Вступление

Вид материала

Документы

Содержание Благовестие один на один Благовестие как деятельность церкви

Подобный материал:

• Виды вступлений и заключений к сочинению по русскому языку ( С1) Вступление, 44.99kb.
• Главное: выступления и их письменное оформление необходимо подготовить ориентировочно, 99.96kb.
• I. Вступление (1) Так я слышал, 615.58kb.
• План: Вступление Механизмы защиты Отрицание Список литературы вступление, 77.81kb.
• Простой план вступление(1 стр) выводы (1 стр) Список использованной литературы сложный, 8.35kb.
• План занятия: I. Вступление (5 7 минут): черты характера Ломоносова, повлиявшие, 64.71kb.
• Вступление: Можете использовать эти доказательства и определения как хотите, они предоставляются, 41.43kb.
• Вступление, 1520.7kb.
• Литература 62, 10.03kb.
• Литература, 440.25kb.

ГЛАВА 10

БЛАГОВЕСТИЕ ОДИН НА ОДИН


Мы завершили предыдущую главу, указав, быть мо­жет, на самый существенный недостаток, который при­сущ адвентистам, когда они общаются с секулярными людьми: речь идет о нашей неспособности учиться язы­ку и терминологии, которая соответствует их опыту. Как научиться их языку? Так же, как делают дети: слушая и говоря. Если мы регулярно начнем общаться с просты­ми людьми, мы поймем, как добиться успеха в этом деле.

Но что это означает на практике? Как на самом деле можно установить контакт с секулярным человеком?

Не знаю лучшего способа, чем тот, который я назы­ваю «творческим слушанием». Это искусство задавать наводящие вопросы, мягко и ненавязчиво выясняя, что же на самом деле волнует человека. Творческое слуша­ние дается мне с трудом. Я сам люблю поговорить и по­рой разговор превращаю в монолог. А тот, кто умеет слу­шать, способен, тактично приободрив человека, заста­вить его рассказать о том, что его сейчас больше всего волнует. Моему другу Джо обычно хватало пяти вопро­сов, чтобы выяснить самые насущные заботы другого че­ловека. Должен сознаться, что мне остается только меч­тать о такой способности.

Уметь слушать творчески — значит уметь задать нуж­ный вопрос в нужное время. Однако, попытавшись сде­лать это, вы быстро поймете, что неприкосновенность | частной жизни — основная проблема в общении с секулярными людьми. Легко нарушить принятые у них нор­мы поведения и, действуя слишком быстро или слишком энергично нажимая, самого себя привести в замешатель­ство. Помните — это произойдет с вами, когда вы начне­те работать с секулярными людьми. Вы часто будете го­ворить не то, что надо, будете задевать собеседников, за­давая многочисленные вопросы, стремясь заручиться их доверием. Однако, наверное, неудача — лучший способ чему-то научиться. Когда мы были в Гринфилд-Виллидже, ассистент из лаборатории Томаса Эдисона сказал нам, что, прежде чем изготовить первую электрическую лам­пу, Эдисон предпринял 3573 неудачные попытки. Кто-то поинтересовался у Эдисона, как повлияли на него столь многочисленные неудачи. «Зато теперь, — ответил уче­ный, — я знаю столько способов не изобрести электри­ческую лампу!» Неудача — чудесный путь постижения! И наверняка распространение Евангельской вести стоит того изобретательского духа, который был у Эдисона.

Однако одно дело — экспериментировать с электри­ческими лампочками и другое — с людьми. Многие из нас вполне естественно не хотят, что называется, лезть в душу. К счастью (и раньше мы об этом уже упоминали), секулярные люди с уважением относятся к тем, кто чес­тен и открыт, к тем, кто может сказать: «Мне кажется, так говорить не стоило» или: «Извините, я сболтнул что-то не то». Пока мы таим свои чувства, общение с секу­лярными людьми будет большим приключением. Осо­знавая значение креста в наших отношениях с Богом, мы можем научиться видеть в правильной перспективе то естественное напряжение каждодневного общения.

Быть может, кто-нибудь скажет: «А разве Иисус не попал прямо в точку, когда говорил с богатым юношей? Он не тратил время на какие-то затейливые беседы». Что касается Иисуса, то зачастую это было действительно так, однако разница между Им и мною в том, что Иисус мог читать в человеческом сердце, а я этого пока не умею.

Если я когда-нибудь этому научусь, то только в резуль­тате долгого двухэтапного процесса. Мне необходимо, во-первых, устранить все препятствия, которые могли бы помешать Его Духу научить меня общаться с други­ми людьми, и, во-вторых, много времени потратить на творческое слушание. Случай с Джо, предложившим мне выпить, — исключение. Большинство незнакомых лю­дей сумеешь понять, только внимательно их выслушав. В этой своей книге я вовсе не пытаюсь умалить роль Духа в миссионерской работе, однако нельзя забывать и то, ради чего написана первая глава, — Бог, как правило, не пренебрегает процессом, который дает человек возможность научиться. Нам отведена немаловажная роль в сотрудничестве с Ним. Здесь Он преследует раз­ные цели. Во-первых, осиливая тернистый путь, кото­рый мы проделываем в попытках почувствовать, что же кроется в сердце человека с улицы, мы и о себе узнаем то, чего никаким другим способом нам не удалось бы узнать. Если согласно изначальному положению вещей было бы лучше, чтобы миссионерскую работу осуществ­ляли ангелы, они с радостью взялись бы за это дело, од­нако, рискнув, Бог поручил эту работу нам, поскольку она принципиально важна как для тех, кому мы служим, так и для нашего блага. Вторая цель, преследуя которую Бог позволяет нам спотыкаться на нашем миссионерс­ком пути, сводится к тому, что такое слушание чудесным образом свидетельствует о любви, которая была свой­ственна Христу. Вспомним слова Джона Стотта:

Диалог — признак подлинной христианской любви, потому что он указывает на наше непо­колебимое стремление освободить свой ум от тех предрассудков и карикатур, которые у нас могут быть по отношению к другим людям; такая лю­бовь предполагает и напряженное желание, взглянув на происходящее их глазами, понять, что же им мешает услышать Евангелие и увидеть Христа; она предполагает и стремление сочув­ствовать им во всех их сомнениях, страхах и го­рестях¹.

Каждый, кто счастлив в семейной жизни, знает, что любовь и умение слушать — две стороны одной монеты.

По-видимому, даже библейские писатели поступали подобным образом и подолгу слушали, прежде чем за­писать то, чем Бог поделился с ними. Так, например, хотя в Ветхом Завете и сказано, что Слово Божье творит мир, нигде это «Слово» не описывается как Божественная Личность. В то же время именно этот образ играл важ­ную роль в греческой философии. У Платона «слово» — это Божественная Личность, Которая сотворила мир, поддерживает его и ныне служит Посредником между Богом и людьми. Поэтому когда в первой главе своего Евангелия Иоанн пишет: «И Слово стало плотию», скла­дывается впечатление, что он говорит грекам: «Возвещаю вам: то "Слово", Которому вы поклоняетесь, есть Иисус Христос». Под водительством Духа внимательно прислу­шиваясь к тому, как греки представляли себе Бога, Иоанн научился действенно благовествовать им.

Поэтому тем, кто изучает Книгу Откровение, будет очень любопытно узнать, что Гекату (самую известную богиню Малой Азии I века) описывали почти так же, как Иоанн описывает Христа в 1-й главе Книги Откровение. Гекату тоже называли первой и последней, началом и концом. Считалось, что у нее находятся ключи от неба и ада и что она может позволить людям заглянуть туда. Таким образом, грекам, населявшим Малую Азию, Иоанн рисовал тот образ Иисуса, который удовлетворял самым глубинным их желаниям, будучи описан понят­ным для них языком. Даже предположив, что именно Бог был источником таких ассоциаций, мы вновь убедимся: Евангелие можно воспринять только тогда, когда оно возвещается в соответствующем контексте! Это справед­ливо и в отношении людей: мы сможем понять их толь­ко тогда, когда научимся их слушать!


Точка соприкосновения

Итак, умение по-настоящему слушать — отправная точка миссионерской работы в секулярном мире. Неза­висимо от того, пытаетесь ли вы войти в контакт с от­дельными людьми или хотите проводить евангельские встречи, прежде всего следует выслушать людей. Для чего это нужно? Мы пытаемся выявить те потребности чело­века, которые заставляют его открываться для влияния других. Что заставляет его искать истину или стремить­ся к самосовершенствованию? Что его задевает? Что за­ставляет желать лучшего?

Конечно, существует различие между истинными потребностями и теми, которые человек ощущает. У всех людей есть потребности, которых они не осознают, и, вне всякого сомнения, самая главная из них — познать Хри­ста. Большинство людей, однако, не осознают этого и, как правило, считают, что благовестие им не нужно. По­этому надо сначала сосредоточиться на том, какие по­требности они ощущают. Такой подход учитывает основополагающую особенность человеческого характера. В своей книге «Современное христианское общение» Джеймс Энджел (James Engel. Contemporary Christian Communication) подчеркивает, что каждый человек внут­ренне противится чьим-либо аргументам. Люди вполне естественно не желают менять свое мнение, и это хорошая черта. В противном случае мы бы каждый день меняли одну религию задругой, с верой воспринимая слова, только что нам сказанные. Есть люди, которых легко убедить, и вы наверняка их встречали. Они мечутся от одной идеи к другой, никогда ни на чем не останавлива­ясь. О них говорят, что они слишком доверчивы и что их легко обмануть. О таких апостол Павел говорит, что они «колеблются и увлекаются всяким ветром учения» (см. Еф.4:14).

Однако большинство людей испытывают сильное нежелание соглашаться. О чем бы ни шла речь, они не торопятся менять свои убеждения. Что произойдет, если среди них появится человек с совершенно противопо­ложными мыслями? Подобно каменной стене, возник­нет психологический барьер, и чем сильнее вы станете бить в эту стену, тем крепче она будет становиться. Од­нако есть способ разрушить эти «стены», и он заключа­ется в том, чтобы касаться тех потребностей, которые человек ощущает. Переживаемая потребность — та сфе­ра в жизни человека, где он готов выслушать чужой со­вет. Будущие миссионеры называют ее точкой соприкос­новения, той точкой, в которой благовестие пересекает­ся с потребностями и интересами, характерными для опыта отдельного человека или целой группы людей.

Поясню на примере. Не так давно моим самым силь­ным желанием было стремление узнать, как поступать с детьми, делающими в штанишки то, что следовало сде­лать в соответствующем месте? Какое-то время эта про­блема являлась для меня реально ощущаемой потребно­стью. Мы перепробовали все варианты, однако склады­валось впечатление, что каждый ребенок предпочитает это делать по-своему. Я был готов выслушать всякого, кто скажет мне что-нибудь новенькое, независимо от того, каким бы нелепым ни казался совет! Порой кто-то говорил: «У меня был такой ребенок, и вот что мне по­могло». В этот миг я и моя жена слушали не перебивая. Мы тотчас приникали к таким людям, слушая их с все­поглощающим вниманием. Несмотря на всю нелепость предлагаемых советов, мы хотя бы раз пытались восполь­зоваться каждым из них, потому что чувствовали огром­ную нужду как-то решить эту проблему. Мы были край­не заинтересованы в свежих и конструктивных предло­жениях на этот счет.

Если бы в это время кто-то пришел ко мне (а так оно и было) и заявил, что зверь, описанный в Книге Откро­вение, — это Роналд Вилсон Рейган, у которого по 6 букв в каждом имени, я просто не стал бы слушать. В свете того, что я знаю об этой книге, такая мысль ничего бы для меня не значила. Меня бы нисколько не заинтере­совало мнение этого человека. Так-то вот! Однако если бы кто-нибудь коснулся того, что для меня важно, моя реакция была бы гораздо положительнее и нежелание слушать тотчас бы исчезло.

В этом смысле секулярные люди ничем от нас не от­личаются. Когда, разговаривая с ними, вы касаетесь их проблем, они готовы слушать, поскольку именно эта тема представляет для них интерес.

Я вспоминаю одно служение в Нью-Йорке, с кото­рым сегодня знакомы почти все адвентисты: на улице стоял фургон, где желающим измеряли кровяное давле­ние и раздавали продукты. В 70-е годы у желающих из­мерить давление мимоходом спрашивали, не хотят ли они изучать Библию? Утвердительно отвечал лишь один из 20 опрошенных, однако когда у них ненавязчиво спра­шивали, хотят ли они получить библейские разработки, картина резко менялась: утвердительно отвечал один из трех! Спустя некоторое время бригада, обслуживающая фургон, заметила, что еще больше людей интересовались тем, как снять стресс. Вопрос: могут ли библейские ру­ководства на эту тему помочь жителю Нью-Йорка удов­летворить данную потребность?

Стоя на углу 45-й стрит и 6-й авеню, вы ощущаете то, что вам не удастся пережить ни в какой другой точке земного шара. Под вами грохочет подземка, рядом ре­вут автобусы, над головой с шумом проносятся самоле­ты и во все стороны разбегаются 70-этажные здания; на расстоянии брошенного камня оттого места, где вы сто­ите, пять тысяч человек снуют взад и вперед по своим делам, и кажется, что они все сразу с усилием проталкиваются мимо вас. В радиусе каких-то 50 миль — более 20 миллионов! Активность Манхэттена просто невероятна, однако с выбросом в кровь большого количества адре­налина появляется и стресс. К концу дня вы как выжа­тый лимон! Но, мало того, вы отправляетесь спать, а го­лова еще больше идет кругом. Вы на пределе. Таким об­разом, стресс — первостепенная проблема у жителей Нью-Йорка (как, впрочем, и во многих других районах современной Северной Америки).

Были разработаны библейские уроки по борьбе со стрессом, вышедшие под заголовком «Сила для преодо­ления». Как только они стали доступными, число лю­дей, желающих получить библейские разработки, резко возросло, и на сегодняшний день это 85—87 процентов: евреи, католики, мусульмане, причем эти различия, по-видимому, не играют никакой роли. «У нас есть библей­ские руководства по преодолению стресса. Вас это ин­тересует?» В ответ на такое предложение люди букваль­но расхватывают брошюры и порой берут не только для себя, но и для всех своих друзей.

Однажды на Уолл-стрит царила настоящая давка. Быть может, это был один из тех дней, когда наблюдался значительный экономический спад, однако именно в этот день 242 человека пришли к фургону, стоявшему' напро­тив фондовой биржи, и каждый попросил библейские разработки. 242 из 242! Наверно, на Уолл-стрит этот день выдался довольно скверным, однако так происходит все­гда, когда у вас появляется возможность удовлетворить свои потребности. Нежелание слушать исчезло. Итак, для того чтобы секулярные люди открылись Евангелию, надо выяснить, что их волнует, и говорить именно об этом.

Учитывая лейтмотив, характерный для второй части этой книги, уместно напомнить, что, по мнению руко­водителей, устраивающих такие служения на колесах, успешное проведение программы больше, чем от чего-либо другого, зависит от излития Святого Духа в ответ на молитвы тех, кто обслуживает эти фургоны. Таким образом, служение на колесах очень хорошо иллюстри­рует два основных положения нашей книги: с одной сто­роны, служение, обращенное к секулярным людям, бу­дет успешным только в том случае, если оно проходит в атмосфере Божьего присутствия и Божьей силы и, с дру­гой стороны, в атмосфере чуткого понимания потреб­ностей, испытываемых человеком. Однако оно облада­ет еще большей силой, если молитва в нем сочетается с разумным и чутким пониманием того, как лучше всего к этому человеку подойти. Для служения на колесах мо­литва — дело постоянное. Однако в тех случаях, когда она сочеталась с умелым установлением личного кон­такта, а также с проведением занятий, которые помога­ли удовлетворить те или иные потребности, интерес к нему возрастал от 5 до 85 процентов и даже более!

Откровенно говоря, надо признать, что, когда хрис­тианин старается учитывать разнообразные потребнос­ти людей, его жизнь усложняется, потому что все они, как снежинки, не похожи друг на друга. Возьмите 20 че­ловек, поговорите с ними, и вы узнаете о 20 различных потребностях, которые раньше никогда не встречались вам в такой же форме. Без творческого и конструктив­ного подхода ситуация может показаться безнадежной, однако, несмотря на то, что у вас будут и успехи, и не­удачи, такая попытка — большое приключение, которое обогатит жизнь каждого, кто в нем преуспеет.


Поквартирный опрос

Каким образом принцип вживания в чужие потреб­ности действует в широком масштабе? Как может осу­ществлять этот принцип Церковь? В данном случае хочу предложить то, что я называю поквартирным опросом. Мы стучимся в двери по самым разным причинам. Так почему же не заняться поквартирным опросом? Можно просто выбрать определенный район или какой-нибудь особенный социально-экономический сектор, который в нем находится. Для того чтобы выяснить, какие потреб­ности преобладают в намеченной вами социальной груп­пе, сделайте небольшой обзор. Как только появятся ре­зультаты, важно на основании обратной связи видоиз­менить структуру обзора, а как только очертится круг интересов, местная церковь или некоторые ее члены смогут определить нужды и потребности населения.

Однажды мы проводили нечто подобное в Южном Бронксе, о котором вы наверняка слышали. Это весьма примечательная часть Нью-Йорка, которая очень напо­минает Сараево после артиллерийского обстрела. Мы проводили исследование в том квартале, где на улице валялся мусор, на пустырях — битое стекло; вокруг — сгоревшие дома и несколько высоток, которые еле дер­жались. Мы шли по улице, пытаясь выяснить, чего хо­тят живущие здесь люди? Автор анкеты составил инте­ресные вопросы, среди них был и такой: «Нравятся ли вам условия, в которых вы живете?» Все 100 процентов ответили отрицательно, им не нравилась окружающая обстановка. Следующий вопрос гласил: «Если бы кто-то решил заняться уборкой территории, вы бы ему по­могли?» К нашему изумлению, на этот раз 90 процентов ответили утвердительно — и это в том районе, жители которого известны своей апатией.

Стоило ли в таком районе начинать евангельскую кампанию? Или, быть может, лучше было бы начать с другого: найти человека с поистине Христовым сердцем, который пришел бы в этот квартал и проникся его про­блемами? Такой человек смог бы воодушевить других и заставить по-новому взглянуть на имеющиеся возмож­ности: очистить пустырь, посадить цветы, позаботиться о безопасности и т. д. Это вполне возможно. Большин­ство людей сами боятся проявлять инициативу, но если кто-то начинает действовать, они присоединяются к нему.

Удовлетворение такого рода потребностей обычно порождает большое желание узнать, что еще церковь могла бы предложить. Подобная деятельность иногда чревата неприятностями, однако их не следует воспри­нимать как непреодолимое препятствие. Есть люди, ко­торых Бог создал такими, что они не желают принимать­ся за дело, если в нем нет никакого риска или приклю­чения. Независимо от того, в каком окружении вы рабо­таете, проводя поквартирный опрос, вы все равно ище­те благодатную почву, ищете людей, которые готовы при­нять то, что церковь может им предложить. И когда на­конец выясняется, что людям нужно, Дух побуждает ве­рующее сердце к определенным действиям.


Терпение

Когда работаешь с секулярными людьми, необходи­мо терпение. Нельзя ожидать, что переход из полностью секулярной обстановки в традиционно адвентистскую совершился бы за какие-то две-три недели: по своему опыту могу сказать, что на это уходит в среднем два года. В данном случае речь идет о долговременном обязатель­стве, и при некоторых обстоятельствах оно, наверное, больше подходит пресвитерам, нежели пасторам. В те­чение всего периода, когда человек учится жить со Хри­стом, рядом должны находиться люди, которые устанав­ливали с ним отношения и которые могут помочь ему правильно настроиться.

Помню одну семейную пару, которую я крестил. Я совершал богослужение по случаю их свадьбы, а крес­тил их только через год. В день крещения члены Церкви были вне себя от изумления: они-то думали, что эти двое — уже давно члены Церкви. Эта пара была на праз­днике урожая, они во всем принимали деятельное учас­тие, приходили на все молитвенные собрания — короче, были везде. В церкви они вели такую деятельную и за­интересованную жизнь, какую мог вести любой ее член.

Однако прошло два года, прежде чем они почувствова­ли, что ничто им не мешает окончательно выбрать Хри­ста и сделать это именно в адвентизме. «Сначала мы хо­тим как следует все выяснить, — говорили они. — Мы не против стать адвентистами, но станем ими только тогда, когда во всем разберемся».

Общаться с секулярными людьми всегда нелегко. Од­нажды мой знакомый, работавший в компании IBM, принес мне журнал «Spectrum».

«Разве это имеет что-либо общее с адвентизмом?» -спросил он, протянув его мне. В этом номере в несколь­ких статьях обсуждалась неудача с Дэйвенпортом, а так­же другие, сходные проблемы Церкви. У меня тотчас душа ушла в пятки! Мне ничего не оставалось, как про­сто сесть рядом с ним и сказать: «Видишь ли, дело в том, что эта церковь несовершенна. Администраторы оши­баются, церкви ошибаются, ошибаются просто люди и пасторы. Если ты ищешь совершенства, ты ищешь не там, где надо. Ты не найдешь его на этой планете, но хочу тебе сказать, что есть нечто такое, благодаря чему мне нравится быть адвентистом, несмотря на все недостат­ки: это нечто заключается в том, что мы призваны к по­стоянному возрастанию в нашем понимании истины, сколь долго бы это ни длилось. Мы не довольствуемся преданием».

«Ну, тогда эта публикация меня не волнует», — отве­тил он.

Вы, наверно, думаете, что я немного приукрашиваю, но в принципе я действительно верю в то, о чем тогда говорил. Я принадлежу к адвентистам, поскольку убеж­ден, что мы открыты для более ясного выражения исти­ны. Мы не хотим съехать в привычную колею традиции. Быть может, вы не считаете, что мы действительно гото­вы к переменам, или, может, вас вполне удовлетворяет нынешнее положение вещей, однако я уверен, что Бог хочет нам открыть гораздо больше. Идти по тропе истины — все равно, что двигаться по направлению к свету, который по мере приближения к нему становится все ярче и ярче. Мы еще не достигли конечной цели, и если не захотим возрастать в благодати и понимании исти­ны, то отстанем, а Бог обратится к другим.

Время, когда я работал с этой супружеской парой, называли также временем «кризиса Форда». В ту пору пасторское служение давалось очень нелегко. Когда мо­лодежь кое-что узнала о происходящем, она потребова­ла организовать встречу, чтобы выяснить ситуацию. Я поступил демократично, разрешив молодым людям со­ставить список интересующих их вопросов и пригласить на встречу всех своих друзей. Оглядываясь назад, могу сказать, что вся эта затея была довольно нелепой. Когда все собрались, оказалось, что на встречу пришли не толь­ко те 15 человек — нечленов Церкви, с которыми я ра­ботал и которые теперь сидели в первом ряду, но и 30 адвентистов из других церквей, которых я никогда преж­де не видел. Вдобавок ко всему среди пришедших оказа­лись двое сотрудников конференции!

Вопросы были очень специфическими, и, кроме того, их было так много и задавали их так быстро, что у меня просто не оставалось времени рассмотреть их в библейс­кой перспективе. Я лишь давал краткий ответ и переходил к следующему. Весьма любопытно, что никому из секулярных людей проблемы, поднятые на этой встрече, не пока­зались странными. «Просто здорово, что в вашей церкви люди так открыты и с такой готовностью обсуждают эти проблемы, — говорили они. — Именно к такому общению я и стремлюсь». Тогда у меня не хватило смелости сказать, что президенту конференции поступило 12 звонков от при­сутствовавших на этой встрече незнакомых мне адвентис­тов, которых возмутило все происходящее. Они не знали меня и не имели общего представления о вопросе, кото­рое помогло бы им понять линию моего поведения, — им просто не нравилось то, что происходило.

Вскоре мне позвонил президент конференции: «По­слушай, в ту субботу у тебя состоялось какое-то собра­ние, так? Мне звонят разные люди, — продолжал он. — Должен заметить, что кое-кто очень взволнован». «Да, — ответил я, — там были какие-то люди, которые не очень хорошо меня знают. Мне кажется, что некоторые темы, обсуждавшиеся нами, не представляются им важными». «Послушай, я всегда тебе доверял, — произнес прези­дент. — Советую больше не проводить такие встречи». «Не беспокойся, я не собираюсь устраивать подобное собрание еще раз», — ответил я.

А теперь я хотел бы поделиться с вами некоторыми соображениями, вынесенными из того опыта. Во-пер­вых, надо признать, что в открытой дискуссии всегда есть что-то непредсказуемое. Глупо надеяться, что все непре­менно пройдет в лучшем виде. Однако всякий раз, когда это становится возможным, такая встреча помогает хо­рошенько рассмотреть, кто находится перед вами. В пер­вой части этой книги мы уже отмечали, что возрастание Церкви и миссионерская работа среди секулярных лю­дей — это два разных процесса. Может случиться, что встречи, которые привлекают и интересуют этих людей, кому-то из членов Церкви покажутся очень неприятны­ми. Тут уж ничего не поделаешь. Например, обращаясь к адвентистам, я говорю языком, отличающимся оттого, который использую в беседе с секулярной аудиторией. Когда кто-нибудь из адвентистов интересуется, почему о том-то или том-то я сказал в непривычной манере, от­вечаю: «Дело в том, что в данный момент я обращаюсь к ним, а не к вам, но если у вас есть какие-то проблемы, вы только скажите, в чем дело, и мы обсудим с вами на нашем языке». Если адвентисты, пришедшие на встре­чу, вас знают и доверяют вашему служению, то в такой ситуации это наверняка поможет.

Существует и другой способ решить эту проблему: он заключается в том, чтобы хорошенько подобрать аудиторию. Цель той встречи, заставившей меня поволно­ваться, не была четко определена, и поэтому на нее при­шли разные люди. Образовались две группы, и посколь­ку одна из них положительно реагировала на манеру об­щения, совершенно неприемлемую для другой, мне при­шлось решать, чем в данный момент надо поступиться. И я решил, что с членами Церкви при необходимости можно будет объясниться и потом. Если вы совершаете служение среди секулярных людей, огонь критики не­пременно обрушится на вас (если, конечно, вы ориен­тируетесь на опыт апостола Павла).

Другой урок, который я вынес из открытых дискус­сий, относится к «горячим» темам адвентизма. Когда та­кие темы касаются Библии, лучше всего взять Слово Бо­жье и как следует все обсудить с теми, у кого есть вопро­сы. Не удаляйтесь от Слова, говорите только то, что со­держится в нем, — и тогда ни правое, ни левое крыло не доставит вам больших хлопот. Пусть Слово Божье посте­пенно изменяет мышление людей. Возносите дискуссию на должную высоту, используя для этого библейский язык, а не язык полемики. Порой, обсуждая актуальные про­блемы (например, вопрос о природе Христа или спасе­нии), люди могут ссылаться на небиблейские концепции или даже употреблять библейские термины, придавая им иной смысл, — не тот, что содержится в Библии.

Если нет времени полностью изложить вопрос в биб­лейской перспективе, лучшим ответом на такого рода дискуссиях, наверное, будет следующий: «Что касается этого вопроса, то я не могу однозначно согласиться ни с той, ни с другой стороной. Помните, что каждый из вас пытается отстоять нечто истинное, поэтому учитесь все­му при любой возможности, только не верьте всему, что услышите или прочтете». Обычно я добавляю, что если будет время, мы можем рассмотреть эту проблему под­робнее. Порой я указываю на библейский текст, кото­рый хорошо иллюстрирует напряженное соотношение между обоими аспектами вопроса, и затем возвращаюсь к основной теме.

Мне думается, однако, что с замыслом этой книги больше всего перекликается еще один урок, который я вынес из той неудачной встречи: узнав, что Церковь не­совершенна, люди не отворачиваются от нее, но, напро­тив, обычно приходят в радостное возбуждение оттого, что мы сами готовы открыто признать свои недостатки и об­судить их. «Вот вы, ребята, по крайней мере, не считаете, что у вас есть ответы на все вопросы», — говорят они.

Было время, когда адвентисты считали, что един­ственно правильный способ благовестия и свидетельства предполагает абсолютную уверенность в истинности собственных убеждений. Конечно, уверенность, с кото­рой кто-нибудь излагает Евангельскую весть, произво­дит соответствующее впечатление на многих, особенно на секулярных людей из рабочей среды. Многие до сих пор ищут того, кто четко скажет им, что делать, однако у более образованных людей такой подход вызывает вспышку неприятия.

Назойливая реклама в средствах массовой информа­ции привела к тому, что образованные люди подвергают сомнению все, что им предлагают. Пропаганда направ­лена не на выяснение истины, а лишь на то, чтобы убе­дить человека делать то-то и то-то, и, следовательно, если кто-то, придя к секулярным людям, с апломбом заявля­ет, что его убеждения абсолютно верны, к нему автома­тически начинают относиться с подозрением. Поэтому, для того чтобы обнаружить точки соприкосновения с секулярным мышлением, необходимы прежде всего че­стность и готовность узнать что-то новое. Секулярные люди с симпатией относятся к тем, кто готов признать, что их понимание истины ограничено и не лишено ис­кажений. Атмосфера открытого диспута обладает для слушателя гораздо большей убедительной силой, чем напористая лекция. Слушая других и беседуя с ними, мы выражаем свое уважение к их точке зрения и тем самым побуждаем и их относиться к нам подобным же образом. Такой подход, однако, потребует терпения, так как обыч­но обращение секулярных людей — процесс длительный. Что касается образованных служащих, то они, как правило, не ищут «истинной церкви»: их привлекает со­общество, которое полностью посвящено открытому, честному и постоянному поиску истины. Тот, кто знает Слово Божье, непременно произведет такое впечатле­ние, поскольку мы «видим как бы сквозь тусклое стек­ло» (1 Кор. 13:12) и наше постижение истины будет про­должаться до конца (см. Притч. 4:18).


Заключение

Эта глава, содержащая конкретные советы и побуж­дающая к размышлениям, в силу определенных причин достаточно фрагментарна, в ней описаны лишь основ­ные принципы работы. Многие захотят ознакомиться с конкретными рекомендациями по эффективной работе с секулярными людьми. Из всех книг по этой теме, ко­торые я читал, самая лучшая — Джеймс Энджел. «Со­временное христианское общение» (James Engel. Contem­porary Christian Communication). Поскольку она уже ра­зошлась, отдельные, самые ценные советы, которые в ней содержатся, я даю в Приложении. Особенно полез­на составленная автором таблица, наглядно представля­ющая процесс принятия духовного решения. Творчес­кому человеку она поможет определить, на каком уров­не духовного развития находится его собеседник. Жела­ющих подробнее ознакомиться с конкретными идеями и рекомендациями в деле личного благовествования я отсылаю к этому Приложению.


1 Цитировано по James Engel Contemporary Christian Communication Its Theory and Ractice (Nashville Thomas Nelson, 1979), 60


ГЛАВА 11

БЛАГОВЕСТИЕ КАК ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ЦЕРКВИ


В предыдущей главе показано, что, оставаясь в ваку­уме, невозможно проводить работу проповеди. В какой-то момент мы неизбежно сталкиваемся с несоответстви­ем между деятельностью Церкви и тем, как секулярные люди на нее реагируют. Нам с мучительным трудом при­ходится выяснять, как можно совместить духовный кру­гозор адвентиста с кругозором секулярного человека, не ставя под угрозу то лучшее, что характерно для каждого из них. Что делать местной церкви или конференции, чтобы возросло их влияние в секулярном окружении?


Воспитание

Прежде всего необходимо добиваться, чтобы наши люди были воспитанны и образованны во многих обла­стях жизни. Нам надо сформировать в них потребность вести в секулярном окружении глубоко благочестивую жизнь. Отправной точкой для этого могут стать те прин­ципы, которые были кратко изложены во второй части этой книги. Кроме того, нам надо добиться, чтобы они осознали значимость адвентистского образа жизни, по­тому что падение нравственности не только не способ­ствует принятию истины, а мешает этому. Именно «се­куляризованные» церкви пребывают в упадке. Отправ­ляясь на поиски церкви, секулярный человек нередко выбирает ту, которая является наиболее требовательной, и поэтому консервативный взгляд на образ жизни не является чем-то негативным, если к нему не примеши­вается косная склонность к осуждению. Принципиаль­ный подход к данному вопросу переносит Божествен­ное в сферу практического каждодневного существова­ния.

Кроме того, научить людей видеть разные горизон­ты необходимо и потому, что, не умея как следует слу­шать и постигать, они не преуспеют в обращении своих секулярных соседей, друзей или родственников. По ходу дела важно показать, что Библия не дает какого-то еди­ного жесткого образца миссионерской работы или евангелизации. Существуют по меньшей мере две основные модели служения: крепость и соль. Поскольку большин­ство людей болезненно переживают перемены, нам очень поможет осознание того, что, проявив готовность к таким переменам в сфере служения евангелизации, мы следуем Писанию, а не противоречим ему.


Многогранность служения

Одно из слагаемых этого процесса воспитания сво­дится к признанию необходимости разнообразных форм служения. Секулярные люди так же не похожи друг на друга, как снежинки, и, как правило, с ними нельзя про­водить работу в больших группах. Каждый из них стре­мится дать ответ в своей неповторимой манере, и поэто­му на плюрализм общества можно ответить только вли­янием Святого Духа, которое представляет собой всплеск всевозможных видов миссионерского служения, Им упроченных. Это станет результатом не какого-то еди­ного централизованного планирования, но осознания каждым членом Церкви той уникальной роли, которую Бог предусмотрел для каждого человека. Я чувствую при­лив сил, вспоминая о движении духовных даров, разви­вающемся в нашей Церкви. Люди начинают интересоваться, каким образом Святой Дух наделяет каждого хри­стианина неповторимым сочетанием способностей. Нет двух человек, которые обладали бы совершенно одина­ковыми дарами. Если секулярные люди разнообразны, как снежинки, нам надо обладать миссионерской силой, которая проявлялась бы столь же разнообразно. Имен­но этим и наделяет нас Святой Дух: каждый христианин находит для себя уникальную возможность наилучшим образом совершать свое служение.

Оно совершается с радостью и воодушевлением, не только когда берет свое начало в дарах Духа, но и когда подкреплено тем самобытным талантом, который Бог дает каждому для этого служения. У каждого человека есть свое увлечение, и когда христиане совершают слу­жение там, где им нравится, они приносят максимум пользы и достигают личностной самореализации. Я знаю многих адвентистов, которые самозабвенно любят Нью-Йорк, в то время как другие несут свою тяжелую ношу в деле служения какой-то особой этнической группе или конкретной прослойке общества (например, среди ин­валидов или богатых). Третьих живо интересует пробле­ма сохранения окружающей среды. Мне думается, я не ошибусь, если скажу, что моя страсть — это работа с секулярными людьми и теми, кто разочаровался в тради­ционной религии. Если у вас есть какое-то увлечение, именно в этой сфере ваше служение будет очень дей­ственным.

Моя мать, например, любит готовить, но лишь не­давно она узнала, что, помимо всего прочего, в этом и состоит ее служение. Всю свою жизнь мои родители, живя в большом городе, стремились создать там церковь, ориентированную на немцев. В течение многих лет они пытались организовать курсы по изучению Библии и, создавая церковь по сложившейся традиции, в конце концов увидели, что в ней осталось около 20 человек. Однако в последнее десятилетие в этой церкви что-то произошло. Помимо всего прочего, мои родители оста­вили попытки стать тем, кем они на самом деле не явля­лись, и сосредоточили свое внимание на даре гостепри­имства, которым Бог наделил их с самого начала.

Однажды, когда я приехал из университета домой, мать сказала: «Пойдем, я познакомлю тебя с нашим но­вым братом!» Он сидел в гостиной, обнаженный по пояс, с золотой цепью на шее и большим золотым медальо­ном на груди. Знакомство обещало быть интересным! Скоро я узнал, что этот парень склонен к гомосексуа­лизму. Он жил по соседству и порой часами мог сидеть, наблюдая, как моя мать работает по дому. Я не знаю, что с ним происходило, но, по мере того как она знакомила его со своей жизнью, он становился просто без ума от нее.

Вскоре я узнал, что помимо этого она завязала тес­ные отношения с некоторыми девушками-буддистками, также склонными к однополой любви. Подумать толь­ко: моя мать и буддистки! «Что происходит с моими ро­дителями, которые всегда причисляли себя к консерва­тивным адвентистам?» — думал я. Однажды к нам на зав­трак пришла молодежь, всего 25 человек. 12 из них были членами Церкви, 13 — таковыми не являлись. В чудес­ный летний полдень все уселись за стол, который стоял во дворе. Обстановка была совершенно непринужден­ной, и я начал подозревать, что, помимо всего прочего, мои родители обрели дом: то место, где, служа Богу, они могли оставаться собой.

Несколько лет назад они переехали в другое место, но к тому времени в церкви было около сотни молодых людей. Многие из них сочли необходимым прийти ко мне: «Нам так жаль, что ваши родители уезжают — ведь именно благодаря им мы ходим в эту церковь». До сего дня отец и мать отрицают, что они имели к этому какое-то отношение, однако надо сказать, что если мы совер­шаем свою миссионерскую работу так, как Святой Дух предназначил делать именно нам, результаты оказыва­ются весьма ощутимыми.

Многие наделены даром проведения библейских кур­сов, и хотя у моих родителей это не очень хорошо получа­лось, я действительно имею дар в этой области, и, значит, можно утверждать, что дары Духа не передаются по на­следству. Если мы совершаем свое служение в соответ­ствии с дарами и наклонностями, которые Бог дал каж­дому из нас, оно делает счастливыми всех вокруг. Наде­ленные, к примеру, даром библейских исследований, мы полюбим это занятие и преуспеем в нем. И люди сразу почувствуют разницу. О своем самобытном служении мои родители догадались в конце жизни, и, приступив к нему, они начали прокладывать дорогу к сердцам тех, с кем ни вы, ни я никогда не смогли бы договориться.

Ничто так не вдохновляет «мирян», как осознание того, что и жизнь, и миссионерское служение каждого человека подчинены уникальному Божьему плану. Нет такого пастора, который смог бы в одиночку завоевать секулярное общество: эта задача требует целой армии людей, работающих под водительством Святого Духа. Когда Церковь начинает использовать Его энергию, воз­никает поразительное многообразие в служении. Если человек служит Богу не на своем месте, он живет, не ре­ализовав свои способности и почти не преуспев в евангелизации, но если он совершает служение, используя полностью свои способности и привязанности, его жизнь наполняется огромным смыслом. Ни с чем не сравнима мысль, что сейчас вы находитесь там, где это угодно Богу, и что вы делаете именно то, чего Он от вас ожидает.

Сужу по собственному опыту: я искренне верю, что сейчас я там, где это угодно Богу, и делаю то, чего Он от меня ожидает. Не могу утверждать, что я достиг совер­шенства в своей работе, мне следует очень многому учиться и многого достичь, но с годами Бог по-разному давал мне понять, что надо оставаться на своем месте. Трудно что-либо сравнить с тем чувством, которое по­является от осознания, что ты там, где это угодно Богу, и делаешь то, чего Он ожидает от тебя.

Разнообразие в служении, руководимом Святым Ду­хом, — прекрасное дополнение к тому невероятному многообразию, которое мы видим в век информатики. С секулярными людьми предпочтительнее работать один на один, в личном общении, и поэтому лучше иметь 100 служителей, чем одного. Если церковь насчитывает 100 человек, у нее может быть 100 служителей, если она су­меет поставить задачу таким образом.


Свидетельство на рабочем месте

Современная ситуация характеризуется тем, что эпо­ха индустриализации сменилась эпохой информатики. Эта перемена, сказывающаяся на мышлении, работе и деловых отношениях, имеет широкое значение для наших попыток благовестия в секулярном мире. Я считаю, что в ближайшие годы ее лучше всего проводить на рабочем месте. Именно там адвентисты и секулярные люди встре­чаются чаще всего, однако немало таких возможностей утрачивается, потому что их или просто не замечают, или не умеют ими воспользоваться. Нам нельзя допустить, чтобы непродуманные или этически не обоснованные попытки проповеди лишили нас этих возможностей.

Один из наилучших способов совершать миссио­нерское служение на рабочем месте — это мастерски выполнять свою работу. Мастерство производит на секулярных людей впечатление, и они убеждаются, что у вас есть нечто конкретное именно для них. Это связа­но с тем привлекательным образом, о котором мы упо­минали в конце второй части. Значение мастерства я хотел бы подчеркнуть, рассказав о событии, которое произошло в технологической школе Университета Андрюса.

В Чикаго есть фирма, которая считается одной из двух-трех самых многофункциональных в США. Преподавате­ли технического факультета нашего университета любят знакомить своих студентов с ее работой, чтобы они нагляд­но представляли себе будущую деятельность. И вот во вре­мя такой встречи один из студентов, подойдя к президенту компании, сказал: «Я адвентист, и поэтому с вечера пят­ницы и до вечера субботы не могу работать. Если я захочу устроиться к вам, окажется ли это препятствием?»

«Да, несомненно, — ответил президент, — потому что иногда нужно выполнять срочные задания, и мы рабо­таем круглосуточно, в том числе и в выходные дни. Если вы так не можете работать, мы вас не возьмем».

Для молодых людей, которым скоро предстояло ис­кать работу, эти слова показались холодным душем, но они решили не отступать от задуманного. Вскоре после этого наш университет заплатил взносы, необходимые для того, чтобы многофункциональные разработки не­которых наших студентов были представлены на Чикаг­ской выставке. Получив программу участия, преподава­тель в смятении обнаружил, что все презентации были назначены на субботу. Преподаватель какое-то время ко­лебался, однако в конце концов решил, что даже если это и возможно, люди, собравшиеся на выставку, будут настроены не по-субботнему. Так или иначе, но он чув­ствовал, что этого делать нельзя. Придя к организатору выставки, он сказал: «Извините, но мы не можем допус­тить, чтобы все это состоялось в субботу. Надо выбрать другое время». «Сожалею, — был ответ, — но программа уже составлена, и как есть, так и будет».

«Ну, что ж, — ответил преподаватель, — в таком слу­чае верните наши разработки. Деньги можете не возвра­щать, но участвовать мы не будем».

«Постойте, ну зачем же так торопиться, — ответил организатор выставки, — давайте посмотрим, что мож­но сделать».

Одним словом, презентацию всех разработок, пред­ложенных нашим университетом, перенесли на воскре­сенье, и все проекты оказались одобрены. Когда выстав­ка закончилась, ее организатор подошел к преподавате­лю и сказал: «Хочу вам кое-что сказать. Мы понимаем, почему вы заняли такую позицию. И мы искренне ува­жаем ваши убеждения».

И что же было дальше? А дальше он сказал: «Во всех вас есть что-то особенное. Ваша работа — самая лучшая, и, по-видимому, это как-то связано с вашими убежде­ниями».

Вскоре после этого выпускник нашего университе­та, обратившись в ту самую фирму, сказал: «Я выпуск­ник Университета Андрюса. Я адвентист. Я не работаю с вечера пятницы до вечера субботы, но хотел бы получить работу здесь».

Посмотрев ему в глаза, начальник отдела кадров ска­зал: «Мы вас берем».

«Что значит берем?» — спросил студент. «Мы берем вас на работу», — ответил начальник. Когда студент спро­сил еще раз: «Почему?», то услышал: «Да все очень про­сто. Вы отличные ребята». «Ну, а как же быть с суббо­той?» — спросил студент. «Не будем из этого делать про­блему, — ответил начальник. — В вас есть что-то особен­ное, что делает вашу работу просто превосходной. Если вы пойдете на компромисс со своими убеждениями, воз­можно, многие ваши хорошие качества будут утрачены».

Разве это не свидетельство? Разве это не соль земли? Вот что я называю свидетельством на рабочем месте. Быть может, это отличается от всего того, что мы прежде называли евангелизацией, однако рабочее место оказы­вается наилучшим местом, для того чтобы свидетель­ствовать о Христе в секулярном окружении.

Вы, наверное, очень удивитесь, узнав, что в Вашин­гтоне, в федеральных службах, работают сотни адвенти­стов, некоторые из них достигли очень высоких постов.

Поистине трагично, что многие из них не находят пони­мания в собственных церквах и не получают того одоб­рения и поддержки, которая позволила бы им стать со­лью для всей страны! Тем не менее несколько лет назад родилась идея, которая могла бы произвести революцию в миссионерской деятельности этой Церкви, сделав ад­министративные здания федеральных служб центрами адвентистского влияния.

Первый шаг заключался в том, чтобы разыскать всех адвентистов, работающих в той или иной федеральной службе, и уговорить их раз в неделю собираться вместе за обедом. Сегодня с административной точки зрения это могло бы показаться делом рискованным. Могли со­браться шесть адвентистов из шести различных церквей, принадлежащих трем или четырем различным конфе­ренциям. Однако всех их объединяло нечто общее. Все они интересовались государственными делами. Неред­ко на работе они сближались между собой больше, чем со своими соседями или членами Церкви! Собираясь раз в неделю за обедом, они могли обсуждать, что значит быть адвентистом, скажем, в департаменте жилищного строительства и городского развития. Что может сделать вера для удовлетворения тех потребностей и интересов, которые стимулируют работу в этом департаменте?

Время от времени та или иная группа приглашала бы компетентных братьев, которые обсуждали бы эти воп­росы и проводили собрания для сослуживцев. «Послу­шай, в ближайшие дни мы собираемся обсудить пробле­му, которая волнует наш департамент». Поскольку пра­вительство поощряет такие неофициальные встречи со­трудников и способствует им, открывающиеся возмож­ности просто огромны.

Итак, если рабочее место — самое лучшее место для евангелизации, тогда, как мне кажется, хорошо, чтобы адвентисты были повсюду. Призыв идти в мир не следу­ет понимать как миссионерскую деятельность в каких-то особых ситуациях. Наши служебные обязанности — тоже часть этого мира. Христос жаждет, чтобы благода­ря адвентистам, которые добросовестно их выполняют, благовестив услышали те, кто трудится на своем рабо­чем месте. Особенно широкие возможности открывают­ся в средствах массовой информации, в сфере образова­ния, журналистики и искусства — надо признать, что есть профессии, которые в большей степени, чем дру­гие, позволяют влиять на людей. Такие возможности от­крывают широкие горизонты воздействия. Однако я дол­жен повторить, что подобная работа не каждому по пле­чу. За нее никогда не следует приниматься, если полно­стью не осознаешь те опасности, о которых говорилось во второй части книги.

Среди наших аспирантов Клифтон Дэвис очень вы­делялся. Было ясно, что в надлежащем месте он сумел бы оказывать серьезное влияние на тех, кто живет в секулярном мире. Мне казалось, что пасторское служение не для его уникальных дарований. Сегодня в Северной Америке очень много чернокожих проповедников Евангелия, ко­торые успешно делают свое дело. Что касается Клифто­на, то он тоже преуспел бы в миссионерской деятельнос­ти, используя уже упомянутую нами модель крепости или крестового похода. В такой форме евангелизации нет ни­чего ошибочного. Она по-прежнему играет свою роль в нашей евангельской работе. Однако я никогда не встре­чал человека, который так же, как Клифтон, мог бы уста­навливать контакт с секулярными людьми. На протяже­нии трех или четырех месяцев я чувствовал, что Господь, казалось, призывал меня сказать Клифтону, что для него больше подойдет миссионерская работа по принципу соли. У меня не было никакой конкретной идеи, и я все не мог найти возможности поговорить с ним на эту тему.

Наконец однажды, увидев его в холле, я произнес: «Послушай, Клифтон, зайди ко мне сегодня: надо пого­ворить».

«Это интересно, — заметил он, — ведь я тоже хочу кое-что тебе сказать».

«Ну, что ты собирался мне сообщить?» — спросил Клифтон, придя ко мне.

«Нет, сначала скажи, что у тебя», — ответил я.

«На той неделе мне звонили из Голливуда — они хо­тят возобновить мое старое представление, но немного изменить его: там я играю роль пастора местной церк­ви».

«Ну, а как насчет субботы?» — поинтересовался я.

«Когда я сказал об этом продюсеру, он спросил: "Ка­кая суббота?"» «Что значит, какая? — ответил я. — Уж вам-то надо знать, ведь вы еврей! Разве не помните: от захода солнца в пятницу до захода солнца в субботу?..»

«О, — воскликнул он, — мне и в голову не пришло, что вы тоже ее соблюдаете!»

Дело в том, что Клифтон — афроамериканец, а про­дюсер считал, что суббота — только для евреев.

«Быть может, кто-то из нас соблюдает ее потому, что вы этого не делаете, — заметил Клифтон. — Как бы то ни было, но я хочу, чтобы суббота была моей». «Ну, акте­ры этого не решают», — ответил продюсер, на что Клиф­тон заявил: «Если вы хотите, чтобы я участвовал, суббо­та должна быть свободной».

«Ну, хорошо, я посмотрю, что можно сделать».

На следующий день он пригласил Клифтона и ска­зал: «Будь по-твоему». «И еще вот что, — сказал Клиф­тон, — я хотел бы прежде ознакомиться со сценарием — я не собираюсь делать все, что кому-то придет в голову».

«Но актеры никогда не смотрят сценарий, — запро­тестовал продюсер. — Это неслыханно!»

«Ну, хорошо, тогда я не участвую».

«Ладно, попробую что-нибудь сделать».

Клифтон сказал, что получил возможность серьезно контролировать создание сценария, участвуя в работе совета пасторов, оценивающих любой сценарий до его утверждения. Дело принимало довольно интересный оборот.

«Что ж, тебе впору самому занять должность адвен­тистского пастора», — заметил я.

«Ты не поверишь, — ответил Клифтон. — Мне только что позвонили из церкви университета Лома Линды и предложили, чтобы я на полставки работал пастором, а на полставки — в Голливуде!»

Не знаю, как вы к этому отнесетесь, но я вижу в этом Божий промысел. Представление, в котором участвует Клиф­тон, удручает меня так же, как и других адвентистов, однако оно и не было рассчитано на вкусы адвентистской аудито­рии. То, что делал Клифтон, надо понимать в свете всего того, о чем написана эта книга. Я верю в успех евангелизации, ко­торая начинается с нуля, а это означает, что однажды мы ис­пробуем почти все методы, и если они оказываются бесплод­ными, пытаемся делать что-то другое. Я считаю, что такая установка вполне согласуется с тем наставлением, которым руководствуется наша Церковь уже много лет.

Вот это наставление.

Нужны люди, которые будут молить Бога о да­ровании мудрости и которые под Его водитель­ством смогут вдохнуть новую жизнь в старые ме­тоды работы, смогут разработать новые планы и новые подходы, способные пробудить интерес у членов Церкви и достичь тех, кто в мире («Евангелизм», с. 105).

Будут разработаны средства, способные затро­нуть сердца. Отдельные методы, используемые в такой работе, окажутся непохожи на те, которые использовались в прошлом, однако пусть никто не препятствует этому своей критикой («Ревью энд Геральд», 30 сентября 1902 г.).

Присутствие Клифтона в Голливуде стало свидетель­ством. Надо сказать, что в Голливуде живут особые люди.

Вы наверняка не сумеете достучаться до них извне. Это настолько корпоративное место, что даже браки у гол­ливудских актеров обычно устраиваются между собой. Единственный способ достучаться до этих людей — дей­ствовать изнутри. Я сказал Клифтону о своем крепну­щем убеждении в том, что в данном случае Бог задумал что-то особенное.

Вспомнив о том, как Он использовал Есфирь, я должен был признать, что Божьи идеи и планы превосхо­дят наши. Дело не только в том, что Клифтон получил воз­можность говорить о Христе со знаменитостями: после того как он прибыл в Голливуд, там произошли два изме­нения. Во-первых, христиан на экране стали изображать в более положительном свете, чем это обычно было при­нято делать. В прошлом в телепередачах христиане выг­лядели только как ярые религиозные фанатики или ли­цемеры, скрывающие свои тайные пороки. Сегодня вре­мя от времени их показывают как нормальных людей, пы­тающихся решить важные жизненные проблемы. Во-вто­рых, я заметил, что все больше и больше актеров и спорт­сменов начинают размышлять об Иисусе Христе. В этом и заключается служение по принципу соли: влиять на бо­лее широкие круги общества во имя Божьего Царства.

Однако нигде миссионерская работа не таит для ду­ховной жизни столько опасностей, сколько их подсте­регает в Голливуде, и поэтому я предупредил Клифтона относительно всего того, о чем говорится во второй час­ти данной книги. «Послушай, — сказал я ему, — все, что ты делаешь, может стать самым опасным из всего, что ты пытался делать, с тех пор как стал христианином. Ты совершенно другим человеком возвращаешься туда, от­куда пришел, и, честно говоря, если не принять особых мер предосторожности, вполне возможно, что ты со­бьешься с пути».

«Сейчас, — продолжал я, — тебе нужен человек, ко­торый знает тебя лучше, чем ты сам, который будет наблюдать за тобой, присматривать и находиться рядом. Тебе надо быть открытым и честным с ним. Надо дого­вориться, что если однажды он скажет тебе: "Клифтон, дело плохо", ты должен бросить Голливуд. В противном случае не советую тебе идти туда».

«У меня есть такой человек, и я так и поступлю», — ответил он.

Быть может, наступит день, когда Клифтон поймет, что совершил ошибку. Если вы не согласны с тем, что он делает, мы отнесемся к вашей позиции с уважением, од­нако, вместо того чтобы посылать ему наполненные не­навистью письма, вам лучше бы поступить иначе. Помо­литесь за него. Ему нужна ваша поддержка и молитвы.

Многие именно так и поступают в сходных ситуаци­ях. Если самым лучшим для евангелизации оказывается рабочее место, временами придется рисковать. Исполь­зуя слова апостола Павла, можно сказать, что если «про­поведники» ежедневно не черпают силы в строгом на­ставлении Духа, они постепенно станут «недостойными» (1 Кор. 9). Нам надо духовно поддерживать тех, кто та­ким образом рискует ради Христа. Это дело не каждому по плечу, однако если Бог позволил вам находиться там, где можно по-особому влиять на людей, вы должны знать, что находитесь там с особой целью и что сумеете уникальным образом прославить Бога.


ГЛАВА 12