Евг. Нилов. Муромский монастырь мп «Приз», Пудож, 1993

Вид материала

Документы

Содержание Игумен иосааф i Черный священник мисаил Строитель илларион запольский Игумен афанасий ii Игумен тарасий Строитель пафнутий Строитель иосиф Настоятельница неонила Белые священники Строитель иеромонах феодосий Иеромонахи феодосий и онисим

Подобный материал:

• Боровск – калуга – полотняный завод – козельск – клыково – спаса нерукотворного пустынь, 141.04kb.
• Урок литературы неизвестный цветок игра «Поле чудес», 39.25kb.
• Программа тура День   07: 45 Сбор группы на ст метро Юго-Западная (у Макдоналдса)., 98.14kb.
• Новоиерусалимский монастырь и Иосифо-Волоцкий монастырь, 35.98kb.
• Годовой отчет открытого акционерного общества «Муромский стрелочный завод», 412.3kb.
• Годовой отчет открытого акционерного общества «Муромский стрелочный завод», 233.09kb.
• Урок. Елена Николаевна Гурьева, 433.41kb.
• «Монастырь в Московской Руси», 25.99kb.
• Астрахань с. Никольское Женский Серафимо-Дивеевский монастырь Рождество-Богородичный, 51.09kb.
• Большое Калужское кольцо Боровск – Калуга – Полотняный завод – Козельск – Клыково,, 110.43kb.

ИГУМЕН ИОСААФ I

В 1586 году Зосиму сменил игумен Иосааф I. Период нахождения у руководства монастырем Зосимы и Иосаафа I отмечался неблагопри­ятной внешнеполитической обстановкой в государстве. Россия вела Ливонскую войну с Ливонским орденом, Швецией, Польшей и Великим княжеством Литовским за выход к Балтийскому морю. Война для России шла неудачно. Боевые ливонские отряды «свейских немцев» проникли даже в пудожские земли. Войдя в Муромский монастырь, они ограбили библиотеку, подожгли главную, только что отстроенную Иосаафом I, церковь монастыря — Успенскую, и сожгли также монас­тырскую ограду и часть деревень, принадлежащих монастырю, суще­ственно подорвав экономическую базу монастыря.

Через 17 лет в пудожские края вновь вторглись боевые отряды польско-литовских интервентов и «русских воров», снова запылали крестьянские избы, церкви, прочие строения.

ЧЕРНЫЙ СВЯЩЕННИК МИСАИЛ

Иосаафа I сменил черный священник Мисаил, руководивший мо­настырем с 1623 по 1629 год. В эти годы монастырь посетил писец Долгорукий, который зафиксировал состояние монастыря: «...две церкви (Лазаря и Иоанна Предтечи), книги, колокольница рубленая, верх шатровый, колокол в 20 пудов, колокол в 16 пудов, колокол в 12 пудов, колокол в 6 пудов и два зазвонных колокола в два пуда. На .монастыре 13 келий черного священника Мисаила, келаря Пафнутия, казначея Матвея, гостиная и девять келей со старцами и служками. За монастырем - коровник и конюшня, пашня паханая, церковь Ла­заря; монастырские деревни в Мусовском носу Роди Ермолина, де­ревня, что была пустошь на Андоме, Каменка, деревни на Гакугсе - Князева, Скмкова, Гора, Харловская, Михалевская, деревни в Шальском погосте - Лукостров, Кургилова, Карельщина. Всего в 8 деревнях и 2 пустошах числилось 30 дворов крестьянских, а людей в них - 34 человека, да пять дворов бобыльских, а людей в них 6 человек...».


СТРОИТЕЛЬ ИЛЛАРИОН ЗАПОЛЬСКИЙ

Илларион Запольский возглавил монастырь в 1650 году. Это было время патриарха Никона, время гонения раскольников и их отчаян­ной борьбы с никонианством. Совсем невдалеке от монастыря, в Курженской пустыни, в 1650 году состоялся раскольничий собор.

Почувствовав слабость монастырского влияния, крестьяне стали отбирать монастырские земли в свою пользу. Чтобы предотвратить дальнейшее разорение монастыря, теперь уже от собственных крестьян, Илларион обратился с челобитной к царю Алексею Михайловичу о выдаче новой Грамоты, ибо имевшиеся ранее межевые грамоты были уничтожены «немецкими и литовскими людьми». Такая Грамота «от царя и Великого князя Алексея Михайловича всея России...» была направлена в Заонежье воеводе Елагину с пору­чением послать надежных людей и отвести монастырскую землю «по старым крепостям» и велеть им владеть этой землей, с «Грамоты» снять список, а ее саму отдать строителю старцу Иллариону в монас­тырь. Под «Грамотой» учинена подпись: - Писана в Москве лето 7158 года (1650 год) января в 4-й день. А у подлинной грамоты пишет дьяк Алмаз Иванов...».


ИГУМЕН АФАНАСИЙ II

При игумене Афанасии II в 1673 году была перестроена обвет­шавшая деревянная церковь во имя Иоанна Предтечи.

ИГУМЕН ИОСААФ II

В период правления монастырем игуменом Иосаафом П в 1688 го­ду при монастыре образовались пустыни - Кедринская (Лодейнопольская), Курженская (Олонецкая), Рубежская (Вытегорская), Сунорецкая (Петрозаводская), Петропавловская, Кенорецкая.


ИГУМЕН ТАРАСИЙ

В 1764 году из Важеозерской Задне-Никифоровской пустыни был переведен в Муромский монастырь и назначен его игуменом Тарасий. Он руководил обителью до 1773 года. В эти годы монастырь, из-за строгих указов императора Петра Первого о запрете постригаться в монахи, обезлюдел, пришел в упадок, был оставлен за штатом и ис­пользовался как больница для немощных.

Тарасий предпринял попытку возродить монастырь в соответствии с его Уставом. В этих целях он обратился к пудожскому купечеству. На его просьбу откликнулись и дали средства петербургский и пудож­ский купец, потомственный и почетный гражданин Пудожа И. И. Ма­локрошечный и на обустройство монастыря - зять Малокрошечного А. П. Базегский.

С изданием новых штатов Муромский монастырь был причислен к Свирскому монастырю, от которого назначались строители.

СТРОИТЕЛЬ ПАФНУТИЙ

Строителем монастыря с 1783 года стал Пафнутий. Он не был мо­нахом, но фактически руководил монастырем с 1775 года в течение 13 лет. Пафнутий был человеком своенравным, держал в монастыре беглых беспаспортных людей. Ему запретили использовать труд таких людей, но он не внял предупреждению и прослыл неисправимым. По указу викария Иоаникия его отстранили от руководства монастырем.


СТРОИТЕЛЬ ИОСИФ

Иосиф возглавлял монастырь с 1784 по 1785 год. При нем мона­стырю была отписана мельница на реке Самина (Вытегорский район) по грамоте царя Иоанна и Петра Алексеевичей. Иосиф стал послед­ним строителем - управляющим монастыря.


НАСТОЯТЕЛЬНИЦА НЕОНИЛА

В 1786 году в монастыре произошли необычные события, перевер­нувшие устоявшиеся традиции и повседневный быт. В этом году в Му­ромский монастырь стали переселяться старицы во главе со своей на­стоятельницей Неонилой.

Сам факт переселения стариц и покатившиеся по деревням извес­тия о новом, чужом причте в монастыре повергли многих жителей ок­рестных деревень в уныние и печаль. Оправившись от этого неприят­ного известия, они все же составили коллективную жалобу. И пришла в Патриарший приказ челобитная крестьян Андомского, Вытегорского и Пудожского погостов следующего содержания:

< Великим Государям царям и Великим князьям Иоанну Алексе­евичу, Петру Алексеевичу и Великой государыне благоверной царевне и Великой княгине Софье Алексеевне, всея Великие и Малые и Белыя России самодержцам бьют челом сироты ваши Олонецкого уезда дворовые крестьянишка Андомской, Вытегорской и Пудожской волостей старостишки Аверка Афанастьев, Федоска Васильев, Федька Евсевьев и рядовые крестьяне Якушка Козьмин, Прошка Тимофеев и все Муромского Успенского монастыря вкладчики...».

У челобитников были все основания жаловаться. В период ливон­ских войн, боях с польско-литовскими интервентами многие из них бы­ли ранены, попали в плен к неприятелю и потеряли там здоровье, вер­нувшись домой увечными. От государства помощи бывшим воинам и ратникам не было никакой и, чтобы дожить спокойно до смертного ча­са и в призрении, они бесплатно работали на монастырь с условием, что, когда потеряют способность работать, будут приняты в монастырь для призрения. Приход же Неонилы со старицами разрушил все их надежды, многие остались без призрения, скитаясь по дворам, умирая от невзгод и лишений.

В Новгородском приказе, куда поступило распоряжение Патриар­шего приказа разобраться по челобитной, воцарилось недоумение - каким образом старицы попали в Муромский монастырь? Ведь им был дан Вознесенский монастырь (в истоке реки Свирь).

Оказалось, что в свое время игуменья Неонила с сестрами била челом: построили они девичий монастырь и церкви Ильи и Введения Пречистой Богородицы. И в том же году архимандрит Макарий Тих­винского монастыря отнял их монастырь и землю на себя. Митропо­лит Корнилий приискал им пустующий мужской монастырь на реке Свирь во имя Вознесения Христова — там жило всего 4 старца.

Через год Неонила вновь пишет челобитную с просьбой передать им земли и другое имущество Брусенского Никольского монастыря, в котором жило три старца. По этой челобитной Корнилию дали пра­во решать самостоятельно.

Тем временем Патриаршему приказу пришло разъяснение, что муж­ских монастырей много, а старцев мало. Девичьих же монастырей нет, в Олонце живут 128 стариц, я Заонежье - 186 стариц, и живут они на погостах у церквей и по деревням в мирских избах.

Тогда патриарх повелел старцев из Муромского и Клименецкого монастырей перевести в Палеостровский монастырь, а также учинить девичий монастырь. С этим поручением игумен Васильевского Ладож­ского монастыря Варлаам и прибыл в Муромский монастырь. Старцев

перевели, и в монастыре утвердилась Неонила со своими старицами. Однако через два года, в 1788 году настоятельница Успенского Муромского монастыря Неонила умерла и была погребена за алтарем церкви Лазаря, над ее могилой был сооружен большой крест и учинена надпись. Девичий монастырь прекратил свое существование. В этом же году Муромский монастырь был упразднен и обращен в безприходскую церковь, с определением для богослужения белого священника и двух причетников.


БЕЛЫЕ СВЯЩЕННИКИ

Первым белым священником был назначен Иаков Ларионов слу­живший здесь с 1788 но 1798 годы. Его сменил Феофилакт Терентьев, бывший с 1798 по 1825 год. Третьим белым священником стал Козьма Феофилактов, прослуживший в этом чине вплоть до повторного восстановления в 1867 году статуса монастыря. Его заботами был построен каменный храм Успения Пречистой Богородицы с каменною колокольней. По завершении строительства храм был освящен 24 ию­ня 1866 года. Освящал его уже другой священник. Василий Бланков.


СТРОИТЕЛЬ ИЕРОМОНАХ ФЕОДОСИЙ

В 1867 году последовало высочайшее разрешение на восстановле­ние статуса Муромского монастыря. Открыл его строитель-иеромонах Феодосии.

Открытию монастыря предшествовал ряд событий. Купец Малокрошечный обратился к архиепископу Аркадию с просьбой восстано­вить монастырь. На эти цели он жертвовал 10 тысяч рублей и был готов внести их в банк. Просьба была принята. Указом по Олонецкой духовной консистории от 11 июня 1864 года была образована комис­сия в составе благочинного, священника Шальского прихода Матвея Попова, священника Муромской приходской церкви Василия Бланкова. Комиссия пришла к выводу о возможности восстановления монас­тыря, в котором очень хорошие земли.

Но архиепископ Аркадий, не веря комиссии, послал Нафанаила в Пудож к Малокрошечному, и в Муромский монастырь. В своем от­чете от 20 ноября 1864 года Нафанаил писал о состоянии бывшего монастыря:

«...Из жилых помещений - три деревянные избы. В одной из них живет священник, а две другие - пустые. Четвертый дом, где живет пономарь Охотин, построен его отцом, священником Козьмою Феофилоктовым на свой счет. При этом доме и доме священника имеются помещения для скота, три амбара, рига с гумном, баня. Все здания стары, требуют ремонта. Поставлены без всякой симметрии. В монас­тыре имелись средства - 2500 рублей, из них за иконостас надо за­платить 1700 рублей. Малокрошечный дает сверх 10 тысяч еще 200 рублей.

Священник Муромской приходской церкви Василий Бланков сооб­щил, что известный петербургский купец Русанов, у коего в настоя­щую зиму заготовлялся лес в Гакугской даче, по открытии монастыря также обещал пожертвования. По целому ряду фактов перспектива восстановления монастыря определялась как обнадеживающая: Муромский монастырь был богаче Клименецкого, так как имел хорошие зем­ли и покосы, а также и леса - урочище Гайка в Полянке (близ Га­кугской церкви), урочище под деревней Михалевская, урочище Сит­ное, урочище на устье реки Андомы, урочища при деревне Ганевой, на Сормовском устье, на монастырском поле в Гакугсе, в Руданках 4 десятины, на Рандоручье. Сенные покосы монастыря размещались на Березовце, на Сорме (большой, Восьмиверстной), на Сорме малой (Трехверстной), в Петручье, у Камня, на Суе, на Суйском омуте, на Гайке, на Лухтручье, на Борисовой Сорме, на пустоши Каменное, на Сорме у брода. Издревле была пахотная земля на Тетеревиной Горке. Строевой лес монастырский размещался на Тюляносе и на Тетереви­ной Горке.

В монастыре вылавливалось много рыбы, и пономарь Охотин продавал ее на 100-200 рублей в год.

Помимо пожертвований на восстановление монастыря и природных ресурсов, по сведениям Бланкова, купец Малокрошечный дал неприкос­новенный фонд в пятипроцентных билетах, до 500 рублей дохода. До­ходы от молебнов должны составлять примерно 500 рублей в год. Хле­бом монастырь запасался за счет проходящих в летнее время через Вытегру хлебных караванов, до трех тысяч пудов в год.

Однако намерения купца Малокрошечного и созданной комиссии натолкнулись на чье-то упорное сопротивление. К тому же в 1863 го­ду внезапно скончался жертвователь купец Малокрошечный. Перепис­ка о восстановлении монастыря длилась несколько лет, и лишь в марте 1867 года Синод дал указ на восстановление монастыря, но с ус­ловием, что там будет приют для престарелых и увечных.


ИЕРОМОНАХИ ФЕОДОСИЙ И ОНИСИМ

Первыми насельниками после восстановления обители в статусе монастыря стали иеромонах Феодосии и строитель Мисаил. Официаль­но монастырь был открыт 24 июня 1867 года.

Дата эта была выбрана не случайно. По существовавшим в монас­тыре традициям 23-24 июня ежегодно был праздник Владимирской иконы Богородицы и Рождество Иоанна Предтечи. В эти дни устраи­вались крестные ходы: 23 июня - ко кресту в поле (это место посе­щалось со времен Лазаря) и 24 июня - к церкви Лазаря, в рощу.

После Феодосия и Мисаила некоторое время у руководства монас­тырем находился иеромонах Онисим, бывший из раскольников Выго-Лексинских скитов.

Докучаев-Басков приводит описание монастыря этого периода:

«...На муромском носу белеется каменная, с такой же колоколь­нею, церковь во имя Успения Пресвятой Богородицы с двумя приде­лами - Рождества святого Иоанна Предтечи и преподобного Иоанна Рыльского. Строители... к сожалению, не поставили каменную церковь

над могилой преподобного Афанасия... Церковь строилась рукою не­умелою, неискусною и неопытною. Много в ней недостатков и недос­мотров. Пожалел об этом и Малокрошечный. Он хотел построить еще одну каменную церковь, маленькую, над могилой Афанасия, но не ус­пел. Вблизи каменной церкви стоит небольшая ветхая церковь во имя Богоявления Господня, построенная 115 лет назад, в 1770 году. За алтарем Успенской каменной церкви стоит деревянная часовня над могилой преподобного Афанасия, над ней же деревянная гробница с изображением Афанасия. Здесь же хранятся вериги и каменный жер­нов, которым братия молола хлеб. Здесь же рядом двухэтажный деревянный дом, где жил настоятель. Кругом - низкая ограда, с се­верной стороны из кирпича, а с трех прочих сторон - из булыжного камня. За оградой стоит скотный двор.

Церковь Лазаря... В недавнее время над ней устраивали нечто вроде футляра или навеса. Церковь Лазаря построена с пазом не в верхнем бревне, а в нижнем, и проложена берестой... Потолка нет. Рисунок этой церкви есть в газете «Зодчий», №№ 11-12 за 1877 год. Двери и окна - без навесов, на шипах. Кем и когда построена эта церковь -- вопрос спорный. Но академик Даль опровергает это, ибо он 30 лет назад видел такой способ рубки и считает, что церковь построена в XVI веке. Три писца не упоминают о том, что ее построил сам Лазарь. Есть церкви, которым по 300 — 350 лет. Но и в древности даже церкви, построенные из лучшего леса, стояли лет по 40—80. Даже здесь, в монастыре, церковь Богоявления Господня, через 90 лет пришла в ветхость. Над самою могилой стоит рака с изображением (Лазаря). Некоторые деревья-великаны из рощи Лазаря - современ­ники если не Лазаря, то Афанасия...».

В 1905 году газета «Олонецкие губернские ведомости» опублико­вала впечатления одного из паломников, посетившего Муромский мо­настырь. Автор, укрывшийся под псевдонимом «Олончанин», писал:

«Муромская обитель - великая святыня для окрестных жителей. Каждое лето, 23-24 июня, она видит в своих списках множество бо­гомольцев. Вы вступаете в нее через железные ворота. Прямо перед вами на зеленой, чуть приподнятой лужайке - три монастырские церкви: большая каменная Успенская с высокой колокольней; на вос­ток от ее алтаря - другая, памятник XVIII века - Богоявленская, де­ревянная; а за зеленой крышей Успенской церкви сверкает белыми главами каменная, из необлицованного еще кирпича, изящная по архи­тектуре Всехсвятская церковь.

У стен ограды, в углах, с обеих сторон от ворот, помещения бра­тии (до 10 человек) и настоятеля, два белых двухэтажных корпуса с зелеными, как и на церквях, железными крышами. Рядом с настоятельским корпусом, за Успенской церковью, недавно выстроен новый каменный двухэтажный корпус с трапезною, церковью в честь святителя Николая. С высокой колокольни раздается мощный благовест ко Всенощной... Едва замер торжественный трезвон колоколов, как полилась дивная мелодия наших древних «гласов».

На величание выходит уволенный сединами старец-настоятель, бо­лее 30 лет управляющий монастырем. Сам из крестьян, умный, весь ушедший в заботы об обители, он очень близко держится к народу и пользуется большой популярностью и любовью.

Утром отправляемся во Всехсвятскую церковь, где служат моле­бен над гробницей преподобного Афанасия. Церковь эта приятно по­ражает своей белизной и на фоне последней резко выступающим ду­бовым темным иконостасом с иконами строгого письма по золоту. За правым клиросом блестит в богатой серебряной ризе большая икона Успения Божьей матери. По преданию эта икона - увеличенная копия с иконы времен преподобного Лазаря, изчезнувшей, быть может, в по­жаре Успенской церкви в XVI веке или во время литовского разорения 1612 года.

Гробница преподобного Афанасия стоит в нише на левой стороне церкви. После молебна богомольцы с благоговением рассматривают хранящиеся подле гробницы преподобного тяжелые железные вериги.

Солнечные часы, поставленные около церкви, показывают «9», на­чинается благовестие, и все спешат в Успенскую церковь.

Раздается трезвон - и из Успенской церкви появляются кресты, хоругви, иеромонахи в блестящих ризах и черных клобуках с иконами, маститый настоятель с крестом и пестрые толпы богомольцев. У всех желание облобызать святую икону, пройти под нее, побыть под ее священной тенью. Икона высоко парит над нарядной толпой, ярко пе­реливаются серебром ризы в лучах солнца. Какой-то заезжий люби­тель-фотограф торопится заснять картину на память.

Минуя пожарище двухэтажной гостиницы (сгорела зимой 1902 го­да, затем выстроено такое же здание на берегу Онего), крестный ход двинулся в поле. Здесь воочию убеждаешься, как прекрасно поставле­но в обители сельское хозяйство. Новинки сельского хозяйства, заве­денные заботами неутомимого о. Онисима, - предмет большого любопытства и удивления со стороны богомольцев.

Но вот и крест святого Лазаря. Под древним навесом стоит он массивный, из целых отрезков толстого обтесанного бревна и, ветхий, стоит возле дороги. Весь крест исписан целыми, непонятными по значению, рядами разных букв славянской азбуки...

Кончился молебен, опять загудели колокола, опять зареяли хоруг­ви и кресты, ход тихо двинулся в обитель.

После братской трапезы спешим посетить Лазареву рощу, покло­ниться мощам преподобного Лазаря.

Озеро взволновалось. Вдали виднеется большая сойма под паруса­ми, возвращающаяся с рыбной ловли. В монастыре таких сойм не­сколько, и все прекрасно оборудованы. Вообще рыболовство здесь удачно и от продажи сигов, лососей, палий обитель получает большой доход.

В роще - большая часовня-футляр. Спешим войти в нее. Перед нами - церковка во имя Воскрешения святого праведного Лазаря, а за ее алтарем - гробница над мощами основателя обители... Перед царскими дверями, на половинках которых написаны Василий Вели­кий и Иоанн Златоуст, под потолком висит древнее паникадило в виде простого железного обруча. Выше царских ворот, на узкой доске дли­ной от стены до стены, очень древняя надпись вязью. На одном конце, как удалось разобрать, написан тропарь «Общее воскресенье». Северные двери заменяла простая сосновая доска. В миниатюрном алтаре церкви, с воротцами вдоль стены, но без потолка, одежда на престоле и жертвеннике, а также завеса у царских врат - холщовая.

В часовне-футляре хранился еще деревянный подсвечник в виде треножника и на одном из окон куски того жернова, на котором преподобный молол муку. Эти камни переходили из рук в руки просто­душных богомолок, которые грызли камни в надежде на избавление от зубной боли... Подле шкафа с ризой преподобного белая, очень реаль­ная восковая статуя страждущего связанного Христа в терновом венке, с каплями крови на челе.

По выходе из часовни замечаем богомольцев, теснящихся вокруг одной из самых старых сосен, с засохшей уже вершиной, с обгрызен­ной, на высоте человеческого роста, корой. Одни... с удивлением рас­сматривают вросший в сосну, должно быть, уже давно врезанный не­большой медный крест. Богомольцы грызли кору дерева все в той же надежде исцеления от зубной боли.

Едва успевали осмотреть образцовые службы обители, каменную постройку на скотном дворе (обитель имеет целое стадо породистых холмогорских коров и до десяти лошадей), жатвенную и пожарную машины, громадные онежские «матки» - рыболовные снаряды и громоздкий паровик для строящейся мельницы.

После крестного хода - даровая, для многих богомольцев, по пастырская праздничная трапеза. Затем обитель начинает пустеть...»

В 1907 году Пудожский уезд посетил Епископ Петрозаводский и Олонецкий Преосвященный Мисаил. Побывал он и в Муромском монастыре. Его путевые заметки, в том числе и о посещении монастыря, опубликовала газета «Олонецкие епархиальные ведомости» за 1907 год. «...Монастырская ограда каменная, из кирпича и дикого камня. Весной (стена) подмывается водой и грозит разрушением - надо ре­монтировать, материал уже есть. Храмов пять - два каменных и три деревянных. Главный храм Успения - серый и неблаговидный снару­жи и внутри. На стенах небезопасные трещины. Другой храм новый, построен на средства благотворительницы Е. И. М. В трапезе храм маленький. Вблизи Успенской церкви находится деревянная, очень ветхая церковка 1770 года. Вне монастыря стоит древняя кладбищенская церковь, деревянная, довольно прочная. В сей же церкви хранятся достопримечательности монастыря: сосуды деревянные, потир, блюдо вместо дискоса, на них преподобный Лазарь, мощи которого там почивают под спудом, приносил бескровную жертву. Внутри монастыря или деревянной часовни над могилою преподобного Афанасия, устрои­теля сей обители, там же вериги железные, каменный жернов. Брат­ство малое - настоятель монастыря отец игумен Онисим, три иеро­монаха (один - из обер-офицерских детей, два - из крестьянских детей) и послушник-рыболов. Есть несколько богорадников (для будущих кадров). Библиотека малая, школы нет. Значение монастыря не важно. При монастыре имеется скот, довольная рыбная ловля, муко­мольная мельница паровая цепная и мельница водяная, кузница, лес, огородничество. Денег в кассе - 20,5 тысячи рублей. Хозяйство - в хорошем состоянии, ибо игумен - мужик хозяйственный...».

Наступил двадцатый век. В эти первые годы Муромский монас­тырь несколько «перепрофилировали» - он превратился в своеобраз­ный исправительный дом, место ссылки для опальных и нарушивших православные каноны священнослужителей. В 1912 году в монастыре поселился иеромонах Балтско-Феодосийского монастыря (ныне Одес­ская область) Иннокентий (в миру - Иван Левизор). Синод не смог оставить безнаказанной богопротивную деятельность этого человека и сослал его в Муромский монастырь.

Иннокентий вел себя в ссылке своеобразно, демонстрировал свою независимость от настоятеля монастыря, выезжал, в нарушение ре­шения Синода, за пределы монастыря в Нигижму и Каршево, да­вал щедрые взносы в пользу церкви этих населенных пунктов. Суро­вые условия жизни в монастыре не устраивали энергичного и волево­го иеромонаха - он не собирался отбывать свой «срок» в Муромском монастыре и вместе с братом организовал исход молдаван из да­лекой Бессарабии для «народного освобождения его из заточения». Эта акция Иннокентия обернулась большой людской трагедией, вписавшейся в историю Пудожского края. В феврале 1913 года на железнодорожную станцию Няндома Каргопольского уезда прибыла группа паломников из Бессарабии, численностью до 800 человек - мужчины, женщины, взрослые и дети, даже целые семьи. Пешком по снегам и при жестоких морозах они преодолели путь длиной более 260 километров и осадили в буквальном смысле монастырь. От вышедшего им навстречу настоятеля монастыря игумена Меркурия они потребовали выдать Иннокентия. Игумен здраво оценил сложившуюся обстановку, принял их требование. Однако паломники, не удовлетво­рившись этим главным результатом своего путешествия и памятуя лишения, которые они уже испытали по дороге к Муромскому, взло­мали ворота монастыря и все двери кладовых, расхватали теплую одежду и шерстяные платки, часть икон и другой церковной утвари и двинулись в обратный путь. Обезумевшие фанатики понесли своего «святого» на руках на ковре. Шествие обреченных на страдания мол­даван, трупы замерзших и лежащих на обочине дороги детей, стари­ков и женщин вызывали у местного населения недоумение и состра­дание одновременно. Опасаясь могущих возникнуть беспорядков при прохождении че­рез Пудож паломников, командир подоспевшей воинской части, распо­ложившейся на подступах к деревне Уржаково, попытался остановить, расчленить движущуюся колонну и небольшими группами провести через город, оказав там необходимую медицинскую помощь, обеспе­чить упорядоченную эвакуацию людей на родину.

Отлично понимая, чем это грозит лично ему, Иннокентий, возлежа на ковре, на вытянутых, поднятых кверху руках молдаван, не подчи­нился требованию офицера остановиться и слезть с ковра и ударил палкой по голове одного солдата. Последний незамедлительно сделал выпад штыком и ранил Иннокентия в бок.

Это был критический момент. Сообразив, что в случае нападения толпы на солдат он будет немедленно уничтожен винтовочным залпом, Иннокентий зажал рану рукой, не давая выхода крови, чтобы не взбудоражить толпу и повел молдаван в обход зимней крестьянской доро­гой, минуя Пудож. На всем скорбном пути до Каргополя на стылых чужих снегах навсегда остались лежать брошенные без погребения своими земляками-фанатиками тела.

Сколько лет прошло с тех пор, а в разговорах коренных пудожан нет-нет, да и всплывет слово «бессарабцы» - словесный отзвук той далекой трагедии, которая весьма детально описана Лесем Гоминым в его книге «Голгофа».

В августе 1914 года началась первая мировая война. В уезде за­метно обозначился спад общественной жизни, резко снизилась посе­щаемость монастыря. Был мобилизован из монастыря один монах священником на крейсер «Рында». Чтобы привлечь внимание верующих к паломничеству, благочинный 17-го округа Иоанн Волокославский ор­ганизовал приход своих прихожан в Муромский монастырь. В 1915 году ряд пастырей со своими прихожанами организовали паломниче­ство в Муромский монастырь. В их числе были верующие из Пудожа и Вытегры. Паломники прибыли в обитель 24 июня (по старому сти­лю), когда в монастыре отмечается престольный праздник.