Geum.ru

Становление принципов русской орфографии в XVIII веке (на материале грамматических трудов и памятников эпистолярного жанра)

Вид материалаАвтореферат

Содержание


3. 1 «Пределы действия морфологического принципа в письмах»
3. 2 «Фонетические написания в письмах»
3. 3 «Традиционные написания в письмах»
3. 4 «Вариативные написания»
3. 5. «Дифференцированные написания в письмах»
Список источников
Подобный материал:
1   2   3
Глава 3. «Орфография памятников эпистолярного жанра» посвящена детальному анализу орфографии памятников эпистолярного жанра – одного из видов делового стиля. Исследование орфографических особенностей писем именно XVIII века представляет научный интерес, поскольку «в донациональную эпоху деловой язык был близок к языку разговорному (по крайней мере, так принято считать на том основании, что деловой язык заметно отличался от языка собственно литературного), был понятным, доступным, а в начале национальной эпохи он начинает стабилизироваться»45, то есть подчиняться общепринятым нормам русского языка XVIII века. Если в XVII веке нормой можно было считать «совокупность наиболее устойчивых, традиционных реализаций элементов языковой структуры, отобранных и закреплённых общественной языковой практикой»46, то уже в XVIII столетии начинается кодификация грамматических норм русского литературного языка. В нашем случае нормой мы считаем единообразные правила орфографии, установленные составителями анализируемых грамматик.

В качестве исследуемого материала выбраны рукописные тексты писем некоторых авторов грамматических сочинений: В. К. Тредиаковского, М. В. Ломоносова, А. П. Сумарокова, а также опубликованные с сохранением оригинальной орфографии письма жителей Москвы этого периода: Ф. Алексеева, М. М. Щербатова, Е. Б. Куракиной и М. Д. Куракиной. Выбор этих писем обусловлен следующими причинами: о состоянии орфографии того или иного языка можно судить только по особенностям её реализации людьми как грамотными, так и малограмотными. Письма жителей Москвы взяты для сравнения, поскольку уровень грамотности Алексеева, Щербатова, княгинь Куракиных значительно ниже, нежели Тредиаковского, Ломоносова и Сумарокова. К сожалению, у нас нет возможности проанализировать орфографию писем Адодурова, Светова, Курганова, Барсова, поскольку переписка этих авторов не сохранилась.

В разделе 3. 1 «Пределы действия морфологического принципа в письмах» систематизированы морфологические написания, содержащиеся в письмах. Анализ писем В. К. Тредиаковского, М. В. Ломоносова, А. П. Сумарокова свидетельствует о доминирующем характере морфологического принципа.

Орфографию писем жителей Москвы назвать морфологической невозможно, поскольку женское эпистолярное наследие (письма Е. Б. Куракиной и М. Д. Куракиной) отличаются преимущественно фонетическими написаниями. Письма Ф. Алексеева и М. М. Щербатова содержат не так много орфографических ошибок (с точки зрения следования морфологическому принципу).

К числу написаний, чаще всего подчиняющихся в письмах морфологическому принципу (за исключением некоторых ошибок в письмах авторов грамматических сочинений, письмах Алексеева и Щербатова), относятся следующие.
  1. Проверяемые гласные в корне слова.

Особое внимание следует обратить на написание корневых морфем в письмах М. В. Ломоносова. В список слов, в корне которых находятся проверяемые гласные, мы практически не включили слова с гласными о и а, поскольку в основном эти буквы имеют одинаковое написание. Только в некоторых случаях Ломоносов пишет а, отличную от о. Несмотря на то, что писатель считал грубой ошибкой употребление а вместо о (см. С. 53 «Грамматики»), мы не можем с уверенностью сказать, что одинаковое написание этих гласных связано с особенностью почерка Ломоносова. С другой стороны, в некоторых случаях Ломоносов пишет о как а в ударном положении, например: после, слово, больше, свободно (27, Л. 26, 27 об., 28 об.), поэтому мы склоняемся к мысли о безошибочном употреблении Ломоносовым безударных гласных о и а.
  1. Согласные, находящиеся в слабой позиции.

Например, в письмах А. П. Сумарокова: лавкh (1, Л. 81), всhхъ (4, Л. 26; 16, Л. 43), всегда (4, Л. 26; 24, Л. 309; 27, Л. 9), милостивца (4, Л. 26 об.), легко (5, Л. 28; 8, Л. 34; 28, Л. 10), близко (5, Л. 28), годъ (6, Л. 31), завтра (8, Л. 33; 28, Л. 10 об.), любовь (9, Л. 40 об.), легче (11, Л. 46; 17, Л. 4), взавтрh (11, Л. 46), вторично (16, Л. 43; 30, Л. 22), облегченъ (16, Л. 43), нравовъ (17, Л. 4 об.; 24, Л. 309), отказъ, следственно, автор, отъ него, всего, рабъ (17, Л. 4 – 5) и т. п.
  1. Приставки и предлоги, оканчивающиеся на твёрдый согласный.

Приведём некоторые примеры из писем В. К. Тредиаковского: вступленiя, подпiсаннаго, вступленii (1, Л. 105), подпiсывался, подпiсуюсь (1, Л. 105 об.), въ каждомъ, подписаны (2, Л. 26), въ силу, подъ числомъ, впадающая (5, Л. 281).
  1. Разделительный твёрдый знак на стыке префиксальной и корневой морфем (объявленiя, объявляю (1, Л. 105 – 105 об.) – в письмах В. К. Тредиаковского).
  2. -Н- и -нн- в кратких и полных формах причастий и отглагольных прилагательных.
  3. Форма глаголов 3 л. ед. ч и мн. ч. на -тся, -ться.
  4. Окончания прилагательных церковнославянского и русского происхождения. Русским является окончание -ого (-его), которое восходит «к окончанию родительного падежа неличных местоимений…»47, например, того. Эта флексия, характерная для памятников делового стиля, встречается и в рукописях XVII века48.

Приведём примеры из писем М. В. Ломоносова: И. п., В. п., м. р. мн. ч.:

а) -ыя, -їя: нарочитыя недостатки (7, Л. 3 об.), страшныя власы (9, Л. 2), коварныя происки, несказанныя щедроты (10, Л. 5, 6 об.), прешедшїя вhки (13, Л. 17), которыя (поступки), грубыя отвhты, бесчестныя и подозрительныя поступки (18, Л. 258, 259 – 259 об.), многїя рачители (24, Л. 7 об.);

б) -ые, - їе: оные (артикулы) (3, Л. 450 об.), великїе стихотворцы (9, Л. 2 об.) двойные интерессы, первые профессоры, призванные, Канцелярскїе служители (10, Л. 5 об. – 6 об.), будущїе разы (13, Л. 16 об.), которые (стихи), приложенные стихи (14, Л. 6 – 6 об.), владhющїе Гсдри, президентскїе указы, вhчные роды (16, Л. 7 об. - 8), нhкоторые успhхи (17, Л. 10 об.), неприличные поступки, пьяные гости (18, Л. 258 – 258 об.). В результате анализа было установлено, что разнобой в употреблении окончаний имён прилагательных мн. ч., наблюдаемый в «Россiйской грамматикh»», присутствует и в письмах. При этом в написании прилагательных ж. р и ср. р. доминирует окончание -ыя (-їя), прилагательные м. р. пишутся в основном с флексией -ые (-їе).

В разделе 3. 2 «Фонетические написания в письмах» рассмотрены особенности фонетического письма в памятниках эпистолярного жанра. Приведённый анализ писем позволяет сделать выводы о несформированности фонетического принципа, а также о зыбкости границ его действия.

Фонетический принцип в письмах всегда действует в отношении перехода корневого и в ы после приставок (примеры таких слов есть у Ломоносова, Сумарокова, Алексеева, Щербатова, и хотя их немного, названные авторы пишут их только в соответствии с фонетическим принципом). Например, в письмах Ф. Алексеева встречается только одно написание: отыскать (2, Л. 79)49. К числу орфограмм, употребление которых подчинено фонетическому принципу относим и приставки на -з – -с. У В. К. Тредиаковского есть случаи и морфологического, и фонетического написания. Употребление таких приставок в письмах А. П. Сумарокова подчинено и тому, и другому принципу. Вопреки установленным правилам Грамматики Ломоносов всегда пишет эти приставки в соответствии с фонетическим принципом. Единственным исключением является слово разсужденїи (16, Л. 7), в котором с исправлено на з. И даже в написании приставки без, которая в грамматиках, в том числе и «Россїйской грамматикh» Ломоносова всегда пишется морфологически, действует фонетический принцип, например: безбожникъ, бессовестная (5, Л. 1 – 1 об.), беспристрастным (9, Л. 2 об.), беспритворное (11, Л. 4), беспрестанным, беспрестанно (8, Л. 3 об.; 11, Л. 4 об.; 30, Л. 16 об.), небесполезенъ (13, Л. 16), бессовестномъ, бездhльника, необеспокоить (16, Л. 7) беспокойство, бесчестными, бесчестныя (18, Л. 258 об. - 259). В письмах жителей Москвы примеров употребления этих приставок не так много, но преобладает фонетическое их написание, особенно у Щербатова. «Правописание приставок и предлогов на з/с в XVIII в. отличалось значительной вариативностью и отсутствием единого принципа их употребления»50.

Написания в области консонантизма связаны в основном с таким фонетическим процессом, как ассимиляция по глухости-звонкости, которая отражена в употреблении согласных и сочетаний согласных, находящихся в сигнификативно слабой позиции.

Написания в области вокализма наблюдаются в ошибочном употреблении проверяемой гласной в корне слова (особенно в письмах жителей Москвы), а также окончаний прилагательных и существительных.

Отступления от морфологического принципа в письмах В. К. Тредиаковского, М. В. Ломоносова, А. П. Сумарокова в целом немногочисленны.
  1. Ассимилированные согласные по глухости-звонкости на стыке морфем. Некоторые примеры из писем М. В. Ломоносова: уской, францускую, нискою (23, Л. 12, 13), француское (24, Л, 7), шестнатцать (27, Л. 25), прозбh (36, Л. 26).
  2. Числительные на -дцать (-тцать) типа двенатцати (13, Л. 17), тритцать (21, Л. 9 об.). – в письмах М. В. Ломоносова
  3. Сочетание сч и зч (щ, сщ) (Ломоносов – 1 пример, Сумароков – 12 случаев: в основном, это слово нещастїе и его производные (нещастїе, нещастенъ, нещастной, по нещастїю, нещастїи, несщастїя (3, Л. 24; 6, Л. 31 об.; 35, Л. 20 – 20 об.; 41, Л. 322)).
  4. Слова с отсутствующей буквой, обозначающей непроизносимый согласный (Тредиаковский, Ломоносов – по 2 примера: серца (28, Л. 13), француское (24, Л, 7) – в письмах М. В. Ломоносова, извhсно (2, Л. 26), благочесно (3, Л. 128 об.) – в письмах В. К. Тредиаковского, Сумароков – 4 написания).
  5. Мена двойных и одинарных согласных (Тредиаковский – 1 случай, Ломоносов – 3 примера, Сумароков – 9 написаний). Такие написания, как драммы, драмма (17, Л. 5; 28, Л. 10) и расказа (41, Л. 322 об.), имениникъ (44, Л. 326) – примеры из писем А. П. Сумарокова.
  6. Формы личных и неличных местоимений (ничево, тово, ево и т. п. – 2 примера у Ломоносова, у Сумарокова много вариантов).
  7. О после шипящих (Сумароков – 3 написания, Ломоносов – 17 примеров, 5 из которых единичны, только слово учоный Ломоносов всегда (кроме одного случая) пишет фонетически).
  8. Приставка с- (Ломоносов – всегда фонетически, например: здhлать, здhлавъ, здhлай, здhлалъ, здhлали (2, Л. 111 об.; 4, Л. 2; 10, Л. 5 об.; 13, Л. 17; 23, Л. 13; 26, Л. 14; 27, Л. 24, 25 об.; 31, Л. 20; 33, Л. 21 об.), Сумароков – 31 пример). А. П. Майоров отмечает, что «функционирование приставки-предлога с/з подчиняется общим тенденциям употребления приставок и предлогов на з/с»51.
  9. Проверяемые гласные в корне слова (2 случая у Сумарокова: превиликой (9, Л. 41), захахотали (28, Л. 13)).

Фонетические написания в письмах жителей Москвы связаны с весьма распространенным в Москве XVIII века фонетическим процессом аканья52. Больше всего таких написаний в письмах Е. Б. Куракиной.
  1. Окончания и суффиксы существительных, прилагательных и глаголов (например: с радастию, радасть (31, Л. 1; 33, Л. 3; 34, Л. 5; 36, Л. 7; 37, Л. 13; 39, Л. 9), с лихаратъкай, ведамасти, серцамъ (Т. п.) (31, Л. 1), великаю (В. п.) (32, Л. 2; 33, Л. 3; 34, Л. 5), в канешнай (конечной) (В. п.) (32, Л. 2), уведамить (35, Л. 6; 41, Л. 8), празъникамъ (Т. п.) (2 раза), паздравъствавать (35, Л. 6), великае, немалаю (В. п.) (36, Л. 7 – 7 об.)).
  2. Гласные в приставках, предлогах и частицах (например: атъ васъ, абъ вашемъ, сажелею (31, Л. 1), а чемъ (31, Л. 1; 36, Л. 7), атослать (34, Л. 5), паздравляю, па указу, а другомъ, а томъ (3 раза), данасила жа, аба всемъ, дашло, а васъ, атъ воды, вазвратиласа, аднака жа (36, Л. 7 – 7 об.)).
  3. Суффиксы наречий и союзов (например: нечаста (34, Л. 5; 37, Л. 13; 42, Л. 12), подълина (подлинно), аднака (36, Л. 7 – 7 об.; 40, Л. 11 об.)).

В письмах Алексеева, Щербатова и М. Д. Куракиной аканье представлено немногочисленными примерами и отражено в написании следующих морфем:
  1. падежные окончания и суффиксы различных частей речи, в основном существительных (Алексеев, М. Д. Куракина, Щербатов);
  2. гласные в приставках (Алексеев);
  3. гласные в предлогах и частицах (М. Д. Куракина, Щербатов);
  4. суффиксы наречий (Алексеев, Щербатов);
  5. суффиксы местоимений и вводных слов (Щербатов);
  6. окончания кратких причастий (Алексеев).

С аканьем в основном связаны и ошибки в написании проверяемых и непроверяемых гласных в корне слова (то есть фонем о/а), встречающиеся у каждого из названных авторов. Некоторые случаи из писем М. М. Щербатова: здаровъ (75, Л. 56; 85, Л. 87; 86, Л. 89; 106, Л. 152; 116, Л. 132, 133; 117, Л. 4 об.), поскарея (75, Л. 56; 97, Л. 112; 105, Л. 146), здаровья (79, Л. 76; 115, Л. 107), сабака (81, Л. 79), ано (84, Л. 85; 100, Л. 124; 107. Л. 154; 114, Л. 92; 117, Л. 4).

Другие ошибочные написания с точки зрения следования морфологическому принципу в письмах жителей Москвы.
  1. Ассимилированные согласные по глухости-звонкости на стыке морфем, а также в сочетании предлогов с другими частями речи (встречаются у каждого автора, больше всего в письмах Щербатова).
  2. Сочетание сч и зч (много примеров у Щербатова).
  3. Слова с отсутствующей буквой, обозначающей непроизносимый согласный (Алексеев, М. Д. Куракина, особенно много у Щербатова).
  4. Мена двойных и одинарных согласных (Алексеев, М. Д. Куракина, Щербатов).
  5. Формы личных и неличных местоимений (ничево, тово, ево и т. п. – М. Д. Куракина, Щербатов).
  6. Гласные в суффиксах и окончаниях (Алексеев, Е. Б. Куракина, М. Д. Куракина, особенно много у Щербатова).
  7. 3 л. глагола (-тца, -ца) (2 примера у Алексеева, 4 – у Е. Б. Куракиной, 2 – в письмах М. Д. Куракиной, 3 – у Щербатова).
  8. Приставка с- (Алексеев – несколько примеров, Е. Б. Куракина – 2).
  9. Нетрадиционное сочетание ч с гласными (чю, чя) (несколько случаев у Е. Б. Куракиной, Щербатов пишет в основном фонетически).
  10. 2 л. ед. ч. глагола (шъ) (в письмах Щербатова).

В качестве иллюстративного материала приведём некоторые фонетические написания из писем М. Д. Куракиной.

Слова и словосочетания с согласными, находящимися в сигнификативно слабой позиции: з сном (сыном) (45, Л. 1; 47, Л. 3; 53, Л. 8), щастия (45, Л. 1), з детми (46, Л. 2; 47, Л. 3; 52, Л. 9), што (49, Л. 5), хто (50, Л. 6), отнють, бутто (52, Л. 9).

Пропущена буква, обозначающая непроизносимый согласный: празником (45, Л. 1; 50, Л. 6), серца (49, Л. 5).

Написание местоимений: ево (49, Л. 5; 50, Л. 6), таво, тово (50, Л. 6; 51, Л. 8).

Глагольные суффиксы и окончания: видить (46, Л. 2; 49, Л. 5; 51, Л. 8), кланhетца (51, Л. 8).

Инфинитив и форма 3 л. глагола: кланhетца (кланяется) (51, Л. 8), чинитца (чиниться) (52, Л. 9).

Фонетические варианты окончаний прилагательных встречаются у всех авторов, поскольку для делового языка характерны преимущественно такие окончания53.
  • И. п., В. п., м. р. ед. ч (флексия -ой преобладает над -ый, -ей (редко), в письмах Е. Б. Куракиной – -ай – 3 случая).
  • Р. п., м. р. (-ово – 4 примера у Ломоносова, у Сумарокова встречаются –ова, -ово, -ева, -ава; Алексеев – -ова, -ава; Е. Б. Куракина – -ова, -ева, М. Д. Куракина – -ева, -ава; Щербатов – -ево, -ова, -ава).
  • -ой, -ей (Р. п., ж. р.) (много примеров у Ломоносова и Сумарокова, а также в письмах жителей Москвы, кроме М. Д. Куракиной (примеров нет)).

В разделе 3. 3 «Традиционные написания в письмах» приведены примеры традиционных написаний, связанных с сочетаемостными особенностями гласных и согласных букв и соответствующих установленным правилам грамматических сочинений, а также слова с буквой h в различных морфемах. Традиционные написания в письмах жителей Москвы не столь последовательны, как в письмах Тредиаковского, Ломоносова, Сумарокова. У некоторых авторов встречаются ошибки в употреблении гласных после шипящих и ч. Так, например, сочетания ча и в особенности чу М. М. Щербатов редко пишет в соответствии с традиционным принципом, предпочитая принцип фонетический. Употребление буквы h (во всех морфемах) в письмах авторов грамматик отличается большей устойчивостью, нежели её написание в других памятниках деловой письменности XVII – XVIII веков. В письмах А. П. Сумарокова нетрадиционных случаев написания буквы h в корневых и суффиксальных морфемах больше, чем в письмах В. К. Тредиаковского и М. В. Ломоносова (например: въ апрелh, апрель (3, Л. 24; 5, Л. 28), месяцъ (5, Л. 28; 7, Л. 29; 9, Л. 40), всей (5, Л. 28), имhнному, свhрхъ (6, Л. 31), четвhрткамъ (7, Л. 29), свhрхъ (свhрьхъ) (7, Л. 29 об.; 16, Л. 43), четырhста, о хлебh (9, Л. 40 – 40 об.), пhкуся (14, Л. 48), болезни (15, Л. 52), тhбя, повhлеть (16, Л. 43), кроме (17, Л. 4 об.; 18, Л. 35 об.; 26, Л. 311)). Наибольшее количество мены букв h и е наблюдается в письмах жителей Москвы. Особенно много вариативных написаний в письмах М. М. Щербатова. Единообразно автор пишет лишь некоторые корни с h. Большинство слов, в которых буква h находится в корне и в окончаниях падежных форм существительных, Щербатов пишет непоследовательно. В суффиксах различных частей речи и на конце служебных слов на месте традиционного h он чаще всего употребляет е.

В разделе 3. 4 «Вариативные написания» мы выделили употребление орфограмм, а также написание некоторых слов, орфография которых непоследовательна. В письмах А. П. Сумарокова это приставки на -з – -с, приставка с-, формы личных, притяжательных, указательных и неопределённых местоимений. Фонетический принцип доминирует в написании приставок воз- (вос-), из- (ис-), с-; преимущественно морфологически пишется приставка без- (бес-); примерно одинаковое количество морфологических и фонетических вариантов в написании приставки раз- (рас-). Преимущественно морфологическое написание характерно для формы Р. п. указательного местоимения тотъ. Другие местоимения (ево, моево, ничево (ни чево), нечево, своево, чево (отъ чево), всево, нечево, не каво, никакова (какова, ни какова), тово, етова, инова, такова, другова, отъ нево, у нево, до нево) пишутся в большей мере в соответствии с фонетическим принципом. В письмах М. М. Щербатова встречаются два варианта написания слова друг: другъ и друкъ. Предпочтение отдано морфологическому написанию, причем в более поздних письмах (после 1784 года) фонетический вариант отсутствует.

Раздел 3. 5. «Дифференцированные написания в письмах» посвящён правописанию местоимений и числительных в зависимоти от родовой принадлежности. В письмах встречаются единичные случаи употребления числительного один в форме ж. р. мн. ч. М. В. Ломоносов не дифференцирует это числительное: однhх рангах (м. р.) (2, Л. 111 об.), однh развалины (ж. р.) (10, Л. 6 об.). В письмах А. П. Сумарокова употреблено числительное обhимъ (дамамъ) и местоимение они (Шувалов, отец его, мать, брат) (32, Л. 48). Очень много случаев употребления местоимений всh (мн. ч.) и реже все (всё). В том числе обнаружены случаи мены букв е и h в письмах М. М. Щербатова.

В выводах по третьей главе отмечены основные особенности орфографии, характерные для писем авторов грамматических произведений и писем жителей Москвы. Орфография писем В. К. Тредиаковского не соответствует его теоретическим разработкам, предложенным в «Раsговоре...». Письма автора являют собой образец морфологической орфографии. Орфография писем М. В. Ломоносова, А. П. Сумарокова не полностью совпадает с кодифицированными правилами грамматик. Несмотря на то, что предпочтение отдано морфологическому принципу, фонетических написаний немало (в том числе и противоречащих общепринятым нормам орфографии). Наблюдается тенденция к офонечиванию в отношении окончаний прилагательных, приставок на -з, – -с, приставки с-. Орфографию писем жителей Москвы можно разделить на два вида по гендерному признаку: морфологическую (письма Ф. Алексеева, М. М. Щербатова) и фонетическую (письма Е. Б. Куракиной и М. Д. Куракиной). В большинстве слов, пишущихся в соответствии с фонетическим принципом, отражён процесс аканья. Женские письма отличаются преобладанием звуковых написаний в силу того, что уровень грамотности женского населения был значительно ниже мужского. Грамотных женщин, то есть умеющих читать и писать, в XVIII веке было не так уж и много. А. П. Сумароков справедливо замечает: «Женщины наши по большой части ни какова правописанiя не наблюдаютъ; и пишутъ какъ ни попало»54.

В Заключении сформулированы основные выводы, соответствующие задачам исследования, намечены перспективы дальнейших исследований в этой области.

В настоящей диссертации осуществлён анализ становления и кодификации основных принципов орфографии (морфологического, фонетического, традиционного и дифференцированного написания, или смыслового) в период с середины до конца XVIII века на материале основных грамматических трудов указанного периода, а также писем XVIII столетия, адресантами которых являются В. К. Тредиаковский, М. В. Ломоносов, А. П. Сумароков и жители Москвы (Ф. Алексеев, Е. Б. Куракина, М. Д. Куракина, М. М. Щербатов).

В XVIII веке морфологическое правописание носит в основном практический, а не теоретический характер, и всё же ведущим принципом этой эпохи можно назвать именно морфологический принцип. Обоснование морфологической орфографии впервые представлено в грамматике М. В. Ломоносова, утвердившего и возможность проверки фонемы, находящейся в слабой позиции, посредством изменения формы слова. Орфографию писем трудно назвать морфологической, поскольку в письмах жителей Москвы много ошибочных с точки зрения следования морфологическому принципу фонетических написаний. Орфография же авторов грамматик – В. К. Тредиаковского, М. В. Ломоносова, А. П. Сумарокова – преимущественно морфологическая.

Путь формирования фонетического принципа наиболее труден, несмотря на то, что уже в XVIII столетии авторы грамматических сочинений, кроме В. Е. Адодурова и В. К. Тредиаковского, не придают фонетическому письму первостепенного значения, считая его одним из принципов, дополняющих орфографию, зиждущуюся в основном на морфологических законах. Фонетический принцип («письмо по звонамъ») впервые обоснован в «Раsговорh между Чужестраннымъ человhкомъ i Российскiмъ объ ортографii старiнной i новой i о всемъ что прiнадлежитъ къ сей матерii» В. К. Тредиаковского. Сторонником фонетической орфографии является и В. Е. Адодуров. К числу орфограмм, подчиняющихся фонетическому принципу в грамматических сочинениях М. В. Ломоносова, В. П. Светова, Н. Г. Курганова, А. А. Барсова, А. П. Сумарокова, можно отнести приставки на -з - -с, приставку с-, переход корневого и в ы после приставок. Границы действия фонетического принципа в памятниках эпистолярного жанра определить практически невозможно, так как у каждого автора встречаются фонетические написания, не соответствующие теоретически обоснованным правилам. Больше всего звуковых написаний в письмах жителей Москвы, особенно Е. Б. Куракиной и М. Д. Куракиной. В написании большинства слов отражено аканье. Письма же В. К. Тредиаковского – одного из теоретиков звукового письма – являют собой образец морфологической орфографии.

Многие грамматисты не отличают фонетических позиционных изменений от происходивших в истории языка звуковых процессов, отразившихся в написании слов. С этим связаны трудности формирования и разграничения фонетических и традиционных написаний. Хотя практически во всех грамматиках, начиная с XVIII века, фиксируются исторически сложившиеся написания, но объясняется возможность сочетаемости согласных с гласными в некоторых случаях фонетическими законами. Поскольку традиционный принцип в силу своих особенностей является наиболее сформировавшимся, исторические написания писем практически безошибочны. Лишь некоторые буквенные сочетания в письмах жителей Москвы пишутся в соответствии с фонетическим, а не традиционным принципом. Существенные разногласия наблюдаются в употреблении буквы h (в особенности это касается писем жителей Москвы).

Принцип дифференцированного написания в рассматриваемый нами период находится на начальном этапе своего развития. К дифференцированному принципу нами отнесены различия в написании личных местоимений 3 л. мн. ч. и числительного один в форме мн. ч. В письмах содержится количество форм местоимения весь: всh (все) и все (всё), ошибки в правописании которых встречаются только у М. М. Щербатова и Ф. Алексеева, а также единичные случаи (верного и неверного) употребления местоимений 3л., мн. ч. (оне, ане – Алексеев, Е. Б. Куракина) и числительного один в форме мн. ч. (однh – М. В. Ломоносов).

В целом эпоха XVIII века – это период орфографической неупорядоченности, возникшей вследствие отсутствия единой кодификации норм орфографии и существования многочисленных спорных написаний. Не могли систематизировать орфографию и некоторые реформы, которые в основном вносили изменения в графические особенности русской азбуки. Кардинальное реформирование системы правописания произошло лишь в XX веке. С 1917 года и до наших дней предпринимались неоднократные попытки упорядочения, систематизации, упрощения русской орфографии. Сложный путь усовершенствования орфографических принципов, продолжающийся по большому счёту и в наши дни, ещё раз доказывает возможность поэтапного, постепенного развития орфографии.

Анализ формирования принципов орфографии в XIX и XX веке, связанных с упорядочением и реформированием норм правописания, представляется нам перспективой дальнейших исследований в области истории русской орфографии. Результаты и выводы диссертации могут стать основой для дальнейших работ по теории орфографии вообще и орфографии памятников письменности в частности. К числу дальнейших перспектив исследования орфографии относится исследование памятников деловой письменности XIX века, изучение формирования основных орфографических понятий и категорий.

В Список источников включены 8 грамматических произведений и 179 писем. Список использованной литературы составили 152 изученных источника, в том числе учебные, справочные и энциклопедические издания.

В диссертационном исследовании содержатся также Приложения: таблицы и копии писем.