Первая. Классические основы музыкальных форм глава I. Введение

Вид материала

Документы

Содержание Глава IV. Музыкальные формы и жанры культовой монодии западного средневековья («григорианский хорал») 2. Религиозные и эстетические принципы

Подобный материал:

• Муниципальное общеобразовательное учреждение, 511.4kb.
• Учебное пособие. Введение, 1812.29kb.
• Первая. Новое восприятие проблемы рождаемости глава первая, 5106.96kb.
• Первая. Новое восприятие проблемы рождаемости глава первая, 1589.66kb.
• 4 Глава Теоретические и правовые основы ипотеки, 10.94kb.
• Предисловие Лизы Джименез Введение Существует ли Бог на самом деле? Глава первая Сознание, 825.28kb.
• Содержание Введение 4 Глава, 849.58kb.
• Курс русской риторики. Предисловие. Глава первая. Предмет риторики: язык и словесность., 6608.86kb.
• Гидденс Энтони Ускользающий мир, 1505.14kb.
• Основные причины и условия жестокого поведения Введение, 1346.89kb.

Глава IV. Музыкальные формы и жанры культовой монодии западного средневековья («григорианский хорал»)

(Глава IV написана Н. И. Ефимовой)

1. Происхождение «григорианского хорала»

Западная средневековая культовая монодия (в том числе и так назы­ваемый «григорианский хорал») — плод коллективного творчества многих поколений. Ее письменной фиксации предшествовали столетия устной передачи мелодий, но даже с появлением невменной записи в VIII-IХ ст. последняя не вытеснила устную культуру, а получила в ней вспомога­тельную роль, функционирующую главным образом в рамках исполни­тельских принципов устного творчества. Занимая небольшую долю в об­щем объеме средневековой музыки (синхронически), хорал тем не менее сыграл выдающуюся роль в истории музыки Европы (диахронически). Разработанная в недрах григорианской традиции система музыкальных категорий стала нормой европейского музыкального мышления после­дующих эпох, вплоть до ее возрождения в XX в.

В медиевистике принято разграничивать термины «средневековый хорал» («средневековая монодия») и «григорианский хорал» («григо­рианская монодия»). При этом более обобщенным термином считается «средневековый хорал» («mittelalterlicher Choral», «cantus planus», «plain-chant»), под которым понимается весь свод культовых песнопений, оформившихся в разных регионах Западной Европы в период IV-VII вв. Территориальная разрозненность этих регионов, а также известная их самостоятельность в отправлении литургий нашли соответственное отра­жение в названиях региональных певческих традиций Запада: римская, амвросианская, галликанская, кельтская, мозарабская. Каждая из них по отношению к «средневековому хоралу» являлась отдельной составной его частью.

Под «григорианским хоралом» тоже понимается отдельная ветвь в об­щей христианской певческой традиции Запада. Причем среди всех ре­гиональных традиций, григорианскую ветвь отличает интонационная скупость и особенная выстроенность границ музыкального целого.

«Григорианский хорал» (назван по имени папы Григория Великого) — термин, намеренно присвоенный каролингами певческому репертуару, начавшему свое формирование в империи франков в VIII-X вв. В ре-

159

зультате романо-франко-германского синтеза региональных традиций эта ветвь литургической певческой практики (при повышенной заинте­ресованности светских властей в ее скорейшей повсеместной адаптации на всей территории Франкской империи) сравнительно быстро приобре­ла научную систему ладовой организации певческого репертуара и стала образцом для упорядочения других региональных обрядов европейского Запада. Здесь получила свое первое научное осмысление заимствован­ная из Византии система Октоиха, а также стал складываться новый тип музыкальной формы, в котором установилась функциональная система музыкальных элементов, действующих в соответствии со строением текста. Несмотря на то, что «григорианская» ветвь в христианской пев­ческой культуре Европы была не единственной и после своего оформле­ния она продолжала параллельно сосуществовать с другими региональ­ными традициями, именно она, благодаря рационализации практики, обеспечила себе ведущее положение среди других певческих традиций Запада в Средние века. Эту свою позицию в канонической культуре Европы «григорианская» традиция сохраняет и по сей день.

Исторический путь развития средневекового хорала насчитывает три этапа: устный, подчиненный стихийным формульным влияниям (овладение певческими навыками происходило исключительно «с голо­са»); полуустный — превративший формульность из неосознанных му­зыкальных средств в функциональную систему музыкальных элементов (закрепленность формул в организации мелодики строфы и полустрофы стала как бы правилом композиции); письменный — сверхраспетый этап, где формульность ушла на второй план, уступив свое место прак­тике исполнения хорала по заданному нотированному тексту. Все отме­ченные этапы можно проследить в каждой региональной традиции. Од­нако их хронология не всегда будет совпадать.

2. Религиозные и эстетические принципы

Пение раннекатолической и вообще раннехристианской церкви первого тысячелетия нашей эры было исключительно монодическим, одноголосным, что отвечало установкам Отцов Церкви: «дух, умеряя голос каждого, из многих голосов составляет одну мелодию» (Иоанн Златоуст); «Бог не заповедует каждому частную молитву, а повелевает всем мо­литься за всех молитвою общею и молитвою единодушною» (Киприан).

В соответствии с теоцентричностью средневекового мировоззрения, музыка была «пением во славу Бога». Евангелические ее прообразы сос­тавляло пение ангелов в Вифлееме, оповестивших о рождении Спасителя. По преданию, апостольская церковь оставила в устной традиции образцы ангелогласного пения. Уподобляясь ему, литургические мелодии в обряде, где господствовало не реальное, а сакральное начало с его идеями вневре­менного и вечного, должны были хранить надмирный характер, устрем­ленный к красоте горней. В таких мелодиях не было ни динамической устремленности, ни энергии ритма, ни острых ладовых тяготений. Ведь там, где вечность, невозможно говорить о действии, о прогрессе. 160

Хоральный мелос, обусловленный календарной цикличностью цер­ковного года с неизменной повторяемостью в ней извечных событий священной истории, также подчинялся этой повторности. Но музыкаль­ная повторность измерялась не частотой повторения в обряде конкрет­ных композиций, а «пребыванием» хоральной мелодики в формульной интонационной сфере. Отсутствие направленности движения, неизмен­ность ладовых моделей и их вариантная подобность, отраженная в измен­чивости тождественных мотивов, в их комбинаторике, сообщали хоралу открытость, разомкнутость, которая никогда не приводила к новому, а всегда возвращала к тому, что было, к тому, что находится одновре­менно и «позади» и «впереди». Подобное свойство формульного мелоса отвечало основным концептуальным понятиям христианской культуры (вечности, вневременности, цикличности) и в совокупности со Словом Божиим оно приобщало прихожан к ощущению вечности.

В средневековой псалмодии не было четкой стопной метрики, какая была присуща гимнам или светскому пению трубадуров и труверов. Из­бегание периодичности выразилось в общей принципиальной опоре песнопений на молитвенную прозу, лишь с минимальным допущением жанров со стиховой основой. Размеренность псалмодического пения, следуя предписаниям Анонима X столетия, «должна была для всякой мелодии измеряться просодическим метром» [GS I, 228 (см. сокращения на С.4)]. Это значит, что в распеваемых псалмодических текстах должно было соблюдаться соотношение длинных и коротких слогов 2:1.

Языком службы была латынь, как язык «чистый», удаленный от при­нятой в миру речи. Типично западная манера распевания текстов выра­жалась в мягком сладостном пении голосов в нежном высоком регистре. Сама сладость пения отождествлялась со святостью, ведь «если душа сладостно поет перед Богом, то и в людях сладость пения возбуждает святую страсть» [GS I, 213]. Основу хорового звучания хорала составля­ли тенора и дисканты.

Музыкальные инструменты в католической службе запрещались. Исключением был поддерживающий орган, введенный в службы в VII ст.