Введение в унологию

Вид материала

Документы

Содержание Рассматривающая способы связанности-развязанности Наподобие рока и судьбы Линн Уайт-мл, эколог Райнер М. Рильке, поэт Бэрд Калликотт, эколог

Подобный материал:

• Джон Р. Хикс. "Стоимость и капитал", 4314.44kb.
• Введение глава психологизм как особенность характерологии в рассказах Всеволода Иванова, 12.47kb.
• Лабунец Ольга Юрьевна мытищи 2009 г. Оглавление Введение 3 Использование видеофильмов, 263.17kb.
• Анализ и планирование трудовых показателей Аудит и контроллинг персонала Введение, 12.45kb.
• Программа курса. План семинарских занятий Методические рекомендации Новосибирск 1999, 340.75kb.
• Учебной дисциплины (модуля) Наименование дисциплины (модуля) Введение в спецфилологию:, 83.08kb.
• 1. Целеполагание в процессе менеджмента Введение, 49.78kb.
• Пояснительная записка. Особенностью курса «Введение в языкознание» является высокая, 305.75kb.
• Курносов Владимир Анатольевич Волжск 2007 Оглавление Введение 3-5 Глава I. Юродство, 355.39kb.
• Целевые программы и непрограммная деятельность Распределение расходов по целям, задачам, 396.48kb.

ГЛАВА 8,

РАССМАТРИВАЮЩАЯ СПОСОБЫ СВЯЗАННОСТИ-РАЗВЯЗАННОСТИ

МИРОВЫХ СОБЫТИЙ

И ДЕМОНСТРИРУЮЩАЯ ОПРАВДАННОСТЬ

НЕКОТОРЫХ ВНЕНАУЧНЫХ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ

НАПОДОБИЕ РОКА И СУДЬБЫ,

ИЛИ

«МЫ НЕ ПЫЛЬ НА ВЕТРУ»¹


В наше время все значительное в науке всего мира

является западным по стилю и методу

независимо от цвета кожи и языка ученого.

Линн Уайт-мл, эколог

.

Это культура человеческой автономии /культура Запада/, и, вероятно, с самого начала глубоко атеистическая...

Э. Левинас, эколог


Даже наблюдательные звери сознают, что мы не чувствуем

себя слишком уверенно в этом до конца разобъясненном мире.

Райнер М. Рильке, поэт


...Они /проблемы экологии/... проистекают

из таких особенностей западной мысли, как

1) фундаментальное (метафизическое) непони­мание

сущности природы и

2) исключение природы из сферы действия моральной оценки.

Бэрд Калликотт, эколог


Одним из легко просматриваемых следствий предшествующей главы является следу-ющая схема, характеризующая четыре прин­ципиальные способа Связанности-Развязан-ности мировых собы­тий (см. чертеж 8 на следующей странице):

Под «Случайностностью³ мы понимаем тот момент полной Развязанности (то есть, говоря привычней, бессвязности) мировых событий, который восходит к Хаосу. С этой своей стороны собы­тия не предсказуемы друг из друга и не реконструируемы в про­шлом. Тот же момент событийной бессвязности исключает возмож­ность абсолютно точной и полной картины событий, непосредственно наблюдаемых. Более того, это влияние на со-бытия Хаоса обуслав­ливает их собственную объективную недоопределенность⁴.

Этот момент бессвязности событий и вещей⁵ друг с другом - и внутри самих себя - не может, разумеется, сам по себе служить предметом какого-то ни было знания (далее его простой констатации), а в традиционное рационалистическое видение мира не вписыва-ется вообще никаким, даже моментным образом. Вследствие этого до сих пор не прекра-щаются поиски «скрытых параметров» в квантовой механике (первой научной теории, признавшей объективную прин­ципиальную недоопределенность описываемых ею явле-ний) с целью эту недоопределенность из нее устранить, хотя беспер­спективность этих по-пыток была показана фон Нейманом еще в 30-х годах. Не оставляются попытки истолко-вать все вообще ста­тистические методы теории как якобы только вынужденные, в силу чисто методологических трудностей, отклонения от всегда будто бы возмож­ного в прин-ципе точного расчета. Таким образом ортодоксальная рационалистическая вера апелли-рует к той традиционной механис­тической Однозначности научной картины мира, кото-рая в нашей модели должна трактоваться как неоправданная теоретическая экстраполя-ция на всю многосложность Организации особенности ее отдельного пограничного – вос-




ходящего к Коллапсу - момента.

Здесь легко усомнится неподготовленный здравый смысл: пол­ноте, что за премудро-сти! Причем тут Коллапс, эта ваша Точечность вне Пространства и Времени? О ней не слыхивали Ньютон и Лап­лас, вполне обходившиеся с самыми обычными /для традицион-но­го рационализма/ пространством и временем, где прокладывали они траектории физи-ческих тел, двигавшихся в строгом математичес­ком согласии с точными начальными ус-ловиями.

Вроде бы так, но вглядимся пристальней в эту, такую стройную и ясную на первый взгляд, картину мира. В этом мире Абсолют­ной Определенности, где для лапласова демо-на, наделенного всей полнотой сведений о механическом состоянии всех пребывающих ныне в мире материальных частиц, не было тайн ни в прошлом, ни в будущем, тела дви-гались по своим траекториям, как по туннелям, предвечно проложенным для каждого из них в толще пространства-времени. И каждая точка каждого из тел выписывала в свою оче­редь предназначенную ей траекторную линию, и в каждый данный момент могла пре-бывать в одной единственной точке пространства.

В одной единственной! Рядом с этим патетическое гамлетово: «Весь мир - тюрьма, и Дания - худшая из тюрем!» - просто истерика избалованного недоросля. Весь мир Лапласа (и Ньютона, у коего все сие имплицитно подразумевается, - и любого энтузиаста, про-должающего искать вожделенные «скрытые параметры») - это тотальнейшая доступная самому мрачному воображению причинная тюрьма, где каждая точка, исключая те, что на данный момент заданы математикой траекторий, - есть нерушимый камень тю­ремной в зародыше пресекающей малейшие потуги к своеволию толщи. Ся­дем мы или встанем, плюнем или поцелуем, каждая точка нашего тела (которое, с точки зрения ортодоксально-го механицизма, есть лишь обычное физическое тело, нимало не способное принципиаль-но усложнить так нарисованную картину) и нашего плевка пройдет по своему предвечно уготованному ей туннелю, и в каждый момент пребудет в собственном точечном казема-те, не грозя ни малейшей неожиданностью. Наималейшая «свобода воли» в этой картине мира может быть расценена только как горячечный бред. Поневоле посо­чувствуешь тут и «королю-социалисту», Фридриху «Великому», воз­мущавшемуся в этой связи: что же он и солдата, заснувшего на посту, расстрелять не вправе?!

И насколько же странной является внимательному взгляду эта абсолютная единст-венность траекторной точки, предуготованной на всякий момент каждой точке всякого физического тела. Других для нее словно не существует в мире. Во всяком случае нет ни малей­шей разницы, сохраняются они, или нет, так как они безусловно за пределами дося-гаемости нашей заключенной. Внешний мир отпада­ет от нее целиком в каждый отдель-ный момент, или, если угодно, сама она отпадает в своей точечной причинной камере от целого внешнего мира. Единство мира становится в этой его модели фик­цией, только ис-кусно симфонизированным (сатанинским демиур­гом?) гигантским спектаклем марионе-ток-точек, лишенных действи­тельной связи друг с другом. По сути мир распадается здесь в Хаос, обращая в Коллапс каждую свою самозамкнутую точку⁶, и удержи­ваясь вкупе то-лько некоей нездешней силой. Такой «мир» не имеет никакого отношения к известному нам в опыте миру, с его очевид­ной для здравого смысла связностью пространства и време-ни (не говоря уж о требуемых от нас время от времени - ох, насколько реальных! – на-пряжений нашей - до какой-то весьма немалой степе­ни - свободной все-таки воли).

Иное дело в квантовой механике, где обитель электрона - весь физический мир! Тра-екторий, в их понимании классической меха­никой, здесь не существует. Если прибор фи-ксирует в данный момент присутствие электрона в таком-то «месте» (всегда более или ме-нее «размытом» - о точках здесь не приходится и говорить!), то уже в момент следующей фиксации он может оказаться где угодно в целой физической вселенной! Различается, правда, вероятность пребыва­ния электрона в том или ином месте, и плотность этой веро-ятнос­ти сгущается в направлении к той воображаемой линии, которая называется в клас-сической механике траекторией.

Остается заметить в этой связи, что квантовая механика отнюдь не описывает ис-ключительно микромир (как уверили широкую публику иные слишком энергично упро-щающие популяризаторы), но есть просто механика более точная, чем классическая. Пра-вда, ее количественные поправки к классической механике столь малы для макроуровня, что выходят за пределы точности обыденного опыта. Тем не менее они имеют место, а по-тому приводят теоретика (в отличие от узкого прагматика) к принципиально иному, не-жели ньютоново, видению мира на всех его уровнях. Для тела любой массы, как и для эле-ктрона, понятие безукоризненно строгой траектории оказывается нереализуемой идеали-зацией, а его реальное движение в принципе «размазанным». И обителью всякого тела яв-ляется, рас­суждая в принципе, все тот же целый физический мир, ибо оно может в любой момент оказаться в любом удаленнейшем от клас­сической траектории пункте физическо-го пространства⁷. Пусть вероятность такого события в макромире чудовищно мала, она отличается от нуля, а этого довольно теоретику, чтобы осознать принципиальное от-личие так понимаемой физической реальности от ее ньюто­новой модели. Таким образом, взамен безукоризненно тотальной тюрьмы ньютонова мира квантовая механика рисует мир неистре­бимой в принципе вольности - пусть лишь в одном своем очень скромном (до практической неощутимости в макромире) моменте.

Итак, подлинная обнаруживающаяся в мире - к Логосу восхо­дящая - Закономер-ность не тождественна, в отличие от того, что считали под влиянием классической меха-ники, Абсолютной Одно­значности (восходящей к Коллапсу), но имеет ее, равно как и Аб­солютную Случайностность (восходящую к Хаосу), в качестве сво­его пограничного мо-мента. В квантово-механической модели мира Однозначность играет скромную роль од-ного математического - а не математического и физического разом, как в классической ме­ханике, - детерминизма. Речь идет теперь уже не о железной оп­ределенности поведения материальной частицы, а всего лишь об Од­нозначности математического аппарата, описывающего это - веро­ятностное само по себе - поведение. В свою очередь, и эту «же­лезную определенность» формул квантовой механики не «пощупать», как допускалось, хотя бы в принципе, в классической механике, прямым экспериментом - это лишь умопо-стигаемая конструкция, отражающая в реальности продирающуюся сквозь чащу случай-ного тенденцию. То есть это опять-таки своего рода идеализирован­ная «траектория» в ма-тематическом пространстве, в точности совпа­дающая с реальностью лишь для бесконеч-ного числа эксперимен­тов - в прямую аналогию с тем, как в точности совпадает с реаль­ностью ньютонова траектория в случае бесконечной массы движу­щегося тела. То есть в квантовую механику Однозначность входит лишь условным, хотя и необходимым обра-зом - иначе развалился бы, сделавшись неформулируемым, математический аппарат тео-рии.

Замечательным образом, русское слово «Закономерность» точно передает природу символизируемого им у нас понятия, означая буквально «наложение законом меры» - на остающееся, стало быть, произвольным внутри пределов Меры соотношение событий! Специ­фическая Организующая роль Логоса в этой связи состоит, надо думать, в пост-роении оптимальной их Меры, так что и расслабле­ние последней, то есть увеличение за-зора, или «люфта», между и внутри событий, и, наоборот, чрезмерное укорочение ее вож-жей привело бы к снижению Организованности. В квантовой механике эта Мера «люф-та» определяется через h - постоянную Планка. Так, произведение неопределенностей импульса и координаты частицы в данном измерении х не может быть меньше ħ (= h/2π) : ∆Р • ∆х ≥ ħ. Надо сказать, что значение h (=6,624 • 10 ^-27 эрг.сек настолько мало по масштабам макроуровня, что может быть приравнено нулю для всех практических надоб-ностей. Нетрудно, однако ж, видеть, что Мера «люфта» значительно увеличивается с об-щим ростом Организа­ции - повидимому, в пользу более гибкого - Софийного - ее спосо-ба. Так, упорядоченность биологических явлений, как давно на­стаивали виталисты, и как констатирует выдающийся физик Шредингер, категорически не укладывается в лоно фи-зико-химических закономерностей. (См.: Эрвин Шредингер. Что такое жизнь с точки зре-ния физика? М., 1972, стр., например, 18—19, 25, 77.) Еще рази­тельней: область социаль-но-исторического можно характеризовать как такую, где практически неформулируемы никакие жесткие критерии невоз­можного!⁸

Выше говорилось, но недостаточно основательно, о той диалек­тической неприятно-сти, что Абсолютно Однозначный мир Ньюто­на-Лапласа есть мир, скрыто Коллапсиро-вавший в каждой своей точке, и тем же самым - мир, распавшийся в Хаос. Напомним в обоснование этого экстравагантного, на первый взгляд, тезиса, что континуальный мо-мент Пространственности неразрывно связан с Хаосом. Отсюда, истолковав Организую-щую роль Закономерности как положение Конечной Меры вольному буйству восходя-щей к Хаосу Случайностности, мы находим, что стягивание в классичес­кой механике этой Конечной Меры в Точечную Однозначность означает уничтожение наряду со свя-занной с Хаосом Случайностностью также и непрерывности Пространства, следователь-но, распад его от точки к точке - распад в тот же Хаос. Пространственное неразрывно связано, как мы стремимся показать, во всех своих аспектах с Конечной Мерой. Стянуть любым образом эту Конечность в Точечность значит уничтожить само Пространство, расщепив его в Хаос.

Но Хаос - то же царство безраздельно господствующей Слу­чайностности, и это разо-блачает дутость столь внушительной чекан­ной строгости «Однозначных» законов класси-ческой механики. Только либерально-рыхлая туша Закономерности ограждает Однознач-ность от погружения и исчезновения в Случайностности:





Здесь способы Связанности-Развязанности событий определяются схемой, отталки-вающейся от потребностей их научного описания и соответственно однолинейной. Но, как мы знаем, Организация уст­роена несколько сложней, и то, что мы называем Случай-ностностью, Закономерностью и Однозначностью, принадлежит специфике 2-го, 3-го, и 4-го квадрантов нашей понятийной плоскости. След­ственно, необходимость ограждать друг от друга посредующей Орга­низующей силой Случайностность и Однозначность, не-способные различимо существовать вне Организации, пограничными момента­ми которой они являются, - необходимость эта должна обнаружи­ваться не только в 3-м, но и в 1-м квадранте.

В самом деле, если допустить невероятное, а именно, что в от­ношении событий об-ласть Организованного простирается в виде исключения не далее 3-го квадранта, то есть не далее универсаль­ного и повторяющегося в них, то все индивидуальное и однократ­ное (каковыми грехами отягчены в той или иной степени все вещи и события в мире – и, бо-лее того, как мы видели в предшеству­ющей главе, указанные особости являются исходно доминирующи­ми⁹ в собственных измерениях!) окажется такими щелями Дезорганизации, сквозь какие не могла бы не провалиться в Бин вся Орга­низованность нашей вселенной. Реальный мир, однако ж, куда как устойчив. И, как увидим мы ниже, уже в собственном домене (на границах его) Закономерность подпирается и корректируется более тонким способом Организации явлений.

Каким образом ухитрилась не заметить этого доселе наука? Для науки классической та ненаблюдательность была только естествен­ной, поскольку Закономерность и Однозна-чность считались в ней целиком тождественными. Таким образом, Логос сливался в ней с Коллап­сом, в координаты коего - ♂, Ө - входит Индивидуализация. Тем самым Законо-мерная Организация, не имеющая, согласно своему оп­ределению - , ♂ - никакого права на Индивидуальное, негласно приобщала его к своим владениям. В свою очередь, Одно-значность, не имеющая права на Универсальное, завладевала им, якобы слив­шись с Зако-номерностью. И тем железная пята химеры Однозначности-Закономерности утвержда­лась на трех из четырех оконечно­стей «крестовины» мировой Орга­низации (см. чертеж 10).

В этой модели мирового по­рядка учитывались только «логос» и «хаос» (на деле – псев­дологос и псевдохаос), называвши­еся также «необходимостью» и «случайностью», и хотя формаль­но царства обоих были одинаково неправомерно расширены, по сути все об-стояло так, что принимать всерьез угрозу мировому порядку со стороны «случайности», рядом с неколебимой солидностью «необходимости», могли разве лишь не­вежественные паникеры да слишком эмоциональные поэты. Представьте, в самом деле, квадрат полот-нища мирового порядка намертво закрепленным в трех своих углах. Пусть одной его по-ловине предоставлено полоскаться самым произвольным образом, ясно, что определяю-щей в этом конструк­ции будет надежность - никуда ей не деться! - а не сюрприз, покой, а

не изменение, порядок, а не произвол. Поскольку же вдобавок другим неотъемлимым по-граничным моментом Логоса служит восходящая к Хаосу континуальность, даже и чет-вертая оконечность имплицитно подпадала под пяту Коллапсически ориентированного




псевдологоса, так что мни­мы в конечном счете оказывались все решительно псевдохаоти-ческие трепыха­ния «случайного» - что и продемонстрировало в самом деле до­ведение Ла-пласом механистического представления о научной зако­номерности до логического кон-ца. Эта картинка объясняет нам ту удивительную, на первый взгляд, странность просве-тителей, что эти милые либералы настаивали с упорством, достойным много лучше­го применения, что «свобода есть осознанная необходимость».

Эпоха наполеоновских войн словно оживила героические мифы, и презревший «не-возможное» романтизм¹⁰ захлестнул дог­матическое Просвещение. Но пришла пора синте-за, и премудрый Гегель, пококетничав с «диалектикой необходимости и случайнос­ти», предоставил ни с того ни с сего старому ученому крокодилу «необходимости» с традици-онной неотвратимостью слопать с потро­хами свою неученую партнершу «случайность». Ибо у Гегеля, в пику его же глубокому диалектическому анализу, свобода вновь оказа­лась «осознанной необходимостью», - надо полагать, только пото­му, что никак не в духе этого прусски дисциплинированного фи­листера было бы радикально оспорить стиль современ-ной ему на­учности - столь подобный стилю поведения благоразумного обывателя в его полицейском государстве¹¹.

И явились затем бунтари, вознамерившиеся «весь мир насилия разрушить до основа-нья», и диалектику избравшие самым подхо­дящим для того оружьем. И тех одолели кро-кодильи чары, подкреп­ленные - среди прочих веских причин - и столь почтенной научно-философской традицией, и они не преступили порога премуд­рости полицейских участ-ков, и более всех предшествовавших ре­волюционеров поставив на «свободный разум», кончили наиболее последовательно порабощающей формой государственного идиотизма.

Итак, отмеченная выше ненаблюдательность классической науки была сравнительно естественна - она всего-навсего била по людям, нимало не задевая внутренней стройности принятой в то время доктрины. Куда как более странна современная ситуация, когда на всех ведущих направлениях науки от этой стройности не осталось и следа. Когда, напри-мер, никакая сколько-нибудь серьезная исто­рическая мысль не может признать истори-ческое движение разно­типных культур однолинейным, проходящим тождественные «не-об­ходимые стадии». И ни один биолог, искренне стремящийся постичь своеобразие жиз-ни, не может не упереться в понятие «конечных причин» (то есть целей), некогда столь ре-шительно изгнанное из становившейся механики Галилеем (еще недавно необходимость для всякой серьезной науки ориентироваться на образцовую научность физики не вызыва-ла ни малейших сомнений). И когда, наконец, традиционные рационалистические требо-вания к научности оказа­лись принципиально невыполнимы в самых цитаделях класси-ческо­го рационализма - математике и физике. Поэтому в современных условиях эту не-наблюдательность трудно объяснить иначе, чем по­зитивистской косностью и фантастиче-ски упорной волей к философской бездарности, характеризующей господствующий ныне стиль мышления, продолжающий в общем ориентироваться на распавшуюся в своем су-ществе традицию классической механики.

Уже в пределах собственного царства Закономерности обнару­живается кричащее не-сообразие некоторых особенностей ее моде­лей наблюдаемому порядку вещей. Может ли закипеть чайник, набитый льдом, и на лед же поставленный? Может! - уверяют нас теоре-тики, вооруженные строгим пониманием термодинамики, - мы называем такую возмож-ность флюктуацией, а вероятность ее вот какая... (чудовищно малая, но, разумеется, от ну-ля отличающаяся).

Не будем спорить с теоретиками из-за понимания ими приро­ды Закономерности - в ней-то они собаку съели. Попробуем по­спорить с ними из-за понимания самих вещей и явлений, чей оче­видный здравому смыслу порядок определяется не одной Закономерно-стью, но принципиально более широким и варьирующим про­цессом Организации. И, что-бы добраться до здравого смысла тео­ретиков, поставим вопрос, в принципе аналогичный предыдущему о лихом чайнике: какова вероятность появления на Земле человека ро-стом... ну, скажем, в один (десять, сто и т. д. - принципиальной разницы, коль скоро мы ограничиваемся числами конечными, с точки зрения классического понимания теории ве-роятности, нет) кило­метр? Разумеется, никакой! - ответят теперь и самые кабинетные те-оретики, и, заметим, совершенно не задумываясь над тонкостями теории, вот ведь какая это могучая штука - здравый смысл! Но давайте лишим в мысленном эксперименте наших теоретиков всех предрассудков мещанского здравомыслия - пусть себе теоретизируют на всем вольном просторе, ограниченные одной строгостью те­ории. В последнем случае им придется немало потрудиться, поскольку кривые распределения вероятности роста более или менее спе­цифичны для каждого из множества изученных антропологами эт­носов. И вот наши теоретики вычислят сотни ответов, начиная с пигмеев и кончая самыми высоко-рослыми племенами. Все ответы обнаружат чудовищно малую вероятность километро-ворослых ин­дивидов во всех этносах, но все представят собой величины конечные и бо-лее или менее варьирующие. Все явят собой результаты совершенно респектабельные - с точки зрения чистой (от приме­сей здравого смысла) теории - если бы, конечно, таковая могла иметь место. Уточним во избежание недоразумения, что речь здесь идет не о не-точностях антропологической теории (разумеется, не­избежных), а о принципиальной не-достаточности самой Закономер­ности, взятой в ее чистой отдельности, как способа Орга-низации, сказывающейся в любых ее моделях. Принеси хоть ангелы с неба нашим вообра-жаемым чистым теоретикам идеальные кривые распре­деления роста этносов, те попреж-нему вынуждены были бы с серь­езным лицом проделать свою гигантскую шутовскую ра-боту: кри­вые распределения вероятностей так уж математически устроены, что смыкают-ся с нулем только для бесконечного роста!

Заметим в усугубление иронии ситуации, что виноват в этих несообразностях теории тот самый ее детерминизм (здесь только математический), что составлял предмет особен-ной гордости теории классической. Этот восходящий к Коллапсу детерминизм по свое­му определению (♂, Ө) несет в себе Индивидуальный момент, но эта чисто Коллапсически ориентированная Индивидуальность ми­нимально Организующа, будучи в определяющем смысле формаль­на, мертва, и наиболее разительно расходится с опытом и здравым смыс-лом при строгом ее применении к анализу надуманных сверх­уникальных ситуаций, чью необычайность она не в силах выявить собственными средствами, отличить именно Инди-видуально-каче­ственно от самой заурядной обыденщины.

Чисто научная Закономерность обнаруживает поэтому в столк­новении с житейским здравым смыслом свою ахиллесову пяту: