Geum.ru

Локализация и разрешение социально-политиче­ских конфликтов: методология и практические алгоритмы

Вид материалаРешение
Ii. основное содержание работы
В первой главе
Подобный материал:
1   2   3   4
Положения, выносимые на защиту. В плане конкретизации заявленной научной новизны на защиту выносятся следующие положения:

1.Конфликтология как наука призвана комплексно изучать закономерности возникновения, развития и завершения конфликтов различного уровня, принципы, способы и приемы их локализации и профилактики. Природа социального (в широком смысле, включая политический) конфликта обусловлена экзогенными и эндогенными (по отношению к социоресурсной системе) факторами, инициирующими социодеструктивные процессы и определяющими масштабы последствий конфликта.

2. Конфликтообразующие процессы в обществе базируются на ассиметрии отношений отдельных индивидов и сообществ. Мотивированное предсказание исхода любого противостояния, противоборства (или другой формы проявления конфликта) заключается в том, что конечный итог возникает с безусловной необходимостью тогда и постольку, когда и поскольку:
  1. диалектически развивающиеся противоположные процессы (различные интересы и целеустремления) вступают в фазу самокомпенсации (снятие противоречий, урегулирование конфликта);
  2. один из процессов количественно (качественно) доминирует над другим, увеличивая тем самым конфликтогенный риск и, следовательно, вероятность перехода конфликта на более опасные уровни эскалации.

3. Ассиметрия отношений к предмету конфликта детерминирована, главным образом, социопсихологическим состоянием индивида, его гражданской позицией, уровнем толерантности, культуры и другими ценностными ориентирами. Преодоление конфликта – общесистемная проблема, носящая коэволюционный характер. Локализация – это приостановка стадиального развертывания социального конфликта до политической формы, управление развитием конфликта с целью не допустить его переход на уровень политического противостояния, когда единственным конструктивным способом его завершения остается организованное принуждение.

4. Гносеологический аспект методологии предупреждения и локализации конфликтов состоит в эволюционном синергизме социальных слоев общества на принципах социальной справедливости и гуманизма.

Толерантность в обществе следует рассматривать как характеристику социального капитала, функционально зависимую от индекса напряженности в межэтническом пространстве. Проблема отношений между толерантностью и агрессией заключается в способности государства гарантировать соблюдение конституционных и регулятивных механизмов для обеспечения существования многообразия идей, взглядов, типов поведения и деятельности, а также влиять на формирование гражданского и этнонационального самосознания.

5. Необходимое и достаточное условия минимизации конфликтогенного риска определяют меру социальных (социально-экономических, социально-экологических и других) изменений, обусловливающих рост противоречий и социальной напряженности в обществе, а также меру опасности проявления конфликта, как возможности разрешения противоречий тем или иным путем. Предсказуемость социально-политической стабильности как одного из критериев этнополитической устойчивости обусловлена инвариантом жизнеобеспечивающих факторов в пределах нормативного периода времени развития социоресурсной системы. На основе методологического принципа системности проявляется сущностная связь категорий «система», «противоречие», «конфликт», «локализация», «разрешение», позволяющая исследовать механизм преодоления и восстановления нарушенного баланса интересов на основе эвристической модели.

6. Конкретная стратегия снижения конфликторисков должна опираться на нормативно-правовую основу урегулирования спорных межэтнических и межнациональных противоречий по группе критериев жизнеобеспечения, информация о которых должна быть идентифицирована в рамках самоидентификации людей и объективных результатов мониторинга общественного мнения.

7. В рамках концепции социоэкономики, рассматривающей социоэкономические отношения как конкретную историческую форму общественно-политических и социально-экономических отношений, рассматриваются четыре составляющие социальной сферы – экономическая, политическая, духовная и экологическая. Существует глубинная связь между экологической обстановкой и социально-политической организацией общества, общество полностью детерминирует ситуацию с окружающей средой. Экологическая опасность существует не в природе, а в социально-политических системах, и это в значительной степени составляет угрозу природе со стороны человечества. Социально-политические и этнополитические проблемы зачастую предопределены экологическими предпосылками с точки зрения ущемления прав людей на качественную среду обитания. Это также создает колоссальное напряжение, которое во многом обуславливает общую приоритетность экономической и экологической сфер в конфликтогенном аспекте.

8. В качестве механизмов диагностики и предупреждения факта развития этнополитического конфликта представлены системы мониторинга, социального аудита состояния общественно-политической среды, межрегиональной унификации социально-экологических стандартов. Разработана модель, позволяющая диагностировать межрегиональные противоречия, возникающие по причинам исчерпания жизнеобеспечивающих ресурсов. Предложены критерии оценки устойчивого развития регионов и показатели, характеризующие качество регионального развития. Обоснована целесообразность внедрения социально-экологического аудита, как инструмента социального партнерства, позволяющего осуществлять полноправный диалог между социальными партнерами на основе достоверных результатов независимого аудиторского обследования на соответствие соблюдения требований социальных стандартов и экологического законодательства.

Достоверность научных положений, выводов и рекомендаций обоснованы следующими обстоятельствами:

1. Результаты системного анализа в социально-политическом и этнологическом контексте охватывают многочисленные работы отечественных и зарубежных ученых и специалистов, ретроспективно исследовавших различные концепции социального конфликта, а также широкий круг вопросов, связанных с возникновением, распространением конфликтов, вовлеченностью в них в этнических и региональных сообществах.

Это позволило автору выявить характерные устойчивые тенденции и установить общие закономерности конфликтогенных процессов по различным основаниям их формирования и развития, локализации и предупреждения. Материалы такого анализа позволили аргументировать конкретные задачи и характер диссертационного исследования.

2. В диссертационном исследовании нашли отражение результаты оценок и прогнозов социодеструктивных процессов в мире, выполненных авторитетными международными организациями, занимающими определенную информационную нишу в глобальном пространстве и влияющими на развитие социально-политических процессов.

3. Выполненные в работе теоретические исследования базируются на философских, естественно-научных, социологических, политологических, культурологических и экономических знаниях, позволивших исследовать тенденции, которые определены указанным целеполаганием. Использование апробированных методологических теорий и концепций позволило автору получить в рамках диссертационного исследования искомые результаты.

Теоретическая значимость исследования заключается в авторском понимании предмета конфликтологии, уточнении понятийно-категориального аппарата конфликтологического знания. Определенное расширение представлений о природе конфликтологических закономерностей дано в их многоплановости, взаимодополнении, интегральности.

Теоретически значимым является исследование конфликтогенеза современного российского общества, тенденций и перспектив развития. Предложенные приоритетные задачи в исследовании конфликтной среды на ближайшую перспективу пополняют как теоретическую, так и методологическую базу конфликтологии.

Определенной теоретико-прикладной находкой представляется положение о синхронности осуществления реформационной политики в различных общественных сферах, направленной на устойчивое развитие страны.

Наконец, теоретические основы выделения конфликтологических контуров России, тенденции и перспективы ее развития во многом конкретизируют будущее страны.

Практическая значимость работы. Совокупность научных положений диссертационной работы дает возможность практической алгоритмизации и совершенствования механизмов изучения, прогнозирования, предупреждения и профилактики социально-политического конфликта, стратегического планирования мероприятий по устойчивому развитию социоресурсных систем и административно-территориальных образований.

Разработанная методология регулирования региональной безопасности и управления конфликтогенными рисками может быть использована в региональных программах социально-экономического развития в рамках декларированного перехода России на модель устойчивого развития.

Разработанные в диссертации стратегические императивы управления социально деструктивными процессами и этнополитическими конфликтами отвечают требованиям межрегиональной унификации нормативно-правовых отношений и программ социально-экономического и культурного развития, что является важной предпосылкой координации работ по предотвращению социально острых конфликтов.

Материалы диссертации, включая результаты общесистемного анализа, теоретических исследований, разработанных методик, полученных выводов и рекомендаций, могут быть использованы в подготовке учебников, учебных пособий, общефакультативных и специальных курсов по таким дисциплинам, как «Политическая конфликтология», «Конфликтология», «Политическая регионолистика», «Политический анализ и прогнозирование», «Политический менеджмент», «Социальный аудит», «Социальная экология», а также по ряду других смежных дисциплин.

Кроме того, результаты диссертационного исследования могут быть использованы для необходимой аргументации концептуальных положений и политико-управленческих решений государственных учреждений и организаций, ответственных за социально-экономическое и этнополитическое состояние общества.

Апробация результатов исследования. Диссертация была обсуждена на заседании кафедры философии и политологии Академии труда и социальных отношений и рекомендована к защите.

Основные положения, результаты исследований и выводы диссертации отражены в опубликованных научных трудах автора, в докладах и выступлениях на международных и межрегиональных научно-практических конференциях и симпозиумах, региональных семинарах и «круглых столах» (Всероссийский симпозиум «Экологический терроризм: формы проявления, следствия, предотвращение, ликвидация», г. Санкт - Петербург, 2002 г.; Международная научно-практическая конференции «Конкурентоспособность России и качество жизни», г. Челябинск, 2005 г.; Международная научная конференция к 450-летию со дня основания Астрахани «Великие реки и мировые цивилизации», г. Астрахань, 2006 г.; VII Международная научная конференция: «Россия: приоритетные национальные проекты и программы развития», г. Москва, ИНИОН РАН, 2006 г.; Межрегиональная научно-практическая конференция «Роль государства в области демографической политики», г. Ярославль, 2006; Межрегиональная научно-практическая конференция «Российская модель социального партнерства: перспективы развития» г. Москва, АТиСО, 2007 г.; IV Международная научная конференция «Россия и Восток: проблема толерантности в диалоге цивилизаций», г. Астрахань, 2007 г., Международная научно-практическая конференция «Социальный аудит», г. Москва, 2007 г.; III Всероссийская научно-практическая конференция «Научное, экспертно-аналитическое и информационное обеспечение стратегического управления, разработки и реализации приоритетных национальных проектов и программ», г. Москва, ИНИОН РАН, 2007 г., VI международная конференция «Государственное управление в XXI веке: традиции и инновации», г. Москва, МГУ, 2008 г. и др.).

Автор является членом рабочей группы российской трехсторонней комиссии по регулированию социально-трудовых отношений в области социально-экономических проблем северных регионов, а также экспертом международной программы Европейского Союза «Развитие местного самоуправления в Казахстане».

Отдельные результаты исследования были использованы в работе Института профсоюзного движения АТиСО при работе с профсоюзными лидерами, служащими Федеральной миграционной службы России.

Результаты также получили применение в учебном процессе при подготовке студентов и слушателей АТиСО, при подготовке научных направлений магистерских программ.

Объем и структура диссертации. Структура и основное содержание работы обусловлены целями и задачами исследования. Диссертация состоит из введения, 4 глав (тринадцати параграфов), заключения, библиографии, приложений.

Структура диссертации и рассматриваемая в ней проблематика обусловлены рядом обстоятельств: во-первых, объективной значимостью исследования этнополитических и социально-политических противоречий в российском обществе; во-вторых, теоретической и прикладной актуальностью конфликтологического анализа российского социума; в-третьих, важностью определения механизмов и технологий диагностики социальных противоречий, разрешения, локализации конфликтов по многообразию оснований; в-четвертых, степенью взаимовлияния противоречий в глобальном измерении и противоречий, обусловленных цивилизационными особенностями России, влияющими на формирование социокультурных ценностей и социального капитала и ставящими на повестку дня задачи институализации этнополитических отношений.

II. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы исследования, определяются его объект и предмет, ставятся цели и задачи, анализируется состояние научной разработки проблемы, обосновываются научная новизна и практическая значимость работы. Помимо этого, во введении содержатся данные об апробации работы и обоснование структуры диссертации с указанием ряда конфликтологических проблем, выходящих за рамки исследования.

В ПЕРВОЙ ГЛАВЕ «Теоретико-методологические основания социально-политического конфликта» рассмотрен процесс становления отечественной конфликтологической науки на рубеже XIX–XX веков.

Объективизация нарастания числа и интенсивности социально-политических противоречий является общим правилом для периодов трансформации общественного развития. Институты политической власти и государственного управления в современном мире сталкиваются с возрастающими рисками невоенных угроз и вызовов, приобретающих комплексный и глобальный характер. Это относится к свойственным российской экономике политическим и социальным противоречиям и их проекциям на решение разнонаправленных политических, экономических и ресурсных, трудовых и миграционных, этнических и национальных, экологических задач. По сути это новые противоречивые явления на постсоветском пространстве после общественно-политических перемен 90-х годов, нуждающиеся в развитой конфликтологической теории. В этой связи показательно мнение Е.И. Степанова относительно отсутствия развитой российской конфликтологической теории, которая позволяла бы общественному сознанию и практике вырабатывать и применять эффективные средства и способы адекватного разрешения конфликтных ситуаций, а также методы социального и этнологического контроля за их протеканием и способы профилактики с помощью соответствующей «социальной терапии»1.

В диссертации доказывается, что, поскольку в России совершается процесс всемирно-исторического значения в кратчайшие сроки, то противоречия и риски быстрых перемен не только сконцентрированы во времени и пространстве, но это те вызовы, которые для страны являются новыми и требующими технологий разрешения.

По мнению автора, определение границ объективно-предметного поля конфликтологии – методологическая проблема, и ее незавершенность тормозит развитие методологии конфликтологии и науки конфликтологии в целом. Конфликтология имеет понятийно-категориальный аппарат, в основном, формирующийся на междисциплинарной диффузии, эволюционные основы науки имеют длительную историю, в становлении конфликтологических концепций определяют три основных этапа2.

Первый этап (с середины XIX в.) связывают с господством марксистских и немарксистских представлений. Основы одной из школ конфликтологии заложены в научных исследованиях К. Маркса, относившего столкновения интересов к классовым, детерминированным разными экономическими интересами. Марксистское направление в теории конфликта стало интеллектуальной силой, подтолкнувшей к дальнейшему исследованию конфликтов. Отметим также, что социальный конфликт, вовлекающий в свою орбиту интересы значительных слоев общества, рассматривался в теории марксизма преимущественно с точки зрения политического значения, что существенно ограничило его рассмотрение другими общественными науками.

Ряд социологов – М. Вебер, Т. Зиммель, Г. Моска, Ж. Сорель, Ф. Оппенгеймер, В. Парето, а также П. Бурдье, Ф. Кардозо, И. Валлерстайн – пытались создать теорию конфликта, которая не была бы прямым продолжением марксизма. Результатом первого этапа развития теории конфликта было накопление значительного потенциала конфликтолоических идей и утверждение конфликтологической парадигмы, исходящей из понимания конфликта как нормы общественной жизни, признающей функциональность социальных конфликтов в процессе развития общества и доказывающей целесообразность отказа от идей подавления конфликтов и необходимости их институализации и разрешения.

Второй этап (середина XX в.) позиционируется как структурно-функциональная школа, значительный вклад в создание которой внесли Р. Дарендорф, Т. Парсонс и Л. Козер. В рамках данной школы, которая рассматривает конфликт как социальную болезнь, происходит развитие категориально-понятийного аппарата конфликтологии, отказ от теоретических попыток «решения» конфликта и обоснование парадигмы его «регулирования».

Третий этап (конец XX в.) связан с основными вызовами современности: столкновением цивилизаций, распадом СССР и демографическим кризисом, ростом межэтнической напряженности и открытых военных столкновений, кризисом культурных и нравственных ценностей, с тем, что классическая конфликтологическая теория должна развиваться, дополняться положениями, недостающими для исследования современного конфликта1. Изучение эволюционных основ конфликтологии позволило обратить внимание в диссертации на то, что сделано множество попыток классифицировать конфликты по типам, чтобы использовать классификацию не только для построения теории, но и, в большей степени, для практической работы с конфликтом.

Систематизация различий конфликтов по категориям – предмету спора, формам проявления, позициям и взаимоотношениям конфликтующих сторон – справедлива, хотя и такое упорядочение является спорным. Различаются точки зрения на причины возникновения того или иного типа конфликта, «опираясь на которые авторы могли бы один и тот же конфликт проанализировать, объяснить и повлиять на него, поскольку нет общепризнанной всеохватывающей теории общественных явлений и структур, межчеловеческих отношений, человека и его природы»2. Исходя из имеющихся данных автор обосновывает утверждение, что в рамках конфликтологии, политологии, социологии, экономики, культурологии создана необходимая теоретико-методологическая база для продолжения углубленного изучения сущности и динамики социально-политических конфликтов и сформирован методологический подход – социальный детерминизм, определяющий всеобщую взаимосвязь, взаимообусловленность и «многослойность» социальных явлений.

Для уточнения понятийно-категориального аппарата конфликтологии автор предлагает ввести в научный оборот следующую транскрипцию: социально-политический конфликт как многоаспектное проявление противоречий на различных уровнях социальной иерархии, объективный социодеструктивный процесс, обусловленный социальным неравенством и социальной мобильностью, усилением миграционной активности и ее конфликтологическим аспектом, оптимизацией этнополитических рисков, деградацией социокультурной среды, потерей ценностных ориентиров, негативной трансформацией генофонда и так далее. Указанные противоречия характерны для трансформационного периода общественно-политического развития. Процесс эскалации выявленных противоречий, их переход в фазу открытого конфликта или, иначе, в точку бифуркации, следует идентифицировать как политический конфликт, поскольку он может быть разрешен методами политического воздействия. Транскрипция дефиниции «локализация конфликта» не только имеет временно-территориальный аспект, но и отражает процесс разрешения и сдерживания противоречий в границах идентифицированной типологии от эскалации противоречий до уровня политических конфликтов.

Автор также предлагает понимание конфликта как взаимодействия взаимосвязанных сторон, в восприятии которых могут присутствовать совместимые или несовместимые интересы и цели, а также вмешательство со стороны друг друга в процессе достижения этих целей. Преимуществом этого определения является более четкий ракурс в сравнении с дефинициями, трактующими конфликт просто как разногласие, соперничество, либо как наличие несовместимых интересов и целей. Здесь наиболее значимой характеристикой конфликта является его интерактивная природа. Действительно, конфликты формируются и существуют в поведенческих акциях и ответных реакциях участвующих сторон. Конфликтное взаимодействие принимает различные формы, требующие выработки для каждого случая особых решений, что дает основания для применения математической теории игр для выработки стратегии конфликта.

В диссертации обращается внимание на то, что до настоящего времени терминологический словарь социальной конфликтологии не определился, о чем свидетельствует разнохарактерность используемых в литературе терминов, их многозначность, а в ряде случаев неадекватность отражаемому понятию. В такой ситуации предложена систематизация терминологического состава, которая не является исчерпывающей, но в то же время предусматривает возможность использования количественных критериев для решения многих практических вопросов по предупреждению и профилактике социально-политических конфликтов, разработке оптимальных механизмов их решения и урегулирования. Совершенствование понятийного аппарата должно осуществляться исходя из практической необходимости нормативно-правового регулирования социально-политических конфликтов.

Диссертант считает, что для формирования модели исследования, адекватной сущности изучаемого феномена – социально-политической напряженности, требует уточнения категория социально-политической напряженности и конфликта. Автор обращает внимание на то, что социальные проблемы, являясь неотъемлемой частью общества, порождают социальную неудовлетворенность, обусловленную нарушением основ социальной справедливости, заявленных в концепции построения социального государства, высокой инфляцией и падением реальных доходов населения, недостаточным уровнем социальной защиты, качества жизни, безопасности и другими сторонами российской действительности, а отодвинутые горизонты их решения порождают социальную напряженность и риск трансформации в политический конфликт.

Социально-политическая напряженность надежно фиксируется социологическими методами, особенно эффективные из которых – мониторинговые исследования, позволяющие отслеживать динамику процессов. Автор приходит к выводам, что, во-первых, различные аспекты напряженности могут быть выражены по интересующим исследователя основаниям: политическим, экономическим, этнологическим, миграционным и так далее; во-вторых, это не означает, что причина напряженности коренится лишь в одной сфере – причин может быть столько, сколько существует форм общественных отношений; в-третьих, напряженность интенсифицируется, приобретая качественную определенность в зависимости от того, в какой сфере общественных отношений развивается основная линия конфликтного взаимодействия и как стороны конфликта идентифицируют себя; в-третьих, потенциал конфронтации получает универсальную оценку именно как этнический, конфессиональный, социально-политический, социально-экономический, геополитический и так далее; в-четвертых, профилактика конфликта и его разрешения определяются источником напряженности, а трансформация конфликта обращается к более широким социальным и политическим источникам противоречий с тем, чтобы негативную энергию противостояния трансформировать в позитивные социальные и политические изменения; в-пятых, труднодостижимым является создание единой теории для объяснения конфликтов, а разработка классификационной системы для систематизации теории конфликта не представляется возможным по той причине, что в рамках какого-либо типа конфликта возможна его дальнейшая классификация, к тому же типология конфликтов может базироваться практически на их любой характеристике.

В диссертации разработана модель исследования конфликта как конструктивного процесса разрешения противоречий, с соответствующими этапами и переходами. Риск достижения точки бифуркации в эскалации конфликта обусловлен превышением порога критической социальной напряженности и перехода в область социальной катастрофы со спонтанно развивающимися (неуправляемыми) конфликтами.

Диссертант исходит из аксиоматического утверждения, что целью исследования социально-политических противоречий является выработка стратегии конфликта, механизмов мониторинга и компаративного анализа, методологии социального аудита, позволяющего проводить объективную диагностику системы социальных отношений и определять соответствие реально существующих социальных отношений правовым нормам национального законодательства, международным социальным стандартам и общественным духовным ценностям.

Исходя из имеющихся данных, автор определяет механизм управления конфликтом на муниципальном, региональном уровнях, включающий следующие позиции: рационализация конфликта; вербализация; признание конфликта; создание условий межгрупповой коммуникации; определение субъектов переговорного процесса; экспертиза конфликта; конструктивный поиск выхода из конфликта; трансформация через достижение взаимного выигрыша. Автор утверждает, что интеллектуальное поле проблемы социально-политического конфликта многомерно и решение конкретных задач по обеспечению устойчивого развития социоресурсных систем не может быть получено с позиции какой-либо одной научной или общественной дисциплины, а многоаспектность проблемы конфликта прежде всего обусловлена разнохарактерностью принципиальных путей ее решения.

Исходя из аксиоматического утверждения об уникальности конфликта, предположение о существовании универсальной модели конфликта с разработанной оценочной шкалой показателей, факторов или критериев неверно, однако систематизация и изучение поведения сторон конфликта являются достижимыми целями. Методы и приемы математической теории игр позволяют раскрыть закономерности поведения участников в конфликтных ситуациях, когда имеем дело с неполной информацией о целях в условиях совместимых или несовместимых интересов. Для адаптации возможностей теории игр к задачам конфликтологических исследований автор вводит в научный оборот понятия «непротивоположные интересы», «фиксированная последовательность поведенческих действий», «сознательное, рациональное, иррациональное поведение», «ситуация торга», «равновесная ситуация», «социально-политическое и ресурсно-экологическое равновесие», «разрешение конфликта с нулевой суммой», «переговорная власть», «переговорная сила», «навыки торга» и другие.

Стратегия конфликта – это сознательное, разумное и сложное конфликтное поведение, задача которого заключена в достижении результата сторонами конфликта. Стратегия предупреждения конфликтов различной типологии моделирует способы и приемы достижения целей конфликтующими сторонами, при этом модели поведения сторон – участников не гарантируют третьей стороне, что она не окажется вовлеченной в конфликт. Кроме того, рассматривая модель конфликта, в которой участники стремятся к своим целям, теория стратегии допускает существование у участников конфликта как общих, так и взаимоисключающих интересов. Действительно, само богатство теории состоит в том, что в отношениях на постсоветском пространстве существуют и взаимная зависимость, и противоречия. На основании имеющихся данных автор обосновывает, что теория игр – многообещающее направление исследований конфликтов в различных сферах человеческого взаимодействия и стратегии конфликта, где образ действий сторон зависит от того, каких действий каждая из них ожидает от другой.

Автор разработал модель, позволяющую диагностировать межрегиональные противоречия, возникающие по причинам исчерпания жизнеобеспечивающих ресурсов. В таком контексте теоретическая задача достижения баланса политических интересов и ресурсно-экологического равновесия чрезвычайно сложна, а на практике она пока не нашла своего решения.

Политически, экономически, демографически оправданный рост ресурсопотребления, как правило, задается экспоненциальной кривой роста , где Ω– жизнеобеспечивающий ресурс, k – коэффициент пропорциональности, учитывающий скорость роста ресурсопотребления и его размерности. Как показывает практика межрегиональных взаимодействий, вследствие исчерпаемости жизнеобеспечивающего ресурса рост его потребления замедляется. Начиная с некоторого порога снижения Ω в социуме формируется механизм обострения внутренних противоречий с углубляющейся тенденцией перерастания в социально-политическую, экономическую, этническую напряженность, переходящую на уровень эскалации конфликта.

В аналитической трактовке замедляющийся рост жизнеобеспечивающего ресурса Ω переходит на более пологие кривые типа логистической. Логистическая кривая задается уравнением: , где нормативно заданная величина R отражает конечные ресурсы той среды (территории), в которой происходит рост жизнеобеспечивающего ресурса . Выявленная динамика истощения жизнеобеспечивающего ресурса, проявляющаяся, как правило, на региональном уровне наряду с эффектами социально-политической, экономической, этнической напряженности, позволяет вырабатывать стратегию конфликта. В диссертации также утверждается, что конфликтующие стороны не только принимают на себя обязательства, но и отстаивают тот уровень убедительности, с которым об обязательстве сообщается другой стороне; установить обязательство непросто, так же, как и определить, насколько другая сторона конфликта понимает силу взятого обязательства; стороны конфликта могут предпринимать сходные действия; возможность взять обязательства доступна обеим сторонам, но не одинакова (способность демократического правительства связать себя общественным мнением может отличаться от возможности тоталитарного правительства принять на себя такое же обязательство); возможна ситуация срыва переговоров, когда способности идти на переговоры одной стороны превышает способность другой стороны идти на уступки. Между тем, как подчеркивается в диссертации, теория игр в структуре моделирования конфликтов не учитывает элементов риска.

Автором представлена оригинальная иллюстрация развития конфликта, раскрывающая сложный функциональный характер риска возникновения конфликта в зависимости от уровня социальной и политической стабильности/нестабильности в обществе. Конфликт происходит в определенной системе, обусловлен сложными и многообразными внутренними связями, может быть обширным или ограниченным; отсутствие конфликта означает, что не выделены во внутрисистемных пределах конфликтующие стороны, организаторы конфликта, лидеры, этнические общины, а также советники, противники и сторонники и прочие; границы конфликта в системе зависят от того, насколько широк круг вовлеченных в него участников.

Положения, которые следует учитывать при формулировании принципов коррекции напряженности в социальных отношениях, формируются на основе исследований реальности общественно-политической и экономической среды. Автор, исходя из имеющихся данных, утверждает, что одним из механизмов в решении таких задач, как диагностика факта развития или изменения конфликта; выявление участников конфликта, их особенностей и степени враждебности; определение критериев разрешения и прогнозирование вероятности урегулирования конфликта; классификация ценностей или ограничительных рамок тех критериев, на основе которых конкретная сторона определяет свои интересы, и так далее является экспертное обеспечение через систему этнического, конфессионального, экологического мониторинга и социального аудита.

Предметом мониторинга и социального аудита выступают не отношения и не состояние культур, а то, что можно определить как состояние общественной среды, в которую включены разнообразные параметры – от реалий экологии, демографии, миграции до тематики общественных дискуссий по вопросам интерпретации прошлых и сегодняшних проблем. Таким образом, речь идет о социально значимых событиях и общественных реакциях на них. Общественная реакция – это то, что формирует общественное мнение и создает основу для выработки общественной позиции по спорным вопросам. Такой подход к состоянию общества, в котором проживают и взаимодействуют люди одной гражданской принадлежности и одной национальной (российской, если речь идет о Российской Федерации) культуры, но с выраженными интересами и приверженностями партикулярным культурным традициям (этническим, религиозным), представляется адекватным, если мы задаемся целью заблаговременно распознавать конфликты. В диссертации автор обосновывает позицию, в которой главными принципами функционально-политической коррекции социальных отношений являются формирование цивилизационной, гуманистической культуры в обществе, а также создание гражданского общества, в котором за счет достигнутого эффективного соотношения сфер общественной жизни - экономической, политической, социальной и духовной обеспечивается и обусловливается прогресс в развитии общества.

В диссертации разработана модель, отражающая социально-экономическую стабильность определенных групп населения в пределах конкретного административно-территориального образования.