Л. А. Беляев гл редактор журнала Российская
| Вид материала | Закон |
- А. А. редактор газеты «Экология Балтики» идетского экологического журнала «у лукоморья»., 74.32kb.
- «Деловая Россия», 1044.72kb.
- Ф. Фукуяма. Конец истории и последний человек, 5415.83kb.
- Комплекс здоровья и творчества рекомендовано Федеральным агентством по физической культуре, 9479.41kb.
- Тощенко жан Терентьевич член-корреспондент ран, главный редактор журнала "Социологические, 322.26kb.
- Гриневич Геннадий Станиславович – Праславянская письменность, 8050.06kb.
- Программаднястудентана rex-2011, 92.03kb.
- Вноябре 1998 года главный редактор журнала «Вагант Москва» Сергей Зайцев взял большое, 113.93kb.
- Сущность человека, 9651.02kb.
- Новости, слухи. 13, 3742.39kb.
РОССИИСКАЯ АРХЕОЛОГИЯ № 4 2002
75
НЕЗАКОННЫЕ РАСКОПКИ И АРХЕОЛОГИЧЕСКОЕ НАСЛЕДИЕ РОССИИ
ся в громоздкую бюрократическую машину, его функция - быть инициатором законодательных предложений и верховным контролером состояния историко-культурного наследия России, отстаивая не региональные, а общегосударственные интересы.
В более отдаленной перспективе, вероятно, стоит подумать и о возрождении системы региональных Археологических комиссий или Археологических служб (с целью экономии финансовых средств и недопущения дублирования функций -возможно, на базе реформированных региональных Управлений по охране и использованию историко-культурного наследия и других учреждений), работающих в тесном контакте с местными властями, но подчиняющихся непосредственно Комитету при Президенте РФ и осуществляющих практический мониторинг, учет и охрану археологических памятников. При этом в качестве первоочередной должна рассматриваться задача физической охраны археологических памятников от разрушения и ограбления.
Основным критерием всяких реформ в данной сфере должна быть эффективность, результативность работы. Стоит вспомнить, что соответствующие службы по учету и охране историко-культурного наследия имеют все развитые страны мира, а степень "цивилизованности" народа определяется его отношением не только к национальным, но и ко всем другим памятникам истории и культуры. Пока же реальная ситуация с археологическим наследием России полностью подтверждает известную русскую пословицу: что имеем - не храним, потерявши — плачем.
Необходимо подтвердить, а лучше повысить и официально закрепить статус Отдела полевых исследований (ОПИ) ИА РАН как единственной федеральной структуры, ответственной за выдачу Открытых листов, ни в коем случае не допустив децентрализации данной функции. ОПИ как государственный орган, работающий в государственной структуре - Институте археологии РАН, должен располагать соответствующей базой данных и всей информацией о состоянии археологических работ в России. Открытый лист должен быть признан единственным федеральным документом, не только дающим право на проведение археологических разведок и раскопок в России, но и налагающим на держателя Открытого листа личную ответственность за качество его работы и соблюдение необходимых формальностей. Соответственно, должен быть подтвержден статус ИА РАН прежде всего как головного координирующего археологического учреждения России, обязанного активно сотрудничать с региональными российскими учреждениями и организациями того же профиля.
Необходимо ограничить или запретить доступ неспециалистов и людей с сомнительной професси-
ональной репутацией к служебной документации (полевым отчетам, археологическим картам и т.д.), хранящейся в архивах ИА РАН, ИИМК, в центральных и региональных музеях, а также к специальным техническим средствам и приборам, которые могут быть использованы для несанкционированных раскопок археологических памятников.
Необходимо в той или иной форме (в виде письменного обращения в высшие государственные органы, выступлений в печати и в иных СМИ) довести до сведения Президиума РАН, Правительства и Президента РФ нашу озабоченность катастрофическим состоянием археологического наследия России, подчеркнув неотложность его законодательной и административной защиты в условиях приближающейся передачи значительной части земельного фонда в частное владение и непременно представив практические рекомендации по его сохранению и охране. Археологические памятники — это овеществленный исторический "генофонд", причем не одного, а многих народов, населявших и населяющих территорию современной России. Наше прошлое - это общая историческая память, общее достояние, оно не должно быть чьей-то частной собственностью (на постсоветском пространстве уже имеются печальные примеры интеллектуальной "приватизации" региональной истории, прямиком ведущие в крайний национализм). Владелец земли должен быть не собственником всего того, что создано ушедшими поколениями (он не имеет на это никакого морального права), а его "опекуном" и хранителем, несущим личную ответственность перед государством за его сохранность.
Самодеятельные несанкционированные раскопки фактически являются уничтожением исторического памятника, а юридически - кражей государственной собственности со взломом, совершенной в корыстных целях с применением специальных средств (металлодетекторов и др.) в крупных и особо крупных размерах, и это должны знать не только копатели-нелегалы, правоохранительные органы и ищущие сенсаций работники средств массовой информации, но и общество в целом. Исследование же археологического наследия -задача профессиональных археологов, а не "романтиков с большой дороги", измеряющих свой патриотизм преимущественно в валюте.
А.С. Смирнов (зам. директора ИА РАН). С сожалением приходится констатировать, что традиция неуважительного отношения к древностям имеет глубокие исторические корни.
Епископы средневековья и Возрождения растаскивали императорский Рим для возведения своих сооружений. Лишь Пантеон остался нетронутым, и то за счет того, что его превратили в церковь. Собор святой Софии императора Константина в
РОССИЙСКАЯ АРХЕОЛОГИЯ № 4 2002
76
МАТЕРИАЛЫ КРУГЛОГО СТОЛА
Стамбуле так же спасло только то, что его превратили в мечеть.
В Англии в эпоху реформации наблюдалось аналогичное неуважение к великолепным аббатствам и монастырям римско-католических орденов, находящихся вне закона.
Египетское правительство, в начале XIX в. сконцентрированное лишь на модернизации, очень быстро уничтожало свои археологические сокровища. Во время своей экспедиции 1828 г. Шампольон отмечал, что большое количество памятников было уничтожено уже со времен похода Наполеона,
Отсутствие заботы о более ранних культурах не ограничено Европой и районом Средиземноморья, То же можно наблюдать и в Индии (Дели). В Родезии в середине XIX в. даже существовала специализированная "Компания древних руин Родезии, Ли-митед" которая занималась узаконенным разграблением исторических памятников.
По мнению ряда британских ученых, высказанному ими в 80-х годах прошлого столетия, без применения экстраординарных мер в области законодательства и управления археологическим наследием практически все памятники должны исчезнуть к концу XX в.
Российская история охраны памятников также изобилует подобными фактами. Весьма красноречивым примером может служить поведение в 1935-1937 гг. треста Лабазолото на Северном Кавказе. Трест, при попустительстве местных властей, поощрял хищнические раскопки местным населением курганов первых веков н.э. с целью получения золота и скупал это золото у находчиков. Причем вещи, ранее добытые из этих курганов, хранятся в Золотой кладовой Эрмитажа и ГИМа.
Нельзя сказать, что общество не предпринимает мер по сохранению древних памятников. По окончании Второй мировой войны управление археологическим наследием стало включаться в качестве интегрального компонента в социальное и экономическое планирование.
С другой стороны, в конце 1950-х и 1960-х годах рост благосостояния наряду с наличием относительно дешевого поискового и землеройного оборудования создали, помимо индустриального строительства, новый вид угрозы мировому археологическому наследию. К традиционным искателям кладов, как томбароли Этрурии, гуакерос Центральной и Южной Америки, бугровщики Сибири, присоединились легионы искателей древностей, которые часто стали работать с применением землеройной техники, детекторами металлов и иными системами поиска. Появилась международная финансовая поддержка разграбления мест исторических кораблекрушений в районах Карибского, Южно-Китайского и Средиземного морей.
В результате этого коммерческого грабежа так увеличился черный рынок древностей, что ЮНЕСКО в 1970 г. приняло специальную Кон-
венцию "О мерах, направленных на запрещение и предупреждение незаконного ввоза, вывоза и передачи права собственности на культурные ценности".
Тем не менее, воздействие прогресса 1960-х годов и движение защиты окружающей среды 1970-х годов оказало глубокое воздействие на управление археологическим наследием. Важно, что в течение 1970-х годов практически каждая европейская страна приняла новое законодательство, заменяющее устаревшие и неэффективные законодательные акты. Здесь необходимо упомянуть и Закон РСФСР 1976 г. "Об охране и использовании памятников истории и культуры". Самым последним масштабным законодательством в этой области, наверное, будет испанское законодательство 1985 года.
В это время развернулась оживленная дискуссия о "концепции управления археологическими ресурсами", "общественной археологии", "археологии консервации", которой посвящены многие издания 1970-х годов.
В результате многолетнего напряженного обсуждения международное археологическое сообщество выработало ряд принципов в вопросах управления археологическим наследием. Эти вопросы можно свести к трем главным: "зачем управлять?", "как управлять?", "кто должен управлять?".
Обсуждать первый вопрос, зачем управлять археологическим наследием, в среде профессиональных археологов представляется излишним.
Вопрос второй, как должно происходить управление археологическим наследием, более сложен. Консенсус достигнут по следующим положениям.
Основой всего управления археологическим наследием должна быть идентификация и паспортизация этого наследия. Известный шведский ученый, один из основателей и первый президент Европейской Ассоциации Археологов (ЕАА), столь популярной в последние годы, Кристиан Кристиансен писал: то, "что может быть раскопано, всегда представляет собой только крохотный фрагмент из общего наследия. Реконструкция культурных систем и их динамики требует систематической региональной и национальной паспортизации и инвентаризации всех археологических стоянок и памятников ландшафта. Это является долгосрочной стратегией, для осуществления которой требуется труд не одного поколения. Это является непрекращающимся процессом, и это должно служить основой как для исследования, так и для охраны".
Вторым определяющим фактором в отношении управления наследием, который, как представляется, имеет универсальное применение, является необходимость тесного сочетания с планированием землепользования.
Третьим фактором в любой работе по управлению археологическим наследием должно быть установление тесных связей органов охраны и на-
РОССИЙСКАЯ АРХЕОЛОГИЯ № 4 2002
77
НЕЗАКОННЫЕ РАСКОПКИ И АРХЕОЛОГИЧЕСКОЕ НАСЛЕДИЕ РОССИИ
лаживание общей политики между различными службами охраны окружающей среды. В этом плане можно упомянуть датскую модель, в которой служба по охране древних памятников полностью входит в состав агентства по консервации, которое объемлет все аспекты охраны наследия окружающей среды, включая природу, ландшафт, защиту берегов и многое другое.
Третий вопрос - кто должен управлять наследием? Управление археологическим наследием как самостоятельная профессиональная деятельность разрабатывалась некоординированным образом. Управление наследием во многих странах мира уже много лет функционировало, прежде чем была осознана необходимость учреждения профессиональной методологической и этической структуры.
Расширение с 1970-х годов функций управления археологическим наследием, создание множества новых постов высветило все недостатки традиционной системы подготовки и обучения новых специалистов, которая сводилась исключительно к "производственному обучению". В большинстве стран службы древностей в лучшем случае формировались на основе местных археологов, которые были обучены археологии как академической дисциплине и не имели навыков управления наследием. В результате во всех странах, за очень небольшим исключением, в 1970-х годах это привело к определенному кризису в области управления наследием.
Хотя вина за это во многом должна быть возложена на счет нежелания правительств выделять требуемые средства, сама по себе археологическая профессия не может быть реабилитирована от собственной неудачи.
В результате в 1970-е годы мировое археологическое сообщество пришло к пониманию того, что управление археологическим наследием есть самостоятельная специальность, несомненно, тесно связанная с археологической наукой как академической дисциплиной, но требующая специальной подготовки,
Мировой опыт сохранения археологического наследия показывает, что основное бремя мероприятий по его охране ложится на сотрудников научных организаций. Именно ученые выявляют археологические памятники, предлагают мероприятия по их сохранению, а в случае необходимости раскапывают. Методические вопросы охраны памятников также разрабатываются в основном в научных учреждениях. Поэтому желание дистанцироваться от проблем охраны археологического наследия, отгородившись рамками чисто "академической" деятельности, вряд ли можно приветствовать в научном сообществе.
В предисловии к изданию "Управление археологическим наследием в современном мире", изданном Советом британской археологии в составе
трудов Всемирного археологического конгресса в Саутгемптоне в 1986 г., сказано, "что для археологии как для дисциплины будет неправильным продолжать дальнейшее разделение между академическими работниками, полевыми работниками и законодателями, как это имеется во многих странах. Существует настоятельная необходимость отвечать четким и хорошо продуманным образом на потенциальную разрушительную угрозу прогресса".
Вопросы охраны памятников археологии регулируются в нашей стране прежде всего Законом РСФСР "Об охране и использовании памятников истории и культуры" 1976 г., где определены основные действия по спасению археологического наследия.
В ст. 43 Закона говорится о перечне и последовательности основных мероприятий по охране археологических памятников: "Указанные мероприятия включают выявления памятников, их исследование и фиксацию".
Инструкция Министерства культуры "О порядке учета, обеспечения сохранности, содержания, использования и реставрации недвижимых памятников истории и культуры" от 13 мая 1986 г. № 203, согласованная с Госстроем, также требует в первую очередь "выявление неучтенных, ранее неизвестных объектов" (п. 54).
Другими словами, действующее законодательство однозначно требует обязательного археологического обследования территории при любой угрозе памятникам для выявления неизвестных археологических объектов.
На практике картина достаточно плачевная. Многие региональные органы охраны памятников сводят подобную деятельность только к охране известных и официально поставленных на учет археологических памятников, т.е. переносят на археологию методику охраны архитектурных сооружений.
Однако археологические памятники существуют объективно, вне зависимости от того, знаем мы о них или же они пока неизвестны, поставлены они на учет или только выявлены. И закон это признает, распространяя все свои положения на все археологические памятники, как выявленные и поставленные на учет, так и на вновь выявляемые.
Следовательно, все действия по формальному согласованию работ только на основании учетных материалов и без обследования территории объективно ведут к уничтожению археологического наследия и, более того, являются прямым нарушением действующего законодательства.
Попустительство в этом вопросе потакает безнаказанности и способствует беспрепятственному уничтожению археологического наследия. Подобная безнаказанность способствует и прямому разграблению памятников, развитию "черной археологии".