождении.
Образ Лебедя, Человека-Лебедя и лебединой символики
проходит через всю историю культуры народов Евразии: от
древнейшего ковша в виде лебедя, найденного при раскопках
первобытной стоянки (III -- II тыс. до н.э.) на Среднем Урале
(рис. 44) и петроглифов Онежского озера (рис. 45) до нежных
античных Богинь (рис. 46), воинственных германских валькирий,
способных превращаться в лебедей (рис.47) и лебединого рыцаря
Лоэнгрина (рис.48). Средневековые рыцарские легенды содержат
немало сведений и смутных воспоминаний о древнейшей истории,
включая и гиперборейские времена. В тайных сказаниях Ордена
тамплиеров о гибели Атлантиды упоминается гиперборейская раса
людей, что пришла с Севера в Эпоху Белого Солнца. Цикл легенд о
священном Граале напрямик указывает на волшебную северную
страну, где в неприступном замке хранится чудодейственный
Грааль, дарующий бессмертие и тайное знание. Оттуда и прибывает
в челне, запряженном лебедем, Лоэнгрин -- сын хранителя Грааля
Парсифаля. В описаниях самого Грааля много разнобоя. В наиболее
распространенной версии он представляет собой чашу с напитком
бессмертия. Однако в наиболее известном из дошедших источников
-- монументальной поэме