Внешнеполитический баланс сил и российские интересы

Вид материала

Содержание

Подобный материал:

1 2 3 4

ХАМАС: попытка «прорыва» России на Ближнем Востоке

25 января состоялись парламентские выборы в Палестинской национальной автономии (ПНА). Явка избирателей была весьма высока и превысила 73%, а итоги голосования оказались шокирующими: ХАМАС, одно из наиболее радикальных движений в автономии, одержало ошеломляющую победу, получив 76 из 132 мест (т.е. 57,6 мандатов) в парламенте.

Победа ХАМАС часто и подробно анализировалась российскими и международными аналитиками, поэтому лишь кратко остановимся на этом вопросе. Более чем десять лет правления арафатовской ФАТХ при всем очевидном прогрессе государствостроительства в Автономии привели к чудовищному росту коррупции, неуспехах в экономике и социальной сфере (и не только из-за враждебной политики Израиля), недееспособности ПНА в целом ряде отраслей. Напротив, за прошедшие годы Исламское движение сопротивления (ХАМАС) смогло выстроить довольно эффективную социальную программу, поставить под контроль некоторые сферы экономики на местах, а имидж бескомпромиссных борцов против Израиля создавал полуромантический и патриотический ареал вокруг ХАМАС. Впрочем, при всех практических успехах, с политической точки зрения движение рассматривалось большинством палестинцев в качестве довольно маргинальной силы, пусть его поддержка и была довольно высокой. Т.е. палестинцы сочувствовали ХАМАС – но не в качестве центральной политической силы автономии.

По большому счету, голосование 25 января носило выражено протестный характер, палестинцы голосовали не за ХАМАС, а против ФАТХ. Сыграли свою роль и угрозы Израиля, чьи требования снять ХАМАС с предвыборной гонки и угрозы в адрес ПНА также подтолкнули многих к голосованию за ХАМАС «назло еврейским оккупантам».

По всем этим причинам, ХАМАС не только совершил прорыв в «большую политику», но и стал главной и наиболее значительной политической силой в ПНА, тем более, что его победа привела к глубокому кризису внутри арафатовской ФАТХ.

Оглушительная победа ХАМАС (первоначально планировалось, что движение в лучшем случае соберет до 30-40% голосов) вызвала шок у международных наблюдателей. Особенно были раздражены США и ряд стран ЕС, признающих ХАМАС террористической организацией и имеющих тесные связи с Израилем.

Крайне раздосадован был и т.н. «квартет» коспонсоров по урегулированию на Ближнем Востоке – ООН, США, Россия и ЕС. В то же время 27 января «квартет» собрался на экстренное совещание, по итогам которого были приняты во многом компромиссные решения. Не имея возможности оспорить факт демократического голосования, «квартет» призвал уважать волю народа Палестины, но потребовал от ХАМАС прекратить вооруженную борьбу и признать Израиль (ХАМАС не признает за еврейским государством права на существование). К тому же, под давлением США, «квартет» объявил, что финансовая поддержка ПНА со стороны международного сообщества будет зависеть от позиции нового правительства автономии. Учитывая, что именно международная помощь являлась основным источником дохода Автономии, этот шаг представлялся США эффективным рычагом контроля.

В свою очередь Израиль заявил, что перечисление налогов и таможенных сборов в бюджет Автономии (свыше 50 млн. долл. в месяц) будет прямо зависеть от позиции ХАМАС относительно Израиля. При этом израильское руководство четко дало понять, что в любом случае не будет иметь дело с правительством, сформированным движением.

Примеру Израиля и США последовал находящийся под американским контролем Всемирный банк, который со 2 февраля приостановил выделение финансовых средств в адрес ПНА.

Крайне неоднозначно была воспринята победа ХАМАС и в самой Палестине: по автономии прокатились столкновения между боевиками ФАТХ и ХАМАС, многие избиратели были ошеломлены итогами проявления своей воли на выборах.

Между тем, позиции различных государств, вовлеченных в процесс урегулирования, стали заметно эволюционировать и уже к 1 февраля выделились две четких группы.

С одной стороны находились США, Израиль и полностью поддержавшая их ФРГ, которые отвергали любую поддержку и переговоры с ХАМАС, требуя де-факто, чтобы движение отказалось от своего права формировать правительство в пользу ФАТХ, отказалось от насилия и признало Израиль и в противном случае пригрозив прекратить отношения с ПНА.

В другом лагере оказались Япония, уже 27 января призвавшая вовлечь группировку ХАМАС в процесс мирного урегулирования, а также Россия, устами министра иностранных дел Сергея Лаврова 31 января заявившая, что не исключает возможности взаимодействия с ХАМАС.

Франция заняла промежуточную позицию, осудив ХАМАС, но не став, в отличие от ФРГ, сжигать все мосты.

Впрочем, все стороны урегулирования сходились в одном: ХАМАС должно отказаться от насилия и признать право Израиля на существование.

Столкнувшись с международным осуждением и дружными призывами изменить свою политическую линию, ХАМАС при всей своей непреклонности стала постепенно видоизменять свою политику.

Уже 28 января Глава Политбюро движения Халед Машааль подтвердил, что ХАМАС будет с уважением относиться к обязательствам ПНА, в тот же день движение сообщило, что планирует в скором времени войти в Организацию освобождения Палестины (ООП). Учитывая, что ООП и ПНА признали Израиль, а ООП еще и отказалось от вооруженной борьбы против еврейского государства, ХАМАС явно хотело послать сигнал Западу и Иерусалиму о том, что даже при том, что де-юре движение не откажется от своих радикальных лозунгов, де-факто оно готово войти на «нормальное» политическое поле. 2 февраля ХАМАС вновь пообещал уважать все заключенные договоренности, сделав, правда, одну коррективу: если они пойдут на пользу палестинцам. 30 января пришел новый сигнал: ХАМАС заявило, что может пойти на долговременное перемирие с Израилем, если он вернется к границам до 1967 года и освободит палестинских заключенных.

Пыталось ХАМАС оживить и диалог с международным сообществом. 30 января движение призвало «квартет» коспонсоров к диалогу, на следующий день было объявлено о турне Машааль по арабским странам, с тем, чтобы заручиться там политической и финансовой поддержкой.

При этом ХАМАС, стремясь с одной стороны урегулировать отношения с ФАТХ, а с другой успокоить международных посредников, стало активно наводить мосты с арафатовским движением, призывая его к созданию коалиционного правительства. В конце февраля – начале января были сделаны соответствующие предложения в адрес ФАТХ. Однако, не желая портить отношения с Западом и идти на серьезные компромиссы со своими извечными политическими оппонентами, ФАТХ встало на довольно жесткие позиции. 2 февраля президент ПНА Махмуд Аббас потребовал, чтобы ХАМАС перед тем, как сформировать правительство, отказалось от насилия, признало Израиль и полностью все заключенные соглашения.

Попытки США, ЕС, даже Израиля поддержать Аббаса и правительство ФАТХ политически – с явным намеком ХАМАС, что лишь сохранение власти ФАТХ приведет к возобновлению западной помощи и политического диалога в рамках процесса урегулирования, оказались слабы, недостаточны и вызвали скорее обратную реакцию.

В этих условиях Запад и Израиль сделали ставку на полную политическую и финансовую изоляцию движения с тем, чтобы заставить ХАМАС отказаться от власти, дав возможность ФАТХ сформировать «правительство меньшинства» или вообще организовать перевыборы.

Но политика США и ЕС, линия ФАТХ, резко негативная позиция Израиля привели к обратному результату. Уже с 2-3 февраля началась новая корректировка позиции ХАМАС, вернувшегося на более жесткие позиции. Так, уже 3 февраля ХАМАС заявило, что никогда не признает статуса государства за Израилем, хотя и предложило вновь долгосрочное перемирие. 4 февраля представители движения сообщили, что будут формировать коалиционное «техническое» правительство – но без участия ФАТХ. А уже 8 февраля прозвучало заявление, де-факто идущее вразрез с прошлыми обещаниями ХАМАС: движение заявило, что будет «совмещать» вооруженное сопротивление Израилю и политическую деятельность.

Аббас попытался разрешить сложившийся переговорный кризис, заявив 6 февраля, что переговоры с Израилем имеет право вести лишь ООП, а не ПНА (т.е., не премьер-министр) однако Израиль не дал этой идее, потенциально открывавшей выход из тупика, развиться, заявив, что будет вести диалог с Аббасом только до того момента, как ХАМАС возглавит правительство. Кроме того, палестинский лидер заявил о намерении возвратить под свой контроль силовые структуры и бюджет ПНА, но это уже ситуацию не меняло, так как было ясно, что эти функции в руки главы администрации не вернуться (в свое время именно Израиль и США настояли на выведении их из-под юрисдикции президента в пользу премьера).

Казалось, ситуация постепенно подходит к полномасштабному кризису, имеющему международное значение. В этих условиях с неожиданной инициативой выступила Россия. 9 февраля во время своего пребывания в Испании президент Владимир Путин сообщил, что Россия в ближайшее время намерена пригласить в Москву руководство ХАМАС. Предложение России стало возможной потому, что Москва, имевшая со времен СССР тесные контакты с большинством палестинских политических и боевых групп, никогда не признавала ХАМАС террористическим движением, что автоматически де-юре снимало для РФ вопрос о неприемлемости «контактов с террористами».

Движение восприняло идею бурно положительно. 10 февраля целый ряд представителей ХАМАС разразился панегириками в адрес РФ, заявив, что Россия способна заполнить вакуум на Ближнем Востоке, образовавшийся из-за провала политики США, поможет создать политическое равновесие в регионе и т.д. В то же время у США, Израиля и ФРГ российское предложение вызвало состояние, близкое к шоку, крайнее удивило оно и большинство других стран, участвующих в урегулировании. 9 февраля США сообщили, что обратились к Москве за уточнением ее намерений в отношении ХАМАС, Израиль на следующий день осудил российскую инициативу, заявив о необходимости изоляции движения. США и Израиль стали намекать, что Москва потворствует террористам и осуществляет деструктивную политику в процессе урегулирования. По мнению Вашингтона и Иерусалима, потворствуя «террористам» нельзя было заставить ХАМАС согласиться с требованиями международного сообщества, напротив, это лишь «расхолаживало» движение.

В этих условиях остро встал вопрос о международной поддержке российского предложения. Помощь пришла от европейских партнеров. Уже 10 февраля Франция поддержала Россию, одобрив приглашение лидеров ХАМАС, а 14 февраля, в рамках визита в Москву премьер-министра Доминика де Вильпена было заявлено, что переговоры позволят движению шанс вернуться в рамки ООН. По следам Франции с Россией солидаризировался и ЕС, вдруг осознавший, что теряет инициативу в ближневосточном процессе и не желающий окончательно портить отношения с арабским миром – тем более в свете «карикатурного скандала». Так, 15 февраля еврокомиссар по внешним связям Бенита Ферреро-Вальднер заявила, что ЕС ценит участие России в ближневосточном «квартете», явно де-факто поддержав предложения Москвы. Позднее, 26 февраля, после некоторых колебаний поддержала идею и Италия.

Сигналы из Парижа и Брюсселя пришли очень вовремя, так как вал критики, обрушившийся на Москву из-за ее идеи прекратить изоляцию ХАМАС, грозил серьезно ухудшить международное положение РФ. Стремясь «перекинуть мост» от своей инициативы к позиции Запада и как бы вовлечь в свою инициативу ЕС, 15 февраля С.Лавров заявил, что Россия и Евросоюз намерены добиваться, чтобы ХАМАС прислушивалось к мнению «квартета» международных посредников – т.е. признал Израиль, отказался от насилия и т.д. При этом Москва стала все более настойчиво разъяснять, что основной целью ее предложения является как раз исполнение воли «квартета» и стимулирование позитивных изменений позиции ХАМАС.

Только тогда, почувствовав, что ее позиция находит отклик у ряда государств и ЕС, 16 февраля Россия решилась, наконец, направить официальное приглашение Халеду Мешаалю посетить Москву в начале марта.

В сложившейся ситуации и Израиль и США оказались в крайне сложном положении. Формально, они продолжали осуждать контакты России и ХАМАС, однако их линия стала видоизменяться. Так, США, отойдя от прежней бескомпромиссной политики, заявили, что контакты с ХАМАС – суверенное дело любой страны, хотя вновь подчеркнули, что сами идти на диалог с движением не собираются. В свою очередь, умеренно позитивный сигнал пришел и из Иерусалима. 16 февраля президент Израиля Моше Кацав заявил, что у Иерусалима нет цели бойкотировать ХАМАС, и если движение продолжит политику предыдущего правительства, с ним будут вестись переговоры. Конечно, то факт что эти слова прозвучали из уст президента – в Израиле, парламентской республике, этот пост носит только представительский характер – снижало его ценность, но с другой стороны это был явный зондаж почвы со стороны израильских элит, не имеющих возможности открыто от своего имени сделать аналогичные заявления. Между тем визит в Россию нового министра иностранных дел Израиля Ципи Ливни, также намеченный на начало марта, был отменен по «техническим причинам».

В то же время, что касается двусторонних отношений, Израиль и США продолжали ужесточать свои позиции относительно ХАМАС. Так, 15 февраля Иерусалим заявил, что Израиль пересмотрит весь комплекс отношений с ПНА в тот же день, когда ХАМАС возглавит правительство. На следующий день было объявлено о прекращении перечисления средств от налогов и сборов в палестинский бюджет и т.д.

В целом, оценивая российскую инициативу на Ближнем Востоке, следует выделить несколько соображений.

Во-первых, Москва действительно удачно воспользовалась провалом политики ЕС и США, поспешивших полностью откреститься от контактов с ХАМАС и ПНА, и заполнить образовавшийся вакуум. Стоит напомнить, что в последние 10 лет США настойчиво вытесняли Россию в «квартете» на позиции простого спикера, при том, что отсутствие политического и финансового потенциала привело к эрозии реального влияния Москвы в регионе. Выдвинутые инициативы могут позволить изменить ситуацию, так как только Россия пока что оказывается единственным возможным переговорщиком с ХАМАС – ЕС, под давлением США признавший ХАМАС террористами, официально не сможет наладить диалог и просто вынужден полагаться на Россию, чем следует воспользоваться.

При этом у России есть реальный дипломатический потенциал для того, чтобы урегулировать отношения между ФАТХ и ХАМАС, а также попытаться снять напряженность в отношениях ЕС и ХАМАС и, главное, ХАМАС и «квартета». Принципиальным в этом отношении является действительное и настойчивое стимулирование ХАМАС к официальному отказу (по крайней мере – на длительный срок) от насилия и недвусмысленного и постоянного подтверждения готовности уважать весь комплекс договоренностей ПНА и ООП.

Между тем, серьезная проблема состоит в том, что если Москве не удастся в обозримые сроки обеспечить эволюцию позиции ХАМАС, пусть и символическую и на первых этапах небольшую, то дальнейшие отношения станут проблематичными. США и Израиль обвинят Россию в том, что, не имея конструктивного потенциала, переговоры лишь поощряют террористов. Поэтому критически важным представляется убедить руководство движения начать пока, возможно, небольшую, но выраженную коррекцию их официальной позиции. Было бы крайне желательно добиться от ХАМАС долгосрочного перемирия в качестве «жеста доброй воли». Кроме того, с неформальной точки зрения было бы крайне желательно добиться разделения движения на политическое и боевое крыло – возможно даже формирование более широкого политического блока с участием руководства ХАМАС, что сняло бы по крайней мере часть критицизма. Напомним, что именно так поступила ФАТХ, у которого тоже есть боевое, террористическое крыло (группировка «Бригады мучеников Арафата» и ряд менее крупных группировок). Конечно, для Израиля и США это будет недостаточный жест, они обвинят движение в том, что оно лишь замаскировалось и т.п., но это будет реальным шагом для определенного прогресса.

Что касается возможных последствий, то в худшем случае России грозит общее осуждение со стороны США и Израиля, что негативно скажется опять же на общем фоне отношений и даст Вашингтону повод обвинять Россию в поддержке террористических движений как показатель якобы возвращения Москвы к авторитарному прошлому.

К числу реальных угроз относится и возможность ухудшения отношений с Египтом. Дело в том, что ХАМАС поддерживает связи с радикальной исламистской антиправительственной группировкой «Братья-мусульмане» в Египте. Поэтому в целом Каир крайне негативно оценивает победу ХАМАС. России следует наладить диалог с египетским руководством, всеми силами предотвратив ухудшение отношений, так как Египет – важный и перспективный союзник России на Ближнем Востоке.

Между тем даже ограниченный успех приведет к росту значения России в регионе, что представляется более значимым, чем потенциальные угрозы.

Стоит отметить и еще об одном потенциально весьма выгодном последствии смелого шага России. Факт контактов с ХАМАС, точнее, политику «прорыва изоляции» Палестины, следует максимально использовать во внешней пропаганде на мусульманский мир для улучшения здесь имиджа России. Эта цель представляется не менее важной для РФ. Характерно, что российская политика уже нашла позитивный отклик во многих мусульманских странах. В этом контексте можно также порекомендовать инициацию некой гуманитарной миссии в ПНА, не обязательно очень масштабной, намекая, что Россия компенсирует мусульманам ущерб от прекращения западной – американской помощи. Эту идею также надо будет максимально популяризовать.

БЛИЖНЕЕ ЗАРУБЕЖЬЕ

Экономические новости

Российско-украинские газовые отношения

Несмотря на то, что в начале года Россия подписала соглашение с Украиной, в котором стороны определили все условия поставок газа через Украину, практически весь январь Украина продолжала воровать газ, предназначенный для Европы. По сообщению главы «Газпрома» Алексея Миллера, сделанному 3 февраля, с начала года Украина несанкционированно отобрала 550 млн. куб м европейского газа. Причем частично это признал и сам Киев. В январе и феврале из-за похолодания Украина, по признаниям премьера Юрия Еханурова и главы НАК «Нафтогаз Украины» Алексея Ивченко, потребляла газа больше, чем в зимние месяцы прошлых лет. По официальным данным, в момент пика холодов потребление выросло по сравнению с нормой на 50 и даже на 70 млн. куб м. в сутки. Частично – в период экстремальных холодов – отбор газа Украиной можно было признать мотивированным, хотя и тогда Киев мог бы обратиться к России с официальной просьбой о помощи, не воруя «втихаря» газ.

Направляя дополнительные объемы газа, Газпром пытался разрешить создавшуюся проблему, однако это ему не удалось, так как одновременно увеличивался и отбор газа украинской стороной.

Ситуация для «Газпрома» осложнялась тем, что европейские партнеры обвиняли в недопоставках «голубого топлива» именно его. С одной стороны, это было обусловлено тем, что в Европе действует правило «за все отвечает поставщик» (т.е. он должен договариваться со страной-транзитером, обеспечением заполненности трубы и т.д.), отчасти тем, что европейские страны не верили обвинениям России в адрес Украины, подозревая именно ее в недопоставках и перебоях поставок газа. Хотя в конце января – начале февраля с Россией солидаризировалась Италия (но в большей мере по политическим причинам), а собственно газовые компании никогда серьезно не ставили вопрос о репутации «Газпрома», национальные правительства и до сих пор с определенным сомнением посматривают на требования России. С точки зрения сложившейся критической для имиджа России ситуации показательно, что 13 февраля вопрос был поднят даже в ходе заседания министров финансов стран «Большой Восьмерки» министром финансов РФ Алексеем Кудриным.

Ситуация ухудшается провокационной политикой Украины, которая, пренебрегая очевидными фактами и в полном противоречии с заявлениями собственных политиков, выражала показное недовольство, что ее обвиняют в краже и даже устами МИД Украины обвиняла в недопоставках Россию.

Но, несмотря на все эти неприятные моменты, Россия и Украина все же смогли к началу февраля урегулировать по крайней мере юридическую сторону своих отношений по поставкам «голубого топлива» для Украины. Напомним, что в рамках январских договоренностей НАК «Нафтогаз Украины» и «дочка» ОАО «Газпром» «Росукрэнерго» договорились создать совместное предприятие «Укргазэнерго». Новое СП приобретает российский газ по 230 долл. за 1 тыс. куб м. и туркменский по 44 долл. (данный ценовой параметр был заложен в украинско-туркменском контракте на 2006 год, заключенном в декабре 2005 года). В итоге газ для украинских потребителей «Укргазэнерго» продавало по цене 95 долл. за 1 тыс. куб м. После тяжелых переговоров 1 февраля был подписан последний документ по СП, а 2 февраля весь цикл переговоров по созданию совместного предприятия был завершен. Председателем правления был избран заместитель председателя правления ОАО «Газпром» Александр Рязанов.

Договоренность была с энтузиазмом воспринята и Москвой и Киевом, так как формально каждая из сторон оказывалась «при своих» - «Газпром» получал свои 230 долл. за 1 тыс. куб м., Украина – дешевый газ.

Между тем, при том, что российско-украинские отношения стали постепенно выравниваться, положение Киева стало осложняться из-за изменения позиции Туркменистана, благодаря сверхдешевому газу которого и удалось снизить общий уровень цен на газ для Украины.

Туркменистан уверенно и последовательно выходит на международный газовый рынок, увеличивая добычу и поставки в европейском направлении. Однако теперь, как можно понять, Туркменистан не устраивает существующий уровень цен – в три с половиной раза меньший, чем цены на европейском рынке, в настоящее время составляющий лишь 65 долл. за 1 тыс. куб м. (а для Украины вообще 44 долл.). По заявлению президента страны Сапармурата Ниязова, уже нынешней осенью, в сентябре или октябре, Туркмения повысит цены на экспортируемый газ до 100 долл. за 1 тыс. куб м.

Заявление Туркменбаши повергло украинское руководство в шок. Проблема заключалась в том, что правительство Украины с популистскими целями 8 февраля приняло постановление, устанавливающее максимальную цену на газ для украинских потребителей газа в размере 110 долл. за 1 тыс. куб м. сроком на 5 лет. Кроме того, иной ценовой коридор грозит крайне тяжелыми последствиями и для украинской промышленности. Однако без цены газа по 44 долл., максимум по 50 долл. за 1 тыс. куб м., выгодная для Украины конъюнктура на газовом рынке становится невозможной по экономическим причинам.

Обеспокоенность Киева прекрасно проявилась 21 февраля, когда Алексей Ивченко заявил, что если Туркмения повысит цену на природный газ выше 50 долл. за 1 тыс. куб м, Украина вынуждена будет отказаться от прямых поставок туркменского газа, закупая его у «Газпрома» (Туркмения имеет долгосрочные обязательства перед российским монополистом по продаже дешевого газа). Однако открытым остался вопрос, как поведет себя «Газпром», тем более в свете политики Украины.

Заявления Туркмении еще более осложнило и без того крайне непростой и конфликтный контекст российско-украинских газовых отношений, которые постепенно все более усложняются.

С формальной, юридической точки зрения они практически урегулированы, достигнуто соглашение по СП, Украина под давлением Москвы в общем-то не отказывается платить России за «отобранный» газ (хотя и оспаривает объемы сворованного газа) и т.д. Однако, во-первых, газовая политика Украины по большому счету остается непредсказуемой и никакие формальные договоренности не изменят ее. Ситуацию можно будет скорректировать лишь после того, как будут построены новые российские экспортные трубопроводы, однако это случится не ранее 2008-2010 годов. До этого времени отбор газа, шантаж и провокации против Москвы продолжаться. Причем есть все основания полагать, что по мере того, как после как новые транзитные пути российского газа будут вводиться в строй, провокации не просто продолжаться, но могут и усилиться. Политика Туркмении также, очень вероятно, подтолкнет Украину на этот путь, что в целом и невыгодно и опасно для России.

При этом Киев активно апеллирует к ЕС, причем весьма небезуспешно, утверждая, что во всем виновна Россия, стремящаяся «удушить» демократический Киев. Характерно, что даже в повышении цен на туркменский газ Киев обвинил именно Россию, от которой Туркменбаши якобы находится в полной зависимости, хотя на самом деле можно ли вообще управлять Ниязовым или хотя бы добиться постоянства его политики остается вопросом.

В этой ситуации единственным способом хоть как-то совладать с украинской политикой представляется привлечение европейских стран и компаний к мониторингу российского экспорта газа, максимально популяризировать свою точку зрения в ЕС. Хотя ЕС пытается устраниться от урегулирования российско-украинских отношений, необходимо четко объяснить Брюсселю и заинтересованным странам, что именно от контроля за украинской политикой, а никак не от России, зависит их энергетическая безопасность. Для России этот вопрос становится уже более масштабным, чем просто воровство газа или проблемы российско-украинского диалога: здесь и нарастающие экономические и даже политические противоречия с ЕС, и имиджевые потери во всем мире и иные факторы. В этих условиях именно привлечение ЕС может решить многие проблемы и в российско-украинских, и в российско-европейских отношениях, при том, что ограничение украинской политики воровства и провокаций позволит разрешить и иные вопросы в отношениях между Москвой и Киевом.

Blog

Внешнеполитический баланс сил и российские интересы

Содержание