Александра Александровича Романова не стало среди нас книга
| Вид материала | Книга |
- Бирюлина Александра Александровича. Всоставлении публичного отчет, 310.88kb.
- Интервью Александра Рутковского с Отаром Иоселиани стало хитом '2000': почти 25 тысяч, 1156.48kb.
- Николай ii в воспоминаниях приближённых, 719.08kb.
- Александровича Агеева «Кузнечик», 28.52kb.
- Биография наследника престола Александра Александровича, 41.47kb.
- Елена Романова («Алгоритм плюс», город Салават) (Романова Елена Леонидовна), 403.92kb.
- Каталог плодово ягодных культур романова александра ивановича, 1745.67kb.
- Курс Широких Оксана Богдановна д п. н., профессор Романова Александра Александровна, 17.79kb.
- Подробная биография Смирнова Бориса Александровича (1903 1986), 173.68kb.
- Карлина Александра Богдановича, действующего на основании Устава Основного закон, 127.36kb.
— Во-о-просик! — сказал он. < '* 'л'х
' —Очень простой, — заверила она. - * ' «
— Серьезно? ' '
— Да. Ты хочешь, чтобы я ответила? ! ' /v « '
— Попробуй. ' «
Мама, разливая чай, привстала.
— За кухню с коридором нам поклониться надо соседям. «' ' «
— Что!? * * г
136
— Что слышал. Заколдованная, говоришь, сынок? Не то. В местах
общего пользования у нас в дождливую погоду не течет, и вообще они в
приличном состоянии потому, что мы живем в коммунальной квартире.
— Да! Спасите меня! — попросил, даже потребовал отец.
— Спасем, — пообещала мама, — и докажем, что соседи... Что без них
и в коридор, и в кухню ни один такой вот ночью нос высунуть не отважился бы. И ты тоже.
— Э-э, — попросил он, — не перегибай, пожалуйста.
— Не имею ни малейшего желания делать это. Но и глаза не собираюсь
закрывать.
— На что?
— На то, что, если бы Феденька время от времени не лазил наверх,
давно бы мы любовались через потолок на звезды из кухни и из коридора.
Отец недоуменно дернул подбородком.
— На самом деле Феденька, — сказал он, — к крыше дома, ей богу, не
имеет никакого отношения. Ну, абсолютно!
— Как же, как же! — возразила мама.
— Хорошее железо .. Листовое. . Но не везде... — стал убеждать он
Сына — и то он удивил тем, что в ответственный момент, когда вопрос
коснулся обстоятельств, стал перерастать в дискуссию, не увильнул в кусты
как до этого О маме же и говорить не стоило Однако она не растерялась
более того, не мешкая, усилила давление.
— Да неужели тебя заело? — спросила она.
— Гм... — буркнул он.
— Тебе не все равно, как мы живем? Невероятно! Ты, наверное, болен
Жар у тебя, — сказала она, — дай попробую .. жар. И ты бредишь.
— И ты тоже
— Я!? Ничуть Не обо мне, а о тебе слава идет. Всей улице известно
какой ты хозяин. Избави бог, горе луковое, — заявила мама.
В голосе ее между тем было гораздо больше снисхождения, чем досады
— Ну ты раз выдашь — закачаешься, — сказал и потянулся к пачке
папиросами отец.
Увлекшись, он забыл, что в спальне еще посапывает брат Сергея. Сто
явшая на страже мама, само собой, напомнила ему об этом.
— Потише, — попросила она, — не хватает только разбудить Борьку.
— Вот в спальне-то не течет, — сказал отец чуть слышно, — надо по
лагать, не потому, что Феденька нам сделал одолжение и залатал и наци
дыры. Он их не латал.
— А если?
— Он не мог.
— И больше некому? Ни-ни? Что же, значит, — усмехнулась мама, -
остается твоя версия? Как ты сказал, над нашей комнатой положено хоре шее железо? Самим царем Горохом?
Отец на ее выкрутасы не больно обратил внимание.
— Так, совершенно верно, — промолвил он. — Я, как-бы ты ни высту пала, и не сомневалась, что над кухней и над коридором — тоже. Хорошее А рядом, в комнате Сергея, у окна во двор особенно дрянное.
137
' — Печальная случайность? — выдохнула мама/15'
'р- Не повезло частично.
'— Ой! — Она неведомо чему обрадовалась.
— Что такое?
' ! — Ты удачно выразился. '
— Гм... Когда9
— Да только что. Сказав: «Частично».
— Не понятно.
— Да? Мне следовало в тот последний раз с парнями рассчитаться, как
и полагается, по окончании работы. — объяснила мама.
— Рассчитаться?
— Четвертной отдать.
— За что?
— За крышу, разумеется. Тогда после обеда они бы не халтурили. Над
комнатой Сергея потрудились бы добросовестно, как и над спальней.
— Во-он, оказывается, в чем дело. — протянул отец.
— Догадался? Слава тебе, господи! — сказала мама. — Но теперь...
Что это меняет?
— Ничего! — было взбрыкнул он, но остыл тотчас же. — Ничего, на-
верное.
Мама вздохнула.
— Крышу все равно опять пора приводить в порядок. Над спальней,
кстати, тоже. Чтоб потом не метать, не рвать. — обратилась она к ним
обоим.
— Надо — так и приведем, — откликнулся отец.
— Когда? — спросила она.
— Может быть, и на неделе.
О нереальности или хотя бы о трудности осуществления чего-либо он
зачастую не задумывался вовсе.
— Уже сколько раз я тебя просила, помнишь? ' ЛУ
— Ну-у... если поднапрячься. J ; ' '
—• А сколько раз ты обещал? За последний год хотя бы?
— Обещай-не обещай. Дом сносить хотели. Ну все .. Д-- Отец вдруг|
вскочил, натянул сапоги и полетел, понесся на завод.
— О Господи, по такому-то вот поводу, да еще опоздать! — воскликнул-он.
— Возьми-ка бутерброды! — бросила вдогонку ему мама.
— А-а, не до того, — отмахнулся он.
Вернувшись вечером с работы, он по обыкновению попытался сразу
улизнуть на двор, но мама в этот раз его остановила, чтобы продолжить
разговор. Но отец не был расположен к дискуссии.
— Достаточно, остановимся, — буркнул он. — На тебя девонька, уж,
если нападет, так что тебе ни сделаешь — не угодишь.
— Да что же ты такого сделал? — спросила она.
— Так ли это важно, коли тебе все нипочем, — ответил он. — Поте-
шился полдня с лопатой — ерунда, забор поставил новый — снова ерунда, ну, а уж барахло — перины, одеяла — пересушил и перетряс — тем более.
138
— Гигант! — сказала мама.
Отец, насупившись, обошел ее и в продолжение нескольких часов ста-
рался — и весьма успешно — не попадаться ей на глаза.
С приходом сумерек, однако, деваться ему стало некуда. Поужинал он,
правда, после всех один, но мама все равно ждала его Б кровати, не спала,
и, только он прилег, продолжила столь важный для нее разговор. \щ\
— Зря ты считаешь, мне не угодить, — сказала она. оу ЙИЗ
— Есть у меня причины. J'H
— Мне угодить просто. m Л -
— Да я убедился. •/ >
— Но меня, видишь ли, тошнит, когда сотворят на грош, на жалкую
копейку, а звонят в колокола.
Отец, не находя в прямом и переносном смысле себе места, закряхтел
и раз, еще раз, и еще перевернулся на кровати с боку на бок.
— Понимаешь, мы живем в государственном доме. Ремонт должны де-
лать люди из жилищной конторы. Каждый, в конце концов, должен зани-маться своим делом. Так? Точно так. Гм, — а который час, милейшая?
Ого-о! Я, знаешь ли, я все, я пас, я сплю.
Но мама не собиралась настаивать на продолжении разговора. Она сочла его, по-видимому, сносным, если не удавшимся, поскольку, пожелав отцу спокойной ночи, даже причмокнула его и погасила свет.
За завтраком на следующий день она снова пустилась воспитывать отца.
— Теперь не очень модно вот так рассуждать, r-j-м %' №дии v л)
— Как так? — спросил отец. msr п-«} i 'ыя л »
— Ну в плане хаты с краю мо -, t jq'n '>!
— Не мудри. г» ,OH<,* R -
— Да где там. Вам, мужчинам, нужно прислушиваться к ложеланиям
женщин и даже упреждать их. о - * ', s of) •
— Мы ли не прислушиваемся, — пробормотал отец. ч ' t (
Он был настроен миролюбиво ..
Чуть-чуть, но все-таки мать в последующие два дня побаивалась, вол-
новалась потому, что чудная погода, установившаяся после ливня, а вдруг да убаюкает отца.
Но нет, такого не произошло. В воскресный день тотчас же после зав-
трака отец со старшим сыном надели на себя рабочие костюмы. Отец и
мама взялись уточнить детали, Сергея же направили в сарай за масляной половой краской. Когда тот возвратился и вручил родителям наполовину порожнюю банку, они, само собой, немного поспорили.
— Как будто в самый раз, — сказал отец , размешивая краску, гораздо
лучше разбиравшийся в делах малярных и строительных.
— Немного густовата. Пока ткань пропитается, замучаешься ждать, —
возразила мама.
— Да ну? — Он опустил в банку лоскутик мешковины.
— Теперь убедился? — спросила мама.
— Ничуть, — откликнулся отец, но потом согласился. — Неси нерас-
печатанную, — приказал он Сергею.
139
Тот, не сказав ни слова, приволок другую банку Отец вскрыл ее отверт-
кой и пододвинул маме.
— Как эта? — прохрипел он. ' « }
' — Гм, вроде, жидковата... f>i '»
Отец плеснул из второй банки в первую с пол-литра краски.
Борька, до тех пор чинивший — по крайней мере ему так казалось
свой пожарный кран, вдруг отложил его и, подойдя к ним, встал посеред;
не.
— А это вам зачем? — спросил он, указав на мешковину — Шить,
может, будете?
— Не-эт, — ответил Сергей, — только разрежем на полоски.
— Ножницами? — Он рванулся в дом
г — Ножом, — сказал брат, но уже было поздно.
— Ха-ха-ха! — Вернувшись, Борька показал язык.
— Вот я тебе, — сказала мама.
• — Что мне? — скакнул он в сторону. — Вот я ножницы не дам.
— Не балуй, — пригрозил отец.
Борька послушался и отдал ножницы ему.
— А что с полосками, — спросил он, — делать будете?
' Сергей объяснил.
— Как, интересно? — улыбалась мама «» '
— Очень, — мало что поняв, промямлил Борька. '
Отец поднялся на порог и, не спеша, прошелся кистью по наличнику
по верхней его части
— Теперь в норме, — сказал он маме. ч -\'
— Ладно, ступайте, — буркнула она. ' ' «'* '
v — А мне с вами можно? — поинтересовался Борька. w' «
— Нет, — отказал отец, — нам не до игр. — Сергей1? '-« * « « lfi
— Что? — Отозвался старший сын. ь u
— Таши все наверх. м '!
— Хорошо. Да надо бы сложить во что-нибудь...—Он сббрай вме
банки, кисти, мешковину и прочее добро. «
— Давай вон ящик из-под овощей бери, — сказал отец. «
— Или корзину, — предложила мама. — С ручкой-то удобнее.
Корзина, предназначенная для грязного белья, была почти пуста. Сергей
вынул то немногое, что было в ней, и, постелив на дно газету, загрузил
необходимым реквизитом.
— Ну, все? — сказал отец.
— Ступайте, — повторила мама.
— Дай только нам мелок. — Он вспомнил, что сначала придется
явить все места течи и, выявив, пометить их.
— Он у меня один-единственны и, — предупредила мама.
— Вернем, не беспокойся. Мы-то знаем: без мелка ты вовсе переста-
нешь портняжничать.
С этими словами они полезли наверх Отец проинструктировал сына
и проводил до входа на чердак. Здесь их пути пока что расходились: отцу
140
пришлось идти по крыше, а сыну — под ней. Сергей взял фонарь, включил его и двинулся вперед.
Ориентировался Сергей по шагам отца. Тот шел довольно быстро, так
что сын едва успевал поглядывать по сторонам. Луч фонаря между тем
выхватывал из полумрака то подпорку, то остов трубы или нагромождение давно отживших предметов и вещей.
Минуя их и то и дело пригибая голову, Сергей, наконец, добрался до площадки, прямо над которой стоял отец, постукивая кистью в ожидании сына.
— Как обстановка, изучаешь? — спросил отец, несколько повысив го-
лос, чтобы Сергей слышал.
— Пока да, — ответил сын.
Отца в первую очередь интересовал вид крыши снизу. Сергей, однако,
прежде осмотрел метр за метром то, на чем стоял.
— Ну, что молчишь? — позвал отец.
— М-да-а! — не слишком внятно отозвался Сергей.
Причина была простая — серое унылое пространство под ногами. Спу-
стя трое суток после ливня у него над комнатой было много мокрых темных пятен внушительных размеров.
— О, Господи! — разволновался вдруг отец. — Сынок, ты что там де-
лаешь?
— Пытаюсь ноги, точнее башмаки не замочить, — пошутил тот.
—- Зайдешь потом и сам решишь, — пришла — вместе с повторным
пересчетом узоров под ногами — ему в голову прекрасная идея. >$< чп
На цифре десять Сергей, к несчастью, снова сбился. А *
— Па, — ты готов? — спросил он. ,')<'
— Разумеется
Сергей выключил фонарь Сквозь крохотные дырки в кровельных ли-
стах — теперь он это ясно видел — чердачный полумрак рассеивали тонкие как паутина солнечные лучики.
— А вообще красиво.
Как они заранее договорились, сын начал, постучав лучиной, с центра
в наиболее трухлявой области.
— Отметил, — доложил отец. — Следи теперь, как буду класть границу.
Он шел вдоль нее, ставя тире с точками.
— Добавь сверху примерно сантиметров десять, — сказал Сергей.
— Так вот? Или так? — спросил отец.
— Как больше нравится. — Сын перешел ко второй области и постучал
теперь по ее центру.
— Отметил, — снова сообщил отец и начал очерчивать границу.
Работа спорилась.
Поскольку Сергей довольно долго вынужден был смотреть наверх, на
пятой или шестой точке у него заныли мышцы шеи. Тем не менее он про-должал обследовать одну полосу кровли за другой и был наверное близок к завершению порученной ему операции, как вдруг наткнулся, сделав шаг назад, на пирамиду из картонных ящиков, лишился равновесия и полетел на них.
141
— Ой!
— Что случилось? — отец бросился ему на помощь.
Попав со света в темноту, он поначалу потерял ориентацию.
— Сюда, па!
— Ты цел, сынок? - -
— Цел, жив-здоров.
— Ну-у, тогда вставай. — Он протянул сыну свою теплую ладонь.
Сергей встал и отряхнулся.
— У-у, гадость, — прошипел он и, подцепив носком ближайший к нему
ящик, пнул его.
Ящик, отлетев, перевернулся на бок, затем улегся днищем кверху, при-
поднялся на ребро и — тут шпагат, которым он был перехвачен, лопнул, и из ящика посыпались какие-то предметы.
— Придется их собрать, — сказал отец. — Тем более, что это добро
наше.
- Да? — удивился сын. — А ты уверен?
— Я эту пирамиду, что ты развалил, вот этими руками когда-то выло-
жил, — усмехнулся отец.
В этот-то момент Сергей вспомнил, как еще лет пять назад, когда он
просто так, без дела, впервые попал на чердак, была у него мысль порыться во всех его уголках, да повода как такового не было ни в то время, ни позже. И вот ему вдруг представился весьма удобный случай.
— Зачем тебе понадобилось делать это? Свалил бы все напрямую в
мусорную яму.
— Не горячись.
— Но, ведь всем этим, как сложили здесь, наверняка никогда не поль-
зовались, верно? — Сергей пнул ногой следующий ящик.
— Да. И все-таки, не горячись.
— Но почему?
— Потому, во-первых, что выбрасывают вещи, которые не нужны точ-
но, наверняка, как сам ты сказал вот только что.
— У нас, следовательно, не совсем все так?
— Да. Ну, а во-вторых, сынок, наверное, нужно с уважением относиться к памятным для старших..., может быть, и безделушкам.
Нить его рассуждений стала ясна сыну.
— Так, что же здесь такое? — перешел сын от слов к делу и присел на
корточки.
— Здесь, — следуя за ним, присел на корточки отец, — история нелег-
кой жизни моего деда. Твоего, значит, прадеда.
- Да-а!
Итак, удобный случай обернулся не праздным интересом или игрой.
Уже с серьезными намерениями Сергей принялся за изучение ящиков. В
одном из них хранился инструмент, в основном плотницкий — два-три ру-
банка и фуганок, стамески, долото и прочее, и прочее, — которым при
желании, затратив на ремонт определенные усилия, еще вполне возмож-
но было пользоваться, в другом — поделки прадеда из дерева — ориги-
нальные, частично незаконченные фигурки животных и людей, розетки,
142
вазочки, тарелки и что-то вроде рамок и подставок; в третьем — старые,
с оторванными большей частью обложками и вырванные кое-где листа-
ми книги, название и авторство которых установить сразу мог далеко не
каждый, и несколько большущих, перетянутых бечевкой пачек писем; в
четвертом... в четвертом, пятом ящике да и в шестом — в них было много еще всего.
— Что же этому получше места не нашлось? — пробормотал Сергей.
— Когда-то ящики были в сарае. Как умер прадед в тридцать третьем, так мы с дедом Семеном и собрали его вещи вместе. А в тридцать пятом на чердак подняли.
— Зачем? — не понял сын.
— Пожар в том году рядом у соседей был сильный. Ну, а сарай наш к ним во двор, понятно, выходил задней стенкой. Так, что загорелся тоже, —объяснил отец.
— А-а.
— Новый-то, теперешний мы только перед войной поставили. А в трид-цать пятом все, что удалось спасти, куда пришлось, туда и распихали.
— Я-а-сно.
— Вот прадедовы веши, в частности, сюда под крышу затащили. Я уже
о них, признаться, и забыл.
Что ж, удивительного в том почти ничего не было. Прошло немало лет,
а событий и больших, и малых, — вспомнить все, так голова и разболится, и раскружится.
— Жаль, что я до сих пор о них не знал, — заключил Сергей.
— Ну, понятно.
— Мне бы уже давно во всем этом порыться нужно было, а? Нет, ска-
жешь* 7
—• Да еще успеешь.
Пора бы было продолжить дело. Но Сергей уже не мог оторваться от
того, что обнаружил в самом примечательном — четвертом ящике.
— Эй, па, а вдруг это имеет историческую ценность? — сказал он, вы-
нимая из ящика один за другим маленькие и большие ножи с резными
костяными ручками.
— Что-о? — Отец даже испугался. — Что, сынок, ты мелешь?
— И это тоже. — Тот вручил ему простую деревянную шкатулку, запол-
ненную медяками.
На большинстве из них отчетливо был виден царский герб.
— Фу, тоже мне, — скривил губы отец. — На это и краюху хлеба теперь
не купишь.
— Не это главное, па, другое. — Он передал отцу почти не взятый
ржавчиной обломок сабли.
— А-а, — обрадовался тот, — этой штукой мы, помнится, когда плетень
на бахче клали, затачивали колья.
— Чудненько!
— Как карандаши лезвием, — добавил отец.
Сергей выложил потертый патронташ со стреляными гильзами, бинокль с одним разбитым окуляром, помятый шлем, солдатский котелок...
143
— Ну, мало тебе, да? — сказал он. — Можно и еще.
Потрепанную портупею он натянул тот час же на себя, портрет ста-
рорежимного красавца — генерала с внушительным набором прадедовых
наград — медалей и крестов — отложил в сторону, ну, а отцу в карман
засунул выпотрошенную — без пороха — гранату.
— Кончай-ка баловаться, — сказал отец.
— Сейчас, попозже остальное посмотрю, так и быть. Мне можно, од-
ному?
— В твои-то годы? Можно, разумеется. — Отец направился на выход с
чердака.
— Послушай, па! — Он ухватился за рукав его куртки. — А что, если
нам сходить потом в музей? Ну в этот, краеведческий?
— Зачем?
— Отнесем, что лучше сохранилось. Возможно, чего-нибудь из этого
добра примут в экспонаты.
ft — Гм, больно надо. — Отец, не взвесив предложение основательно,
* решил пока поостеречься.
— Ну, а вдруг про нас напишут? Где-нибудь в газете? — пощекотал сын легонько тщеславие отца — Кто найденные ценности сдает в музеи, государству, о них всегда заметки пишут.
— Что ж, подумаем, — сказал отец.
Работали они после этого старательно и в качестве вознаграждения по-
лучили к вечеру от мамы чудесный, будто праздничный, пирог с капустой
и яичками. Отец уплетал куски молча, Сергей же говорил без остановки,
расписывая то, что удалось открыть на чердаке.
О краеведческом музее Сергей больше не вспоминал. Отец между тем,
как оказалось, серьезно заразился без особого расчета на успех подброшен-ной им идеей. Поэтому в понедельник вечером отец слазил на чердак и вниз спустился с хорошо набитым вещмешком. Во вторник же он подмиг-нул сыну и, взвалив мешок на плечи, предложил:
— Ну что, вставай, пошли, зачинщик.
Из опасения выглядеть смешным — как-будто кто-то, кроме них двоих да мамы, мог знать о их помыслах — он вел сына к музею окружным путем, но тот и не подумал возражать. Было немногим более семнадцати часов, жара спадала и капризничать или спорить не хотелось.
— Ваши билеты, молодые люди, — остановила их в дверях музея жен-
щина преклонных лет в халате поверх платья. — Ну-у! Или не взяли?
— Нет.
— Да как же так? J v
— Они нам не нужны.
— Но вход-то у нас платный. /I
— Знаем. Только ведь... Э-э... Нас... — указал на вещмешок отец.
— Понимаете, — продолжил сын, — нас... это... не экскурсия интег
ресует.
— Что же в таком случае? — спросила женщина.
— Мы экспонаты принесли, — заявил отец с апломбом. j ,L ,
— Хотели бы поговорить с начальством. , - j
144
Женщина скривила рот, но все же сняла трубку внутреннего телефона
и набрала две двойки и семерку.
— Лев Осипович, — молвила она, — к вам тут пришли. >, > ,
— Кто? — Вероятно, проворчал мужчина на другом конце. и/
— Какие-то товарищи, — сказала женщина. * <
Тон у нее был очень официальный. Сергея с отцом он, конечно, рас-
смешил.
— Товарищи, — вполголоса сказал отец. — Все по-серьезному, сынок,
соображаешь?
— Кино! — воскликнул Сергей.
— Мне, как прикажете быть с ними? — тем временем пытала женщина-
вахтер Льва Осиповича.
— Ас чем они пришли? — послышалось — мы подошли поближе — в
трубке. «Начальство», значит, более всего боялось потерять зря время.
— С чем? — Женщина растерялась. — С вещмешком.
— Боже! — прокричал въедливый товарищ. — Да не в этом смысле. С
каким вопросом, разве непонятно?
Отцу и мне было понятно все и все прекрасно слышно.
— Мы с экс-по-на-та-ми, — сказал Сергей по слогам.
— Они тут что-то принесли. Вам показать хотят, — по-своему перефра-
зировала женщина. — Вы к ним сойдете?
— Нет! — сказал мужчина. — Пусть сами, знаете, подымутся ко мне.
Вы объясните им, пожалуйста, как меня отыскать.
— Конечно. — Она осторожно опустила трубку. Вид у нее перестал
быть вызывающим
Попало ей, как говорится, ни за что.
— Вы нас извините, — почувствовав себя отчасти виноватым, сказал
отец.
Она переступила только с ноги на ногу.
— Так вот, — промолвила она затем. — Поднимитесь на следующий,
на второй, этаж, свернете влево и пойдете прямо до самого окна1 Там чуть наискосок будет такая винтовая лестница, запомнили?
— Да, — расписался за обоих — и за себя и за сына отец.
— Вам нужно обойти ее, и тогда дальше, возле стенда, — сделала паузу
она, — вы тотчас же увидите дверь с надписью «Эксперт».
— Эксперт, — повторил отец.
— Туда-то вам, любезные, — вздохнула облегченно женщина, — и надо, нелегкая вас принесла...
— Спасибо, — поблагодарил Сергей.
Когда мы отошли, она достала носовой платок и вытерла лицо — от
жуткого усердия беднягу прошиб пот.
— О-ох! — сказал отец.
Они отыскали нужную им дверь без всякого труда и без труда же, посту-
чав и получив в ответ: «Да-да», — раскрыли ее и вошли. Лев Осипович —старичок семидесяти или больше лет, довольно сухо поприветствовав их, предложил присесть.
— Ну-с, с чем пожаловали? — поинтересовался он.
145
— Здесь, — положил ладонь на вещмешок отец, —- все для вас, для
вашего музея. Если что пригодится. Барахло прошлого столетия, это —
точно.
— М-да-м-е, — бросил старичок и постучал по столу пальцами. — Ну
что же, давайте глянем, — вынес он решение.
— Сию минуту!
Сначала отец достал коллекцию ножей. Лев Осипович, глянув на нее,
картинно откинулся назад.
— Бог мой! — воскликнул он, изобразив испуг. — У нас, милейшие,
мне кажется, не мясокомбинат.
Гости улыбнулись.
— Вот эти экземпляры любопытны, — порывшись, старичок пометил
несколько ножей, — но и они — ширпотреб.
— Не подходят? — уточнил отец.
— Да, не подходят, — подтвердил Лев Осипович. — Нас главным обра-зом интересуют вещи уникальные. Редчайшие, не просто редкие, вы пони-маете?
Поделки прадеда были единственными в своем роде. Редчайшими все
до единой. Так представлялось Сергею.
— Вот, посмотрите, — предложил он их. — Хорошие вещички.
— Вещички? — Старичок — тут у Сергея к нему претензий не было —
копался, изучал поделки добросовестно. — Хорошие? Гм, к сожалению, -* * •
промолвил он, — мне снова нечем вас порадовать
Не только первый — и второй блин оказался комом. Гости к этому
готовы не были. И гак как отец замешкался немного, то сын незаметно
наступил ему на ногу.
— Здесь царские монеты, — сказал Сергей и вытащил из вещмешка
шкатулку. — Не золотые, правда, но...
Лев Осипович рылся в медяках минут, наверное, пять, потом развел
руками.
— Давай, давай, — опять подбодрил отца сын, — выкладывай еще.
И тот выкладывал и с каждым новым отказом старичка мрачнел все
более и более. В конце концов, когда уже вещмешок стал почти пуст, он
полностью уверовал в абсурдность их миссии.
— Вставай, мыслитель, — приказал он Сергею, поднявшись сам.
— Да ладно тебе, — отмахнулся тот.
— А? Что? — промолвил старичок.
— Вы нас извините за нашу настырность. Мы теперь пойдем. — Рас-
кланялся отец перед Львом Осиповичем.
— Постойте! Погодите! — вдруг замахал руками старичок. — Выклады-
вайте, раз пришли, и остальное.
Он перегнулся через стол и намертво вцепился обеими руками в вещме-
шок, наивно полагая, что его хозяина, когда бы он двигался, такое могло
остановить. Отец, к счастью, не дергался, по-прежнему стоял, намереваясь,
прежде чем уйти, упаковать и уложить все, что достал из вещмешка, как это
146 t
Они сделали часом раньше дома. Пока же их «экспонаты», с которыми со-рсем недавно они связывали свои планы, лежали в беспорядке не только f!a столе, но и на близстоящих стульях.
— Ну это тем более не заинтересует вас, — принял отсутствующий вид
отец.
— И все-таки, — не сдался старичок. Он дернул несколько раз вещме-
шок к себе и, так как это не привело к желаемому результату, вдруг завиз-жал: — Да отпустите же!
Отец, опешив, отпустил.
— Простите, ради бога, — пробормотал он.
— Простите! Ишь! — передразнил Лев Осипович, обшаривая вещме-
шок.
— Там портрет какого-то вояки. Генерала. — доложил отец.
— Вижу, вижу — промолвил старичок, сдувая пыль с холста и рамки.
— И разные кресты. >> — Как-как? — переспросил Лев Осипович.
Он продолжал обшаривать мешок.
— Ну-ну .. Знаки ратной доблести моего деда, — уточнил отец.
Знаки между тем за что-то зацепились — старичок бился с ними, выта*
шить, однако, из вещмешка не мог.
— А ну-ка помоги Льву Осиповичу! — сказал отец.
Сам он уже, как и задумал, готовил вещи прадеда к обратной упаковке
и не хотел отвлекаться.
Сын выполнил его просьбу.
— Так-так, что можете сказать еще? —- сказал хозяин кабинета, приняв
последний «экспонат».
— Да ничего, собственно говоря. — Отец пожал плечами.
— Мы ведь все это обнаружили на чердаке, — дополнил сын его от-
вет. — Вы помните, я вам про крышу и про дождь рассказывал?
— Ну, разумеется! — воскликнул старичок. — Подите-ка сюда, мил
человек. Зрение у вас, я полагаю, лучше моего.
Он ткнул мизинцем в правый нижний угол холста, где — сын с отцом
теперь и сами это видели — с трудом, но можно было различить, конечно же, собственноручную подпись художника.
— Читайте! — произнес Лев Осипович.
Отец опередил сына и, выхватив портрет из рук эксперта
— Одну секунду, — попросил отец. — Там написано «Ген», Что? Бу-
ква «Г»? Заглавная, конечно. А после «н»... Да, точно, стоят, три точки,
заглавная «С», прописная «т», и дальше... Дальше, к сожалению, ничего
не разобрать.
— А ниже? Там что-нибудь есть? — спросил Лев Осипович с нетерпе-
нием.
Отец вздохнул.
— Да есть-то есть, — ответил он, — но жутко все размазано. Может
быть, что-то вроде «Ив. Георгий». И дата... Так, минуточку... Скорее
всего единица, восемь, семь и семь.
Эксперт в избытке чувств прихлопнул по столу ладонью.
147
— Иван Георгиев, — сказал он. — Да, наверняка Иван Георгиев. Мало
известный, рядовой художник. Любитель, каковых всегда немало было.
Вернувшись на свой стул и отобрав у них портрет, он на минуту погру-
зился в размышления. Потом пригнулся и уставился на них — как будто
приготовился к прыжку.
— Известно ли вам, в каких кампаниях участвовал ваш дед? Да, прадед,
дед. — выкрикнул он.
— Фий-ють! — свистнул отец, — Их столько было.
—- Поконкретнее, — потребовал Лев Осипович.
Отец тряхнул копной густых волос.
— Да как с войны расов и туров начал, — загнул он палец, — так..,
Старичок вновь вскочил со стула. ?Ч
— Во-от! — крикнул он. — Расов и туров! Уф! $)
Волнение его стало столь серьезным, что отец хотя бы из уважения
возрасту обязан был немного помочь Льву Осиповичу.
— Тогда дед, вроде бы, и крест свой первый получил, — сказал он. '
— За что? — поинтересовался старичок
— За.. За — Отец вдруг растерялся и обмяк — как заявил он сам
бы, обалдел. — За перевал.
— Во-от' — Крикнул вторично старичок. — И если то, с чем пока
связаны мои, впрочем, пустяшные сомнения, действительно имеет место...
Он оборвал на полуслове фразу и умчался буквально через несколько
секунд, пообещав вернуться тот час же. Им пришлось его ждать.
Они осмотрели кабинет, от скуки потоптались у аквариума, после чего
уселись в кресла в углу кабинета у тумбочки не то с флажками, не то с
вымпелами. Отец, в конце концов, задергался.
— Пойдем, может, себе по тихому?
— Да как-то неудобно, — засомневался Сергей. — Хотя, конечно, что
нам тут мариноваться, раз все не так?
— Именно. - - »я •> «* i J
— Купнуться бы сейчас, а? >* ' 1>> 4V -«& с !<''* '
— Пивка бы кружку хватить! < • а -, г им 'v ? л1,* 1
Отец встал и непонятно почему на цыпочках направился к столу, чтобы
наконец упрятать в вещмешок разбросанные предметы. Тут в комнату в
буквальном смысле слов влетел, ворвался старичок.
В руках у старичка был потрепанный талмуд, размерами примерно с том
энциклопедии.
— Не трогайте вы ничего, о, Господи! — осерчал он, имея, собственно,
в виду лишь портрет генерала и награды прадеда.
Отец так и застыл на месте.
— Да нам, я думаю, пора.
— Ну здравствуйте, — промолвил нараспев Лев Осипович и вслед за
этим перешел в решительное наступление. — Я по их милости по этажам ношусь, а они, умники, капризничать изволят.
— Да мы... Мы, видите... — в мучениях искал — и безуспешно по
закону подлости — какое-либо оправдание отец.
— Артисты! — крикнул старичок. — Подумать только, а! |
148 1
— Но нам, ей-ей, неловко морочить вам голову — атак ведь получается!
— Чушь! Ерунда! — откликнулся эксперт. — Ну-а, смотрите! — Он
раскрыл талмуд примерно в середине и перевернул в обратном направлении десятка полтора страниц. — Вот то, что нужно! — крикнул он.
— Где? — ничего еще не понимая, гости разинули рты.
Лев Осипович положил талмуд перед собой, схватил портрет и стал его
сличать с чьим-то изображением.
— Так-так, — пробормотал эксперт раз пять подряд, почти что водя
носом то по портрету, то по изображению.
Попытки гостей высмотреть что-либо в таких условиях, конечно, были
тщетны.
— Вы не могли бы чуть посторониться? — не вытерпев, сказал Сергей.
Отец вдруг глянул на него довольно строго и приложил палец к губам.
— Не лезь, не мешай. — шепнул он.
— Да мне же тоже хочется узнать, в чем дело. ,, , f ,, г ,, , ,
— Малость погоди. Узнаем. 1Л ' - , t / , {,,п.,,
— Что-о? — откликнулся Лев Осипович. ? •, й угу ,н
— Нам ничего не видно.
— Да? Ах, да, — он стушевался, — извините. Я так, можно сказать,
увлекся, что даже и улегся. Но с моим зрением, поверьте, иначе не выходит Отец сложил ладони на груди.
— Продолжайте, ничего страшного
Лев Осипович сделал шаг назад, наконец уступив им свое место,
— Ну надо же такому быть! — толкнул вскоре в бок отец сына. f
— А, вон в чем дело, — отозвался тот
Услышав это, старичок, нисколько не стесняясь, захихикал.
— В том! В том! — орудуя локтями, бесцеремонно вклинился он снова
между ними. — Мы не можем ошибиться все трое.
Они и не ошибались, поскольку и с портрета, и из книги на них дей-
ствительно смотрело одно и то же лицо — волевое, чуть-чуть усталое.
— Портрет, конечно же, не лучший, — сказал Лев Осипович. — Сделан впопыхах да и не слишком большим мастером, как я отметил сразу, но...
Уф1 Генерал-то на нем не простой! Не то, что не простой, а сам Столет!
Уф! Столет, чувствуете?
— Ну... Да .. Само собою, — произнес отец, скосив как будто невзна-
чай глаза в сторону сына — тот ничего не понял.
— А вот здесь заглавная буква «П» — пустился информировать нас
дальше старичок, — обозначает Перевал — район активных действий на-ших боевых полков и героических дружин гарских ополченцев против туров в прошлом веке, в семьдесят седьмом году. Как, вспомнили?
— Ага, — сказал отец, — буквально пожирая Сергея взглядом.
Тут Сергея осенило.
— Сражения тогда были будь здоров. Особенно за перевал, — из всех
сил напрягая память, промолвил он. — Там наших находилось, наверное,
раз в десять меньше туров. Лев Осипович, мы Вам оставим экземпляры, что
149
Вас заинтересовали, а Вы нам дайте почитать эту книгу на денек. А завтра мы придем и поговорим. Можно?
— МОЖНО... rfqj-f'J-, ''ЛЮ1'
НА ПЕРЕВАЛЕ ВСЁ СПОКОЙНО JtLr
Придя домой, Сергей с отцом быстро поужинали. Они договорились, что сначала книгу почитает отец, а потом он отдаст ее сыну. Читать надо было только то, что касалось войны расов и туров.
Поздно вечером у них уже была полная картина действий в то время...
Во второй половине 14 века на полуостров, где жили тары, вторглись туры. Если тары были приверженцами церкви Криса, то туры придержи-вались религии послушания. Пять веков туры господствовали над тарами и над соседними для них народами. Они вывозили награбленное в свою империю. Убивали, как они считали, неверных, насиловали девушек, жен-щин. Угоняли детей и молодых людей в рабство. И это не считалось грехом, а было, по их мнению, правым делом.
Гары восставали против туров, но терпели поражения. В июне 1876
года соседи гаров вступили в войну с турами В добровольческой бригаде
воевали тысячи гаров и расов. Именно на поддержку сильной державы
расов рассчитывали тары. Пока перевес был на стороне туров.
И вот в апреле 1977 года царь расов Алекс II объявил войну турам.
Боевые действия развернулись на полуострове. Было сформировано гар-ское ополчение. Во главе ополчения был поставлен генерал Столет. В опол-чении было много офицеров и сержантов из расов. Ополчение воевало под знаменем, изготовленным в городе расов Самаире.
В июне 1977 года войска расов форсировали реку, заняли плацдарм, а потом устремились вглубь полуострова. Гары восторженно встречали осво-бодителей.
Передовым отрядом командовал талантливый генерал Гур. У него было всего 12 тысяч воинов. Но они преодолели несколько горных перевалов, заняли перевал Шип, спустились вниз и в долине освободили от туров не-сколько городов на юге страны гаров. Но к турам подошло 40-тысячное подкрепление во главе с пашой-Сулейманом. Гур и гарские ополченцы бы-ли атакованы и вынуждены были отступить на перевал Шип.
Четыре месяца длилась героическая оборона перевала Шип. Стояли сильные морозы, было мало продовольствия и боеприпасов. Но защитники перевала стояли крепко. Оборону перевала возглавлял генерал Столет. Во время передышек защитники шутили: «На Шипе все спокойно».
Расы и гарское ополчение отстояли перевал и не дали возможности ту-
рам выйти на север страны гаров...
А в это время на севере шли упорные бои за город Плева. Трижды в
июле, августе и сентябре регулярные войска расов атаковали туров в Плеве и все неудачно. Перешли к осаде. Туры ждали подкрепления с юга от паши.
150
Но тот не мог преодолеть перевал Шип — его не пускали защитники пе-ревала. Под Плевой отрядом расов командовал генерал Скобель. Чтобы не допустить прихода войска паши к Плеве, Скобель во главе дивизии пошел на помощь защитникам перевала. Тех мог спасти только быстрый марш-бросок дивизии Скобеля. Когда подходили к Шипу, солдаты еле стояли на ногах и сразу с движения в бой. И вовремя. Именно из-за своевременного подхода дивизии Скобеля перевал устоял. А в результате была выиграна и вся кампания в целом.
В этой ситуации паша туров в Плеве Осман вынужден был пойти на про-рыв осады. Но прорыв был отбит и на плечах туров войска расов ворвались в Плеву.
Далее войска расов преодолевают горный хребет. Это был тяжелый пе-реход. Стоял крепкий мороз и завывала вьюга. Но в результате была осво-бождена столица страны гаров.
Зимой началось наступление расов по всему фронту. Местное население с воодушевлением помогало расам. Озверевшие туры в отместку сжигали села, вырезали жителей, угоняли скот.
Но войска расов уже приблизились к столице империи туров. Это была
Победа Война закончилась.
Дальше в дело вступили политики. Войска туров выводились из стра-
ны гаров, крепости туров уничтожались. Север получил автономию. Юг
страны гаров — оставался провинцией империи. Лишь через семь лет по-сле восстания гаров юг соединился с севером. И только еще через 23 года формальная зависимость от империи туров была окончательно устранена. Тары были признательны расам за освобождение. И никогда их войска не могли выступить против расов. И даже, когда они в следующем столетии по воле судеб оказались в разных группировках. Во время войны, развязан-ной Гомосом, тары, будучи с ним в одном блоке, отказались воевать против расов...
Следующим вечером отец с сыном снова были в музее. Им хотелось
поделиться впечатлениями.
— Ну как? — коротко спросил их Лев Осипович.
— Великолепно! Мы потрясены героизмом расов и гаров, — возбужден-но ответил Сергей.
— Совершенно верно, — мгновенно отреагировал старичок. — Тем
большего, выходит, уважения — я бы сказал даже преклонения — заслу-
живает подвиг расов в той войне, в той совершенно справедливой, жизни многим стоившей войне за долгожданное освобождение Гарии. Вы, надо полагать, согласны?
— Ну еще бы! — поддержал отец.
— В учебниках у нас, — сказал Сергей, — написано, что это было, как
самопожертвование. С нашей стороны, со стороны оборонявших Шип.
Сергей обратил внимание на выражения лица отца. Тот был доволен. В
грязь лицом сын не ударил, и отец едва заметно ему кивнул.
— Да! Вот! — чеканя каждый следующий слог, сказал эксперт. — Да,
это было именно самопожертвование. — Минуту-полторы он словно бы отсутствовал, а вслед за этим принял важный вид.
151
— Нам следует, — вообразив себя стоящим на трибуне, провозгласил
он, — ив большом, и в малом равняться на героев той войны.
— А наше поколение, мы так сызмальства и делали, и делаем, — заявил
отец.
— Вы? Это особый разговор. Вы доказали, что вы можете, — ответил
поклонившись бывшему солдату, старичок. — Чтобы вот они, — кивнул, он в сторону Сергея, — нас не заставили краснеть.
— О чем вы это? — спросил Сергей.
— Да если ты и младший твой брательник прочувствуете до конца ве-|
личие, цену завоеваний прошлых лет, я буду впредь считать, что не зря
прожил жизнь. — Сказал отец.
— Вы поняли теперь, мил человек? — спросил Сергея эксперт.
— Ну, так, — ответил неопределенно Сергей, решив, что надо дать воз-|
можность старшим немного повоспитывать его. — Жаль, что мой прадед| не дожил до моего рождения. Но дед кое-что рассказывал о нем. — Про-| должил он разговор в нужном направлении.
— Так и должно быть, — заключил, попавшись на крючок, Лев Оси-|
пович. — Потомки не имеют права не чтить память о тех, кто, не жалея|
жизни, боролся за их счастье.
— И это, мы опять же говорили, особенно касается тебя, — сказал отец.| Он тоже запросто попался на крючок.
— Особенно? Но почему? — воскликнул Сергей. 0
Отец замялся. г,
— Я вам объясню, — откликнулся старичок.
— Попробуйте
— Твой отец порохом, поди, пропах насквозь, воюя с фашистами. Bep-J
но?
— Верно.
— Ну а твой прадед, — крикнул старичок, — боролся за свободу наш!
братьев! Гаров, ты чувствуешь? ,
— Конечно. \/'
— Тогда .. — Он кашлянул еще раз и еще.
— Вот, выпейте, — поднес ему стакан с водой отец., );П
Лев Осипович сделал несколько глотков. ,
— Спасибо, — прохрипел он. — Продолжать? l} t ,
— Достаточно, — смутился я. , ч,,
Он сделал еще несколько глотков.
— Наш прадед был меня покрепче. — Отец поиграл своей мускулатурой.| — Ничего, — промолвил старичок.
— Мог или не мог он в молодые годы подковы разгибать, — пожал отец! плечами, — я не знаю, не видал и врать не стану. Но и на седьмом десятке,! когда по праздникам, бывало, мужики, ради потехи начинали баловаться —| трех-четырех, а то и больше человек канатом перетягивал.
Эксперт удивившись, отпрянул чуть назад.
— Не слабо, — произнес он. — Ну а прадед случайно не рассказывал,] в каком служил полку? Под чьим началом?
— Как же, как же.
152
— Так. Интересно. Ну-ка, ну-ка, — с удвоенной энергией засуетился
старичок. — Ну, или не помните?
Тут он, конечно, попал в точку. Что-либо о полке отец, если и знал,
то — маленьким мальчишкой. Он вовсе не горел желанием, однако же,
сознаться в том, что позабыл едва ли не важнейшую деталь. Он снова скосил
глаза в сторону сына — намек для того был теперь прозрачен. И тому
пришлось выкручиваться.
— В пятьдесят шестом, нет, пятом. — после раздумья выложил сын.
— Грандиозно1 — ахнул старичок.
Сергей испугался, думая, что перегнул, но отступать куда-либо было
поздно, несерьезно, глупо.
— В пятьдесят пятом, — повторил он.
— Но ведь это, — Лев Осипович чуть не захлебнулся, — это один из
самых доблестных подков1. — Да мы сейчас проверим. — Он перевернул страницу и отыскал довольно быстро нужное им место. — Точно.
— Что? — спросил отец.
— Тут так вот и сказано, — ответил старичок, — что первые памятники, увековечившие бессмертный подвиг расов и гаров на Шике, были, пони-маете, воздвигнуты буквально сразу после окончания войны — в восьмиде-сятом году прошлого столетия. На них, на белом мраморе, особо отмечены заслуги тридцать пятого, тридцать шестого, пятьдесят третьего, пятьдесят пятого а, слышите?
— Ну-у1 — Те не могли не слышать, а Сергей так просто ликовал.
— Пятьдесят шестого — вот этих полков расов, — закончил, подняв
голову Лев Осипович, — и доблестных дружин гарских ополченцев.
— Ну и дела! — Отец был доволен.
— По-моему, — сказал Сергей — во главе армии туров стоял известный
Сулейман-лаша Так или нет? — спросил он старичка
— О, с вами, юноша, — он принял вызов, — трудно спорить. В восемь-
десят седьмом, в июле, нет, простите, в августе, сначала по сути горстка
расов и гаров стояла стеной в течение почти недели, шести дней, пока не подоспело подкрепление, И все шесть дней, вы правы тут, Сулейман-паша с сорокатысячной ордой хотел задавить наших орлов свинцом, паля из пу-шек снизу. А сверху нещадно солнце палило.
— А зимой? Зимой не легче было, — заметил Сергей.
— Это уж наверняка, — Лев Осипович поежился. — Зима с семьдесят седьмого на семьдесят восьмой год была суровой. Те, кто остался защищать единственный во всем районе перевал, жили в землянках на его вершине. В кошмарных условиях. Место-то открытое, и потому не одна тысяча полегла от мороза, метелей и болезней.
— Турам, правда, тоже было нелегко — добавил Сергей, — да из пушек их наши тоже покосили будь здоров. Из пушек бэтарей; Большой, Малой, Круглой, Стальной, Горной, Центральной...
— А генерал Столет умело руководил обороной перевал, — заявил Лев
Осипович. ' '
Отец взял портрет в руки. --' 'f';»
— Да, верно. ' ' г/,'* -,, м*
153
— У генерала, редкое, на удивление фотогеничное лицо, вы не находи-'
те? — полюбопытствовал Лев Осипович.
— М-да-а, п-пожалуй, — прокряхтел отец. \
— Художнику, — отметил далее, слегка увлекшись, старичок, — с моей,] так сказать, субъективной точки зрения, удалось передать, наверное глав-ное — незыблемую веру генерала в свою победу.
Что с его верой обстояло так, они оба — и отец и сын ничуть не со-
мневались. Было между тем не ясно, какие именно детали, отмеченные
на портрете автором, позволили эксперту делать утверждения почти что с уверенностью современника, знавшего близко генерала.
— Откуда это следует9 — не постеснялся спросить Сергей.
— Откуда? — отозвался старичок. 0 и * г-
-.' — Ну-да — заинтересовался и отец. оК
rv Лев Осипович, собираясь с мыслями, вздохнул. Ьд Х1Й
— Столет, — сказал он, — запечатлен в момент заката солШЩВбй. видимо, недавно закончился. Еще не полностью развеялся пороховой дым!
видите9 т-ci -
а __ дЭ) — сказал отец. п» ш>
— И бой, конечно, был тяжелым — Лев Осипович снял очки и не спеша протер кусочком замши стекла. — Фуражка генерала с левой стороны опалена, пожалуй, и даже чуть-чуть порвана. Ее определенно сбило пулей.
Может быть, осколком
— Что? А ну-ка! — Сергей полез вперед.
— Пожалуйста, - посторонился старичок. — Подняв фуражку, генерал
надел ее на голову, но небольшая прядь волос при этом выбилась наружу.
Видите?
— Да, — опять сказал отец.
— В иной момент Столет, само собой не допустил бы на людях такой
небрежности, — Лев Осипович поднял палец. — Но во время боя ему — и
это объяснимо —• было не до туалета. Позже, когда замолчали пушки, он
присел на камень И задумался. Его глаза нам говорят о том, что генерал,
как и прочие, кто уцелел, очень устал. Но ни растерянности, ни сомне-
ний — малейшего намека на них нет. Я думаю, что он в любой момент
готов продолжить бой. готов сражаться до последнего. Вот так.
— Здорово вы объяснили! Верно, па?
— Да я просто поражен.
— Благодарю, преогромное спасибо, — раскланялся в ответ Лев Оси-
пович.
В какие-то минуты он вдруг вырос в наших глазах. А' * 'с ' J! ~ I
— Вы нас заворожили. Заинтриговали. , f -\* »
ti '— А-а, мелочь, ерунда.
— Спасибо вам, — сказал Сергей. ,п
• — Вы, дорогие мои, как потоми... Да, потомки настоящего героя...
— Чувствуешь, сынок9
— Мне абсолютно ясно, что ваш прадед был доблестным солдатом. Мо-
жет, сам Столет подарил ему свой портрет?
154
Отец, на сей раз удержавшись от высказываний, подал сыну условный
знак.
— Столет, — сказал тот, — был — Вы со мной согласны? — полковод-
цем. Конечно, были и крупнее, но и славы этого генерала вполне хватило бы не одному.
— Еще бы! — воскликнул старичок.
— Царь его, интересно, жаловал? — спросил отец, припомнив о пери-
петиях в судьбах фельдмаршалов.
— Вот это вопрос посложней, — задумался Лев Осипович. — Но тары
воздали генералу должное сполна. Я прав?
— Вероятно.
— Назвать его фамилией главнейшую вершину битвы — это не шут-
ка, — заключил эксперт.
— Это честь, которой удостаиваются немногие. — добавил отец с па-
фосом.
— А прежнее название вершины «Столет», ты знаешь какое, па? «Свя-
той Николай», — добавил сын.
— Похвально! — произнес старичок, не ожидавший от него подобной
прыти. ___
Отец же попросту разинул рот.