А. В. Волков Наука в зеркале

Вид материала

Документы

Подобный материал:

• Мегаполис в зеркале, 4391.24kb.
• Филиппов А. Ф. Западногерманские интеллектуалы в зеркале консервативной социологической, 397kb.
• Практикум тема 1 социология как наука план, 447.64kb.
• Волков О. И., Скляренко, 52.88kb.
• 500 великих тайн. Автор-сост. Н. Н. Николаева. М.: Вече, 2009. 608, 82.27kb.
• Волков Александр Михайлович учебно-методический комплекс, 385.93kb.
• Волков Александр Михайлович учебно-методический комплекс, 441.18kb.
• Библиографический указатель книг, поступивших в конб им. В. Г. Белинского в 2010, 319.58kb.
• Головной совет программы «общественное мнение» перестройка народного образования, 1511.05kb.
• Бюллетень новых поступлений за январь 2010 года, 389.26kb.

Заключение

Завершая наше исследование, подчеркнем еще раз исходную мысль: научное знание представляет собой сложное структурированное целое, включающее в себя ряд исходных допущений и предпосылок. Как мы постарались показать, эти предпосылки находят широкое применение в научном исследовании. На них опираются отбор и интерпретация наблюдаемых явлений, формирование теоретических объяснений, процессы обоснования и проверки знания. В итоге, любой результат научного познания оказывается не просто идеальной копией внечеловеческого мира, а конструкцией, имеющей двуединую – объективно-субъективную природу.

Понимание данного обстоятельства является важным не только для методолога науки, но и для самого ученого. Общеизвестно, что целью научной рациональности является получение достоверного знания об окружающем мире. Теперь, однако, можно с полной уверенностью добавить, что рационально действует тот ученый, который, решая свои проблемы по выработке знания о предмете, отдает по возможности отчет в тех установках и предпосылках, которыми он руководствуется. Не отдавая себе ясного отчета в наших субъектных установках, мы становимся их заложниками и сплошь да рядом сваливаем на сложности внешней реальности слабости и ограниченности наших собственных позиций.

Вероятно, нелишним будет напомнить, что ревизия классической науки (галилеевско-ньтоновского естествознания) была связана именно с рефлексией и переоценкой двух само собой разумеющихся предпосылок – идеи непрерывности энергетических процессов (М. Планк) и представления о том, что пространственные и вре­менные свойства часов и линеек не зависят от движения и влияния окружающих тел (А. Эйнштейн).

Как мы постарались показать, процесс оценки и отбора теорий обусловлен не только когнитивными факторами, он зависит от человеческих пристрастий, авторитетов, мировоззрений, а также от многих других «внешних» по отношению к науке воздействий социокультурной среды. Присутствие кроме когнитивных, социокультурных предпосылок, регулирующих процесс развития научного знания, позволяет сделать вывод о том, что демаркационная граница между наукой и другими формами культуры достаточно подвижна. Понимание данного обстоятельства важно по нескольким обстоятельствам:

Во-первых, всяческие попытки провести чрезмерно жесткие, однозначные границы между наукой и не наукой чреваты сциентизмом, редукционизмом, т.е. такими явлениями, которые, как показывает опыт, разрушительны не только для культуры в целом, но и для самой науки.

Во-вторых, в современной науке происходит становление новой парадигмы, получившей название «постнеклассической» (В.С. Степин) Постнеклассический этап развития науки характеризуется освоением так называемых «человекоразмерных» объектов - комплексы "человек-машина", "человек-машина-производственная среда", "человек и биосфера", объекты генной инженерии и т.д. Экспериментирование с такого рода объектами может привести к радикальной трансформации человекоразмерной системы, созда­вая опасность ее разрушения, а значит, угрожая самому существованию человека. В этих условиях ученый не имеет право мыслить узко, напротив, от него требуется мировоззренческая рефлексия, размышления над основаниями культуры и ценностными предпосылками своей деятельности, ведь именно с ценностными по существу представлениями о человеке («каким он должен быть») ученый конструирует человекоразмерную реальность.

Наконец, идея предпосылочности научного знания заключает в себе мощный антидогматический заряд: любая концепция, если она действительно хочет быть рациональной, не может претендовать на возможность полного освоения предмета, на который она направлена в своих рамках и на своих основаниях. В поле ее предметности надо быть готовым к встрече с феноменами в принципе не укладывающимися в ее рамки. Последовательное проведение данного положения создает прочную основу для перехода на позиции диалогического сознания, готовности и способности работать в пространстве различных соревнующихся между собой на равных идейных позициях, каждая из которых открыта для критики.

В этой связи, быть может, главное чему учит анализ идеи предпосылочности научного познания – это фаллибилистскому навыку восприятия научного знания. Фаллибилизм представляет собой учение о принципиальной погрешимости человеческого знания, которое всегда остается открытым для пересмотра и улучшения. Примечательна в этой связи позиция уже упоминаемого нами К. Лоренца. Как биолог он обращает внимание на универсальный закон, которому подчиняются как физические, так и интеллектуальные структуры и который справедлив как для протоплазмы и простейших одноклеточных, так и для категориальных форм человеческого мышления. А именно: начиная с самых примитивных форм в царстве простейших, жесткая структура – такое же необходимое и всеобщее свойство живой материи, как и ее пластическая свобода. Вместе с тем всякая жесткая структура, будучи необходимой основой органической системы, несет с собой и нежелательный побочный эффект: своей жесткостью она лишает систему определенной степени свободы. Символом организмов с максимумом высокодифференцированных фиксированных структур может служить лобстер, плотно и туго закованное в свой панцирь создание, способное к движению лишь в определенных местах сочленения своей брони, обладающее строго ограниченными степенями свободы.

Подобная ситуация, по мнению Лоренца, имеет место и в мире человеческого интеллекта. С одной стороны, верно, что без жестких структур никакая интеллектуальная организация немыслима, но, с другой стороны, справедливо и то, что повышение уровня жесткости всегда и везде влечет опасную тенденцию сковывать интеллект. Всякая мыслительная система, настаивающая на своей неизменной «абсолютности» дает эффект оцепенения, а ученый, уверовавший в непогрешимое совершенство своей системы начинает чем-то напоминать лобстера. Более того, стремление обезопасить свою интеллектуальную постройку путем объявления ее «абсолютной» приводит к обратному от задуманного результату: именно та «истина», в которую догматически уверовали, рано или поздно приводит к революции, в ходе которой подлинно истинное и ценное содержание старой теории весьма просто отвергается и забывается заодно с отжившими предрассудками, препятствующими прогрессу.

Сказанное, таким образом, еще раз возвращает нас к следующей мысли: основополагающее свойство всякой подлинной науки заключается в способности к росту и самообновлению, тогда все, что соответствует в науке жестким структурам, например, научные теории должно восприниматься как нечто предварительное, временное, способное к изменению, т.е. как гипотеза.


Библиография

Абрамян Л. А. Кант и проблема обоснования знания / Л. А. Абрамян. — Ереван: ЕГу, 1978. — 386 с.

Аронов Р. А. Пифагорейский синдром в науке и философии / Р. А. Аронов // Вопросы философии. – 1996. – № 4. – С.138 – 146.

Бор Н. Избранные научные труды / Н. Бор. Т. 2. - М.: Наука, 1971. – 675 с.

Брунер Дж. Психология познания / Дж. Брунер. — М.: Прогресс, 1977. — 413 с.

Вернан Ж.-П. Происхождение древнегреческой мысли / Ж.-П. Вернан. — М.: Прогресс, 1988. — 224 с.

Витгенштейн Л. Философские работы. Часть I / Л. Витгенштейн. — М.: Гнозис, 1994. — 612 с.

Гутнер Л. М. Философские аспекты измерения в современной физике / Л. М. Гутнер. — Л.: Изд-во ЛГУ, 1978. —148 с.

Данин Д. С. Вероятностный мир / Д. С. Данин. – М.: Знание, 1981. - 208 с.

Демидов В.Е. Как мы видим то, что видим / В. Демидов. – М.: Знание, 1987. – 240 с.

Дирак П. Воспоминания о необычайной эпохе / П. Дирак.- М.: Наука, 1990. 205 с.

Захаров В. Д. Физика как философия природы / В. Д. Захаров. – М.: Едиториал УРСС, 2005. 232 с.

Иванов В. Г. Физика и мировоззрение / В. Г. Иванов. — Л.: Изд-во ЛГУ, 1975. —136 с.

Ильин В. В. Критерии научности знания / В. В. Ильин. — М.: Высш. шк., 1989. —128 с.

Ильин В. В. Природа науки / В. В. Ильин, А. Т. Калинкин. — М.: Высш. школа, 1985. — 230 с.

Кант И. Критика чистого разума / И. Кант // И. Кант. Сочине­ния: В 6 т. — Т. 3. — М.: Мысль, 1964. — 799 с.

Карнап Р. Значение и необходимость / Р. Карнап. — М.: Изд-во иностр. лит., 1959. — 382 с.

Карнап Р. Философские основания физики. Введение в философию науки / Р. Карнап. — М.: Едиториал УРСС, 2003. — 360 с.

Кезин А. В. Эволюционная эпистемология: современная междисциплинарная парадигма / А. В. Кезин // Вестник Моск. Ун-та. – серия 7. – философия. – 1994, № 5. – С. 5 – 11.

Концепции современного естествознания: учебник / Под. ред. С. И. Самыгина. – Ростов-на-Дону: Феникс, 2003. – 448 с.

Косарева Л.М. Социокультурный генезис науки Нового времени / Л. М. Косарева. – М.: Наука, 1989. - 160 с.

Кун Т. Структура научных революций / Т. Кун. – М.: ООО «Издательство АСТ»: ЗАО НПП «Ермак», 2003. – 365 с.

Лакатос И. Фальсификация и методология научно-исследова­тельских программ / И. Лакатос. — М.: Наука, 1995. — 236 с.

Ламсден Ч. Нуждается ли культура в генах? / Ч. Ламсден // Эволюция. Познание. Культура: Сб. науч. Статей / Отв. ред. И. П. Меркулов. – М.: ИФРАН, 1996. – 167 с.

Лекторский В. А. Эпистемология классическая и неклассическая / В. А. Лекторский. — М.: Едиториал УРСС, 2001. — 256 с.

Лоренц К.. Кантовская концепция a priori в свете современной биологии / К. Лоренц // Эволюция. Язык. Познание: Сб. науч. статей / Отв. ред. И. П. Меркулов. — М: Языки русской культуры, 2000. — С. 15—42.

Малкей М. Наука и социология знания / М. Малкей. — М.: Про­гресс, 1983. — 253 с.

Мамчур Е. А. Проблема социокультурной детерминации науч­ного знания / Е. А. Мамчур. — М.: Наука, 1987. —125 с.

Марков Б. В. Проблемы обоснования и проверяемости теоретического знания / Б. В. Марков. — Л.: Изд-во ЛГУ, 1984. —155 с.

Микешина Л. А. Ценностные предпосылки в структуре научного познания / Л. А. Микешина. — М.: Наука, 1990. — 380 с.

Микешина Л.А., Опенков М. Ю. Новые образы познания и реальности / М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 1997. – 240 с.

Найссер У. Познание и реальность / У. Найссер - М.: Прогресс, 1981. – 232 с.

Наука и культура: Сб. науч. статей / Отв. ред. В. Ж. Келле; М.: Наука, 1984. – 335 с.

Нидем Д. Общество и наука на востоке и западе / Д. Нидем // Наука о науке: Сб. науч. статей / Отв. ред. В. С. Швырев. — М: Наука, 1966. — С. 149—177.

Панченко А. И. Философия, физика, микромир / А. И. Панченко. — М.: Наука, 1988. — 192 с.

Пестр Д. Социальная и культурологическая история науки: новые определения, новые объекты, новые практики / Д. Пестр // Вопросы истории естествознания и техники. – 1996. – № 4. – С.40-59.

Полани М. Личностное знание / М. Полани. — М.: Прогресс, 1985. — 344 с.

Пономарев Л. И. Под знаком кванта / Л. И. Пономарев. — М.: Сов. Россия, 1984. — 352 с.

Поппер К. Логика и рост научного знания / К. Поппер. — М.: Прогресс, 1983. — 605 с.

Пуанкаре А. О науке / А. Пуанкаре. — М.: Наука, 1983. — 560 с.

Роуз Дж. Что такое культурологические исследования научного знания? / Дж. Роуз // Вопросы истории естествознания и техники. – 1994. – № 4. – С. 23-41.

Сокулер З. А. Знание и власть: наука в обществе модерна / З. А. Сокулер. — СПб. РХГИ, 2001. - 240 с.

Сокулер З. А. Проблема обоснования знания / З. А. Сокулер. – М.: Наука, 1988. – 176 с.

Степин В. С. Философская антропология и философия науки / В. С. Степин. — М.: Высш. школа, 1992. —191 с.

Стройк Д.Я. Краткий очерк истории математики / Д. Я. Стройк. - М.: Наука, 1969. - 250 с.

Уайт Х. Метаистория: Историческое воображение в Европе XIX века / Х. Уайт. – Екатеринбург: Изд-во Урал. Ун-та, 2002. – 528 с.

Уорф Б. Наука и языкознание / Б. Уорф // Новое в лингвис­тике. — Вып.1. — М.: Наука, 1960. — С. 92—106.

Фейерабенд П. Избранные труды по методологии науки / П. Фейе­рабенд. — М.: Прогресс, 1986. – 544 с.

Флек Л. Возникновение и развитие научного факта / Л. Флек. — М.: Идея-Пресс, Дом интеллектуальной книги, 1998. — 220 с.

Фуко М. Надзирать и наказывать / М. Фуко. — М.: Ad marginem, 1999. — 476 с.

Хюбнер К. Критика научного разума / К. Хюбнер. — М.: Рос. акад. наук, Ин-т философии, Центр по изуч-ю немецкой философии и социологии, 1994. — 326 с.

Чудинов Э. М. Природа научной истины / Э. М. Чудинов. — М: На­ука, 1977. — 298 с.

Швырев В. С. Рациональность как ценность культуры. Традиция и современность / В. С. Швырев. — М.: Прогресс-Традиция, 2003. — 176 с.

Швырев В. С. Теоретическое и эмпирическое в научном познании / В. С. Швырев. — М.: Наука, 1978. — 382 с.

Эволюционная эпистемология: проблемы и перспективы: Сб. науч. статей / Отв. ред. И. П. Меркулов. — М: РОССПЭ, 1996. —197 с.

Эйнштейн А. Физика и реальность / А. Эйнштейн. - М.: Наука, 1965. 359 с.