Методическое пособие по курсу мифология древнего мира
| Вид материала | Методическое пособие |
- Т. А. Апинян // Философские науки. 2004. №11. С. 73-83, 308.62kb.
- Культура Древнего Востока учебно-методическое пособие, 764.22kb.
- Современной Гуманитарной Академии © современная гуманитарная академия, 2011 оглавление, 145.57kb.
- Методическое пособие по курсу: «История и философия науки», 337.53kb.
- Календарно-тематическое планирование курса истории Древнего мира в 5-м классе (68 ч.), 300.48kb.
- Учебно-методический комплекс по дисциплине «История древнего мира» для направления, 860.18kb.
- Учебное пособие Книга первая философия древнего мира таганрог 2010, 1863.59kb.
- Л. Г. Петухова практикум по курсу «стратегический менеджмент» Учебно-методическое пособие, 1986.81kb.
- Программа вступительных испытаний по истории древнего мира для поступления в магистратуру, 361.28kb.
- Методическое пособие по курсу «Базы данных и информационные системы» 2011, 489.34kb.
Российский университет дружбы народов
Филологический факультет
Голубкова В.П.
Методическое пособие по курсу
МИФОЛОГИЯ
ДРЕВНЕГО МИРА
Москва – 2001
Истоки мифологического сознания.
Первые проявления религиозных и мифологических представлений древнейших людей могли возникнуть вместе с ранними формами духовной жизни на определенной фазе развития сапиентных людей. Принято считать, что человек разумный начал распространяться по планете около 40 тысяч лет назад.
Сознание древнейшего человека в силу малого запаса знаний и опыта, зависимости от природы и страхом перед ней определялось, преимущественно, эмоционально-ассоциативными и фантастическими связями. Так в первобытном коллективе стали складываться представления о существовании сверхъестественных сил, о духах-покровителях, о магических изображениях и действиях. В эпоху позднего палеолита (35-10 тыс. лет назад) у первобытных людей возникают представления о загробном существовании: археологические раскопки показывают, что захоронения сопровождались обрядом подготовки к загробной жизни.
Первобытные люди верили в существование сверхъестественных связей между людьми и животными. Об этом свидетельствуют пещерные рисунки, изображающие сцены охоты, людей в звериных шкурах, полулюдей-полуживотных.
Формирование первобытных верований и архаических мифов связано с такими чертами мировосприятия древних людей, как тотемизм, анимизм, фетишизм и магическое мышление.
На раннем этапе формирования человеческого общества тотемизм выполнял роль регулятора семейно-бытовых и социальных отношений. Поскольку тотемизм контролировал всю жизнь родовой общины, он явился одной из первых форм религиозных верований. Сущность тотемизма составляет вера в существование особой связи между группой людей (племенем, родом) и определенным видом животных и растений. Члены родовой группы верили, что происходят от предков полулюдей-полуживотных.
Первобытные люди обожествляли не только животных и растения, но и силы природы: небо и землю, солнце и луну, дождь и ветер, гром и молнию, а также горы, реки, леса. Анимизм – это вера в души и духов сил природы, животных, растений, предметов, которым приписывается особое могущество.
Связи с миром сверхъестественных сил осуществлялись через комплекс ритуальных обрядов (магию). Цель магии – воздействие на окружающий мир ради осуществления целей повседневной практической деятельности. По мере развития магического мышления человеку стало казаться, что получение материальных результатов зависит не столько от его непосредственных действий, сколько от силы магии. Постепенно особая магическая сила стала приписываться отдельным предметам, способствующим достижению необходимого результата. Фетишизм проявляется в создании идолов, амулетов, талисманов из дерева, глины, камней и других материалов.
Фетишизм складывается на заключительном этапе формирования обширного комплекса ранних религиозных представлений первобытных людей. Существование анимизма и тотемизма свидетельствовало о том, что для первобытного человека одинаково реальными были и чувственно воспринимаемые предметы и мир сверхъестественного, а ответственность за происходящее первобытный коллектив возлагал на потусторонние силы иллюзорного мира. Появление фетишей означало, что магической силой могли обладать сами предметы реального мира. До начала эпохи неолита мир сверхъестественного, с его безграничными возможностями, воспринимается как главная сторона и сила бытия природы и человека.
Единство верований первобытного человека и его представлений о реальном мире отразилось в устной традиции, которая привела к возникновению первобытной мифологии.
Центральное место в первобытных мифах занимали зооантропоморфные предки и обоготворенные герои, поскольку родство с тотемом, культ умерших предков, представление о магической силе идолов и амулетов составляли основу духовной жизни. В этих мифах духи обладают способностью к перевоплощению, браки между человеком и животным или фантастическим чудовищем – обычное дело. Первобытные мифы отражали характерные оппозиции (жизнь-смерть, мужское-женское, небо-земля, вода-огонь), которые позволяли древнему человеку расчленять непрерывность окружающего мира и осмыслять его.
Древнейшие мифы, как правило, кратки, просты по содержанию, лишены связной фабулы. Позднее создаются более сложные мифы, в которых разные образы и мотивы переплетаются, мифы превращаются в развернутые повествования эпического характера, из них образуются циклы. Тематика мифов охватывает самый широкий круг главных проблем мироздания.
Мифотворчество – одна из существенных сторон истории культуры. В первобытном обществе мифология явилась главным способом понимания мира. Мифология отражает комплекс фантастических представлений человека об окружающей природной и социальной жизни. Причины мифологического восприятия мира первобытного человека таятся в особенностях его мышления. Первобытный человек еще не выделял себя из социальной и природной среды. Его мышление не отделено от эмоциональной сферы жизни. «Следствием этого явилось наивное очеловечивание окружающей природной среды и вытекающая отсюда всеобщая персонификация в мифах и широкое «метафорическое» сопоставление природных и культурных (социальных) объектов. Человек переносил на природные объекты свои собственные свойства, приписывал им жизнь, человеческие чувства. Выражение сил, свойств и фрагментов космоса в качестве конкретно-чувственных и одушевленных образов порождало причудливую мифологическую фантастику. Космос часто представляется в мифах живым великаном, из частей которого может быть создан мир…» (МНМ, т. 1, с. 12).
Диффузность первобытного мышления обнаруживается в неразделенности субъекта и объекта, вещи и слова, человека и его имени, единичного и множественного, происхождения и сущности.
В интерпретации французского социолога и психолога Л. Леви-Брюля первобытное мышление является мистическим и пра-логическим, нечувствительным к противоречиям и непроницаемым для опыта. Оно подчинено закону партиципации (сопричастия). Оно не «алогично», но относится к противоречиям с безразличием и не стремится избегать их. Партиципация заключается в том, что мышление всюду видит разнообразные формы передачи свойств путем переноса, соприкосновения, передачи на расстояние посредством заражения, осквернения, овладения. Законы партиципации позволяют первобытному человеку быть и самим собой, и существом, которому он сопричастен. Первобытный человек может считать себя одновременно и человеческим существом и, например, птицей с красным оперением.
В мифе происхождение предмета приравнивается к его сущности: «Научному принципу объяснения противопоставляется в мифологии «начало» во времени. Объяснить устройство вещи – это значит рассказать, как она делалась, описать окружающий мир – значит рассказать о его происхождении. Нынешнее состояние мира – рельеф, небесные светила, породы животных и виды растений, образ жизни, социальные группировки и религиозные установления и т.д. – все оказывается следствием событий давно прошедшего времени и действий мифических героев, предков или богов» (МНМ, т. 1, с. 13).
События мифа воспринимались первобытным человеком, как вполне реальные. Миф вбирает в себя коллективные представления множества поколений, и осмысление фактов прошлого не требует проверки. Для мифологического сознания не существует границы между естественным и сверхъестественным, оно конкретно-чувственно, метафорично. Мифология является своеобразной синтетической системой первобытного мировосприятия. Она включала в себя зачатки религии, философии, донаучных представлений о мире и человеке и искусства.
К самым древним мифам относятся мифы о животных, связанные с тотемическими представлениями первобытных людей, а также солярные, лунарные и астральные мифы (о происхождении солнца, луны и звезд ).
Основой развитых мифологических систем становятся мифы творения. Хорошо изучены эти мифы у народов Древнего Востока, а также Полинезии и индейцев Северной Америки.
Одна группа мифов отражает представления о том, что мир был создан сверхъестественным существом (богом-творцом, демиургом, колдуном). По другим мифологическим версиям мир постепенно сложился из бесформенного состояния (хаоса, мрака, воды, яйца). Космогонические мифы повествуют о происхождении вселенной, о рождении богов рассказывают теогонические мифы, а о появлении людей - антропогонические. Широко распространены мифологические сюжеты о чудесном рождении, о происхождении смерти, о загробном мире, о судьбе. К космогоническим мифам примыкают и эсхатологические мифы, которые содержат пророчества о конце мира.
Особое место занимают мифы о происхождении культурных благ: огня, ремесел, земледелия, установлении различных обычаев и обрядов. Их обретение связывается с культурными героями.
В мифологии аграрных народов важную роль играют календарные мифы, отражающие природные циклы. Миф об умирающем и воскресающем боге характерен для мифологии Древнего Востока: мифы об Осирисе в Древнем Египте, Адонисе в Финикии, Дионисе во Фракии, Греции.
По жанру и времени возникновения мифам близки сказки, героический эпос, легенды, исторические предания. Миф предшествует сказке. По сравнению с мифом, в сказке утрачивается вера в истинность излагаемых фантастических событий, используется сознательная выдумка.
Мифология эпохи неолита.
Трансформация первобытных религиозных представлений и мифологии происходит в эпоху неолита (от VI-IV тысячелетий до н.э. до III тысячелетия до н.э.). Неолитическая революция привела к значительному изменению образа жизни древних людей и создала новые условия для развития религиозных представлений и мифологии. Благосостояние земледельцев теперь в гораздо большей степени соотносилось с могуществом природы, и зависимость от могущественных духов неба и земли, солнца и дождя стали гораздо ощутимее. Так древние духи стали постепенно превращаться во все более и более могущественных богов. Изменились тотемические верования: для земледельцев не было необходимости в почитании зверя. Однако тотемические представления о родстве с животными сохранились в памяти древних людей и отразились в перенесении зооморфного облика на новых богов, которые имели голову или часть тела животного, птицы или рыбы.
Изменился характер фетишизма и магии. Взамен идолов первобытных божеств появились крупные статуи могущественных богов в храмах, где им приносились жертвы. На смену примитивной магии пришли строго разработанные обряды, осуществляющие общение с богами. На смену примитивных магических обрядов пришла мантика как система гаданий и предсказаний. Мантика требовала иного уровня развития. Гадатель следовал сложной системе символов, разгадка которых показывала, достигли ли цели жертвы и мольбы, обращенные к божеству.
Особое значение в этот период приобрел культ плодородия и размножения. Этот культ был вызван заботой о плодородии земли, размножении домашнего скота и плодовитости женщин. Культ плодородия, размножения, оплодотворения отразился в мифологии. Героями мифов становились могущественные божества, принимавшие мужское или женское обличие, вступавшие в брачные отношения, которые осложнялись приключениями, обманами, перевоплощениями. Ряд мифологических сюжетов повествует о связи бога с женщиной. Из отношений такого рода рождались легендарные герои. Вместе с культом плодородия формируется и культ вождей, который олицетворяет силу и жизнеспособность общества. Так на основе первобытных раннерелигиозных представлений складывались более развитые религиозные системы цивилизованных обществ.
Месопотамские мифы.
Первые очаги цивилизации возникли на Ближнем Востоке в долинах рек Тигра и Евфрата и Нила. В пойме Двуречья на рубеже IV-III тысячелетий до н.э. стали складываться небольшие города-государства, центром которых был храм-зиккурат (культовая башня), выстроенный в честь какого-либо божества. Выдвижение храма на первый план объяснялось тем, что он был местом жительства вождя и жрецов; здесь хранили зерно, продукцию ремесленников, оружие. Храм, как правило, посвящался одному божеству (богу солнца, земли, воды). Новое божество призвано было заместить собой тотемных предков-покровителей и мелких местных духов. В мифологии Месопотамии была отражена политеистическая религиозная система. Мифы повествовали о возникновении мира и людей, о деяниях богов и подвигах героев. В мифологи Двуречья уживались друг с другом без особого соперничества многие боги. Мифология отражает невысокую степень централизации власти и обожествления правителя. Месопотамские правители не считали себя сыновьями богов, а лишь обладали правом на прямой контакт с богом. Существует обелиск, на котором изображен Шамаш (бог солнца), вручающий Хаммурапи свиток с законами. Законы Хаммурапи относятся к 1792-1750 г.г. до н.э. Они высечены на черном базальтовом столбе, который был найден в начале ХХ века французской археологической экспедицией и хранятся в Лувре. В верхней части лицевой стороны столба изображены Шамаш и Хаммурапи, вся остальная поверхность столба заполнена клинописным текстом.
Законы Хаммурапи.
Когда высокий Анум, царь ануннаков, и Эллиль, владыка небес и земли, определяющий судьбу страны, определили Мардуку, первородному сыну Эа, владычество над всеми людьми, возвеличили его среди игигов, Вавилон назвали его высоким именем, сделали его могучим среди частей света и основали в нем вечное царство, фундамент которого прочен, как небеса и земля, — тогда меня, Хаммурапи, заботливого князя, почитающего богов, чтобы справедливость в стране заставить сиять, чтобы уничтожить преступников и злых, чтобы сильный не притеснял слабого, чтобы подобно Шамашу восходить над черноголовыми и озарять страну, — Анум и Эллиль призвали меня для блага народа.
(ХИДВ, с. 125-126).
«Энума илиш».
Главное назначение мифов творения заключается в том, чтобы дать образцы для всякого важного действия, совершаемого человеком. Кроме того, мифы творения являются архетипом для всей мифологической системы. Важные выводы, касающиеся мифов творения, сделаны в работе М. Элиаде «Очерки сравнительного религиоведения» (М., Ладомир, 1999). Элиаде предполагает, что идея «сотворения Космоса» преломляется в каждом акте рождения и обновления, ассоциируется со всяким началом. Приход весны – для мифа не только явление природы. Он символизирует воскресение жизни. Каждый год мир как бы создается заново. Приход весны и наступление Нового года становятся регулярными актами Творения мира. В месопотамской мифологии культовая поэма «Энума илиш» (Когда вверху) исполняется во время празднования Нового года. Поэма повествует о победе вавилонского бога Мардука над богиней Тиамат. После этой победы Мардук добывает таблицы судьбы и совершает необходимые акты творения.
От союза Апсу (океан пресной воды) и Тиамат (океан соленой воды) родились боги. Среди них Эйя – бог мудрости. Когда Тиамат и Апсу собираются уничтожить свое потомство, Эйя готовит свой план. Он насылает на Апсу сон и убивает его. После этого он строит священную обитель и пребывает там в глубоком покое. Здесь рождается Мардук. Тиамат готовится отомстить за убийство Апсу и порождает полчища чудовищ, таких как человек-скорпион или кентавр. Тогда совет богов поручает вести борьбу с Тиамат могучему Мардуку и наделяет его полной властью. При введении Мардука на престол он показывает свою силу и свои возможности. Мардук заставляет свое царское облачение исчезнуть и вновь появиться. Для битвы с Тиамат он вооружается луком и стрелами, булавой, молнией и сетью, которую держат за углы четыре ветра. Мардук наполняет свое тело пламенем, восходит на грозовую колесницу и выступает против Тиамат. Он ловит Тиамат сетью, и когда она открывает рот, чтобы проглотить его, Мардук загоняет в нее злой ветер, который не дает ей возможности сомкнуть челюсти и пронзает ее сердце стрелой.
Таким образом Мардук получает таблицы судьбы, прикрепляет их к себе на грудь и утверждает свое главенство среди богов. После этого он совершает акт творения: рассекает тело Тиамат на две половины и закрепляет одну из них над землей в виде неба. Мардук создает человека, который будет служить богам. По совету Эйи человечество создают из крови Кингу (первенца Тиамат, которого она поставила во главе своего воинства). Человечество должно освободить богов от выполнения тяжелых работ и обеспечивать их пищей. В финале боги строят Мардуку великий вавилонский храм Эсагилу и провозглашают пятьдесят великих имен Мардука.
Конфликт в мифе не решается окончательно. Убитая и расчлененная Тиамат, не уничтожена. Хаос-чудовище расчленяется с его согласия, и его фрагменты помещаются в надлежащее место. Перед началом битвы Мардук говорит Тиамат, что она сама бросила вызов богам:
"Твое искусство достигло вершин, и ты сама вознеслась
на недосягаемую высоту,
Сердце твое побудило тебя бросить вызов, и битву
начать...
Против богов, отцов моих, обращены твои гнусные
помыслы.
Пусть твое воинство вооружается, пусть твое оружие
будет к бою готово!
Встань! Я и ты, пусть мы сойдемся в неистовой битве!"
И Тиамат, эти слова услыхав,
Сделалась одержимой; она обезумела;
Издавая ужасные вопли,
Она задрожала, сотрясаясь до самых глубин.
Уста ее извергали проклятия, произнося их по буквам.
И боги войны взывали к оружию.
Затем Тиамат и Мардук, советник богов, сблизились;
Сблизились, чтобы сразиться, для битвы сошлись.
Владыка сеть свою развернул и поймал ее,
И злой ветер, который тянулся за ним, он выпустил ей в лицо.
И ужасные ветры заполнили ее утробу,
И ее смелость ушла из нее, а рот ее разверзся в ужасе.
Он же схватил трезубец и распорол ей живот,
И разорвал ее внутренности, и пронзил ее сердце.
Он победил ее и отнял жизнь у нее,
Он бросил ее наземь и растоптал ее.
Затем, разбив остатки ее многочисленного воинства, вавилонский бог вновь вернулся к матери мира:
И владыка на спину Тиамат наступил
И своей беспощадной клюкою разбил ее череп.
Он выпустил из жил ее кровь,
Чтоб северный ветер унес ее прочь в потаенное место...
Затем властелин остановился, воззрившись на ее
мертвое тело,
...и замысел изощренный вызрел в уме его.
И тогда разделил он ее подобно распластанной рыбе
на две половины;
Одну половину установил он как небесный, все
покрывающий свод.
(Кэмбэлл, с. 281-282).
Первым среди богов Междуречья считался Энлиль, но его власть оспаривалась семью парами богов. Боги были бессмертны, но и они на время могли попасть в царство мертвых. Конфликты жизни и смерти, неба и земли характерны для мифологии Месопотамии, поэтому одно из центральных мест в ней заняло повествование о Таммузе и Иштар (Думмузе и Иннане). Иштар была богиней плодородия и покровительницей города Урука, где в ее честь был построен храм. По вавилонской версии мифа, Таммуз, муж Иштар, погиб на охоте, и она отправилась за ним в подземное царство. Богиня подземного царства Эрешкигал не выпустила Иштар, и жизнь на земле остановилась: животные и люди перестали размножаться. Боги потребовали освобождения Иштар, и она воскрешает Таммуза с помощью живой воды.
Более ранний, шумерский миф, о Думузи и Иннане носит ритуальный характер и связан со сменой времен года. В отличие от поздних вариантов мифа, сама Инанна позволяет демонам унести Думузи в подземное царство вместо нее, и причины ее нисхождения туда не объясняются. Миф о Думузи и Иннане – самое древнее из известных нам повествований о прохождении через ворота преисподней. «Страной, откуда нет возврата», правит сестра Иннаны, богиня Эрешкигал. Две сестры символизируют свет и тьму и представляют собой единую богиню в двух ее проявлениях. Коллизии жизни и смерти, света и тьмы концентрируют в себе сущность трудного пути испытаний. Из опасения, что сестра может ее убить, Иннана велела своему советнику совершить через три дня погребальный обряд, если она не вернется, и отправиться на небо за помощью к богам. Иннана облачилась в царские одежды и драгоценности и спустилась к подземному замку из лазурита.
От «великого превыше» она устремилась помыслами к
«великому прениже»,
Богиня из «великого превыше» устремилась помыслами к
«великому прениже».
Моя госпожа покинула небо, покинула землю, в
преисподнююю спустилась она,
Инанна покинула небо, покинула землю, в преисподнюю
спустилась она,
Оставила власть, оставила владенья, в преисподнюю
спустилась она.
(Кэмпбелл, с. 110).
В соответствии с законами подземного мира Инанна проходит через семь врат, и перед каждыми вратами с нее снимают часть одеяний или украшений.
И как вошла она в первые врата,
Снята была шугурра, "корона равнины" с ее головы.
"Скажи на милость, что это?"
"О Инанна, законы преисподней чрезвычайно
совершенны.
О Инанна, не подвергай сомненью обычаи преисподней".
Когда вошла она во вторые ворота,
Был взят у нее жезл из лазурита.
"Скажи на милость, что это?"
"О Инанна, законы преисподней чрезвычайно
совершенны.
О Инанна. не подвергай сомненью обычаи преисподней".
Когда вошла она в третьи ворота,
С шеи было снято ожерелье из лазурита.
"Скажи на милость, что это?"
"О Инанна. законы преисподней чрезвычайно
совершенны.
О Инанна, не подвергай сомненью обычаи преисподней".
Когда вошла она в четвертые ворота,
С ее груди были сняты сверкающие каменья.
"Скажи на милость, что это?"
"О Инанна, законы преисподней чрезвычайно
совершенны.
О Инанна, не подвергай сомненью обычаи преисподней".
Когда вошла она в пятые ворота,
С ее руки било снято кольцо золотое.
"Скажи на милость, что это?"
"О Инанна. законы преисподней чрезвычайно
совершенны.
О Инанна, не подвергай сомненью обычаи преисподней".
Когда вошла она в шестые ворота,
С ее груди был снят нагрудник.
"Скажи на милость, что это?"
"О Инанна, законы преисподней чрезвычайно
совершенны.
О Инанна, не подвергай сомненью обычаи преисподней".
Когда вошла она в седьмые ворота,
Все одежды ее светлости были сняты с ее тела.
"Скажи на милость, что это?"
"О Инанна, законы преисподней чрезвычайно
совершенны.
О Инанна, не подвергай сомненью законы преисподней".
(Кэмпбэлл, с. 111).
После этого Инанна, обнаженная, предстала перед троном Эрешкигал и семью судьями подземного царства. Они устремили на Инанну свои смертоносные взгляды, она стала бездыханным телом и труп ее был подвешен к столбу. Через три дня один из трех богов, Энки (Эйя), соглашается совершить магические действия, которые вернут Инанну к жизни. Из грязи из-под ногтей Энки создает два бесполых существа и снабжает их пищей жизни и водой жизни. В преисподней они шестьдесят раз посыпают Инанну пищей жизни и столько же раз окропляют ее тело водой жизни. Далее миф повествует о том, как Инанна возвращается в сопровождении демонов в страну живых.
Миф об умирающем и воскресающем боге характерен и для египетской мифологии. Сюжет этого мифа отражен в трактате Плутарха «Об Исиде и Осирисе». В рамках этого сюжета преломляются три мотива: борьба Верхнего и Нижнего Египта в процессе объединения, тема земледельческая и элемент эсхатологический. Осирис был культурным героем: он обучил египтян земледелию и обработке металла. Сестрой и женой Осириса была богиня Исида, которая правила Египтом вместе с ним.
Осирис был убит братом Тифоном (Сетом). После многих приключений Исида вернула Осириса к жизни и магическим путем зачала от него сына Гора. И в трактате Плутарха, и в Текстах пирамид повествуется о мести Гора за своего отца, о битвах Гора и его сторонников с воинством Сета.
Плутарх. Из трактата «Об Исиде и Осирисе».
13. Рассказывают, что, воцарившись, Осирис тотчас отвратил египтян от скудного и звероподобного образа жизни, показал им плоды земли и научил чтить богов; а потом он странствовал, подчиняя себе всю землю и совсем не нуждаясь для этого в оружии, ибо большинство людей он склонял на свою сторону, очаровывая их убедительным словом, соединенным с пением и всевозможной музыкой. Поэтому греки отождествили его с Дионисом. И говорят, что Тифон (Сет) в его отсутствие ничего не предпринимал, потому что Исида, обладая всей полнотой власти, очень старательно стерегла его и наблюдала за ним, по возвращении же Осириса стал готовить ему западню, втянув в заговор семьдесят два человека и имея сообщницей эфиопскую царицу по имени Асо. Он измерил тайно тело Осириса, соорудил по мерке саркофаг, прекрасный и чудесно украшенный, и принес его на пир. В то время как это зрелище вызвало восторг и удивление, Тифон как бы в шутку предложил преподнести саркофаг в дар тому, кто уляжется в него по размеру. После того как попробовали все по очереди и ни одному гостю он не пришелся впору, Осирис вступил в гроб и лег. И будто заговорщики подбежали, захлопнули крышку и, заколотив ее снаружи гвоздями, залили горячим свинцом, затащили гроб в реку и пустили в море у Таниса, через устье, которое поэтому и теперь еще египтяне зовут ненавистным и мерзким. Говорят, что это случилось в семнадцатый день месяца Афира*, когда солнце пересекает созвездие Скорпиона, в двадцать восьмой год царствования Осириса. Иные же утверждают, что это срок его жизни, а не царствования.
15. И потом, как рассказывают, она узнала о саркофаге, что море пригнало его к берегу Библа и прибой осторожно вынес его в заросли вереска. А вереск, в малое время выросши в огромный и прекрасный ствол, объял и охватил его, и укрыл в себе. Царь удивился размерам растения и, срубив сердцевину, содержащую невидимый взору гроб, поставил ствол как подпорку для крыши. Говорят, что Исида, узнав об этом от божественного духа молвы, явилась в Библ, села у источника, смиренная и заплаканная, и не говорила ни с кем, но только приветствовала служанок царицы, ласкала их, заплетала им косы и навевала от себя на их тело удивительный аромат. Лишь только царица увидела служанок, как в ней возникло влечение к незнакомке, волосам и телу, источающему благовоние. За Исидой послали, а когда она прижилась, ее сделали кормилицей царского сына, и говорят, что имя того царя было Малькандр, а царицу одни называют Астартой, другие — Саосис, а третьи — Неманус; эллины же назвали бы ее Атенаидой.
16. Предание гласит, что Исида выкармливала дитя, вкладывая ему в рот вместо груди палец, а ночью выжигала огнем смертную оболочку его тела; сама же, превращаясь в ласточку, с жалобным криком вилась вокруг колонны — и так до тех пор, пока царица не подстерегла ее и не закричала при виде ребенка в огне, лишив его тем самым бессмертия. Тогда изобличенная богиня выпросила столп из-под кровли; легко освободив его, она расщепила вереск, а потом, закутав его в полотно и умастив миром, вручила царю и, царице; и теперь еще жители Библа почитают дерево, положенное в святилище Исиды. И рассказывают, что она пала на гроб и возопила так, что младший сын царя тут же умер, а старшего она якобы забрала с собой и, поместив гроб на судно, отплыла. Но так как река Федр перед зарей выпестовала в себе бурный ветер, она разгневалась и иссушила русло.
18. И рассказывают, что потом, когда Исида ушла в Бут к сыну Гору, который там воспитывался, и поместила гроб вдали от дороги, Тифон, охотясь при луне, наткнулся на него и, узнав тело, растерзал его на четырнадцать частей и рассеял их. Когда Исида узнала об этом, она отправилась на поиски, переплывая болота на папирусной лодке. По этой причине будто бы крокодилы не трогают плавающих в папирусных челноках, испытывая или страх или, клянусь Зевсом, почтение перед богиней. И потому якобы в Египте называют много гробниц Осириса, что Исида, отыскивая, хоронила каждый его член. Иные же отрицают это и говорят, что она изготовила статуи и дала их каждому городу вместо тела Осириса для того, чтобы Тифону, если бы он победил Гора и стал отыскивать истинную гробницу, пришлось отказаться от этого, так как ему называли бы и показывали много могил. Из всех частей тела Осириса Исида не нашла только фалл, ибо он тотчас упал в реку и им кормились лепидоты, фагры и осетры, которыми гнушаются больше, чем всякой другой рыбой. Исида же, по рассказам, вместо него сделала его изображение и освятила фалл; в честь него и сейчас египтяне устраивают празднества.
19. Потом, как гласит предание, Осирис, явившись Гору из царства мертвых, тренировал и упражнял его для боя, а затем спросил что он считает самым прекрасным на свете. Когда тот ответил: отомстить за отца и мать, которым причинили зло, — снова спросил, какое животное кажется ему самым полезным для того, кто идет на битву. Услышав в ответ от Гора «конь», он удивился и стал допытываться, почему конь, а не лев. Тогда Гор сказал, что лев нужен тем, кто нуждается в защите, а конь нужен, чтобы отрезать и уничтожить бегущего врага. Услышав это, Осирис обрадовался, ибо Гор был совсем готов для борьбы. И рассказывают, что, в то время как беспрерывно многие переходили на сторону Гора, явилась к нему и наложница Тифона Туэрис и что змею, которая ее преследовала, убили друзья Гора; и до сих пор в память этого бросают веревку и перерубают ее посередине. Что касается сражения, то оно будто бы продолжалось много дней и победил Гор. Исида же, получив скованного Тифона, не казнила его, но развязала и отпустила. У Гора не хватило терпения снести это: он поднял на мать руку и сорвал с головы ее царский венец. Но Гермес увенчал ее рогатым шлемом. Затем Тифон предъявил Гору обвинение в незаконнорожденности, но при защите Гермеса Гор был признан богами законным сыном, а Тифон потерпел поражение еще в двух битвах. Осирис же сочетался с Исидой после смерти, и она произвела на свет Гарпократа, родившегося преждевременно и имевшего слабые ноги.
(ХИДВ, с. 87-90).
семнадцатый день месяца Афира — 13 ноября.
Библ — то, что Плутарх рассказывает о пребывании Исиды в Библе, отчасти навеяно греческими гимнами, посвященными богине Деметре.
Малькандр — очевидно, финикийский бог Мелькарт.
Астарта — финикийская богиня, соответствующая аккадской Иштар.
Туэрис — египетская богиня Тауэрт, изображавшаяся в виде самки гиппопотама.
Гарпократ — Харпократ, божество, довольно популярное в античном мире; в Египте — Хор-ребенок.
Воскресший Осирис не остался жить на земле, а стал царем преисподней. Он возглавлял суд над душами умерших, что непосредственно связано с египетским ритуалом мумификации. Осирис разделял умерших на грешников и праведников. Грешников пожирали чудовища, а праведники продолжали существовать в загробном мире. Идея посмертного суда еще раньше присутствовала в иранской мифологии, а позже была подробно разработана в христианских и индуистских представлениях о рае и аде.
По анимистическим представлениям древних египтян после смерти две души человека разделялись. Душа «ба» возносилась к солнцу, а душа «ка» оставалась с телом. От того, как сохранялось тело, зависела судьба умершего в загробном мире и возможность его возрождения. Тело фараона превращали в мумию и запрятывали вглубь пирамиды прежде всего ради сохранности души «ка». В египетской «Повести Синухе» царский указ, позволяющий герою вернуться из азиатских стран, был связан с беспокойством о погребении, заботой о теле Синухе:
Возвращайся в Египет! Ты увидишь резиденцию,
где ты вырос, поцелуешь землю у
Великих двойных врат,
войдешь в [круг] придворных сановников.
[Ведь] сейчас ты [уже] начал
стареть, потерял мужскую силу. Подумай о дне погребения, о сопричислении к чтимым.
Предназначат тебе ночь масла,
и погребальных пелен из рук [богини] Таит.
Устроят для тебя похоронную процессию в день предания земле. Будет гроб из золота с изголовьем, [украшенным] лазуритом, и небо над тобою.
Поместят тебя
в ковчег, который потянут быки.
Певцы будут перед [процессией] и исполнят
танец муу у входа в твою гробницу.
Огласят список поминальных жертв для тебя,
совершат заклания [скота]
у жертвенников твоих. Колонны твои [в гробнице]
воздвигнут из белого известняка среди гробниц
царских детей. Не умрешь ты в чужой стране!
Не похоронят тебя азиаты,
не завернут тебя в баранью шкуру, [когда] будут
устраивать могилу тебе. Слишком долго ты
скитаешься по земле.
Подумай о своем теле и возвращайся!»
(ХИДВ, с. 42-43).
чтимые – эпитет умерших.
ночь масла – одна из процедур бальзамирования.
Таит – богиня ткачества, ведавшая погребальными пеленами.
танец муу - танец предков, встречавших покойного в момент его прибытия в страну мертвых.
В стране пирамид каждый, кто мог, стремился обеспечить свое загробное существование как можно надежнее. Гробница снабжалась скульптурными портретами умершего, изображениями сцен из его жизни, а также папирусными свитками, сопровождавшими усопшего в его путешествии по загробному миру. Тексты такого рода включены в «Книгу Мертвых» (т.е. «Книгу воскресения»). В 125-ой главе книги отражена ситуация загробного суда и представлена оправдательная речь усопшего, в которой перечисляются заслуги перед лицом Осириса.
Первая оправдательная речь умершего.
1 Я не чинил зла людям.
2 Я не нанес ущерба скоту.
3 Я не совершил греха в месте Истины.
4 Я не…
5 Я не творил дурного.
6 …
7 Не коснулось имя мое слуха кормчего
священной ладьи.
8 Я не кощунствовал.
9 Я не поднимал руку на слабого.
10 Я не делал мерзкого пред богами.
11 Я не угнетал раба пред лицом его господина.
12 Я не был причиной недуга.
13 Я не был причиною слез.
14 Я не убивал.
15 Я не приказывал убивать.
16 Я никому не приносил страданий.
17 Я не истощал припасы в храмах.
18 Я не портил хлебы богов.
19 Я не присваивал хлебы умерших.
20 Я не совершал прелюбодеяния.
21 Я не сквернословил.
22 Я не прибавлял к мере веса и не убавлял от нее.
23 Я не убавлял от аруры.
24 Я не обманывал и на пол-аруры.
25 Я не давил на гирю.
26 Я не плутовал с весами.
27 Я не отнимал молока от уст детей.
28 Я не сгонял овец и коз с пастбища их.
29 Я не ловил в силки птицу богов.
30 Я не ловил рыбу богов в прудах ее.
31 Я не останавливал воду в пору ее.
32 Я не преграждал путь бегущей воде.
33 Я не гасил жертвенного огня в час его.
34 Я не пропускал дней мясных жертвоприношений.
35 Я не распугивал стада в имениях бога.
36 Я не чинил препятствий богу при его выходе.
37 Я чист, я чист, я чист, я чист.
( ХИДВ, с. 76-77).
… в месте Истины – в храме или некрополе.
арура – единица измерения земельной площади.
Эпос о Гильгамеше. Миф о потопе.
В рамках вавилонской (месопотамской) мифологии «Эпос о Гильгамеше» – самое известное произведение клинописной литературы. Тексты эпоса сохранились в нескольких вариантах на аккадском языке. Аккадский эпос сложился на рубеже III-II тысячелетия до н.э., а его основой были шумерские сказания о Гильгамеше, древнем правителе и герое города Урука. Аккадская версия эпоса состояла из двенадцати таблиц. Гильгамеш был на две трети бог и на одну треть человек. Боги наделили его огромным ростом и отвагой. Старейшины Урука, недовольные поведением своего правителя, обращаются к богам с просьбой, создать существо, подобное Гильгамешу, с которым он мог бы помериться силой. Одна из богинь лепит из глины фигуру Энкиду, дикого человека степи, обладающего огромной физической силой. Он дружит с дикими зверями, пьет воду из их водоемов и кормится травой. Гильгамеш заинтересовался Энкиду и решил испытать его. Он приказывает привести Энкиду храмовую блудницу, которая пускает в ход все свои чары. Через семь дней женщина рассказывает Энкиду о жизни в Уруке и о славе Гильгамеша и приводит его к правителю Урука. В Уруке Гильгамеш и Энкиду меряются силой, а затем клянутся в вечной дружбе и заключают союз. Гильгамеш предлагает Энкиду совместными усилиями изгнать из Урука все зло, и вместе они совершают ряд подвигов. Они побеждают огнедышащего великана Хуваве и отрубают ему голову. Однако Хуваве был стражем кедровых лесов богини Иштар, и в отместку богиня посылает Небесного Быка, который должен уничтожить Урук. Гильгамеш и Энкиду побеждают Небесного Быка. Теперь боги решают, что Энкиду должен умереть. Энкиду снится сон, что его уносят в подземный мир и Нергал, бог подземного царства, супруг богини преисподней Эрешкигал, превращает его в призрак.
Он ко мне прикоснулся, превратил меня в птаху,
Крылья, как птичьи, надел мне на плечи,
Взглянул и увел меня в дом мрака, жилище Иркаллы.
В дом, откуда вошедший никогда не выходит.
В путь, по которому не выйти обратно.
В дом, где живущие лишаются света.
Где их пища - прах, и еда их - глина,
А одеты, как птицы, - одеждою крыльев,
И света не видят, но во тьме обитают,
А засовы и двери покрыты пылью!
(Хук, с. 44).
После смерти Энкиду Гильгамеш совершает траурный ритуал и тяжело скорбит об утрате друга. Впервые Гильгамеш глубоко задумался о смерти и стал страшиться того, что когда-то он уподобится Энкиду. Поэтому Гильгамеш отправляется на поиски бессмертия. Чтобы открыть тайну жизни и смерти, ему необходимо встретиться со своим предком Утнапишти, потому что он единственный смертный, которому боги даровали бессмертие.
Гильгамеш преодолевает все опасности и пересекает горы, через которые до него не прошел ни один смертный. Бог солнца Шамаш предупреждает Гильгамеша о недосягаемости цели его путешествия, но он не отказывается от попытки пересечь «воды смерти». На берегу Гильгамеш встречает человека, управлявшего ковчегом Утнапишти, и просит переправить его через воды смерти. Он советует Гильгамешу срубить 120 стволов деревьев, которые послужат ему шестами, отталкивающими лодку. Чтобы не касаться вод смерти, Гильгамеш должен бросать шест после каждого толчка. Утнапишти рассказывает Гильгамешу историю потопа и объясняет, почему боги наградили его бессмертием. Он убеждает Гильгамеша в том, что бессмертие существует только для богов. Чтобы утешить Гильгамеша, Утнапишти предлагает ему достать с морского дна растение, которое обладает свойством омолаживать человека. Гильгамеш ныряет в море и добывает это чудодейственное растение, однако на обратном пути Гильгамеш утратил его и вернулся в Урук с пустыми руками.
Одиннадцатая таблица, которая содержит истории странствий Гильгамеша, включает в себя и вставной элемент композиции повествования – рассказ о потопе. В предшествующей, десятой, таблице повествуется о том, как Гильгамеш в поисках бессмертия переплывает мировой океан, чтобы узнать, как Утнапишти, единственный из людей, обрел вечную жизнь. История потопа наиболее подробно разработана в эпосе и записана на хорошо сохранившейся таблице.
Миф о потопе – один из самых распространенных в мифологии народов мира. Хорошо изучены сюжеты палестинских, индийских, греческих, египетских, североамериканских мифов о потопе. Большинство повествований о потопе связаны представлением о возвращении человечества в те воды, из которых оно произошло, представлением о начале новой эры и возникновении нового человечества. Так мифы отражают представление о Космосе и его истории как о чем-то циклическом: катастрофа проводит границу во времени между двумя эпохами. Все сущее периодически поглощается водой. Вода существует до всякого творения и, подчиняясь космическим ритмам, поглощает все созданное, чтобы очистить старое и возродить новое. Люди периодически погибают в потопе из-за своих грехов, но никогда не исчезают окончательно. В потопе происходит очищение от грехов человечества и появляется человечество возрожденное. В таком символическом понимании потопа он сопоставим с обрядом крещения. Вода является символом жизни. В одном из индийских текстов сказано, что вода – источник всякой вещи и всякого бытия. В мифах воды выполняют одну и ту же функцию: «они предшествуют всякой форме и поддерживают всякое творение. Погружение в воду символизирует возврат в состояние неоформленности, полную регенерацию, новое рождение.., а выход из вод повторяет космогонический акт формообразования» (Элиаде, с 183).
Прототипом всякой воды является «живая вода», она несет в себе жизнь, силу, вечность. Живая вода находится в труднодостижимых местах, ею владеют боги или демоны, и добраться до нее можно лишь пройдя через ряд испытаний.
Историю потопа в «Эпосе о Гильгамеше» Утнапишти рассказывает в ответ на вопрос Гильгамеша о том, как можно достичь бессмертия. Утнапишти предупреждает, что история потопа – тайна богов. Утнапишти жил в самом древнем аккадском городе Шуруппаке. Неожиданно через стену своей тростниковой хижины Утнапишти услышал слова Эа (Эйя) о том, что боги решили наслать потоп на людей и уничтожить их. Эа велит построить ковчег в форме куба и перенести в него все живое. Чтобы объяснить жителям Шуруппака свои действия, Утнапишти должен сказать, что навлек на себя ненависть Эллиля (Энлиля) и он изгоняет его и его семью со своей земли. Утнапишти сулит Шуруппаку и его жителям изобилие и вводит их в заблуждение относительно намерений богов.
Во время бури были напуганы и сами боги. Вместе с Иштар они сожалеют о содеянном. Иштар клялась никогда не забыть того, что произошло, а Эллиль был разгневан, что кому-то позволили спастись. Однако Эа вступается за Утнапишти и его жену, и боги жалуют им бессмертие.
Таблица 11.
1 Гильгамеш ему вещает, дальнему Утнапишти:
2 «Гляжу на тебя я, Утнапишти,
3 Не чуден ты ростом — таков, как и я, ты,
4 И сам ты не чуден — таков, как и я, ты.
5 Не страшно мне с тобою сразиться;
6 Отдыхая, и ты на спину ложишься —
7 Скажи, как ты, выжив, в собранье богов был принят и жизнь обрел в нем?»
8 Утнапйшти ему вещает, Гильгамешу:
9 «Я открою, Гильгамеш, сокровенное слово,
10 И тайну богов тебе расскажу я.
11 Шуриппак, город, который ты знаешь,
12 Что лежит на бреге Евфрата, —
13 Этот город древен, близки к нему боги.
14 Богов великих потоп устроить склонило их сердце.
15-16 Совещались отец их Ану, Эллиль, герой,
их советник.
17—18 Их гонец Нинурта, их мираб Эннуги.
19 Нинигику-Эа с ними вместе клялся,
20 Но хижине он их слово поведал:
21 „Хижина, хижина! Стенка, стенка!
22 Слушай, хижина! Стенка, запомни!
23 Шуриппакиец, сын Убар-Туту,
24 Снеси жилище, построй корабль,
25 Покинь изобилье, заботься о жизни,
26 Богатство презри, спасай свою душу!
27 На свой корабль погрузи все живое.
28 Тот корабль, который ты построишь,
29 Очертаньем да будет четырехуголен,
30 Равны да будут ширина с длиною,
31 Как Океан, покрой его кровлей!"
32 Я понял и вещаю Эа, владыке:
33 «То слово, владыка, что ты мне молвил,
34 Почтить я должен, все так и исполню.
35 Что ж ответить мне граду — народу и старцам?»
36 Эа уста открыл и молвит,
37 Мне, рабу своему, он вещает:
38 «А ты такую им речь промолви:
39 — Я знаю, Эллиль меня ненавидит, —
40 Не буду я больше жить в вашем граде,
41 От почвы Эллиля стопы отвращу я.
42 Спущусь к Океану, к владыке Эа!
43 А над вами дождь прольет он обильно,
44 Тайну птиц узнаете, убежища рыбы,
45 На земле будет всюду богатая жатва,
46 Утром хлынет ливень, а ночью
47 Хлебный дождь вы узрите воочью».
48 Едва занялось сияние утра,
49 По зову моему весь край собрался,
50 [............] .........[..........]
51 [...........] ...........[...........]
52 Всех мужей я призвал на повинность —
53 Дома сносили, разрушали ограду.
54 Ребенок смолу таскает,
55 Сильный в корзинах снаряженье носит.
56 В пятеро суток заложил я кузов:
57 Треть десятины площадь, борт сто двадцать локтей высотою,
58 По сто двадцать локтей края его верха.
59 Заложил я обводы, чертеж начертил я:
60 Шесть в корабле положил я палуб,
61 На семь частей его разделивши ими,
62 Его дно разделил на девять отсеков,
63 Забил в него колки водяные,
64 Выбрал я руль, уложил снаряженье.
65 Три меры кира в печи расплавил,
66 Три меры смолы туда налил я,
67 Три меры носильщики натаскали елея:
68 Кроме меры елея, что пошла на промазку,
69 Две меры елея спрятал кормчий.
70 Для жителей града быков колол я,
71 Резал овец я ежедневно,
72 Соком ягод, маслом, сикерой, вином и красным и белым
73 Народ поил, как водой речною,
74 И они пировали, как в день новогодний.
75 Открыл я благовонья, умастил свои руки.
76 Был готов корабль в час захода Солнца.
77 Сдвигать его стали, — он был тяжелым,
78 Подпирали кольями сверху и снизу,
79 Погрузился он в воду на две трети.
80 Нагрузил его всем, что имел я,
81 Нагрузил его всем, что имел серебра я,
82 Нагрузил его всем, что имел я злата,
83 Нагрузил его всем, что имел живой я твари,
84 Поднял на корабль всю семью и род мой,
85 Скот степной и зверье, всех мастеров я поднял.
86 Время назначил мне Шамаш:
87 «Утром хлынет ливень, а ночью
87а Хлебный дождь ты узришь воочью, —
88 Войди на корабль, засмоли его двери».
89 Настало назначенное время:
90 Утром хлынул ливень, а ночью
90а Хлебный дождь я увидел воочью.
91 Я взглянул на лицо погоды —
92 Страшно глядеть на погоду было.
93 Я вошел на корабль, засмолил его двери —
94 За смоление судна корабельщику Пузур-Амурри
95 Чертог я отдал и его богатства.
96 Едва занялось сияние утра,
97 С основанья небес встала черная туча.
98 Адду гремит в ее середине,
99 Шуллат и Ханиш идут перед нею,
100 Идут, гонцы, горой и равниной.
101 Эрагаль вырывает мачты,
102 Идет Нинурта, гать прорывает,
103 Подняли факелы Ануннаки,
104 Чтоб их сияньем зажечь всю землю.
105 Из-за Адду цепенеет небо,
106 Что было светлым — во тьму обратилось,
107 Вся земля раскололась, как чаша.
108 Первый день бушует Южный ветер,
109 Быстро налетел, затопляя горы,
110 Словно войною, людей настигая.
111 Не видит один другого,
112 И с небес не видать людей.
113 Боги потопа устрашились,
114 Поднялись, удалились на небо Ану,
115 Прижались, как псы, растянулись снаружи.
116 Иштар кричит, как в муках родов,
117 Госпожа богов, чей прекрасен голос:
118 «Пусть бы тот день обратился в глину,
119 Раз в совете богов я решила злое.
120 Как в совете богов я решила злое,
121 На гибель людей моих войну объявила?
122 Для того ли рожаю я сама человеков,
123 Чтоб, как рыбий народ, наполняли море?»
124 Ануннакийские боги с нею плачут,
125 Боги смирились, пребывают в плаче,
126 Теснятся друг к другу, пересохли их губы.
127 Ходит ветер шесть дней, семь ночей,
128 Потопом буря покрывает землю.
129 При наступлении дня седьмого
129а Буря с потопом войну прекратили,
130 Те, что сражались подобно войску.
131 Успокоилось море, утих ураган — потоп прекратился.
132 Я открыл отдушину — свет упал на лицо мне,
133 Я взглянул на море, тишь настала,
134 И все человечество стало глиной!
135 Плоской, как крыша, сделалась равнина.
136 Я пал на колени, сел и плачу,
137 По лицу моему побежали слезы.
138 Стал высматривать берег в открытом море —
139 В двенадцати поприщах поднялся остров.
140 У горы Ницир корабль остановился.
141 Гора Ницир корабль удержала, не дает качаться.
142 Один день, два дня гора Ницир держит корабль, не дает качаться.
143 Три дня, четыре дня гора Ницир держит корабль,
не дает качаться.
144 Пять и шесть гора Ницир держит корабль, не дает качаться.
145 При наступлении дня седьмого
146 Вынес голубя и отпустил я;
147 Отправившись, голубь назад вернулся:
148 Места не нашел, прилетел обратно.
149 Вынес ласточку и отпустил я;
150 Отправившись, ласточка назад вернулась:
151 Места не нашла, прилетела обратно.
152 Вынес ворона и отпустил я;
153 Ворон же, отправившись, спад воды увидел,
154 Не вернулся; каркает, ест и гадит.
155 Я вышел, на четыре стороны принес я жертву,
156 На башне горы совершил воскуренье:
157 Семь и семь поставил курильниц,
158 В их чашки наломал я мирта, тростника и кедра.
159 Боги почуяли запах,
160 Боги почуяли добрый запах,
161 Боги, как мухи, собрались к приносящему жертву.
162 Как только прибыла богиня-матерь,
163 Подняла она большое ожерелье,
163а Что Ану изготовил ей на радость:
164 «О боги! У меня на шее лазурный камень —
164а Как его воистину я не забуду,
165 Так эти дни я воистину помню,
165а Во веки веков я их не забуду!
166 К жертве все боги пусть подходят,
167 Эллиль к этой жертве пусть не подходит,
168 Ибо он, не размыслив, потоп устроил
169 И моих человеков обрек истребленью!»
170 Эллиль, как только туда он прибыл,
171 Увидев корабль, разъярился Эллиль,
172 Исполнился гневом на богов Игигов:
173 «Какая это душа спаслася?
173а Ни один человек не должен был выжить!»
174 Нинурта уста открыл и молвит,
174а Ему вещает, Эллилю, герою:
175 «Кто, как не Эа замыслы строит,
176 И Эа ведает всякое дело!"
177 Эа уста открыл и молвит,
177а Ему вещает, Эллилю, герою:
178 «Ты — герой, мудрец меж богами!
179 Как же, как, не размыслив, потоп ты устроил?
180 На согрешившего грех возложи ты,
180а На виноватого вину возложи ты, —
181 Удержись, да не будет погублен, утерпи, да не будет повержен!
182 Чем бы потоп тебе делать,
182а Лучше лев бы явился, людей поубавил!
183 Чем бы потоп тебе делать,
183а Лучше волк бы явился, людей поубавил!
184 Чем бы потоп тебе делать,
184а Лучше голод настал бы, разорил бы землю!
185 Чем бы потоп тебе делать,
185а Лучше мор настал бы, людей поразил бы!
186 Я ж не выдал тайны богов великих —
187 Многомудрому сон я послал, и тайну богов постиг
он.
188 А теперь ему совет посоветуй!»
189 Поднялся Эллиль, взошел на корабль,
190 Взял меня за руку, вывел наружу,
191 На колени поставил жену мою рядом,
192 К нашим лбам прикоснулся, встал между нами,
благословил нас:
193 «Доселе Утнапишти был человеком,
194 Отныне ж Утнапишти нам, богам, подобен,
195 Пусть живет Утнапишти при устье рек, в отдаленье!»
196 Увели меня вдаль, при устье рек поселили.
197 «Кто же ныне для тебя богов собрал бы,
198 Чтоб нашел ты жизнь, которую ищешь?»
(ХИДВ, с. 118-123).
Утнапишти (Ут-напишти) — имя значит «Он Нашел Жизнь»
Щуриппак — Шуруппак, ныне городище Фара в Южном Двуречье.
мираб — тот, кто ведает оросительными сооружениями.
Нинигику — шумерский эпитет бога Энки (Эа).
…покрой его кровлей — по верованиям жителей Месопотамии, земля покрывает Мировой океан, как крышка.
…богатая жатва — слова нарочито двусмысленные. Жители города должны понять это как обещание урожая, на деле же предсказание относится к жатве смертей.
кир - разновидность смолы.
сикepa — ячменное пиво.
факелы Ануннаков — видимо, молнии.
устье рек — таинственное место на краю земли, где впадают в бездну мировые воды.
Мифология зороастризма не столь выразительна и многопланова, как мифология Месопотамии и древнего Египта, но ее своеобразие представляет немалый интерес. Это связано с тем, что иранская мифологическая и религиозная система сложились в стороне от главных центров ближневосточной цивилизации. По происхождению древнеиранская мифология восходит к индоевропейской культурной традиции. На рубеже III-II тысячелетий до нашей эры различные ветви индоевропейцев начали миграцию из районов Причерноморья на восток, юг и запад, что привело к формированию иранской, греческой и индийской цивилизаций. Ранняя мифология индоевропейцев отразилась в древнеиндийских ведах и мифах греков, германцев и славян. Индоиранская общность мигрировала на восток и юго-восток от прародины, и постепенно арии разделились в своем продвижении. Одна часть ариев (земледельцев) осела в восточной части Ирана, другая, кочевая, двинулась в сторону долины Ганга. Инодоевропейская мифология отражает и первоначальную близость и существенные различия в религиозных представлениях Ирана и Индии.
Противостояние божественных сил характерно для мифологии ариев: ахура - дэвы у иранцев, дэвы - асуры у индоариев. Главой дэвов (девов) был Индра, но индоарии почитали Индру как великого бога, а для иранцев он был демоном. В иранских мифах конфликт ахура - дэвы составил канву сюжетостроения. Противостояние Добра и Света (Ахура-Мазда) и Тьмы и Зла (Ангро-Майнью) стало здесь основой мифологической картины мира. А в Древней Индии на первый план выдвинулись иные концепции мироустройства.
Мифология Древнего Ирана сконцентрирована в священной книге Авесте. Письменный текст Авесты относится к III в. до н. э., а самые древние части книги, песнопения и гимны Гаты и Ясны, датируются ХII-X в. до н. э. (время, близкое к ранним индийским ведам). Некоторые гимны приписываются легендарному Зороастру. Мифология зороастризма сложилась в процессе реформации древнеиранской религии маздеизма (по имени Ахура-Мазды).
Из «Ясны».
1. Проклинаю дэвов. Исповедую себя поклонником Мазды, зороастрийцем, врагом дэвов, последователем Ахуры, славословящим Амшаспандов бессмертных небожителей, молящимся Амшаспандам.
Доброму, исполненному блага Ахурамазде я приписываю все хорошее и все лучшее — ему, носителю Арты, сияющему, наделенному фарном благодатью; его творение — скот и Арту и свет, чьими лучами наполнена обитель блаженных.
2. Я выбираю для себя святую, добрую Армаити; пусть она будет моею. Отрекаюсь от хищения и захвата скота, от причинения ущерба и разорения маздаяснийским селениям.
3. Я обеспечиваю свободное движение и свободную жизнь тем хозяевам, которые содержат на этой земле скот. С поклоном Арте и приношениями я даю обет: отныне я не буду ради своего тела и жизни причинять ущерб и разорение маздаяснийским селениям.
4. Отрекаюсь от сообщества с мерзкими, вредоносными, неартовскими, злокозненными дэвами, самыми лживыми, самыми зловонными, самыми вредными из всех существ, (отрекаюсь) от дэвов и их сообщников, от колдунов и их сообщников; от тех, кто насильничает над живыми существами. Отрекаюсь в мыслях, в словах, в знамениях. Отрекаюсь от всего друджевского.
5. Именно так, как Ахурамазда учил Заратуштру на всех беседах, на всех встречах, на которых Мазда и Заратуштра говорили между собой.
6. Именно так, как Заратуштра отрекался от сообщества с дэвами на всех беседах, на всех встречах, на которых Мазда и Заратуштра говорили между собой, — так и я, поклонник Мазды, зороастриец, отрекаюсь от сообщества с дэвами, как отрекся праведный артовский Заратуштра.
7. Согласно тому выбору между двумя мирами, какой сделали воды, растения, скот-благодетель, какой сделал Ахурамазда, когда он создал скот и артовского человека; какой сделали Заратуштра, Кави Виштаспа, Фрашаоштра и Джамаспа... согласно этому выбору я являюсь маздаяснийцем.
8. Исповедую себя поклонником Мазды, зороастрийцем настоящей клятвой и исповеданием. Клятвой обязуюсь вершить добрую мысль, клятвой обязуюсь вершить доброе слово, клятвой обязуюсь вершить доброе деяние.
9. Клятвой обязуюсь быть верным маздаяснийской вере, которая учит прекратить военные набеги, сложить оружие, заключать браки между своими; артовской вере, которая из всех существующих и будущих вер величайшая, лучшая и светлейшая, которая — ахуровская, заратуштровская. Признаю, что Ахурамазде принадлежит всякое добро. Сия есть присяга вере маздаяснийской.
(ХИДВ, с. 265-266).
Амшаспанды — Амеша Спента, шесть или семь благих существ, окружающих Ахура-Мазду (Святой дух, Благая Мысль, Истина, Благая Власть, Благочестие-Армаити и др.).
друджевский — «друдж» — ложь, предательство, то, что противно Арте-Истине.
Кави Виштаспа, Фрашаоштра, Джамаспа — первые приверженцы Заратуштры.
В мифологии маздеизма верховным богом и создателем космических элементов был Ахура-Мазда. Посредником между ним и людьми являлся Митра, который позже стал богом солнца, договора и согласия, а также покровителем воинов. Авеста отражает радикальность реформ Зороастра. Нововведения привели к резкому возвеличиванию Ахура-Мазды и контрастному противопоставлению ему божества зла Ангро-Майнью. В зороастризме божественные силы превращаются в некую абстракцию абсолютного Зла и абсолютного Добра. Мифология зороастризма отражает непримиримую борьбу сил света и тьмы как на земле, так и вне ее.