Дипломатические

Вид материала

Подобный материал:

1 2 3 4 5 6 7 8 9 ... 16

РОЗОВЫЙ КОНЬ

/С.Есенену/

Пять стихий сочетали коня

И в воде закаляли молочной:

Золотисты брызги огня

И деревья в своём средоточьи.

Пять сердец колотились в тиши,

Пять лучей исходили из центра:

Символы параллельной души;

Синкопы королевского метра!

И- шестая в зеркальном витке

Молча вторила их сочетанью;

Как строка, что в сонетном венке

Повторяется, строя сознанье.

Десять циклов, одиннадцать струн-

Прежде времени, раньше творенья…

Но седьмая из видов и рун-

Нитью тянется в стихотвореньи.

До телесности красной строкой,

Словно здание кладкой кирпичной-

Ограждает и станет Рукой!

Но седьмая стихия – первична.

Январь 2009 год.

КОРАБЛЬ ( I )

Ненавижу, ненавижу, ненавижу

Я убийц растений и зверья!

Я закат империй ясно вижу,

Я отдам всё царство за коня!

За коня литого, золотого:

За ,,машину времени,, мою…

Чтоб могли мы снова, снова, снова

Оказаться в призрачном раю!

Отрастает он душой SOS! – новой ,

И деревья, в чаще шевелясь,

Тоже ждут прихода Бога –Слова,

Как княгини синеглазый князь…

Там, где политическое лето,

Где на Вече собирал народ

Сам Король застыл в окружье света

Кораблестроительных пород.

КОРАБЛЬ (II)

Под оболочкой млечно-синей

Завис в гранатовом луче

Мир отрешенный , ставший глиной

В седьмом колене и ключе.

О, если наших- двух! – соплодий

Достанет, чтоб в небытии

Шла тема мысленных мелодий

Под струны медной литии!..

Паяй молитвенные звенья!

Пройдись дискантом по басам!

В день покаянья поколенья

Отверзь грядущее глазам!

Но галактические свечи

Во утешение не жги…

Дай во плоти прозревшей речи

Напрячься мускулом руки!

Страстями шедшее и гладом

Предъявь на суд! Сломай засов!

Не дай увлечь мертвящим гадам,

Сознанья помыслов и снов…

Чтоб в день седьмой отдохновенья

От прозаических скорбей

Был плод духовный сотворенья

Меж двух строительных ветвей!

КОРАБЛЬ ( III )

В свинцовых лучинах немыслимой боли

Я вижу все лики земли;

Слезой на глазу блещет озеро соли,

Где клады хранят корабли.

А в чёрном и зыбком , как в сказочном чреве

Кита- великана морей,

Сомкнувшие круг и голодные звери,

Кресты; и престолы царей…

Вот горы, примкнувшись на каменном ложе,

Впечатанны в твердь и лазурь;

Что, ворон вещун, и тебя это гложет-

Виденье обвалов и бурь?!

Костры ль у подножий иль горы в расплаве

В эфир соскользнут голубой…?

И время- прозревшим в провидческой яви-

В пучину нырнуть- с головой!…

Чтоб там прозябая в грядущей личине,

Предвидеть все лики Земли;

Чтоб дело вершить и в идее, и в глине -

И в путь снаряжать корабли.

КОРАБЛЬ ( IV ),

ИЛИ “ЧИСТЫЕ ЧИСЛА”

“Ковчег Ил-15” прибудет в четверг;

“Очко”, приоткрывшее ставень;

Век двадцать первый – невежд и невер;

Из уст вырывается пламень!..

“Драконова кровь” на моих тиражах:

Книги горят и души!

“Ковчег Ил-15” наводит страх

Тенью морей и суши.

Мне сказали: с ужасом нужно дружить,

Я соглашусь - по воле

Светило, с которым прекрасно жить-

Под знаком… небесной соли.

КОРАБЛЬ ( V ),

ИЛИ “СЛЕПОЙ ВАГОН”

Как объяснить “ничто”? . Отсутствием

“начала”:

В один конец идёт слепой вагон.

Живые люди, было их немало,

В него садились, принимал их он.

Билеты в кассе брали и садились

На четко в них означенных местах,

В одежды карнавальные рядились

Свой безначальный подавляя страх…

Вагон летел сквозь станции и лица-

Без тормозов стремился под откос,

Ведь паровоз отцеплен был в столице –

Иных времён был этот паровоз.

Он был титаном, поднимавшим тонны,

Но отказались люди от “начал”..

Слепой вагон был ни на что не годным,

И этим пассажиров обличал.

Гагик

Теймуразян

1970 11 октября – родился

1984 лето. Начало творческой деятельности

1987-1992. Учеба в Ереванском педагогическом институте имени В.Я.Брюсова. Филологический факультет.

1992 осень. Испытал шок после знакомства с произведениями Артюра Рэмбо.

1994-1995. Путешествие по Европе. (Голландия, Бельгия, Германия)

2002. Первая публикация: АБГ (журнал, Тбилиси)

2004 Сайт Вавилон: современная малая проза (Москва)

2004 Освобожденный Улисс (современная русская поэзия за пределами России) (Москва)

2006 Молоток (журнал, Тбилиси)

2006 Performance (журнал, Самара)

2007 Воздух (журнал, Москва)

2008 Издал первую часть бесконечной поэмы «Царь. Череда картинок»

ЦАРЬ

череда картинок

Искусство нравиться – это умение обманывать.

Вовенарг

1.

В недавнем прошлом – так говорил мне вкрадчивый голос

За секунду до моего незапланированного перехода вороватой

Поступью из настоящего в будущее – жил беспечальный царь,

Не имевший – за правдивость услышанного не ручаюсь –

2.

Ни пользовавшегося всенародной любовью математика, однажды

Сумевшего скрупулезно подсчитать точное число сектантов,

Разуверившихся в двуликой истине, и спрыгнувших с холма

В бездну, кишащую ядовитыми пресмыкающимися обоих полов,

3.

Ни каменного моста, издревле соединяющего рай с геенной

Огненной, по которому он ходил без свиты и вежливо отклонял

Приглашения, исходящие от бюргеров обеих областей, посетить

Их благоустроенные микрорайоны с ответным визитом,

4.

Ни ростовщика, закрывавшего двери своего заведения, потому

Что у него уже не было денег, а принимать ржавые кастрюли

Он считал нецелесообразным, ввиду того, что они не представляли

Никакой ценности ни на внутреннем, ни на внешнем рынке,

5.

Ни палача, издавшего на средства меценатов двухтомник

Мемуаров в глянцевой обложке, где говорилось не о повседневных

Делах, а о десяти простых способах бесконтактного размножения

Полевых мышей в тепличных условиях под наблюдением Ока,

6.

Ни проводника, ведущего его сквозь тернии к Большой Медведице,

Где установили декорации для генеральной репетиции спектакля

Об Абсолюте, - он примерял перед треснутым трюмо однотипные

Маски трагикомических героев сданной в набор пьесы,

7.

Ни каллиграфа, обучавшего его выводить буквы на качественном

Пергаменте и исподволь заводившего разговор о своём умении

Стоять на одной ноге, находясь по горло в болоте, затянутом

Тиной, где на выпь набрасывались агрессивные лягушки,

8.

Ни звонаря, отрезавшего язык, чтоб не отвечать на каверзные

Вопросы, касающиеся возможного схода лавин с Джомолунгмы

И тектонических сдвигов в земной коре, что могло привести

К массовому отключению энергии в странах Восточного полушария,

9.

Ни врача, считавшего себя выходцем из Мемфиса и всем подряд

Рассказывавшего истории о том, как он, будучи в нетрезвом состоянии,

Назвал глухонемого сфинкса длинноносым карликом и чуть было

Не поплатился за опрометчиво-необдуманный поступок жизнью,

10.

Ни молочницы, добавлявшей в молоко воду и пойманной на факте,

Начинающей оправдываться тем, что цены на сельскохозяйственные

Продукты растут с угрожающей быстротой, и она не успевает

Откладывать деньги на случай своей неожиданной кончины в приюте,

11.

Ни трубки с персидским опиумом, раскуривая которую он видел бы

Танцующих у агонизирующего тела гения, в недалёком прошлом

Сбрасывавшего с тюремной вышки в берёзовое корыто эрзацы

Вдохновений для эпигонов, выстроившихся в нескончаемую очередь,

12.

Ни геральдиста, нашедшего в прогнившей книге последнее описание

Герба архангела Михаила, о котором его сосед по больничной койке

Писал фундаментальный труд, рассчитанный на широкие массы

Любителей эзотерической литературы и пасторальных водевилей,

13.

Ни сеятеля, обходившего горчичное поле с трещёткой, чтобы разогнать

Ворон, непрерывно кружащих над пугалом, подпоясанным тупым мечом,

На рукоятке которого, сняв пенсне, можно было прочитать текст,

Восхваляющий военные победы Саргона Древнего над аккадцами,

14.

Ни третьего глаза, - с его помощью он видел бы, как кроткая душа,

Еле-еле выкарабкавшись из тела через кожные поры, прямиком летит

В эмпиреи, чтобы вдоволь наболтаться с напомаженными подругами

О его любовных похождениях в одном из предбанников чистилища,

15.

Ни выхода к морю – там намедни затонул корабль, перевозивший

Из Каира в Ватиканский музей прекрасно сохранившиеся манускрипты

Из считавшейся сожжённой Александрийской библиотеки - особое

Внимание моё привлекло кулинарное эссе реалиста Маркиона,

16.

Ни чуткого слушателя, поглощавшего его бесконечные исповеди

О триумфальном шествии по завоёванной деревне, обитатели которой

Коленопреклонёнными просили его подарить им автограф, и он

Небрежным росчерком пера делал их счастливыми навечно,

17.

Ни церемонимейстера, брезгливо разжигавшего прожорливый камин

И не допускавшего выпрыгивать из него обожженные поленья, тем самым

Спасая от теоретического воспламенения палисадник, где поэты

Средневековья посредством бормотания вызывали из Небытия демониц,

18.

Ни окружённого зарослями ивняка предгорного пруда, где плескались

Обнажённые звёзды, без предварительных жёстких условий взявшие

Его на небо, где он блёкло сверкал до того дня, когда сварливый

Небесный чиновник скинул его к ногам статуи Свободы,

19.

Ни слуги, которому хромая служанка наотрез отказала в замужестве,

Объяснив это тем, что она не смогла себя явственно представить__

В роли послушной исполнительницы супружеских обязанностей при

Ярко горящих свечах в полуразрушенной молельне на сыром полу,

20.

Ни небосвода, куда бы он поднимался по чугунной стремянке, чтобы,

Пожав потную ладонь херувима, ненавязчиво спросить, как поживает

Писарь Енох – первый человек, по версии двух апокрифов,

С чьей-то помощью победивший гравитационное поле Земли,

21.

Ни супруги-затворницы, сверх всякой меры наделённой даром

Пророчества и использовавшей его в корыстных целях, с чем он

Не мог примириться и устраивал семейные ссоры, порой переходившие

В мордобой с обязательным битьём богемских хрустальных солонок,

22.

Ни узкого шрама на левой щеке, полученного во время битвы,

Произошедшей во сне – он принимал деятельное участие в первой

Хирургической операции, где он, загипнотизировав Адама, извлёк

Из не имеющего пупка тела то, что впоследствии назвали ребром,

23.

Ни канатоходца, чей коронный трюк – сальто-мортале – приводил

Зрителей в неописуемый восторг и заставлял подолгу, запрокинув

Голову, стоя на промёрзшей земле, смотреть, как, вальсируя, опускаются

На голову снеговика белокурые снежинки, чтоб утром стать слякотью,

24.

Ни куполообразной беседки, где полулёжа на застеленной тахте

Он перелистывал бы пожелтевшую инкунабулу, найденную в пещере,

Куда захаживал снежный человек, чтоб погреться у костра, славя

Авантюриста Прометея – видного политического деятеля античности,

25.

Ни брадобрея, хвастававшегося своими башмаками на высоких каблуках,

Купленных им в Северном Китае, где он долгие годы жил в закрытом

Буддистском монастыре, надеясь понять, как можно себе представить

Перед смертью аккуратно поделённую надвое перочинным ножом нирвану,

26.

Ни самолёта, выполнявшего чартерный рейс из пункта А в пункт Б,

Где к ёрзающим пассажирам приставали бы торговцы вразнос – девица

И жиголо – с настоятельными просьбами купить уценённые брошюры

С лапидарными статьями о прелестях вечной жизни без комментариев,

27.

Ни павлина, гулявшего с раскрытым хвостом по посыпанной красным

Гравием тропинке аллеи и вызывавщего восхищение у похотливых

Пав, не скрывавших в приватных беседах своё глубинное желание

Забеременеть от него, даже если он был бы настроен отрицательно,

28.

Ни стоявшего на стуле с резной спинкой поэта-авангардиста,

Декламировавшего ему перед сном короткий фрагмент из шумерской

Версии «Гильгамеша и Энкиду» и искоса поглядывавшего на портрет

Декадента, провозгласившего себя дворником умирающей Европы,

29.

Ни написанного корявым почерком завещания, по которому всё,

Чем он владел, после его насильственной смерти передавалось

Господину Брумзену – президенту спиритуалистического общества

И автору многотомных трудов по бахчеводству и почвоведению,

30.

Ни игральных костей, подбрасывая и ловя которые он проводил бы

Скучные зимние вечера в бельведере, надеясь на скорую встречу

С серафимом, обещавшим ему показать, как принимают на небе духовную

Пищу, приготовленную по рецепту жившего особняком гурмана,

31.

Ни привезённого полярниками с лежбища тюленя, - он стоял бы

У угла дверей его кабинета в фуражке и с ружьём на плече

И охранял бы его от назойливого сюжета о царе, в лице потолка,

Нашедшего визави с неограниченным запасом слов русского языка,

32.

Ни археолога, крадучись вошедшего в сокровищницу лидийского царя,

Где бессребреник Крез ползал на четвереньках по дощатому полу,

Искал закатившиеся под скамью монеты со своим изображением,

Чтоб, сдув с них пыль, прижать к ушедшему в пятки сердцу,

33.

Ни одноколёсного велосипеда, выезжая на котором в город он бы

Вызывал недоумевающие улыбки у детей, резвящихся возле строительной

Площадки, где, по непроверенным данным, из чистого золота возводили

Обелиск Литературе, скончавшейся от нокаута прямо на ринге,

34.

Ни вошедшего в творческий экстаз Бога без имени, разбрасывавшего

По солнечной системе зёрна и заселявшего их индивидуальностями,

Не спрашивавшими у него, почему пророк Мани настаивал, что самый

Страшный грех – это бездействие и пособничество в деторождении,

35.

Ни ветренного посыльного, всегда появлявшегося некстати и приводящего

Его в заблуждение несвязной речью и двусмысленными намёками

Относительно поверхностных причин частой смены времён года

И оползнях, наносящих колоссальный ущерб занятым в животноводстве,

36.

Ни скальпа лемурийца, чудом выжившего после большого взрыва,

Приведшего к образованию водоёмов и пресных озёр, где прятались

От удильщика амфибии, лично знавшие безбоязненного Утнапиштима –

Прообраза библейского Ноя – великого романтика и семьянина,

37.

Ни книги, написанной анонимным автором, взявшим на себя несусветную

Наглость безапелляционно заявить, что никакого грехопадения не было,

И тот, кого неразумные букашки назвали Врагом человечества, просто

Лежал на развилине и с ужасом изучал своё новое, необычное тело,

38.

Ни фарфоровых ваз, стоящих в четырёх углах монаршего зала, внутри

Которых лежали одуванчики, опрятные, сорванные им до визита на небо

Перед палаццо Бога – исполнителя обязанностей директора

По производству завоевавших весь низменный мир мыльных пузырей,

39.

Ни спрятанной в девственном лесу деревянной пагоды – вокруг неё

Против часовой стрелки бегали голые монахи и монахини,

Принадлежавшие и душой, и телом к таинственной секте адамитов,

Чьё влияние на умы безбородых интеллектуалов стремительно росло,

40.

Ни пузатого шута, отягощённого мыслями о собственной избранности,

Говорящего с апломбом и мнящего себя пупом Земли, каковым – ради

Справедливости надо отметить – он и был, только в своём, ничем

Не ограниченном, бешено пульсирующем, искривлённом воображении,

41.

Ни знакомого матадора, после очередного акта убийства идущего

В протестантскую церковь и, стоя на коленях перед изваянием Девы

Марии, умоляющего всех канонизированных святых не наказывать его

Слишком сурово за случайно раздавленного сапогом муравья,

42.

Ни гуртовщика, взявшего в аренду альпийский луг и разводившего там

Тонкорунных овец, чтоб, когда придёт время, пригласить стригаля

И свежевальщика и заработать – он разбирался в бизнесе –

На продаже мяса, вызывавшего рвоту у вегетарианцев,

43.

Ни мыслей, вышедших за допустимые рамки и стремглав бросавшихся

Врассыпную по анфиладе воспалённого мозга, не подозревая о том,

Что стоит ему захотеть, как они гуськом вернутся на исходную

Точку, скинут с плеч сарафаны и провалятся в беспробудный сон,

44.

Ни верфи, где строился бы трёхмачтовый корабль-призрак, неприменно

Взявший бы его на остров Тильмут, где жили люди, слыхом не слышавшие

Ни о Моисее, ни о Гаутаме, ни о Прабхупаде и других весьма почитаемых

Героях, убежденных в правильности своих неукоснительных заветов,

45.

Ни сладкозвучного соловья, просящего, чтоб его посадили обратно

В клетку, где он чувствовал себя в относительной безопасности

И не страшился незваных гостей в полумасках, умеющих насаживать

Певунов на вертел и жарить их на медленном огне, прислонившись к окну,

46.

Ни юродивого, ходившего голышом по оживлённому проспекту и пугавшего

Среднестатистических граждан смурными баснями о постепенном

Уплотнении человеческого тела, которое в обозримом будущем должно

Вновь принять свой первозданный, газообразный вид, но в миниатюре,

47.

Ни дородной матери, чуть не умершей при родах по вине повитухи,

Всю ночь колдовавшей с любимыми учениками на Лысой горе и заснувшей

В тот момент, когда он, трижды громко чихнув, начал медленно, ногами

Вперёд выползать из некогда уютной биологической тюрьмы,

48.

Ни команды подслеповатых астрономов, предсказавших приблизительный

День падения крохотного сателлита Сатурна на окраину империи,

Населённую теми, кто небезосновательно считал себя полноправным

Преемником атлантов – мерзких существ, занятых самосозерцанием,

49.

Ни девственного леса, находившегося за межевым камнем, упавшим с неба

Вместе с вышедшим из-под контроля ангелом – общие черты характера

Его ещё не изучены – который, возгордившись, захотел править единолично,

Забыв о субординации и правилах поведения в высшем обществе,

50.

Ни философа, отвлечёнными монологами уводившего его в дебри,

Из которых он на карачках выползал настолько истощённым, что ему

Не хотелось, прищурившись, смотреть на созвездие Весов – там бросил

Якорь переплётчик книги о взаимодействии человеческих судеб,

51.

Ни подозрительных пастухов, тайно навещавших пастушек, после чего

Последние в муках рожали детей, убегавших от них на Северный полюс

И называвших родителями алеутов, охотившихся на моржей

С высоты птичьего полета, используя для этого пневматическое ружьё,

Blog

Дипломатические