Geum.ru

Расшифровка записи выступлений круглого стола «Общественно-значимые задачи формирования нового облика Вооруженных Сил рф»

Вид материалаРасшифровка
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7

Воробьев.

Спасибо. Уважаемые участники круглого стола! В середине 90-х годов военные эксперты и специалисты, отвечая на вопрос, в чем причина кризиса в Вооруженных силах, что снизило их боеспособность до недопустимо низкого уровня, отмечали: главная причина этого кризиса – отказ от проведения военной реформы сразу после 92-го года, года образования Вооруженных сил РФ, примитивность формирования военного бюджета и полная бесконтрольность военных расходов, отсутствие должного государственного, а также гражданского парламентского контроля над военной организацией.


Гражданский контроль над военной организацией, в первую очередь над военным бюджетом, является нормой для любого современного общества. Гражданский контроль помогает достичь, по крайней мере, двух стратегических целей: избежать обострения между гражданскими и военными, во взаимоотношениях имеется в виду, и предотвратить или существенно снизить нецелевое и неэффективное использование выделенных денежных средств. Полагаю, что такое определение значения и целей гражданского контроля справедливо и приемлемо для нашей страны.


В широком понимании гражданский контроль означает общественный контроль, т.е. способность общества, его граждан влиять на принятие государственных решений или контролировать их исполнение, прежде всего через представительные органы власти, способность парламента выполнять контрольные функции может и должно считаться основным индикатором уровня демократии в государстве.


В современной социологии существует понятие динамическая стабильность, т.е. стабильное развитие общества, основанное на компромиссном разрешении неантагонистических противоречий, и тем самым не несущих неизбежной угрозы для всей социально-политической системы. И задача заключается в удержании существующих конфликтов, когда конфликтующие стороны могут достигать согласия и двигаться к общей согласованной цели.


Практика гражданского контроля над военным бюджетом - важная составная часть гражданского контроля вообще. В государствах западной демократии выделяет позитивный парламентский контроль, когда парламент непосредственно участвует в формировании военного бюджета и строго контролирует его исполнение. Типичным представителем позитивного контроля является Парламент США. И негативный контроль, на мой взгляд, несколько неудачное название, когда в задачу парламента входит лишь недопущение неэффективного, нецелевого расходования средств и пресечение злоупотреблений, способных пагубно повлиять на безопасность страны и социальное положение налогоплательщиков. Англия и большинство государств НАТО ограничиваются негативным контролем, он не требует большого количества специалистов высокого класса, что может позволить себе США. Однако это вовсе не означает, что гражданский контроль в Англии менее эффективен, чем в США, негативный контроль сам по себе не требует от парламента принятия детальных решений по конкретным вопросам, зато дает широкую возможность для обоснованной критики решений как правительства, так и Президента.


Тема гражданского контроля над военной организацией широко обсуждалась в Государственной Думе 2-го и особенно 3-го созыва. Россия выступила инициатором принятия модельного закона о парламентском контроле над военной организацией государства на межпарламентской Ассамблее СНГ. Модельный законопроект отдельными своими статьями определял формы осуществления парламентского контроля, пути реализации законодательных функций и полномочий парламента по всем направлениям. В качестве одного из контрольных механизмов реализации парламентского контроля предлагалось даже утверждение института парламентского уполномоченного по делам военной организации государства, и предлагался его регламент. В ноябре 2001-го года модельный закон был принят межпарламентской Ассамблеей государств-участников СНГ и рекомендован для использования в национальных законодательствах. Параллельно с подготовкой модельного закона СНГ в Госдуме под руководством Комитета по обороне шла активная работа по подготовке проекта национального федерального закона с аналогичным названием. Вероятность принятия такого закона усиливалась позицией военного руководства, которому эта позиция была высказана в монографии группой офицеров Генерального Штаба, монография называлась «Организационное строительство Вооруженных сил. История и современность», вышедшая как раз в то время. Я процитирую один абзац: «Гражданский контроль над Вооруженными силами и другими войсками должен стать способом эффективного политического и экономического управления военной организацией, обеспечивающего ее соответствие требованиям государственной политики, гражданского общества, правового государства. Гражданский контроль должен стать главной движущей силой и важнейшим элементом военной реформы», конец цитаты.


Но, к сожалению, реализация этих положений в законодательном порядке не была осуществлена. Подготовленный в 98-ом году проект закона о гражданском контроле не был поддержан Правительством, основные возражения Правительства сводились к двум позициям. Первая позиция: законопроект может потребовать дополнительных расходов из федерального бюджета в объеме до 1 млн. руб. в год, что не соответствует курсу Правительства на сокращение государственных расходов. Ну, по сути дела, ответ издевательский. Для справки, за 9 месяцев этого года по данным Главной военной Прокуратуры в Вооруженных силах учтено 1408 коррупционных преступлений, каждое второе из которых является тяжким или особо тяжким, отмечу, что 70% таких преступлений совершено офицерами. Государство нанесен в результате этих преступлений ущерб более чем в 2,5 млрд., не миллиона, рублей. И второе возражение, что ряд положений законопроекта не соответствует Конституции РФ, ибо предоставляет Федеральному собранию дополнительные функции контроля, не предусмотренные Конституцией. И уже в заключении, Правительства, на мой взгляд, чувствуя необходимость все-таки осуществления такого контроля, подтверждалась необходимость совершенствования нормативно-правовой базы гражданского контроля, высказывалось также пожелание осуществить это не принятием отдельного федерального закона, а путем внесения изменений и дополнений в соответствующие законодательные и иные нормативно-правовые акты.


Принятие закона было также необходимостью для законодательного установления прав и ответственности во взаимоотношениях между военными структурами и гражданами страны, общественными организациями, средствами массовой информации при осуществлении контроля за соблюдением прав военнослужащих, что является актуальным и на сегодняшний день. Это уже стало нашей национальной проблемой.


Существует мнение, уважаемые товарищи, что в связи с созданием Общественной Палаты, Советов различного уровня необходимость в каких-то других формах общественного контроля отпала. Поддерживая создание таких образований – Общественной Палаты, Советов и других органов, как шаг в нужном направлении, я считаю, что они просто физически не способны анализировать всю поступающую в их адрес информацию, тем более с выездом на места. А вот наличие в местах дислокации войск узаконенных органов общественного контроля правозащитных организаций давало бы возможность более оперативно решать командованию на местах возникающие проблемы и существенно сократить количество нарушений прав военнослужащих и их обращений в различные инстанции.


Пример. По итогам прошлого года органами Военной Прокуратуры проверено 14196 воинских частей, в 93% из них выявлены нарушения, выявлено более 13000 незаконных правовых актов, 195600 фактов нарушения закона, в процессе надзорной деятельности органов ГВП восстановлены права 383135 человек. 383 тысячи! Товарищи, вдумайтесь, пожалуйста, в эту цифру.


Сегодня есть все основания утверждать, что гражданский парламентский контроль отвечает современным интересам и общества, и политической элиты, и самим Вооруженным силам и другим военным ведомствам. А в условиях проводимых масштабных преобразований в армии, которые по своему размаху и глубине вполне претендуют на название «военная реформа», дальнейшее развитие системы гражданского контроля должно стать ее составной частью.


Приведу еще один пример. В октябре 2003-го года Министр обороны Сергей Борисович Иванов заявил: «Несмотря на значительные объективные и субъективные сложности в процессе осуществления военной реформы, в целом можно констатировать, что масштабы преобразований завершены. На повестке дня новый этап. Необходимо приступить к строительству современных Вооруженных сил на основе созданных в процессе реформы предпосылок», конец цитаты. И другая цитата. В мае этого года ныне здравствующий начальник Генерального Штаба также заявил: «Преобразование Вооруженных сил надо проводить очень оптимально, качественно и очень быстро, потому что армия теряет свою боеспособность. Нам экспериментов некогда ставить, нам надо быстро, засучив рукава до плеч, просто вкалывать». Здесь я останавливаюсь от дальнейшего цитирования, ну, просто за ненадобностью. Если все это действительно так, то, не обращая внимания на стилистику изложения, логично спросить: каким современным строительством занимались мы 6 прошедших лет, если армия теряет свою боеспособность, и нужны новые радикальные преобразования? Кто несет ответственность за все это?


Отсутствие законодательного закрепления масштабных преобразований, модернизации, или по-другому можно это назвать, и гражданского парламентского контроля за их проведением фактически освобождает ведущую ветвь власти – федеральное собрание – от участия в этом процессе. В свою очередь это снижает уровень контроля за расходованием бюджетных средств, снижает ответственность, порождает волюнтаризм, и дальше можно добавить к этому другие негативные позиции. В конце концов создаются условия для забвения принимаемых решений при смене военного руководства, тем более политического руководства.


Поэтому я считаю целесообразным обратиться к Президенту страны Дмитрию Анатольевичу Медведеву взять на себя инициативу по подготовке проекта закона о гражданском парламентском контроле над военной организацией РФ, или как-то по-другому его назвать, по аналогии, как он сделал это, подготовив проект закона в отношении социально ориентированных некоммерческих организаций.


В связи с изложенным возникает необходимость принятия закона о военной организации РФ. Это словосочетание впервые официально применено в действующей военной доктрине РФ, но сегодня статус каждого ведомства, входящего в эту организацию, регламентируется своим законом, что серьезно затрудняет выполнение или даже, если хотите, исключает выполнение ими общей задачи по обеспечению военной безопасности страны.


Мельникова.

Я хочу вернуть всех немножко в прошлое. Если говорить о формах сотрудничества гражданских организаций и военных органов, конечно, первой такой формой было появление в 1989-м году Комитетов солдатских матерей. Тогда они были по всей территории Советского Союза, вызвано это было, конечно, политической свободой, подъемом и гласностью, но с самого начала нашлись в военных структурах люди, которые понимали, что это очень важно, когда семья, когда матери знают, что происходит в воинских частях и даже какие-то советы могут дать.


Самой первой военной структурой, которая согласилась на сотрудничество, вынуждена была, поскольку у нас одни и те же цели, это была Главная Военная Прокуратура, с которой до сих пор мы поддерживаем очень хорошие рабочие и очень квалифицированные такие взаимоотношения. Мы никогда не встречаем там высокомерного снисхождения или какого-то такого недоверия, это пример очень удачного сотрудничества.


Конечно, с самого начала мы вынуждены были общаться и с ротными, и с взводными, и с командирами частей, требовали мы, чтобы оказывали медицинскую помощь, с каждым мальчиком мы там занимались в воинской части, ездили, все это было, конечно, очень тяжело, но очень быстро вот женщины, создавшие эту новую, новое сообщество солдатских матерей, очень быстро сформулировали наши первые 26 требований, в которые были включены, в том числе, и права на оказание медицинской помощи, право на информацию и связь с семьей, право на прохождение военной службы вблизи места жительства семьи, если в семье были какие-то проблемы, и всякие другие сейчас уже привычные темы, да.


Такие же битвы мы вели с военными комиссарами и с врачами военных комиссариатов, потому что и тогда уже, и в советское время, нарушения были, и массовые, при призыве. Ну, вот и до сих пор часть общественных организаций в России, потому что многие общественные организации вступили вот в эту военную сферу, увидев, как успешно работают Комитеты солдатских матерей, как у них в общем-то довольно удачно проходит продвижение их требований, в органах государственной власти, к сожалению, вот часть организаций так и осталась вот на этом вот, на личном уровне.


Возможно, люди надеются на свое личное обаяние, возможно, они прикрываются нашим общим авторитетом, и даже иногда авторитетом других организаций, но, конечно, индивидуальная работа необходима, без этого, к сожалению, ни в военной сфере, ни в другой, где так или иначе государство ущемляет права человека, невозможно работать. Но необходим переход в сотрудничестве к другим формам, к сотрудничеству уже на уровне изменения или реформирования каких-то систем.


Вот Союз комитетов солдатских матерей понял это в 98-м году, что необходимо как-то общаться на более высоком уровне, хотя, конечно, и с депутатами, и с Президентами также удавалось найти какие-то формы. Иногда это были личные встречи, иногда это были просто документы. Но для того, чтобы сотрудничать, нужно, чтобы обе стороны были к этому сотрудничеству готовы. В это лето, как здесь уже упоминали коллеги-офицеры, произошел некоторый прорыв. Мы встречались вместе с членами Совета при Президенте с Министром обороны Сердюковым, затем мы имели рабочую встречу с начальником Генерального Штаба, и вот на этом уровне была договоренность, что будет сотрудничество, во всяком случае, сейчас мы имеем возможность напрямую на стол начальнику Генерального Штаба направлять информацию или какие-то предложения, которые появляются у Комитетов солдатских матерей. Это очень важно.


Отсутствие фильтра по некоторым вопросам в высоких кабинетах военных – наш опыт показывает, что это очень важно.


Но, к сожалению, вот, мои коллеги говорили уже, проблема здоровья, комплектования, отмены отсрочек, она требует, чтобы Комитеты солдатских матерей каким-то образом стали взаимодействовать со структурами Министерства обороны, отвечающими за людей – Главное управление по воспитательной работе, Главное организационно-мобилизационное управление. В первую очередь Главное организационно-мобилизационное управление.


Что мы видим? Мы видим, ну создается такое впечатление, что нас не замечают, что товарищи, комплектующие войска, вообще считают, что проблем нет, что все хорошо, все прекрасно! Пускай потом, когда мы отправим солдата, у которого дома остался маленький ребенок, на другую сторону России, это пускай Комитет солдатских матерей занимается его переводом, да. Когда мы призываем солдата, у которого дома остается трое инвалидов, это пускай Комитет солдатских матерей выбивает две машины дров у администрации Ульяновской области. Нет, это работа Главного организационно-мобилизационного управления Генштаба, и я приглашаю это Управление к сотрудничеству.


Тут уже упоминали про родительские комитеты. Существуют инициативы, которые вырастают из земли, от людей, от сердца, и эти инициативы живы. К сожалению, Министр обороны Сергей Иванов создал эти родительские комитеты как бы в пику Комитетам солдатских матерей. К сожалению, там могло бы все получится, если бы было организовано по другому принципу, по тому, который предлагала Общественная Палата, то действительно мог бы быть эффект. Но к сожалению, эффекта нет. Потому что есть экстерриториальный принцип, и это совершенно понятно. Вот коллега моя Валентина Решеткина говорила.


Есть еще новые формы - Общественный Совет при Министерстве обороны. В принципе, вот здесь есть мои коллеги по Общественному Совету. У нас есть некие возможности, но мы, может быть, не умеем, может быть, пока не понимаем, как их использовать, но все равно я должна сказать, что мы смогли с помощью Совета все-таки отстоять две вещи.


Мы не дали замолчать историю с ветеранами российско-грузинской войны, и мы смогли добиться, чтобы солдатским женам и детям выплатили-таки пособие, добились этого от Министерства Голиковой. Я думаю, что там есть роль и нашего Совета, потому что мы очень старались и тоже это делали.


И безусловно, я хочу сказать о Совете при Президенте, так же когда-то Комиссия по правам человека при Президенте, сейчас это, на мой взгляд, вот на таком высоком уровне, пожалуй, самый эффективный для продвижения защиты прав человека в Вооруженных силах орган. Ну, во-первых, он напрямую общается с Президентом РФ, во-вторых, им руководит человек, которого мы знаем давно, Элла Александровна Памфилова, которая очень хорошо понимает эту проблему, и она очень храбро защищает интересы военнослужащих солдат и офицеров.


Но среди общественных организаций все-таки самыми эффективными остались по-прежнему Комитеты солдатских матерей, я горжусь своими коллегами из Союза Комитетов солдатских матерей, потому что они работают бескорыстно, они работают очень квалифицированно с полным уважением к закону.


И вот такие организации, я думаю, все вы согласитесь, мои коллеги, и приглашают структуры Министерства обороны к сотрудничеству. Я считаю, что такой формой может быть так же, как у нас с Главной Военной Прокуратурой, приглашение представителей Союза Комитетов солдатских матерей на какие-то целевые коллегии Министерства обороны, понимаете, потому что это полезно. В свое время так мы делали с внутренними войсками по их инициативе, и это оказалось полезно для обеих сторон, внутренние войска намного более как бы эффективно сотрудничают, и получается все очень хорошо. Поэтому я считаю, что есть темы, по которым просто необходимо присутствие на обсуждении Комитетов солдатских матерей. Спасибо.


Шорохов.

Я представлюсь: член Общественного Совета Министерства обороны, член Центрального Совета по делам ветеранов и заместитель председателя организации российской «Боевое братство».


Вы знаете, я сколько времени присутствую здесь, пытаюсь для себя сделать два главных вывода. Вот первый – все-таки, что такое армия и какие ее взаимоотношения с обществом. Вот был в истории у нас период, когда говорили, что у России есть только два друга – армия и флот, был период, когда мы говорили, что народ и армия, ну, они едины. Сейчас мы что говорим? Вот как я понимаю, что армия – это составная часть общества, выполняющая особую специфическую задачу. И люди, которые живут в обществе, это граждане РФ, выполняющие особый вид государственной деятельности. Я думаю, что все согласятся. Соответственно, и формы контроля над этой деятельностью должны быть особые.


Вот я здесь в перерыве взял вот такую брошюру «Памятка родителям погибших солдат», которая издана Волгоградской правозащитной организацией родителей военнослужащих «Материнское право». Я думал, что открою, и начнется тут политика, инструкции, как, кого, как нападать, а вы знаете, вот это ведь сборник законов и сборник форм, как люди подавали в суд и отстаивали свои права. Вот 10 лет тому назад все методички были направлены на то, чтобы как не служить, как откосить, как найти причины там и т.д.


Вот это вот характерная особенность нашего общества, что мы переходим в правовую форму взаимоотношений. Закон первичен, и все несовершенства закона, они предопределяют и все те проблемы, с которыми мы сталкиваемся. Вот то, что уже сегодня памятка родителям погибших солдат только включает в себя образцы и формы подачи заявлений, жалоб в суд и решения эти судебные, свидетельствует о том, что мы сделали большой шаг в правовое поле.


Второй вопрос: какая должна быть армия? Большая, маленькая, круглая, квадратная, бригады, дивизии, там, я не знаю сейчас, я уже 15 лет не служу в армии, занимаюсь ветеранскими проблемами, но я знаю одно, что в государстве должна быть политическая и военная доктрина, которая утверждена как форма государственным процессом военного строительства и которая предопределяет все задачи и содержание армии, и экономические вопросы государства, способного содержать эту армию. Потому что вот все те проблемы, которые здесь поднимались и говорили – там зарплата плохая, там это, там квартиры, там т.д., причем здесь армия? Это не проблемы армии, это проблемы тех людей, которые посылают выполнять боевые задачи, не обеспечив этих людей соответствующей зарплатой, соответствующим довольствием, соответствующим вооружением, техникой и т.д.


Кстати, мне пришлось побывать в Южной Осетии, и я был удивлен и поражен, когда мы буквально через несколько дней после конфликта, обсуждали там действия, и военные столкнулись с теми проблемами технического обеспечения, вооружения там и т.д. Я думал, что хотя бы уже там должны эти вопросы быть решены.


И третий вопрос – это люди. Вот я в самом начале говорил, что это особая форма государственной службы или служения Отечеству. И вы знаете вот, как бы там человека ни готовили, какая бы система в армии не существовала по подготовке специалистов, и я считаю, что правильно идет то, что сегодня происходят процессы сближения системы подготовки гражданских специалистов и военных, в армии должна существовать система повышения квалификации и дополнительного образования, и этим самым человек адаптируется к гражданскому обществу более. А не наоборот, когда в ходе службы сводит свои умения и навыки только к военной действительности, потому что завтра он может быть сокращен, и это во многих странах считается нормальным, когда люди могут так же нормально работать, как на гражданской специальности, так и на военной.


Ну а дух этих людей, которые выполняют вот этот особый вид государственной задачи – это, наверно есть особое содержание воинской службы. Здесь вот вспомнили Суворова. Вот когда он совершил переход через Альпы, он собрал генералов ободранных, голодных, холодных, свою гвардию старых вояк, которые с ним воевали, и он упал перед ними на колени и молил о спасении чести России, не собственной чести, хотя ему после этих боевых действий было присвоено звание генералиссимуса, он был фельдмаршал, стал генералиссимус, а именно о спасении чести России. Я думаю, что сегодня ситуация складывается таким образом, что очень мало людей, которые, служа, не думают о России, потому что только этим можно объяснить тот феномен, что командир взвода, молодой, здоровый, спортивный и целеустремленный парень за 17 тысяч будет, извините за выражение, горбатиться не видя света белого. Только вот этот вот дух российский, дух патриотизма, он является основным фактором, который в современной экономической ситуации сдерживает то, что армия сегодня существует.


Я полностью согласен с теми проблемами, которые здесь поднимались, связанные с действиями военнослужащих, начальников, подчиненных и взаимоотношения, и хочу в этом направлении только сказать, что какую бы мы систему контроля гражданского общества, как здесь Эдуард Аркадьевич Воробьев говорил, ни создали, она не сможет, эта система контроля, решить проблемы, потому что проблема не в контроле, а проблема заключается в том, что сегодня в армии между всеми категориями военнослужащих должны существовать отношения, построенные на законе. И выполнение как подчиненными, так и начальниками вот этих вот норм закона позволит исправить ситуацию. А для того, чтобы это закон контролировать, у нас создано достаточно эффективная система Прокуратуры, следственные органы и суд.


И последнее, с чем я хочу ко всем обратиться. Я думаю, что вот разделять проблемы солдат, которые служат в армии, и проблемы офицеров, можно только, по-моему, в абстрактном таком понимании узком, конкретном решения проблемы конкретного человека. Я думаю, что надо в целом нам сегодня говорить о том, что все проблемы армии и проблемы общества, они одни, и те люди, которые служат в армии – это продукт общества, и нам надо больше сегодня поднимать проблемы, связанные с тем, чтобы решать проблемы общества, соответственно, и автоматически будут решаться проблемы армии. Спасибо.