Geum.ru

«философия и методология управления»

Вид материалаУчебник

Содержание


Вопрос о сущности человека – это ключ к пониманию управления.
Возникновение языка
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6
Управление появляется в объединении людей там и тогда, где и когда самоорганизация не справляется с регулированием совместного поведения индивидов, стремящихся выжить в природе.

Возникает закономерный вопрос, где и когда к самоорганизации прибавляется, «прирастает» рациональное регулирование поведения? Как и когда появляется, формируется управление? И каковы возможности управления в координации и регулировании общественных отношений, основанных генетически на самоорганизации?

Известный отечественный исследователь управления А.И. Пригожин уже в 1970 году «нащупывает» эту тайну управления как тайну его самоорганизующейся основы25. Хотя первые открытые научные обсуждения по проблемам самоорганизующихся систем, пожалуй, берут свой отсчет от конференции 5-6 мая 1959 года, состоявшейся в Чикаго26. Научный мир в целом находится в 1950-60-е годы на пороге открытий, сделанных позднеее, как мы сказали, на рубеже 1960-70-х гг. Сначала штуттгартской научной школой по руководством Германа Хакена, затем брюссельской научной школой под руководством нашего соотечественника и бельгийского гражданина Ильи Романовича Пригожина, которого не следует путать с крупнейшим отечественным специалистом в области теории организации и организационных систем российским гражданином Аркадием Ивановичем Пригожиным. В то время А.И. Пригожин говорит о самоорганизации в терминах «спонтанной организованности».

«Человечеству всегда были свойственны различные формы и степени спонтанной организованности, - говорит он, - источником которой выступает сама социальная природа человеческих ассоциаций»27. Как выяснилось позднее, не только человеческих – самоорганизация, как мы отметили, оказалась всеобщим природным свойством любых открытых систем.

Как отмечает другой отечественный исследователь Акоп Погосович Назаретян, в науке «обнаружилась взаимодополнительность категорий самоорганизации и управления» и «в современной версии синергетика как наука о самоорганизации превращается в науку об устойчивом неравновесии»28.

Итак, управление – это человеческая «надстройка» на природном «здании» самоорганизации. Это «надстройка», ставшая возможной в результате роста рационального сознания человека как способа адекватного отражения действительности и, вследствие этого, столь же адекватной (в большей или меньшей степени) способности вмешиваться в регулирование поведения, в координацию действий, деятельности людей. Именно в рациональном сознании выделяются такие категории как цель, оптимальность, субъект, информация, ценность, называемые А.П. Назаретяном.

Исходя из этого, «в управлении всегда нужно учитывать соотношение управленческих усилий, - как отмечает философский словарь, созданный уже в эпоху признания синергетики, - …и собственных внутренних тенденций самоорганизации обществ».29 Вследствие этого и результат управляемого воздействия – это не однозначно и линейно предсказуемое следствие приложенных усилий. Управление – это сложное прогнозирование результатов вмешательства в социальность, требующее тонкого учета ситуаций и законов самоорганизации;30 управление, в силу сказанного, – это не абсолютно, а всегда вероятностно прогнозируемое регулирование деятельности множества индивидов.

Этот факт стал достоянием не только принципов менеджмента и основой принятия управленческих решений, но и принципом политического управления. «Мирорегулирование, - отмечает, к примеру, Ю.П. Давыдов, - предполагает возможность и саморегулирования, а не только управления извне»31.

«Управление извне» (у Давыдова), «внешнее управление» (у Назаретяна) – это и есть собственно управление. Поэтому управленческое решение32 представляет собой неизбежный риск, а, следовательно, – социальную, рациональную ответственность за это решение, за последовавшие за ним регулирующие воздействия, за их результаты33.

«Сама система управления, - говорит А.И. Пригожин уже в более поздней своей работе, - состоит из трех взаимосвязанных компонентов: целенаправленного воздействия, саморегулирования (читай, в более широком смысле, – самоорганизации, – Авт.) и организационного порядка»34.

Или, как преломляет это понимание проблемы самоорганизации систем американский классик практико-ориентированных концепций промышленного управления, «концепция открытых систем предполагает, что организации и отдельные личности могут взаимодействовать с потенциально неограниченным множеством других организаций и личностей»35.

«Такое взаимодействие, - говорит М. Уорд, - может создать возможности, опасности (угрозы), либо и то и другое. Если эти взаимодействия не находятся под контролем, или, хуже того, если ключевые "игроки" из внешнего окружения своевременно не идентифицированы, у организации может не быть времени для изменения ее сильных и слабых сторон с целью своевременной реакции на изменения во вне ее, например, на внезапно проявившуюся конкуренцию или неожиданное предложение по поглощению».

Итак, управление рождается как рациональное регулирующее воздействие, как разумное вмешательство индивида в коллективное взаимодействие людей (или пралюдей), объединенных до той поры самоорганизованным, спонтанным порядком.

Управление, выполняя своего рода антиэнтропийную функцию относительно природной самоорганизации, восстанавливает естественный порядок и биологическое равновесие, нарушенные какими-то внешними возмущениями.36

Первые признаки рациональности как антиэнтропии в совместном поведении людей и создают основы для зарождения феномена управления первоначально лишь в качестве вспомогательной, дополняющей детерминанты человеческого взаимодействия.

Что же происходит дальше? Как и на каких этапах человеческой эволюции формируется управление?

1.3. Управление и разделение труда.

«Человеческое общество представляет собой объединение людей для совместной деятельности. В противоположность изолированной деятельности индивидов совместная деятельность на основе принципа разделения труда создает преимущество – более высокую производительность». Так говорит Людвиг фон Мизес, австрийский, позднее американский, экономист и философ, лауреат Нобелевской премии в области экономики. «Если некоторое число людей работает в сотрудничестве и кооперации в соответствии с принципом разделения труда, - подчеркивает Мизес, - то они будут производить (при прочих равных) не только то же самое количество, которое они производили бы, работая как самостоятельные индивиды, а значительно больше. Именно разделение труда отличает человека от животных. Именно разделение труда сделало слабого человека, значительно уступающего большинству животных в физической силе, властелином планеты» 37.

Однако Людвиг Мизес не рассматривает тот факт, что разделение труда возможно только благодаря управлению, рациональной координации дифференцированного на элементы труда. Генезис управления и обусловлен потребностью в рациональном разделении труда.

«Труд даже в простейших своих проявлениях, - отмечает Д.М. Гвишиани, - есть сознательная, целесообразная деятельность, которая предполагает целеполагание, выбор средств для достижения поставленной цели, их планомерное применение»38.

Управление, по сути, и представляет собой как рациональное разделение труда в совместной деятельности людей, так одновременно и столь же рациональную интеграцию его результатов. Образно говоря, управление – это и разумная дифференциация трудовой деятельности, и «соединение» труда одновременно; это процесс включения продуктов и результатов труда в интегративно-целостную систему общественных отношений. Управление представляет собой начальный и конечный акт трудовой деятельности человека, это, по сути, – системная оболочка всего трудового процесса.

Управление есть не что иное, как управление коллективным трудом и общественными отношениями, складывающимися вокруг труда. Поэтому управление обладает всеми признаками самого труда, в первую очередь – сознательностью и целесообразностью.

И в силу этого, рассматривая этот вопрос, нельзя согласиться полным образом с классиком менеджмента Анри Файолем, утверждавшим, что разделение труда – это естественное явление, присущее всем коллективным животным39. На самом деле Файоль тут же и подвергает сомнению правомерность всеобщности своего тезиса о разделения труда, присущего «всем коллективным животным». «Цель разделения труда, - говорит он далее, – повысить количество и качество производства при затрате тех же усилий. <…> Общепризнанно, что это лучшее средство использования индивидов и коллективов».

Названное А. Файолем «использование», как мы уже знаем, и формируется в истории общественных отношений как рациональный, имеющий осознанную цель феномен. Это и есть управление.

Чтобы поставить цель «повысить количество и качество производства», нужно быть уже не только «коллективным животным», но и существом рациональным, способным как минимум вычленять данную цель в сложившейся системе ценностей как наиболее оптимальную, иметь разумное представление о «качестве» и «количестве» и самом «производстве» как понятиях, чего нельзя обнаружить в коллективных действиях охотящихся волков или строящих плотину бобров.

Не случайно Г.Л. Тульчинский отмечает, что человеческая рациональность совпадает с идеей эффективности как соответствия выбираемых целей к потребностям, результата к целям и т.д., и этот процесс весь целиком «свидетельствует о фундаментальной общности управленческих и познавательных процессов, выражающейся в их обусловленности практической деятельностью»40.

И также не случайно еще А. Тойнби отмечал, что «наш интеллект обладает свойством схватывать отдельные проявления физической природы в формах, пригодных для последующего осуществления действий»41.

Здесь, таким образом, мы можем уже резюмировать, что управление включает в себя не только фазу и факт разделенного труда. Управление представляет собой также и обратную сторону горизонтально разделенных операций совместной деятельности людей – процесс рационального «соединения» труда, процесс включения продуктов и результатов труда в интегративно-целостную систему общественных отношений.

В дальнейшем, по мере усложнения общественных отношений, управление, как мы увидим, вырастает до роли и уровня социального института, объединяя уже не только горизонтальные, но и вертикальные виды разделения общественного труда, обнимая собой процесс взаимоотношений различных социальных слоев, классов и страт.

Управление, таким образом, – это начальный и конечный акт трудовой деятельности человека, это системная оболочка того процесса, который на протяжении последних веков всеми экономистами Европы обозначается почему-то лишь по одному из его критериев – разделению труда.

Однако именно управление способно обеспечить, скоординировать разделение труда с тем, чтобы вслед за ним получилось и соединение труда в виде разумного (при всей спонтанности, стихийности) обмена произведенными продуктами (первоначально продуктами, в дальнейшем – услугами, информацией и т.д., то есть всем культурным достоянием, что искусственно выведено человеком из природной среды посредством труда).

Итак, разделение труда – детерминанта, одна из первых причин появления, генезиса управления.

Верно и то, что первые попытки рациональной координации совместной деятельности групп людей создают почву для появления и первых признаков управления. И только вместе со всем этим – для рационального разделения труда.

Человек и его предшественник изначально есть существо коллективное. В силу своей природной физической слабости (отсутствия большой физической силы, впечатляющих размеров, роста, способности летать, стремительно перемещаться и т.п.), с одной стороны, и необходимости выжить в природе как биологическому виду рядом с всегда угрожающими ему «биологическими соседями» и самой природой, с другой. По это причине он объединяется, солидаризируется с себе подобными. То есть человек коллективен и в своем предчеловеческом качестве. Но это его генетическая, животная, самоорганизующаяся коллективность. Самоорганизация, как сказали мы выше, существует, разумеется, и в современном человеческом объединении, и доля ее, как подчеркнуто, ни как не меньше, чем доля современного управленческого регулирования. Но исходная коллективная природа людей для выживания человека как слабого биологического вида требует от него чего-то еще, дополнительного.

Управление складывается как попытка рационального использования сгруппированных природой людей, когда возникает цель физически-элементарного выживания каждого из них и вида в целом. Попытка рационального использования совместной деятельности индивидов превращается в дальнейшем в процесс вмешательства в естественное взаимодействие людей и далее, уже в эпоху цивилизации, как формулирует французский социолог Мишель Фуко, встает как проблема «аккумуляции людей и полезного управления ими»42.

В ходе этой эволюции человек становится еще и социальным индивидом, а не остается лишь биологическим видом в природном многообразии. И этот процесс требует отдельного рассмотрения.

1.4. Как возникает управление? (Генезис управления).

Чтобы понять сущность любого явления, нужно, прежде всего, рассмотреть это явление с момента его возникновения и первых шагов развития, то есть – его генезиса.

Как управление возникло, как развивалось, какие этапы в своем развитии прошло, и с точки зрения всего этого, чем стало управление теперь, в современном открытом, демократическом обществе? – Вот первые философские вопросы исследования управления.

Ответы на них и следует рассмотреть.

Вопрос о сущности человека – это ключ к пониманию управления.

Биологическое семейство «человечьи», называемое в латинской терминологии «Hominidae» (гоминиды) – начинает свой отсчет из глубины времен в несколько миллионов лет. Семейство человечьих подразделяют на подсемейства, далее на различные роды и, наконец, на виды. Палеоантропология начинает изучение предчеловека и его эволюции от рубежа в восемь миллионов лет назад43. И этот отрезок жизни предчеловека значительно длиннее самой истории людей и обществ. Где же его начало?

Даже у предчеловека есть свои предки.

Одна из теорий утверждает, что это антрапоиды, которые жили в гималайских лесах и вели древесный образ жизни, то есть жили на деревьях. «Однако быстрый подъем Гималаев на рубеже четвертичного времени, - говорит В.А. Ранов в книге «Древнейшие страницы истории человечества», - привел к гибели лесов, что заставило антропоидов перейти к новому, наземному образу жизни»44. Это и явилось главным фактором появления «предлюдей», которые могли существовать только при условии пользования огнем и каменными орудиями. Первоначально они брали просто подходящие обломки камня, но затем научились изготовлять необходимые орудия.

Однако собственно человеческие (гоминидные) черты появляются у человека не ранее 4 млн. лет назад. Их носителями являются австралопитеки, которые как бы «выныривают» на поверхность из неизвестности. «Выныривают», так как найдены костные останки этих существ. Найдены и идентифицированы они впервые в начале XX века на юге Африки. Возможно, такие находки делались и раньше, но должна была появиться наука – антропология и палеонтология, способная установить характер и подлинность таких находок. «Австралопитек» означает: «австрало… – южная», «…питек - обезьяна», «южная обезьяна». Однако это была уже не обезьяна, но еще и не человек.

В своих объединениях австралопитеки еще не имели отчетливых признаков осознанной координации совместных действий, но такие признаки стали появляться, хотя и в робком, едва заметном виде. Недавно вышедший фильм BBC (Би-Би-Си) «Прогулки с пещерным человеком» – представляет собой один из лучших образцов научно-популярного подхода в иллюстрации прошлого, когда популярность не искажает научность. Примененный создателями картины метод художественно-исторической реконструкции, показывает не только внешний облик австралопитеков, но также характер, способ их существования.

И именно с австралопитека начинается отчетливый процесс антропосоциогенеза, длившийся в течение 3–3,5 млн. лет.

Антропосоциогенез – это длительный, взаимообусловленный процесс одновременного становления человека в качестве биологического и социального существа (антропогенез) и становления общества как социальности, образуемой сознательно действующими людьми (социогенез). Что же обусловило движение этого процесса, что явилось движителями эволюции человека, а, точнее, предчеловека – наших биологических предков? Это факторы антропосоциогенеза (для удобства сведем этот термин до сложносокращенного слова и обозначим его по трем начальным буквам, с которых начинаются его логические составные части: антропо-, социо-, генезис, или, в сокращенном звучании, генез – АСГ).

Факторами АСГ стали:

1. «Орудийная деятельность». То есть практическая, преобразующая природу деятельность человека с помощью специально созданных им орудий труда. В последующем человек изготавливал орудия труда для изготовления других орудий труда – и так, предвидя несколько ступеней такого процесса. Когда появляются хотя бы две таких ступени (например, изготовление каменного рубила для изготовления древка копья), тогда можно сказать, что «орудийная деятельность» как способ строго и только человеческого существования состоялась, и «процесс пошел».

2. Возникновение языка как оперирование словом, понятием. Под языком в широком смысле понимается всякая информационно-знаковая деятельность. Птица поет, обезьяна издает крики – это тоже язык, но в нем нет слова, обозначающего предмет или его состояние. Предчеловек создает такие слова. Язык в узком смысле означает оперирование понятиями, имеющими строго-определенные значения. И наши предки создают такие понятия-слова. Человек приобретает понятийное мышление в отличие от мышления даже самых развитых животных, мышление которых является допонятийным. Считается, что происходит это на 1,5 – 1 млн. лет позже, чем начинается орудийная, преобразовательная деятельность наших предков. То есть орудийная деятельность гоминидов в процессе АСГ способствует генезису, созданию языка, а формирование языка делает коллективную орудийно-преобразовательную деятельность предчеловека более эффективной. Здесь закладываются основы управления.

3. Формирование первой нравственности (пока еще только в виде строгих моральных запретов – табу). Эти запреты носят не просто строгий, а, порой, даже жестокий характер. Как описывает французский социолог Эмиль Дюркгейм, за нарушение принятых движений в ритуальном танце человека в древнеиндийском племени могли убить или изгнать, извергнуть из племени. «Изверг» – русское слово, которое и означает человека, грубо нарушающего нормы морали. Такое отступничество от норм, установленных в предчеловеческих стае или стаде, каралось, с нашей точки зрения, до нелепости непреклонно. Но именно такая кара за нарушение установленного табу, носящего сакрально-религиозный характер, и вырывала предчеловека из природного в первоначальное уже социально состояние, правило в котором регулировались надприродными нормами. Поэтому установление табу как ограничительных норм поведения и провозвестников будущей морали и стали мощным фактором антропосоциогенеза.

4. Особое место в этих табу запрет на эндогамные брачно-половые отношения наших предков. Этого еще нет у австралопитеков. «Эндо-» означает «внутри». На смену этому принципу приходит экзогамный принцип, или способ регулирования брачно-половых отношений в стаде-семье предчеловека. «Эко-» означает «снаружи». Почему появился такой подход в создании семьи, почему он сменил прежний подход, или принцип? Это было непростой рациональной догадкой наших предков. И эта догадка также стала «первокирпичиком» в генезисе управления. Причина состояла в том, что взрослые самцы внутри стада боролись за обладание лучшими, самыми привлекательными самками. Жесткая и даже жестокая борьба за секс с ними вела к увечьям и истреблению поголовья самцов в следствие их бескомпромиссных драк, что заметно ослабляло силу самого стада, его способность охотиться на крупных животных, противостоять в борьбе с другими вызовами природы. Разумная догадка состояла здесь в необходимости вынести такие «сексуальные посягательства» на самок за пределы стада и также облечь запрет на внутренние брачно-половые отношения в форму непреклонного табу. Результат превзошел ожидания, когда ставилась одна цель, а достигнута была и другая, которую не предвидел ни кто. В результате обмена генными структурами родителей, являвшихся представителями разных предчеловеческих стай, рожденный ребенок был генетически более крепким, чем те, что могли родиться от внутриродственных браков. Сами формы семьи, эволюционируя от кровнородственной, пуналуальной и парной, привели в итоге к созданию моногамной семьи, являющейся и сегодня основой нашего общества. Человек медленно прошел стадии дикости, варварства и создал цивилизацию. А разумная догадка наших предков наложить запрет на эндогамные брачно-половые отношения и ввести экзогамный принцип их регулирования также стала причиной формирования управления как рациональной координации коллективных действий людей, превратившись тем самым в действенный фактор АСГ.