Заседание «Меркурий-клуба», посвященное теме «Надежды и тревоги отечественного бизнеса на пороге вступления России в вто»
| Вид материала | Заседание |
- Индикативное планирование путь к созданию общенациональной стратегии без вмешательства, 488.71kb.
- Заседание «Меркурий-клуба», посвященное теме: «Экономические последствия войны в Ираке, 659.93kb.
- Евгений Примаков: для модернизационного рывка России нужна сильная государственная, 167.46kb.
- Алате Российской Федерации состоялась VIII всероссийская конференция представителей, 52.18kb.
- Заседание Международного Ипотечного Клуба (мик), посвященное теме "Ипотека загородных, 65.58kb.
- Статья посвящена вопросам вступления России во Всемирную торговую организация. Россией, 133.64kb.
- «Экономическая безопасность», 569.16kb.
- Председателя Правления «Меркурий-клуба», 201.33kb.
- Председатель Правления «Меркурий-клуба», 13.79kb.
- Лекция: оценка вступления россии во всемирную торговую организацию (вто) с позиции, 55.9kb.
Сергей ГЛАЗЬЕВ, член Комитета Государственной Думы по охране здоровья, председатель Комитета ТПП РФ по содействию внешнеэкономической деятельности
Я бы хотел поделиться некоторыми предложениями, которые мы обсуждали на комитете ТПП РФ по содействию внешнеэкономической деятельности и с которыми выступаем, пытаясь привлечь внимание и общественности, и правительства, и деловых кругов.
Последствия присоединения России к ВТО – это по сути, функции от того, как внутренняя экономическая политика отреагирует на условия присоединения к ВТО. Смею вас заверить, что если политика нашей власти останется такой же, то, действительно, и последствий никаких не будет. Если же мы хотим перейти к активной политике стимулирования инновационной, инвестиционной активности, модернизации экономики, то ограничения, которые накладывает на внутреннюю экономическую политику норма ВТО, будут иметь весьма существенные последствия, и прежде всего для тех отраслей, которые зависят сегодня и в будущем от тех или иных механизмов государственной поддержки. Это, прежде всего, машиностроение, наукоемкая промышленность, агропромышленный комплекс, легкая промышленность и т.д., то есть отрасли, которые не могут сегодня самостоятельно выжить в условиях открытой глобальной конкуренции.
Все страны так или иначе учатся успешно обходить ограничения, накладываемые ВТО, если государству это нужно. Все, кроме нас, к сожалению. И первое предложение наше заключается в том, что необходимо в самый короткий срок в рамках бюджетного процесса 2006 года, который уже начался, разработать механизмы государственно-экономической политики для компенсации тех отраслей, которые подпадают под ограничения ВТО. Даже те весьма скромные механизмы государственной поддержки, скажем, лизинг авиатехники, субсидирование процентных ставок, некоторые остающиеся еще преференции по госзакупкам отечественных товаров, – все это подпадает под секиру ограничения ВТО.
Но мне не известны какие-либо рабочие группы, вернее, какая-либо активность в правительстве, в Думе, в наших деловых кругах по выработке компенсирующих мер, а ведь такие меры лежат на поверхности. Скажем, если ВТО требует от нас отменить легитирование процентных ставок за счет бюджета, мы можем компенсировать эту отмену путем расширения соответствующей активности российского банка развития. Если нам запрещают использовать государственные кредиты в поддержку экспорта, мы можем то же самое делать через российский экспортно-импортный банк.
Поэтому первое наше предложение заключается в том, чтобы обратиться к правительству с предложением выработать меры по корректировке экономической политики государства в целях сохранения хотя бы тех направлений поддержки экономического роста, которые уже сложились, но в формах, адекватных ограничениям ВТО.
Многие ограничения ВТО, которые весьма жестки по отношению к политике правительства и по отношению к бюджету, легко обходятся мерами денежно-кредитной политики. Не случайно многие выступающие говорили, что наши товаропроизводители находятся в неравных условиях с западными и восточными конкурентами прежде всего по условиям доступа к кредитам. Те процентные ставки и те возможности получения кредита, которые есть у наших предприятий, ни в какое сравнение не идут с теми, которые есть в Европе, Америке, Японии или в Китае.
Поэтому активизация денежно-кредитной политики, ее переориентация на организацию реального национального кредита отечественным предприятиям могут во многом компенсировать и даже существенно продвинуть государственную поддержку экономического роста за счет организации национального кредита, который вообще никак практически не подпадает под ограничения ВТО. Здесь у нас руки абсолютно развязаны.
Вообще говоря, мы в ВТО стремимся действительно для того, чтобы научиться решать экономические споры при помощи международных механизмов. Но, дорогие друзья, уже десятилетие, как приняты и действуют в стране законы о защитных мерах, которые направлены на поддержку отечественных товаропроизводителей как раз в полном соответствии с нормами ВТО. Возникает вопрос: для кого мы писали эти законы, если за эти 10 лет количество случаев, когда наши промышленники, деловые круги воспользовались этими законами, можно пересчитать по пальцам. Идет «плач Ярославны» по поводу того, что у нас целые отрасли гибнут под натиском глобальной конкуренции, но при этом реальных мер по защите рынка, которые предусмотрены нашим законодательством и которые полностью соответствуют нормам ВТО, практически нет.
Поэтому второе наше предложение заключается в том, чтобы попытаться на базе Торгово-промышленной палаты (наш комитет готов в этом принять самое активное участие) отработать на практике с теми представителями промышленности, которые нуждаются в защитных мерах, все эти механизмы. Мы готовили эти законы, мы прекрасно понимаем, как они могут действовать, есть определенный позитивный опыт, давайте попробуем эти защитные меры на практике применить, пока мы еще не вступили в ВТО, но уже можем пользоваться защитными мерами, соответствующими ВТО. Здесь все зависит уже только от нас. Здесь нам правительство, в сущности, даже помощник, но само правительство ничего за нас делать не будет. Если будет инициатива снизу, если она будет правильно оформлена, тогда и будут защитные меры. Если инициативы снизу не будет, то нечего пенять на правительство.
И, наконец, третье предложение. Оно касается угрозы развала не только планов по созданию таможенного союза и Единого экономического пространства СНГ, но и по сути происходящего на наших глазах подрыва зоны свободной торговли. Я думаю, что если это произойдет, то, пожалуй, это будет самая существенная плата России, и не только России, но и Украины, Белоруссии, Казахстана и всех других за присоединение к ВТО. Сохранить зону свободной торговли, сохранить перспективу создания таможенного союза крайне важно.
Сегодня уже говорилось о решениях, готовящихся на Украине по дискриминационным для самой Украины условиям присоединения к ВТО. Это, по сути, крест на планах по созданию таможенного союза и прекращение существования зоны свободной торговли. И в данном случае политический идиотизм явно берет вверх над экономическим здравым смыслом. Я думаю, что не в интересах Украины такие соглашения подписывать, они блокируют не только участие в зоне свободной торговли с Россией, но и перспективы присоединения Украины к ЕЭС на самом деле, о чем они, может быть, сами даже и не подозревают.
Поэтому, мне кажется, что нам следовало бы резко активизировать сегодня контакты на уровне торгово-промышленных палат, деловых кругов России и Украины с тем, чтобы предотвратить это готовящееся решение и сохранить перспективу создания таможенного союза.
Николай ШМЕЛЕВ, академик, директор Института Европы Российской Академии наук
В целом я полностью согласен с тем, что присоединение к ВТО – это наша перспектива. Весь вопрос в том – близкая или далекая перспектива и какой ценой это нам достанется. Я считаю, что это крупная дипломатическая удача, что мы обменяли нашу подпись под Киотским протоколом на более-менее нормализацию условий нашего присоединения к ВТО. Здесь прозвучали опасения, что Киотский протокол – это для нас удавка. Я считаю, что мы купили себе просто плетку, кнут, который надо было купить лет на 30 раньше, потому что с 1973 года, когда случился первый нефтяной кризис, с энергоемкостью нашей экономики, которая в 3-4 раза превышает энергоемкость западных экономик, ничего не произошло.
Но мы действительно не готовы к вступлению в ВТО. Китай готовился 15 лет, создал колоссальную экспортную экспансию, причем не сырьем. Сначала там легкая промышленность, а теперь уже высокотехнологическая продукция завоевали твердые позиции на ведущих рынках и в Америке, и в Европе, и в других районах. Теперь Китай может позволить уступить какую-то долю своего внутреннего рынка в обмен за то, чтобы сохранить масштабы и интенсивность свой экспортной экспансии.
Что мы можем сказать в этом смысле? Ну, подсчитали, 2–3 миллиарда по экспорту выиграем, хотя Мировой банк говорит, что 19–20. Но не видно, откуда эти 19–20 возьмутся. А каковы минусы неподсчитанные, опасность, о которой здесь говорили, мы этого не знаем. Без защиты экономику оставить нельзя, тем более, что оценки западные весьма циничны: 90 процентов обрабатывающей промышленности России в итоге «ляжет», а 90 процентов, простите, – это катастрофа. Конечно, ее можно нейтрализовать по нескольким направлениям. Это, прежде всего, по структурной политике страны, когда руководство перестанет открещиваться от этого нормального рабочего термина «структурная политика».
Прежде всего, надо определить, какими отраслями мы жертвуем, что идет в выбраковку, а какие отрасли мы в любом случае должны защищать, развивать, причем развивать именно с государственным вмешательством. И с инвестиционным вмешательством, тоже не надо закрывать на это глаза, пусть оно будет кредитное, пусть оно будет лизинговое, пусть оно будет в государственно-частной форме, но без прямого государственного вмешательства именно в рамках структурной политики нам не защитить тот потенциал, который мы имеем.
Для поддержки нашего экспорта, причем передовых отраслей, высокотехнологичных отраслей, нам не обойтись без государственной помощи, не может никакой частный капитал организовать эту поддержку даже в перспективе ближайших десяти лет, а дальше и загадывать пока трудно. И деньги на это есть, есть стабилизационный фонд, есть золотовалютные резервы, есть деньги, спрятанные под подушкой, есть, в конце-концов, механизм финансирования через каналы Центрального банка. Я не знаю, почему Центробанк категорически на это не идет. Вроде бы нормальная практика во всем мире и во всей современной экономике.
Есть реально два метода защиты внутренней экономики от чрезмерной иностранной конкуренции. Один всем известен: тарифная защита и количественное ограничение. Это все, видимо, будет демонтироваться в процессе после вступления в ВТО, хотя пяти-семи лет достаточно для того, чтобы заградительный тариф продержался и сыграл свою роль. Вот удмуртский лидер говорит, что у него вся автомобильная промышленность рухнет. Вспомните историю нашей автомобильной промышленности. 30–35 процентов таможенного тарифа, крыша десятилетиями существует, что-нибудь изменилось в ней, в ее конкурентоспособности? Значит, где-то кончается разумность этой защиты.
Есть еще один метод – и опять я обращаюсь к нашим банковско-финансовым людям. Я все-таки до сих пор не понимаю, почему мы его не применяем. Что, китайцы глупее нас? Они доказали – умнее. Индусы глупее нас? Доказали, что умнее. Но многие годы они держали искусственно низкий курс юаня и рупии. Рупия, по-моему, в четыре раза была занижена, юань – в пять, сейчас до двух раз заниженность дошла, но искусственно поддерживалось десятилетиями, этот курс обеспечивал и защиту от импорта, и стимулировал экспортную экспансию, причем в передовых отраслях.
Но есть аргумент: все наши внутренние активы подешевеют, их легче будет скупать. Но, во-первых, уже много скупили, во-вторых, есть какой-то список и отраслей, и особенно предприятий, куда, мы, как публично объявили, никого не пустим. Видимо, это принимается нашими партнерами на Западе. А так, ну и пусть приходят, скупают, ничего страшного нет. А это, пожалуй, единственный, как мне представляется, метод, который мы могли бы эффективно использовать, чтобы немножко прикрыть свою промышленность и сельское хозяйство, которым грозит мучительная, причем на годы вперед, перестройка. Далеко не у всех у нас есть уверенность, что эту перестройку мы выдержим.
И, наконец, банковский сектор. Наш главный переговорщик пообещал, что он будет и дальше упираться, чтобы защитить на переговорах наш банковский страховой сектор. Это, по-моему, совершенно правильная позиция. Конечно, конкуренцию и здесь надо развивать: уж больно и банковская страховая система слаба.
Задумайтесь: сколько в Лас-Вегасе, загруженном «однорукими бандитами», идет на выигрыш игроку и сколько идет в доход казино? Соотношение 85 на 15. 85 идет на выигрыш. У нас, к сожалению, до сих пор и в страховом деле обратный принцип выдерживается. Но не понять наших банкиров нельзя, когда филиал американского банка даст гарантию на 100 тысяч долларов в случае банкротства, а у нас со слезами 10 лет выбивали 3-тысячную гарантию. Видимо, пока банк к чему-то разумному в этом смысле не приблизится, разница, по крайней мере, вся уйдет в иностранные банки. Здесь, мне кажется, тоже нельзя торопиться.
В любом случае я согласен, с высказанной Михаилом Делягиным мыслью: чем позже – тем лучше. Бояться того, что медленно присоединимся, да еще будем подвергаться какому-то шантажу со стороны наших партнеров, тоже не надо. На самом деле особого оружия, чтобы сильно на нас давить и заставлять принимать неэффективные решения, я не вижу.
Владимир ЖИРИНОВСКИЙ, заместитель Председателя Государственной Думы РФ
То, о чем я хочу сказать, никто не говорил. Вступление в ВТО – это политическое решение, а вы все делаете упор на экономические параметры, прогнозы и т.д.
Все говорят, что в основном будет плохо. Но все говорят: давайте вступать. Этого я не понимаю. Если бы все доказывали, что будет хорошо, тогда можно было бы понять логику: давайте, и нам будет хорошо. Раздавались голоса, что иностранные инвестиции пойдут. Они идут. «Пепси-кола», пожалуйста, и «Макдоналдс». Сколько угодно будет идти, но этого нам с вами не надо, мы сами производим прохладительные напитки и все остальное.
Говорят, что возрастет экспорт нашей продукции. Возрастет, но все деньги останутся там, и весь смысл потеряется. Очень много попадет продукции на экспорт. С удовольствием откроют свои рынки для некоторых наших экспортных отраслей. Но деньги-то будут находиться именно там.
Чем можно было бы уравновесить? Ценами на энергоносители. Они у нас есть, в этом отношении мы единственная в мире самодостаточная страна.
Транспорт. На этом могли бы выиграть, потому что мы – протяженная страна. Опять мы подняли цены до мировых. Если мы это условие не оговариваем, то конкурентоспособность экономики теряется. Последнее, чем мы можем уравновесить, это оборонный комплекс, чтобы нас боялись, чтобы нас не могли превратить в маленькую Польшу или Украину.
Вот на это мы и должны сегодня бросить деньги. Нам говорят, что здесь в этом случае будет инфляция. Но в «оборонке» никакой инфляции не будет: оружие будет идти на склады, самое современное, это не на продажу. Инфляция – это когда на рынок люди приходят покупать, цены растут. А вооружение страны – никакой инфляции, чистое вложение в обеспечение безопасности. То есть такой уровень безопасности страны, чтобы ни у кого не было мысли, как до конца поломать Россию. То, что нас тянут в ВТО, как и всех остальных, это принцип один – поддержать экономику дряхлеющих стран Европы и Америки.
Сравнивать нельзя ни с чем. Сегодня привели пример: Китай, Белоруссия, Словакия, Турция. Нельзя Россию ни с кем сравнивать. Вот почему у меня хорошо получается в политике, я уже вынужден сам себя хвалить, потому что у меня как судьба России: меня никто не любит, и Россию никто не любит. Две судьбы. Понимаете. Ненавидят нашу страну все, везде ненавидят ее: на Западе, на Юге и в Азии. Ни одна страна в мире не является нашим другом, ни одна, ни одна не желает процветания нашей страны.
То же самое и внутри нашей России: достигают успеха те, кто повторяют судьбу своей страны, а не те, кто из нее бегут. Кадровый вопрос: лучшие люди погибли в 17-м году, в 41-м и с 1991 года. 15 миллионов уехало за рубеж, это самые умные, богатые и образованные люди. Мы с кем остались с вами здесь? Надо понимать, что трижды мы срезали плодородный слой. Где кадры? Нужно время, чтобы подросли новые кадры. Здесь раздавались голоса, что мы помогали Индии и другим. Это была ошибка: никому, никогда нельзя помогать. Мы себе должны были помогать. А мы действительно всем помогли, они нас обогнали, с нашими плавильными заводами, электростанциями, с тем, что мы им построили. Теперь Китай, Индия, арабские страны, Восточная Европа не только обогнали, к нам претензии предъявляют. Пока мы здесь сидим, латвийский сейм принимает претензии, нам скоро придется платить им.
И еще в чем опасность. Если мы вступаем в ВТО, то они обязательно будут добиваться прозрачности нашей экономики, иначе невозможно, потому что все должно быть прозрачно. Это для нас губительно при нашем уровне коррупции. Мы тогда должны ударить по коррупции. А коррупция настолько проникла во все эшелоны власти, что если по ней ударить, то рухнет государство. Вот в чем проблема. Можно ударить, но тогда государства не будет. Уровень коррупции как болезнь: можно сделать операцию, но тогда больной умрет, лучше не будем делать операцию – и будет у него шанс выжить.
В этом смысле необходимо еще одно вложение денег – в органы государственной безопасности, чтобы они постепенно очистили государственный аппарат от коррупции. Вот вам вложение денег. У нас есть лишние деньги, их нужно вложить в «оборонку» для внешних угроз и в ФСБ для внутренней борьбы с коррупцией. Когда мы очистим госаппарат от коррупции, когда подрастет новое поколение образованных менеджеров, уже подготовленных на современной основе, и будет мощная оборона, вот тогда мы можем постепенно войти в ВТО на наших условиях. Иначе это все закончится как с Калининградом. Нам сказали: давайте, все в порядке, упрощенный проездной документ. Ну и где он? Заграничный паспорт и виза. В обычном режиме едут наши граждане по собственной стране, как за границу.
Говорят, ну подождите, Литва вступит в Евросоюз и в НАТО, она успокоится. Вступила Литва в Евросоюз и в НАТО и готовит нам иск на 20 миллиардов долларов за то, что там Красная Армия стояла. Не только упрощенного проезда нет, еще нам иск готовит. Вот такой же вариант может получиться с вступлением в ВТО. Нам обещают какие-то плюсы, их не будет, я заранее говорю. Мы здесь встретимся через 3-4 года после вступления и потом кто-то скажет, вот был прав Владимир Вольфович, единственный занял более-менее жесткую позицию. Я вовсе не буду радоваться через 3 года, если кто-то меня похвалит.
Поэтому вступать не надо в ближайшее время. Надо обеспечить сперва внутреннюю безопасность за счет резкого понижения уровня коррупции, подготовки новых кадров и согласования условий о вступлении в ВТО с таким расчетом, чтобы мы проиграли как можно меньше.
В заключение могу сказать: вступление в ВТО с точки зрения положительных моментов – это проживание в городе Сочи для одного миллиона граждан Российской Федерации, а не вступление – это проживание в Архангельске, но всей стране. Вот такой выбор. Хорошо будет жить у нас небольшая московская республика – 30 миллионов. Когда мы вступим, нас будут пытаться расчленить, оставив небольшую территорию, как маленькую Польшу и Украину. Или мы сохраним все население, всю территорию, но проживание как в Архангельске: холодно, зябко, но все живем. Ездим на наших автомобилях, кушаем наше продовольствие, одеваем нашу одежду, имеем нашу науку. Ведь сегодня наша наука, по некоторым позициям, сильнее их, без всякого вхождения в мировой рынок. Наши собственные ученые по многим позициям опережают их, как и наша талантливая молодежь.
Поэтому мы можем вполне обойтись без быстрого вступления во все международные организации, и в первую очередь обеспечить собственную государственную безопасность. А вот вступление в ВТО – быстрое и скорое – может ее подорвать.
Светлана ОРЛОВА, заместитель председателя Совета Федерации РФ
Сейчас здесь идет обсуждение очень активное, я бы сказала, эффективное, и оно идет не первый год у нас в стране. Было проведено много слушаний, «круглых столов». Каждый выступающий говорит, что он любит страну, переживает за нее, понимает, что вступление в ВТО – это определенный экзамен для всех, потому что потом нас будут вспоминать наши дети и внуки.
О некоторых позициях. Первая позиция. О ней многие говорили, и мы ее подтверждаем: это пересмотр правил и порядка поддержки отечественных товаропроизводителей за счет прямого или косвенного субсидирования из федерального бюджета и бюджета субъектов федерации. Я поддерживаю полностью позицию академика Шмелева по структурной перестройке. Мы три года ведем диалог с Министерством экономического развития и с Госдумой, у нас есть федеральная адресная программа на 63 миллиарда, а если вместе с министерствами и ведомствами, то это 300 миллиардов. Вот и надо принять мужественное решение и поддержать этими финансами те отрасли, у которых будет очень сложный период при вступлении России в ВТО. Вот это будет правильно, по-государственному, по-честному в отношении не только к товаропроизводителю, но и ко всей стране.
Вторая позиция. И думаю, что здесь и Дума, и Совет Федерации, не деля позиции, должны серьезно поработать в Европарламенте, потому что действующий в ВТО судебный механизм не гарантирует принятия в отношении России антидемпингов и других ограничительных процедур. В результате можно ожидать сохранения большей части ограничений на российский экспорт.
Теперь о конкурентоспособности российских предприятий на внутреннем рынке в связи с внедрением правил ВТО. Не могу не сказать о тарифах, потому что два года мы серьезно изучаем эту тему, знаем, какая ситуация сложилась в стране, знаем, что у нас во многих регионах, даже в одном округе тарифы отличаются на 30–40 процентов. В том же Архангельске тариф на тепловую энергию такой, что лучше закрыться и вообще никуда не выходить.
Мы сейчас изучили и приняли постановление к бюджету 2006 года об абонентской плате. Это 17 миллиардов. А почему плата идет на выполнение 9 функций РАО «ЕЭС»? Пусть она пойдет на прибыль, а за счет прибыли можно говорить о снижении тарифов, потому что это коснется всех – пенсионера, товаропроизводителя, всех.
Теперь о бензине. Мы тоже эту ситуацию изучали. На 3 рубля повышена цена на бензин, 2 рубля – это сбор производителя и продавца, 1 рубль 68 копеек – НДП и 32 копейки – налоги. Сейчас принята поправка по конкурентоспособности, и тарифная служба Министерства экономического развития в ближайшее время по этим вопросам разберется.
Позитивные результаты присоединения России к ВТО, мы все это прекрасно понимаем, не будут получены автоматически. Придется учиться новым правилам игры – и менеджерам, и всем направлениям. В значительной степени баланс плюсов и минусов будет зависеть от того, насколько эффективно будет проводиться не только промышленная, но и торгово-экономическая политика.
Мы даже по Киотскому протоколу – экологический донор. А что, у нас инвестиционная составляющая страны изменилась? Мы это все прекрасно представили? Нет. Мы пока это еще нигде не представили, а мы должны это представить и должны уметь это отстоять.
Еще один момент. Потенциальное преимущество членства в ВТО заработает только в случае скорейшей реструктуризации промышленности, определения приоритетов, развития адресной, но не противоречащей требованиям ВТО поддержки наиболее перспективных и крайне необходимых отраслей и производств. И я думаю, что здесь все будут едины, если мы все-таки бюджет 2006 года в этом ключе отработаем.
Главная тенденция развития отечественной экономики будет определяться отнюдь не факторами, связанными с присоединением или неприсоединением нашей страны к ВТО, а общим ходом экономического развития России.
Для отдельных отраслей последствия будут иметь весьма разноплановый характер: кто-то из них получит преимущество, кто-то пострадает. Но в целом на проблему следует посмотреть более широко. Так, для черной металлургии, экспортная продукция которой ограничится во многих странах, присоединение к ВТО будет иметь прямой положительный эффект, Я представляю в Совете Федерации Кузбасс. Мы встречались и обсуждали эту тему. В то же время, если такие металлопотребляющие отрасли, как автомобилестроение, сельскохозяйственное машиностроение, станкостроение, судостроение не сократят или вообще не закроют свое производство, то даже конкурентоспособная металлургическая продукция не потребуется.
Здесь приводился пример относительно авиации. Не буду повторяться. Но даже Бразилия, которая имеет статус наблюдателя, в этом плане ничего не получила. Считаю, что наша авиационная промышленность пока что конкурентоспособна, и думаю, что здесь мы должны очень внимательного посмотреть на эти все процессы.
И, заканчивая свое выступление, хочу сказать огромное спасибо Торгово-промышленной палате. Прототип гражданского общества – наши встречи. Очень важно, что мы обсуждаем открыто. Мы – великая страна, огромная страна, наши достижения очень велики. Да, есть ошибки, есть недостатки. Есть какие-то проблемы, которые мы не можем решить, но рынок ХХI века – это рынок России, и за эти 13 лет очень многие стали богатыми за счет страны, за счет нашей страны, за счет России. Давайте все вместе объединимся и выработаем очень правильное решение по вступлению России в ВТО.
Евгений ПРИМАКОВ
Хотел бы в нескольких словах подвести итог наших сегодняшних выступлений.
Первое. Вообще против вступления в ВТО не выступил никто. Речь шла только о времени вступления в ВТО. Правда, уважаемый мною Михаил Геннадьевич Делягин сказал, что нет альтернативы только у смерти. Я считаю, что если мы не отказываемся от рыночного развития, то альтернативы нет и у нашего вступления в ВТО.
Второй момент. Прозвучали голоса в пользу необходимости продолжить давление на переговорах для защиты наших интересов при вступлении в ВТО. Я попросил бы Максима Юрьевича Медведкова, если он сочтет это возможным и необходимым, собрать перед возобновлением переговоров представителей российского предпринимательства, в том числе и участников «Меркурий-клуба», по вопросу о том, какие следует отстаивать позиции принципиально и до конца, а по каким можно и несколько отступить. Маневренные возможности должны быть у переговорщиков. Все понимают, что у переговорщиков не может быть ультимативной позиции в отношении тех, с кем он ведет переговоры, в ином случае эти переговоры заходят в тупик.
Третье. Ряд выступавших настаивали на так называемых превентивных мерах перед вступлением, смысл которых заключается в корректировке экономической политики, в выработке и осуществлении политики в поддержку отечественной промышленности и сельского хозяйства. Мне кажется, это очень важное положение, его следует учитывать, и мы можем в своих рекомендациях это зафиксировать и передать правительству.
Четвертое. Была подчеркнута необходимость селективной поддержки ряда отраслей после вступления в ВТО. Об этом стоит говорить уже сегодня. Я бы просил занести это в наши предложения правительству о необходимости такого серьезного разговора с представителями предпринимательства России.
Хотел бы всех сердечно поблагодарить: и выступавших, и слушавших эти выступления – и извиниться перед теми, кому не было предоставлено слово.